Ничего не бойся
Лидия не торопилась. Она оделась и хорошенько высушила волосы феном, потратив на это куда больше времени, чем нужно. Она хотела планировать. Думала разложить ощущения по полочкам.
Ничего не выходило.
Очнувшись после похищения, Лидия боялась – и, конечно, ненавидела своего похитителя. Сейчас же она испытывала ненависть только к дому. Может, потому его и покинул отец Эвана? Тоже ощущал, что это сумрачный склеп, в котором невозможно находиться живым.
Не витали тут призраки и духи. Только обреченность и мрак.
И скорбь, конечно же, скорбь.
А посреди темного океана стоял Эван. Который при ближайшем рассмотрении оказался не совсем таким, как подумалось Лидии сначала. И уж точно не таким, как привычные ей мужчины. Хотя многих ли она видела? Лидия снова вспомнила Билли.
И она сама с удивлением понимала, что изменилась. Не кардинально, разумеется. Но увидела ту себя, какой не позволяла быть. Лучшую версию, как ей казалось.
Когда Лидия вышла из ванной, Эван уже сидел в комнате. Он свои волосы явно не сушил, так что теперь они топорщились в разные стороны, безвозвратно нарушая строгий образ. Лидии показалось, если бы она прикоснулась к этим волосам, то могла ощутить под пальцами влагу.
Эван стоял рядом со столом, где валялись карты, небрежно облокотившись на столешницу одной рукой. В другой Эван сжимал стакан с какой-то коричневой жидкостью.
- Всё в порядке? – спросил он.
Лидия кивнула. И подойдя ближе, скривила нос, глядя на стакан:
- Готова поспорить, это что-то алкогольное.
- Виски.
- Пьешь с утра пораньше?
- Завтрак уже прошел.
Он склонил голову на бок, как будто всматривался в Лидию, и она с удивлением увидела во взгляде Эвана ту же скованную теплоту, которая сейчас ощущалась в его голосе. А еще со влажными растрепанными волосами Эван очень походил на брата. На Колина с того фото на стене.
- О чем ты думала?
- Что?
- Сейчас. Там. В ванной.
- Об этом доме, - признала Лидия. – О том, что он походит на мертвеца. На мумию, высохшую изнутри.
- Не задумывался.
Но Лидия могла поклясться, Эван врал. Возможно, впервые с того момента, как она очнулась в этой комнате. Он наверняка думал, но не хотел отпускать этот дом, место, где он вырос и, видимо, был счастлив. Место, которое еще хранило тепло его брата. Уже мертвого брата.
Прежде всего, Эван не хотел отпускать Колина.
И Лидию поражало, как человек может быть так замкнут и в то же время откровенен. Она знала Эвана пару дней, а он уже успел раскрыться ей.
Лидию пронзила мысль, что она была нужна Эвану куда больше, чем он ей. Хотя вряд ли Эван сам это осознавал. И что нужно самой Лидии? Еще недавно она не сомневалась, что триста тысяч долларов. Теперь ей казалось, есть вещи поважнее.
- Тебе так не нравится дом?
- Он принадлежит мертвецам.
- Все мертвецы покоятся в могилах. Ты когда-нибудь сталкивалась со смертью?
Вопросы Эвана сбивали с толку. Как будто после того как он увидел ее тело, хотел узнать ее лучше. И Лидия смущалась больше, чем в ванной. Она опустила глаза.
- Нет. Только бабушка умерла, когда я была маленькой. Но я ее почти не помню.
- А когда отец вас оставил?
- Едва я родилась. Я его не знаю.
- Ты запомнишь этот момент.
- Какой?
- Когда теряешь кого-то. Смерть – обычная штука, ею заканчивается любая жизнь. Но смерть всегда неожиданна. И несет сожаления.
Лидия вскинула голову:
- Это не повод запираться в склепе.
Теперь она совсем не могла прочитать ни выражение лица Эвана, ни его взгляд. О чем он думал, смотря на нее? Эван только присел прямо на краешек стола, обе его ладони небрежно лежали на стенках стакана.
- Что же ты сделаешь, когда уйдешь отсюда?
- В смысле.
- У тебя будет триста тысяч. Но что ты сделаешь, когда шагнешь за эти двери?
Еще один вопрос, который поставил Лидию в тупик. Она не жаловалась на плохое воображение, поэтому легко могла представить, как в своих старых джинсах и кофте выходит за порог особняка. И Гэри любезно готов отвезти ее, куда она пожелает. И Лидия не оборачивается, чтобы посмотреть на силуэт Эвана в мутноватом окне второго этажа. Может, он тоже будет пить виски.
Но сейчас Эван внезапно поставил недопитый стакан на стол и одним движение приблизился к Лидии. Она могла ощутить запах шоколада, и тут же вернулись воспоминания об их обнаженных телах и горячих каплях на коже.
- Поедешь в свою забегаловку? – Голос Эвана звучал тихо. – Что ты сделаешь, Лидия, когда всё закончится?
И она ответила:
- Не знаю.
Эван едва заметно кивнул и отстранился. А Лидия продолжила:
- Я не смогу быть прежней. И не хочу.
Он пожал плечами.
- Мы всегда остаемся собой. Но иногда можем такими быть, иногда нет. Зависит от обстоятельств.
Или от людей, которые рядом, подумала Лидия. И дело вовсе не в деньгах или в домах. Хотя иногда все-таки в домах.
Лидия кивнула на рассыпанные на столе карты:
- Мы будем снова тащить карту?
- Нет. Это останется на завтра.
- А сегодня?
- Чем бы ты хотела заняться сегодня, Лидия?
- Уехать отсюда.
- Ты свободна.
Лидия не сразу поняла, что Эван имеет ввиду не только нынешний момент, но вообще. Она могла уйти в любой момент, дело не в деньгах или договорах. Уже давно нет.
Или она не так поняла, и Эван подразумевал конкретно этот момент. Но она покачала головой.
- Я хочу, чтобы ты показал мне место в городе.
- Какое место?
- Свое любимое.
Он как будто задумался. А потом все-таки кивнул. И оставив в покое стол, вышел из комнаты. Эван даже не смотрел, следует ли за ним Лидия. Но как она могла остаться?
Лидия догнала Эвана уже у лестницы. И вместе с ним последовала в гараж, где уселись в ту же машину, в которой ездили в магазин за платьем.
- Какую музыку ты предпочитаешь? – спросил Эван.
- Что-то из классического рока.
Он нажал несколько кнопок на панели, и салон заполнили звуки музыки, как поняла Лидия позже, какого-то радио.
Песни позволяли ехать молча, но Лидия ощущала себя странно неуютно так близко к Эвану и в то же время на установленной дистанции. Причиной которой были отнюдь не сидения машины. Возможно, она бы не находила это странным раньше, но не теперь, когда в ее памяти слишком ярко вставали образы из душа.
И капли влаги на боковом окне ничуть не приглушали воспоминания.
Но дождь закончился – или давал передышку. Что Лидию вполне устраивало. Особенно когда машина остановилась, и она поняла, куда приехала.
Лидия покосилась на Эвана, но он уже заглушал мотор и расстегивал ремень безопасности. Он ничуть не шутил. Они приехали.
Когда Лидия вылезла из машины, она прищурилась от яркого света: место располагалось на открытом пространстве, так что даже густые тучи казались слишком яркими.
- Мы пойдем туда? – уточнила Лидия.
- Конечно.
На этот раз Эван, правда, убедился, что Лидия идет рядом. А она решила ничему не изумляться и шагала вместе с молчаливым спутником.
Точно туда, где серое небо разрезал четкий силуэт колеса обозрения. Откуда доносились запахи сладостей и незамысловатая музыка каруселей.
Небольшой парк аттракционов на окраине города.
В середине дня народу оказалось немного. Эван с Лидией слились с редкими посетителями, сновавшими между цветастым пластиком и лотками, ненавязчиво предлагающими всякую всячину.
- Это – твое любимое место? – уточнила Лидия.
- Да. А ты ожидала стрип-клуб? Или бар?
- Или здание биржи.
Эван тихонько рассмеялся, и Лидия с удивлением поняла, что до этого, оказывается, не слышала его смех.
- Я часто бывал тут с братом, - пояснил Эван. – Подростками и позже, до его... пока он не умер. Потом я приходил один.
Он купил жареных каштанов и, ничуть не смущаясь, продул партию в тире, где мягким мячиком требовалось выбивать игрушки. Проиграл Эван трижды, но Лидия видела, что в уголках его губ притаилась улыбка.
- Попробуешь?
Лидия нерешительно взяла мячик из руки Эвана. На какие-то мгновения кончики ее пальцев царапнули его ладонь. Первые попытки провалились, но потом у Лидии даже стало выходить. Видя ее воодушевление, Эван купил цветастые талончики на еще несколько партий. И красный плюшевый заяц наконец-то перекочевал в руки Лидии.
- Моя победа! – возвестила Лидия. – По-моему, он милый.
- Я не люблю красный цвет.
- А какой нравится?
- Сиреневый.
Лидия покрутила зайца в руках, но он по-прежнему казался ей милым. Хотя действительно уж слишком ярко-красным. Но Лидия не считала это недостатком.
А потом она поймала на себе внимательный взгляд Эвана.
- Почему ты не используешь помаду такого оттенка?
- Тебе же не нравится.
- Мне не нравится заяц. Но помада тебе пойдет.
- Мне некуда так ходить. Не на работу же.
- Помнишь, ты говорила, что не сможешь остаться прежней?
Она помнила, но только тряхнула головой. Не всё сразу. А потом неожиданно призналась:
- Я никогда не бывала в таких парках.
- Совсем?
- Ну, в нашем городке или недалеко ничего подобного не было. А переехав сюда... как-то не до того.
- Как же ты проводишь выходные?
- Моя квартира недалеко от парка. И на работе появились друзья. Хелен всегда знает, у кого проходит вечеринка.
- Ты их любишь? Вечеринки.
- Не очень.
Лидия вспомнила рассказы Марты о вечеринках, которые проводили Колин и Эван в доме. Ей захотелось узнать, а любит ли он сам... но Лидия не спросила. Возможно, любил при жизни брата. Но сейчас точно нет.
Хотя и представить, что любимое место сурового Эвана – парк развлечений, Лидия не могла.
Они гуляли долго. Успели опробовать аттракционы – все, кроме пещеры ужаса, в которую Лидия идти отказалась. Ей вполне хватало мрачного дома, чтобы еще добровольно лезть в темное место, где со стен будут выскакивать пластиковые мертвецы.
Единственное, что Эван старательно обходил стороной – это колесо обозрения, то самое, первым бросающееся в глаза еще со стоянки. Лидия уже почти набралась храбрости, чтобы спросить о причинах, когда Эван сам предложил прокатиться.
Металлическое крепление безопасности защелкнулось, и кабинка, покачиваясь, поползла вверх.
- Ты не боишься высоты? – спросил Эван.
- Если бы боялась, сюда не села.
Но все-таки Лидия ощущала опасения. Этот аттракцион выглядел обманчиво спокойным после других, но конструкция не внушала доверия. Лидии казалось, что колесо обозрения неустойчиво. Слишком шатается кабинка, а ее металл наверняка проржавел еще пару тысячелетий назад.
Сжимая в руках зайца, Лидия вцепилась в металл крепления. Стараясь не думать, что стоит поднять защиту, и она останется в хрупкой кабинке наедине с ветром.
И все же не одна.
- Не бойся, - Эван наклонился к уху Лидии. – Посмотри вокруг.
И тогда Лидия поняла, почему он так долго тянул с колесом обозрения. Ждал сумерек. Когда парк заиграет огнями, засветятся развешанные между деревьями гирлянды, а аттракционы начнут перемигиваться цветными лампочками.
Навязчивая музыка удалялась, оставаясь ближе к земле, а кабинка медленно ползла выше, открывая разгорающиеся огни города.
Лидия так увлеклась зрелищем, что не сразу обратила внимание, как сильно стискивают металл пальцы Эвана. Да и его лицо в полумраке казалось уж слишком бледным.
- Ты сам боишься! – Ахнула Лидия. – Боишься высоты!
Эван только кивнул и прикрыл глаза, не очень-то желая смотреть на вид. Лидии хотелось сказать, что он дурень, и нечего было лезть на колесо обозрения, раз ему не по себе. Но вряд ли Эван сейчас ее бы услышал. Поэтому Лидия только осторожно накрыла его руки своей. Она боялась, что он уберет ладонь, но Эван не двигался. И Лидии даже показалось, он немного расслабился.
А она продолжала любоваться открывающимся видом, вспыхивающими огнями и подступающей ночью.
Эван открыл глаза, когда кабинка приближалась к земле. Он как будто четко ощутил этот момент – или просто знал его. Но расслабился, только когда сделал несколько шагов по земле.
- Давно я этого не делал, - выдохнул он.
- И часто ты катаешься на колесе обозрения, боясь высоты?
- Колин его обожал. Но когда был маленьким, одного его не пускали.
- А сейчас...
- Я подумал, одна ты не пойдешь.
Задрав голову, Лидия хотела заявить, что он не прав, мог сказать, и Лидия покаталась бы в одиночестве. Но не стала. Потому что в одиночку она бы правда не залезла в дребезжащую кабинку. Или перепугалась по дороге наверх.
- Спасибо, - сказала Лидия.
Они еще некоторое время гуляли по парку, в отсветах огней, под дурацкую навязчивую музыку и запах сладкой ваты. Эван разок проиграл в тире и искренне рассмеялся. А потом ткнул в нос красного зайца в руках Лидии:
- Похоже, это наш единственный приз на сегодня. Я безнадежен.
Когда они снова уселись в машину, Лидия впервые поняла, насколько она кажется уютной по сравнению с той, в которой ее возил в квартиру Гэри. Та ощущалась безликим куском металла. А в этой приборные панели переливались несколькими цветами, а в воздухе витал сладковато-бальзамический аромат, как ни странно, напомнивший Лидии о теплых пирожках.
- Заедем по пути в одно место.
Эван не предлагал, он ставил перед фактом. Лидии оставалось только фыркнуть:
- И мы ничего не будет красть?
- Нет.
- И ты никому не набьешь морду?
- Ну конечно, нет!
На самом деле, Лидия даже не выходила из машины. Она сидела и ждала под работающий вхолостую мотор. Лидия не видела, в какой именно магазин заходил Эван, но вернулся он с небольшим свертком. Раскрыв его, Лидия с удивлением достала ярко-красную помаду.
- Попробуй.
Эван повернул к ней зеркальце, и Лидия, вытянувшись, постаралась как можно аккуратнее накрасить губы. Вышло не очень-то ровно, но Лидия не потому уставилась на свое отражение с таким удивлением.
- Нравится? – спросил Эван. – Я знал, что понравится.
Было ощущение, как будто из зеркала на Лидию смотрит не она сама, а ее более совершенная версия. И дело, конечно, не в губах, которые приобрели другой цвет. Дело в том, что Лидия позволяла это себе.
Она посмотрела на Эвана. И не знала, чего хочет больше, поцеловать его или в очередной раз спросить, почему она здесь. Сейчас, как показалось Лидии, Эван ответит правдиво.
Но он решил за нее, наклонившись и касаясь своими губами ее губ. Эван делал это бережно, как будто готовый в любой момент отстраниться. Но Лидия не была против. Наоборот, подалась ему навстречу, мимолетно подумав, что правда может и подождать. До завтра, например.
Лидия слишком боялась, что правда всё безвозвратно изменит.
А сейчас был только искрящий огнями город вокруг. И рука Эвана на ее шее, и его губы на ее губах, его язык, скользнувший между зубов, соприкоснувшись с ее языком.
Когда Эван, наконец, отстранился, Лидия увидела, что и на нем теперь алые разводы.
- Я тебя перепачкала, - улыбнулась она.
В ответ Эван тоже улыбнулся. И повернув зеркальце к себе, достал несколько салфеток из бардачка.
Они неслись сквозь сгустившийся вечер, оставляя позади город, на губах – алую помаду, а внутри ощущение того, что теперь всё иначе.
Лидии хотелось верить, что Эван испытывает то же, хотя бы отдаленно напоминающее. Он молчал, но уже за городом и недалеко от дома (как казалось Лидии) внезапно остановил машину на обочине.
- Что ты делаешь?
- Ты давно видела звезды.
Он вышел первым, во тьму ночи, и, помедлив, Лидия последовала за ним. Эван устроился у капота и смотрел в небо. Лидии показалось, что звезды стали всего лишь поводом, чтобы остановиться. Да и она не видела в них ничего необычного – в ее маленьком городке звезд куда больше, и они ярче.
А потом Эван задал вопрос, ради которого наверняка и остановился:
- Что ты знаешь о смерти моего брата?
Они устроились рядом, так что это избавило Лидию от необходимости смотреть в лицо Эвану. Она смутилась, и казалось, ночь вокруг дышит тишиной и далеким гулом, тоже застыв, чтобы не пропустить ответ.
- Его машина разбилась, - наконец, сказала Лидия.
- Вместе с ним и его невестой.
- Да.
- И наверняка ты читала сплетни, что Колин был пьян.
В голосе Эвана прорезалась горечь, как показалось Лидии. Она только кивнула, зная, что Эван увидит ее жест. Но он спокойнее сказал:
- Все экспертизы показали, он не пил даже пива в тот вечер. Пьяна была Изабель. И она сидела за рулем. Наверняка Колин пытался ее отговорить, но ты просто не знала Изабель. Слишком упрямая. Другая и не понравилась бы Колину.
- Но...
- Отец Изабель – важная шишка. Он позаботился о том, чтобы результаты экспертиз никуда не просочились. Правду знают только наши семьи.
- И твой отец позволил распространяться слухам?
- Отец Изабель – его деловой партнер.
Лидия попыталась представить человека, для которого дела оказались важнее репутации собственного сына, пусть даже посмертной.
- Но, Эван, это неправильно! И ты... за это ненавидишь отца?
- Нет, я понимаю мотивы его действий. Просто от этого не менее грустно. И...
Он замолчал, впервые не закончив предложения. Оно так и повисло в воздухе, так что подхватить пришлось Лидии.
- И твой брат погиб даже не из-за своей ошибки. А просто потому что был в той машине. И не захотел отпускать невесту одну.