Часть 6
Девочка и робот нарвали веток и соорудили подобие веников, чтобы было проще сметать пыль с панелей. Саша и Ева шли параллельно друг другу по некогда существующей асфальтовой дорожке между рядами солнечных приемников и убирали пыль с плоскости панелей.
Спустя несколько часов уборки Саша решил, что можно попробовать проверить, идет ли заряд на аккумуляторы. Когда они подошли к зданию управления электростанцией, то услышали взрыв. Спустя мгновение еще один. Саша заскочил в коридор и тихо подкрался ко входу в комнату мониторинга, откуда валил черный дым. В этот момент что‑то снова взорвалось.
– Что это? – спросила Ева, следуя за роботом.
Саша ничего не ответил. Не оборачиваясь, он показал Еве жестом указательного пальца, чтоб она замолчала. Робот осторожно заглянул в дверной проем и тут же отпрянул.
– Что там? – Ева сунулась в комнату и мельком увидела сквозь дым андроида в светло‑коричневом плаще из шкуры животного. Неизвестный робот кинул взгляд на Еву. Саша схватил девочку и потянул на себя, но было поздно – рука Евы по локоть разлетелась на куски, забрызгав кровью сырые бетонные стены, пол, потолок, саму Еву и Сашу.
– Бежим! – закричал Саша и рванул к выходу, держа девочку за единственную целую руку. Ева без лишних вопросов помчалась за роботом. Выскочив на улицу, они рванули сквозь стволы деревьев в сторону дыры в заборе, откуда пришли несколько часов назад.
Саша отпустил Еву и немного прибавил шагу. Трава шелестела под ногами. Девочка видела перед собой спину Саши, периодически оглядывающегося на нее. В какой‑то момент Ева и сама оглянулась и увидела преследователя метрах в десяти от них.
– Он не должен приблизиться к нам, – кричал Саша, – не отставай!
До забора оставалось метров пятьдесят. Рука Ева полностью восстановилась и торчала из опаленного рукава кофты.
– Главное, не останавливайся! – кричал Саша. – Он не отстанет!
– И что нам делать?! – Ева бежала изо всех сил, еле поспевая за Сашей.
– Я не знаю! – Саша на скорости влетел в забор с разорванной металлической сеткой. Зацепившись плащом и, кажется, порвав его где‑то сбоку, робот, практически не теряя скорости, миновал ограду. Ева тоже зацепилась кофтой за края сетки и так же, не сбавляя темпа, порвав одежду в нескольких местах, прошмыгнула через разрыв забора. Спустя несколько секунд Ева обернулась и увидела, что преследователь остановился, зацепившись плащом из твердой шкуры за разломанный забор. Убегая все глубже в лес, девочка слышала взрывы за спиной, подобно тем, которые раздавались в комнате управления электростанцией.
– Бежим! Не останавливайся ни на секунду, – кричал Саша, – мы смогли выиграть время, может, секунд десять!
– Что значит секунд десять?! Он так и будет бежать за нами?! – спросила Ева и снова посмотрела себе через плечо. Сзади никого не было.
– Да!
– Кто это?!
– Местные называют его ангелом смерти!
– Он так опасен?!
– Расскажу чуть позже, Ева, сейчас не очень удобно! – пыхтел Саша, скользя через высокую траву.
– Долго нам бежать?!
– Не знаю, но, если он приблизится к нам на два‑три метра, нам конец!
– Я поняла, я верю!
– Ты можешь нас направить ко входу в рай?!
– Да, надо немного правее брать!
Саша слегка повернул.
– Еще правее!
Робот свернул еще немного вправо.
– Да, вот примерно туда нам!
Между Евой и Сашей было около двух метров. Они двигались практически по прямой, обегая стволы и непроходимые кусты. Ева периодически корректировала курс.
– Давай, ты вперед, будешь вести! – крикнул Саша и перепрыгнул через лесной ручеек.
Саша слегка сбавил ход, чтоб девочка могла его обогнать.
Когда спустя несколько минут они оказались на лесной поляне, Ева оглянулась и увидела, как из леса выбежал андроид, буквально в тридцати‑сорока метрах от них.
– Он там! – закричала Ева.
– Я знаю! Я же говорю, он не отстанет!
– И что нам теперь делать? Бежать до самого входа?!
– А ты хочешь остановиться?
– А что он мне сделает?!
– Например, расчленит, замурует в камень и бросит на дно океана, где ты пролежишь в сознании еще миллионы лет!
– Если мы не можем остановиться, расскажи хоть что‑то, что ты знаешь о нем!
– Это военный робот из вашего времени! Их осталось несколько штук! Этого, если я не ошибаюсь, зовут Габриэль! У него в глазу есть квантовая пушка, которая выстреливает веществом из нескольких тысяч молекул!
– Такой маленький снаряд и такие взрывы делает?!
– Эти молекулы вылетают из глаз с невероятной скоростью! Врезаясь, они наносят колоссальные повреждения! Если он посмотрит на какой‑нибудь объект, то может уничтожить его в тот же миг!
– А почему он сейчас не стреляет по нам?! – Ева снова обернулась. Габриэль бежал сзади все так же на расстоянии в сорок метров, если судить на глаз.
– Его оружие действует на небольшой дистанции! Молекулы сгорают из-за трения о воздух, летя на такой скорости!
– Значит, нам нельзя приближаться к нему!
– Вообще‑то я так и сказал!
– Он бежит с той же максимальной скоростью, что и ты?!
– Да!
Антон
Я блевал в комнате, не успев добежать до коридора. Вчера я соврал Еве, что оплатил интернет. Я тварь. Бессовестная тварь с постепенным движением в сторону полного морального разложения личности. Я не знаю, как вырваться отсюда. Как разорвать этот круг ада... Вытерев рукавом рот, я встал с колен и пошел в ванную, чтоб умыться. Когда я вернулся к Еве в относительно трезвом состоянии и увидел ее, лежащую в пижаме на диване, смотрящую пристально мне в глаза, на меня накатило... Я расплакался и упал возле нее. Я лежал рядом и обнимал дочь, которая ненавидела меня. Она не могла это сказать напрямую, но я знал, что она ненавидит меня. Как я мог из нормального человека превратиться в такое беспринципное создание? Я не могу ничего поделать с собой и с обстоятельствами, навалившимися на меня!
– Ева, прости меня, – я уткнулся в плечо дочери, – вчера я совершил ошибку. Я напал на человека. Он видел мое лицо. Я отнял у него телефон... Он выкинул его на снег... Я жалкий алкоголик... Я не человек... Почему это все происходит! Ева! Ты мой ад, Ева, ты мой демон! И ты единственное, что есть у меня!
Я поднялся на локте и сквозь слезы, борясь со стыдом и отвращением к себе, кинул взгляд на Еву. Ее глаза не выражали никаких эмоций. Она смотрела на меня, будто на фильм, который видела тысячу раз. Безразличный апатичный взгляд дочери вогнал меня в настоящий ужас. Я сполз на пол.
– Ева, ты все понимаешь... Ты не видишь больше во мне того человека, которым я был... но я не виноват! Не виноват... Я обманул тебя вчера. Я обменял телефон на это вонючее пойло. Мы не сможем оплатить интернет. Я не могу оставаться наедине с реальностью! Я не могу вырваться из этого круга! Я очень хочу, но не знаю как! Нет никого, кто помог бы мне! Я боюсь реальности! Боюсь, что сойду с ума!
Я сел на край дивана.
– Он видел меня. Он пойдет в полицию! Черт! Хотя, там было темно, может и не видел он ничего.
Я схватил первую попавшуюся книгу из стопки с пола.
«Энциклопедия робототехники 2050–2120 гг.» – прочитал я про себя. Я раскрыл книгу на середине и поставил ее перед Евой, оперев на подлокотник дивана.
– Интернет восстановим позже, со следующего пособия, я обещаю. И будут у тебя снова все твои блогеры, фильмы и передачи. Прости меня, – я гладил Еву по голове.
Я мельком заглянул в книгу и увидел там робота, похожего на того, что бездушно стоял сейчас у нас в комнате возле дивана. Ева уставилась в книгу. За окном шумели дети на площадке.
«Лежишь прикованная к кровати... – думал я, – как бы ты сейчас хотела побегать».
Ева
Ева и Саша бежали сквозь лес уже больше трех часов. Габриэль двигался следом, то приближаясь, то отставая на несколько метров. Смертельная гонка сквозь кусты, деревья, овраги и буреломы не предвещала скорого окончания. Если Ева или Саша перестанут двигаться, Габриэль испепелит их. И если для Евы такой сценарий не станет фатальным, то для Саши встреча с боевым роботом, которого, как Саша понимал, послали его убить, закончился бы успешно выполненной миссией. Главное – не останавливаться! Главное – двигаться!
– Саша?! – Ева обернулась, чуть не споткнувшись о торчащий корень.
– Да! – андроид ловко перепрыгнул этот корень.
– Может, у него сядут аккумуляторы?!
– Сомневаюсь! Он подзаряжается от солнца, как и мы все!
Час погони прошел для Евы практически незаметно. После погребения под оползнем девочка стала иначе воспринимать время, и то, что для обычного человека тянулось бы невыносимо долго, сейчас для Евы казалось чем‑то мимолетным. Габриэль не отставал от беглецов, держась все так же в сорока метрах.
– Ты говоришь, что хочешь образумить людей? - Ева, не сбавляя скорости, обогнула огромный ствол.
– Да!
– Почему нельзя просто рассказать им правду?
– Какую правду?!
– Что их религия ложная!
– Ева! Нельзя просто взять и рассказать им об этом! Разумность нужно вырастить в себе! Как ты думаешь, можно было просто так в вашем времени подойти к каннибалу из Папуа – Новой Гвинеи и сказать ему, что он зря мажется красками и скачет с копьем вокруг костра?!
– Не знаю! Наверное нет!
– Сказать ему, что солнечное затмение происходит не потому, что дракон съедает Солнце, а потом выплевывает, а потому, что в результате движения Луны и Земли по своим орбитам иногда наступает такая фаза, когда Луна и Солнце встают в ряд, относительно луча зрения наблюдателя, и Луна закрывает звезду! Это факт! Это истина! Но что он тебе ответит на это?!
– Я думаю, он что‑то крикнет, а потом меня изжарят!
– Как бы ты объяснила средневековому человеку, устройство мира?! Что существует эволюция, что уже давно нашли переходные формы от примитивных обезьян к человеку и даже переходные формы между переходными формами?! Как ты им объяснишь, что Вселенная появилась в результате большого взрыва, и что эта теория была предсказана, и что было предречено расширение Вселенной! Было спрогнозировано излучение, которое должно остаться из‑за большого взрыва! А потом это излучение нашли и назвали его реликтовым, а расширение Вселенной измерили благодаря красному смещению спектра от света далеких галактик. Как ты им объяснишь, что Земля не была раньше такой, какая она сейчас, и что континенты дрейфуют, образуя разные материки? Как ты им объяснишь, что ваши тела – это результат передачи ДНК от родителей к ребенку? Что во Вселенной миллиарды планет земного типа? Что в квантовой физике существуют позиции, невозможные для нашего разума, но возможные для детектирования? Куда расширяется Вселенная?! Что находится в том месте, куда расширение Вселенной еще не дошло? Где во всем этом многообразии чудес реальности есть место для поверий? Какое им до этого дело? Они смотрят на свой маленький бытовой мирок и поражаются, видя восходы и закаты, видя людей, животных, думая, что все это создано для них Богом! Знания нужно взрастить в умах, и на это требуются годы и возможность открыто говорить о мире.
– Вообще‑то оказалось, что для нас, людей, Бог существует!
– Но это не тот Бог, которого описывали ваши религии! И это не тот Бог, который блокирует развитие или требует жертвоприношений!
* * *
Ветки били по лицу Евы, бегущей сквозь густой лес к своему раю.
Солнце медленно заходило, и на улице начало темнеть.
– Есть идеи, как разорвать дистанцию с ним? – спросила Ева.
– Если добежать до какого‑нибудь города, где нет стражи, так чтоб мы смогли, не сбавляя скорости, войти в этот город, то мы бы попробовали затеряться среди домов. Но в город нам нельзя! Я уверен, что за твою поимку назначено большое вознаграждение.
– Кроме зрения, он как‑то еще может нас чувствовать? – Ева врезалась в кустарник, выставив руки клином перед собой и зажмурив глаза, чтоб случайно не выколоть. Времени на регенерацию у нее не было.
– Только зрение и слух! – Саша влетел в кустарник следом за девочкой.
– Значит, нам надо как‑то разорвать видимость с ним!
– Не представляю, как это сделать в лесу.
– Может, разделимся? Если он побежит за мной, я смогу нырнуть в какое‑нибудь болото, мы же много болот встречали, когда шли. Он не полезет в воду.
– А если он побежит за мной? Да и как мы потом встретимся? Это плохая идея, Ева!
– А как быть?
- Ты знаешь сколько километров до входа в рай?
- Нет, но я чувствую, что он все ближе!
– Значит, будем бежать до входа!
– Даже если я забегу в рай, что будет с тобой? – Ева оглянулась на Сашу.
– Это не важно! Сейчас давай слушать меня! Я уже повелся на твои убеждения, и в итоге нас преследуют! Надо было по‑моему делать – идти прямиком в рай, а не через электростанцию! А по-хорошему, в рай надо было идти сразу после великого суда! А не искать Антона!
– Саша, сейчас не лучшее время выяснять отношения!
– Да? Я боюсь, если мы их не выясним, рано или поздно это все выйдет боком! Оно уже вышло! Из‑за своей упертости ты попала под завал!
– Пластиковый, перестань! Ты обещал не поднимать эту тему! Я не хочу возвращаться туда даже мысленно!
– Я настаиваю на том, чтоб ты дала мне возможность дальше делать все так, как я считаю нужным!
– Ладно! Ладно! - на этой фразе Ева споткнулась и кувырком полетела в кусты. Саша остановился и впопыхах схватил Еву за подмышки, чтоб поднять. Девочка вскочила и, обернувшись, увидела летящего на них Габриэля. Не мешкая, они помчались дальше, но расстояние между ними и их палачом сократилось в два раза.
– Куда ты смотришь! – ругался Саша.
Ева молча бежала чуть впереди. Она оглянулась на Габриэля, который был совсем близко.
– Ох... Ева... – продолжал ворчать Саша.
– Да хватит тебе уже! Надо думать, как оторваться от него!
– Теперь он нас, скорее всего, слышит! – крикнул Саша.
Ева спустя несколько секунд обернулась, потеряла равновесие и, чуть не упав, крикнула:
– Что тебе от нас надо?!
– Ева, зачем ты с ним разговариваешь?! – возмутился Саша.
– Может, мы с ним договоримся?! – предложила девочка, снова обернувшись.
– Смотри вперед! Если ты еще хоть раз споткнешься, он нас настигнет! – со злобой кричал Саша.
– Ева! – где‑то сзади раздался голос Габриэля. – Если вы сдадитесь, я гарантирую вам жизнь! Как тебе, так и Левию!
– Врет! – произнес Саша, – не отвечай ему ничего!
– Почему я должна тебе верить?! – крикнула девочка, невзирая на предостережение Саши.
– Потому, что ты особенная! Ты важна правительству! К тебе отнесутся со всеми почестями! – кричал Габриэль.
– Конечно, со всеми почестями! Кто в это поверит?! – сказал Саша. – Ты же помнишь, как тебя содержали, пока мы тебя не спасли! Не слушай его, он лжет!
Добежав до болота, Ева, не сбавляя скорости, свернула влево почти под прямым углом, а Саша немного срезал по диагонали, следуя за девочкой. Габриэль, увидев их траекторию, начал сворачивать за двадцать метров от воды, что позволило ему сблизиться со своими жертвами еще на несколько метров.
Скорость жертв и преследователя заметно снизилась из‑за болотистой почвы, в которой утопали ноги. Ева старалась бежать изо всех сил, держась в паре метров от затянутого зеленой трясиной болота, по правую руку от девочки. Сумерки сгущались. Через час в лесу станет непроглядно темно.
– Саша, – негромко произнесла Ева, надеясь, что Габриэль не услышит, – бежать в ночи будет сложно, но это даст нам шанс. В абсолютной тьме, возможно, он нас не увидит, и мы сможем дать ему бой.
– Он начнет палить наугад, – так же не громко ответил Саша, – велик риск, что он подстрелит нас.
– Я могла бы наброситься на него, пока он будет стрелять в меня, а ты попытаешься разнести ему голову своей булавой.
– У меня есть еще одна пороховая бомба. Мы попробуем подорвать его!
– Ева! Левий! – раздался крик Габриэля сзади. – Я вижу во тьме не хуже кошки! Если вы остановитесь, я даю слово, что с вами ничего не случится. Если вы не послушаетесь, я не пощажу никого из вас! У вас осталось меньше часа на размышления.
После этих слов Еве закрался в душу страх.
– Саша! – взволнованно произнесла девочка. – Ты знаешь про его ночное зрение?
– Нет. Ничего не слышал об этом, но могу допустить, что военного робота в прошлом и вправду наделили такой способностью.
Когда болото закончилось, Ева взяла курс на вход в рай. На улице практически полностью стемнело, и девочка бежала, выставив руки перед собой.
– Может, попробуем сдаться? – предложила Ева.
– Ты с ума сошла?
– А что нам делать?
– Не знаю. Но я не верю ему! Там, в комнате управления, он первым делом выстрелил в тебя. Меня же они расплавили в котле и расплавят снова, если поймают. Но что‑то мне подсказывает, что одной показательной казни было достаточно и, скорее всего, ему дали задание убить меня на месте, а тебя доставить к Мартину.
– Это который главный церковник?
– Да! Верховный инквизитор и по совместительству министр науки Евангелии.
– Инквизитор и министр науки? Как это может сочетаться?
– Никак! Его наука – это тот же самый религиозный бред.
Волчий вой эхом пронесся по лесу, прервав спор. Спустя несколько секунд хищник завыл снова, только в другой стороне. Ева чуть было не споткнулась, но выровняла свое положение, продолжив бег. Слева и справа от Евы зашуршали кусты.
– Волки! – крикнул Саша.
– Как они смогли нас почуять?
– Должно быть, твой человеческий запах привлек их.
Волк прыгнул на Еву сбоку, вцепившись зубами в лицо. Девочка упала на спину, ощущая, как челюсти зверя все глубже впиваются в ее плоть. Лежа на земле, придавленная шестидесятикилограммовым лесным хищником, во мраке она видела оскаленную десну волка, клыки которого глубоко вошли ей в щеку и в шею. В стороне раздавались звуки выстрелов Габриэля и волчий визг. Ударом булавы Саша размозжил голову волку, и Ева тут же скинула с себя его бездыханное тело. Еще один хищник, выпрыгнув из кустов, попытался вцепиться Саше в ногу, но андроид, ловко отпрянув назад, точным ударом булавы попал ему в нос. Животное, визжа, бросилось прочь, но через несколько шагов рухнуло. Двое других волков, выскочивших из тьмы, замерли, скаля зубы на Сашу, стоящего перед ними с занесенной булавой над плечом.
– Надо уходить! – крикнула Ева, глядя в сторону Габриэля, отстреливающего волков в паре десятков метров.
Саша попятился, не сводя глаз с хищников. Звери, видя двоих убитых членов своей стаи, не рискнули пойти за андроидом и девочкой. Спустя несколько секунд Саша с Евой неслись сквозь лес, рассекая тьму. Выстрелы за спиной стихли, а значит, Габриэль разобрался с волками и уже преследовал своих жертв.
– Мы оторвались, – сказала Ева, – но я почти ничего не вижу!
– Надо где‑то спрятаться! – Саша бежал впереди девочки.
– Где ты спрячешься, если у него есть ночное видение?
– Давай сюда! – Саша на скорости заскочил в кустарник, напоминающий можжевельник. Ева, слегка притормозив, тоже нырнула в густое лесное укрытие, которое во тьме казалось непроходимым буреломом. Ветки впились ей в лицо и одежду. Спустя несколько секунд шорох кустарника стих, а беглецы лежали на сырой земле, прикрытые множеством стеблей и листьев. К этому моменту на улице полностью стемнело. Звук шагов бегущего Габриэля становился все громче.
– Я найду вас, – раздался крик палача Евангелии, – найду и убью! Но вы еще можете спасти свои жалкие жизни! Даю вам последний шанс!
Саша с Евой лежали, прижавшись друг к другу. Габриэль прошел мимо них в нескольких метрах и замер. Его не было видно, но положение убийцы легко отслеживалось по издаваемому им шуму.
– Он тут, – шепнула Ева.
Саша молча пихнул ее локтем.
– Я знаю, что вы где‑то спрятались! Я знаю, что вы не продолжили свой путь. Я знаю, что вы ничего не видите. Я вижу все! Возможно, я даже знаю, где вы и сейчас. Смотрю прямо на вас!
Габриэль развернулся и прошел в обратную сторону несколько шагов.
– Вот вы где! Вылезайте, – произнес он, – считаю до трех. Если вы вылезете, я даю слово, что не убью вас. Раз! – крикнул Габриэль.
Саша схватил Еву за рукав и слегка притянул к себе, дав понять, что нельзя выдать себя.
– Два! Вставайте! Я нацелен на вас! На счет три я стреляю!
Девочка ощущала Габриэля рядом с собой. Он и вправду находился в трех метрах от них.
– Три! – крикнул палач.
Ева зажмурилась, ожидая получить заряд в свое тело или тело Саши, но ничего не произошло. Вместо выстрела зашуршали кусты, и удаляющийся топот раскрыл блеф робота.
– Лежим тут до рассвета, – произнес Саша.
– А если он вернется?
– Значит, нам конец.
* * *
Ева лежала во тьме и вслушивалась в шум леса: ото всюду звучало пение ночных птиц и стрекот насекомых, шелестели листья, иногда потрескивали стволы деревьев, пошатывающиеся на ветру. С Сашей они не разговаривали. Через четыре часа мрак начал развеиваться. Ева смогла различить контур своих рук и увидеть лежащего рядом Сашу, с головой накрытого плащом. За ночь кто‑то несколько раз пробегал неподалеку. Девочка надеялась, что это было какое‑нибудь животное.
– Надо потихоньку выдвигаться, – сказал Саша и медленно сел на корточки, стараясь не шелестеть кустами.
– Если что, так же бросаемся наутек, – ответила Ева.
– Да.
Путники выбрались из приютившего их живого убежища.
– Идти надо тихо, – сказал Саша, – Габриэль где‑то поблизости. Он знает, что мы затаились, и не уйдет никуда. Также он знает, что мы продолжим путь с рассветом. Скорее всего, он сидит где‑то рядом и ждет.
Саша с Евой, пригнувшись, чуть ли не на корточках, крались сквозь лес, стараясь не издать ни единого звука. С каждой минутой рассеянные лучи солнца все гуще наполняли лес, растворяя сумрак. Путники постоянно оглядывались, пытаясь заметить Габриэля раньше, чем он заметит их. Через час небо затянуло тучами. К этому моменту Саша с Евой вышли на грунтовую дорогу, пересекающую линию их пути.
– Вон какой‑то указатель, – произнес андроид, – пошли, сверимся.
Дойдя до указателя, который был метрах в пятидесяти, Ева прочла название ближайшего населенного пункта.
– Нижняя Брама, – сказала девочка, – число пятьсот означает, что до этого места пятьсот метров?
– Да, – Саша посмотрел на затянутое черное небо.
– Ливень намечается, – сказала Ева, – твой плащик точно выдержит?
– Давай дойдем до деревни, там переждем непогоду и попробуем прикинуть, где находится вход в рай.
– Прикинуть?
– Да. У меня есть карты, не знаю, нанесена на них эта Брама или нет, но в любом случае надо понять, сколько нам идти и как идти.
– Это будет приблизительно, ведь я сама не знаю, где вход, я просто чувствую его.
– Пусть и приблизительно, но надо посмотреть, что нас ждет на пути – горы, реки, болота... мало ли что...
Нижняя Брама оказалась даже не деревней, а скорее тремя домами в лесу, и свиной или коровьей фермой. Скот андроиды использовали для создания легкой брони из шкур. Когда начало моросить, Саша и Ева, шлепая по размытой дороге, подошли к первому из трех деревянных одноэтажных домов, который стоял с левой стороны. Другие два дома располагались справа и чуть дальше – метрах в двадцати по ходу грунтовки. На заднем дворе первого дома находилась ферма – крытый загон со стенами, огороженный покосившимся деревянным забором. Животных не было видно, но, судя по небольшим размерам загона, держали здесь не более пяти десятков голов скота.
Саша постучал в дверь дома.
– Доброе утро, – спустя несколько секунд произнес незнакомый андроид, открывший дверь.
– Здравствуйте, – сказал Саша, – меня зовут... Альберт, а это гость с другого континента, Элина, мы держим путь в Александрию первую. На нас напали разбойники в лесу прошлой ночью. Не могли бы вы пустить нас переждать дождь?
– Разбойники? – удивился хозяин дома и рассмотрел опознавательный код на лбу Саши. – Не слыхал, чтобы тут разбойничали. Возле Александрии третьей, знаю, есть банда, но тут у нас всегда было тихо.
Раскат грома пронесся волной в небе над головами путников, и дождь забарабанил по крыше этой понурой халупы.
– Мы переждем дождь и уйдем, – сказал Саша, – у меня голова негерметична, мне нельзя ее мочить, прошу вас.
– Хорошо, заходите, – произнес хозяин, пристально разглядывая лицо Евы. Ее мокрые волосы налипли на щеки, свисая до плеч.
Дождь нещадно обрушился с неба, стоило хозяину дома закрыть дверь. Саша с Евой оказались в пустой комнате, если не считать стола, заваленного каким‑то хламом. Грязи на полу было чуть меньше, чем на улице. Девочка сразу вспомнила чистоплотного Сашу, который в прошлой жизни ни разу не позволил себе наследить в квартире.
– Меня зовут Арсений, – представился андроид, – если хотите, можете переждать дождь здесь или пройти в соседнюю комнату.
– Приятно познакомиться, – сказал Саша, – мы постоим тут.
– И где же живут столь удивительные люди? – спросил Арсений, не сводя взгляда с диковинной для него Евы.
– Она из‑за Балдурского океана, – сказал Саша и подошел к окну. Через него было видно дорогу, по которой они пришли.
– Из‑за океана? – удивился Арсений.
– Вы нас так сильно выручили, – сказал Саша, – не представляю, что бы мы делали, если бы не вы.
– Я рад помочь, – Арсений все так же стоял посередине комнаты, – вы одни плыли через океан?
– Нет, – сказал Саша и снял рюкзак, – на торговом корабле.
– А что там за страна такая, вроде Есхана? – спросил Арсений.
– Да, есть там такая. Мы соседи с ними. А сами мы прибыли из Харонта, – Саша вынул из рюкзака стопку карт и принялся раскладывать их на столе, прямо поверх мусора.
– И мы с ними даже торгуем? – удивился Арсений.
– Да, – Саша искал нижнюю Браму и постоянно всматривался в окно.
– А вы родом из Евангелии, видимо? – продолжал задавать вопросы Арсений.
– Да, я местный, но уже много сотен лет живу в Харонте.
– Там в Харонте все выглядит так же необычно, как ваша спутница?
– Да, – Саша ткнул пальцем в Нижнюю Браму, нанесенную на карте, а потом перевел взгляд на покрытое каплями дождя окно.
– А как вы спаслись от разбойников? – Арсений подошел к столу и тоже заглянул в карту.
– С нами была охрана, – ответил Саша, а потом, снова кинув взгляд в окно, обратился к Еве: – Покажи направление на вход.
Ева указала рукой на противоположную от входной двери стену и произнесла:
- Большую часть пути мы уже прошли. Я чувствую его.
Саша повернул карту таким образом, чтоб сориентировать ее с направлениями на местности.
– Какой вход? – спросил Арсений. – Вход в Александрию?
– Очевидно, нам куда-то сюда, – Саша провел линию пальцем по карте. На вопрос любопытного хозяина дома он не обратил внимания.
– Это уже Алерия, – сказал Арсений, – вам же в Александрию.
– На пути река, – заметила Ева.
– Да, придется идти через мост.
– По дороге?
– Пойдем по лесу. По дороге не надо. Доберемся до реки, дальше немного пробежим вдоль нее до моста.
Когда раздался стук в дверь, Ева в ужасе отпрянула от окна, потянув за собой Сашу.
– Это он, – шепнула девочка.
– Ты видела?
– Да.
Путники сели на пол возле стола так, чтоб с окна их не было видно.
– Не открывайте, – прошептал Саша, – пожалуйста.
Арсений посмотрел сначала на дверь, потом на Сашу с Евой, забравшихся чуть ли не под стол. Габриэль снова постучал, на этот раз с такой силой, что хлипкая дверь затряслась на ржавых петлях.
– Идите в соседнюю комнату, – тихо произнес Арсений, указав рукой на арку в стене.
Саша с Евой прокрались в смежное помещение и спрятались за углом арки.
– Доброе утро, – сказал Арсений, открыв входную дверь.
– Бывало и добрее, – ответил Габриэль, – могу ли я переждать у тебя дождь?
Ева с Сашей переглянулись, прижимаясь к стене. Габриэль стоял в нескольких метрах от них.
– Да, можете, – сказал Арсений.
Габриэль прошел по гостиной.
– Откуда путь держите? – спросил Арсений?
– Я ищу двоих преступников, – произнес Габриэль, – вчера они сбежали из‑под конвоя, убив стражу. Один из них такой же человек, как и мы, вторая выглядит весьма необычно и человеком не является. Видел ли ты кого‑то необычного здесь?
Девочка кивком указала на окно напротив. Саша отрицательно помотал головой. Чтоб подойти к окну, необходимо пересечь комнату мимо арки в гостиную – сделать это незаметно невозможно, да еще и открыть ставни, а потом по очереди вылезти во внутренний двор к ферме.
– В такой ливень я сидел дома, – ответил Арсений, – мне нельзя выходить из‑за разлома в боку, который я получил тридцать... или нет... сорок... когда же это было‑то... Давно...
– Ответь на вопрос, видел ты их или нет? – настойчиво произнес Габриэль и снова прошелся по гостиной.
– Нет, не видел, – ответил Арсений.
– Восемь хороших людей погибло из‑за их диверсии, – сказал Габриэль, – если ты врешь, это останется не только на твоей совести. Кроме совести тебя будет мучить еще кое‑что пострашнее. Если я узнаю, что ты солгал, тебя будут судить. Подумай еще раз и ответь, ты видел их?
– Вы даже не представились, – сказал Арсений, – не сочтите за грубость, но кто вы?
– Меня зовут Габриэль, я...
– Габриэль? – удивленно произнес Арсений. – Я... простите... не признал, из‑за капюшона не рассмотрел опознавательный код, простите, господин Габриэль... У меня же еще и один глаз нерабочий...
– Третий раз спрашиваю, ты видел их?
Ева взяла Сашу за руку и почти беззвучно произнесла:
– В окно...
Саша быстро замотал головой, не соглашаясь с девочкой. Ева сглотнула и прижалась затылком к стене.
– Нет, господин Габриэль, я не видел их, – голос Арсения прозвучал для Евы как помилование на чтении приговора.
Девочка глубоко вздохнула, и они снова переглянулись с Сашей.
– Я пережду дождь и уйду, – сказал Габриэль.
– Конечно, конечно. Всегда пожалуйста. А вы правда лично знакомы с отцом Мартином?
– Да.
– И ходили на смазку вместе с самим королем Евангелии?
– Да.
– Еще я слышал, что однажды вы уничтожили целую армию из... вспомнить бы... как же...
– Иди и займись своими насущными делами. Не приставай ко мне с вопросами, – резко ответил Габриэль.
– У меня дела на ферме, но я пока не могу туда идти.
– Тогда стой молча.
– Конечно, господин Габриэль.
Прошло несколько часов, а дождь никак не прекращался. Ева и Саша все это время простояли, не издав ни звука, в соседней комнате. Габриэль, стоял возле окна рядом с входной дверью. К вечеру Еве начало казаться, что дождь никогда не закончится и стоять ей так придется целую вечность, будто Бог, которого она возненавидела всем сердцем, разыгрывает ее, постоянно создавая ситуации, лишающие девочку возможности двигаться или говорить. Ева мысленно проклинала Бога, и когда накал ее ненависти дошел до кажущегося Еве предела, дождь вдруг закончился. Спустя пару минут хлопнула входная дверь.
– Он ушел, – тихо сказал Арсений.
Ева и Саша ползком вернулись в гостиную.
– Спасибо, – сказала девочка, глядя на Арсения снизу вверх.
– Вы и правда верите, что сможете вернуть былые знания? – спросил Арсений у Саши.
– Я не знаю. Но я готов потратить свою жизнь на это.
– Мы верим в вас. Мы верим, что режим Мартина не сможет просуществовать вечно, – сказал Арсений.
– Почему вы сразу не сказали, что поняли, кто мы? – спросила Ева.
– Я подумал, что так будет тактичнее с моей стороны, – ответил Арсений, – не хотел вас смущать.
– Как нам благодарить вас? – спросил Саша.
– Сделайте то, что задумали.
* * *
Бежали трусцой. Ева впереди, Саша сзади в паре метров. Бежали по лесу весь световой день. Останавливаться боялись, ведь Габриэль мог преследовать их все это время, держась на таком расстоянии, на котором его не было бы слышно.
Солнце давно скрылось за поверхностью земли, и рассеянные в атмосфере лучи практически угасли, лишая путников видимости. На ночь укрылись в кустарнике, похожем на тот, что спас их прошлой ночью. Вдали гремел гром, но дождь прошел стороной. Неподалеку кто‑то пробегал несколько раз взад и вперед. Во тьме не разобрать.
В этот раз Саша с Евой дождались, пока рассветет полностью, на случай, если придется сразу спасаться бегством.
Выползли из кустов.
* * *
– Ты уже составила вопросы, которые задашь Богу? – спросил андроид, поспевая за бегущей впереди Евой.
– Теперь у меня к нему только один вопрос.
– Какой?
– Почему он такой козел?! – грозно произнесла девочка.
– Ева!
– Что Ева? Мое дело! Что хочу, то и спрошу. Если он, конечно, выделит время на одну маленькую девку, которой поневоле уже почти полторы тысячи, мать их, лет!
– Если мы правильно рассчитали, то сегодня к обеду мы упремся в реку, а к вечеру должны будем пересечь границу.
– Может, и до входа сегодня дойдем! Я чувствую его так сильно, как никогда!
– Надеюсь...
Саша резко обернулся.
– Мне кажется, он сзади! – предположил робот.
– С чего ты взял?
– Я что‑то слышу, но, может, мне кажется.
* * *
Бежали молча несколько часов. Саша нарушил безмолвие ближе к вечеру.
– Ева, мы уже за пределами Евангелии, – крикнул андроид.
– Мне все равно! – ответила Ева. – Для меня ваши условные границы ничего не значат. Я надеюсь, мы скоро покинем этот мир!
Крутой обрывистый берег реки появился на пути неожиданно. Ева замерла буквально на несколько секунд перед обрывом, пока Саша не потянул ее за руку. Они побежали вдоль берега налево.
– Если он бежит следом, нам нельзя сбавлять шаг, – произнес андроид.
Теперь Саша бежал впереди, и Еве тоже начало казаться, что кто‑то преследует их. Они двигались в десяти метрах от берега, поросшего густым кустарником. Их путь вдоль реки оказался недолгим – через час, добравшись до моста, Ева и Саша наткнулись на стражу Алерии. Блокпост представлял собой две небольшие сторожевые башни на обоих концах моста и еще одноэтажный каменный дом на противоположной стороне реки. Война Евангелии с Алерией закончилась несколько лет назад, но соседствующие страны до сих пор находились в натянутых отношениях. Прямо возле моста из башни выскочили трое охранников, закованных в металлическую броню, и кинулись к беглецам. Один из стражей держал кистень с шипастым наконечником, а двое других обычные булавы. Саша остановился возле охраны, подняв вверх руки.
– Ты знал, что тут пост? – шепнула Ева, стоя сзади робота.
– Нет.
Девочка окинула взором местность, планируя, куда бежать, в случае, если их попытаются задержать. Охрана окружила Еву и Сашу. Из башни вышли еще трое вооруженных роботов без брони. В руках они держали луки. На стрелах был тупой закругленный металлический наконечник. Летели эти снаряды не так далеко, как обычные стрелы, но на расстоянии двадцати‑тридцати метров удар был такой силы, что можно было разбить зрительные камеры или ушные сенсоры андроида. Лучники нацелились на Сашу.
– Если попробуете выкинуть чепуху, – произнес стражник с кистенем, – мои ребята подстрелят вас без приказа. Это понятно?
– Да, – ответил Саша.
– Кто вы? Откуда и куда идете? – спросил стражник.
Саша с Евой переглянулись.
– Меня зовут Альберт, а это Элина. Мы граждане Евангелии, – Саша приподнял капюшон, показав код на лбу.
Стражники с любопытством разглядывали Еву, хмуро смотрящую на них в ответ.
– Ты странно выглядишь, – произнес страж, подойдя ближе к девочке.
– Я неместная, – ответила Ева.
– Мы идем из Александрии первой, – сказал Саша, – в Алерии у меня живет друг, с которым я не виделся много лет.
Страж обошел путников.
– Друг? – переспросил тот.
– Да, – ответил Саша, – в Брау.
– Ложитесь на землю лицом вниз, – произнес страж.
– Мы что‑то нарушили? – спросил Саша.
– Не знаю, не знаю, – ответил страж, – может, и нарушили, может, и нет. Разберемся. Ложитесь.
Беглецы распластались на земле. Охрана сняла с Саши рюкзак. Через мгновение Ева почувствовала, как на ее запястьях защелкнули оковы.
– Илай, это не человек, – произнес один из охранников, - это существо надо бы во дворец доставить.
– И без тебя знаю. Помогите им встать и отведите в камеры, – скомандовал Илай.
Когда Саша с Евой, сопровождаемые Илаем и двумя конвоирами, вооруженными луками, перешли мост и оказались возле каменного домика с железными решетками на окнах, на другом берегу к оставшимся стражникам подошел Габриэль.
– Он убьет их! – крикнул Саша, – вы не понимаете, с кем столкнулись!
– Тихо! – один из конвоиров пихнул Сашу в плечо.
Охрана обступила Габриэля. Один из стражников указал рукой на землю, полагая, что Габриэль послушно ляжет, дав себя сковать.
– Подождите, – сказал Илай, – пойду узнаю, что там такое. – В этот момент у одного из стражников, окруживших Габриэля, взорвалась голова.
Илай
– В камеру их! – приказал Илай. Он вытащил лук из‑за спины и прицелился в Габриэля. Охрана схватила Сашу с Евой и поволокла к каменному дому.
Второй стражник замахнулся булавой прежде, чем отправился в небытие. Илай выпустил несколько стрел в Габриэля – одна попала в плечо, с ударом отскочив, а вторую Габриэль уничтожил выстрелом из глаз на подлете. Оставшийся на том берегу стражник попытался ударить Габриэля булавой, но промахнулся, не достав пару десятков сантиметров до головы - палач Евангелии отклонился назад. Пока страж восстанавливал равновесие, Габриэль прикончил его выстрелом в голову.
Илай натянул тетиву, целясь в лицо идущего на него робота‑убийцы, и сделал третий выстрел. Стрела разлетелась в щепки, не долетев нескольких метров до цели. Габриэль со всех ног рванул на Илая. Еще несколько стрел вылетели из лука, но ни одна так и не попала в бегущего робота. Когда Габриэль оказался на середине моста, Илай развернулся и помчался к дому охраны.
Ева
Стража заперла Сашу с Евой в тюремной камере. Как только один из охранников закрыл решетку на ключ, в помещение влетел Илай и тут же запер за собой железную дверь на засов. Домик охраны состоял из одной комнаты. Она была разделена на две части: первая половина – помещение для охраны, в которой из мебели был стол, заваленный бумагами, стул и шкаф, а вторая половина – отделенная металлической решеткой камера для содержания нарушителей.
– Готовьтесь к бою, – скомандовал начальник стражи, – следите за окнами!
– Слушаюсь, – произнес один из лучников и осторожно подошел к левому от двери окну. Другое такое же окно располагалось справа на стене. Возле него встал второй лучник.
– А теперь рассказывайте, кто это такой, черт вас дери! – Илай подошел к решетчатой стене в камеру Евы и Саши.
– Боевой робот Евангелии, – произнес Саша.
– Что ему надо?! Он идет за вами? – спросил Илай.
– Да.
Илай переглянулся с лучниками. Тот робот, что стоял возле окна слева, неожиданно упал замертво с разломанной головой. Второй лучник тут же бросился на пол. Илай присел на корточки и натянул тетиву, целясь в сторону окна.
– Он не достанет до тебя, – сказал Саша, – радиус его атаки не более трех метров.
С улицы раздался голос Габриэля:
– Стража Алерии! К сожалению, мне пришлось убить нескольких ваших людей, которые оказали сопротивление! Если вы сейчас же выдадите мне ваших пленников, я даю слово, что не трону больше никого! Я заберу их и уйду! Если вы откажетесь идти на сотрудничество, я убью вас! На раздумье даю минуту!
– Илай, выкинем их на улицу, да и все, – предложил лучник.
Начальник стражи бросил взгляд на Сашу с Евой и произнес:
– Говоришь, радиус атаки три метра?
– Да, может, чуть меньше, – подтвердил Саша.
На несколько секунд Илай задумался, снова глядя на окно, возле которого распластался убитый андроид.
– Слушай сюда, тварь! – криком обратился к Габриэлю Илай. – Ты убил четверых моих людей! Я клянусь, что тебе это не сойдет с рук! Ты думаешь, я испугался тебя? Я возьму тебя живым, и ты будешь предан суду Алерии!
В помещении повисла тишина. Все ждали ответа с улицы, но Габриэль ничего не сказал. Лучник дополз до решетки и сел на пол, держа лук наготове.
– Если вы хотите драться с ним, вам лучше освободить нас, – сказал Саша, – я прекрасно владею оружием.
– Я без тебя знаю, что мне делать, – произнес Илай.
Ева, до этого тихо сидевшая в углу, встала и швырнула оковы за решетку. Илай посмотрел на железные наручники, со звоном упавшие возле его ног, а потом на Еву, разминающую кисти рук, кости которых с хрустом сходились обратно.
– И после такого вы думаете, что я вас выпущу? – с удивлением произнес начальник стражи.
– Вчетвером у нас больше шансов противостоять ему, – сказала девочка, – я не могу умереть. Вы можете использовать меня как живой щит.
– Да! А в моем рюкзаке есть оружие, – сказал Саша, – устройство, которым можно убить его.
Илай жестом показал, чтоб лучник кинул ему Сашин рюкзак.
Начальник стражи достал оттуда резиновые штаны, зажигалку, пороховую бомбу и карту.
– Это оно? – спросил Илай, держа в руках горшочек с порохом.
– Да.
– Как этим пользоваться?
– Я не скажу. Сначала выпусти нас.
Решетки на левом окне вспыхнули и, вмиг разорвавшись, разогнулись в разные стороны.
Илай прицелился в окно, ожидая неприятеля.
– Кто ты такая? – спросил он, не сводя взгляда с окна.
– Меня зовут Ева, и я настоящий человек. Это мой друг Саша. Мы идем ко входу в рай. Этого робота послали за нами власти Евангелии.
– Что значит «настоящий человек»? Какой еще вход в рай? – спросил Илай.
На доли секунды в окне появился Габриэль. Этого мгновения хватило, чтобы андроиды обменялись стрелами. Одну стрелу выпустил Габриэль, и две вылетели ему в ответ. Палач попал лучнику в голову, отчего тот завалился на бок и принялся хаотично двигать руками и ногами. Его глазные камеры разлетелись вдребезги.
– Черт! – Илай натянул новую стрелу и перебежал к двери так, чтоб больше не оказаться на линии прострела с окна. Несмотря на броню Илая, лицо его было открыто.
– Андрэ, ты как? – спросил Илай.
Лучник замер, лежа на боку, а через секунду поднял руку.
– Лежи, не двигайся! Понял? – приказал Илай.
Андрэ попытался что‑то сказать, но вместо звука речи из голосовых динамиков прозвучал треск.
– Давай, рассказывай все как есть, – сказал Илай Еве, – если не расскажешь правду, я не выпущу вас!
Вкратце, буквально за минуту, Ева рассказала ему про людей, живших когда‑то на земле, про Великий суд, про свой поход ко входу в рай и про отца, которого она хочет спасти из ада. Саша молча стоял, не перебивая сумбурную экспрессивную речь Евы.
– Это если коротко, – подвела итог девочка, – моя история потянет на целую книгу.
– Великий суд... – сказал Илай, – миллионы демонов... настоящие люди... и ты думаешь, что я поверю в эту чепуху?
– А вас не смущают кучи костей в разрушенных городах прошлого? – спросил Саша.
– Нам запрещено посещать города прошлого.
– Кто, по‑вашему, построил эти города? – спросил Саша.
– Понятия не имею.
– Ты помнишь, как ты появился на свет?
– Нет. Я, как и все остальные люди, постепенно осознавал себя.
– Мы не люди, мы лишь механизмы, – сказал Саша, – нас всех создали настоящие люди, такие, как Ева. Хочешь верь, хочешь не верь. Ты просил правду, тебе дали правду.
Неожиданно дверь в домик охраны с грохотом сотряслась.
Антон
Стоя в ванной комнате и глядя на свое чисто выбритое лицо, я вдруг осознал, что если ко мне придет полиция и увидит отсутствие бороды, как это мне поможет? Если же они уже пришли по моему адресу, значит, у них есть все мои данные. Какая разница, есть у меня борода или нет? Я достал из кармана домашних тренировочных штанов таблетку в виде звездочки, которую дал мне... как же его звали? Такой волосатый, с гитарой был еще. В переходе мы сидели... как же его... Валера, что ли? Не важно. Сказал, что это поможет мне отвлечься. И если мне будет совсем невмоготу, то ее стоит рассосать. Я понимал, что это такое, но не стал уточнять подробности.
Под языком «звездочка» растворилась за пару минут. Все это время я сидел на краю ванны и зачем‑то считал плитку на полу и на стене. А ведь когда‑то рабочие клали ее, и было это лет двадцать назад, а может, пятнадцать, а может... может... может... я уставился на водопроводный кран в раковине. Кран начал извиваться будто змея. Самое удивительное, что я не то чтобы не испугался, а даже не удивился этому. Кран поднялся на уровень моей головы и вытянулся, дойдя своим концом до середины ванной комнаты. Я медленно встал и сначала заглянул в него, а потом присосался губами, закрыв глаза. Когда я почувствовал, что горло горит, я понял, что сижу на полу в коридоре с бутылкой водки в руке. Сознание казалось мне ясным, будто я и не пил все эти месяцы. Вокруг меня валялась разорванная на мелкие куски туалетная бумага. Неужели я это сделал? Весь коридор был усеян мелкими клочками бумаги. Зачем? Сколько времени прошло? Я поставил бутылку на пол и взял клочок бумаги. Глядя на него, я пытался вспомнить, что произошло. Память будто отрезало. Из кухонного окна пробивался рассвет. Сделав глоток водки, я встал и вдруг понял, что все вокруг нереально. Это же очевидно! Все, что происходит со мной последние месяцы, начиная с болезни Евы, это не по‑настоящему! Я не дома! Я не в мире живых! Я знаю, как покинуть это место!
Воодушевленный, я подошел к Еве и разбудил ее. Дочь тяжелым взглядом будто ударила меня. Я привык. Уже не обращал внимания на это. Осуждает, да и плевать!
– Ева, – я положил руку ей на плечо, – мы уйдем отсюда! Сегодня мы отсюда уйдем! Я спасу нас!
Периферическим зрением я увидел в сумраке, как обои на стенах шевелятся. Цветочные узоры принялись ползать то вверх, то вниз.
– Ева! – я потряс ее. – Моя реальность... твоя реальность... наша реальность... все это лишь иллюзия! Так не бывает! Понимаешь! Боже, если бы я сразу понял, что надо делать!
Когда раздался звонок в дверь, я замолчал. Медленно я поднял голову и увидел тени от деревьев на потолке. В дверь снова позвонили. Можно подумать, я в первый раз не услышал! Чего трезвонить‑то?
Не обращая внимания на гадкие колебания звуковых волн, вызванные вибрацией в дверном звонке, я прошел по коридору на кухню. За это время в дверь позвонили еще несколько раз. На кухне я взял нож, намочил его и начал водить по точильному камню.
Я аккуратно провел лезвием ножа себе по предплечью возле локтя. Металл рассек кожу, но боли я не почувствовал. Возвращаясь в нашу с Евой комнату, я услышал удары в дверь.
– Кто?! – спросил я, возмущенный такой настойчивостью непрошеных гостей.
– Полиция! Откройте дверь! – раздался голос.
Я заглянул в глазок. На лестничной клетке стояло несколько полицейских. Один из них держал небольшой ручной таран. Был там, кстати, и Гавриил Сергеевич.
Поняв, что моя дверь долго не продержится под ударами их орудия, я бросился к Еве, чтоб успеть спасти нас, пока эти сволочи не вломились в квартиру!
Ева
Железная дверь снова сотряслась и прогнулась.
– Скорее! Выпусти нас! – кричал Саша, – он ворвется сюда и без труда разделается с тобой! А потом и с нами!
Илай подполз к раненому лучнику, снял с его пояса ключи и подскочил к замку решетки.
Следующим выстрелом Габриэль выгнул в двери правый верхний угол. Илай сунул ключ в замочную скважину и открыл дверь в камеру. Саша с Евой выскочили из места заточения. Саша схватил булаву, подбежал к входной двери и встал сбоку, держа оружие на замахе. Илай занял позицию напротив двери и натянул тетиву. Ева встала возле Саши.
– Я отвлеку его, как только он зайдет, – прошептала Ева. Илай кивнул.
Еще через несколько выстрелов крепление засова слетело, а раскуроченная железная дверь вывалилась в комнату охраны. Илай выпустил стрелу, но Габриэль ее сбил. После чего попытался забежать в дом, но Ева неожиданно выпрыгнула перед ним и повисла на его торсе, обхватив руками и ногами. Робот‑убийца в ту же секунду выстрелил девочке в голову. Кости черепа, мозги и кровь Евы разлетелись по комнате. В это мгновение Саша изо всех сил ударил Габриэля булавой, но убийца успел подставить руку и смягчить удар. Ошарашенный Габриэль, покачнувшись, попятился назад, и в этот момент Илай выпустил в него еще одну стрелу – попал в голову. Когда Габриэль упал на спину, Саша с Илаем выбежали на улицу и принялись булавами добивать врага, который закрывал голову руками и все удары пришлись ему по предплечьям. Габриэль начал стрелять наугад. Правая рука Илая отлетела в сторону, он крутанулся вокруг своей оси и упал на траву. Саша отскочил назад, но убийца успел сфокусировать взгляд на его спине и выпустить заряд. Саша разорвался напополам: ноги, все еще закрепленные в тазовой части, сделали несколько шагов, прежде чем упасть, а верхняя половина тела лежала безвольно на спине, распластав руки, в паре метров от нижней половины. К этому моменту голова Евы вернулась в прежнее состояние – все молекулы, отлипнув от стен и пола, соединились, вернув девочке прежний вид. Ева выскочила на улицу и, схватив Сашу за руки, волоком затащила в дом. Илай, хромая на правую ногу, смог зайти сам, прихватив слетевшую с Габриэля сумку. Убийца поднялся на ноги и, не рискнув зайти в здание, скрылся за стеной. Илай встал возле стены, там, где до боя стоял Саша. Начальник охраны, держа булаву единственной рукой, замахнулся в ожидании врага.
– Лук! Ева! – крикнул Саша. – Дай лук!
Девочка, не мешкая, схватила оружие и подала его другу. Он, лежа на спине, прицелился в дверной проем, ведущий на улицу.
– Ты как? – Ева села возле Саши.
– Бывало и хуже, – сказал робот, – ничего, мне не привыкать.
– Он тут, – сказал Илай, – я слышу его.
– В доме есть лампа? – спросил Саша.
– Лампа?
– Освещение! – Саша говорил тихо и не сводил взгляда с дверного проема. – Он прекрасно видит в темноте. Он может дождаться ночи и убить нас.
– Лампа есть, – ответил Илай, – вон в том шкафчике у стены.
– Ева, – произнес Саша, – похоже, ситуация повторяется.
– О чем ты? – Девочка сидела возле друга.
– Я снова не могу идти с тобой к раю. Тебе нет смысла оставаться с нами.
– Я не брошу тебя. Втроем у нас больше шансов убить эту сволочь.
– Какая же ты упрямая... Если б я был твоим отцом, я бы, наверно, порол тебя ремнем.
– Я тебе попорю, пластиковый! – наигранно усмехаясь, возмутилась девочка. – Я сама кого хочешь выпорю!
– Даже если мы и убьем его, то что дальше? – спросил Саша.
– Вытащим твою память, я вернусь к этим... как их там... друзьям твоим, к Каину и Авелю, и вставим тебя в новое тело. А потом снова попробуем прорваться до рая.
– Ева, проверь, что в его сумке, – сказал Илай.
Девочка развязала небольшую кожаную сумку Габриэля и высыпала из нее содержимое: примитивный карандаш в виде графитового стержня, обмотанного веревкой, письмо и маленькая статуэтка лебедя.
Ева развернула письмо и вопросительно посмотрела на Сашу.
– Что там? – спросил робот.
– Не знаю, сейчас прочитаю.
Ева принялась читать вслух.
Мария, любовь моя, с тяжелым сознанием я покинул дом в очередной раз. Письмо это я отправлю тебе, как только доберусь до голубиной почты. Сейчас я в Александрии первой. Отец Мартин приказал найти двоих еретиков и доставить их ему. Снова кормил обещаниями, мол, это последнее задание, после чего нас отпустят. Конечно же, он врет, но что поделать...
Я не думаю, что миссия окажется сложной, но вот времени потратить на выслеживание придется. Каждый час я думаю о тебе. О том, что мы просто бросим все и сбежим на север, куда‑нибудь в Белонию или Варту, туда, где от нас все отстанут и дадут жить спокойно. Кроме тебя мне никто не нужен.
Дорогая моя, прости, что не отправил весточку сразу, как обещал. Время играет не на моей стороне. Из Александрии пришлось выезжать как можно скорее. Преступники совершили диверсию в районе моста через Быстровку. Много людей отца Мартина погибли там. Человек семь‑восемь. Один солдат смог выжить. Он выследил еретиков и прислал с голубем их место положение. Еду туда верхом, родная моя. Надеюсь, они все еще там, тогда я доставлю их в собор и на всех парусах помчусь к тебе. Каждый раз, когда мне становится плохо, я сжимаю моего лебедя в руках, представляя, что и ты делаешь в этот момент то же самое.
Мария, любовь моя, ситуация с поимкой беглецов усложнилась. Мне пришлось спешиться и следовать за ними по лесу. Послать письмо опять не удалось, но как только я окажусь в каком‑нибудь городе, то сразу отправлю. Сейчас я сижу в лесной чаще, в ночи, где‑то на границе Евангелии и Алерии. Еретики затаились, жду рассвета. Погоня привела меня в эти далекие края. Тут так тихо... так спокойно... я мечтаю уйти с тобой в подобное место. Построить там домик и жить вдали от всех, кто захочет использовать мой дар. А может, и не дар, может, проклятие? Как я устал от всего...
– Так, так, – произнес Илай, – похоже, у него есть слабое место.
– Ева, – начал Саша, – надо попробовать взорвать его.
– Взорвать? Твоей бомбой? – спросила девочка.
– Сначала высунься и посмотри, где он, – предложил Илай.
– Не надо, – возразил Саша.
– Почему не надо? – сказал Илай. – Ей ничего не угрожает. Если его задача доставить вас какому‑то там Мартину, то буду рад сообщить – он ее провалил. Мы разломали ему руки, теперь максимум, что он может, это стрелять. Еву эти выстрелы не возьмут.
– Саша, а ведь Илай прав! – Ева вскочила с пола. – Вы сильно ранили его! Ты видел, что у него с руками?! Еще и в голову стрелой попали! Может, он вообще там уже мертвый лежит!
– Я не знаю точно, насколько мы повредили ему руки, – продолжал возражать Саша.
Ева подошла к дверному проему и на миг высунула голову на улицу.
– Он там! – шепнула девочка.
– Где конкретно? – тихо спросил Илай.
– Сидит справа возле угла дома, – шепотом ответила Ева.
– Ева, возьми бомбу и зажигалку, – промолвил Саша.
Девочка без лишних вопросов схватила горшок с порохом и осмотрелась в поисках огнива.
– Вот же она, – буркнула Ева себе под нос.
– Оборви фитиль, так чтоб осталось примерно двадцать сантиметров, – сказал Саша.
Илай молча наблюдал за манипуляциями Евы.
– Готово. Поджигаю и кидаю в него? – сквозь губы, как можно тише, процедила Ева.
– Сначала посмотри еще раз, там ли он до сих пор, – предложил Илай.
Ева, держа в правой руке бомбу, а в левой зажигалку, подкралась к проходу на улицу и, высунувшись на мгновение, мельком глянула туда, где до этого был робот‑убийца.
– Он ушел, – Ева отошла от проема, – вот сволочь.
Ева задумчиво уставилась на бомбу.
– Мы можем просто кинуть ее в него. Не поджигая, – сказала девочка, – он стрельнет в нее и...
– А если он не станет в нее стрелять? – усомнился Саша.
– Ну... ну тогда... – замешкалась Ева.
– Нет, Ева. Поджигаешь фитиль и кидаешь, так надежнее.
– Хорошо.
– Вот только где его теперь искать, – сказал Илай, все так же замахиваясь булавой.
– План такой, – начал Саша, – Ева, ты стоишь в дверном проеме и как только увидишь его, поджигаешь фитиль и кидаешь. Необязательно попасть прямо в него. Лучше кидай ему под ноги. Радиус поражения большой, даже если она взорвется рядом, то дезориентирует его и у вас будет возможность выскочить и добить. Главное не взорви ее в здании.
– Вот только как мы его приманим? – спросила девочка.
– Стой в проеме и будь наготове, – скомандовал Саша.
– Всегда готова.
– Габриэль! – крикнул Саша. – Ну как тебе задание? Поймал беглецов? Успешно все идет?
Ева показала Саше большой палец вверх.
– Габриэль? А что скажет твоя Мария, когда узнает, что тебя разобрали на части простые еретики? – продолжил кричать Саша.
Девочка, стоя одной ногой на улице, осмотрелась. Никого.
– Может, он оставил нас в покое? – предположила Ева.
– Твоя фигурка лебедя у меня в руках! – кричал Саша. – Я разобью ее, если ты не ответишь!
На пару секунд в комнате повисла тишина, которую внезапно развеял голос Габриэля.
– Однажды мне приказали найти одного грабителя, – голос убийцы звучал с треском из‑за поврежденного динамика, – не простого разбойника, а главаря банды. Он совершил множество злодеяний. Десятки наших сограждан были убиты и проданы на черный рынок по частям. Я выследил его и доставил в Александрию. Это было триста лет назад. Его не стали казнить, в отличие от его соратников, которых я уничтожил на месте. Этот человек жив до сих пор. В тюрьме Александрии под собором есть камера пыток. Специальная камера для таких, как мы. Животное можно мучить, истязая физически, но нас, людей, наделенных душой, не взять болью. Но, несмотря на это, предать жутким мукам нас можно. Этого человека лишили конечностей, ушей, глаз и рта. Системой зеркал на него направлен солнечный свет, чтобы энергия не уходила из его тела и он оставался в сознании. Разум, заключенный в неподвижном теле, столетиями находится в подвале собора Александрии. Это ждет и вас в случае, если с моей статуэткой что‑нибудь случится!
Ева в который раз осмотрела улицу. Казалось, Габриэль говорил из‑за угла дома.
– На счет три я разнесу в щепки то, что тебе так дорого! – крикнул Саша в ответ на угрозу.
– Раз!
Ева поднесла зажигалку к фитилю, внимательно глядя то на правый угол дома, то на левый.
– Два!
Илай поправил свою стойку, чуть скорректировав положение в сторону дверного проема. Держал булаву на замахе. Саша натянул тетиву лука еще сильнее и произнес:
– Три!
Ева услышала шорох слева за углом и тут же кинула туда взгляд. Пальцем чиркнула колесо зажигалки, и небольшой огонек заколыхался на ветру возле фитиля. Внезапно сзади девочку что‑то сбило с ног. Она упала на спину, а в нос ударил запах собственного паленого мяса. Илай с размаху ударил Габриэля – попал в грудь. В ответ убийца выстрелил в начальника стражи, проделав дыру в его животе. Илай упал на Еву, пробитое плечо которой медленно восстанавливалось. Габриэль с безвольно висящими руками рывком влетел в здание, наступив на Еву, и, не мешкая, выстрелил Саше в голову, а выпущенная в тот же момент Сашей стрела попала палачу в лицо, разбив глазные камеры. Ева скинула с себя раненого Илая и встала на четвереньки. Ослепленный Габриэль принялся стрелять наугад.
– Саша! – закричала Ева, но крик ее заглушал шум бесконечных взрывов от выстрелов.
Габриэль палил во все стороны. Несколько раз он попал в Еву: в живот и в ногу, но плоть девочки снова собиралась в естественное состояние. Илай схватил зажигалку, а потом перекатился на другой бок к бомбе, лежащей на полу. Выстрелы Габриэля разносили все вокруг – металлическая решетка оплавилась во многих местах, стол и шкаф разлетелись на куски, сквозь дыры в крыше было видно закатное небо, одна из стен разрушилась полностью, так что в этом месте потолок начал проваливаться. Сашино тело превратилось в обугленный кусок растекшегося на металлических каркасах пластика, а Ева получала все новые и новые увечья, которые неумолимо зарастали плотью. Пол вскипал от сотен пулеметных очередей, доски и земля разлетались в стороны. Ослепший Габриэль вертелся и палил из глаз в надежде убить как можно больше существ. Илай успел поджечь фитиль, прежде чем его голова разлетелась на части от очередного выстрела.
* * *
Ева не слышала взрыв. Сейчас она лежала во тьме, ощущая, как плоть налипает обратно на кости. На мгновение ее окутал ужас – она снова под многотонным слоем грунта и из‑под завала ей не выбраться еще тысячи лет! Ева попробовала согнуть руку в локте, и конечность, на удивление, послушалась сигнала из мозга. Девочка принялась разгребать перед собой обугленные доски крыши полностью разрушенного здания. Через несколько секунд в глаза Еве ударил свет. Она прищурилась.
* * *
От мешковидной робы, которая была на Еве, остались одни лохмотья, еле прикрывающие наготу. Выбравшись из‑под обломков, вся измазанная копотью, девочка вышла из периметра разрушенных стен и побрела ко входу в рай.
Глядя вперед, прогоняя мысли, погруженная в апатию, она босиком прошла километров десять по лесу прежде, чем ночь взяла верх над днем. Полная луна, отражая солнечный свет, позволила Еве идти всю ночь, практически не сбавляя скорости. С рассветом поднялся густой туман, а еще через полчаса Ева добрела до озера, береговую линию которого укрывали камыши. Не сбавляя шага, она зашла в воду и поплыла, перебирая руками по‑собачьи и неуклюже дрыгая ногами. Заплыв продлился минут двадцать. Ева ступила на песчаный пляж, за которым в сотне метров снова виднелся лес. Девочка легла на песок и уставилась на рассветное небо, в котором постепенно исчезали огоньки самых ярких звезд. По щеке пробежала слеза, скатилась на песок и превратилась в комочек.
«Одной слезы будет достаточно, – подумала Ева, – больше я не смогу выжать из себя».
Годы изменили Еву, сделали ее черствой. Пройдя настоящий ад, сложно снова научиться плакать. Она села и взяла в руку горсть песка. Вход в рай был совсем близко, возможно, уже сегодня она встретится с Богом.
* * *
Лес закончился. Когда Ева выбралась из густого елового подлеска, перед глазами ее предстала зеленая равнина, уходящая вдаль и сливающаяся на горизонте с белыми облаками, налипшими на голубое полотно неба. Прохладный ветерок колыхал грязные растрепанные волосы Евы, местами сбившиеся в колтуны. Девочка морщила черное от копоти лицо, глядя в солнечную даль. Изорванные лохмотья все еще не высохли после озера.
Ева продолжила путь.
Антон
– Сейчас, дорогая моя, скоро мы уйдем отсюда! – я сел возле Евы.
Дочь посмотрела мне в глаза, потом на нож, потом снова на меня. Я взял ее руку и повернул ладонью вверх.
– Не волнуйся, малышка, мы уходим. Мы уходим отсюда, – сказал я и погладил ее по волосам.
Поняв, что ребенку будет страшно видеть кровь, я снял с себя майку, сложил ее в несколько раз и положил ее Еве на глаза. Из коридора раздался громкий удар. Я понял, что фантомы ломают дверь. Времени нет. Взяв Еву за кисть, я провел ножом по ее венам на запястье. Из маленькой детской руки хлынула кровь, впитываясь в грязную, засаленную простыню. Я посмотрел на лицо дочери, прикрытое футболкой.
– Мы уходим, Ева, – шепнул я, – уходим в рай.
Удары, доносящиеся из коридора, не стихали. Я вспорол дочери вены на второй руке, а потом принялся за себя. Лезвие вошло в плоть моего предплечья глубже, чем надо. Вторую руку себе я резал осторожнее. Не знаю зачем. Просто мне показалось, что излишняя экспрессия в таком деле не нужна. Я лег возле Евы в лужицу крови. Лежал на животе и обнимал дочь правой рукой, а в дверь все бились и бились полицейские.
– Я люблю тебя, Ева. Я спасу нас, – сказал я, ощущая, как меня вращает по комнате. Открыв глаза, я приподнялся и уставился на Еву. Дрожащей рукой я снял футболку с ее лица. Девочка лежала, глядя в потолок. Глаза ее замерли. Я попытался поднести руку к голове Евы, чтоб погладить, но тело мое безвольно скатилось с дивана на пол.
Лежа на спине, я смотрел на люстру. Изображение медленно меркло под шум ударов тарана. Картинка потолка с люстрой перед глазами становилась все тусклее и тусклее, пока не погасла полностью.
***
Ева плывет по густой мягкой траве. Прищуривается, когда понимает, что вдали находятся какие‑то постройки. По мере того, как Ева приближается к загадочному сооружению, контуры этих построек становятся все более различимы. До девочки начинают доноситься крики детей. Ева видит детскую площадку. Вот он домик, а вот левее кто‑то качается на подвесных качелях. Чуть сзади горка, а возле – карусель. Какой‑то мальчик раскручивает детей на карусели, а те пытаются затормозить ногами, но хулиган смеется и продолжает их крутить. Ева не понимает, что происходит.
Она ступает с травы на мягкое резиновое покрытие площадки и замирает, глядя на резвящихся детей. Парень, которому на вид лет десять, отвлекается от карусели и смотрит на Еву. Дети пользуются моментом и спрыгивают с аттракциона. Хулиган подходит к Еве.
– Привет, – произносит он и слегка наклоняется, чтоб почесать ободранную коленку.
Ева подмечает его нелепый, карикатурно‑разгильдяйский вид – грязные серые шорты, в которые неряшливо заправлена рубашка, веснушки и лохматые рыжие волосы на голове, рогатка, торчащая из кармана, и такое гаденькое выражение лица, при виде которого этому пареньку сразу хочется надрать уши, даже если он еще ничего не натворил.
– Привет, – отвечает девочка.
– Ты Ева? – спрашивает он и достает из кармана семечки.
– Да.
– А я... – он задумывается, – какое дашь мне имя?
– У тебя нет имени? – удивляется Ева.
– Есть, но я хочу, чтоб ты дала мне имя сама, – говорит мальчик, очищая семечко от шелухи.
Ева перебирает в голове мужские имена и произносит:
– Витек?
– Почему Витек?
– Подходит под твой облик.
– Пусть будет Витек. Пошли... вон туда.
Витек разворачивается и идет к подвешенным на перекладине качелям. Садится на них и откидывается назад, держась руками за веревки. Ева подходит к пареньку. Стоит рядом.
– Где я? – спрашивает она.
– А куда ты шла? – Витек принимается раскачиваться.
– Ко входу в рай.
– Ну, вот ты и на месте, – Витек спрыгивает с качелей и заваливается вперед на руки. Рогатка вылетает из его кармана.
– Это рай? – Ева смотрит на горку, с которой скатывается незнакомая девочка.
– Нет, это лишь вход, – отвечает Витек и встает напротив Евы.
– Но как такое возможно? Это же просто детская площадка... в поле? Я же вышла из леса и...
– Из какого леса? – спрашивает Витек.
– Вот, оттуда, – Ева оборачивается и показывает рукой направление, но никакого леса сзади нет. Растерянная, она смотрит по сторонам, но вокруг, куда ни глянь, лишь море травы, тянущееся до горизонта.
– Но там же был лес? – Ева пристально глядит на Витька.
– И куда же он мог деться?
Ева задумывается на несколько секунд.
– Кто ты? – спрашивает она.
– Мы же решили, что я Витек. Тебе же так удобно? – отвечает мальчик.
Витек подходит к турнику возле качелей и, подпрыгнув, хватается за перекладину.
– Хорошо, – соглашается Ева, – а кем ты был до того, как я назвала тебя Витьком?
– Никем, – мальчик пытается сделать подъем переворотом.
– Остальные дети тут тоже «никто»? – спрашивает Ева.
Витек, так и не перевернувшись, спрыгивает на пол.
– Да. Это так... антураж... – он шмыгает носом, а потом харкает на пол, и дети, до этого резвившиеся вокруг, исчезают.
– Так лучше, – говорит Витек, – они были «никто», но они не такое "никто", как я. Я – "никто" непостижимого уровня.
– Никто, – наигранно усмехается Ева.
– Да, – отвечает Никто.
– Значит, вход в рай выглядит как детская площадка, – заключает девочка, – интересно.
– Не совсем, – Никто снова прыгает на турник, – вход в рай выглядит для всех по‑разному. Но на самом деле он вообще никак не выглядит.
– А где мы сейчас находимся? То есть я понимаю, что зашла во вход в рай, но...
– Мы находимся между плоскостями, – говорит Никто.
– Какими еще плоскостями?
– Какими? А как я могу объяснить такую сложную концепцию созданию, мозг которого эволюционировал в саванне, когда на протяжении миллионов лет ваши предки спасались от хищников? Это была ваша основная задача. Высшие материи вам не постичь. Поздно уже, – усмехается Никто.
– Что? Я ничего не понимаю, – хмурится Ева.
– Ты и не поймешь.
– Это место реально?
– Нет, или да, – Никто смеется.
– Что смешного?! Я добиралась сюда черт знает сколько столетий, чтобы ты загадками со мной говорил? Кто ты и где ваш Бог? Я не хочу больше тут находиться!
– Мне смешно из‑за твоего вопроса. Ты же видишь тут детскую площадку, значит, она реальна. Зачем тогда спрашивать о ее реальности, – Никто продолжает смеяться.
– Наркоман может видеть галлюцинации, и это не значит, что они реальны! – злится Ева.
– Они реальны, – Никто успокаивается, – для его субъективного сознания эти галлюцинации и есть реальность. Его реальность.
– Ну, хорошо. Ты и эта площадка мои галлюцинации?
– Если это существует только в твоем сознании, в твоей реальности, но не существует в сознаниях других... эм... других, так скажем, существ, то выходит, что да, это галлюцинации.
– В твоей реальности есть площадка, значит, это не только в моей голове, – говорит Ева.
– А я тоже в твоей голове.
– Хорошо, где я тогда сейчас стою на самом деле, если все, что я вижу, это галлюцинации?
– На площадке, ты что, не видишь? – Никто подавляет приступ смеха.
– Значит, она реальна!
– Но только для тебя и больше ни для кого, а значит, это подходит под определение галлюцинации.
– Я могу уйти отсюда?
– И да, и нет.
– Я могу увидеть вашего главного?
– Я тут главный.
– Ты Бог?
– Для тебя да.
– Бог? – уточняет Ева и делает шаг вперед.
– Да, да, Бог. Но это слово вы сами сочинили, оно не отражает реальность.
– Тот самый Бог?
– Да. Семечки хочешь? – Бог протягивает Еве горсть.
Ева хватает Бога за лохматые рыжие волосы и пытается прижать к полу.
– Ах ты, Бог, значит! Маленький грязный извращенец! – кричит девочка.
– Ты что творишь! – Бог стоит, согнувшись, пытается освободить голову от цепких рук.
– Ах ты, садист! Это я из‑за тебя пролежала столько! Это из‑за тебя все мои беды! Я потеряла всех близких! Тварь ты такая! – девочка дергает руки на себя, и Бог падает на живот, но тут же перекатывается на бок, пытаясь убрать руки Евы от своих волос.
– О чем ты, дура! – кричит в ответ Бог.
– А ты будто не знаешь! – Ева садится верхом на Бога и начинает колотить его по лицу. Бог закрывается руками. В какой‑то момент ему удается скинуть Еву в сторону. Бог вскакивает и бежит за горку. Ева идет к нему с угрожающим видом. Бог смотрит на нее, выглядывая из‑за лестницы.
– Послушай, ты, психованная! Я ведь могу и разозлиться, – говорит он.
– За что? – Ева медленно подходит к горке, сжав кулаки. – За какие такие грехи я заслужила все это?
– Я, честно, не знаю, – Бог обходит горку с другой стороны от Евы, – тут нет конкретного ответа.
– Что значит – ты не знаешь? – Ева бросается за Богом, но юркий малец делает пару скачков вокруг горки.
– «Не знаю» – это значит, что у меня нет информации касаемо твоего вопроса.
– Не придуривайся! Если ты Бог, ты должен знать все! – Ева смотрит на паренька через поручни.
– Кто тебе такое сказал?! Все приходят и высказывают мне одно и то же! Почему вы сами решаете, что должен Бог, а что не должен! С чего вы взяли, как должен выглядеть Бог?! Как должен общаться?! С чего вы взяли, как работает мир? Вы живете с пониманием того, что знаете, как думает Бог. Живете с глупой уверенностью в том, что сознание Бога вам постижимо. Но вы в этом мире, как тараканы, случайно заползшие в центр управления большого адронного коллайдера! Понять великий замысел созданию, эволюционировавшему в саванне, невозможно! Невозможно вам, конечным, понять бесконечность!
– Ты хочешь сказать, что не знал про то, что я оказалась под завалом? О том, что я до этого провела обычную земную жизнь в инвалидном кресле? О том, что нас бросила мать? Что мой отец был вынужден...
– Нет смысла говорить, знал я или нет. Это просто взаимодействия, которые привели к деструктивному концу. Мне, честно, очень жаль, что твоя жизнь сложилась так. Но у многих существ она сложилась хорошо и можно порадоваться за них. А у многих еще хуже, чем у тебя... случается всякое.
Бог осторожно подходит к Еве. Девочка хмуро смотрит ему в глаза.
– Кто все это устроил? – спрашивает Ева.
– В вечности этот вопрос не имеет смысла.
– Я не понимаю.
– Я знаю. Ты же эволюционировала...
– ...в саванне, да, да. Хватит мне это повторять. Значит, я не смогу понять, кто создал мир и тебя?
– Нет, не сможешь, ведь для этого надо понять, что такое бесконечность и ничто. А потом взять эти два понятия и осознать их одновременное наличие.
– Я представляю бесконечность. К примеру, цепь со звеньями, уходящая вдаль бесконечно.
– Ева, Ева... а теперь мысленно отдались от этой цепи так, чтоб увидеть ее полностью.
Девочка пытается увидеть бесконечную цепь. Концы цепи уходят за воображаемые рамки угла зрения. Как бы далеко Ева мысленно ни отлетала от цепи, края ее всегда скрыты.
– С бесконечностью ты прав, – произносит Ева, – но я могу представить себе ничто.
– Нет, не можешь.
– Могу. Вот представляю. Нет ничего: пустота, чернота.
– Смешная ты. Это не ничто, Ева, это чернота и пустота. Чтоб представить ничто, убери пустоту и черноту.
Ева задумывается, глядя сквозь Бога.
– Ладно, – отвечает девочка, – я не могу, хорошо.
– Вот и я о том.
– Ты создатель нашего мира?
– Нет.
– А кто тогда?
– Конкретно ваш мир появился сам в результате, как вы это называете, большого взрыва.
– Зачем тогда ты нужен Вселенной, если ты ничего не решаешь?
– Потому что мы неразделимы. Я и есть мир. Я и есть Вселенная.
– Рыжий пацан с болячкой на коленке и рваным рукавом на рубашке и есть Вселенная?
– А почему нет?
– Я не знаю, почему нет, просто так не может быть.
– Для каждого сознания я выгляжу по‑разному.
– А где случился большой взрыв?
– Везде, в каждой точке пространства.
– И наша Вселенная расширяется?
– Да.
– Куда расширяется?
– Никуда. Ваше расширение – это внутренний процесс, увеличивается расстояние между объектами.
– Я не понимаю.
– Саванна, Ева, саванна...
– Достал ты уже со своей саванной! Хорошо, если был большой взрыв и это начало, то зачем ты мне тут про какие‑то бесконечности умничаешь?
– А потому, что не было никакого начала. Есть бесконечное количество Вселенных в бесконечном количестве мультивселенных.
– И бесконечное количество больших взрывов?
– Да.
– И везде люди?
– Сознания.
– И ты общаешься с каждым сознанием после великих судов?
– Для тебя пусть будет ответ – да.
– Ты сейчас не только здесь, не только в конкретном этом месте?
– Ева, ты не слушаешь. Я не могу быть в конкретном месте, я и есть это место, как и любое другое место, как и любая другая точка пространства в бесконечно вложенных друг в друга мультипространствах.
– Как можно быть одновременно в нескольких местах? – задав этот вопрос, Ева тут же представила своего далекого предка, убегающего от льва. Предка, задача которого на протяжении миллионов лет была искать пищу и спасаться от хищника. Предка, развитие сознания которого шло по пути развития этих функций, служащих для удовлетворения запросов физиологии. И правда, о каких высших материях можно тут говорить?
– Хотя... не надо, не отвечай, – говорит девочка.
Бог улыбается.
– Где сейчас мой отец и робот? – произносит Ева.
– Вопрос не имеет смысла, ведь мы вне времени. Нет никакого общего для нас и для них "Сейчас".
– Хорошо, как мне надо спросить про Антона и Сашу, чтоб я получила внятный ответ?
– Наверное, спросить надо так – воссоединишься ли ты с ними снова? Ответ на этот вопрос – да.
Губы Евы начинают дрожать, а через мгновение слезы облегчения брызгают из глаз девочки.
– Сейчас я умерла по‑настоящему? – спрашивает Ева.
– Да, Ева. Твой личный апокалипсис закончился, – говорит Бог с теплой улыбкой.
Ева шмыгает носом, еле заметно улыбаясь уголком рта. Вытирает глаза ладонями, размазывая грязь по лицу.
– Не плачь, – говорит Бог, – все кончилось.
– Это все так странно, – говорит она, – бесконечные мультивселенные травят сознания существ демонами на великом суде.
– А был ли суд? – Бог хитро улыбается, немного прищурившись.
Ева садится на резиновый пол, нагретый солнцем. Бог садится рядом.
– Был? – неуверенно спрашивает девочка.
Бог усмехается.
– А как бы ты хотела? – спрашивает он в ответ.
– Я бы хотела, чтоб был, – с надеждой в голосе произносит девочка.
Бог понимающе кивает.
– Неважно, каким путем ты пришла сюда, – говорит Бог, гладя Еву по плечу, – сейчас пора отправляться.
– Они будут ждать меня там?
– Да.
– Что мне надо сделать?
– Представь или вспомни самый лучший день в своей жизни, – говорит Бог, – день, когда ты была по‑настоящему счастлива. День, который отпечатался в твоем сознании. День, который, как тебе казалось, не вернуть и не пережить заново. Твой волшебный, светлый день, наполненный только счастьем.
Ева делает глубокий вдох, глядя на сидящего перед ней Бога.
Ева закрывает глаза.
Ева думает об отце и Саше...