Глава 18. Парящие журавли
Лю Синь хмурился, сквозь сон слыша громкое перешёптывание, плавающими голосами звучащее по комнате. Кто-то зло шипел низким голосом и широкими шагами мерил помещение, словно не мог найти себе места. Тихий виноватый голос оправдывался и звучал время от времени совсем рядом с кроватью. Лю Синь попытался уйти от прикосновения, когда его лба коснулось что-то влажное и холодное. Тело била мелкая дрожь.
Юный голос, в совсем не свойственной ему манере попросил всех быть тише. Ладонь сжали тёплые руки.
Привкус от влитого в рот снадобья вызывал тошноту, кислыми волнами подкатывая к самому горлу. Новая порция приятного отвара успокоила дрожь и озноб.
Спустя некоторое время Лю Синь приоткрыл глаза, моргая слабыми веками и едва различая фигуры, находящиеся возле его постели.
Лицо Тан Цзэмина внезапно появилось перед ним, загораживая остальных. Он что-то взволнованно и быстро говорил, пока Гу Юшэнг не приподнял его за подмышки, чтобы оттащить от постели.
Сяо Вэнь наклонился и с тревогой произнёс:
– Лю Синь, не волнуйся, хорошо? Просто поспи, всё будет в порядке, – мягко сказал лекарь, чуть нервно улыбаясь и кладя тёплую ладонь юноше на лоб.
Все последние силы Лю Синя ушли на то, чтобы слабо моргнуть и прикрыть глаза, тяжело вдыхая приятный аромат чего-то горящего в глиняной миске.
Лекарь не солгал. Лю Синь не знал, сколько прошло времени, но, открыв глаза снова, он уже не чувствовал ни тошноты, ни озноба. В комнате было темно, и лишь одна свеча в лампе позволяла рассмотреть, что он лежит в незнакомой большой комнате совершенно один. Чуть нахмурившись из-за небольшого головокружения, Лю Синь поднял ослабевшую ладонь и нащупал тёплый компресс на лбу, который был пропитан каким-то отваром. Вперившись взглядом в тёмный потолок, он ещё какое-то время лежал неподвижно, ловя блики огня от свечей и стараясь окончательно прийти в себя, пока...
Цок, цок, цок.
– М? – Лю Синь нахмурился и приподнял голову, чтобы взглянуть, и тут же распахнул глаза.
На подоконнике большого окна сидело нечто огромное с топорщащимися рогами, чёрным клювом и массивными лапами.
Лю Синь резко приподнялся, вжимаясь в спинку кровати и во все глаза глядя на существо, которое продолжало рассматривать его немигающим взглядом, чуть склонив голову набок.
Неизвестно, сколько ещё они бы продолжили безмолвно переглядываться, если бы дверь не открылась, впуская слабый свет из коридора, следом за которым вошёл Сяо Вэнь, несущий таз с водой и несколько склянок. Лекарь замер, увидев бодрствующего Лю Синя, и облегчённо улыбнулся, подходя к нему ближе.
– Ты наконец-то очнулся, – выдохнул он, аккуратно убирая компресс, который чуть съехал от резких движений юноши. – Что такое? – чуть нахмурился лекарь, видя, что тот не поворачивает к нему головы.
Лю Синь в ответ поднял руку и указал на окно. Переведя взгляд, Сяо Вэнь рассмеялся:
– Байлинь, не пугай нашего гостя, – протянул он ладонь, на что зверь, сидящий в окне, мигом спрыгнул на пол. Неведомое рогатое существо, за которое его принял Лю Синь, оказалось белоголовой гарпией¹ – огромной птицей с торчащими перьями на голове, что сейчас важно цокала когтистыми лапами по комнате к хозяину.
– Лю Синь, это Байлинь, – провёл между ними рукой Сяо Вэнь. – Байлинь, это Лю Синь.
Птица и юноша продолжали внимательно смотреть друг на друга, пока лекарь возился с отваром. Запрыгнув на кровать, гарпия вразвалочку протопала почти до самого юноши, который чуть отстранился, и клювом поддела указательный палец его лежащей руки. Лю Синь хотел отстраниться, но был остановлен мягким голосом Сяо Вэня:
– Не бойся, он так здоровается.
Птица чуть укусила его за палец, приподнимая руку, и, подкинув её кверху, тут же подсунула под неё свою большую голову. Лю Синь приподнял уголок губ, наблюдая за забавными манипуляциями зверя, и осторожно погладил перья на голове, которые на удивление оказались мягкими.
– Привет, Байлинь, – тихо прошептал Лю Синь, на что гарпия тихо зарокотала.
– Ты ему нравишься, – довольно протянул Сяо Вэнь, подавая снадобье в его свободную руку.
– Почему же я раньше его не видел?
– О, Байлинь отлучался по поручению и был далеко от этих земель, – ответил Сяо Вэнь, поворачиваясь к гарпии. – Ты принёс?
Птица, не отрывая головы от руки юноши, задрала пушистую лапу, на которой висел небольшой мешочек.
Сняв его, Сяо Вэнь помахал им перед глазами, обращаясь к Лю Синю:
– Я не могу путешествовать в поисках редких трав, которые не растут в этой местности. Байлинь незаменимый помощник в этом деле. Кстати, тебе больше не нужно выполнять роль посыльного, этим обычно занимается он.
Со стороны двери послышался грохот. Повернув головы, оба с удивлением обнаружили стоящего в проёме Тан Цзэмина. Едва завидев, что юноша очнулся, он подбежал и крепко обнял его.
– Ой-ой, задушишь ведь, – рассмеялся Лю Синь, поглаживая его по спине.
– Прости, я отошел только на пять минут. Хотел сварить кашу, чтобы ты поел, когда проснёшься.
Лю Синь мягко улыбнулся и чуть отстранил от себя Тан Цзэмина, который смотрел на него большими глазами:
– Я сильно тебя напугал?
Тан Цзэмин поджал губы, держа его руку. Красная кровь, льющаяся изо рта и из носа Лю Синя, до сих пор стояла перед глазами. Он помнил, как замерло сердце, когда глаза юноши закатились и он рухнул на пол, хрипло едва дыша.
Лю Синь смутно припоминал, что последнее, что он видел, – это кровавые пятна на своём халате.
– Что произошло?
Лю Синь посмотрел на Сяо Вэня, который, поджав губы, упёрся взглядом в пол. Прежде чем он успел ещё что-либо сказать, лекарь торопливо выпалил:
– Лю Синь, прости, это моя вина. – Он поднял взгляд на юношу, присаживаясь рядом. – Я совсем не подумал, что это может быть тяжело для тебя. Цзэмин сказал, что все эти дни ты только завтракал, а приходя домой, даже не ужинал. Скажи, ты... ел в городе?
Лю Синь чуть нахмурился и отрицательно покачал головой, на что Сяо Вэнь снова вздохнул:
– Лю Синь, прости ме...
– Я сам виноват. Вэнь-гэ, не нужно так носиться со мной и просить прощения. Я взрослый человек и то, что я не уследил за собой, только моя оплошность, не кори себя, – успокаивающе произнес Лю Синь, не в силах смотреть, как этот человек винит себя, казалось бы, из-за пустякового дела.
– Нет, Синь, всё не так. Травы, которые ты носил, они...
Сяо Вэнь замешкался, пытаясь подобрать слова, но так и не успел, будучи прерванным Гу Юшэнгом. Появившись в дверях, тот сложил руки на груди и сказал:
– Этот идиот пытается сказать, что те самые травы, с которыми ты носился по городу, имеют одурманивающий эффект. Они перебивают аппетит и усиливают негативные чувства. Паранойя, нервозность, слабость – целый букет, за который нужно поблагодарить Сяо Вэня, – под конец речи Гу Юшэнг посмотрел на лекаря красноречивым взглядом.
Сяо Вэнь на это поник пуще прежнего, словно желая провалиться сквозь землю. Он вздохнул:
– Прости, Лю Синь, он прав, я виноват...
– А-а-а, – замахал рукой Лю Синь, нахмурившись, – хватит, хватит. Я понял и не виню тебя. Ничего ведь страшного не произошло. Ну упал в обморок и упал, не умираю же я, в конце концов, – закатив глаза, фыркнул он. Но тут же осёкся и перевёл чуть растерянный взгляд на Сяо Вэня. – Верно?.. Я же не умираю?
– Нет, конечно нет, – рассмеялся Сяо Вэнь.
– Ну и хорошо.
Тан Цзэмин заворочался и уткнулся холодным носом в плечо Лю Синя. Юноша мягко похлопал его по спине, привлекая внимание к гарпии, которая продолжала играться с его рукой.
– Почему ты такой непробиваемый? – спросил Гу Юшэнг. – Ты хоть понимаешь, что могло случиться, рухни ты где-то в городе или получи дозу отравления помощнее?
– Разве не ты постоянно говорил мне не накручивать себя лишними мыслями, ведь они могут свести с ума? Выдохни, всё обошлось, – вернул ему Лю Синь когда-то сказанные им же слова.
После нескольких мгновений тишины, разбавляемой щебетанием гарпии, Гу Юшэнг ухмыльнулся:
– А ты мастер выворачивать слова, как я погляжу.
– Кто знает, может, это мой дар, – лукаво улыбнулся Лю Синь, вскинув брови.
Гу Юшэнг покачал головой, закатывая глаза. Все трое смотрели на Байлиня, воркующего с Лю Синем, пока не были прерваны насмешливым криком Цзина, раздавшимся с кухни:
– Каша сгорела!
༄ ༄ ༄
До конца ночи Лю Синь осторожно ворочался на кровати, стараясь не разбудить Тан Цзэмина. Комната, в которой они спали, была второй хозяйской спальней в этом доме. Скоро нагрянут холода, а эта комната находилась аккурат над подвальной печью, поэтому всегда оставалась в тепле, в отличие от торцевой спальни, в которой они раньше жили. Лю Синь не стал отказываться и только поблагодарил лекаря, который всё крутился вокруг него, подливая отвары для восстановления сил. Лю Синь и впрямь чувствовал себя намного лучше: разум, в последние дни пребывавший словно в тумане, наконец прояснился. Он в самом деле не заметил ничего странного в том, что питался одной лишь кашей, приготовленной Тан Цзэмином. Если бы не она, неизвестно, насколько раньше Лю Синь свалился бы без сил. Поглаживая мальчика по макушке, он раздумывал, до утра так и не сомкнув глаз. Всё же Сяо Вэнь несколько переборщил со своими снадобьями, которые восстановили силы Лю Синя настолько, что прямо сейчас он был готов пробежать целый круг вокруг города, если не два.
Первым, что услышал Лю Синь утром, выходя в коридор, едва завидев проблески солнечных лучей, был хмурый голос Гу Юшэнга.
– Ему ещё рано выходить, пусть останется дома, – произнёс тот, спокойно орудуя палочками в рисе с водорослями. – И нам там делать нечего.
– Праздник всё же... – тихо вздохнул Сяо Вэнь.
– Это не последний праздник в жизни.
– Утречка! – бодро прошествовал на кухню Лю Синь, всем своим видом излучая жизнерадостность.
– Как ты себя чувствуешь? – внимательно посмотрел на него Гу Юшэнг, откладывая палочки.
– Отлично, – не поднимая глаз, Лю Синь начал накладывать себе рис из общего горшочка, стоящего на столе.
Некоторое время стояла тишина, разбавляемая постукиванием столовых приборов, пока Лю Синь довольно не выдохнул:
– Как вкусно...
Каша была и правда что надо. Красные водоросли и мелко порубленные овощи ярко сочетались друг с другом, разбавляя чуть пресноватый вкус риса.
«Сяо Вэнь прекрасно готовит», – с улыбкой подумал Лю Синь, глядя в сторону лекаря. К его удивлению, вчерашние гнетущие мысли больше не лезли в голову.
– Не то что каша Шэнг-гэ, да? – усмехнулся Сяо Вэнь, стреляя взглядом в Гу Юшэнга.
Лю Синь рассмеялся, вспоминая подгоревшую кашу генерала, которая была первым блюдом, что он попробовал в этом мире.
– Она не так уж плоха, Вэнь-гэ.
– Шутишь, что ли? В военных переходах мы предпочитали обходиться корой деревьев, а не его стряпнёй. Шэнг-гэ совершенно несведущ в приготовлении даже самых обычных блюд, – легкомысленно рассмеялся Сяо Вэнь, на что Гу Юшэнг закатил глаза, складывая руки на груди. Оба мужчины не заметили удивления юноши, который вперил взгляд в стол.
Военные переходы?
В голове закрутилось всё, что было связано с Сяо Вэнем, вещи, на которые раньше Лю Синь закрывал глаза. Такие как вечно выпрямленная в ровную линию спина лекаря, никогда не склоняющаяся шея и пронзительный взгляд, который был мягче, чем у двух других мужчин, но всё же нёс в себе силу и непоколебимую уверенность. Его добрые глаза имели свойство меняться за доли секунды. Они не были свирепыми, нет, но что-то иногда едва уловимо поднималось из самых глубин его зрачков, расплываясь по мягкой медового цвета радужке, плавя её в жёсткую медь. Иногда он смотрел на зарвавшихся богатых посетителей так, что они уходили, низко опустив голову и не смея ничего возразить в ответ. Лекарь никогда не пресмыкался перед Гу Юшэнгом и мог запросто накричать на него, смотря снизу вверх и не теряя при этом достоинства. Также он ловко орудовал ножом, управляясь с вязанками растений и высеканием искр для огня. Все эти детали не столь бросались в глаза, но теперь, когда неосторожно брошенная фраза породила росток подозрений в Лю Сине, он постепенно пробивался в сознании, обрастая всё новыми и новыми ветвями увиденных ранее действий.
Цокот когтистых лап раздался в коридоре. Важно пройдясь по кухне вразвалку, Байлинь запрыгнул на подушку рядом с сидящим Лю Синем и тут же зарылся клювом в миску с кашей, которую поставил перед ним Сяо Вэнь.
Ошеломлённый юноша перевёл взгляд на гарпию и понял, кем была эта птица.
Чжаньшоу. Боевой зверь Сяо Вэня.
Делая выводы из увиденного, Лю Синь наконец осознал, кем на самом деле являлся мужчина напротив него.
Великий генерал Сяо.
Лю Синь ничего не знал про остальных четверых. Все они были безымянными и упоминались лишь в начале книги. Ни имени, ни титулов остальных он не знал.
Цзин, тихо скользнувший в кухню и опустившийся рядом с лекарем, привлёк внимание Лю Синя.
Он... тоже?
Отложив палочки, Лю Синь прижал руку ко лбу, пытаясь переварить только что полученную информацию.
– Что такое? Тебе плохо? – Раздались перебивающие друг друга голоса Цзина и Сяо Вэня.
«Всё в порядке, просто я слепой идиот».
Торопливый топот по коридору вывел Лю Синя из оцепенения. Рука, дотронувшаяся до его запястья, заставила его разогнуться и поднять голову. Переведя взгляд на взволнованного Тан Цзэмина, Лю Синь улыбнулся и пододвинул к нему миску с кашей:
– Всё хорошо, я просто вспомнил, что сегодня Цисицзе, а мы с тобой совсем не подготовились.
– Тебе не стоит выходить сейчас, – нахмурился Гу Юшэнг.
Тяжело сглотнув и подняв взгляд на мужчин, Лю Синь ухмыльнулся:
– С чего бы? Мы почти год провели в захолустье, единственной радостью и ярким пятном в котором была мэйхуа². Я ни за что не упущу возможность повеселиться сегодня вечером.
– Ты слишком слаб для этого, к тому же...
– Хватит! – внезапно взорвался Лю Синь, ударяя по столу и во все глаза смотря на Гу Юшэнга.
Сяо Вэнь спокойно отложил палочки и вздохнул, всё так же сидя с ровной спиной:
– Лю Синь...
– Я сказал, что пойду, значит, я пойду! Я не хрупкая дева и не домашний питомец, чтобы носиться со мной и трястись над каждым моим шагом!
Лю Синь и сам не понимал, что с ним творится. Злость накатила внезапной волной и слова вырвались прежде, чем он смог их обдумать. Было ли дело в том, что все трое мужчин, как оказалось, водили его всё это время за нос, или же дело было в самой его небрежности и слепоте – Лю Синь не знал. Но вот что он знал наверняка – он больше не позволит этим людям насмехаться над собой, выставляя его слабаком.
Великие генералы? Подумаешь!
– Лю Синь, успокойся, – примирительно сказал Сяо Вэнь, подкладывая ему запеченных на открытом огне овощей. – Всё это воздействие дурманящих трав. Эффект ещё не полностью прошёл.
– Всё со мной нормально! – отмахнулся Лю Синь, чувствуя себя неуютно под взглядами всех троих.
– Мы пойдём, – поддержал Тан Цзэмин. И, дождавшись кивка от Лю Синя, поднял прохладный взгляд на мужчин.
༄ ༄ ༄
Едва покончив с завтраком, Сяо Вэнь потащил их с Тан Цзэмином на улицу Дуньчжи – выбирать наряды для праздника. Лю Синь хотел было заупрямиться, но так и не смог отказать лекарю, который был столь добр к нему. В поступках Сяо Вэня не было фальши, насмешки или высокомерия. Он действительно вызывал интерес и производил умиротворяющее впечатление. Но также в нём таилась и некая двойственность. Сяо Вэнь был человеком, который мог чинно ступать по грязи, поражая всех аурой благородного господина так, что все прохожие восхищённо оборачивались ему вслед, и неважно было, что подол его одеяний испачкан. Однако манеры эти были не просто дымкой, пускаемой в глаза, призванной возвысить его в глазах окружающих. Скорее, это было то, что впитывается с молоком матери – впаивается в характер с самого рождения. Сяо Вэнь не стремился напустить на себя дешёвый лоск и шарм, очаровывая людей; он обладал благородной простотой, спокойствием и расслабленностью наравне со строгостью и возвышенностью. Все его действия получались простыми сами собой. Светлое, открытое лицо лучилось благородством, а умные глаза никогда не смотрели на собеседников свысока, что, несомненно, располагало к нему. В его компании действительно было приятно и уютно находиться. К тому же Сяо Вэнь и впрямь был очень умён. Беседуя с ним на разные темы, Лю Синь совсем не чувствовал себя грязным глупым оборванцем, коим считал себя ещё вчера. Сяо Вэнь спокойно и доходчиво отвечал на все вопросы, которые задавал юноша, без напыщенности и заносчивости своими познаниями. Лю Синь устыдился вчерашних мыслей и зависти, которым позволил пробраться в свой разум.
Посмотрев на Тан Цзэмина, идущего рядом, Лю Синь пришёл к мысли, что именно такой человек, как Сяо Вэнь, и должен обучать мальчика, чтобы тот вырос благородным господином, следующим по правильному пути. Даже боевой зверь Сяо Вэня производил благоприятное впечатление: гордая гарпия спокойно топала рядом с Лю Синем, безмятежно взирая на мелких воробьёв, которые прыгали за ней вдоль дороги, стараясь ущипнуть за хвост.
Переведя взгляд на марширующую рядом гарпию, Лю Синь улыбнулся:
– Почему же он не летит?
– А, это... Байлинь, покажи-ка, – подмигнул Сяо Вэнь.
Гарпия, расправив огромные бело-серые крылья, взмахнула ими и тут же взмыла в небо, зависнув в паре десятков чжанов над землёй и разнося по округе волны поднявшейся пыли.
Лю Синь прикрыл глаза рукой, отступая на пару шагов вместе со смеющимся Тан Цзэмином. Кто-то кричал и махал кулаком в сторону птицы. Два старика, играющие в открытой чайной, заворчали, принявшись собирать попадавшие с игральной доски камни вэйци.
– Всё, всё, спускайся! – замахал руками Сяо Вэнь, на что гарпия мигом спикировала вниз, грохая лапами по земле и поднимая новую волну ветра, что снова сбила игральную доску и пару чайных чашек.
– Он потрясающий! – восхищенно выдохнул Лю Синь, подставляя руку под голову курлыкнувшей гарпии, которая тут же протопала к нему.
– О да, он невероятен... – любовно глядя на хищную птицу, сказал Сяо Вэнь. – Идёмте, не стоит задерживаться, уже скоро вечер.
Лавка, в которую привёл их лекарь, пестрела разными дорогими тканями и не шла ни в какое сравнение с той, которую ранее посещали Тан Цзэмин и Лю Синь.
Расшитые сказочными картинами пао³ привлекли особое внимание Лю Синя. Подойдя к ним, он осторожно провёл рукой по жёсткой ткани, расшитой серебряными нитями.
– Господин Сяо, давно не виделись! – прогремел громкий голос совсем рядом с Лю Синем, отчего тот отшатнулся, испугавшись.
– Ха-ха, господин О, не пугайте моего спутника, – издал добродушный смешок Сяо Вэнь, видя как расширились глаза Лю Синя, когда он повернулся к огромному мужчине, возвышающемуся над ними на добрые две головы. Господин О представлял собой исполинского размера человека с добродушной улыбкой и крепкой фигурой, обернутой в ярко-оранжевый наряд.
Уперев руки в бока, он белозубой улыбкой сверкал на всё помещение, оглядывая всех троих:
– Готовитесь к празднику, верно?
– Господину О не занимать проницательности, – чуть прищурился в улыбке и кивнул Сяо Вэнь. – Но отчего же я не вижу других покупателей? Все остальные тканевые лавки вот-вот лопнут от количества людей, решивших, как и мы, подготовиться в последний момент.
Господин О фыркнул и отмахнулся, всё так же с улыбкой:
– Из-за толпы ткани могут помяться, так что сегодня мы работаем на заказ. Здесь только я, а все мои прислужники с самого утра носятся с нарядами по всему городу. Тканям ведь, как и вашим растениям, – нужны пространство и должный уход. Что я буду делать, если сюда нагрянет целая толпа, щупая всё, что на глаза попадётся? – надул он щёки, выглядя при этом донельзя комично.
Лю Синь тут же убрал руки за спину и чуть поджал губы.
– Молодому господину понравились эти халаты, верно? – повернулся к нему хозяин.
– Да... очень красивые, – улыбнулся Лю Синь, задирая голову, чтобы взглянуть на мужчину.
– Тогда советую взглянуть ещё вот на эти, – господин О указал на соседнее помещение и скрылся в нём. – Они ещё прекраснее, – низким голосом пропел он.
Лю Синь растерянно обернулся на Сяо Вэня и Тан Цзэмина.
– Иди, иди, – поторопил его Сяо Вэнь, – мы пока выберем несколько комплектов нижних халатов.
Улыбнувшись, Тан Цзэмин увернулся от руки Сяо Вэня и подбежал к Лю Синю, уводя его следом за хозяином лавки.
Следующие пару часов они провели в беготне по трём большим залам, заполненных одеяниями. Лю Синю казалось, что в такой лавке не зазорно одеваться и самому Императору. Здесь было всё что душа пожелает: шёлковые расшитые даопао⁴ с изящной вышивкой из бисера и белого золота; парадные шэньи⁵ с поразительной росписью из киновари и серебра; обувь из самого дорогого материала, начиная от твёрдых сапог, украшенных искусно сплетёнными узелками, и заканчивая лёгкими деревянными ивовыми башмачками с резьбой, нося которые невозможно было почувствовать их вес. Глаза Лю Синя разбегались от кружащихся цветов и вышивки, в которые его погрузил господин О. В какой-то момент ему стало казаться, что его затянуло в магический вихрь, даже выхода из которого не было видно. Летающие драконы, белые лисы, парящие птицы – всё смешалось в одну прекрасную картину, на которую он никак не мог насмотреться.
Тан Цзэмин довольно быстро выбрал себе парадный цзиньчжуан светло-синего цвета, красиво сочетающийся с его глазами и чёрной заколкой с маленькими синими каменьями, которая держала высокий хвост. Увидев, как Тан Цзэмин довольно разглядывает стальные наручи, Лю Синю потребовалось некоторое время, чтобы убрать широкую улыбку с лица. Вскоре к их тканевому вихрю присоединился и Сяо Вэнь, остановивший свой выбор на пёстром зелёном даопао, расшитом большими белыми черепахами.
Гу Юшэнг, появившийся в дверях лавки, стал для всех неожиданностью. Сидя чуть в стороне и помогая Тан Цзэмину зашнуровать наручи, генерал не обращал внимания на трёх мужчин в комнате, попутно отваживая от себя прыгающую птицу, что, курлыкая, носилась вокруг Тан Цзэмина с зелёной лентой в клюве.
– Господин О, все ваши наряды прекрасны, но я сомневаюсь, что у меня хватит денег на покупку сразу двух, – смущённо улыбнулся Лю Синь, вспоминая, что в его кошеле осталось не так много серебра. Учитывая, сколько стоил наряд Тан Цзэмина, он едва ли сможет позволить себе даже комплект исподнего в этой лавке.
Господин О тут же отмахнулся, слишком увлечённый своим делом:
– Деньги? Пф-ф... Не думай о деньгах!
Глаз Лю Синя дёрнулся.
«...Они издеваются надо мной?..»
Господин О продолжил, похлопывая Сяо Вэня по плечу:
– Я в долгу перед господином Сяо. Если бы не его своевременная помощь, я бы умер страшной смертью от яда, которым меня отравили другие торговцы, когда я только открыл свою лавку. Все эти ткани – мой вам подарок. Пожалуйста, выбирайте всё что душе угодно, – щедро махнул рукой он.
Лю Синь потоптался на месте и неуверенно взглянул на Сяо Вэня, который уже зарылся в очередной ворох тканей с головой.
Гу Юшэнг искоса поглядывал на них, продолжая затягивать наручи.
Тан Цзэмин, нетерпеливо переступающий на месте, повернулся к Лю Синю:
– Ты всегда носишь серое. Господин О, есть ли у вас белый наряд?
– Хо-о-о... какой смышленый молодой господин, – протянул торговец. Он постукивал себя пальцем по подбородку несколько секунд, после чего воскликнул: – Я знаю, что подойдёт! Идём! – В следующее мгновение юношу затащили в отдельную комнату. И не то чтобы он слишком сопротивлялся.
༄ ༄ ༄
Все трое мирно болтали о предстоящем празднике, обсуждая, какие места стоит посетить первыми и потеряв время за разговором.
Отпив глоток ароматного крепкого чая, Гу Юшэнг закатил глаза на очередное безумное предложение Сяо Вэня, с которым Тан Цзэмин тут же согласился, сверкая глазами в предвкушении веселья. Они пересмеивались и подстрекали старшего мужчину отправиться с ними, когда в зал вышел Лю Синь, завёрнутый в несколько слоёв одеяний.
Кристально белое широкополое пао было накинуто сверху на белый халат, расшитый серебряными нитями. Начинаясь у воротника, они спускались по одеянию, образовывая на подоле клубящиеся облака. Такой же серебряный широкий пояс, обёрнутый вокруг узкой талии, был обвязан подвеской в виде двух крыльев из белого нефрита, переплетающихся с маленькими колокольчиками, издававшими приятный тонкий звук от каждого движения юноши. Верхняя накидка пао была лёгкой, струящейся тканью, что казалась невесомой и колыхалась от малейшего дуновения ветерка. Она мягко спускалась по его плечам, уходя за спину, а по всему шлейфу на ней были искусно вышиты серо-белые журавли, расправившие свои крылья высоко в небе и парящие среди облаков.
Сяо Вэнь и Гу Юшэнг замерли с чашками в руках, во все глаза уставившись на Лю Синя, который предстал перед всеми в другом свете.
Пока двое мужчин мешкали, Тан Цзэмин, уже подбежав к Лю Синю, крепко обнял его за пояс и задирал голову со светящимися большими глазами:
– Ты очень красивый.
________________________
1. Гарпия – хищная птица из семейства ястребиных. Байлинь имеет окрас серого цвета с оттенками чёрного и белого в оперении; мощный чёрный клюв и жёлтые лапки со смертоносными чёрными когтями. Ростом он примерно 1.5 м и 15 кг веса.
2. Мэйхуа (梅花) – цветущая дикая слива. Ещё её называют зимним цветком, который входит в число «четырех благородных» растений Китая. Её цветение приходится на конец зимы – начало весны. Зимняя слива символизирует гордого и красивого человека с кристальной душой, несгибаемого и стойкого. Даже в сильные морозы эти деревья сохраняют в себе живые соки.
3. 3. Пао (袍) – длинная накидка, чаще всего на подкладке, но не в этом случае. На Лю Сине надета лёгкая ткань поверх основного верхнего халата.
4. Даопао (道袍) – даосские широкополые одежды с длинными рукавами и разлетающимся подолом.
5. Шэньи (深衣) – длинный запахнутый халат со сборками и широкими рукавами (парадная одежда).