Глава 1. Попытка бегства
– А ну вставай, проходимец ты этакий! Развелось вас, как мух над дерь..! Кхе-кхе, – гнусавый голос, разрезавший тишину, словно вкручивался в и без того уязвимое сознание.
Медленно приоткрыв тяжёлые веки, Лю Синь увидел над собой соломенный навес, с которого прямо на него капала вода. Пытаясь понять, что произошло и где он оказался, Лю Синь не спешил вставать, шаря перед собой растерянным взглядом.
Незнакомый шум доносился со всех сторон.
«Это что, овца заблеяла?..»
Приподнявшись и уперевшись лбом в ладонь, Лю Синь просидел так ещё какое-то время, прежде чем хоть немного прийти в себя.
Окинув взглядом место, в котором находился, он снова прикрыл лицо рукой, только теперь таращась во все глаза на трухлявый пол.
– Какого... Где я вообще?! – испуганно прошептал Лю Синь.
Осторожно убрав руку, он вновь оглянулся, изо всех сил надеясь, что всё ещё спит.
Лю Синь сидел на видавшей виды циновке в каком-то обветшалом полуразрушенном сарае с протекающей крышей, одетый в лохмотья из парчовой ткани. Пожилая женщина, голос которой его разбудил, мела полы у соседнего сарая, всё ворча и приговаривая, поглядывая в сторону юноши.
Оглядевшись вокруг себя, Лю Синь заметил мужчину, который грыз в углу нечто похожее на сухарь и пристально наблюдал за незнакомцем, будто тот собирался отнять у него последний ломоть. Почувствовав себя неуютно под таким пристальным взглядом, Лю Синь повернулся и увидел старика, который тоже что-то жевал, обхватив обеими руками.
– Простите, а...
– Не отдам! Не поделюсь! Пошёл прочь! Уходи, уходи! – поток криков вытолкнул ошеломлённого Лю Синя под дождь.
Запнувшись, он рухнул в лужу, подняв веер грязных брызг, которые тут же окатили мимо проходящих женщин. Закричав, те начали лупить по нему своими тяжёлыми руками и проклинать на чём свет стоит.
Растерянный и испуганный, Лю Синь подскочил и ринулся наутёк, не разбирая дороги.
Спрятавшись за стеной такого же полуразрушенного дома, он перевёл дух и, съехав по стене, обхватил голову руками.
– Надо успокоиться, надо успокоиться... – пробормотал он себе под нос. Затем несколько раз глубоко вздохнул и поднял голову, чтобы осмотреться.
Перед ним раскинулся тёмный лес.
Приподнявшись и опираясь о стену, Лю Синь выглянул из-за угла. Дом, за которым он прятался, был такой не один – весь небольшой городок состоял из полуразрушенных зданий. Прохожие были сплошь угрюмы и неприветливы.
«Ну ещё бы, живя в подобном месте, у кого будут силы улыбаться? Да и радоваться тут явно нечему...» – подумал Лю Синь и вздохнул.
Обойдя здание, он сел на деревянное крыльцо под навесом, чтобы спрятаться от моросящего дождя, и начал раздумывать, пытаясь по крупицам воссоздать последние воспоминания.
– ...Я умер? – потерянно пробормотал он, глядя на свои дрожащие руки.
Кажется, его сбило что-то... Вспоминая боль в спине от удара, Лю Синь поднял голову. По щекам покатились горячие слёзы.
Тяжело вздохнув и пытаясь прийти в себя, Лю Синь понял одну вещь – он не в своём мире. Это место непохоже даже на самые отдалённые и заброшенные деревни: необычная одежда, длинные волосы у мужчин, нет никакой техники.
– Я что, перенёсся? – потрясённо выдохнул Лю Синь.
Он, как и многие его сверстники, зачитывался книгами и знал о перемещении в другие миры, про которые были некоторые истории. Вихрь разнообразных чувств охватил всё тело: от радости, что избежал смерти, до ужаса, что оказался в незнакомом мире.
«Но как такое возможно?..»
Перед глазами пронеслась вереница лиц из прежней жизни, ни за одно из которых сердце его так и не смогло зацепиться. Осиротевший ещё в детстве, Лю Синь не имел семьи, как таковой, да и близких друзей у него толком и не было. Волна паники постепенно сходила на нет, когда он прокручивал мысли о том, что на самом деле ему не за что было держаться. В том мире его никто не ждёт. Разве что старик, которому он так и не вернул книгу.
За увещеванием себя о том, что ничего уже не поделаешь, Лю Синь провёл некоторое время, всё так же сидя на крыльце.
Глубоко вздохнув, он начал восстанавливать в голове обрывки прочитанных когда-то книг с перемещением.
– Эй, Система? – попробовал позвать Лю Синь. – Система, ты здесь? – Встав и шаря глазами перед собой, он попытался рассмотреть экран или какие-нибудь подсказки. – Система?! – позвал он чуть громче и вдруг ощутил тяжесть на плече.
– Чего разорался с утра пораньше? – раздался хриплый голос из-за спины.
– Я это... – Обернувшись, Лю Синь увидел мужчину лет сорока, с всклоченной бородой, свалявшимися волосами и в потрёпанной одежде, который стоял на крыльце, почёсывая спину и зевая во весь рот.
– Так это... вечер уже, – кивнул Лю Синь на заходящее солнце.
– Утро, вечер, велика ли разница? К чему мне это солнце? Когда проснулся – тогда и утро, – проворчал мужчина, разворачиваясь, чтобы снова зайти в дом.
– Простите, – поспешил остановить его Лю Синь, – вы не подскажете, что это за город?
– Город? – обернувшись, мужчина усмехнулся и окинул его странным взглядом. – Это деревня Цайцюнь. Добро пожаловать.
– Деревня... Цай..цюнь... – Лю Синь попятился, и на одном шаге рухнул со ступеньки, во все глаза уставившись перед собой.
«Я попал в ту грёбаную книгу...»
Деревня Цайцюнь упоминалась в книге как место, где некоторое время жил главный герой, воспитываясь старушкой, приютившей маленького сиротку в обмен на его помощь. Сама женщина уже не могла управляться со скудным хозяйством, потому и взяла к себе одиннадцатилетнего мальчишку, что скитался по деревне до тех пор, пока не упал, истощенный от голода. После пробуждения главный герой не помнил, откуда пришёл и как попал в эту деревню, и стал просто жить и ухаживать за хозяйством в обмен на еду. До тех пор, пока старушку не убили пришедшие поживиться разбойники из соседней деревни.
«Значит, Тан Цзэмин сейчас здесь? Или ещё рано? А может уже поздно?»
Не зная, в какое время он именно попал, Лю Синь судорожно раздумывал, пока его не осенило:
– Погодите-ка... А мне-то какое дело?
– Что ты там бормочешь? – гаркнул мужчина.
– А... да так, ничего, – замахал Лю Синь руками, неловко улыбаясь.
– Голодный?
– А?
Незнакомец уже скрылся в доме, оставив дверь открытой.
Поднявшись с земли и отряхнув одежду, Лю Синь нерешительно перешагнул порог.
Ветхая лачуга была под стать этому месту: мебели почти не было – одна соломенная лежанка да стул, зато добротно сколоченный.
Оглянувшись, Лю Синь сделал несколько шагов, подходя к хозяину. Тот стоял к гостю спиной возле глиняной печи, выскребая что-то из котла.
– На, – протянул он парню миску, даже не оборачиваясь.
– Спасибо. – Взяв чашку обеими руками, только тогда Лю Синь осознал, насколько был голоден. В теле чувствовалась усталость, словно он не ел и не спал уже несколько дней.
Варевом оказалась каша, кое-где подгорелая, немного пресная, но выбирать не приходилось. Ничем не выказывая недовольства, Лю Синь съел всё до последнего зернышка и учтиво поблагодарил мужчину, который странно поглядывал на него.
– Так откуда ты пришёл? – вдруг спросил хозяин дома. Голос его был хриплым, словно прокуренным, а заспанные глаза щурились, с подозрением оглядывая незнакомца.
– Да я... с Юга. Мгм, – кашлянув, соврал Лю Синь.
– Откуда с Юга? – пытливо спросил мужчина.
– Из города Цигуань. Это под столицей, – назвал Лю Синь первое пришедшее на ум название, которое вскользь упоминалось в книге.
– Хм... Цигуань славится своими тканями, так отчего же ты выглядишь как босяк? – почесав бороду, продолжал спрашивать хозяин. Всем своим видом он походил скорее на тюремщика, ведущего допрос. Того и гляди, пригрозит мечом, если не услышит ответа.
Не став испытывать судьбу, Лю Синь продолжил изворачиваться:
– Сбежал от родни. Я незаконнорожденный, вот меня продать и хотели, – ответил он и заинтересованно оглянулся по сторонам, чтобы скрыть неуверенность во взгляде. – Дяденька, а отчего же у вас мебели так мало? Вроде лес рядом.
– Никто не ходит в эти леса, – сурово оборвал тот.
– А поче...
– Будешь много болтать – отправишься спать под дождь. – Мужчина встал с пола и, оправив подол тёмного халата, вышел в другую комнату.
Шаг его был тяжёлым и ровным. Он совсем не походил на деревенского жителя, всю жизнь посвятившего хозяйству. Широкоплечий, с прямой спиной и шеей; его почти чёрные глаза то и дело щурились, подмечая детали. Даже сквозь висящие пряди и короткую бороду можно было разглядеть красивое, волевое лицо. Длинные чёрные волосы доходили до середины спины; ничем не собранные, они безжизненно струились по крепким плечам.
Лю Синь выдохнул и уставился в пол.
– На, – сказал хозяин, вернувшись и бросив перед ним солому с ветхим одеялом.
– Спасибо, – поблагодарил Лю Синь и принялся готовить место для сна.
Утомлённый сегодняшними событиями, он чувствовал, что его клонит в сон, но мысли, крутящиеся в голове, не позволяли уснуть до поздней ночи. Боясь потревожить сурового хозяина, который вышел на крыльцо и курил трубку, Лю Синь упёрся взглядом в потолок старой крыши.
Если он попал в ту книгу, то этот мир неизбежно ждёт уничтожение от рук главного героя. Когда именно произойдут эти события – он не знал, поскольку пропустил большую часть истории. Лю Синь всё раздумывал, что ему делать и как поступить, пока сон наконец не сморил его. Последняя мысль, успевшая захватить его разум, была о том, что ему лучше не вмешиваться в события и убраться куда подальше, чтобы попытаться выжить или хотя бы прожить спокойную жизнь до уничтожения мира.
Может, где-то там существует клочок земли, который не поглотит ярость главного героя?
༄ ༄ ༄
Проснувшись следующим утром, Лю Синь не нашел хозяина дома и вышел на улицу, не забыв застелить солому одеялом и скрутить её в валик в углу. Прождав немного, он подумал, что негоже уходить, не поблагодарив и не попрощавшись с человеком, приютившим и накормившим его, но выбора не было. Намереваясь придерживаться плана, он задался целью как можно скорее покинуть это место.
Солнце уже поднялось, и пришедшее в упадок поселение едва начало своё движение. На улицах попадались редкие прохожие, которые медленно брели по своим делам, не поднимая голов.
– Как вообще можно жить в подобном месте... – выдохнул Лю Синь и огляделся в поисках выхода из города.
Решив, что городок всё равно небольшой и, в какую бы сторону он ни пошёл, обязательно выберется, Лю Синь прошёл мимо того места, в котором очнулся вчера.
Под знакомым навесом сидел всё тот же молчаливый мужчина, пустым взглядом оглядывая прохожих. В ногах у него валялись потрёпанная плошка и длинный свёрток ткани. Казалось, он не осознавал, что все вокруг были нищими и едва перебивались черствым хлебом, как и он сам.
Лю Синь сжал кулаки, не в силах смотреть на подобную картину. В глазах защипало. Казалось, он понял, почему люди ходили, не поднимая голов: чтобы не видеть разруху и запустение, в которые превратился их некогда процветающий город.
Небольшой город Цайцюнь располагался в Северных землях и был под защитой князя. Всегда яркий и живой, как и прочие поселения этого княжества, он изобиловал достатком и счастливыми людьми. Народ здесь вёл мирную жизнь, трудясь и живя вдоволь, ни в чём не нуждаясь и мастеря изделия из дерева на продажу в другие поселения. Городок славился своими мастерами, что искусно высекали из дерева предметы обихода, обереги и картины. Изделия были поистине удивительной красоты, и многие вещи в резиденции князя являлись дарами именно из этого города.
И всё это было уничтожено за одну ночь.
Теперь некогда процветающее Северное княжество пришло в запустение, а Император так и не назначил нового правителя этих земель. Провозгласив их проклятыми, он отрёкся от них, вычеркнув даже с карт. С тех пор Север стал сам по себе, получив название Ничейных земель.
Двигаясь к выходу из городка, Лю Синь нервно сжимал кулаки, смотря под ноги и раздумывая о случившемся. Хоть это и был мир книги, смотреть на все эти события и людей, как на чей-то вымысел отчего-то не выходило. Сердце болело при взгляде на последствия того ужаса и жалкое существование горстки людей, которые так и не смогли покинуть свои родные земли в поисках лучшей жизни.
Так, не поднимая головы, Лю Синь остановился перед лужей, всматриваясь в своё отражение.
Он несколько изменился после переселения. Казалось, стал выше, да и волосы теперь были ниже плеч. Немного свалявшиеся без должного ухода, они лежали на плечах безжизненными чёрными змеями.
Лицо его было худым, нос прямым с чуть приподнятым кончиком, а подбородок слегка закруглённым.
Светлые янтарные глаза с приподнятыми внешними уголками были красивого длинного разреза. Кажется, в детстве кто-то говорил, что у него глаза феникса.
Обычный.
Хотя иногда ему говорили, что он очень красив, Лю Синь лишь вежливо улыбался. Неспособный отличить вежливость от заинтересованности, в свои двадцать два года он так и оставался одинок, даже не подозревая, сколько людей говорило ему об этом в надежде снискать его расположение.
Наступив в лужу и размыв своё отражение, Лю Синь наконец приподнял голову и увидел вдалеке покосившиеся городские ворота с разрушенными сторожевыми башнями.
Ускорив шаг, он двинулся в сторону выхода из города, надеясь поскорее покинуть это место.
Как вдруг был остановлен криком:
– Грязная шавка! Дурень ты этакий! Думаешь, если я кормлю тебя, то ты и спать под моей крышей можешь! Прочь! – кричала сварливая старуха.
Лю Синь передёрнул плечами и пошёл вперёд, не отрывая взгляда от городских ворот.
«Это не моё дело. Это не моё дело. Это не моё дело», – проговаривал он про себя каждый свой шаг.
Крики всё нарастали и нарастали, и в конце концов стальная нить терпения Лю Синя с визгом разорвалась, когда послышался первый звук хлёсткого удара.
Резко развернувшись и перемахнув через ограду покосившегося дома, Лю Синь вышел из-за угла и увидел то, что навсегда изменило его жизнь.
На сырой земле, свернувшись в дрожащий клубок, лежал мальчик, над которым возвышалась старуха с розгой. Замахиваясь для нового удара, она не стесняясь сыпала проклятиями и бранью, крича на всю улицу.
Действуя будто на инстинктах, Лю Синь в два прыжка настиг женщину, выбил из её рук палку и швырнул на землю подальше от мальчика.
– Ты ещё что за проходимец?! Прочь отсюда! Да как ты смеешь! – раскричалась пуще прежнего хозяйка дома, яростно впившись в юношу своими маленькими чёрными глазками, в которых не было ничего, кроме злости.
– Это вы как смеете? Как у вас рука поднялась ударить ребёнка?! – Лю Синь чувствовал, как в груди разгорается пламя, которое вот-вот вырвется и поглотит жестокую старуху.
– Люди добрые, да вы только взгляните! Средь бела дня разбойник, что ворвался в мой дом, будет учить меня, как обращаться с прислугой! – развела та руки, оглядываясь на начавших собираться зевак за низким покосившимся забором.
– Прислуга он или нет, обращаться с людьми так нельзя! – Лю Синь сжал кулаки, не обращая внимания на перешептывания за спиной.
Воспитанный в приюте, а после познавший тяжесть работы в сфере обслуживания, он с самого детства на дух не переносил тех, кто издевался над обслугой или низшим по статусу.
Внезапно среди гвалта раздался знакомый громкий голос:
– Ты бы умерила свой пыл, Цю Хэму, а то не ровен час, придя в мою кузницу, ты сама будешь выгнана взашей. Ведь я там хозяин, а значит, и руку поднять могу.
Оглянувшись, Лю Синь увидел мужчину, пустившего его в свой дом. А заметив, как люди при виде него начали расходиться, будто были тут ни при чём, Лю Синь понял, что не ошибся: мужчина и впрямь не был обычным крестьянином, как он и думал.
Глубоко вздохнув, он обернулся на вмиг притихшую женщину.
– Что ты хочешь? Чего тебе надо? – проворчала та в сторону мужчины, но уже не так яростно, а будто с опаской. Затем шикнула на мальчика у своих ног: – А ты поднимайся! Хватит валяться, бездельник!
Лю Синь присел на корточки перед мальчиком, свернувшимся на земле без движения. Осторожно перевернув его на спину, он увидел сморщенное от боли лицо, покрывшееся холодным потом, и крепко зажмуренные глаза.
– Он же болен! – Лю Синь поднял на старуху злой взгляд. – Вы его чуть до смерти не забили!
– Что мне с того, что он болен? – хмыкнула та, отмахиваясь. – Притворяется поди, чтобы овцу не пасти.
Лю Синь накрыл лоб мальчишки ладонью и тут же отдёрнул её.
– Что там с ним? – упершись руками в калитку, с ленцой спросил мужчина.
– У него сильный жар, он без сознания, – растерянно ответил Лю Синь, не представляя, что делать в такой ситуации.
Позади послышался тяжёлый вздох.
– Тащи его сюда, – сказал мужчина.
– Эй, куда это! – запротестовала хозяйка.
– Разрешу тебе взять плуг и ту вазу. Всё равно плевальницей мне только и служит, – проворчал мужчина последнюю фразу себе под нос, почесывая бороду.
– Вот это другое дело, – хмыкнула старуха, уперев руки в бока и выглядя довольной собой. – Забирай мальчишку, всё равно от него никакого толку. – Махнув рукой, она скрылась в доме.
Лю Синь осторожно просунул руки под колени и спину мальчика, поднял его и прижал к себе.
Мальчишка был таким тощим, что, казалось, весил не больше щенка.
Обернувшись к мужчине, Лю Синь сказал:
– Господин, я...
Тот вскинул бровь, кривовато ухмыляясь:
– О, теперь я господин, а не дяденька?
– Простите... – поджал губы Лю Синь.
– Идём, – хозяин махнул рукой, указывая следовать за собой.