Ураган в Форксе

Гарри смотрел на пепел под ногами, укрывающий обожжённую траву, и не мог поверить, что это люди. Их тела, что некогда бегали по земле и смело сражались бок о бок в последней, только что окончившейся битве, теперь стали прахом. На сердце от осознания всего произошедшего лёг неподъёмный валун, что не раздробила бы даже бомбарда. Он сделал всё, что смог. И винить себя не собирался. Он злился лишь на Дамблдора, что возложил такую неподъёмную для ребёнка ношу, не удосужившись даже начать собирать крестражи самому, и на Уизли, которые искали выгоду для себя. Рыжая семейка ещё в самом начале поняла, кто перед ними, и подтолкнула Рона познакомиться поближе, промыв мозг об ужасном Слизерине и благородном Гриффиндоре. Они надеялись с самого начала выдать Джинни за Поттера и отхапать часть денег, но вот незадача. Герой не любил её, предпочитая больше свой пол. Гарри сначала хотел сказать, мол, он будет продолжать с ней общаться. Они же друзья! Но... девушка презрительно скривилась и, плюнув ему под ноги, ушла с гордо поднятой головой.

Отойти от подобного предательства было нелегко, но ему с радостью помогла Гермиона. Вот и сейчас, несмело подойдя к застывшему посреди пепельной Сахары другу, она аккуратно положила ладошку на плечо и подбадривающе сжала. Поттер положил свою руку на её, поглаживая. На сердце было тяжело, но надо было идти дальше. Война изменила их всех, а они в свою очередь изменят весь мир. Иначе быть не может.

Развернувшись в сторону разрушенного Хогвартса, от которого остались лишь руины, Поттер, чувствуя, как стало тяжело передвигаться от усталости, отправился к нему. Грейнджер, будто охраняющий его сон ангел, тихой тенью следовала за ним. Ей было не менее тяжело, Гарри знал это, но поддержать как следует был просто морально не готов. Добравшись, они сели на ступеньку у самого входа и, прижавшись друг к другу, задремали. Их руки были тесно сплетены между собой, но это не было проявлением романтического интереса, это были дружеская любовь и поддержка, что были сейчас так необходимы. Измождённые, они даже не дёрнулись, когда к ним неуверенно подошёл Драко. Поджатые губы выражали крайнее недовольство, но то было наигранным. У него никого не осталось. Отца забрали авроры, мать погибла. Он остался один, и в глубине его глаз плескалось отчаяние. И Гарри с Гермионой, прекрасно его понимая, вместе протянули свободные руки к нему. Тот, словно утопающий в воде, схватился за хрупкую соломинку, что замаячила перед носом, и благодарно выдохнул. Он будет корить себя позже за слабость, но сейчас он хотел лишь одного — человеческого тепла.

Когда они успокоились, время уже перевалило за полночь. Было темно. Лишь слабый блеск звёзд на чёрном покрывале в вышине служил источником света. Луна, будто боясь увидеть послевоенную разруху, спряталась за тучами. Поднявшись, троица молча отправилась к восстанавливающемуся замку. Их руки ни на секунду не отпускали друг друга, будто опасаясь, что отпусти они их — и хрупкое затишье испарится, исчезнет, снова впуская безумие на натерпевшуюся горем землю.

Хогвартс медленно, не спеша восстанавливал себя сам. Волшебники мало чем помогали, будучи такими же измождёнными, как и всё здесь существующее. Троица предложила помочь. Скорее из вежливости, чем из желания, но им сказали отдыхать.

— Вы и так слишком многого натерпелись. Отдыхайте. Вам это необходимо больше, чем нам, — сонно ответила на их предложение Минерва и продолжила убирать палочкой камни. Не смотря на график работ по восстановлению, маги не успевали высыпаться.

Драко, снова неуверенно посмотрев на Гермиону с Гарри, хотел было уже уйти, но те не разжали рук, вызвав у слизеринца мимолётное облегчение. Серые глаза удивлённо распахнулись.

— Неужели ты хочешь вернуться в мэнор? — спросила Грейнджер.

Малфой отрицательно покачал головой.

— Я просто... простите, — еле слышно выдохнул он, на что Гарри лишь покачал головой.

— Это не лучшее время, Драко, — ответила за брюнета Гермиона, слабо улыбнувшись. — Идём с нами. У меня найдётся место для всех троих.

Даже если бы мог, Малфой бы не отказался. Он, ухватившись покрепче за ладони обоих, почувствовал резкий рывок в районе живота, говорящий о трансгрессии. Раскрыв глаза, которые успел закрыть во время неожиданного перемещения, Драко в изумлении замер. Видеть столь мирную обстановку после поля боя было очень необычно и странно, будто попал в другой мир. И его компаньоны чувствовали то же самое. Гермиона, вдохнув поглубже, направилась внутрь, ведя за собой друзей. Дом был уютно обставлен, но в нём будто чего-то не хватало. Души, так бы выразился Поттер. В нём не хватало жителей. И он прекрасно знал, почему. Грейнджер стёрла память родителям, дабы защитить их, и отправила жить в Австралию. Дом остался пустовать. Но продавать его никто не стал.

Завязав спутанные каштановые волосы в хвост, девушка прошла на кухню. Все устали, но голод тоже давал о себе знать.

— В доме две ванны. Можете пока привести себя в порядок, — приглушённо раздалось из соседней комнаты, и парни, переглянувшись, разошлись по разным сторонам.

Гарри долго не принимал нормальный душ, думается, как и все на войне, но ещё больше он не смотрелся в зеркало. Видеть сильно похудевшего, бледного человека в отражении было... страшно. Он помнил себя загорелым, весёлым парнем, который не знал особых забот, кроме экзаменов, а тут совершенная противоположность, что, странно, была куда роднее, чем иллюзия из прошлого.

Сняв с себя одежду, маг не стал больше оглядываться в зеркало. Он знал, что там увидит, но видеть и знать — вещи совершенно разные. Шрамы наверняка покрывали всё тело от ног до шеи: маленькие, аккуратные, рваные, глубокие, белые, розоватые — всё это было последствием опасных путешествий, начавшихся с самого рождения. Сначала шрам на лбу, затем небольшой шрам от падения на лестнице на первом курсе во время сражения с Квирреллом, потом — от зуба Василиска, на втором. Гарри не стеснялся своего тела. Дело было совершенно в другом. Видя свои шрамы, он невольно переживал прошлое, что острым лезвием резало прямо по ещё кровоточащим ранам. Сейчас он с этим не справится, но позже, когда воспоминания потускнеют... Гарри станет лишь сильнее.

Закончив очищать себя от слоя грязи и запёкшейся крови, Поттер почувствовал разливающуюся по всему телу сонливость. Встретив в коридоре Драко, он увидел, что тот тоже с трудом передвигает ноги. Однако чудесный запах, доносящийся с кухни, и радостное бурление в животе заставили двигаться резче. Гермиона, всё ещё не очень опрятная, приготовила им поесть. В фартуке, уставшая и сонная, она накрывала на стол, за что тут же была одарена грозным взглядом от Гарри. Он, перехватив тарелки, сам всё поставил и, отправив ошеломлённую девушку в ванную, закончил дела за неё. Малфой, наблюдая за этой молчаливой сценой, невольно улыбнулся, что не ускользнуло от внимательного взгляда Гарри.

— Садись, — коротко бросил Поттер, и Драко не смел отказываться: слишком аппетитно всё выглядело.

Парни быстро умяли свои порции и совсем размякли, почти засыпая за столом. Однако помочь девушке они были просто обязаны. Она и так приготовила им поесть, будучи такой же измождённой, как и они. Помыв за собой тарелки, парни поднялись наверх, занимая спальню родителей девушки. Из последних сил наколдовав из одной большой две маленькие кровати, маги рухнули на мягкие матрасы и погрузились в глубокий сон.

Гермиона, не особо задержавшись за едой, поступила точно также. Кошмары не мучали их этой ночью, но лишь потому, что они были настолько измученными, что даже думать о чём-то не хотелось. Впрочем, возможно, они переживают этот период легче, чем думали. Однако тяжесть на сердце и неизменная пустота в голове говорили об обратном.

Проснувшись утром, троица быстро позавтракала и расположилась на диване. Драко сел слева, удобно облокотившись о спинку, Гермиона посередине, а Гарри, уложив голову на колени девушке, лёг поперёк. Они смотрели телевизор. Для Поттера с Грейнджер это было обыденным делом, но для Малфоя это устройство оказалось чудом техники. Он с любопытством спрашивал о строении «артефакта», как тот работает и от чего питается. Они не обсуждали свои неожиданные дружеские отношения. Этого было просто не надо. Гарри с Гермионой с самого начала дали понять, что никаких извинений не требуется, а Драко — что ценит это. Им было комфортно, несмотря на многолетнюю вражду, которую таковой даже назвать нельзя было. Скорее детская обида за отказ дружить и зависть. И по обоюдному, тайному согласию троица решила оставить всё так, как есть. Слова были ни к чему.

Они продолжили жить вместе в доме Грейнджер, пока та искала способ вернуть родителям память. Парни молчаливо её поддерживали и иногда вытаскивали её из книг, когда та слишком увлекалась, а порой помогали искать. Правда, всё безуспешно. Гермиона сдалась на вторую неделю, когда из прочитанных книг можно было уже строить второй Хогвартс. Гарри впервые не знал, как её поддержать. Родителей у него не было с рождения, и подобные чувства казались ему чем-то сказочно прекрасным. У него были Дурсли, но те признали его только перед самой войной. Гарри до сих пор помнит, как Дадли — кузен — крепко его обнял, желая удачи. Это было... самое чудесное, что с ним происходило.

Однако Драко знал, каково это — терять родителей, будучи подростком. Он каждый день отвлекал Гермиону от дурных мыслей, а если та всё-таки слишком глубоко в них погружалась, говорил так, как есть. Они забыли её, но они живы и здоровы. Она всегда сможет приехать к ним и проведать, улыбнуться, обнять, представившись каким-нибудь работником социальных служб. Стать другом семьи, в конце концов. И Грейнджер правда становилось лучше. Таким образом, Малфой доказал, что не собирается им вредить, предавать. Гарри постепенно стал тоже ему доверяться. Правда, и Гермиона, и Драко заметили, что герой Британии изменился. Тот стал нелюдим, постоянно молчал, а если говорил, то изредка язвил, постепенно делая это всё чаще, отыскав наушники, всё чаще уходил в мир музыки, увлёкся маггловским транспортом (преимущественно мотоциклами) и видеоиграми. А после окончания поисков по снятию заклятия стирания памяти, углубился в чтение. Это не было ужасными изменениями, но они поначалу удивляли, заставляя посмотреть на мальчика-который-выжил под другим углом. Чаще всего это делал именно Драко, ведь Гермиона знает его куда дольше и понять, почему произошли изменения, для неё было очень легко. Позже и сам Малфой поймёт, что Поттер вовсе не менялся. Он всегда был таким, а война лишь подтолкнула принять себя каким есть.

Постепенно все трое отошли от произошедшего второго мая, а, взглянув на календарь, поняли, что прошло уже ни много ни мало, а два месяца. Они пришли в себя даже слишком быстро, хотя полностью всё же забыть вряд ли смогут даже спустя годы. Осадок остался, но они хотят жить дальше — а это главное.

Гарри, собрав вещи, оглянулся вокруг. Они с Драко уже успели обустроиться в этой комнате, приняв её как родной дом. Однако, родители Гермионы могли в любое время вернуться обратно. Это их дом по праву, а они, по сути, незнакомые люди, вломившиеся в дом. Поэтому они единогласно решили переехать в другое место, но куда? Пока было решено в дом на площади Гриммо. Хотя все трое чувствовали себя там неуютно. Гермионе он напоминал о Беллатрикс, Гарри — о крёстном, а Драко о пожирателях в целом. Однако другого варианта просто не было. Не в Малфой мэнор же нам идти, возмутилась Гермиона, когда повисла тишина. И парни согласились.

Спускаясь вниз, Поттер на секунду притормозил. В глазах резко потемнело, а голова так закружилась, что он был готов вот-вот распластаться прямо на порожках. Присев на корточки для надёжности и безопасности, Гарри глубоко задышал. Может, резко встал, подумал маг и неспеша поднялся. К друзьям он вышел уже снова в хорошем самочувствии. Правда, крошечный червячок беспокойства закрался глубоко внутрь, предупреждая о чём-то. Гарри его решил проигнорировать. Сначала переезд.

Однако Гермиона, как всегда, была проницательна.

— Ты выглядишь бледным, всё хорошо?

— Немного... закружилась голова. Давайте сначала переедем, ладно? — подарив неуверенную улыбку, Гарри первым сел в такси.

Друзья, обеспокоенно переглянувшись, сели рядом. Они ехали таким путём, так как площадь Гриммо всё-таки в маггловском мире. Меньше привлекают внимания, да и трансгрессировать особо не хотелось. Перемещения передаются в министерство, а они хотели покоя хотя бы на ещё пару дней.

Доехав до нужного здания, скрытого между двумя другими, Гарри расплатился с водителем и подошёл к нерешительно замершим друзьями. Входить не хотелось, но надо. Жить всё равно пока временно негде, а покупать жильё — это заполнять документы, что тоже время. Первым зайти решился Поттер. Хотя, Гермиону с Драко всё равно бы не пустила защита. Проведя аккуратно проколотым пальцем по расщелине в стене, Поттер отступил назад. Здания начали ходить ходуном так, будто Британию настигло землетрясение в двенадцать баллов по шкале Рихтера, и все трое невольно задались вопросом: «как люди в соседних домах ничего не замечают?». Ответом было привычное слово «магия».

Набрав побольше воздуха в лёгкие, Гарри открыл дверь и тут же закашлялся от обилия пыли. После окончания войны и ухода отсюда Ордена Феникса грязи прибавилось будто раз в триста. Взмахнув палочкой, Гарри убрал часть пыли, но дышать всё равно было невозможно.

— Постойте пока тут, я схожу к родовому камню, — гнусавя из-за зажатого пальцами носа, сказал Поттер и, поставив сумку, ушёл вглубь дома.

Его не было минут десять, и о том, что он всё-таки нашёл сердце поместья, сообщили неожиданно задышавшие стены. Гермиона, испуганно отскочив, наткнулась на Драко и тут же схватила его за предплечье, озираясь вокруг, на что Малфой лишь с улыбкой покачал головой, но руку одёргивать не стал. Как только Гарри вернулся, уставший и сонный, Грейнджер в смущении отскочила, но дезориентированный Поттер ничего не заметил. Его неистово клонило в сон. От его внимания ускользнуло даже то, что портрет Вальбурги до сих пор смиренно молчал под тёмным покрывалом.

— Родовой камень забрал почти все силы. Я посплю наверху, ладно? А вы пока обустраивайтесь. Я попросил Кричера слушаться вас, — промямлил Гарри, еле шевеля ногами, не то что языком, и ушёл наверх.

Драко, бросив на парня обеспокоенный взгляд, решил заняться бумагами в кабинете. Помочь другу с делами рода определённо стоило. Гермиона же тем временем решила пообщаться с Кричером и оценить масштаб ремонта. Что-то ей подсказывало, что они тут задержатся. И оказалась права.

Вальбурга, молчание которой они заметили лишь на пятый день проживания в поместье, была довольна тем, что оба наследника теперь дома. И улыбка её была настолько безумной, что по спине невольно проходился табун мурашек. Пожилая женщина совсем потеряла голову из-за смерти последнего сына, упиваясь горем. Ведь даже не сохранилось картин, чтобы душа умершего могла общаться с родными. Вальбурга осталась одна, тоскуя по семье и медленно сходя с ума. Троица, к сожалению, помочь ничем не могла, кроме как оставить её открытой в коридоре. Так она хотя бы видела, что живые люди всё ещё есть в поместье и заботятся о нём, как и о роде. И это правда помогало. Лучше, чем они думали. Вальбурга даже рассказала им, каким раньше был род Блэков.

Однако Гарри выслушивать истории был не готов. Состояние с каждым днём ухудшалось. От головокружения он медленно перешёл к потерям сознания, а там до него дошёл и озноб. Порой он мог часами лежать на кровати под десятью одеялами и ему всё равно было бы холодно. А иногда ему было настолько жарко, что он был готов поселиться в морозилке. Друзья заметили эти странные приступы, но что делать — не знали. Тогда к Гермионе пришла неожиданно безумная, но вполне себе логичная мысль: «А что, если в Гарри послали проклятье или опоили?». Драко на это лишь пожал плечами, но предложил сходить в банк.

— Перестраховаться всегда полезно, — взглянув на засунувшего голову в морозилку Поттера, вынес вердикт Малфой, и на следующий день они, вместе с измученным парнем под руки, отправились в банк.

Гоблины, к удивлению Гермионы с Драко, встретили их весьма радушно, что сразу же наводило на подозрения. Однако они и оглянуться не успели, как существа подхватили ослабевшего Поттера, уводя вглубь банка. Самих их не впустили, и они, отягощаемые неведением, остались ждать друга у входа на небольшом диванчике.

Сам Гарри слабо осознавал происходящее, но понял, что полагаться на друзей, как планировал, не сможет. Приходилось прилагать все усилия, чтобы концентрировать ускользающее из-за жара внимание на говорящем поверенном рода Поттер.

— Мы не ожидали, что в вас пробудится наследие Блэков. В вас есть их кровь, но слишком мало, чтобы принять подобной силы форму, — воодушевлённо объяснял Крюкохват. — Полагаю, вы об этом ничего не знаете.

— Нет, — выдохнул Гарри, стараясь не потерять сознание и говорить чётче.

— Ваше состояние связано с получением наследия. Это нормально. Но, так как ваше тело ещё не подготовлено и вдобавок силы Тома Риддла, поглощённые вами, ещё не до конца усвоились в теле, вам тяжело.

Гарри удивлённо посмотрел на гоблина, уцепив из речи главное.

— Поглощённые силы?

— Всё верно, — оскалился Крюкохват. — Душа Тома Риддла была раздроблена, что вызвало расслоение магического ядра, и после его смерти магия искала себе новое вместилище, дабы воссоединиться. А так как вы были крестражем, причём очень долгое время, в вас остался след Тома. Соответственно, будучи рядом с умирающим Риддлом, магия посчитала вас наиболее подходящим вместилищем. Теперь ваша магия и Тома пытается стать единым целым, а это не так-то просто исходя из того, что вы светлый, а Реддл тёмный.

Гарри слегка встряхнул головой, пытаясь осознать сказанное, и тут же пожалел о содеянном. Голова сильно закружилась и, кажется, стало ещё хуже.

— Воды, — прохрипел Поттер, но гоблин остался сидеть на месте с неизменным оскалом на морщинистом лице.

— Прошу меня извинить, мистер Поттер, но сейчас вам нельзя ничего пить и есть. Вашей сущности это не требуется, а вы, поглотив что-то человеческое, лишь отстрочите принятие наследия. Проще говоря, вы сделаете только хуже, — Гарри с трудом дослушал, не желая вообще проходить через нечто подобное, и гоблин понимал, почему.

Наследие Блэков было тёмным, а Гарри так или иначе магом был светлым, пусть и с тёмным составляющим в виде силы Тома. Однако сейчас тёмное подавляло светлое, перестраивая саму суть Поттера. Это, разумеется, болезненное и долгосрочное действо. И гоблин считал чудом лишь то, что парень до сих пор не свихнулся или взбунтовался. Из этого следовало, что он силён. А уже из этого выходило, что за Поттером будет охота в лице министерства. Всё-таки айраниты редки даже в их мире.

— Банк предоставит вам место, где можно будет переждать принятие наследия, так как ваша сущность весьма опасна в неконтролируемом состоянии, а после этого мы проведём проверку крови, как вы и хотели. С помощью неё вы узнаете всё, что хотите, — оскалившись ещё шире, гоблин, не дожидаясь согласия ослабленного мага, попросил охрану помочь с перемещением Гарри.

Применять на того заклинания было бы весьма глупым решением, так как тот сейчас очень чувствителен к чужим потокам магии. Расположив Поттера в небольшой комнате, гоблины договорились по часам проведывать клиента, а поверенный рода Блэков, находящийся за стеной, согласился одолжить родовой амулет для наилегчайшего принятия наследия. Крюкохват, уладив все нюансы, отправился к ожидающим парня друзьям. Те, завидев знакомое существо, синхронно подскочили с мест. Не заметив рядом с ним Поттера, они заметно напряглись и за переживали, на что гоблин лишь снова жутко заулыбался.

Подойдя ближе и выдержав драматическую паузу, Крюкохват всё-таки начал говорить.

— Ваш друг вступает в наследие рода Блэков. Его состояние в данной ситуации совершенно нормально. А то, как это всё закончится, зависит лишь от самого мистера Поттера.

— Наследие? — недоумевая, переспросил Драко. — Гарри же полукровка, да и у Поттеров нет наследия.

— У рода Поттеров нет, но у Блэков есть, — загадочно ответил гоблин, показывая острые зубы.

— Мистер Крюкохват, прошу, объясните нам, — попросила Гермиона, загораживая рукой начинающего потихоньку закипать Малфоя (тот не привык терпеть такое неуважение к своей персоне).

— Что ж... полагаю, мистер Поттер достаточно вам доверяет, раз позволил привести сюда в подобном состоянии, — задумчиво протянул гоблин, нарочно издеваясь над глупыми подростками. — Мистер Поттер — светлый маг. Его магия, словно белый холст в руках художника, потерявшего вдохновение. А магия Тома Риддла — краски тёмных тонов, что художник держит в руках. В данной ситуации художник — это наследие, что дремало глубоко внутри из-за нехватки «красок».

— То есть... наследие не пробуждалось, так как Гарри светлый маг?

— Верно, — довольно отозвался гоблин. — Но после победы над Тёмным лордом, чья магия расслоилась вместе с душой, мистер Поттер поглотил её, так как носил в себе тёмный след от души Тома Реддла. Проще говоря, сила мистера Риддла притянулась к мистеру Поттеру. И художник, то есть наследие, нашёл краски и стал разрисовывать холст — магию Гарри — красками.

— Светлая магия Гарри стала замещаться тёмной магией Риддла, — с ужасом воскликнула Гермиона, прикрывая ладошками полуоткрытый рот.

— Всё именно так. Но теперь это магия не мистера Риддла, а мистера Поттера, и с этим сделать ничего нельзя. Наследие пробудилось, а ядро частично преобразовалось. Останови мы процесс, мистер Поттер бы просто погиб.

— Не надо ничего останавливать, — возразил Драко, хотя гоблин и так сказал, что делать они это не собираются. — Наследие — это прекрасно. Пусть и тёмное. Да и не важно, какое у тебя ядро, если человек ты всё равно прекрасный, верно?

— Верно, — с улыбкой ответила Гермиона. — Когда Гарри станет лучше? Сколько примерно длится принятие наследия?

— Около недели, но из-за того, что мистер Поттер ещё и переживает перестройку, то около двух недель.

— Гарри в таком состоянии уже около недели как раз. Значит, осталось столько же?

— Полагаю, что так, но утверждать что-то точно нельзя, — разведя руками в сторону, ответил гоблин. — Мы напишем вам письмо, когда мистер Поттер станет чувствовать себя лучше. Думаю, на проверке крови вы будете присутствовать вместе с ним.

Друзья, более-менее успокоившись, благодарно кивнули и отправились обратно в Блэк-мэнор, где их ожидала слегка обеспокоенная Вальбурга. Она, оказывается, знала, что с Гарри, но говорить не стала. Друзья осуждать не стали, зная, что женщина просто не хотела хоронить наследие рода, но для профилактики пару дней игнорировали скачущую по картинам бывшую хозяйку дома.

Письмо от Гарри пришло через пять дней после их похода в банк. Гермиона, завидев в окно летящего к ним банковского филина с опознающим на письме гербом, резко подскочила с кресла, отчего сидящий на диване Малфой испугано подпрыгнул. Она с завидной скоростью распахнула окно, впуская птицу, и, всучив ей от волнения целую коробку печенья, распечатала письмо.

Она села рядом с Драко, который не сразу понял, что произошло, и начала читать вслух:

«Дорогие Гермиона и Драко,

Прошло столько времени, а мне показалось, будто целая вечность. Еле уговорил гоблинов дать возможность написать письмо с новостями обо мне. Принимать наследие оказалось куда сложнее, чем я думал, да и магия сильно изменилась. Я до сих пор нахожусь в специальной комнате в банке, так как не могу ещё до конца контролировать себя. Тёмная магия отличается от светлой не столько своей необузданностью, сколько обширностью. Ассортимент заклинаний расширился на два листа точно.

В любом случае, спешу сообщить, что мне стало лучше, поэтому это пятое письмо, которое, слава Мерлину, не уничтожено стихийным выбросом. Гоблины сказали, что скоро всё устаканится. Они видят куда больше, чем мы. Удивительно, правда? Скажи Малфою, чтобы он не трогал мою одежду! Пусть купит себе свою...» — Гермиона выразительно посмотрела на Драко, который отвёл взгляд в сторону, тихо присвистывая. —

«Также я узнал пару не очень приятных новостей, но о них расскажу при встрече в банке во время проверки крови. Хотя, думаю, та расскажет об этих новостях даже лучше.

До скорейшей встречи, ваш Гарри!»

Больше писем не приходило, что заставило Гермиону с Драко изрядно понервничать. Однако периодически присылаемые банком книги заставляли успокоиться. Все они были про наследия. Видимо, Гарри попросил их отправить несколько на Гриммо для ознакомления. И, спустя долгие три дня, Поттер наконец-то прислал им письмо с просьбой прийти в банк. Друзья тут же быстро оделись, перекусили по дороге и отправились в Гринготтс. Их встретил Крюкохват, который, привычно оскалившись, проводил в кабинет поверенного рода Блэк. Тот выглядел даже старее поверенного рода Поттер и, возможно, опаснее.

— Прошу, присаживайтесь. Ваш друг сейчас подойдёт, — проскрипел гоблин, указывая в сторону трёх кресел.

Друзья молча сели, переглядываясь между собой. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем дверь кабинета со скрипом отворилась. Драко тут же повернулся, с расширившимися в два галлеона глазами наблюдая за проходящим к креслу Поттеру.

— Моргану тебе в мать... — выразился Малфой, с ухмылкой подпирая подбородок. — Ну ты прям стал похож на аристократа, Потти. Наконец-то жизнь перешла в нужное русло.

Парень с такой же ухмылкой посмотрел в сторону блондина, который только сейчас заметил слегка изменившийся цвет глаз. Тот стал более тёмным, глубоким.

— А ты, посмотрю, Малфи, совсем затерялся в магглах. Уже и одеваешься, как они.

— Между прочим, одёжка твоя.

— Между прочим, я не носил её уже около двух недель. Ты забрал её, а значит она официально твоя.

— Гриффиндурок.

— Слизень.

Беззлобные оскорбления и язвительные комментарии стали для обоих привычным дружеским ритуалом, но не столь частым. Гермиона на подобное лишь закатывала глаза, как и сейчас, но отвести восхищённого взгляда от изменившегося Гарри не смогла. Тот стал выше. Вместо привычных 165 см Поттер вырос до всех 180, раздался в плечах, обзавёлся небольшой мускулатурой, которую можно было заметить по рукам, заимел более выраженные черты лица, присущие аристократам. Именно поэтому Драко чисто физически не мог не высказать комментарий при появлении Гарри.

Неизменными остались полукруглые очки на носу. Впрочем, как и одежда, отличавшаяся от обычной лишь чрезмерной для парня строгостью. Скорее всего у гоблинов просто не было ничего другого помимо костюмов, поэтому Поттер — любитель удобной одежды — с помощью магии переделал их под себя. Вместо рубашки белая футболка, а вместо пиджака жилет. Однако зауженные брюки остались неизменными, как и лакированные туфли.

— Прошу тишины, — проскрипел гоблин, заставив обоих юношей синхронно повернуть головы в его сторону. — Моё имя Газбало. Я поверенный рода Блэк. Сейчас будет проведена проверка крови. Я попрошу вас... — гоблин выразительно посмотрел своими чёрными глазками в сторону затихшего Гарри. — ...капнуть каплю крови на это перо-артефакт. Оно впитает в себя вашу суть, дабы написать о ней на специальном пергаменте с рунами. Прошу, приступайте!

Гарри кивнул, беря ритуальный кинжал в одну руку и делая порез на ладони другой. Гермиона с искренним любопытством и некой тревогой наблюдала за происходящим, смотрела, как необычно густая и слишком тёмная кровь друга стекала по пальцам и небольшими каплями стремительно окрашивала перо, пока не заполнила его полностью. Секунду артефакт лежал неподвижно, но затем его окружило слабое серебряное сияние. Перо плавно подлетело вверх, раскачиваясь, словно маятник, и запорхало по пергаменту, вырисовывая заковыристые буквы.

Все присутствующие замерли в ожидании и, вот, перо поставило точку. В последний раз качнувшись, оно упало, но цвет остался прежним. Видимо, артефакт одноразовый, что интересовало троицу в последнюю очередь. Взяв пергамент в руки, гоблин прочитал его первым, а затем, с нескрываемым удовольствием, протянул его Поттеру, который стал зачитывать его вслух:

Гарри Джеймс Блэк, бывший Поттер, наследник Блэк

Мать: Лилиана Нестерия Эванс, леди Поттер

Статус: мертва

Отец: Джеймс Николас Поттер, бывший лорд Поттер

Статус: мёртв

Крёстный отец: Сириус Орион Блэк

Статус: мёртв

Крёстная мать: —

Раса: айранит

Недвижимость:

Блэк-мэнор

Статус: активный

Состояние: отличное

Коттедж в Форксе

Статус: замороженный

Состояние: нормальное

Родовые дары:

Воздушная магия — 100%

Вербальная магия — 57%

Безпалочковая магия — 100%

Магия символов — 0%

Магия боевая — 100%

Магия бессмертия — разблокирована

Ментальная магия — 0%

Чистота крови: полукровка.

Примесей не обнаружено.

Гарри, поражённый прочитанным, отложил пергамент в сторону.

— Так... ладно, — выдохнул бывший Поттер, растирая лицо до красноты, чтобы прийти в себя. — Я принял наследие Блэков — это я понял. Но... раса? Не до конца понимаю. То есть, приняв наследие, можно и расу поменять?

— Верно. Вы были магом, человеком, но ваше наследие — это совершенно другая раса, куда более сильная. Вы стали айранитом.

— Кто это такие?

— Айранит — существа похожие на оборотней, но считающиеся отдельной расой.

Айраниты имеют вторую ипостась: мужчины — с крыльями за спиной, женщины — с крыльями вместо рук. Обладают большой силой и ловкостью. В совершенстве владеют воздушной магией. Магия огня не подвластна им и является уязвимостью.

Сменяя ипостась во время сильного эмоционального возбуждения, отращивают длинные острые когти, способные разорвать самую прочную кольчугу. Глаза преображаются, становясь полностью чёрными, словно бездонное зеркало. Айраниты способны держать все свои чувства взаперти, но первые несколько недель могут зависеть от эмоций, превращаясь из человеческой формы, впавшей в ярость, во вторую.

Эти существа имеют свой собственный город, называемый Андарионом. Он обнесён мощными, неподступными горами, которые способны пересечь только айраниты. Но это скорее легенда. Айраниты — редки в наше время, если не исчезли полностью, поэтому берегите этот дар Магии. Он дан вам не просто так.

Гарри заторможено кивнул.

— Ладно, с этим разобрались, но... что на счёт бывшего Поттера?

— О, здесь всё очень просто. Ваша магия стала тёмной, а род Поттеров — светлый. Он просто не может вас признать как наследника, а вот род Блэков будет очень даже не против. Тем более вы приняли его наследие.

— То есть я теперь Блэк?

— Всё верно, — ответил довольный гоблин. — Но не переживайте. Род Поттер всё равно является частью вас. Вы в праве найти ему наследника, став регентом.

— Найти наследника для рода Поттеров... А сам я стану лордом Блэком?

— Очевидно, не правда ли? Дело упрощается также завещанием Сириуса Блэка, который передал вам всё своё имущество. В него входят и маггловские вещи такие как: мотоцикл модели Cagiva Gran Canyon, коттедж в Форксе, купленный и ни разу не посещённый, и пикап Ford Explorer Sport Trac весьма хорошего качества, — тема с домом в Форксе, кажется, была больной для гоблина, так как тот недовольно скривился, акцентируя внимание на «ни разу не посещённый».

— А это... наследие, оно сейчас полностью контролируется или мне следует как-то... учиться?

— Вам следует больше управлять тёмной магией, практиковаться и научиться входить во вторую ипостась, что лучше делать в безлюдном месте, так как некоторые чувства полностью покинут вас во время пребывания во второй форме. Проще говоря, вы станете безэмоциональным и некоторые доводы человеческого разума могут быть проигнорированы вами же, о чём потом в человеческой форме вы будете сожалеть, — голос гоблина стал ещё более скрипучим, и он отпил немного воды, что, впрочем, не очень помогло.

— Что ж, благодарю вас за помощь. Мне следует принять род сейчас или позже?

— Лучше сейчас. Это поможет вам в контроле. Да и род будет вас питать, — проскрипел Газбало, одновременно с этим доставая из верхнего ящичка дубового стола маленькую бархатную коробочку тёмно-синего цвета. — Примерьте кольцо на тот палец, что будет вам удобнее, и дождитесь вердикта прошлых лордов рода.

Блэк, коснувшись кольца, почувствовал, как от его кончиков пальцев по всему телу расползаются приятные мурашки и тепло. Хороший ли это был знак, подумал он, прежде чем надеть на безымянный палец левой руки широкое серебряное кольцо с небольшим сапфиром посередине и спиралью рун по всему ободку. Наверное, прошла вечность, когда кольцо наконец-то уменьшилось на пальце, плотно обволакивая его прохладным металлом, и вязь рун секундно мелькнула ярким светом, подтверждая права Гарри на управление родом.

— Мои поздравления, лорд Блэк. Отныне вы часть семьи тёмного рода. Соответствуйте этому, — строго сказал Газбало и погрузился в документы, тем самым заканчивая приём, что вызвало возмущение у Драко с Гермионой, смирно и тихо сидевших позади.

Однако бывший Поттер не позволил им возмутиться вслух, мягко уводя за собой. Как только белые стены Гринготса были покинуты, Грейнджер тут же повисла на Гарри, крепко обнимая его и буквально не давая продохнуть. Парень с еле заметной улыбкой ответил ей, обхватывая за талию.

— Ты! — спустя минуту отскочила от него девушка, грозно тыча пальцем в широкую грудь. — Мог бы хотя бы маленькую весточку написать после того письма! Мы знали о том, что ты жив, только из-за регулярно присылаемых банком книг по наследиям!

Новоиспечённый Блэк виновато улыбнулся, поднимая руки вверх в знак капитуляции. Однако на истратившую за две недели все нервы Гермиону этот невинный жест не подействовал. Она качественно промыла мозги грифиндорцу по пути в Блэк-мэнор, горячо рассказывая ему про необходимость держать лучших друзей в курсе своего самочувствия. Гарри лишь молча кивал, не в силах смахнуть широкую улыбку с лица. Драко предпочитал просто наблюдать со стороны, хотя периодически и у него вырывались недобрые слова в сторону парня, так как даже он был на иголках и открыто это показывал.

Гарри, продолжая выслушивать все их упрёки с завидной умиротворённостью, открыл дверь в Блэк-мэнор и застыл на пороге. Друзья, замолкнув, протиснулись через зависшего парня внутрь и пооткрывали рты от развернувшейся перед ними картины. Холл некогда медленно рассыпающегося здания преобразовался, став светлее, а некогда тёмные обои оказались светло-серыми с серебристыми узорами. Почти вся мебель обновилась, приняв облик более современных своих копий, а скрипучие половицы наконец-то перестали быть таковыми. Дом будто задышал заново, переродившись, что объясняло и молодой вид Кричера, ожидающего хозяина с друзьями у входа на кухню.

— Хозяин, — низко склонив голову, доставая своими ушами до очищенного до блеска пола, поприветствовал домовик. — Кричер безумно рад видеть нового лорда Блэка. Спустя столько лет... Что пожелает хозяин? Кричер всё выполнит!

На секунду Гарри и правда подвис, стараясь не раскрывать рот от удивления слишком явно.

— Я... Приготовь нам обед, будь добр, — скорее на автомате попросил Блэк, крутясь вокруг своей оси, дабы заприметить каждую деталь в изменившейся обстановке. — Мерлин, я в Раю?

— О, уверяю тебя, меня бы туда не пропустили, — отозвался Малфой, с таким же восторгом осматривая некогда мрачную гостиную.

— Ребята... у нас есть дом, — радостно запищала Гермиона, складывая ладошки вместе перед собой и чуть ли не подпрыгивая на месте.

Малфой с улыбкой на неё посмотрел, но тут же отвёл взгляд на буфет с выпивкой.

— Полагаю, нам стоит отметить принятие наследия и почти новоселье, как считаете? — спросил Драко, уже находясь рядом с бутылками, переливающимися янтарём.

— Сначала надо поесть, — возразил Гарри, и Грейнджер согласно закивала.

Троица так хорошо отметила всё произошедшее, что Драко с Гермионой не встали на следующее утро, проспав до обеда. На Блэка же алкоголь не действовал, лишь слегка придавая дурманящее состояние. Да и сон как таковой ему был не нужен. Он уже пробовал. Заснуть не получалось. Поэтому всю ночь он посвятил изучению своего наследия и тёмной магии.

Ближе к рассвету он уже приблизительно понимал, кем являлся, и выучил пару тёмных ритуалов, которые были не такими уж и сложными. Первый помогал вызвать фамильяра, а второй ставил защиту на человека, но необычную. Если обычная просто отражала заклинание или сглаз, то тёмная защита возвращала отправителю свою же попытку в трёхкратном размере. Это было полезным знанием, как считал сам Блэк. Да и отвращение к подобному он не испытывал. Либо так сказалась война, либо это его новая особенность в связи с изменениями расы.

От размышлений Гарри отвлёк стук в окно. Повернув в ту сторону голову, он разглядел маленькую сплюшку, что скромно топталась на подоконнике снаружи. К лапкам был привязан конверт со знакомой печатью банка. Только Блэк подумал, что хотел бы открыть окно, как то тут же распахнулось, впуская прохладный утренний ветерок и совёнка. Сплюшка мягко приземлилась на подлокотник к парню и протянула лапку. Гарри снял груз с неё и достал из маленькой вазочки рядом пару печенек в награду за проделанный путь. Совушка, благодарно ухнув, улетела, оставив озадаченного Блэка одного с весточкой в руке. Маг понадеялся, что она будет доброй, но, отнюдь, когда в его жизни было что-либо хорошо долгое время?

Сорвав печать, Гарри развернул конверт и принялся читать. С каждым новым написанным словом он сжимал пальцы всё сильнее и сильнее, пока от пергамента не осталась лишь горстка порванных бумажек и та не была унесена порывом ветра в окно. В порыве злости стихийная магия выходила из-под контроля. В письме говорилось, что информация о принятии наследия просочилась в прессу, но каким именно образом — неизвестно. Однако Гарри прекрасно знал, как так вышло. Рита Скиттер, известная также как незарегистрированный анимаг, смело могла подслушать их разговор после выхода из банка в виде жука. Та вполне себе позволит специально следить за героем, чтобы раскопать свеженькую сенсацию. Впрочем, это её работа, но неужели нельзя просто попросить об интервью? Блэк сам про себя рассмеялся, сетуя на наивность. Теперь его проблемой была не Рита, а те, кто узнал о его новых обстоятельствах. Проблем будет в три раза больше, о чём он сообщил друзьям позже, когда они проснулись.

— Снова популярность. Снова звезда, — ехидно заявил Драко, на что Блэк лишь раздражённо цокнул, закатив глаза.

— Ничего. Думаю, всё обойдётся, — не теряла оптимистичный настрой Гермиона, но избежать внимания всё равно не вышло.

— Мистер Поттер, как вы прокомментируете неожиданное наследие рода Поттеров? Говорят, что такового у них никогда не было!

— Мистер Поттер, какое именно наследие вы приняли?

— Мистер Поттер, почему в вашем внешнем виде почти не произошло никаких изменений? — кричали репортёры со всех сторон, следуя за ним от одного прилавка к другому.

Гарри, стойко выдерживая этот напор с каменным лицом, которому позавидовал бы даже Снейп, выпускал свой пар в небольшом зале для тренировок. Гермиона с Драко уже ничего не говорили, когда после очередного такого возвращения парень бросал покупки на пол и, не снимая верхней одежды, уходил на нижние этажи, откуда доносились грохот со звуком битого стекла. А когда тот возвращался, ободряюще улыбались и говорили на непринуждённые темы. И Блэк был им безумно благодарен, хотя и вряд ли сказал бы об этом. Только если показал бы, что и делал регулярно, выражая поддержку в касаниях, взглядах, мимолётных жестах, которые Малфой с Грейнджер научились улавливать автоматически.

Так они и продолжали жить в Британии, привыкнув к излишнему вниманию (не впервой всё-таки), пока в их окно не постучалась очередная беда. В прямом смысле написанного. В один из февральских вечеров, когда снаружи завывала безжалостная метель, раздался приглушённый стук. Гермиона сразу догадалась, что это письмо, подходя к окну и быстро впуская птицу, чтобы в дом не намело снега. Распознать в круглом белом комочке сову помогли торчащие по бокам крылья, будто замёрзшие в одном положении. Грейнджер принялась отогревать беднягу, приговаривая об ужасных хозяевах, что пустили птицу в такую метель, и по дороге к камину вручила письмо Драко. Тот, придирчиво оглядев запечатанную бумагу, с изумлением заметил печать министерства. Однако на наличие проклятий всё равно проверил и, убедившись в отсутствии оных, похлопал Гарри по плечу. Тот уютно устроился на диване, завернувшись в плед, и читал книгу с наушниками в ушах. Он так глубоко погрузился в сюжет, что не сразу откликнулся на касание к плечу, но, в конечном итоге подняв взгляд, в недоумении уставился на протянутое блондином письмо. Узнав в печати знак министерства, Блэк со вздохом распутался из мягкого пледа, отложил книгу, вынул наушники и, распечатав послание, принялся читать, что заняло около пяти минут. В конце концов, Гарри смял письмо, затем, подумав, развернул, разорвал, опять смял и выкинул в камин, укладываясь в тоже самое положение, что и ранее.

— Что там было? — засмотревшись на догорающую бумагу в камине, спросил Малфой.

Блэк недовольно поморщился.

— Понятно. Министр зовёт на встречу, — понимающе закивал головой Драко, откидываясь на спинку кресла. Догадаться об этом было проще простого, зная их политику от отца.

В тот вечер больше никто не проронил ни слова, наслаждаясь тишиной, которую в день встречи вряд ли придётся лицезреть. Министр был человеком болтливым и наглым, но прямолинейным, и Гермиона была почти на все двести процентов уверена, что их мальчик при очередной просьбе пошлёт его. Что, впрочем, сделала бы и сама.

Сама встреча была назначена на день в небольшом ресторанчике на углу Косой Аллеи. Гарри не горел особо желанием идти туда, выражая это чрезмерной раздражительностью утром следующего дня, но выбора как такового особо не было. Следует хотя бы выслушать человека, а там можно уже и выкинуть какой-нибудь трюк, ломающий стереотип о характере бывшего Поттера. Драко с Гермионой были с ним полностью согласны и провожали Блэка на встречу, словно на последний бой.

— Обязательно надень артефакт, скрывающий силу магии. Я слышал, что министр способен её видеть, — причитал Драко, с детства обучаемый быть всегда начеку. — О, а ещё артефакт, проверяющий на наличие зелий в еде. Обязательно, Блэк, понял? Я не собираюсь нянчиться с тобой, когда ты будешь лежать в коме.

— Малфой, успокойся. Ты словно курица-наседка, ей Мерлин, — раздражённо ответил Гарри, стоявший уже одетый и ожидающий того, как сработает порт-ключ, отправленный министром часом позже после письма.

Гермиона, наблюдающая за такой редкой картиной, как беспокоящийся столь открыто за Гарри Драко, лишь тихо хихикала в кулачок и стойко игнорировала умоляющие взгляды Блэка. Однако, того спас наконец-то сработавший порт-ключ. Привычной дезориентации после перемещения Гарри не почувствовал. Видимо, очередная особенность наследия, которую Блэк вряд ли заприметил бы, предпочитая перемещаться на своих двоих или на крыльях, кои обнаружились во второй ипостаси, под дезиллюминациоными чарами.

Обстановка ресторана напоминала Блэку фильмы про запад, которые украдкой подглядывал в телевизоре, когда Дурсли устраивали вечерние посиделки. Всё деревянное, ветхое, но сделанное под такой стиль специально, а не под воздействием времени. На самом деле Блэк не очень любил подобное, но проделанную работу не отметить не мог. Это восхищало.

От созерцания окружения его оторвала деликатно прокашлявшаяся в кулачок милая леди у стойки. Ярко-голубые глаза, расфокусированные от внешних факторов, напомнили Гарри о Полумне, и сердце неприятно заныло. Он не знал, где та находится сейчас, но надеялся, что в безопасности и счастливая.

— Мистер Поттер, добро пожаловать в ресторан «Запад», — Блэк фыркнул, мысленно сетуя на банальность названия. — Меня зовут Шейла, я менеджер. Министр вас уже дожидается у столика номер восемь. Прошу, пройдите за мной.

Девушка пошла в глубь ресторана, и Гарри последовал за ней. Обратного пути всё равно уже не было. Министр, откинувшись на диване, пил вино высшего сорта с видом человека, имеющего много влияния. Но, заметив приближающихся к нему магов, расплылся в приторной улыбке, от которой Блэка частенько подташнивало, если не постоянно. Министр приподнялся, протягивая руку для приветствия, но Гарри, окинув её нечитаемым взглядом, проигнорировал жест и даже не сел за стол. Стушевавшийся и явно ничего не понимающий мужчина, осел на месте. Улыбка дрогнула, являя неуверенность предпринимаемых действий.

— Гарри, как я рад тебя видеть!

— Для вас, министр, я лорд Блэк. Попрошу не нарушать официального тона нашей встречи и сразу перейти к делу. У меня есть дела куда важнее, — отчеканил юноша, с плохо скрываемым раздражением смотря в глаза удивлённого министра.

— Оу, да-да, прошу меня простить, лорд... Блэк? — вопрос, появившийся в воздухе, остался без ответа. Блэк продолжал выжидающе стоять напротив, сложив руки на груди. — Ах, кхм... Что ж, я узнал, что Вы вступили в наследие. Это так прекрасно. Искренне вас поздравляю! Магической Британии очень повезло, что будущий аврор будет такой силы!

Гарри выгнул бровь, с лёгким удивлением спрашивая:

— Аврор?

— Ну, конечно! Помню, как вы с мистером Уизли так рвались в это поприще! Ох, эта юность... — мечтательно протянул министр, но ожесточившийся взгляд Блэка заметил. — Кхм... так вот, я хотел сообщить, что будучи аврором вам, лорд Блэк, следует зарегистрировать себя, как существо другой расы и...

— Я не буду аврором, и регистрировать себя не буду, — отрезал Гарри, опуская руки вниз и чувствуя, как от плохо сдерживаемого раздражения ногти удлиняются.

— Но как же, лорд Блэк? Такую силу нельзя держать в себе. Это опасно! Да и всем нам будет в пользу...

Блэк раздражённо рыкнул, заставляя министра побледнеть и замолчать. Глаза Гарри стали полностью чёрными с отсутствующими белками и зрачками. Такое частенько случалось, когда кто-то раздражал или злил парня, не желая слушать и пытаясь впихнуть своё мнение. И, если даже после такой демонстрации силы потенциальный «враг» продолжал напирать, Блэк переходил во вторую ипостась. Это было скорее на уровне инстинктов, защита.

— Министр, я повторяю ещё раз. Я не буду работать на министерство и быть у вас на побегушках, словно щенок нерадивый, тоже не собираюсь. Я — лорд Блэк. И я сам решу, что мне делать с моей силой. И я, вместе со своими настоящими друзьями, в отличие от скота Уизли, отправлюсь подальше от магической Британии. Варитесь в своём дерьме сами, усекли? И только попробуйте искать меня или идти против меня — урою! — почти выплюнув последнее слово в лицо шокированному мужчине, Гарри скрутил пальцы одной руки в фигу и с чистой совестью переместился к границе антипарационных чар у Блэк-мэнора, где его дожидались Гермиона с Драко.

Зайдя в гостиную, он снял куртку под внимательными взглядами карих и серых глаз и со вздохом полным облегчения сел на мягкое кресло у камина.

— Мы переезжаем в Форкс, — вместо тысячи слов, на что Грейнджер с Малфоем молча пошли собирать чемоданы.

Они уже давно рассматривали вариант с переездом, но Блэк не соглашался, так как память о крёстном в виде мэнора была ему очень важна. Однако, после встречи с министром, Гарри твёрдо решил, что друзья были правы, обсуждая переезд в коттедж в маленьком городке с численностью в 3.532 человека. Там будет спокойнее, да и тоже какая-никакая память, ведь крёстный покупал дом сам и оставил его ему по наследству. А Кричера возьмут с собой, убирать там будет в первое время очень много, как и картину Вальбурги. В конце концов, никто не запрещал вырезать стену вместе с ней.

Примечания:

* касательно последнего вопроса репортёра (почему в вашем внешнем виде ничего не изменилось?) - там было слово "почти". То, что Гарри вытянулся в росте - это незначительные изменения. У него даже зрение не стало лучше в человеческом виде. Так что... по сути, ничего не изменилось.

** к вопросу о трансгрессии. Они свободно переместились в дом родителей Гермионы, не боясь быть найденными Министерством, потому что:

1) их никто и не искал, так как все были заняты разгребанием "мусора" после войны.

2) министерству просто не было смысла их трогать. Особенно, когда у них полно своих дел после всего произошедшего.

3) всё равно потом они, когда придут в себя, переедут в дом Блэков с помощью такси и найдут их не сразу. Путём логических доводов.

Гарри Блэк 

Гарри во второй ипостаси