Гл:23 «встреча»
«Возможно,наша любовь так быстро и неожиданно достигла своего максимума.И теперь стремительно разрушается.»
Я хотела лишь твоей любви.
к черту всех—мне никто не нужен.
Я хотела лишь тебя одного.
Знаешь что я хочу теперь?
Знать,что в глазах твоих
Всегда счастье будет искриться
Я смогу без тебя.Поверь...
Г.С.
Я останусь с тобой навеки
Буду тенью идти неслышно.
За тобой—через горы,реки
И людей.Ты моя малышка
П.Г.Л
･✻･ﾟ･✻･ﾟﾟ･✻･ﾟ･✻･ﾟﾟ･✻･ﾟ･✻･ﾟﾟ
'Жизнь — это место, где мы с бедами и страданиями платим за счастье, но никогда не стоит терять надежду. Никто не знает, чего ждать дальше и чему ещё можно удивиться. Горе... счастье... в этом и есть её суть. И несмотря ни на что, я люблю её. Я не хочу, чтобы мой огонёк окончательно потух.'
Ручка дрогнула в её руке, оставив лёгкую чернильную тень в конце последней строки. Девушка тяжело вздохнула, словно выдохнула вместе со словами весь груз.
Но внезапно — еле уловимо, едва ощутимо — она почувствовала движение за спиной. Не испуг, не тревогу, а тепло. Тёплое, живое присутствие. И прежде чем она успела обернуться, на её плечи опустились ладони. Мужские, тёплые, уверенные.
— И не потухнет, — произнёс тихо, почти шёпотом, голос за спиной.
･✻･ﾟ･✻･ﾟﾟ･✻･ﾟ･✻･ﾟﾟ･✻･ﾟ･✻･ﾟﾟ
Два года спустя.
Мягкое солнце пробивалось сквозь легкую дымку, отражаясь в прозрачной глади воды, разбиваемой только кругами от её прыжка. Вынырнув, Габи убрала с лица мокрые русые волосы, ловя теплый летний воздух полной грудью. На берегу её уже ждал он — с полотенцем в руках и с тем самым взглядом, в котором не было ни тени сомнения.
— Ты сумасшедшая. Я уже говорил тебе об этом? — с улыбкой покачал головой Пау, накидывая полотенце ей на плечи.
— С чего это вдруг? — хмыкнула она в ответ, слегка улыбнувшись, пока вода стекала по её плечам.
— Какая ещё сумасшедшая пойдет плавать за полчаса до отъезда? — пояснил он, от чего девушка фыркнула и прошла в палатку переодеться.
Когда они сели в машину, вечернее солнце ласково освещало их, напоминая, что этот день подходит к концу. Габи, пристегнув ремень, молча смотрела в окно, будто пытаясь впитать в себя последнюю каплю тишины и свободы, прежде чем снова вернуться в город.
— Так не хочется возвращаться в Барселону... — выдохнула она почти шепотом, скользнув взглядом по прощальному пейзажу.
В ответ Пау просто взял её за руку. Уверенно. Нежно. Как всегда.
— Ты ведь меня не бросишь. И я тебя не брошу. Мы оставим всё позади — и пойдём только вперёд. Вместе, — сказал он, не глядя на неё, но именно в этой сдержанности была его сила.
Габи кивнула. Без слов. Потому что знала — он сдержит своё обещание.
⸻
Всё сложилось почти полтора года назад. Быстро. Неожиданно. И началось всё с того самого вечера, когда она, устроившись на диване, вполглаза смотрела матч Барселоны, одновременно записывая лекцию. Вроде бы всё было, как обычно: Барса выигрывала, Пау был на поле, комментаторы восторженно обсуждали стратегию. До тех пор, пока он не рухнул на газон после столкновения с соперником. Экран мигнул, её сердце сжалось, а потом... врачи, носилки, диагноз — семь месяцев восстановления.
Пока весь город шумел, Габи всё чаще ловила себя на том, что Барселона перестала быть домом. Здесь всё напоминало, ранило, давило. И, словно угадав её мысли, Пау неожиданно для всех — и даже для самого себя — принял решение.
Он забрал её. Просто — забрал.
Сначала они не знали, куда ехать. Молча собрали вещи, уехали прочь от шумного города, от теней прошлого, от воспоминаний, которые всё равно догоняли. Остановились в Мадриде. Пау купил небольшой, но уютный дом на окраине города. Он проходил реабилитацию, а Габи перевелась на онлайн-обучение. Они проводили вместе почти каждый день, постепенно впуская друг друга в сердца не как временное утешение, а как новую, настоящую главу жизни.
Барселона. Город прошлого и неизбежных встреч.
Они вернулись сюда не по своей воле, не по зову сердца. Барселона была лишь пунктом на карте, куда вел один повод — свадьба Гави.
Тот самый Гави, что долгие годы жил футболом, отдавал ему все до последней капли, даже не заглядывая в сторону любви. Но, как это часто бывает, любовь всё же настигла его. Неожиданно, стремительно, красиво. Девушка, которую он встретил почти случайно, стала его опорой, вдохновением, а вскоре — и невестой. На свою свадьбу он пригласил всех: старых друзей, бывших и нынешних игроков Барсы, тренеров, и даже Виктора — того, с кем у него было не так уж много общего, но кто оказался рядом в нужный момент. Приглашение, как ни странно, пришло и Пау с Габриэлой.
Они долго думали, стоит ли ехать. Габи молчала, не высказывая своего мнения, и в итоге Пау решил за них обоих.
Мы поедем. Закроем дверь в прошлое окончательно. — сказал он однажды вечером, аккуратно держа её за руку.
И она кивнула. Молча. Без сопротивления. Но сердце сжалось.
⸻
Они добрались до Барселоны к вечеру. Прямо с вокзала поехали в дом Виктора, у которого остановились на время.
они спали в разных комнатах Габи засыпала тяжело. Слишком много воспоминаний, запахов, улиц — всё напоминало. Всё звенело внутри.
⸻
На следующее утро, будто неожиданно вспомнив, что здесь — его родные стены, его друзья, Пау резко собрался.
— Поехали со мной на тренировочную базу? — спросил он, застегивая часы.
— Ты не обязан брать меня с собой... — осторожно ответила Габи, опуская взгляд.
— Обязан. Просто поехали, — сказал он, и в его голосе прозвучало что-то неумолимое.
Она согласилась.
⸻
База. Шум. Смех. Легкое напряжение, вперемешку с ностальгией. Пау с улыбкой обнимал старых друзей — то по-братски хлопая их по плечу, то долго пожимая руки. Габи осталась в стороне. Она смотрела по сторонам, чувствуя себя как гость в доме, где когда-то жила.
И вдруг... Всё стихло.
Как будто время решило оборваться. Воздух сгустился. Дыхание застыло.
Он стоял перед ней.
Педри.
Такой же, как в её памяти, и одновременно — другой. Выше, шире в плечах, волосы стали темнее, на лице появилась лёгкая щетина. Но глаза... Глаза остались прежними. Те самые, в которых когда-то она тонула без остатка.
Он смотрел на неё каменным, сдержанным взглядом, но в глубине зрачков полыхнуло нечто далёкое — огонь, едва различимый, но живой.
Ферран, стоявший рядом с Педри, бросил в её сторону короткое «Привет» и, догадавшись, что должен уйти, тихо удалился.
Между ними воцарилась тишина. Они просто смотрели друг на друга.
— Ты изменилась, — глухо произнёс Педри, будто выдыхая все эти годы в одном слове.
— Ты тоже... — прошептала она, едва слышно, будто боялась, что голос дрогнет.
Он сделал полшага, но остановился. В этот момент к ней подошёл Пау, уверенно, решительно, словно прочувствовав всё на расстоянии. Он закинул руку ей на плечи — не властно, но с тем тонким оттенком, который говорит: «Она — со мной».
— Пойдём, — произнёс Пау, не глядя на Педри, и мягко увёл её в сторону, боясь что он уведет ее, в глубине души осознавая что Габриэла все еще любит Гонсалеса.
И Габи пошла. Не обернулась. Не произнесла ни слова. Но внутри всё дрожало. Потому что, сколько бы времени ни прошло, как бы жизнь ни поменялась — в сердце остались раны, которые не стереть.
А Педри смотрел им вслед. Молчаливо. С пустотой в глазах и с болью в груди, которую сам же когда-то посеял.
Пока Педри продолжал стоять на месте, словно прикованный к полу, не отрывая взгляда от той, что исчезала за дверями тренировочной арены вместе с другим мужчиной, к нему тихо подошёл Гави. Он давно заметил происходящее, сдержанно следил за реакцией друга и не спешил вмешиваться — знал, что любое слово в такие моменты может быть либо утешением, либо последней каплей.
Он встал рядом. Несколько секунд молчал.
— Это она? — спросил наконец, не поворачивая головы.
Педри выдохнул. Словно из груди вынули воздух.
— Она... — едва вымолвил он, сухо сглотнув. — Та самая...
Гави кивнул, будто всё понял. Он и правда понимал.
— Она изменилась. Но глаза у неё всё такие же, — тихо сказал он.
— Я знаю... — почти прошептал Педри. — Я смотрел в них — и будто снова оказался там... в прошлом. В тех вечерах, когда она сидела у окна с тетрадью. Когда всё было проще. Когда я был рядом...
Наступила тишина. Пау уже увёл Габи далеко, но взгляд Педри всё ещё оставался прикован к тому месту, где она только что стояла.
— Почему ты не пошёл за ней тогда, когда всё рушилось? — осторожно спросил Гави. — Почему отпустил?
— Потому что... я был глуп. Я думал, что всё под контролем. Что она простит, поймёт. А потом... стало поздно. Я думал, она вернётся, но вместо этого ушёл я сам. А она просто перестала ждать.
— А теперь? Ты ведь всё ещё...
Педри резко повернулся к нему, глаза налились стеклянным блеском.
— Не смей спрашивать. Конечно, да. Как будто я когда-то переставал. Я пытался забыть, отвлекался, жил, тренировался. Но каждый раз, когда закрываю глаза... там она.
Гави положил ему руку на плечо, с силой сжав.
— Слушай... Не знаю, что было тогда. Но она теперь с Пау. Я видел, как он на неё смотрит. Там больше, чем просто забота. Он её оберегает.
— Я это понял. Он увёл её от меня. Не потому что захотел, а потому что я сам вытолкнул её из своей жизни.
— Иногда, чтобы исправить, нужно не возвращать прошлое... а просто не мешать ему быть счастливым в настоящем, — спокойно сказал Гави.
Педри молчал. Плечи опустились. Он выглядел уставшим. Не физически — душевно. Как человек, который носит в себе нераскрытое письмо слишком долго и теперь понимает: адресат его уже не ждёт.
— Спасибо, что подошёл, — наконец выдавил он.
— Ты мой брат, Педри. Я не дам тебе разрушиться. Даже если сейчас больно — это всё равно часть жизни. И, может быть, не всё ещё потеряно. Но главное — не теряй себя снова.
И они стояли рядом. Молча. Среди суеты, гулких голосов и мяча, стучащего по газону.
А в сердце Педри всё продолжала звучать только она.
Педри стоял всё ещё на том же месте, будто врос в землю. Его взгляд был прикован к спине девушки, которая только что ушла с другим. Сердце билось в груди как барабан. Он думал, что готов к этой встрече, думал, что чувства притупились, что всё давно позади. Но стоило ей появиться — живой, реальной, красивой, как всегда — всё прошлое обрушилось на него с силой цунами.
Рядом послышались шаги. Кто-то подошёл и остановился рядом.
— Тяжело, да? — негромко сказал Гави, не глядя на него.
Педри чуть скосил на него глаза, медленно кивнул.
— У неё теперь другой, — хрипло произнёс он. — Я сам всё видел. Пау. Они вместе живут. Она счастлива с ним.
Гави усмехнулся — не насмешливо, а будто горько.
— Счастлива? — он повернулся к Педри и заглянул ему в глаза. — Ты правда думаешь, что она счастлива с ним?
— А что ещё думать? Она с ним. Он за неё держится, а она не сопротивляется. Они приехали вместе, живут вместе, он даже руку ей на плечо положил,как будто она принадлежит ему ... — голос Педри дрогнул.
Гави вздохнул и, наконец, посмотрел на него внимательно.
— Ты видел её глаза, когда она на тебя смотрела?
Педри отвёл взгляд, будто его это задело.
— Зачем ты об этом говоришь?
— Потому что у неё глаза рядом с Пау не блестят, — сказал Гави тихо, но твёрдо. — Не горят, как тогда, когда она была с тобой. Я помню, Педри. Я видел, как она смотрела на тебя раньше — будто солнце каждый раз вставало заново. А сейчас... Там пусто. Знаешь, что такое пустой взгляд, когда человек держит другого за руку, но мыслями далеко? Вот это оно.
Педри молчал. Он сцепил пальцы, чувствуя, как внутри всё тянет и ломит от слов, которые он не хотел слышать — потому что знал, что в них правда.
— Ты всё испортил, брат. Это ясно. Но... это не значит, что ты не можешь что-то исправить, — добавил Гави, уже мягче, положив ему ладонь на плечо. — Если тебе не всё равно — не отпускай её окончательно. Не делай вид, что это неважно. Иначе однажды ты проснёшься и поймёшь, что потерял не просто девушку, а единственную.
Педри опустил голову. На душе было тяжело, а внутри клокотала буря — из сожаления, вины и любви, которую он всё ещё чувствовал, как тогда, в первый день.
Он не знал, что делать. Но теперь точно знал: всё не кончено. Её глаза сказали ему больше, чем любые слова.