скрытый игрок
—Уверена?
Арген резко схватил девушку за плечо, перед тем, как та завернёт за угол и поспешит по коридору.
Она обернулась, приподнимая руку и кончиками пальцев пробегая по его подбородку.
—Ты можешь остаться.—с ухмылкой сказала она. Глэйзер вздёрнул бровь, расправляя плечи, будто хотел этим показать, какой он перед ней большой и сильный и нечего считать его трусом. Уэнздей довольно похлопала ему по плечу.
Тёмный коридор ведущий в иное здание. Туда, где находились комнаты учителей, директора, профессора и миссис Андвари. Они жили в академии, как и ученики, только комнаты не были поделены на двое или трое. Они ютились в более, по рассказам, объёмных комнатах с собственной ванной комнатой.
Они незаметно промелькнули мимо двери библиотекарши, за которой послышался старческий кашель. Арген шёл прямо и непоколебимо, но всё держался стены, будто старался скрыться, раствориться в ней. Аддамс странно поглядывала на него, не понимая почему он так настороженно оглядывает коридор. Да, сюда ученикам было нельзя. Да, это, считай, личная территория, не относящаяся к академии. И да, им могли сделать приличный выговор за проникновение, ведь они не просто собирались мирно побродить по коридору.
Уэнздей шла прямо, задрав голову и надменно рассматривая каждый камень в стене. Ботинки тихо ударялись о пол, создавая ритмичное шествие, что эхом отлетало от стен. Арген, засунув руки в карманы, что-то тихо насвистывая. Уэнздей резко остановилась, и Глэйзер врезался в её спину, отчего она покачнулась, хватаясь за стену. Она кинула на него разъярённый взгляд.
—Пришли.—она кивнула на массивную дверь, которую, кажется, не открывали пару столетий. Но нет. Она была чуть приоткрыта, оставляя на каменном полу коридора жёлтую полоску света. Здесь жила Севера.
С того момента, как Арген скрестил мизинец с мизинцем Уэнздей. Он рассказал первое, что он знал. То что интересовало её, каким-то образом задело его собственные интересы: «Гудман не закрывает дверь по вторникам. Глупая суеверщица. Считает, что в этот день она выпускает демонов из своей конуры». Аддамс нахмурилась. Откуда это знать Аргену? На это он ответил: «Я имею неплохие отношения с Гентриеттой»-после этого наплёл про то, как приходил лично к ней отчитаться, как ему в Неверморе. Это ведь был 'её' приведённый ученик: «И Гентриетта проболталась, что Севера имеет такую привычку».
Уэнздей не знала, было ли это глупой затеей или гениальной. Пройти в закрытое крыло академии. Во вторник. Чтобы под покрывалом тьмы прошпионить за Северой. В любом случае, Аддамс больше не могла ничего нащупать. Как будто, кто-то уловил её вмешательство и перерезал пути продолжения. Приходилась вязать их лично вручную.
Уэнздей опустилась на колени, чтобы не стучать ботинками, в такой опасной близости от открытой двери. Арген опустил глаза, пошло ухмыльнувшись, но черноволосая ударила его кулаком в колено. Он сморщился и тоже присел перед щелью. Из комнаты веяло аромосвечами и травяными отварами. Да такими отстоянными, что глаза начинало щипать. Уэнздей наклонилась, вглядываясь и рассматривая обстановку в комнате. Послышался шёпот Северы. Беспокойный, почти рыдающий. Глэйзер напряжённо набрал воздуха, и увлечённо припал к дверной щели ближе. Так, что полностью наваливался грудью на спину черноглазой. Она зашипела от того, что Арген сталкивает её. Ещё немного, и она просто закатится в комнату Гудман. Она толкнула его локтем в ребро. Он усмехнулся, даже не подумав отстраниться. Одна его рука придержала её от падения, ухватившись за талию. Воздух вспыхнул, и Аддамс распахнула глаза. Синий огонёк стал перерастать в пламя прямо внутри неё. От этого ощущения на затылке защекотало. Он, заметив, как Уэнздей застыла, не дыша, будто нарочно наклонился, медленно выдыхая ей в шею. Она вздрогнула и впилась ногтями в его руку, ранее сомкнувшуюся на её талии и теперь, еле прикасаясь, спускающуюся ниже. Он зашипел, но руку не убрал.
В поле зрения попала Севера. Она села на колени сложив руки в мольбе. По щекам лились слёзы. Уэнздей распахнула глаза. Одновременно и от увиденного и от горячих губ, проскользнувших по мочке уха. Дыхание участилось. Она не могла сдвинуться с места или что-то сказать, всё бы вызвало неестественное нарушение гробовой тишины. По телу продолжали пускаться импульсы, не помогающие обратить внимание на тихий, как шорох листьев, шёпот. Севера не рыдала, но слёзы не прекращали литься, будто сами по себе. На губах женщины унылая улыбка. Она приложила сложенные ладони ко лбу, и наклонилась лицом к полу. Вокруг неё стояли свечи, что развеивали по всюду непонятный тугой туман. От него кружилась голова, даже сидя за дверью.
Уэнздей ущипнула Аргена, чтобы он обратил внимание на молящуюся Северу, но он упрямо не поднимал глаза выше её плеча и шеи.
Черноволосая набрала в себе сгусток энергии бесстрашия и наклонилась к щели, просовывая в неё голову. Сердце кольнуло, но Севера не открывала глаз. Продолжала биться лбом о пол. Её шёпот стало отчётливее слышно. Он будто исходил не от неё, а из стен, создавая хор голосов.
—Снизойди же, Всевышний.. Помоги нам..—она вдруг перестала кланяться невидимому алтарю. Застыла лицом в пол и только плакала.—Помоги, помоги, помоги..—повторяла она,—Подай знак.. и я сделаю всё.. всё что нужно!—она замолчала, будто пыталась услышать ответ своего Всевышнего.
Уэнздей стало жаль её. Ей было жаль всех тех, кто полагал свою жизнь на того, в чьём существовании они не были уверенны. «Кто может быть более жалким, чем глупец, обвиняющий в своём горе Бога, карающего его за грехи? Кто может быть более ничтожным, чем человек, придумавший ад и рай лишь из-за страха темноты после смерти?»
И она сидит на коленях, молясь неизвестному существу. Просит помощи у того, кто, как казалось Аддамс, не особо любит помогать своим детишкам и вмешиваться в их жизнь.
Севера резко вздрогнула. Черноглазая замерла. Она повернёт голову и всё. И всё. И всё. Эти слова эхом отозвались в голове. Но Севера не повернула головы. Она закивала, кажется, сама себе. Но слишком упорно.
—Благодарю..—она замолчала и чаще задышала. Теперь послышались всхлипы.—Спасибо.. Господи, благодарю тебя!—с шёпота она перешла на истеричный крик.
Под него Уэнздей быстро вильнула из проёма, повернувшись к Аргену. Взгляд его остекленел, а губы подрагивали. Это случилось после крика Гудман, или он всё время такой был? Уэнздей провела большим пальцем по его скуле. Он, кажется, очнулся и взглянул на девушку по-другому. Сначала в глазах мелькнула нежность, но затем она сменилась недовольством, почти яростью. Он грубо сжал пальцы на её запястье, потащив по коридору обратно. Уэнздей нахмурилась, но шла покорно, чтобы не создать шума. Глэйзер буквально волок её за собой, не задумываясь о том, что она не поспевает. Когда все двери были пройдены, и они вышли на нейтральный коридор, соединяющий здания, Уэнздей вырвала кисть, остановившись. Брюнет тоже остановился, сложив руки в карманы и лениво оглядев её с головы до ног.
—Идём, нам нельзя здесь быть.—он развернулся на пятках, обернулся, чтобы убедиться, что Аддамс следует за ним. Но она стояла. Ровно, идеально ровно, как натянутая струна.—Что? Не смотри так, ведьма, пошли.—он призывающе махнул рукой в свою сторону, но девушка не сдвинулась с места.
В голове она ещё раз проигрывала произошедшее. Пока он, что-то ей говорил, она, наверное, перекрутила Северу и стеклянный взгляд Аргена раз шестьсот, не меньше. Она шагнула вперёд за Глэйзером, стараясь растянуть углы губ в стороны.
Остановившись у двери в комнату Аддамс и Синклер, Арген собрался развернуться и пойти по ступенькам вниз, завернуть в коридор и направится в своё крыло академии. Но Уэнздей вцепилась пальцами на его предплечье, останавливая.
Брюнет ухмыльнулся, будто ожидал этого, и девушка сразу убрала руку.
—Завтра крокет. Наденешь синий колпак, чтобы поддержать мою команду?
Уэнздей сморщилась, представляя, как сидит на трибуне с попкорном в синем колпаке и визжит так, что кола в руках разливается на брюки.
—Только через мой труп.
—А только для меня?—он подмигнул бровями, наклоняясь лицом ближе к девушке.—В раздевалке, к примеру.-черноглазая скрипнула зубами, сжимая кулаки.—Только колпак и ничего больше..—шепнул он между её губ.
Она не успела сделать вдох, когда его губы грубо столкнулись с её. Колени стали подрагивать, грозясь прогнуться, то ли от усталости, то ли от глэйзеровского языка. Аддамс ударила сжатыми кулаками по его груди. Но они так и замерли там, расправляя ладони и двигаясь вниз по напряжённому прессу.
Одна рука Аргена легла ей на шею, откидывая голову назад, другая толкнула Уэнздей за талию к стене и проскользнула по шву юбки, задирая её. Она вздрогнула, почувствовав холодные пальцы на разгорячённой коже бедра. Рука, сжимающая её горло, перехватила кисти Аддамс над её головой. Она нахмурилась, откидывая голову назад. Черноглазая дёрнулась пару раз, но поняла, что крепко зажата.
—Что ты делаешь?—покривив губой, спросила она.
Он равнодушно глянул ей в глаза.
—Ну как? Сейчас я буду тебя насиловать.—его ладонь надавила на внутреннюю сторону бедра, призывая расставить ноги.
—Из-за колпака?—Она вскинула брови, зло ухмыльнувшись.
Он рассмеялся, отпуская бедро девушки и поправляя её юбку.
—Конечно.—затем отпустил её руки, поцеловав кисть,—До завтра, ведьма.
Он развернулся и спустился по ступеням, а через пару секунд скрылся из виду. Уэнздей так замерла у стены, выгнув бровь.
Утром она распахнула глаза от вскрика Энид. Она бегала по комнате и складывала в портфель какие-то флажки.
—Шарф! Какой шарф, Уэнздей?—она замахала синим и голубым.
—Всё равно.—она повернулась на другой бок, слыша, как Синклер цокает.
—Конечно. Боже упаси, тебе быть хоть немного интересной.—блондинка закатила глаза.
Уэнздей достала из-под головы подушку и швырнула в соседку. Та отшатнулась, издав хихиканье.
—А ты даже не можешь дать отпор.—скривилась черноглазая, приподнимаясь на локтях.—Тряпка.
Энид подняла подушку Аддамс, хищно улыбнувшись.
—Если ты хотела, чтобы я попыталась навредить тебе всерьёз, нужно было рассказать мне о том, как ты наслаждаешься, убивая и мучая котят.
—Каждый вечер перед сном.—невозмутимо ответила Уэнздей. В неё полетела подушка, и она легко увернулась, скучающе закатывая глаза.
Трибуны возвышались над круглым стадионом. На них уже кричали студенты, одетые либо в синие одежды: за 'Парму' или в зелёные: за команду 'Экли'.
Уэнздей не сильно увлекалась Неверморскими привычками делиться на команды и состязаться. Ей больше нравилась одиночная борьба. Каждый сам за себя. Когда победа не зависит от других.
Черноволосая откинулась на спинку неудобного места, осматривая расчищенное от снега поле. Напротив была такая же трибуна с зелёными флажками и бесконечными овациями. Парма казалась равнодушной к происходящему. Они не кричали раньше времени, сидели и переговаривались, даже не махая синими плакатами.
На поле появились три девушки. Не смотря на прохладу, они были в коротких юбка-шортах и одинаковых обтягивающих белых водолазках. Всё-таки, главенство академии решило, что синие помпоны будут выглядеть слишком дискриминационно в адрес 'Экли'. Бьянка держала в руках синие, Йоко—зелёные, а Энид с широкой улыбкой на лице—розовыми. Уэнздей была не удивлена, но всё равно поймала взгляд Синклер, похвально вскинув брови.
Девушки начали двигаться, разбегаясь в разные стороны. Затем, пробегая вдоль трибун, они махали своими помпонами. Встретившись в середине поля, они подняли Энид, и она ловко наступая одной ногой на ладони Йоко, а другой на ладони Бьянки, вскинула руки звездой, подкидывая розовую мишуру и ловя обратно. Уэнздей отвернулась, ища взглядом, что нибудь такое, что её бы привлекло.
В первых рядах на трибуне 'Экли' сидела Севера. Она ритмично постукивала пальцами по столу. Когда девочки закончили выступать, она перехватила ими микрофон и решительно встала, выходя на стадион. Энид поднялась по ступенькам, накидывая синий шарф. Она плюхнулась рядом с Аддамс, тяжело дыша. Руки её подрагивали от возбуждения, и Уэнздей накрыла её кисть своей ладонью. На короткое мгновение. Такое короткое, что многие бы его даже не почувствовали. Но не Синклер, обладающая светочувствительным элементом в своём существе. Её улыбка стала шире, а затем заговорила Гудман.
—Я вижу, как вы, друзья, жаждете начала сегодняшнего шоу. Парма и Экли — две команды, борющиеся за титул «команда Невермора». За кубок нашей академии. Зелёная земля, синий океан — то, с чем мы столкнём наши взгляды сегодня. Что ж. Не буду вас томить. Встречайте команду..-произошло короткое затишье,-Экли!!!-с трибун повставали и яростно стали кричать, размахивая зелёными флагами с изображением льва. На поле появились парни. Они били кулаками о грудь и кричали. Среди них Аддамс узнала некоторых приспешником Бьядонны.—И-и-и!!! Парма!—Уэнздей равнодушно осмотрела вскочивших Пармавцев. В синих колпаках и так же с синими флагами и плакатами с изображением акул. На арену лениво вышли те, за кого, как оказалось, была сама Уэнздей. Они не привлекали внимание с трибун, просто неспешно шли к середине поля. Глава акул — Арген Глэйзер, стягивал на ходу толстовку. За ним следовала его недавно приобретённая команда. Среди них был и Аякс. Он не выглядел слишком довольным своим свержением. Как так вышло, что Арген, не сильно желающий занять свободное время тренировками на поле, просто в исполнение некоторой просьбы Энид, без труда становится капитаном Пармы? Видимо для него 'услуга за услугу' было кровной сделкой, в которой он неоспоримо закроет свой долг.
Взгляд брюнета вильнул к трибунам, и его глаза безошибочно, не тратя время на поиски, приземлились на Аддамс. Он ухмыльнулся, оскалив зубы. Ударив рукой в грудь и указательным пальцем указав на неё. Она покривила губой.
—Не будем тратить время впустую.—промурлыкала Севера в микрофон. Все заулюлюкали, и Гентритта, сидевшая за тем же столом, подала свисток, который оглушил всех на пару секунд.
На поле появились шесть мячей и дубинки-молоточки. Уэнздей лениво облокотилось щекой о ладонь, следя за тем, как Гентриетта подбрасывает монету. Арген слегка ухмыльнулся, и Аддамс тут же поняла, что первых ход за ним.
Разразилась игра. Дубинка ударила по тяжёлому мячу и тот полетел в неизвестной траектории. Смуглый парень из команды львов неестественно высоко подпрыгнул, перехватывая мяч. Это был вампир. У клыкастых всегда были преимущества в этих играх, подумала Уэнздей. Ей было не особо увлекательно следить, как подлетают ещё четыре мяча, а парни разбегаются по полю ловя их, толкая друг друга, чтобы добраться до своего финиша и снова подбросить мяч.
Соль игры была в том, чтобы команда всеми силами старалась отбить мяч на землю противника, а если он подал на землю вместе с парнем, то это добавляло два очка. После того, как мяч был пойман, его немедленно надо было вернуть к финишу, где мячи поочерёдно отбрасывали на сторону врагов. Арген проскользнул между ног у соперника, перехватывая мяч. Тот что-то крикнул ему, и лицо Глэйзера ожесточилось.
Игра продолжалась. Шёл стабильный счёт 14:15 в пользу Пармы. Пока дело не дошло до того, как дубинку получил Арген.
Уэнздей оживилась от идеи, что сейчас Глэйзер устроит настоящее шоу, заехав кому-нибудь таким молотком между глаз. Он замахнулся над мячом, и Аддамс уже вздохнула, но дубинка не достигал мяча, врезав тому самому недовольному парню. Тот отшатнулся, а затем повалился на землю. Болельщики повскакивали с мест. Чёрные глаза заинтересованно вцепились в происходящее. Глэйзер заносил деревянный молоток ещё и ещё раз, что тот с хрустом попадал по рёбрам его соперника. Энид плотно стиснула челюсти. Аддамс напряглась, переводя взгляд с поля на девушку, с Синклер на стол, за которым сидела Севера и Генриетта. Женщины без энтузиазма переговаривались, кивая в сторону, где уже было кровавое месиво.
—Почему они сидят?
—Никто не может вмешиваться. Эта не в салочки играть, это соревнование. Соревнование во всём. Неверморский крокет — это борьба. Честная и нечестная. Почему, ты думаешь, в него нельзя играть девушкам?
Черноволосая вздохнула от горечи, что она не могла начать заниматься этим прекрасным времяпровождением. Но глаза тут же засияли азартным огоньком, цепляясь за разбрызганную кровь по земле. Пару парней оттащили раненого в сторону. Игра не кончалась. Но теперь шла ожесточённей. Видимо, львы не ожидали, что новый лидер акул сразу проявит себя со стороны насильственного пути. Это их оживило и напугало. Болельщики жевали попкорн, запивая химией из железных банок. Они хищно внимали зрелищу. На лице Уэнздей появилась лёгкая улыбка.
Мячи яростно полетели в стороны. С такой силой, что почти сносили с ног тех, кто пытался их поймать. Воздух начал вибрировать от суматохи и вновь разразившейся кровавой битвы. Теперь двое львов запинывали ногами пармавца. Глэйзер растолкал их в стороны, но вместо того, чтобы поднять своего напарника, он грубо отшвырнул его с поля. Он не был пригоден для игры, а значит не имел пользы.
Уэнздей поняла, что не может оторвать глаз от Проклятого Крокета. И всё же она мельком взглянула на академию. За директорским окном, завешанным шторами, нарисовался силуэт. Он быстро двигался из стороны в сторону, точно в спешке. Уэнздей привстала с места, вглядываясь в очертания силуэта. С задней трибуны послышалось недовольное шипение. Она, не посмотрев на шипящих, непоколебимо ответила:
—Заткнись.—она стала пробираться по всему ряду, вызвав шквал возмущения.
Сойдя с трибун, она незаметно направилась ко входу. Вильнув в массивные двери, она оглянулась через плечо, встречаясь взглядом с Аргеном. Он распахнул холодные глаза, которые потемнели, то ли от ярости, то ли от страха. Он даже замер посреди поля, не обращая внимания на жестокую игру вокруг.
Уэнздей закрыла двери, скрывшись за ними.
Внутри закипал сгусток гнева за то, как Арген посмотрел на неё. Будто он не знал, что никакое 'Аминь' не остановит Аддамс двигаться одной. Она не будет ждать пока он наиграется, чтобы уделить своё драгоценное внимание и ей тоже. Она тихо поднялась по ступенькам. Невермор казался забытой пустошью. Ни шороха, ни души. Только размеренное дыхание Уэнздей. Она тихо прошла по коридору, прижимаясь спиной к стене возле директорского кабинета. Дверь была плотно закрыта, но из-за гробовой тишины в академии, она могла расслышать едва уловимый мужской голос. Он подрагивал. Послышались быстрые шаги. Треск.
—Проклятье!-закричал кто-то. Снова треск, а за ним ещё один. Будто кулаком врезаются в стол.—Чёрт!—звон разбитого стекла. Ещё и ещё. Мужчина зашипел. Ужездей не могла сосредоточиться на его энергии, узнать его. Но точно знала, что тот разбил в кровь костяшки об зеркало.—Это была задача шрамоглазого! Не моя! Прости..—он понизил голос. Но за дверью не было чьей либо ещё энергетики. В кабинете был один человек.—Прости, Севера.. Ты права, я должен сделать всё, что в моих силах. И я сделаю. Я не отступлю, когда ключи к ритуалу снисхождения Всевышнего у нас в руках. Сосуд есть сосуд. Она только оболочка. Мы делаем это во благо, мы не грешим!
Уэнздей распахнула глаза шире, чувствуя, как сердце колотится сильнее. Оно пропустило удар, когда рядом возникла Лили Эстер. Она как привидение среди тёмного коридора, беззвучно обхватила плечи Аддамс.
—Идём.-непроницаемость на лице вампирши, и только два красных глаза.—Идём, Аддамс.—грубо повторила она, не оставляя шанса на препирательство.
Уэнздей скинула её руки, шагнув назад. Альбиноска сделала синхронный шаг на неё. Черноволосая горделиво подняла голову.
—Нет.—с презрением выплюнула она.
—Да.—из-за угла вышла ещё одна знакомая фигура Бьянки. За ней вышли Йоко и ещё пара знакомых студенток.—Ты пойдёшь.
Уэнздей оглянула кольцо, сомкнувшееся вокруг неё.
—Приведёте меня в своё Белладонское убежище и будете пытать?—она истязала каждую взглядом, но они все, как под копирку, не выражали эмоций.
—Оставьте её.—девушки напугались одного этого голоса. Резко развернулись, устремив взоры на Винсента, остановившегося в арке прохода. Аддамс не знала, что лучше. Остаться на корм злобным сукам или быть уничтоженной одним взглядом Винсента. Его серьёзный вид стал более насмешливым.—Позвольте мне, дамы.