Смотрящий

Он молча наблюдал, как Кристина нервно достает из новой пачки сигарету, не глядя на него, как зажимает никотиновую палочку между бледных и сухих губ, подрагивающими пальцами чиркая колёсика зажигалки. Та упорно не поддавалась, из попытки в попытку выдавая лишь небольшие искры, что хозяйку квартиры лишь нервировало, заставляя забавно морщить нос и нервно елозить задом по подоконнику. Делала она это дерганно, неуклюже, явно испытывая боль из-за разбитых вдребезги коленей, с которых слегка съехали повязки после бурной пьяной ночи. Да и остальное ее тело, вероятно, болело сильно.

Он невольно скользнул взглядом к тонкой девичьей шее, на которой отчётливо виделись следы чужих ладоней, расцветавшие сейчас на коже фиолетово-синими пятнами.

Спустя с десяток попыток, зажигалка настойчивым уговорам поддалась, создавая небольшое пламя, от которого Крис поспешила прикурить самый кончик сигареты, стремительно затягиваясь, пока пламя едва заметно окрашивало ее лицо мерным теплым свечением, позволяя разглядеть свежие ссадины на скуле и синяки под глазами, которые, по его мнению, совсем ее не красили.

Никого и никогда побои не красили.

Он, не обращая внимание на то, что девушка явно ждала каких-то объяснений, вопросов, хоть каких-то слов от него, молча рассматривал ее, особо не стесняясь своего пристального взгляда.

Кристина была высокой девушкой, не сказать, что статной или величественной, как обычно любили говорить про дам высокого роста, скорее сутулой и какой-то печальной, словно бы привыкшей если не прятаться среди толпы, то очень умело с ней сливаться, может, даже неосознанно. И даже ее броские стрижка и пирсинг не помогали выделиться. Ее карие глаза смотрели будто бы всегда в пустоту, даже сейчас, когда на дне ее взгляда плясали отголоски страха. Короткие каштановые волосы торчали в разные стороны, точно перья у рассерженного воробья, а руки и ноги, несмотря на то, что Кристине уже явно было больше восемнадцати и она была взрослой, казалось чуть нескладными, какими-то слегка неловкими, длинными.

Хотя, как он успел приметить, характер у нее был взрывной, жесткий, ни разу не скрытный, раз она не побоялась попытаться отстоять себя вечером, одна, против своры мужла, которых он сам даже людьми называть не хотел. Она будто бы была одновременно притягательной взрослой девушкой и нескладной девочкой-подростком, что каталась на роликах по вечерам от скуки вместо уроков, пытаясь спрятаться от чего-то или кого-то. Ему такое было знакомо...

Заметив, что она тоже смотрит на него, молча разглядывая и выпуская одно облако дыма за другим, он не сдержал довольной улыбки, не заботясь о том, что та получается слишком широкой. Все же любопытная Кристина...и интересная. Он до сих пор понять не мог, что же в ней было такого...от чего он сейчас сидел вот тут, на стареньком деревянном балконе, ожидая, пока она выдаст из себя хоть слово. Вернее, причины, быть тут, конечно имелись, но чтоб настолько увлечься...давно он подобного не выкидывал. Никогда, наверное.

—Есть, что спросить?— он склонил голову вбок, прижимая одно колено к себе и упираясь ступней в сидение стула.

Крис, слегка дрогнув от его ленивых и неспешных движений, нервно выдохнула никотиновый дым через нос, вновь делая затяжку, в надежде что это даст ей ещё несколько секунд, чтобы подумать. Она молчала, пытаясь тщательно обдумать то, что хочет спросить. Хоть ее мозг, испытывающий жуткий приступ похмелья, соображал с явным скрежетом, а сознание испытывало скорее шок, нежели страх, она очень пыталась думать.

Вопросов у нее было слишком много...причем таких, после которых ее точно убьют, но пока следовало узнать хоть что-то, раз он даёт такую возможность. И понять, что ей самой делать дальше. Информация никогда не бывала лишней.

—Кто ты? — она нервно запустила руку в волосы, сжимая сигарету сильнее между губ и чувствуя, как ранка в самом углу рта начинает противно ныть.—Ну...ты правда...Смотрящий?— он был худощавым, дейсвительно высоким — намного выше Макса или же ее самой. Болезненно бледный, едва ли не белый, с блеклыми большими синяками под глазами, словно у наркомана или заядлого компьютерного дрочера...а глаза у него вообще были странными. Большой зрачок, который не сужался даже на теплом свету утреннего яркого солнца, что так приятно грело ей спину, алая, почти бордовая радужка, которая напоминала свежую кровь. Черные волосы, потасканные толстовка и кеды, узкие спортивки с присловутыми полосками по бокам, за которые в некоторых районах их города могли неплохо так прессануть...все это было странно, но меркло на фоне его широкой улыбки.

Сначало ей показалось, что у него разрезан рот, но...кожа была целая. Пусть его улыбка не была такой широкой, как ей показалось ночью, и не шла от уха до уха, но все ещё была не нормальной...слишком широкой, звериной, напоминающей оскал, когда он улыбался. Заметив ряды острых клыков заместо обычных человеческих зубов, она и вовсе опустила взгляд, понимая, что сигарета, зажатая во рту, истлела, а дым растворился где-то внутри ее лёгких, так и не выйдя наружу. Наконец, в груди заворочался знакомый страх, будто бы организм просыпался с явным опозданием, начиная осознавать, что она творит. Как обычно, Кристина творила полную нелогичную дичь, поддаваясь своим эмоциям.

Рассматривала слишком долго...и он это прекрасно видел, кажется, даже посмеивался именно от этого. От того, что ей было страшно...и вместе с этим интересно. И этот интерес она никак не могла объяснить. Словно бы что-то глубинное в ней тянулось ко всему происходящему. А может, это было просто похмелье. Или же ей напрочь отбили чувство самосохранения...

—Правда, Кристина. Городская легенда сидит у тебя на балконе и пытается с тобой поговорить,— в этот раз усмешки не было. Он лишь наблюдал, как она закуривает новую сигарету, нервно теребя пальцами зажигалку, которая в этот раз оказалась куда сговорчивее, чем парой минут ранее. —Я не человек...ну или почти не человек, если тебе интересно,— не то, чтобы она об этом не думала...но пока хватало и такой информации.

Значит, он не просто какой-то гениальный маньяк, который придумал новый способ убийства или что-то в этом духе. У нее на балконе реально сидит Смотрящий...про которого столько легенд, местами очень ужасных, которым иногда пугают детей и особо впечатлительных взрослых и который, по его собственным словам, не человек...а-ху-еть.

Видимо, Максим тогда начал думать в верном направлении, а она...Захотелось одновременно извиниться перед другом и рассказать ему обо всем происходящим, но Стрижова слишком хорошо помнила угрозу своего нового знакомого, а ещё помнила, что он может забраться куда угодно, и убить кого угодно, так ещё и без единого следа. Рисковать так ребятами она не могла, даже в ущерб себе.

Это все даже в собственной голове звучало слишком безумно...во что она опять вляпалась? Как такое можно рассказать вообще? Особенно, после ее речи о том, какие Максим и Наташка недалёкие, раз в городские байки верят. Надо было учиться хоть иногда думать наперед, а не раскрывать свою варежку при первой возможности.

—Ты правда будешь жить у меня?— до сих пор верилось с трудом. Зачем такому...существу, жить у нее? Макс что-то говорил о квартирах и домах, в которых предполагаемый убийца жил. Только сейчас до нее дошла простая, но крайне пугающая мысль. Этот тип жил какое-то время в доме или квартире человека, которого убил. Ходил, спал, находился в одной комнате...с трупом, который медленно разлагался, источая запах гнили и метрвечины.

Ее передёрнуло, точно от удара током, от чего сигарета едва не выпала из рук. Он тихо рассмеялся, хрипло, шелестяще, рассматривая, как худое лицо, которое итак не пожалели симптомы похмелья, бледнеет от резко накатившегр страха. Вот тебе и доброе утро.

—Диван меня вполне устраивает. Еда мне не нужна, лишь сон и укрытие. Будешь выполнять условия, и все будет хорошо. Я отдохну, ты под моей защитой будешь,— защитой от чего? От кого? Задать этот вопрос она, почему-то, не решилась, но как-то сама собой возникла мысль, что все гопники и уголовники города обычно не в ее районе собираются, чтоб ей была нужна защита. Эта ночная стычка — большая редкость, хотя, всяких мелких неприятностей, конечно, хватало, но с ними мог прекрасно справиться и Максим.

Опять же, вопрос ее выбора или согласия тут явно не рассматривался, от чего становилось не только страшно, но и в какой-то степени обидно. Она же не вещь...

—Мне нужно придумать что-нибудь для друзей...— потому что она понятия не имела, как весь этот бред объяснять и насколько, мать его, убедительно, ей придется врать, смотря близким людям в глаза. Блядство. Самое настоящее, натуральное блядство. Хотя...скорее ментальное, чем натуральное, но не суть.

Сигарета вновь стремительно истлела, отправляясь нервным движением в пепельницу к остальным. Крис тяжело вздохнула, чувствуя, как под чужим взглядом вся неосознанно сжалась, чудом заставляя себя не трястись, как осенний лист на ветру, когда потянулась за третьей сигаретой. С такой ахинеей и целого блока будет мало...

—Думаю, ты с этим справишься.— Смотрящий хмыкнул, все также лениво, неспеша поднимаясь со стула. Упёрся локтями в подоконник, подставляя лицо ветру, дал пару секунд, чтобы Кристина хоть что-то обдумала. Все же, он и сам понимал, как все происходящее похоже на бред шизофреника для обычного человека. Был ли у Кристины выбор? Это уж вряд ли. Ему нужно было разобраться, изучить...поменять в своей жизни хоть что-то, чтобы она перестала напоминать один сплошной серый туман, где лишь изредка в ночном небе поблескивала луна. Как-то всё вместе сложилось...может, тем интереснее будет.— В конце концов, не все же мне делать, верно? — ему явно нравилось над ней издеваться, иначе Крис такой садистский метод ведения диалога представить не могла.

С губ почти сорвалось привычное ругательство в адрес названного гостя, но Стрижова поджала губы, вновь принимаясь мучить строптивую зажигалку, которая опять решила оставить ее без дозы никотина. Зажигалку сейчас тоже отматерить хотелось.

—Какие ещё условия?— чем больше деталей, тем проще ей потом будет сориентироваться и понять что делать. Пока этот тип даже не удосужился сказать ей свое имя...если оно у него вообще было, конечно. У таких ...ну...существ..имена бывают вообще?

Смотрящий, сделав ещё один глубокий вдох, развернулся к ней лицом, ловко запрыгивая на подоконник и усаживаясь, пусть и не совсем рядом, но достаточно близко для того, чтобы рефлекторно поджать ноги в попытке избежать прикосновений. Сейчас ей меньше всего хотелось, чтобы хоть кто-то касался, находился слишком рядом, даже Наташины объятия показались бы лишними. Просто так бывало...иногда нужно было, чтобы не трогали, не касались, позволяя ей пережить все самой.

От Крис несло алкоголем. Кислый запах спиртного никак девушке не шел, а в сумме с ее свежими побоями и явным переутомлением вообще делал похожей на алкоголичку, пусть и не с очень большим стажем. Он нервно дёрнул верхней губой вспоминая, как тащил пьяную спящую тушу в кровать. Не сказать, чтоб ему было тяжело...но определенную растерянность от всей сложившейся ситуации он точно испытывал, полностью отвыкший от таких близких и долгих контактов с людьми. Он вообще никого не касался, не в рамках своей...работы, уже очень много лет. Кристина тогда мешком рухнула на кровать, неуклюже ворочаясь и шипя сквозь сон от боли в конечностях. Он не задержался — кинул упавшее на пол одеяло обратно на кровать, кажется, прямиком ей на голову, и вышел. Сон был дейсвительно нужен ночью. Им обоим.

—Я сплю в любое время, шум мне не мешает, но лучше не пытайся специально меня будить. Мешать твоей жизни я не буду,— в его планы и не входило мешать, лишь только наблюдать, может, узнавать что-то для себя и своего понимания, но ей об этом точно знать не нужно было.

—Хорошо...— Крис, так и не добившись ничего путного от зажигалки, раздражённо кивнула, с особым усилием пытаясь запомнить все происходящее до мельчайших деталей. Вдруг, она всё-таки сходит с ума и это все — приступ галлюцинаций. Тогда хоть врачу можно будет все досконально рассказать. Вот это был бы сюжет фильма. Голливуд отдыхает. — я поняла,— верилось в такое объяснение теперь уже с очень большим трудом. Как для галлюцинации, Смотрящий казался слишком реальным, но при этом нереалистичным.

—У тебя будут какие-то условия?— все же, он не собирался лишать ее каких-то прав и свобод в собственном жилье. Так...потеснить немного, заставить слегка нервничать, показать своим поведением, что же в ней такого интересного, как она видит то, что не замечали остальные. Может, и сама не понимает. Обычно, он не спрашивал у хозяев квартир и домов о подобных вещах, к этому моменту все, как один, всегда были мертвы. А трупы особой разговорчивостью никогда не славились.

—Не пугай никого...— хотелось добавить ещё и "не замочи моих соседей и друзей...и меня тоже".— в подъезде или квартире и...— она нервно глянула на его потёртые кеды, вспоминая звук, с которым их подошва шлепала по ленолиуму. А до этого, скорее всего, он топтался в них по окровавленному асфальту во дворе неподалеку...или ещё где.— не ходи по квартире в обуви.

—Ха-хааха...ты забавная, Кристина.— он тихо рассмеялся, ожидая чего угодно, но точно не такого пристального внимания к чистоте. — Думаю, мы уживемся,— ответил как-то невпопад, понимая, что поработать в этот раз придётся днём. Слишком долго отлынивал.— До вечера,— в секунду исчез, опять оставляя Стрижову лишь в компании пачки сигарет и сломанной зажигалки.

—Ахуеть...— она рефлекторно потянулась губами к фильтру сигареты, лишь через пару секунд вспоминая, что поджечь ее так и не смогла.

***

На экране почти севшего телефона числилось какое-то запредельное количество звонков и сообщений от Максима. Крис, с тяжёлым вздохом поставив смартфон на зарядку, провела пальцем по экрану, готовясь к порции отборного мата по телефону.

Прежде чем звонить, она предусмотрительно сходила на кухню, наливая себе полный стакан ледяной воды из-под крана. Сушняк долбил так, что хотелось засунуть голову в морозилку, а потом выпить не меньше ведра воды или вообще пару баночек пива. На кухне, кстати, царил относительный порядок, который она точно не наводила, а этот паранормальный хрен едва ли стал ей помогать, даже несмотря на его странные заскоки. Следовал простой вывод — ребята были у нее вчера вечером, видели, насколько она нажралась, а частичные обрывки воспоминаний из ее пьяной головы ложными не были. Макс ведь говорил, что зайдет...зашёл, значит, поэтому сегодня и обрывал ее телефон.

Уталив жажду хоть немного, устало рухнула на диван, как-то отстраненно думая о том, что здесь ещё не так давно лежал Смотрящий. Встать это ее не заставило, лишь вызвало едва ощутимые мурашки по спине, которые отдаленно напомнили озноб.

Последний звонок от друга был всего пару минут назад, поэтому она, не тратя время на чтение всей кучи сообщений, нажала на вызов, не представляя, что ещё могло случиться и что ей говорить. Голова все ещё соображала с некоторыми пробуксовками. Гудки медленно тянулись один за другим и Кристина уже хотела сбросить вызов, когда голос друга неожиданно прервал тишину.

—Крис?— понять его настроение по голосу сейчас она не могла, но все равно нервно закусила губу, прислушиваясь. Где-то на фоне слышалась возня, скрип деревянного паркета, шум вентилятора и тихие голоса. Значит, он ответил ей прямо в кабинете. Обычно так не делал — начальство ругалось за звонки по личным вопросам в рабочее время.

—Макс, я спала, что...— "я спала, я была пьяная, я ничего почти не помню с ночи, но, кажется, ты на меня очень зол или случилось что-то ужасное, а я сразу не перезвонила, потому что болтала со своим новым соседом, он, кстати, та самая нечисть, из-за которой мы поссорились недавно и это он замочит с полдесятка здоровых мужиков голыми руками, представляешь?".

Говорить всего этого она не стала бы даже лично, поэтому лишь попыталась объяснить, почему так долго не отвечала. Но договорить даже этого ей не дали.

—Собирайся бегом, я за тобой скоро приеду — в участок нужно, — она едва не подавилась воздухом, застывая на месте. В участок? По какому вопросу? Через пару секунд лихорадочных попыток понять, зачем ей ехать в участок, она вспомнила их вчерашний разговор. Точно...нашли тех ублюдков, а ее вызывали, как сведетиля, видимо... Твою мать, просто.твою.мать! Как она могла вообще о таком забыть?!

—А...— она поморщилась от лёгкой боли в теле, что не отпускала ни на секунду, пытаясь понять, как ей реагировать. По-хорошему, она должна была и не забывать об их разговоре , верно? Пить она тоже не должна была, но нажралась в стельку. Теперь становилось понятно, почему друг злился. Сидеть на допросе с перегаром, когда за тебя поручился один из офицеров в участке — позорняк ещё тот. — чё?— пока единственный выход — прикинуться все ещё немного пьяной и тупой. Прокатит лишь один раз, поскольку друзья знали ее слишком хорошо, но больше ничего выдумать не выходило.

—Через плечо! Одевайся, говорю, показания нужно дать,— от чужого крика сильнее заболела голова. Стрижова поморщилась, отодвигая телефон от уха. В обычной ситуации вспылила бы в ответ, но сейчас, чувствуя себя очень виноватой, стерпела чужой крик, обещая себе, что потом они обязательно поговорят и она даже, черт возьми, извинится.

—Ладно...я,— Кристина тяжело вздохнула, надеясь, что друг все же будет с ней рядом в участке, хотела попросить его, чтобы он не приезжал и она дошла сама, но ее оборвали. Снова.

—Потом, Стриж,— Макс повесил трубку, оставляя ее в одиночестве. Крис тихо шикнула себе под нос, отбрасывая телефон на диван и бегом направляясь в душ. Ей нужно было привести себя в порядок, хотя бы относительный, и придумать, чтобы такого соврать на допросе, чтобы потом ее следователь, или кому там это дело передадут, не поймал за жопу, обвиняя в даче ложных показаний или укрытии преступника. Докатилась.

***

Меньше всего Кристине хотелось оказаться в участке, особенно, когда друг, работающий в этом самом участке, очень зол на нее, особенно, когда нужно дать показания и сдать анализы для экспертизы. Лишь формальности...но из рассказов о случившемся у нее была лишь отборная ложь, а для анализов наисвежайшее похмелье, от которого все ещё делалось жутко плохо. Прям комбо местного алкаша, которого выловили с ближайшей помойки для закрытия статистики.

Перед тем, как на служебной машине за ней приехал Максим, Стрижова успела сходить в душ и обработать все свои раны и ушибы, приводя себя в чувства. Конечно, усталый вид, синяки под глазами, куча пластырей и бинтов на теле в общей сумме вряд ли можно было назвать опрятным видом, но от нее хотя бы не воняло...если рта не открывать. Надевать штаны или же всячески закрывать гематомы смысла не было — скорее всего их попросят показать, поэтому Кристина и с одеждой расправилась быстро, оставшись в шортах и толстовке на молнии. На несколько раз почистила зубы, выпила банку энергетика, нервно искала собственный паспорт в тумбочке спальни, успев за считанные минуты навести ужасный беспорядок в квартире, а когда Макс позвонил в звонок, то и вовсе открыла через пару секунд, едва ли не рывком дёргая дверь.

Готовиться было особо не к чему, презентабельно выглядеть сил не было, за анализы, в отличии от друга, она переживала не так сильно, надеясь, что распитие алкоголя в их стране за последние сутки не успело стать уголовно наказуемо. Гораздо больше нервничала по поводу собственных показаний, который предстояло дать.

Макс сухо с ней поздоровался, окинул беглым взглядом, кажется, довольный тем, что она хотя бы соизволила привести себя в порядок после своей вчерашней попойки, и жестом позвал выйти из квартиры. В лифте ехали молча, в машине — тоже. Водитель, видимо, неплохо знавший Макса по долгу службы, попытался разбавить давящую атмосферу вопросами о том, откуда они знакомы, но Савельев, в присущей ему мягкой и доброжелательной манере, ловко увел разговор в другое русло. Стрижова этому была только рада. Ее голова сейчас была занята совершенно другим, и придаваться воспоминания об их знакомстве было бы совершенно глупо, когда перед лицом маячит возможная статья за клевету.

В участке, где пахло старым деревянным паркетом, пылью, табаком и выглаженное офицерской формой, Кристина долгие десять минут заполняла кучу бумаг у дежурного, старательно игнорируя пристальный взгляды снующих мимо офицер, каждого из них мысленно посылая глубоко в жопу. Дело ли было в том, как она выглядит, или в том, что рядом с ней все это время был Максим, она не знала, и знать не хотела.

Потом ее отправили в кабинет к медикам, где пришлось сдать анализ мочи, чему она не была рада. Выпитый ранее энергетик, конечно, помог быстро с этим справиться, но Кристина меньше всего мечтала справлять нужду в маленькую баночки в не закрывающейся кабинке туалета, пока за стенкой ее ждала пожилая медик, нетерпеливо постукивая пальцами с броским маникюром по столу. В голове возник вопрос, можно ли работникам полицейского участка позволять такие вольности в маникюре, но злить и без того не самую доброжелательную тётку не хотелось.

Сдала кровь, упрямо отворачиваясь в момент прокола пальца. После осмотра, ради которого, шипя и кривясь от боли, пришлось раздеться до нижнего белья, был быстрый опрос о травмах, попытке изнасилования и уточнении, точно ли не было физического контакта. Кристина, не сдержав колкости, ответила, что контакт был у ее лица и капота машины. Болезненный такой контакт, неожиданный, ей прям совсем не понравилось.

Медик на это лишь скривила губы, замечая, что с ее острым языком даже удивительно, что по кругу пустить не успели. Вместе со стыдом и злостью прошиб страх, и Стрижова замолчала, стараясь не начать скандал, хотя мысленно свернула противной тётке голову голыми руками. Максим ведь потом шкуру спустит...Пришлось сцепить челюсти покрепче и мысленно послать медработника так далеко, как она сама явно не ходила.

После, пройдя в компании Макса, что странно поглядывал на нее, до нужного кабинета, она зашла в допросную, где пришлось остаться одной и долгие полчаса ждать следователя по делу. Стрижова успела за это время хоть как-то продумать план действий, словить лёгкую панику, подумать о том, насколько сильно хотелось курить. Во рту было сухо, ладони потели, тело ныло. Хотелось оказаться дома, под одеялом, и чтоб кто-нибудь сидел рядом и говорил, какая она молодец, что пережила все это. В реальности до дома было ещё далеко, неприятный свет от потолочных ламп резал глаза, а закрытое окно и полное отсутствие вентиляции вызывали нервную дрожь и озноб. Настолько душно, что почти холодно.

Следователь — чуть щуплый мужчина лет сорока, цвет лица которого говорил о том, что курит он чаще, чем дышит свежим воздухом, вошёл, тихо представившись. Имени его она, конечно, не запомнила. Зато поняла, что у него можно было бы стрельнуть сигарету, если б не напряжённые для нее обстоятельства.

—Итак, Стрижова Кристина Эдуардовна...—он неспеша уселся на стул напротив нее, положив посередине включенный диктофон и папку с делом. Новую, не толстую, может, начатую лишь вчера или сегодня. Макс говорил, что обычно дела, которые быстро идут в расследовании, никогда не оказываются толстыми. Она не знала, правда ли это, но другу верила безоговорочно.— Давайте не будем тянуть время. Вы уже явно в курсе произошедшего , поэтому...что случилось? — его пристальный взгляд вперился прямиком ей в лицо, словно бы пытаясь проделать дыру. Кристина тяжело вздохнула, чувствуя себя настолько неуютно, что даже не знала, с чего начать.

—Полный пиздец, товарищ следователь,— она откинулась на стуле назад, складывая руки на груди. Тело отозвалось слабой болью. Особенно ее несчастные колени.

—А подробнее...—мужчина сложил ладони домиком около своего лица, начиная играть с ней в гляделки. Крис лишь поджала губы, пытаясь придать своему лицу не столь напряжённый вид, что, наверное, было странно. Она не знала, как люди должны реагировать на подобные ситуации, поэтому лишь пыталась держать себя в руках. В участке она была уже не первый раз, но вот такого формата допрос... что-то новенькое. Хотелось надеяться, что не станет постоянным.

—Возвращалась в эту субботу вечером с парка, на роликах, завернула во двор, в арке наткнулась на компанию отморозков. Получила по морде...—сглотнула, вспоминая болезненные ощущения. Тело вновь начало тянуть в тех местах, где ее били, словно бы напоминая о прожитом.— в живот, опять по морде. Попыталась сбежать, получила опять. Они собирались увести меня куда-то...в гараж, вроде.— по крайней мере, она запомнила именно так.— Начала рыпаться — саданула одному роликом по ноге. Уткнули лицом в капот, чуть прям там не поимели.— ее передёрнуло, от чего пришлось замолчать на пару секунд. Все это время она смотрела следователю в глаза, будто бы испытывая саму себя на прочность, но все же отвернулась, шумно сглатывая. Черт бы все побрал, как она хотела курить...— Получилось сбежать — позвонила Максиму Савельеву, потому что он мой друг и по совместительству ваш сотрудник. Конец истории,—пожала плечами, замечая, как он достает из кармана ручку и делает какие-то пометки на отдельном листе, не в папке дела. Кажется, она и ее допрос ему вообще была нужна лишь для того, чтобы сверяться с материалами дела.

—Так...хорошо. — кивнул, вновь переводя на нее взгляд. — А как вам удалось сбежать, Кристина? Пятеро взрослых рослых мужчин и вы...— покачал головой, слегка дёргая бровями.—извините, но весовые категории разные,— она невольно усмехнуласт и тут же смолкла. Тут уже явно было сложнее...

Рассказывать всю правду она не собиралась, потому что попасть в психбольницу уж точно не входило в ее планы, отмалчиваться тоже не вариант, а врать как попало было и вовсе страшно. Кто знает, где ее ложь потом всплывёт.

—Мимо парень какой-то шел. Он их окликнул, отвлек. Я вырвалась, потом вместе и побежали. Он потом завернул куда-то, видимо, ссыкло, сбежал, чтобы не догнали,— пыталась говорить с пренебрежением, не выказывая своему спасителю особой благодарности. Она и в самом деле не знала, стоит ли Смотрящего благодарить, не понимала, почему он спас. Конечно, можно внешность вообще не описывать, но лучше дать хоть какие-то характеристики. Выследить Смотрящего, или, тем более, поймать, они уж точно не смогут, разве что камеры проверят в ближайшем магазине к месту происшествия. Если эти камеры работают, конечно. Крис в этом очень сомневалась.

Взгляд следователя стал пристальнее. Он выпрямил плечи, наклоняясь к ней чуть ближе, от чего она неосознанно отодвинулась назад, шумно сглатывая.

—Как выглядел? Знакомы с ним?

—Я чё, рожу его особо разглядывала?— нахмурилась, рукой убирая чуть отросшую косую челку с лица. Страх быть раскрытой на лжи прямо на месте заставлял едва ли не истерить, но она очень упорно держала себя в руках. — На нарика похож был, в капюшоне. Не видела его раньше,— и век бы ещё не видела, да не получится, судя по всему.

—Угу...— ещё запись на листе. Хотелось верить, что ничего серьезнее.— что потом было?

—Максим вместе с нашей общей подругой меня встретили, сопли и слезы вытерли, все обработали. Я перепугалась так, что и говорить не могла. Уснула. И всё,— а потом началось самое интересное, но товарищу следователю знать об этом точно не следовало.

Только сейчас ей подумалось, что, скорее всего, Максим своим коллегам уже рассказал все, что знал, а они, в свою очередь, прекрасно понимали, что и она в курсе скоропостижной кончины своих несостоявшихся насильников. Отсюда и вопросов мало, и уточнений никаких нет, и взгляд у следователя такой... неприятный, словно он пытается ее подозревать.

—Как подругу зовут?

—Наталья Одинцова.— так не хотелось прилетать сюда ещё и Наташку, которой и без того хватало проблем с родителями.— Номер ее нужен? — она знала, как происходит опрос свидетелей и поиски возможных очевидцев, поэтому лишь приготовилась писать, но ручку ей так и не протянули.

— Хорошо, что с протоколом знакомы, но Максим уже предоставил всю информацию. — лёгкая улыбка, которая, видимо, должна была разрядить обстановку, на нее особо не подействовала. Стрижова лишь с удвоенной силой захотела выйти из душного помещения и скорее оказаться на улице. — Вы хорошо держитесь. Пережили такое...

—А чё мне, кипятком ссать?— вспылила, закатывая глаза.— Или в истерике тут биться? Я все, что было, уже выревела, товарищ следователь,— ему так хотелось стать ее жилеткой для истерики? Или таким способом хотел узнать больше деталей? Хер ему, а не детали. Она больше ничего не помнит и не знает.

—Ладно, я вас понял. Можете быть свободны. Если у нас будет какие-то вопросы, мы с вами свяжемся.— он поднялся на ноги, подходя к двери.— Вас проводят на выход,—Крис тут же вышла в коридор, направляясь на выход, даже не попрощалась и совершенно не обращала внимания на какого-то незнакомого ей офицера, что пытался поспеть за ее быстрыми шагами, чтобы проводить на выход. Будто бы она сама не знает, где тут этот сраный выход.

***

На улице неожиданно оказалось пасмурно и ветренно. После душного участка Кристине показалось, что она впервые за пару часов вздохнула полной грудью чистый воздух, а не спертый концентрат полицейского давления. Голова немного закружилась и она поспешила сесть на ближайшую лавку, не заботясь, что вокруг крутились офицеры полиции, странновато поглядывая на нее. С ее внешним видом смотрели на нее странно все, и не только полицейские.

Пережитый стресс начал тут же напоминать о себе. Руки и ноги стали ватными, желание закурить стало каким-то невыносимым и почти зверским. Крис тут же полезла в карман, выуживая пачку сигарет и зажигалку, подцепила одну никотиновую палочку губами, принимаясь чирком колёсиком зажигалки. Осознала, что та не работала уже утром, от чего с досадой выкинула ее в мусорку с такой силой, что удар пластикового корпуса о старый крашенный металл вышел каким-то чересчур громким.

Рядом с ней сели. Максим, слегка ослабляя форменный галстук, откинулся на спинку лавочки, стараясь сесть так, чтобы зад не провалился в щель между двумя досками в сидушке лавки. Стрижова даже не заметила того, что лавка сломана, она лишь молча держала сигарету между губами, борясь с желанием распсиховаться и выкинуть всю пачку вслед за зажигалкой, проклиная поганую жизнь такими словами, какие в приличном обществе люди даже про себя не произносят.

—У меня зажигалка сдохла,— Макс без лишних слов подставил свою, прикуривая самый кончик ее сигареты. Она тут же сделала затяжку, прикрывая глаза. Трясти начало сильнее. Не то от желанного никотина в лёгких, не то от осознания, что она, от части, отмучалась. Пальцы мелко подрагивали, колени начали стучать друг о друга, от чего она крепче стиснула бедра вместе, пытаясь успокоиться.

—И чё, как?—Савельев наклонился вперёд, упираясь локтями в колени. Посмотрел пристально, изучающе, серьезно, что бывало не очень часто. Заметил, как ее трясет и нахмурился. Он казался напряжённым, что было вполне логично для всей ситуации, но Стрижова понятия не имела, должна ли сейчас как-то успокоить его. Или он должен успокоить ее....и говорить о допросе так не хотелось...

—Прости, что я...—запнулась, проговаривая через силу. Терпеть ненавидела извиняться, даже в ситуации, когда была неправа, поэтому сейчас буквально наступала себе на глотку, чтобы произнести это, чувствуя, что извиниться перед другом обязана.— ну, ты понял, короче,— и за тот спор дурацкий, и за то, что мнение чужое временами совсем не уважает, а за то, что нажралась ночью до пьяной икоты, как свинья. В момент друг показался таким взрослым по сравнению с ней... взрослым, ответственным, каким-то далёким и близким одновременно.

—Ладно, Стриж, проехали, когда я от тебя ещё извинений дождусь,— он молчал пару секунд, а потом приобнял за плечи, заставляя вместе с ним откинуться на спинку лавочки. Вот так просто...

Кристина почувствовала, как в носу засвербило. На душе стало сначала легко, а потом до невозможности тяжко. Она поджала губы, прекрасно понимая, что ее организм дал окончательный сбой и сейчас она просто разревется. Позволять себе этого не хотелось, но рвущуюся наружу истерику уже было не остановить.

—Я так устала, Макс...— голос задрожал и она прикрыла глаза, позволяя нескольким слезинкам скатиться по щекам. Ее затрясло, точно от холода. Как же она устала...просто сука от всего. От пустоты своей квартиры, от алкоголя, который никак не желал уходить из ее жизни самостоятельно, а отказаться от него сама она словно бы не могла. От того, что раз за разом в ее жизни происходит какой-то форменный пиздец. И только бы заканчивалось одно, сразу начиналось другое. Так хотелось, чтобы все это решили без нее, кто-то другой...не она, черт возьми. Или пусть хоть кто-то скажет, что сделать, чтобы это кончилось...

—Эй...—Макс приподнялся, замечая, как она начала плакать.— ну все, иди сюда. — крепко прижал к себе, позволяя уткнуться носом в плечо. Крис покорной куклой прильнула к нему, но не обняла в ответ. Она даже не знала, хотела ли объятий, хотела ли сейчас поддержки или собственная истерика просто застала ее в самый неподходящий момент и она не могла противиться чужим прикосновениям. Она просто позволяла себя обнимать, чувствуя чужое тело, пытаясь заставить себя почувствовать, что это именно то, что ей нужно. —Скоро все прояснится, тебе нечего больше бояться. Все будет хорошо,— очень хотелось в это верить, но она прекрасно знала, что это не так. Дома ведь ждал новый сосед...

***

Несмотря на переживания Кристины, своего нового мрачного соседа первые несколько дней она не видела вообще.

Сначала подумала, что он и вовсе не приходит, обрадовалась, что, возможно, вся эта сверхъестественная ересь закончится в ее жизни быстрее, чем она думала, но на третий день, придя с работы, заметила, что удиван сильно примят, словно на нем крутились во сне, а диванные подушку валяются на полу, чего точно не было, когда она уходила на работу.

Значит, он приходит и уходит, когда она уходит из дома...не так и плохо, на самом деле. Хотя говорил, что может спать в любое время. Если он будет существовать в этой квартире, не пересекаясь с ней, то можно было почти успокоиться.

Звучало, конечно, как истинный бред. Как можно успокоиться, когда у тебя в квартире, против твоей же воли, поселился сверхъестественный парень, о котором существует множество городских баек...и который может убить тебя, твоих друзей, и не оставить никаких следов вообще. Стрижова успокаивала себя тем, что ее мозг пытается придумать оправдание происходящему и справиться со стрессом, чтобы она просто с ума не сошла. Пока, вроде, не получалось. Ни успокоиться, ни с ума сойти.

На работу она вышла на следующий день после визита в участок. Администраторы и коллеги смотрели на нее... странно. Так, словно у нее на лбу был член нарисован, а не синяки по всему телу. Кристина даже объяснять ничего не стала, оставляя пространство и волю чужой фантазии, а сама занялась работой, пытаясь найти успокоение хотя бы там. Конечно, принимать клиентов приходилось в более закрытой одежде, а лицо замазывать косметикой, которой она почти никогда почти в обычной жизни не пользовалась, но это лучше, чем пугать людей разбитой физиономией. Благо, Наташа, добрая душа, поделались одним из своих плотных тональников, который Крис подошёл и хорошо замаскировал следы побоев на коже.

Собиралась отработать всю неделю без выходных, чтобы точно не пролететь с деньгами к концу месяца и принять больше клиентов, но ее уговорили отдохнуть хотя бы в понедельник, когда записи не было, а просто сидеть и ждать клиентов было дейсвительно слишком утомительно.

Проснувшись утром в состоянии "изжеванная жвачка" Кристина лениво потянулась, глянув на часы. Стрелки показывали половину одиннадцатого. Тишина квартиры нарушалась лишь слабыми шумами с соседних квартир, потому что толщина стен в их доме оставляла желать лучшего и с периодичностью приходилось слушать скандалы соседей , их же страстные ночные применения, шум телевизора глуховатой бабки и истерики соседских детей. Она уже привыкла и почти не обращала внимания. Ну разве что иногда поражалась, как люди могут без перерыва орать и ругаться.

Встав с кровати и одернув футболку, которую, кажется, когда-то давно отжала у Максима, направилась на кухню, собираясь поставить чайник и выйти на балкон, покурить. Все тело чесалось, синяки и ссадины заживали, от чего постоянно хотелось разодрать кожу в кровь из-за зуда. Она неловко подтянула короткие пижамные шорты, почти вслепую раздергивая плотные шторы и впуская в квартиру солнечный свет. Направилась на кухню, уже грезя о горячем чае с пирожным, которое вчера купила после работы.

—Доброе утро,— чужой голос прозвучал настолько неожиданно, что Кристина дернулась на месте, впечатываясь локтем в дверной косяк и тут же шипя от резкой и ноющей боли. Сон как рукой сняло.

—Ебаный...— схватилась другой рукой за локоть, начиная растирать кожу. Взгляд тут же зацепился за Смотрящего, что сидел на краю кухонного стола, внимательно глядя на нее. Вид у него был какой-то странный...или это она ещё не до конца проснулась. Казалось, словно бы одежда его была какой-то грязной и сильно неряшливой. Хотя, честно признаться, она не особо помнила состояние его одежды в их прошлую встречу.

—Вижу, рада меня видеть,— он усмехнулся своей зубастой улыбкой, от чего ее невольно передёрнуло. Она застыла на входе в кухню, не зная, куда ей деться и что делать. Как-то не обдумывала она, если честно, их возможный совместный быт в ее квартире и подобные утренние встречи на кухне. Потому что надеялась, что такого не будет. Что ей теперь, чаю ему предложить и спросить, как рабочая неделя прошла? Не хотелось делать ни того, ни другого.

—Безмерно, сейчас от счастья обос...—начала огрызаться, скорее из привычки, чем от безграничной смелости, но осеклась на полуслове, замечая на полу около его ног лужу крови.—твою ж...какого хрена? — теперь стало яснее, от чего он показался ей таким неряшливым. Вся его одежда, даже эти проклятые кеды, которые он упрямо не снимал в квартире, будто бы они не в России жили, где все лето под ногами была пыль, а не чистый асфальт, были в крови, кровавые следы тянулись через коридор к залу, теряясь на балконе. Отпечатки подошвы кед чередовались с большими кровавыми каплями, марая пол, ковер, даже журнальный столик...вернее его странное подобие. —Откуда столько крови?! — ее едва не затрясло от внезапно накатившего страха.

Кристина вперилась пристальным взглядом в безмятежное лицо своего соседа, ожидая от него хоть каких-то объяснений. Он превратил за ночь ее квартиру в подобие скотобойни, если смотреть на количество крови, и сидел молчал, словно бы ничего необычного не произошло. Собирался опять ничего толком не объяснить?! Нет уж, хер ему, она на такое мракобесие не соглашалась. Если он кого-то замочил тут...

—С меня,— он пожал плечами, складывая руки на груди. Внимательно оглядел ее с ног до головы, неспеша поднимаясь взглядом по длинным ногам, цепляясь взглядом за спущенный ворот растянутой футболки с каким-то совершенно идиотским рисунком, который оголял одно чуть угловатое плечо, с каким-то ехидством подметил, как забавно выглядит ее лицо. Чуть помятое после сна, напуганное и злое одновременно. Как взъерошенный воробей.

—И?..— Крис, заметив его пристальный взгляд, неловко одернула футболку, чувствуя странную смесь злости, страха и не то раздражения, не то смущения. Одета она явно была не так, чтобы с незнакомыми ей...парнями утром на кухне стоять. Хотя бы потому, что на ней даже трусов не было, мать твою. Не думала она в целом, что в ближайшее время попадет в ситуацию, когда ей будет неловко стоять на собственной кухне. Чертов Смотрящий.

—Что ты хочешь услышать?— Смотрящий сощурился подобно побитому дворовому коту, к которому подошли назойливые дети. Посмотрел на нее, склоняя голову вбок. Его голос опять звучал скучающего, будто бы ничего необычного не произошло, словно бы вся квартира не была залита кровью. С него...если с него, то почему она не видит ран? Почему грязная лишь его одежда, а на нем ни единой царапины? Даже круги под глазами стали едва заметными, хотя пару дней назад были почти на половину его худой мрачной физиономии.

Крис почувствовала себя какой-то тупой идиоткой, не пониющей очевидного, хотя ничего очевидного не было.

—Да ты...— от возмущения чуть не подавилась воздухом, уже не особо контролируя собственные эмоции.— ты издеваешься нахер надо мной?— нахмурилась. Да сколько можно уже? Она, конечно в бога не верила, но очень захотелось спросить за что ей это все, за какие такие грехи? Где она в детстве на гречке не достояла, что сейчас терпит такой форменный пиздец?

—Кристина,— его голос прозвучал серьезнее. Будь она не на взводе, оценила бы, как мягко и даже приятно он произнес ее полное имя, но сейчас была готова просто придушить...его или себя — не важно. Гнев и страх бурлили внутри, создавая внутри термоядерную смесь.

—Я итак едва не заикаюсь из-за твоих приколов, а ты решил...— не унималась, входя во вкус и начиная самую настоящую ссору со своим сверхъестественным соседом. Обычно начинать орать было не в ее правилах, но сейчас психика настойчиво пыталась защититься. К такому она точно готова не была.

—Кристина,— повторил настойчивее, вставая на ноги и подходя к ней ближе. Она опять осознала, насколько он высокий, даже для нее... В нем метра два было точно...что он только жрал, чтобы таким вымахать? Он встал рядом, напротив, смотря сверху вниз с лёгким прищуром, точно на ребенка. В нос ударил запах крови и сырости. Неприятно...от него всегда так пахло? Кажется, нет...сейчас словно самой смертью пахнуло. По спине пробежал неприятный холодок.

—В душ. — указала рукой на ванную комнату, чувствуя, как трясутся собственные поджилки. Командовать таким, как он — явно дерьмовая затея, но ее мозг, охваченный стрессом, соображал весьма специфично, а раздражение достигло критической точки. — Бегом блять. Иначе клянусь...

—Что ты сделаешь, м?— он наклонился ближе, заглядывая ей в глаза. Слегка усмехнулся, от чего стали видны острые зубы, хищный оскал, что так странно смотрелся на бледном мужском лице. Крис и сама осознала, как все это глупо. Он ее одной рукой придушить может, даже не напрягаясь. Кажется, весь мыслительный процесс четко отражался в ее взгляде, потому что в его красных глазах словно бы что-то чуть смягчмлось. Смотрящий внезапно чуть отпрянул. Оба понимали, что она ему не сделает совершенно ничего. Забавная она...правда, как воробей. — Хах...ладно,— в любом случае, помыться ему действительно нужно было. И самому не нравилось, как от него кровью несло.

—Одежду в стиралку кинь...— выдохнула, смотря, как он идёт в ванную комнату. Мысль, что он будет в ее ванной,ей тоже не особо нравилась, но по сравнению с перспективой тотального бардака с запахом крови в собственной квартире, это было лучше. — И обувь тоже.— фыркнула, замечая, как от его кед остаются блеклые следы на линолеуме. — Где только тебя носит...— брезгливо сморщилась, даже несмотря на внутренний страх желая привести квартиру в порядок.

—Хочешь, чтобы я тут голый ходил? И о своих похождениях рассказывал?— он выглянул из ванной, обнажая в широкой издевательской улыбке острые клыки. Кристине захотелось кинуть в него чем-нибудь тяжёлым, чтобы он свою рожу обратно спрятал. Не мерзко, вроде, но пугало до трясучки.

—Мечтаю прям,— взяла в руки кухонную тряпку, желая как можно скорее прибраться.

Вот тебе и утренняя зарядка.