Глава 20 - Нефритовая табличка
Глава 20 - Нефритовая табличка
Маленький Цзян Ин радостно вошел в комнату и тут же напрягся, увидев бледное лицо Линь Цзыси и бескровные тонкие губы.
"Цзыси, как ты себя чувствуешь?" Маленький Цзян Ин опустил голову и спросил.
"Я в порядке". В голосе Линь Цзыси все еще звучала слабость: "Как Чжи'эр? Что-нибудь случилось?"
Правда, Цзыси по-прежнему больше всего беспокоился о своем ребенке.
Маленький Цзян Ин сел рядом с Линь Цзыси и сказал теплым голосом: "Не волнуйся, Чжи'эр принял Пилюлю Очищения Сердца, серьезных проблем нет".
"Это хорошо ......", - услышав слова маленький Цзян Ин , Линь Цзыси только вздохнул с облегчением.
"Цзыси". Маленький Цзян Ин снова налил в миску лекарства и взял ложку, чтобы накормить его: "Я накормлю тебя лекарством".
"Нет необходимости". Линь Цзыси попытался сесть, маленький Цзян Ин сразу же протянул руку, чтобы удержать его, Линь Цзыси слабо поднял руку, чтобы взять чашу с лекарством: "Я сделаю это сам".
Однако руки Линь Цзыси были настолько слабы, что он даже не смог удержать ложку, и он с тихим стуком упал в чашу с лекарством.
Маленький Цзян Ин взял чашу с лекарствами обратно, зачерпнул лекарство и подал ему: "Выпей это, чтобы выздороветь, некоторые люди не любят и не лелеют тебя, ты должен любить и лелеять себя".
Когда он закончил, он также посмотрел на человека в белом, стоящего за дверью.
Даньгуй втянул в себя холодный воздух, когда еще его господин терпел такое обращение.
Однако, когда Даньгуй спокойно посмотрел на лицо Бай Мохэна, он обнаружил, что в глазах Бай Мохэна не было гнева, вместо этого он увидел, что Линь Цзыси выпил лекарство и посмотрел на него ободряюще.
"Мастер ......"
Увидев, что Линь Цзыси принял лекарство, Бай Мохэн опустил сердце и повернулся, собираясь отправиться на поиски двух других своих сыновей.
В конце концов, Бай Сяочжи был сильно отравлен, а Бай Сяоли и Бай Сяоси также рисковали быть отравленными, поэтому Бай Мохэн не был спокоен.
Через мгновение после того, как Бай Мохэн обернулся, они увидели, что у окна комнаты Линь Цзыси стоит одетый в белое молодой человек.
Подросток пристально смотрел на Бай Мохэна, его черные глаза были очень спокойны.
Даньгуй снова был потрясен, эти глаза действительно были похожи на глаза его собственного хозяина.
Это был тот самый глубокий, темный взгляд, по которому невозможно было понять, о чем человек думает.
Хотя подросток смотрел на Бай Мохэна, в сердце Даньгуй зародилось холодное чувство.
"Сяо Ли ......" Бай Мохэн протянул руку в сторону Бай Сяоли.
Бай Сяоли дернул уголком рта, и вырвавшиеся слова были холодными: "Что ты здесь делаешь".
Бай Мохэн сделал шаг вперед и схватил Бай Сяоли за руку, желая прощупать тело Бай Сяоли.
Бай Сяоли яростно стряхнул руку Бай Мохэна: "Отпусти меня!".
Сердце Даньгуй снова подпрыгнуло, ее молодой господин, его реакция на его мастера, была такой же, как и у его светлости!
Даньгуй набрался смелости и объяснил Бай Сяоли: "Молодой мастер, мастер пытается прощупать ваше тело на наличие яда ......".
"Хех." Бай Сяоли усмехнулся: "Я не какой-то там молодой мастер".
Затем Бай Сяоли сделал шаг назад и уставился смертельным взглядом на Бай Мохэна, его тон также был полон неприятия: "Тебе здесь тоже не рады".
"Сяо Ли ......" Когда его старший сын сказал это, сердце Бай Мохэна снова сжалось, он хотел оттащить Бай Сяо Ли назад, в конце концов, его тело было важным делом, но Бай Сяо Ли уже ушел быстрыми шагами.
Бай Мохэн ощутил чувство пустоты.
Затем Бай Мохэн увидел у порога двери купе красивого трехлетнего ребенка, который заглядывал через край двери, показывая маленькую головку, смотрящего на него.
В этих больших глазах, похожих на глаза Линь Цзыси, было любопытство и робость.
Бай Мохэн осторожно протянул руку в сторону Бай Сяоси: "Иди сюда".
Даньгуй никогда не слышала такого нежного голоса от своего мастера, разве что когда он только что столкнулся с госпожой Линг Цзыси.
Бай Сяоси прикусил губу и слегка покачал головой.
Затем Бай Мохэн поднялся на край двери, присел на корточки и обнял Бай Сяоси.
Затем Бай Мохэн встал, и поднял Бай Сяоси на руки.
Бай Сяоси был таким милым и красивым, его брови напоминали брови Линь Цзыси, но при этом у него были черты Бай Мохэна, и даже сердце Даньгуй дрогнуло, когда она посмотрела на него, не говоря уже о его биологическом отце Бай Мохэне.
Бай Мохэн осторожно погладил его по руке, боясь причинить боль Бай Сяоси.
Однако Бай Сяоси поджал губы и пытался вырваться, в его красивых глазах был намек на страх.
"Не бойся, Сиэр". Бай Мохэн прошептал: "Я твой отец".
На этот раз Бай Сяоси боролся еще сильнее.
"Хочу к папе, хочу к папе!".
"Папа заболел и пьет лекарство, отец побудет с тобой ......".
"Ву ...... не хочу отца, хочу папу!".
Сердце Бай Мохэна сжалось.
Это он ошибся.
Именно он упустил те годы, когда дети росли и больше всего нуждались в его обществе.
Бай Мохэн изначально думал, что денег, которые ему дадут, будет достаточно, но он никогда не думал, что не только лишился общения, но даже деньги и серебро были конфискованы семьей Бай.
В конце концов, он ничего им не дал.
Бай Мохэн все еще держал тонкое запястье Бай Сяоси и осторожно прощупывал меридианы Бай Сяоси.
Яд для души.
Гнев Бай Мохэна просто достиг своего пика: "Даньгуй, ты послал кого-нибудь проверить?".
"Да, я послал сообщение Пиону, чтобы он привел кого-нибудь". Даньгуй опустил голову и возобновил выполнение приказа.
Бай Мохэн, как главный старший брат секты Ву Хуэй, естественно, имел свои собственные силы, а Пион, как и Даньгуй, был его личным мальчиком-феей, отвечающим за множество подчиненных.
"Быстрее, узнайте все, узнайте все, что семья Бай сделала с Цзы Си и детьми!" В голосе Бай Мохэна звучал гнев.
У Бай Мохэна редко бывали моменты, когда он показывал свои эмоции, и в прошлом, даже когда он был зол, его лицо не показывало этого.
Даньгуй знал, что семье Бай не повезет.
"Да!"
Чувствуя гнев Бай Мохэна, Бай Сяоси еще больше боролся в объятиях Бай Мохэна.
Бай Мохэну пришлось опустить Бай Сяоси на землю.
Когда Бай Сяоси повернулся, чтобы бежать, Бай Мохэн удержал его, достал маленькую нефритовую бирку, перевязанную красным шнурком, и повесил ее на запястье Бай Сяоси.
" Вот так......", - Бай Сяоси снял красную веревку с запястья.
"Маленький молодой господин, возьми это". Даньгуй прошептал сбоку: "Внутри него находится один из мечей мастера".
Бай Сяоси моргнул своими большими глазами на Бай Мохэна, немного смутившись, не понимая, что такое намерение меча, но казалось, что это что-то мощное.
"Это может защитить вас в случае опасности". Даньгуй объяснил .
Бай Сяоси все еще не хотел этого, в конце концов, папа, похоже, не любил отца, тогда и этот несимпатичный отец ему тоже не нравился.
"...... также может быть использован для защиты Леди Цзыси!" торопливо сказал Даньгуй.
Бай Сяоси нерешительно посмотрела на свое запястье, не зная, что делать.
"Возьми его". Бай Мохэн потрепал волосы своего маленького сына.
Бай Сяоси поднял свои маленькие ножки и хотел пойти прямо в комнату Линь Цзыси и отдать эту маленькую нефритовую табличку прямо папе.
Бай Мохэн отодвинул своего маленького сына и сказал теплым голосом: "Это твоего папы, я отдам это и ему".
Только тогда Бай Сяоси сдался.
Бай Сяоли встал в дверях и стал недовольно звать младшего брата: "Сиэр!".
Бай Сяоси посмотрел на Бай Сяоли, позвал своего брата, а затем поднял ноги и попытался побежать в сторону Бай Сяоли.
Бай Мохэн передал Бай Сяоси еще две маленькие нефритовые бирки: "Отдай их своим братьям".
Затем Бай Сяоси унес маленький нефритовый жетон с намерением меча Бай Мохэна и ушел.
......
После того, как Лин Цзыси закончил пить лекарство, он шепнул маленькому Цзян Ин : "Ты тоже должен выйти".
Маленький Цзян Ин знал, что Линь Цзыси нужно вести себя тихо, поэтому он кивнул и без колебаний вышел.
Линь Цзыси вытащил золотую шелковую нить, которую держал в руках, и погрузился в раздумья.
Он пока решил не бросать Бай Мохэну письмо с отречением.
Во-первых, денег на покупку особняка не хватало, а во-вторых, он хотел получить главный приз в Большом конкурсе семьи Бай.
Этот золотой шелк, согласно системе, мог быть превращен в великую контрформацию и нанесен на одежду Сяо Ли.
"Но что если я не умею делать формации?". Линь Цзыси некоторое время был в ярости.
"Неважно, лишь бы шить нравилось". Система сказала.
"Я даже не знаю, как выглядит Контрформация ?". Линь Цзыси сказал.
"Вы можете позволить Бай ......" Система сделала паузу, "Вы можете позволить Маленькому Цзян Ин учить вас".
Линь Цзыси кивнул.
Еще один урожай сушеных нанзи во дворе позволит заработать достаточно денег, чтобы купить особняк, а поскольку он не умел шить, ему придется найти вышивальщицу, которая поможет ему шить.
Линь Цзыси посмотрел на золотой шелк в своей руке, он был слишком тонким.
В десять раз тоньше обычной шелковой нити.
Он должен был собрать их в более толстую нить, но его руки и ноги сейчас слабы, поэтому ему придется подождать, пока он поправится, прежде чем он сможет это сделать.
Подумав об этом, Линь Цзыси почувствовал, что из-за белого тумана ему немного хочется спать, поэтому он положил золотой шелк в свои руки и заснул в оцепенении.
Бай Мохэн осторожно вошел в комнату Линь Цзыси и надел нефритовую бирку с намерением меча на запястье Линь Цзыси, после чего тихо удалился.
"Он не захочет этого". Маленький Цзян Ин сжал руки и посмотрел на Бай Мохэна из-за двери.
Глаза Бай Мохэна были глубокими, и он прошел прямо мимо Маленького Цзян Ин , ничего не ответив ему.
"Привет." Маленький Цзян Ин отвернулся от Бай Мохэна и сказал, приподняв бровь: "Каково это - быть побежденным?".
Бай Мохэн долго молчал, прежде чем сказал глубоким голосом: "Я - твое первоначальное тело".
Маленький Цзян Ин знал, что означает эта ледяная угрюмость: "Ты счастлив, что твое первоначальное тело сдулось, не так ли?
Тут же растерялся и маленький Цзян Ин .
Должен ли он быть счастлив или несчастлив?
Когда небо потемнело, Бай Мохэн и Маленький Цзян Ин стояли на крыше своего дома и грелись в лунном свете.
Одного из них выгнали из комнаты его жена, а одного из кровати, которую занял Бай Сяочжи.
"Я не думал, что у знаменитого старшего брата , Бай Мохэна, будет день, который он проведет на крыше". Маленький Цзян Ин снова взлетел вверх в божественном движении и цвете.
"Здесь хорошо". Когда Бай Мохэн закончил говорить, он закрыл глаза и начал культивировать, окружающая аура всасывалась вокруг него, как облако, поднятое ветром.
Маленький Цзян Ин посмотрел на Бай Мохэна и сделал паузу: "На этот раз ты слишком долго прорывался".
Бай Мохэн не ответил, а погрузился в культивацию.
На следующий день Линь Цзыси проснулся, пошевелил запястьями и почувствовал, что к нему возвращаются силы, поэтому он надел верхнюю одежду, встал, сел на стул, достал золотой шелк и попытался скрутить его до толщины обычной иголки и нитки.
Линь Цзыси собрал несколько золотых шелковых нитей вместе и начал разминать их, однако, как только они коснулись золотых шелковых нитей, пальцы Линь Цзыси пронзила боль.
Линь Цзыси раскрыл ладонь, и на кончиках его пальцев выступили бусинки крови.
Бай Мохэн случайно подошел к двери комнаты и, увидев рану Линь Цзыси, сделал большой шаг внутрь и взял Линь Цзыси за руку: "У тебя кровь ......".
"Тебе нет нужды беспокоиться". Линь Цзыси холодно ударил Бай Мохэна по руке.