Звёзды мне укажут путь

За шесть лет Генри успел весьма неплохо узнать Малфоев и Беллатрису, с которыми жил под одной крышей. Хоть Белла и предлагала приобрести небольшую квартиру или дом в магическом районе, но Нарцисса уговорила ее, что скорее выглядело как принуждение и запрет, остаться, аргументируя тремя фразами: «Мальчик успел привыкнуть к окружению, не смей съезжать, это может отразиться на его психике», «Мальчики успели сдружиться, не смей съезжать, это может отразиться на его психике», «У тебя абсолютно отсутствует материнское воспитание, не смей съезжать, это может отразиться на твоей психике». И такое практически каждый месяц первого года слышал каждый в доме. Драко тогда решил, что это в них кровь Блэков даёт о себе знать, якобы именно она убеждает членов семьи постоянно друг с другом грызться. Генри в ответ убеждал блондина, что семейное безумие может перейти к нему от матери, если гены отца полностью сосредоточились на внешности. Стоит ли говорить, что это была их первая ссора?

Помимо ссор, в поместье часто разносились запоминающиеся фразы, сказанные взрослыми, подхваченные детьми и передаваемые другим на еженедельных встречах. Так, Панси ухватилась за любимое выражение Люциуса, который начинал говорить это в пустоту, а после начал обращаться так к мальчишкам. «Беды на мою седую голову». Только вот не было у Люциуса седых волос, как и у Панси, но кто Генри и Драко такие, чтобы убеждать их в этом? Теодор, который весьма редко появлялся на встречах, умудрился запомнить фразу Беллатрисы и использовал ее исключительно как приветствие. «Настала ночь, и повылазила нечисть». Впрочем, женщина использовала ее с тем же смыслом, когда застала Генри за рисованием за полночь. У мальчика тогда из-за бессонницы на бледном лице отчётливо виднелись синяки под глазами. Остальные старались запоминать весьма не для детских ушей выражения исключительно в познавательных целях, а как они проскакивали из уст тех самых детей - тайна, покрытая пылью загадочности.

В остальном повседневность мальчишек не отличалась разнообразием, да, бывали глупые приключения, особенно сильно им запомнилось прошлогоднее, но покажите на тех, у кого их не было. Подготовительное обучение, которое проходили многие маги перед Хогвартсом, скорее угнетало, чем очаровывало, впрочем, всему виной отсутствие той самой магии, о которой им и рассказали. Ни один ребенок не сможет усидеть на месте, пока волшебница показывает элементарные бытовые чары, а они даже в одиннадцать не смогут их наколдовать, ведь их проходят только на третьем курсе. И где здесь веселье?

Другое дело - уроки манер и этикета, где Генри смог выделиться (не скажем «спасибо» тётушке Мардж, но оставим в покое ее пса), когда как Драко успел и краснеть, и бледнеть, и даже пару раз окрашивался в цвет своей спальни - зеленый.

После множества историй, рассказанных Теосом, братом Теодора, любое занятие, имевшее ранее интерес в глазах мальчишек, сразу меркло по сравнению с тем, что ждало их в Хогвартсе. День, когда каждый из них должен был получить свое письмо, а именно первого июня, был обведен в календаре зеленым маркером, где даже праздничные дни мальчики обводили менее броско. С другой стороны, эти праздники повторялись каждый год, а первое письмо, принесенное совой, всего однажды.

Все тот же Теос рассказал всей компании тайну, которую взрослые скрывают от своих детей. Если кратко, то на самом деле совы прилетают в полночь, но родители успевают перехватить письма, чтобы отдать их днём. Причину, впрочем, парень не рассказал, но поверил в эту тайну каждый. И именно по этой причине в последний день весны Генри, которого Драко еле уговорил, сидел в кресле своей спальни, рисовал обычным карандашом и ждал, когда наступит полночь. Стоит ли говорить, что Теос-слизеринский-придурок-Нотт их всех обманул? Генри же весь следующий день подначивал Драко, который нахохлился, явно пародируя тех павлинов в саду.

Поход на Косую Аллею запланировали на начало августа, когда еще не слишком рано и торговцы вдоволь закупились новой продукцией, и не поздно, когда всюду толпа магов, что даже вздохнуть спокойно не даст. Разделились сразу после «Дырявого Котла», Блэку требовалось снять со своего счета пару галеонов, а Драко не уставал возмущаться об отсутствии у него последней метлы, которую облюбовал даже Блейз, который и в квиддич особо-то и не играет.

***

- Невероятно, - прошипела Беллатриса, как только за парой захлопнулась массивная дверь банка.

- Что именно? - спросил Генри, выискивая в толпе три блондинистые макушки.

Мальчик поразился тому, как в столь раннее утро Аллея уже была заполнена магами всех возрастов. Впрочем, это легко объяснимо, в конце концов Косая Аллея считается, да и является на самом деле, единственным магическим торговым районом в Лондоне, ближайшая подобная точка находится в самом Уилтшире на западе.

- Эти гоблины умудряются захапать кучу денег магов, не повышая проценты.

- Будь иначе, банка бы не существовало, а многие маги давно разорились, - мальчик прищурился, избегая утренних лучей, а женщина недовольно цокнула.

Вдали кто-то махал рукой, приглядевшись, Генри узнал Драко и, предупредив ведьму, что все еще ворчала на гоблинов и ситуацию в целом, побежал к другу. То, что произошло дальше и во что это переросло в будущем, мальчик признает, что часть ответственности на нем есть, как и на двух других.

Генри, зацикленный на друге, не сразу заметил, что странно, учитывая яркую внешность большого семейства, впереди толпу, поэтому и врезался в одного из них. Учить всех чистокровных, особенно тех, кто был или тем более выбыл из списка «двадцати восьми», - это обязанность любого ребенка, достигшего возраста семи лет. Именно так Генри и понял, кто перед ним сидит. Рональд Билиус Уизли - младший сын, которому еще предстояло проявить себя, будущий однокурсник Генри и Драко. Брюнету, в отличие от рыжего, удалось удержаться на ногах и не упасть, но его сумка, подаренная ему на последний день рождения, с незримыми чарами расширения, весьма полезная, если вы спросите его мнение, слетела и теперь собирала дорожную пыль. Генри поднял ее и за одно вторую сумку, что лежала рядом, собираясь передать ее Рону.

- Мне жаль, должно быть, я отвлекся, надеюсь, ты не пострадал, - голос мальчика звучал устало, что объяснимо ранним подъемом и часом борьбы с гоблинами о нужных инвестициях, которые обязательно вернут всё потраченное с великими процентами, о чем Беллатриса где-то прочитала или услышала.

Генри протянул Рону руку, но за нее схватился вовсе не рыжий, а блондин. Он с удивлением посмотрел на друга, который внимательно его рассматривал.

- Ты в порядке? - все же спросил он, не заметив ни одной раны.

- Конечно, он в порядке, в конце концов, это не он свалился на землю, - гневно шипел рыжий, уже поднявшийся с земли, стараясь стряхнуть с потертой мантии пыль и грязь, хоть и мог дождаться родителей, которые бы одним взмахом все убрали.

Драко закатил глаза, что многие могли воспринять за высокомерие и раздражение, но он так делал постоянно, в данном случае это скорее рефлекс на грубость со стороны, когда вопрос задавался одному, но в беседу вмешался посторонний.

- Уизли, я спрашивал не тебя, - повернувшись к Рону, сказал Драко.

В этот момент, уже спустя время понял Генри, ему следовало вмешаться, но история не терпит сослагательного наклонения.

На вполне логичный ответ со стороны Драко, Рон лишь нахмурил брови и слегка покраснел. Брюнет молча смотрел на их переглядывания. Он поставил сумку Уизли к его ногам и в данной ситуации сделал всё, что мог: он извинился и вернул личную вещь.

Вероятно, недопонимание могло перерасти в конфликт, если бы вовремя не подоспели взрослые, разнимая детей в разные стороны Аллеи: Уизли продолжили свое шествие в сторону банка, а Малфои и Генри с Беллой направились за покупками по списку.Клянусь, никаких Уизлигад!

***

- Ради Мерлина и всего магического общества, Генри, выбери ты уже мордредову книгу! - гневно шипел блондин, впрочем, не будь за три стеллажа от них взрослые, а точнее Нарцисса, то его голос мог звучать громче несмотря на то, что находились они в книжном.

- Кто вообще ввел этот идиотский закон о десяти книгах в одни руки? - возмущался брюнет, листая очередной фолиант.

Первой остановкой они выбрали книжный, где мальчики могли выбрать дополнительную литературу, пока женщины собирали учебную, Люциус же вовсе отсутствовал, направившись сразу в лавку с котлами, а после перьями и пергаментом, чтобы быстрее управиться с покупками. Генри посчитал это разумной идеей, пока не застрял в отделе по истории магии, разрываясь между двумя книгами: «История Магии» Батильды Бэгшот или «Фантастические звери: места обитания» Ньюта Скамандера. Драко же выбрал легкий журнал по квиддичу и два тома какого-то детектива, пока Генри выбирал себе первую книгу. Теперь блондин ждал, когда его друг возьмет последнюю десятую, чтобы они могли пойти дальше.

- Хвосторогу тебе в матери, Блэк, дай сюда! - в какой-то момент нервы сдали свои полномочия, мальчик выхватил обе книги и понес их на кассу.

Пока Драко убегал на кассу, Генри заметил еще один интересный фолиант, который тоже принадлежал Бэгшот, но имел дополнительные главы, выпущенные сравнительно недавно, в 1985 году. Мальчик собирался взять книгу, как кто-то его опередил. Рядом с ним стояла невысокого, примерно на одном уровне с ним, роста девочка, у которой волосы пушистой гривой окольцевали ее голову.

- О, - сказала девочка, смотря на Генри выпученными глазами, - ты случайно не Гарри Поттер? - шепотом спросила она.

Мальчик пожал плечами и протянул девочке руку.

- Меня зовут Генри, Генри Блэк.

Девочка промычала, но, спохватившись, взяла Генри за руку и слегка встряхнула.

- Гермиона Грейнджер.

- Очень приятно, мисс Грейнджер, - Генри дружелюбно улыбнулся.

Девочка - Гермиона - слегка покраснела, но, слегка тряхнув головой, быстро пришла в себя. Она посмотрела на книгу в своих руках.

- В этой части собраны интересные факты о последней магической войне и мальчике, благодаря которому она завершилась. Мне было любопытно ее прочитать, но, - она посмотрела на полку, где до этого стоял фолиант, - кажется, это последний экземпляр.

Мальчик пожал плечами. В другой раз повезет.

- Ничего, ты же поступаешь в Хогвартс? - Гермиона кивнула. - Я могу одолжить ее в школе во время обеда или в библиотеке, если ты, конечно, не будешь против.

Девочка мигом оживилась и многократно кивнула головой, отчего ее кудри слегка задели нос Генри. Мальчик еще раз ей улыбнулся и, попрощавшись, направился на поиски Драко к кассовой зоне, по пути рассматривая стеллажи и полки в поисках чего-нибудь интересного.

***

- Не понимаю этой шумихи вокруг Гарри Поттера, - в очередной раз начал Генри.

- Он - герой, избранный и мальчик-который-выжил. Первый, кому удалось избежать смертельного проклятия.

Генри, перенявший привычку Драко, закатил глаза.

- Порой мне кажется, что мышление многих магов застряло в средневековье сильнее, чем мы думаем. Ну как годовалый ребенок смог одолеть самого могущественного волшебника, если даже Дамблдор не справился?

- Как мне кажется, старик даже не пытался, мой отец... - мальчик запнулся, осознав, где они находятся.

Молодая ведьма, работающая подмастерьем у мадам Малкин, резво орудовала иголкой и нитью, подшивая то тут, то там, пока мальчики стояли на возвышении напротив огромного зеркала. Драко, который успел вовремя себя остановить, покачал головой, но решил продолжить.

- Магам нужен был символ победы, а поскольку родители Поттера мертвы, они выбрали этим символом ребенка, который выжил, - блондин почесал свою бровь, - удивительно, что после той ночи о нем ни слуху ни духу.

Генри на это лишь слегка улыбнулся. Далее они стояли в тишине, пока девушка не закончила, отправив их на выход ждать, когда мантии будут готовы. Мальчики рассуждали, где переждать эти двадцать минут, поскольку взрослые экстренно отлучились в министерство. Драко предлагал пойти и перекусить мороженым, ну и пусть, что после влетит от Нарциссы за испорченный перед обедом аппетит, не маленькие же, но Блэк отказался, предложив прогуляться по улицам Лондона. Блондин хоть и в очередной раз заворчал, но отказываться не стал, их прошлая поездка в Лондон до сих пор вызывала у него приятные воспоминания.

До «Дырявого Котла» они дошли быстро, несмотря на толпу, которая медленно, но верно заполоняла Аллею. В пабе они поздоровались с барменом Томом и попросили передать сообщение их родителям, если, но скорее, когда те начнут их искать. Мужчина пожелал им безопасной прогулки и продолжил принимать заказы. Мальчики уже собирались покинуть заведение через главный выход, когда Генри почувствовал резкую боль во лбу там, где находился его шрам. Он зашипел, собираясь потереть пронзивший болью участок, но Драко, вовремя это заметивший, шлепнул его по руке.

- Не смей, - прошипел он, - забыл, что он скрыт, пока никто его не трогает?

Генри не переставал кривиться, поэтому блондин схватил друга за локоть и отвел в сторону, туда, где никто не станет обращать на них внимание.

- Что с тобой?

- Ш-шрам, - еле выдавил мальчик, слегка покачиваясь.

Малфой грязно выругался, но Генри из-за шума в ушах плохо расслышал. Драко оглядел паб, выискивая подозрительных личностей, но никого, кроме странного мужика в фиолетовом тюрбане, что казался даже больше его головы, и женщины с трупом лисицы, какая мерзость, на шее, он не заметил.

Когда Драко уже хотел схватить Генри и потащить к каминам, чтобы вернуться в мэнор, кто-то весьма быстро к ним приблизился, благо ими оказались их взрослые. Нарцисса сразу села перед Генри и схватила его за щеки своими ладонями, начиная что-то шептать, вероятно, какие-то диагностические чары.

- Драко, что случилось? - напряженно спросила Беллатриса, оглядывая мальчишек, пока Люциус разговаривал с барменом.

- Мы хотели прогуляться по Лондону, но у Генри заболел... - он запнулся, вспомнив об окружении, - заболела голова, мигрень, должно быть, и я отвел его в сторону.

Женщина кивнула и положила свою ладонь на макушку сына, нежно поглаживая, пока тот медленно приходил в себя. В момент, когда Люциус к ним подошел, Блэк уже не корчился от боли и дышал более ровно. Было принято единогласное решение вернуться домой, а изготовленные мантии пусть забирают домовики. Драко схватился за руку друга, переплетая их пальцы. Пока они добирались до спален, мальчик не переставал поглаживать костяшки пальцев Генри, не совсем уверенный в том, кого он успокаивает этим жестом - себя или его.

Перед сном мальчики долго обсуждали произошедшее, предлагая теории, пока Нарцисса не даст профессиональный ответ. Воспоминания о боли хоть и быстро прошли, но неприятный осадок остался, словно это лишь начало и дальше его ждало нечто большее. Нечто худшее.