Кровь 3. Неизбежность
Вновь головная боль. Сразу же в мысли приходит мысль о неизбежном, безвыходном положении, ведь чаще всего именно так и происходило пробуждения, когда девушка попадала в очередную передрягу. Но вскоре приходя всё больше в себя, глаза хотели пробежаться по местности, ведь голова отказывалась напрочь работать. Поэтому прикрыв глаза еще на несколько минут, девушка начала ими хлопать, вскоре поднимая голову. Прежде, чем проявить хоть капельку эмоций, она осмотрелась вокруг.
Смердит вязким, трупным запахом. Гниющая плоть висит прямо перед лицом, сверху. Обрубки чьих-то ног, полоса кишок... А ещё множество кровавых разводов на стенах. Выбитые зубы с обглоданными костями прежних узников этого пыточного лагеря смерти. Она чуть дёрнулась. Руки надёжно перевязаны крепкой бичевкой к крюку сверху. Стоило ещё раз сделать одно резкое движение — всё тело поразила нестерпимая боль. А затем... На колени девушки упал опарыш. Рвотный позыв не заставил себя долго ждать.
Выражение лица окрасилось диким, животным страхом, показывая свое омерзение. Хотелось закричать от ужаса, хотелось сразу же высказать свое мнение чудовищу, что притащил тело девушки сюда. Даже мысли, что тому не будет никакого интереса до этого вряд ли смогут остановить порыв природного негодования. Мысли, начинающие проскакивать одна за другой о возможности печального исхода раньше времени, заставили придержать собственную критику, в надежде на лучшее. Может, чего да интересное получится узнать. От этого тело напряглось ещё сильнее, чем прежде.
Остается только ожидать... Своего конца?
Кругом одни полуживые трупы, подвешенные к крюкам на потолок. Монстры, истекающие неизвестной жидкостью тёмного цвета, буравили голодным взглядом каждый сантиметр её тела. Каждая пара глаз причиняла дискомфорт, будто бы она находилась под прожектором на арене среди зверей. Прямо в самом центре внимания. Теперь нужно как-то облегчить мучения в области кисти рук. Резкие движения — слишком большая пытка, вызывающая сильное трение больных участков кожи о металл. А висеть много времени доставляет огромное желание двинуться ещё резвее. Холодный пот градом начал стекать по овалу лица.
Поражённая конечность всё больше заявляет о себе, с каждой минутой бездействия выжимая из тела последние силы. Нет, она не должна умереть сейчас. Не снова, не в подобном месте, наполненном безвыходной смертью.
— Какая вкусная... Ещё совсем свежая, — слышатся перешептывания со всех сторон: — Сожрать... Сожрать! Сожрать! Человеческое мясо! Сожраааааать!! Аппетитная! Свежая! Вкусная!
Кто-то из находящихся здесь живых мертвецов, судя по видимому, слабо привязан. У самых ног заскреблись острые когти. Прыжок — монстр едва не задевает лодыжку девушки. Пришлось изо всех сил ударить того по голове в ответ. Но и из этого вышел достаточно рискованный поступок. Клыки в сантиметрах от ступни цокнули в воздухе под ней.
— Спасите!! Спасите, спасите, спасите?! — раскатистый, девичий визг оглушил кровожадных убийц не некоторое время. Неловкие телодвижения выматывают, но из-за животного инстинкта самосохранения сознание отошло на второй план: — Умоляю, спасите... Спасите!!
Она, дёргаясь подобно червю на удочке рыбака, пыталась навести суматоху в этом тёмном подвале, лишь бы быть услышанной. Больше ничего не оставалось делать. Выхода отсюда нет, а следовательно, лучше привлечь внимание самого маньяка, чем потом её сожрали сорвавшиеся, оголодавшие жертвы.
В действительности, лучше ли?..
Входная дверь в лихорадочном пылу отворили. Едва Мелоди Орсини произнесла последние слова, в монстра, который всё это время пытался сорвать с неё хотя бы кусок мяса, отлетел в противоположную сторону помещения, пригвоздённый топором к стене.
— Ты, мелкое человеческое отродье, — медленно растягивая слова, похититель спускается вниз по лестнице. Оранжевый цвет яркого света, напоминающий пожар, замелькал в непроглядной темноте опасным предзнаменованием для Мел: — Мало того, что больна и не пригодна даже для нормальной категории мяса, так ещё и выёбывается... Так сильно жаждешь, чтобы я самолично прямо здесь разобрался с тобой?
Вид несказанно устрашает. В горле застревает огромный ком. Она чувствует, как тело инстинктивно покрывается слоем мурашек, а глаза неимоверно широко раскрываются. Но слёз вновь нет. Всё иссохло.
Высокий силуэт подходит всё ближе. Неторопливо, намечивая метким взором место для проткновения острием топора часть тела, переходя с шеи до ног.
— Сразу замолчала. Чего ж глотку тогда раскрываешь?
Острые концы тонких, слегка покусанных костяных фаланг пальцев провели по бедру, оценивая толщину слоя массы тела. Цыкнул с досады. Слишком худая попалась добыча, практически одна кожа да кости.
Мелоди сглотнула накопившуюся слюну в ожидании своего конца. Теперь есть смысл бороться до самого конца?
"Прошу, Мел, оставайся решительной!"
Слова младшей сестры приводят помутневший разум в нормальное состояние.
— Я-я, — голос Орсини заметно колеблется между словами, но она сковщь завесу ужаса продолжает говорить: — Могу быть полезной!
Глухой, ядовитый смешок, с толикой сарказма отчеканил в ответ:
— Интересно, и чем же ты можешь помочь? Да твои ноги даже не в состоянии нормально двигаться, идиотка. Что, мамочка в детстве не рассказала страшилку о горе Эббот? И о пропажах людей тоже слыхом не слыхивала?
Выражение лица скелета сообщает, что шансов на выживание нет. Если ему окончательно наскучит сейчас разговаривать, то жди двух исходов событий: либо он просто уйдёт, предварительно отрезав язык, либо начнёт есть заживо.
Душа застыла в немом крике.
А сердце внутри застучало вдвойне быстрее.
Это вопрос времени, быть убитой, или же нет.
Взгляд багровых зрачков осматривает собеседника с ног до головы в поисках хоть какой-нибудь зацепки. Покрытые серым, грязным снегом, синие кроссовки. Старые носки, чёрные шорты с белой полосой... Тёмно-синяя толстовка, тёмно-серый свитер... Стоп. Погодите.
Кулон в виде сердца. Красный, на золотой цепочке. Данный вопрос мог быть последним в её жизни, но куда хуже быть убитой из-за молчания.
— Ах, даже есть тебя, такую истеричку, не хочется. Какой прок от костей и мя...
Она мгновенно подала голос в ту же самую минуту, перебивая его, хватаясь за последнюю возможность:
— Кулон! Я знаю, кому он принадлежит! Я знаю этого человека, прекрасно знаю! Я знаю, что с ней! Я знаю, знаю!
Мелоди выкрикивает эти слова с искренним желанием наконец быть освобождённой от гнёта окружающих обстоятельств, пускай и находясь на тонкой полосе льда.
Лишь бы чувствовать себя живой, а не загнанной в угол, в опасении того, что тебя вот-вот уничтожат.
Санс слегка шорохнулся при упоминании кулона, а оранжевый огонь сменился синеватым. Она точно не могла быть уверена, означает ли это то, что задела что-то сокровенное для этого чудовища. Но уверенность в том, что он был каким-то образом связан с младшей сестрой, превышала страх.
— Ты от Фриск?! Ты пришла сюда от Фриск, с другими душами?! — бичевка срезана, а тело девушки плюхнулось вниз, а затем грубо уволочено в самый крайний, безопасный угол подвала.
Он скалой возвышается над ней, кажется ещё страшнее, чем раньше. В особенности, его безумный, исполненный толикой надежды, взгляд. Он трясёт за плечи Мел, повышая тон:
— Где сейчас Фриск? Где сейчас она? В Руинах? С ней всё хорошо? Почему она не пришла вместе с тобой? Где все остальные? Почему ты одна? Ты вышла на разведку, а другие готовятся освободить нас? Скажи МНЕ! Что с Фриск?!
Нагнетающая атмосфера вокруг ввела в дизориетацию русоволосую. Его многочисленные вопросы, заданные в хаотичном порядке... Будоражащий, волнительный вокрик...
— ...Ты же не убьёшь меня за правду? — девушка помрачнела, от чего он замер в ожидании. — Пообещай.
Было понятно, для него Фриск значит многое. Ради неё этот кретин готов на многое.
"Я должна обеспечить себе безопасность превыше всего. Остальная их драма не так важна, какую бы жалость сейчас я не испытывала к его положению."
Она отвела взгляд в сторону. Всё-таки, природное сострадание дало о себе знать. Стало стыдно, но сейчас уже поздно будет менять закон выживания.
— Ты решила меня жантажировать? — горестно ухмыльнувшись, силой повернул голову Винг-Дингс девушки в свою сторону.
Краткий выдох сорвался с её уст.
— Сам подумай, выдам я сейчас всё, где гарантия того, что потом ты не убьёшь меня или других? — алые зрачки сужаются, прекрываемые густыми ресницами в печальном порыве: — Поэтому давай заключим договор. Ты меня не убиваешь и не пытаешься сожрать. А я расскажу всё, что знаю о Фриск.
Монстр поднял за подбородок Мел, заглядывая прямо в той глаза, словно намеренно проверяя, лжёт ли она.
— Я тебе не верю, — огонёк вновь настороженно загорается оранжевым, в предупреждении сжимаются пальцы на глотке, душа: — Никто бы не поверил какой-то неизвестно откуда пришедшей прошмандовке.
— Да пожалуйста, — время сыграть на линии огня, решила девушка, пожав плечами, — убьёшь меня — потеряешь последние крупицы информации о своей неимоверно важной шишке.
Рука стискивает шею ещё сильнее, чем прежде, кончики оцарапывают до первой крови нежную кожу, от чего багровые капли стекают вниз.
Смолистая жидкость начинает просачиваться сквозь зубов монстра.
Сожри
Сожри
Бесполезная
Слабая
Сожри
Убей
Сломай
УНИЧТОЖЬ
— Ты... Завали варюшку сейчас же и смотри на меня, сучка, — воздух заканчивается, и она бьёт его руку: — Где. Фриск. ПОВТОРЯТЬ НЕ СТАНУ. Я так голоден... Выглядишь весьма аппетитно, я так голоден...
Но она продолжает молчать, словно рыба в воде. Она борется до последнего вздоха. Голова уже кипит, теряя остатки кислорода... Мозг не в состоянии нормально соображать...
— Сука. Сука... СУКА!!
Монстр ослабил стальную хватку, принимая её правоту.
— Упрямая идиотка, начни понимать, ты не в том положении, чтобы со мной торговаться, — ослабевая, Мелоди откинулась на спину, болезненно столкнувшись с твёрдой, но шершавой стеной.
Воздух спёрт. Она не стремится дышать, добивая душу окончательно. Хватит. Хватит. Хватит... Хватит с неё этих мук...
— Дыши давай, ненормальная! Не хватало, чтобы ты ещё издохла от простого удушья! — смутно слышится приглушённый голос скелета.
Он пытается привести девушку в чувства, слегка хлопая по щекам, но побледневшая Мел никак не реагирует.
— Я СКАЗАЛ, ДЫШИ, ТВОЮ МАТЬ, ИДИОТКА!!
Тело вновь глухо хлопнули о стену, а природа пересилила своё. Она начала судорожно закашливаться, жадно втягивая воздух в лёгкие.