3
Ощутив непривычные движения у себя на спине, конь шарахнулся в сторону.
— Тихо, парень, успокойся.
Сжав его спину коленями, Роб заставил жеребца продолжить бег.
Один из волков набрался храбрости и попытался вцепиться в задние ноги Фалина. Жеребец взбрыкнул. Роб придержал Элспет за бедро, не позволив ей свалиться.
Хищник покатился по земле и уполз, скаля зубы и ничуть не пострадав.
— Тебе нужен нож? — спросила Элспет.
— Нет, пусть он будет у тебя. На всякий случай.
На всякий случай. Элспет не хотелось думать о том, что это может означать. Она сунула небольшой клинок между пластинами своего корсета. Дуб был уже недалеко.
— Приготовься.
Голос Роба звучал ровно и спокойно, но ее сердце заколотилось, как кузнечный молот.
Элспет сбросила плащ, чтобы освободить руки. В настоящий момент холод беспокоил ее меньше всего.
Она знала, что у нее будет только один шанс на спасение и ее прыжок должен быть точным.
Они поравнялись с дубом.
— Давай! — крикнул Роб.
Он приподнял ее, и девушка оттолкнулась ногами от спины коня, подпрыгнула и обеими руками ухватилась за ветку. Грубая кора впилась в ее ладони, но Элспет не разжала пальцев.
Резкое движение заставило волков броситься вперед. Щелкая зубами, они закружились возле ног Фалина. Конь пятился и брыкался, отбиваясь от хищников копытами.
Элспет висела в воздухе, а под ней извивались мохнатые серые тела. Она забросила ногу на ветку, пытаясь зацепиться за нее коленом, но самый крупный зверь успел подпрыгнуть и схватить ее за край широкой юбки. Тонкая ткань тут же порвалась бы, но юбка была сшита из плотного и прочного бархата.
Элспет прильнула к ветке, согнувшейся под весом человека и животного. Силясь стащить ее с дерева, волк извивался всем телом, словно терьер, поймавший крысу.
Ветка трещала и качалась. Элспет стало страшно. Ей казалось, что еще немного, и сук не выдержит.
— Держись! — закричал Роб и рубанул мечом, но не волка, а бархатную юбку и сорочку под ней. Зверь с воем упал на землю.
Элспет тут же взобралась на толстую ветку. Еще один волк подпрыгнул вверх, щелкнув зубами возле ее босой ноги. Девушка поджала ноги, быстро поползла по ветке и, добравшись до ствола, встала на нее, обхватив дуб рукой. Один из волков продолжал прыгать и даже попытался взбежать по стволу. Элспет уловила смрад, доносившийся из его пасти, но чтобы достать ее, ему нужны были крылья.
— Что бы ни происходило, не спускайся, пока я тебе не скажу, — приказал Роб.
Волчья стая уже забыла об Элспет, переключившись на мужчину, сидящего верхом на превосходном куске лошадиного мяса.
Со всех сторон Роба и Фалина окружали оскаленные волчьи пасти. Их дыхание клубилось в холодном воздухе, словно кольцо дыма из огромной трубки. Элспет насчитала пятнадцать крупных животных. В темноте за их спинами сгрудились волки помельче. Они не осмеливались лезть вперед, но ободряюще тявкали, поддерживая товарищей.
Роб кружился на жеребце, держа под контролем приготовившуюся к нападению стаю. Волки перекликались, готовясь к броску. От этих звуков у Элспет мороз пробежал по спине. Нечестивый хор становился все громче и внезапно смолк, как будто его песня была оборванной нитью.
— Ну, давайте же, сучьи дети! — пробормотал Роб в этой неожиданно воцарившейся тишине. — Если мы вам нужны, нападайте!
Элспет уже случалось видеть страшные вещи. Ее видение неоднократно переносило ее на поле недавно окончившегося сражения. Эти кровавые зрелища неизменно потрясали ее до глубины души. Но она никогда не видела ничего более страшного, чем внезапный прыжок целой волчьей стаи на одинокого всадника.
Животные нападали на Роба волнами, скалясь и щелкая зубами. Одному из них удалось запрыгнуть на круп лошади, и волк попытался схватить Мак-Ларена за ничем не защищенную шею. Фалин заржал и попятился, отчаянно лягаясь задними ногами. Волк соскользнул с его спины, когтями разодрав жеребцу бок. Меч Роба со звоном обрушился на зверя, отсекая ему голову.
Прыжки Фалина заставляли волков разлетаться в разные стороны, а Роб наносил им смертельные удары клеймором.
Человек и конь сражались как единое целое. Они спасали свою жизнь.
Битва продолжалась. Фалин споткнулся о кучу волчьих трупов, но сумел удержаться на ногах. Земля почернела от крови. Размахивая мечом, Роб ревел, как дикий зверь.
Стая таяла на глазах. Восточная часть небосклона начала сереть, и в сердце Элспет зародилась надежда.
И тут на Роба бросился самый крупный волк. Пролетев по воздуху, он врезался во всадника и сбил его с лошади. Они покатились по земле в смертельном поединке — зубы и когти с одной стороны, меч и разум — с другой. Спустя секунду они исчезли под рычащей и извивающейся серой массой волчьих тел.
***
Лахлан Драммонд и Алистер Стюарт остановили лошадей на вершине. Солнце уже поднялось за юго-восточными холмами, но тепла его лучи не сулили. Начинался холодный и неприветливый, как постель старой девы, день.
— Вот здесь мы видели их в последний раз, — произнес Драммонд, обводя долину взглядом. Мороз покрыл листья и травинки белой глазурью. — Они были совсем недалеко от нас. Но когда мы прискакали сюда, они уже скрылись из виду. Мы помчались на юг, думая, что Безумный Роб решил перехитрить нас, направившись к реке.
Стюарт нахмурился и посмотрел туда, куда указывал Лахлан.
— Мы проскакали вдоль реки несколько миль, но их нигде не было. Они как будто исчезли. — Драммонд покачал головой и осенил себя знаком против злых духов. — Я не склонен фантазировать, но если бы ты сказал мне, что их поглотили холмы, я бы тебе поверил.
— Будем надеяться, что это не так, — ответил Стюарт, опираясь на переднюю луку своего нарядного седла. — Если мы не найдем мою дочь, можешь считать, что нашего договора больше не существует.
Лахлан возлагал слишком большие надежды на союз с кланом Стюартов.
— Послушай...
— Нет. Видишь ли, я не собираюсь брать в союзники человека, который не способен защитить даже собственную невесту, стоящую у алтаря.
— Там были не только мои люди, но и твои. Почему никто из них не остановил Мак-Ларена? — ответил Лахлан. — Этого не произошло по той же причине, по которой этого не сделал я. Вокруг были женщины и дети, и к тому же мы были безоружны. Нам ничего не оставалось, кроме как позволить этому безумцу ускакать, и ты сам это прекрасно знаешь.
Старик покачал головой. Он с трудом сдерживал ярость.
— Я говорю не о том, что произошло в церкви. Почему ты не выставил охрану снаружи? Или не отправил своих людей дежурить в лесу? — Он возмущенно смотрел на Лахлана. — А самое главное, почему ты не уладил конфликт с Безумным Робом, прежде чем он втянул в вашу ссору мою Элспет?
— А что я должен был сделать? — Лахлан пришпорил коня, надеясь, что смена ландшафта поможет ему сменить тему разговора.
За спиной раздался стук копыт коня Стюарта, последовавшего за ним вниз по склону. — То, чего он добивался. Он хотел поединка с тобой, и ты должен был сразиться с ним до того, как все это зашло слишком далеко.
— Да, это было бы просто замечательно. Сначала в моем доме погибает женщина, а потом я убиваю ее мужа. — Лахлан оценивающе покосился на собеседника. Было ясно, что Стюарт всю ночь слушал жалобы своей супруги, и ее слова еще не успели выветриться из его памяти. Любой мужчина обдумывал бы эту ситуацию вплоть до ее трагического завершения. — Твой мозг затуманен, Стюарт.
— Нет. Я считаю, что ты боишься Мак-Ларена.
— Человеку с чистой совестью бояться нечего! — вскипел Лахлан. — Если бы я услышал подобное оскорбление от кого-то другого, я бы его уже убил.
— Брось, не церемонься. Я позволяю тебе попробовать сделать это, как только ты наберешься достаточно смелости...
— Ты понимаешь, что говоришь? Что сказала бы твоя дочь, если бы увидела, что мы вцепились друг другу в горло, как пара бешеных псов?
Лахлан повернул лошадь и теперь ехал на юг. У подножия холма он снова нарушил молчание:
— Мы ничем не поможем Элспет, если будем...
Его внимание привлекло яркое пятно у большой гранитной осыпи. Но в это время года здесь не могло быть никаких цветов.
— Если не ошибаюсь, на невесте было платье с ярко-розовым лифом, — пробормотал Лахлан.
Он вспомнил, как полукружья грудей Элспет над тесно облегающим ее торс лифом порозовели и стали почти одного цвета с платьем, когда она перехватила его устремленный на них взгляд.
— Да, — угрюмо кивнул отец. — И с юбкой винного цвета. Бархат, так сказала Мораг. Это было лучшее платье Элспет. Она часто бывала в нем при дворе. Я помню, как она впервые...
Мрачное бормотание Алистера Стюарта продолжалось, но Лахлан его уже не слушал. Он пригнулся и, стегнув лошадь коротким хлыстом, понесся вверх по склону холма. Подскакав к скалам, он спешился и снял розовый шелковый лоскут с ветки можжевельника. Он пощупал роскошную ткань. Она была тонкой, плотной и явно очень дорогой.
Это была часть платья его невесты.
Но вчера здесь ничего не было. Он готов был поручиться в этом собственной головой. Должно быть, Мак-Ларен где-то спрятался, а потом вернулся обратно. Лахлан прищурился, осматривая пустоши к северу от того места, где он стоял. Еще один лоскут трепетал среди вереска.
Умница. Возможно, она и в самом деле достойна того, чтобы стать матерью его детей.
Конечно, если Элспет забеременеет слишком быстро, ребенок может оказаться ублюдком Мак-Ларена. Лахлан не сомневался в том, что Безумный Роб уже овладел ею.
Иначе ему незачем было ее похищать.
Несмотря на то что Лахлана отталкивала мысль о необходимости подбирать объедки с чужого стола, он нуждался в богатом приданом и других преимуществах, которые сулил ему этот брак. Но он не потерпит в своем гнезде кукушонка.
Даже если Элспет и не забеременела, женщины часто умирают от болезней. Возможно, лучше всего было бы помочь ей захворать.
Но он постарается избежать несчастных случаев. Иначе все сразу припомнят жену Мак-Ларена.
В соседнем поселке жила старая карга, изготовлявшая медленнодействующие яды, которые, по ее словам, было совершенно невозможно обнаружить.
Но пока ему необходимо было разыскать эту маленькую сучку и жениться на ней.
— Алистер, — окликнул Лахлан отца своей невесты, — я нашел знак. Твоя дочь едет на север. — Он помахал обрывком шелка. — И она жива!
«Еще не хватало, чтобы все эти усилия были потрачены напрасно».
***
Элспет закричала.
Последним, что она увидела, прежде чем Роб и волк исчезли в густом подлеске, был его взлетевший над тропой клеймор. Перевернувшись в воздухе, он вонзился в землю перед самым носом Фалина.
— О боже!
Элспет зажала рот ладонью. Какие шансы у безоружного Роба справиться с разъяренным зверем?
Потеряв всадника, Фалин утратил боевой дух. Жеребец попятился, развернулся и умчался обратно по звериной тропе, туда, откуда они приехали. Остатки стаи ринулись за ним вдогонку, завывая, как вырвавшиеся из ада демоны.
Элспет не видела Роба и большого волка. Лес был дремучим, и светало в нем медленно. Но она их слышала.
И это, наверное, было самым ужасным. Временами Элспет не могла понять, кто издает эти жуткие, свирепые звуки — волк или человек.
А сейчас кто закричал?
Внезапно все стихло. Не было слышно ни хруста веток, ни птичьих голосов. Элспет слышала только собственное прерывистое и хриплое дыхание.
— Роб? — тихо позвала она.
Ответа не последовало.
— Роб!
Девушка на корточках сидела на ветке, не зная, как ей быть. У нее все еще был клинок Роба. А его клеймор торчал из земли. Элспет сомневалась, что ей удастся его приподнять, не говоря уже о том, чтобы наносить им удары. Ей на глаза навернулись слезы. Что с того, что Безумный Роб сорвал ее свадьбу и навеки уничтожил ее репутацию? Ведь он сумел спасти ее от волков. Он сделал все, что было в его силах, чтобы ее защитить.
У Элспет было так тяжело на сердце, как будто его придавили каменной плитой.
Она подозревала, что Роб погиб. Умер ужасной смертью. Как бы он с ней ни поступил, он такого не заслуживал.
А как насчет волка?
Девушка не слышала его крадущихся шагов.
Не могла же она целую вечность сидеть на дереве! Рано или поздно стае надоест гоняться за Фалином и она вернется. К этому времени она, Элспет, должна быть уже далеко.
Плащ соскользнул со спины коня и зацепился за какой-то куст.
Без него ей грозит смерть от холода. Тем более что меч Роба отрубил широкую полосу от ее юбки и сорочки, обнажив правую ногу почти до середины бедра.
«Ох, какую устроит мне мама головомойку, когда увидит, во что я превратила это прекрасное платье!» — рассеянно подумала Элспет.
Как будто это имело какое-то значение.
Девушка опустила ноги вниз и снова повисла на ветке. Ей предстояло совершить прыжок с десятифутовой высоты, что ее нисколько не смутило бы, если бы на ней были обе туфли.
Элспет выпустила ветку и попыталась приземлиться на правую ногу. Ее лодыжка подвернулась, и она упала.
И оказалась нос к носу с мертвым волком.
Девушка вскочила на ноги. Тропинку усеивали трупы. Ей следовало бы испытывать отвращение, но все ее чувства как будто онемели.
Элспет, хромая, подошла к плащу, чтобы накинуть его себе на плечи. Из кустов донесся какой-то звук. Она насторожилась.
Кто-то напевал фривольную застольную песенку. Элспет часто слышала ее от отца и его людей в конце пира, когда все уже были изрядно пьяны. Сейчас песню сопровождало похрустывание веток под чьими-то ногами.
— Отец? — дрожащим голосом позвала девушка.
— Если тебя интересует, прихожусь ли я тебе предком или духовником, то на оба вопроса ответ отрицательный.
Голос звучал хрипло; он принадлежал Робу. Наконец Роб пробрался сквозь подлесок и вышел на тропинку.
— О Роб, ты жив! — Элспет обхватила его шею руками и крепко обняла. — Я боялась, что ты умер, а ты жив!
— О да, девушка, — с многозначительной улыбкой ответил он. — Еще как жив!
Она вдруг ощутила животом его твердый пах и поспешила отстраниться. Затем Элспет заметила, что он весь в крови. Видимо, тревога отразилась у нее на лице. — Не бойся, это не моя кровь. Во всяком случае, большая ее часть.
— Ты злой, злой! Почему ты не отзывался, когда я тебя звала?
— Ты меня звала?
— Да.
Роб потрогал затылок и посмотрел на испачканные свежей ярко-красной кровью пальцы.
— Кажется, после того как волк сбил меня с ног, я ударился головой о поваленное дерево и вздремнул. К счастью, единственным последствием этого падения стала головная боль. А волк вообще не проснулся.
— Как тебе это удалось?
— Наверное, мой нож у него под ребрами имеет к этому какое-то отношение. — Роб нагнулся и вытер лезвие кинжала о коричневую траву, после чего вернул его в маленькие ножны у себя на поясе. Затем он сделал то же самое с клеймором, который отправился в наплечную перевязь. — Если ты не возражаешь, я хотел бы заполучить обратно свой кинжал.
Элспет сделала шаг назад.
— Я знаю, где ты его спрятала. — Роб многозначительно покосился на ее лиф. — Не заставляй меня его разыскивать. Если, конечно, ты сама этого не хочешь.
Она выхватила кинжал из-за пазухи и швырнула ему под ноги. Нож воткнулся в землю.
— А ты умеешь обращаться с ножами.
— У меня три старших брата.
— Насколько я понимаю, Фалин убежал, — оглядываясь на тропу, произнес Роб.
Элспет кивнула.
— Что ж, у него всегда было трусливое сердце. Чертово животное!
— За ним погналась остальная стая, — пояснила девушка, испытывая потребность вступиться за коня. — Он не трус. Фалин долго нес нас на себе. Потом отважно сражался вместе с тобой. И оставался рядом, пока ты сам его не покинул. А теперь волки... — Она сглотнула ком в горле. — А тебе все равно.
Она ударила Роба кулаком в грудь.
— Тебе совсем нет до него дела. Ты просто негодяй.
Ее лицо сморщилось, и по щекам заструились слезы. Напряжение нескольких последних дней накрыло ее, как волна, и Элспет, нисколько не стыдясь, оплакивала жеребца, который даже не позволил ей сесть на него.
— Тс-с, девушка, не плачь. Слезы застынут у тебя на щеках. — Краем плаща Роб вытер ее лицо. — И вообще, у этих мохнатых тварей нет ни единого шанса настичь Фалина. Не переживай, с ним все будет в порядке. Он быстр как ветер. — Ты не видел, как они за ним гнались.
Элспет заплакала еще сильнее.
— Я думаю, что он давно оставил эту ободранную компанию позади и скачет в свою конюшню, — успокоил ее Роб. — Чего нельзя сказать о нас. Нам необходимо уйти отсюда, прежде чем волки поймут, что мы бегаем гораздо медленнее лошади, и вернутся.
— А что с тобой? Ты ранен.
Она потрогала его затылок и сквозь залепленные запекшейся кровью волосы ощутила, что кожа его головы рассечена.
— У нас нет времени на то, чтобы прихорашиваться. Пойдем отсюда, девушка.
Роб взял ее за руку и повел по тропе.
Они не сделали и десяти шагов, как Элспет громко вскрикнула.
— Что случилось?
— Я наступила на что-то острое, — сообщила она, стоя на одной ноге и вытаскивая из пятки другой острый шип.
— Где твоя туфля?
— Не знаю.
Элспет охватило острое чувство вины. Она совершенно точно знала, где оставила туфлю.
Но почему она должна испытывать вину перед своим похитителем? Ну да, он рисковал жизнью, чтобы ее спасти, и это чего-то да стоило. Но она все равно не могла сказать ему правду об исчезнувшей туфле. Если она это сделает, ей придется признаться и в том, что она оставила шелковый след через всю долину. Кто знает, как безумец отреагирует на такие новости?
Элспет огляделась.
— Наверное, она где-то здесь.
— У нас нет времени ее разыскивать.
Роб поднял бархатный лоскут, отрезанный им от ее юбки, и несколько раз обернул ее ступню. Затем порылся у себя в спорране и извлек из него кожаный шнур, которым обмотал ступню и голень.
— Недостаточно элегантно для появления при дворе, но лучше так, чем босиком.
Издалека донесся волчий вой. Впрочем, он звучал ближе, чем хотелось бы.
— Пошли, девушка. Живее.
На этот раз ему не пришлось повторять дважды.
***
Ангус Флетчер прищурился, глядя на освещенное зимним солнцем озеро Айреанн. Его баркас был хорошо оснащен для этого путешествия. Он уже поговорил с Рори Комином из соседней долины, пообещавшим в его отсутствие присмотреть за скотом и птицей. Рори согласился, но Ангус знал, что по возвращении ему придется пересчитать кур. Ни для кого не было секретом, что у Коминов липкие пальцы.
Хоть бы его пассажиры прибыли точно в срок, о котором он договаривался с Робом Мак-Лареном. Плавание по этому озеру и в лучшие времена было занятием небезопасным. Это была длинная и узкая полоса воды, со всех сторон окруженная горами. Местами озеро было таким глубоким, что казалось бездонным. Кроме того, следовало учитывать переменчивое течение, способное перевернуть любое судно. Одним словом, озеро Айреанн требовало уважительного к себе отношения.
Все осложнялось еще и тем, что стояла зима. Вода в озере была холодной, но Ангус никогда не видел, чтобы она замерзала. Своенравное течение слишком сильно перемешивало воду, не позволяя образовываться льду.
А еще местные жители были уверены в том, что в темной озерной воде обитает оборотень. Сам Ангус никогда не видел водяную лошадь, но факта ее существования не отрицал. С духами необходимо было считаться. Волшебный народец поселился на берегах озера Айреанн за много веков до него. И когда Ангус станет пищей для червей, водяная лошадь будет продолжать жить в этих глубинах.
Когда Роб обратился к нему с просьбой совершить это путешествие, Ангус обрадовался возможности наконец-то отблагодарить друга. Но он пытался убедить его отправиться на восток. В том направлении озеро соединялось с рекой Ерн, в свою очередь впадавшей в Ферт-оф-Тэй и дальше, в сверкающее море. Это было бы удивительное путешествие.
В жизни необходимо увидеть как можно больше, и Ферт был самым дальним местом, которое Ангус только мог вообразить.
Но Мак-Ларен стоял на своем. Он отправится на запад, в Лохернхед, или вообще никуда не поедет.
Ангус посмотрел на тени, отбрасываемые утренним солнцем, и прикинул, сколько у них времени, прежде чем течение сменит направление и будет уже не важно, чего хочет Роб. С ветрами и волнами не поспоришь.
— Что ж, если Мак-Ларен не идет к нам, придется сходить и посмотреть, что его задержало, — сообщил Ангус своему дирхаунду Фингалу.
Плечистый горец набросил плащ, подхватил посох и зашагал в лес. Лохматая длинноногая собака плелась рядом с ним.
***
— Вот еще один знак! — крикнул отец Элспет и пришпорил коня.
Наклонившись с седла, он снял с зарослей ежевики изорванный розовый рукав. Стюарт помахал рукавом Лахлану с таким видом, будто держал в руках победный стяг. На его губах играла робкая улыбка.
Лахлан Драммонд гораздо меньше Стюарта верил в успех их поисков. Да, это верно, Безумный Роб не исполнил угрозу убить девушку. И за ней не слишком пристально следили, если ей удавалось оставлять на пути их следования знаки. Но Драммонд сомневался, что когда они настигнут Мак-Ларена, он сохранит заложнице жизнь. Загнанный в угол дикий кабан понимает, что терять ему нечего, и способен поднять на клыки любого, кто окажется ближе других.
Месть будет полной, если Безумный Роб даст им основания надеяться на спасение Элспет, подпустит к себе и уже у них на глазах перережет девушке горло. После этого ему будет безразлично, что они с ним сделают. Он своего добьется.
Именно так поступил бы Лахлан, если бы они поменялись местами.
Драммонд пришпорил лошадь, чтобы сократить расстояние между собой и Стюартом.
— Мы их догоняем. — Алистер бережно сложил розовый рукав и положил его в спорран, к остальным собранным ими шелковым лоскутам. — Я это чувствую.
— Да. Но меня настораживает легкость, с которой мы это делаем. Девушка оставила столько знаков, что я начинаю подозревать неладное. Что, если это расставленная Робом ловушка? — произнес Драммонд, задумчиво поглаживая черную бороду. — Мне кажется, разумнее будет позвать на помощь союзников. Ты же знаешь, что Мак-Ларен насолил не только нам.
Я тебя не понимаю, если только ты не говоришь об Элспет. Роб поступил с моей дочерью гораздо хуже, чем с нами. — Стюарт поскакал к лесу, продолжая высматривать обрывки розовой ткани. — Кто же должен ее защитить, если не отец и жених?
— Прервав свадьбу, Мак-Ларен пошел против воли королевы, — напомнил Драммонд. — Безумный Роб пригласил нас в конце месяца в Кэстил Даб, пообещав вернуть нам Элспет. Разве тебе не хотелось бы взглянуть на его лицо, если мы прибудем туда в сопровождении королевского караула? В конце концов, такое поведение можно расценить как государственную измену.
Мысль о том, что его враг умрет как предатель, согрела Лахлану сердце.
— Нет, я и думать об этом не желаю, — заявил Стюарт. — Мы должны найти Элспет как можно скорее. Ее мать не согласится ждать — даже ради того, чтобы доставить королеве удовольствие. Надо продолжать погоню.
Но не успели они сдвинуться с места, как из леса вылетел черный конь без седока. Драммонд узнал в животном лошадь Безумного Роба и помчался за ним. Проскакав около полумили, он поравнялся с жеребцом и сумел схватить его за уздечку и остановить. Конь Мак-Ларена был покрыт пеной и тяжело дышал. Было ясно, что он едва держится на ногах. Иначе Лахлану ни за что не удалось бы его поймать, и он это знал.
К ним подскакал Стюарт.
— Боже правый! Он в крови!
Круп лошади был покрыт запекшейся кровью. Кровь хлестала из открытой раны на ноге. Взгляды мужчин встретились. Им незачем было произносить свои мысли вслух.
На Роба Мак-Ларена и его пленницу напала волчья стая, и тот факт, что они уже не сидели верхом на лошади, не сулил ничего хорошего.
— Лахлан, надо спешить, — тихо произнес Стюарт, мрачно глядя на спутника. — Я должен знать, какая участь постигла мою дочь. Что бы мы ни обнаружили.
— Да, — кивнул Драммонд, бросая поводья жеребца Мак-Ларена одному из своих слуг.
Его обрадовало то, что он получил хоть что-то из всей этой неудачной затеи. Конь Мак-Ларена был прекрасным племенным жеребцом.
— Симус, возьми Роалда и доставьте это животное в мою конюшню. Обработай его раны, если он тебе это позволит.
Его люди поспешили опутать шею коня веревками, чтобы, немного передохнув, он не смог вырваться и убежать. Лахлану незачем было напоминать им, что он высчитает стоимость потери из их карманов, если они упустят этот роскошный образчик конской плоти.
«Это означает, что домой мы пока не едем», — с досадой подумал Лахлан.
Алистер Стюарт уже скакал к лесу, чтобы продолжить поиски исчезнувшей дочери. Но Лахлан видел, что он уже ни на что не надеется. Стюарт понурился, как человек, которого ожидает дыба.
***
— Ой! — Элспет на одной ноге запрыгала к поваленному дереву и опустилась на него, осматривая свою обернутую бархатом ногу. Мокрая рваная ткань не могла защитить ее от колючек. Девушка выдернула из пятки длинный, угрожающего вида шип. — Не думаю, что я смогу идти дальше.
— Осталось совсем немного, девушка, — произнес Роб. Он был бледен и устал не меньше нее.
— Но я проголодалась и хочу пить. Мне кажется, я могу упасть в траву и проспать целую неделю, — прошептала Элспет, не сводя глаз с ровного участка земли рядом с тропой. Несколько часов отдыха в пещере совершенно не подготовили их к событиям этой долгой ночи и еще более долгого утра. С бегством Фалина они утратили и все съестные припасы.
Элспет готова была променять свою самую ценную брошь на глоток воды.
— Ты скоро сможешь поспать. Надо только дойти туда, куда мы направляемся.
Роб подхватил ее на руки и положил себе на плечо. Теперь ее голова и руки свисали ему на спину.
— Нет, погоди, поставь меня!
Девушка приподнялась, упершись ладонями ему в спину.
— Значит, ты готова идти?
Он даже не шелохнулся, чтобы поставить ее на землю.
— Я не смогу сделать ни шага.
Роб фыркнул и зашагал по тропинке.
— Выходит, что выбора у тебя нет. — Он хлопнул Элспет по заду. — Радуйся тому, что идти тебе больше не надо.
Элспет обмякла у него на плече, но в таком положении ей трудно было дышать, и она снова приподнялась.
— Кажется, ты действительно сильно поранился, ударившись о дерево, — произнесла она, заметив, что весь его затылок покрыт коркой запекшейся крови.
— Да ну? А я-то думаю, почему у меня голова раскалывается! Я был уверен, что это оттого, что сегодня утром мне пришлось обойтись без овсянки.
— Как ты полагаешь, волки могут вернуться? — спросила Элспет. — Ты поэтому так спешишь?
— Нет. Они охотятся ночью.
Роб перелез через упавшее поперек тропы толстое дерево. Нависшая низко над землей ветка зацепилась за косы Элспет и вырвала несколько волосков.
— Ай!
Если Роб и услышал ее восклицание, он даже виду не подал.
— Если мы доберемся до укрытия, прежде чем наступит ночь, то будем в безопасности.
— Если идти нам осталось действительно недалеко, то тебе лучше отдохнуть, — продолжала настаивать Элспет.
— А тебе, девушка, лучше помолчать.
В его измученном голосе отчетливо прозвучала угроза, и Элспет решила исполнить его просьбу.
Старый лес с вековыми деревьями остался позади. Теперь Роб шел между тонкими молодыми стволами. Его так сильно шатало, что Элспет казалось, он вот-вот упадет.
Вдруг он остановился и прислушался, склонив голову набок.
К ним что-то приближалось, шурша травой и хрустя ломающимися под ногами ветками. Судя по всему, это было что-то большое.
Элспет закрыла глаза, чтобы как следует сосредоточиться, и уловила сопение, очень похожее на волчье. — Ты же сказал, что волки охотятся ночью.
— К сожалению, из нас двоих только ты имеешь обыкновение никогда не ошибаться. Здесь нет деревьев, способных выдержать твой вес, — произнес Роб, опуская ее на землю. Он наклонился и, вытащив из сапога кинжал, протянул его ей рукоятью вперед. — Если они одолеют меня, не позволь им схватить тебя.
Элспет взяла нож. Из всех ужасов мира не было ничего страшнее, чем быть съеденной заживо дикими зверями.
Да, она готова была перерезать себе горло, лишь бы этого не произошло.
Элспет спряталась за спину Роба. У нее тряслись поджилки от страха. Пыхтение раздавалось уже совсем близко. Потом она услышала резкий свист и окрик:
— Эй, Фингал, не убегай так далеко вперед, дружище. Из-за скалистой осыпи появилась худая косматая собака. Напряженные плечи Роба расслабились. Он опустил нож и усмехнулся. Пес прыжками подбежал к нему, оскалив зубы в широкой собачьей улыбке.
— Ты знаешь это чудовище?
Элспет замерла, стараясь не шевелиться. Собака тщательно обнюхивала ее со всех сторон. При этом ее голова была выше талии Элспет.
— Да, и он кроткий, как ягненок, если ты не пытаешься обидеть его хозяина. — Роб провел рукой по спине собаки, от головы до хвоста. Затем он поднес руки ко рту и закричал: — Ангус, эй ты, медведь! Забери свою собаку, а не то мы наденем на нее седло и верхом отправимся к тебе домой!
— На вашем месте я не стал бы этого делать, — раздался хриплый голос. — Я разрешил ему съесть того, кто попытался совершить это в прошлый раз.
Из-за скал вышел человек, такой же косматый, как и его собака. У него были длинные волосы и борода, похожая на птичье гнездо. Элспет даже заподозрила, что в этой массе спутанных волос и в самом деле прячутся птицы. Когда человек подошел ближе, она поняла, что он на полголовы выше Роба, а Мак-Ларен был очень высоким мужчиной. Уродливое лицо Ангуса озаряла острозубая улыбка, которая не на шутку перепугала бы Элспет, если бы она не пережила события последних часов.
— Что ты делаешь в лесу, вместо того чтобы ожидать нас возле своей лодки? — поинтересовался Роб.
— Видишь ли, тебя там все еще не было, несмотря на обещания, — отозвался Ангус. — Я подумал, что тебе может понадобиться моя помощь. Где Фалин?
— Надеюсь, что на полпути к дому. Мы повстречали волчью стаю, причинившую нам некоторые неприятности.
— Ага, кажется, я слышал вой этих чертей сегодня утром. — Большой человек обернулся к Элспет и поклонился. — А вы, должно быть, леди Элспет. Ангус Флетчер к вашим услугам. — Вы меня знаете, мистер Флетчер?
— Да, но только понаслышке. Робби сказал мне, что вы едете с нами в путешествие, но забыл упомянуть, какая вы красавица. — Волосатые уши великана порозовели от смущения. — В наших краях нет таких хорошеньких девушек. Я был бы вам благодарен, если бы вы стали называть меня Ангусом.
Гигант был первым человеком, которого Элспет встретила с момента своего похищения. Она решила рискнуть и воспользоваться предоставленным шансом.
— Сэр... Я хочу сказать, Ангус, вы кажетесь мне добрым человеком. Я не знаю, что сказал вам ваш друг, но если вы и в самом деле хотите помочь одинокой леди, то должны знать, что Роб Мак-Ларен захватил и привез меня сюда насильно, — произнесла она, изо всех сил стараясь запахнуть разорванную юбку. — Я умоляю вас о помощи. Верните меня в лоно семьи, и вас щедро вознаградят.
Ангус покосился на Роба и снова перевел взгляд на Элспет.
— Слышишь, Робби, а ты не солгал. Она и в самом деле настоящая леди. Только послушай, как удивительно она говорит!
— Ты хочешь сказать, удивительно много? — мрачно буркнул Роб. — А еще она обронила туфлю, и ее приходится нести на руках. Ты мне не поможешь? Я уже и сам еле переставляю ноги.
Не говоря ни слова, Ангус подхватил Элспет на руки. Но не стал перебрасывать ее через плечо, как это сделал Роб, а понес ее перед собой, как носят детей.
— Погодите, мистер Флетчер...
— Ангус, — уточнил он.
— Ангус.
Элспет поняла, что спорить с ним не было никакого смысла. Она не стала жаловаться на то, как он ее несет. Тем более что, лежа в его объятиях, она чувствовала себя гораздо лучше, чем свисая со спины Роба, подобно мешку зерна.
— Вы ничем мне не поможете, выполняя распоряжения Мак-Ларена, — не удержалась девушка.
— Но я не могу пойти против Роба, — извиняющимся тоном произнес Ангус. — Я его должник.
— Мой отец выплатит ваш долг вместо вас, если вы мне поможете.
— Я обязан Робби жизнью, и никто, кроме меня, не сможет оплатить этот долг. Я знаю, что вам пришлось трудно: эта встреча с волками и прочее... — сказал Ангус. — Но я думаю, что, когда мы доставим вас ко мне домой, миледи, вы запоете иначе.
— Да? — В его заявлении Элспет послышалась смутная угроза. — Что такого особенного в вашем доме?
— Ну, поскольку вы оба давно не ели, этим и объясняется ваш гнев. Я сделаю горячие бутерброды и посмотрю, не снесли ли курочки свежих яиц. От одной мысли о горячем завтраке у Элспет потекли слюнки.
— А пока я буду все это делать, вы сможете... ну, не то чтобы вы особо в этом нуждались... — Щеки мистера Флетчера снова заалели. — Но если вам этого захочется, я могу подогреть воды, чтобы вы имели возможность принять ванну.
Услышав слово «ванна», Элспет решила, что способна простить Ангусу Флетчеру все, что угодно.
Даже отказ спасти ее от Роба Мак-Ларена.
Остановившись на берегу озера, Роб снял с себя грязную одежду и, сложив ее в кучу, подошел к воде. Он присел на корточки и, с шумом втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, начал плескать на себя ледяную воду.
В обычных условиях он в такую погоду предпочел бы обойтись без ванны, но Элспет смывала с себя грязь где-то в недрах двухэтажного глинобитного дома Ангуса Флетчера... Роб не хотел «благоухать» свинарником, находясь рядом с ней.
Солнце неспешно двигалось по южной части небосвода. Роб надеялся, что к этому времени будет пересекать озеро, но, если верить Ангусу, они упустили кратковременный морской прилив. Никто из живущих на земле людей не знал об озере Айреанн больше, чем его друг, поэтому им ничего не оставалось, кроме как ожидать благоприятного ветра и течения.
Роб взял с камня кусок мыла, который одолжил ему Ангус, и тщательно намылил все тело. Он даже осторожно прополоскал волосы, разбирая слипшиеся от крови пряди на затылке и надеясь, что полученная рана от этого не откроется.
До него донесся аппетитный запах жареной колбасы.
Мак-Ларен обернулся и посмотрел на дом. Элспет находилась за одним из этих окон. Спрашивает ли она себя, где он сейчас? Если бы стояло жаркое лето и все окна были распахнуты настежь, выглянула бы она наружу, чтобы взглянуть на Роба Мак-Ларена, стоящего на отмели в костюме Адама?
Роб намылил пах. Одной мысли о том, что Элспет может подглядывать за его омовением, хватило, чтобы осчастливить его больше, чем можно было ожидать в такой холод.
На солнце набежало облако, и похолодало еще сильнее.
Роб развернулся и ринулся в озеро. Чтобы смыть с себя мыло, он нырнул, и от ледяной воды у него перехватило дыхание. Он поспешил вернуться на берег, где наспех вытерся ветошью.
Теперь Роб отчаянно надеялся, что Элспет на него не смотрит. Ни один мужчина не мог бы оставаться на высоте после ноябрьского купания в озере Айреанн. — Ты придурок, — бормотал Мак-Ларен, натягивая через голову свежую сорочку. Это была сорочка Флетчера, и она была не только велика ему, но еще и заношена едва ли не до дыр. Но, во всяком случае, она была чистой. — Безмозглый болван!
Какое ему дело до того, смотрит на него Элспет или нет? Она была его пленницей, а не возлюбленной.
Стоит ему об этом забыть, и его ждут неприятности.
Роб обернул бедра одним из пледов своего друга и закрепил его на талии ремнем. Остался еще приличный кусок ткани, который Роб решил набросить на плечо.
В его душе все еще кипела злоба в адрес Лахлана Драммонда. К сожалению, Робу становилось все труднее связывать Элспет Стюарт с ее женихом. Она была хорошенькой девушкой с отважным сердцем. Не многие мужчины отличались подобной смелостью. Элспет это доказала, когда их окружили волки. Большинство женщин... да что там!.. большинство мужчин на ее месте просто обделались бы.
Но если он хочет довести до конца свой план мести, он должен продолжать думать о ней как о невесте Лахлана Драммонда. Роб подозревал, что мыслит недостаточно четко из-за недосыпания. Во время короткого отдыха в пещере он не видел во сне Фиону. Он просто провалился в черное забытье без снов, которое нисколько его не освежило.
Колбаса снова встревожила его своим сочным ароматом.
Роб пошел обратно к дому Флетчера.
Считалось, что скаредность у шотландцев в крови. Ангус Флетчер с этим ни за что бы не согласился, заявив, что просто склонен к бережливости. Именно поэтому он никогда ничего не выбрасывал. Его дом по самую крышу был забит поломанными инструментами, заплесневелыми звериными шкурами и обломками дерева, которые некогда были стулом или топорищем. Все это он совершенно серьезно собирался когда-нибудь отремонтировать. Ведь никогда не знаешь, когда и что может пригодиться, верно?
Когда Роб вошел в дом, его друг сидел на корточках у очага. Толстые колбаски в железной сковородке шкварчали на слабом огне. Ангус перевернул их, чтобы поджарить с другой стороны.
— Ух ты, парень, да ты снова пахнешь как человек! — засмеялся Ангус.
— Глядя на тебя, трудно представить себе, что ты вообще когда-нибудь моешься, — огрызнулся Роб, мудро воздержавшись от замечания, что от его друга пахнет отсыревшими шерстяными одеялами.
— Я купался в прошлом месяце, а в следующий раз буду мыться уже весной, — угрюмо покосившись на Роба, отозвался Ангус. — Если только не проведу такую же ночь, как ты. Роб усмехнулся. Ангус Флетчер был закоренелым холостяком и поддерживал в своем доме порядок, понятный ему одному. В противоположность жилищу, его баркас, напоминающий корабль древних викингов, сверкал чистотой, как очаг хорошей хозяйки. Что же касается личной гигиены, то Ангус был к ней глубоко равнодушен.
Во всяком случае, в холодное время года.
— Вода — это опасная и мокрая штука, — предостерег Роба Ангус — Ее лучше использовать небольшими порциями.
— Я это учту.
— Учти-учти. И пока мы говорим о тебе, я хотел бы знать: есть у тебя мозги или нет.
— Ты о чем?
— О том, что ты украл чужую невесту. — Флетчер покачал косматой головой. — Ты сказал мне, что привезешь дочку Стюартов, но забыл упомянуть, что она будет твоей пленницей.
Роб стащил со сковороды кусок колбасы и сунул его в рот. Колбаса была обжигающе горячей. Толстая шкурка тут же лопнула, обдав его язык упоительно вкусным соком.
— Это означает, что ты мне не поможешь?
— Этого можешь не бояться, дружище. Ангус Флетчер свои долги помнит. Но если ты ожидаешь от меня помощи, то будет лучше, если ты мне все расскажешь.
— Хорошо, дружище, расскажу. — Роб положил руку на плечо Флетчера. — Потом. Где девица?
— Наверху. Скажи ей, что завтрак готов.
Роб направился к лестнице, такой крутой, что по ней приходилось не подниматься, а карабкаться. Обычно владельцы таких маленьких домов ограничивались одним этажом, но Ангус постоянно жаловался, что у него мерзнут ноги, если не натопить комнату под спальней. Полы на первом этаже были вымощены сланцевой плиткой, потому что Ангусу надоело без конца скрести земляной пол. Но наверху пол был деревянный и потому более теплый для его босых ног.
Спальня Ангуса была не такой захламленной, как первый этаж. Роб остановился, чтобы позволить глазам привыкнуть к полумраку. В комнате доминировала огромная кровать, призванная вмещать его большого друга. Кроме нее тут была пара сундуков и столик с тазом и кувшином для умывания.
Элспет стояла у стола спиной к Робу. Она налила в таз горячей воды из чайника. Над тазом поднялся пар, и девушка плеснула в него холодной воды из кувшина. Не подозревая, что за ней наблюдают, Элспет обмакнула в воду ветошь. Роб молился, чтобы этот миг длился вечно.
Элспет была обнажена, как Ева, и предстала пред ним во всей своей красе.