2
Пальцы Роба опустились ниже, скользнув между жестким корсажем и мягкой сорочкой. Он осторожно нащупал под тонкой тканью сосок.
О, какое он вызывал у нее томление! Своей близостью он мучил ее вспыхнувшую желанием кожу. Элспет боролась с желанием изогнуться под его касаниями. Когда Роб провел по соску ногтем, стрела запретного желания пронзила ее тело от груди до лона.
В ее голове зазвенели предостерегающие колокола.
— Прекрати. — Элспет прикрыла грудь рукой. — Это не целительные касания. Его ухмыляющееся лицо было воплощением греха.
— А вот тут ты права, девушка. Это любовные касания. И ты едва вкусила от удовольствия, которое они способны доставить. Если ты только позволишь мне, ты отведаешь их сполна.
— Нет. — Она вскочила на ноги, чтобы отстраниться от него. — А если ты попытаешься взять меня силой, я выцарапаю тебе глаза. Ты меня понял, Роб Мак-Ларен?
— Я не буду брать тебя силой. Я сделаю только то, что ты сама пожелаешь. Мне известно, что ты девственница и хочешь ею остаться, — серьезно ответил Роб. — Но, видишь ли, нет большего наслаждения для мужчины, чем возможность доставить удовольствие женщине. И я знаю способы, которые порадуют тебя, одновременно оставив в неприкосновенности твою невинность.
Слушая его, девушка даже дышать перестала, а потом сделала быстрый и судорожный вдох.
— Можно мне доставить тебе удовольствие, Элспет?
Она моргнула, чувствуя себя маленькой рыжей белочкой, загипнотизированной взглядом змеи. Потом опомнилась и встрепенулась.
— Нет, конечно, нет! — пятясь от него, воскликнула девушка. — Ты похитил меня с моей собственной свадьбы! Как я могу позволить тебе касаться меня там?
— Я не заметил, чтобы мои прикосновения были тебе противны.
Роб не считал, что он знает о женщинах все. Но он умел распознавать страсть, когда ему приходилось с ней сталкиваться.
— Я тебя почти не знаю.
— Ага, — кивнул он. — Насколько я понял, ты очень хорошо знаешь Лахлана Драммонда.
Сделав несколько стремительных шагов, Элспет остановилась на противоположном от него берегу источника.
— Мы с ним встретились у алтаря, если тебе так уж интересно. Его выбрали для меня мои родители.
— Что ж, девушка, это говорит в твою пользу. Иначе я усомнился бы в твоем разуме. — Робу понравилось то, как вспыхнули ее щеки. — И все же, если я не ошибаюсь, сегодня вечером ты намеревалась лечь к нему в постель.
Ее брови страдальчески изогнулись.
— Он стал бы моим мужем. Мне пришлось бы это сделать.
— Сколько энтузиазма! — не скрывая сарказма, воскликнул Роб, — А я-то считал тебя влюбленной невестой.
— Я не говорила тебе, что влюблена.
— Если твое сердце равнодушно к твоему избраннику, то тебе не стоит бояться страсти, — произнес Роб, обходя источник и приближаясь к ней.
Элспет заставила его снова почувствовать себя мужчиной. Он решил пойти на поводу у своей похоти и на этот раз не подавлять вспыхнувшее желание. Похоть и любовь — не одно и то же. Роб это знал и не считал, что предаст Фиону, использовав свое тело для того, чтобы отомстить врагу. Особенно если ему удастся убедить невесту Драммонда отдаться ему по доброй воле.
— Ты прервал церемонию, когда клятвы еще не были произнесены. Официально я не жена Драммонда. Во всяком случае, я так думаю, — ответила Элспет, продолжая обходить источник, чтобы отдалиться от своего похитителя.
Ее соски четко вырисовывались под лифом платья. Роб не знал, что тому причиной — холод или воспоминание о его прикосновении, да ему и не было до этого дела. Так или иначе, они представляли собой заманчивое зрелище. Ему отчаянно хотелось их пососать.
— Я девственница, и это означает, что мне лучше воздержаться от каких бы то ни было удовольствий.
— Ты не показалась мне слишком сдержанной, — отозвался Роб, резко меняя направление и таким образом сокращая расстояние. — Целуя тебя, я заметил, как твое тело реагирует на мои прикосновения. Ты страстная женщина. С твоего позволения, я даже осмелюсь утверждать, что ты меня хотела.
— А если я не дам тебе своего позволения?
— Мне все равно. Главное то, что это так и есть, девушка. Элспет зацепилась носком туфли за широкую юбку платья и упала на каменный пол пещеры. Роб подбежал к ней и опустился на колени.
— Ты не поранилась?
Она подняла на него глаза, показавшиеся ему бездонными. Он заметил, что они светло-карие и способны менять цвет в зависимости от окружающей обстановки. Сейчас они в точности воспроизводили зеленый цвет окаймлявшего пещеру мха. Элспет покачала головой.
— Кроме тебя меня ничто не способно здесь ранить. Элспет стиснула пальцы в кулаки, но продолжала держать их у себя на коленях. Роб чувствовал, что она хочет его ударить, но проявляет мудрость, сдерживая желание.
— Зачем ты так со мной поступаешь? — спросила она. В ее голосе послышались сдавленные рыдания.
— Мне кажется, это очевидно. Твой будущий муж мне кое-что должен и не желает рассчитаться.
— Значит, я должна пострадать вместо него?
— Нет, я хочу, чтобы, потеряв тебя, страдал он.
— Значит... — Голос Элспет дрогнул, и она сглотнула. — Ты все равно намереваешься меня убить.
Роб сел рядом с ней. На ее ресницах трепетали слезы. «О Всевышний, избавь меня от женских рыданий!»— Нет, я понял, что не смогу причинить тебе боль, — мягко ответил Роб. — Но малыш Лахлан не может этого знать. Я пригрозил им убить тебя, если они последуют за нами, и все же он бросился в погоню. На твоем месте я бы призадумался, прежде чем клясться в верности человеку, которому настолько безразлична твоя безопасность.
Элспет невесело усмехнулась, обхватывая колени руками и прижимая их к груди.
— Как будто тебе есть дело до моей безопасности.
Роб посмотрел ей в глаза. Вокруг ее зрачков мерцали крошечные золотистые искры.
Теперь, когда она не убегала от него и не боялась его, он внезапно осознал, что Элспет Стюарт настоящая красавица. У нее были полные свежие губы. Их уголки были приподняты, из-за чего на ее лице постоянно играла обольстительная полуулыбка, как будто она хранила от окружающих какую-то прелестную тайну. Под розовыми щеками угадывались небольшие ложбинки, указывавшие на то, что с годами ее красота будет только расцветать.
— Лахлан Драммонд — везунчик, — убежденно произнес Роб.
— Я не думаю, что он с тобой согласится. — Элспет рассеянно выдергивала нитки из распущенного шва на подоле. — Ты не забыл, что у него похитили невесту? Прямо у алтаря.
— Ну да, так и было.
Роб наклонился ближе. От Элспет исходил тонкий запах вереска и хвои. Духи были роскошью. Ему хотелось понять, куда она нанесла ароматное масло. На нежную кожу запястий? На пульсирующую точку на белом горле? Или в эту восхитительную ложбинку между грудями?
Одной мысли обо всех этих мягких запретных местечках оказалось довольно, чтобы Роб с новой силой ощутил свое мужское естество. Он хотел исследовать эти укромные тайники, погрузить в них нос и омыть их языком.
Элспет попыталась отодвинуться, но он снова сократил расстояние и сел рядом.
— В таком случае что ты намерен со мной сделать? — очень тихо спросила она.
— Большинство мужчин на моем месте отняли бы у тебя твою девственность.
Если бы он пошел на поводу у своего разбухшего члена, он овладел бы ею в считанные секунды. Может, она и стала бы отбиваться, но наверняка снова сомлела бы под его поцелуями. Роб в этом не сомневался.
— Если ты собираешься меня изнасиловать, тебе придется вначале заткнуть мне рот. — Элспет вызывающе вздернула подбородок. — Потому что я буду кричать изо всех сил.
— Правда?
Роб поднял руку и провел кончиком пальца по кружевам на ее лифе. До женитьбы он не был монахом, но, потеряв Фиону, понял, что мужчина способен отречься от женщин. С тех пор как она ушла из жизни, ни одной из дам не удалось его прельстить.
До встречи с этой девицей Стюарт.
Но этот случай был особенным. Если его сердце не участвует в соблазнении, то это ведь не предательство, верно?
— Насколько я помню, — прошептал Роб, скользя пальцем по ее груди, — я испытываю удовольствие от звуков, которые издает женщина во время занятий любовью.
— Звуки, издаваемые мной, удовольствия тебе не доставят. — Элспет ударила его по руке. — И если ты овладеешь моим телом, в этом тоже будет мало радости.
— Откуда тебе об этом знать? — произнес он, поднося один из ее каштановых локонов к губам и вдыхая ее аромат. — И я не думаю, что ты станешь кричать. Во всяком случае, в том смысле, в котором ты мне угрожаешь.
— Чтобы овладеть мной, тебе придется меня связать, — сказала Элспет, — потому что иначе я буду кусаться и, царапаться.
— Хорошая мысль, — оживился Роб. — Я слышал, что некоторым дамам нравится, когда их связывают.
Он представил себе эту картину. Она крепко связана. Ее груди обнажены, а ноги раскинулись в стороны. Она готова принять его и совершенно беспомощна. Он заставит ее умолять прекратить ее сладостные муки. Роб встал и направился к лошади за мотком веревки.
— Ну так что, попробуем?
— Нет — вскрикнула девушка, отползая в сторону. — Пожалуйста, нет!
— Не бойся, Элспет, я не стану тебя принуждать, — ласково проворковал Роб, как будто успокаивая испуганную кобылу. Он сел рядом с ней. — Это не для меня.
Образ связанной Элспет слегка померк в его мозгу, но пах по-прежнему не подчинялся рассудку. Если бы только Роб был чуть более безумен, он не отказался бы от этой идеи. Он отмахнулся от похотливых фантазий и сосредоточился на насущных проблемах.
— Но я все равно привяжу тебя к себе, — сообщил Роб Элспет. — Нам предстоит ехать ночью, поэтому сейчас мы должны поспать. Но мне не будет покоя, если я буду думать о том, что ты попытаешься найти обратную дорогу к своему суженому.
Прежде чем девушка успела что-либо возразить, он обвил веревкой ее талию. — Куда ты меня отвезешь? — спросила она.
— К себе домой, в Кэстил Даб, конечно. Хотя мы не сможем поехать прямой дорогой. Но там ты будешь в безопасности.
— В Кэстил Даб? В Темный Замок? — содрогнувшись, уточнила Элспет. — Это название внушает мне беспокойство. Там есть привидения?
— Нет, — коротко ответил Роб. Он не стал упоминать о являющейся к нему во снах Фионе. — Его назвали так, потому что он сложен из черного камня.
— А может, это сделали в честь черной души его хозяина? В ответ он только нахмурился.
— Если ты не будешь артачиться, я расстелю для тебя свой плащ. Так будет гораздо удобнее, чем на голом полу. Что скажешь, обещаешь вести себя хорошо?
Элспет неохотно кивнула.
— Но ты не...
— Нет, девушка, я никогда не брал женщин силой и не собираюсь начинать с тебя. Даю тебе слово. — Роб коварно усмехнулся. — Конечно, кое-кто считает, что слово безумца ничего не стоит.
Она мгновение поразмыслила над его словами.
— Значит, ты и в самом деле безумен?
— Ты думаешь, что безумец способен об этом судить? — ответил Роб, переводя все в шутку.
Он встал и принес свой плащ и теплый плед, чтобы сделать из них импровизированное ложе. Мысленно Роб до сих пор силился закрыть дверь, за которой связанная Элспет ожидала, когда он доставит ей удовольствие. Прежде он никогда ничего подобного себе не представлял, и это заставило его усомниться в собственном рассудке.
— Иногда я действительно кажусь себе безумцем. После этих слов Элспет нахмурилась еще сильнее.
Роб захлопнул дверь в своем мозгу с такой от той, что она чуть было не слетела с петель. Возможно ли вообще какое-либо обоюдное наслаждение, если эта девушка продолжает смотреть на него настороженно и недоверчиво?
— О человеке судят по его внешности, так что с этой точки зрения я и в самом деле безумен. В некоторых отношениях, — уточнил он. — Но я не полностью сумасшедший, и если что-то обещаю, то держу свое слово. Ложись, Элспет.
Она вытянулась на плаще, но все ее мышцы были напряжены, и она смотрела на Роба с таким выражением, с каким мышь смотрит на кошку.
— Повернись на бок.
Девушка прикусила губу, но сделала то, о чем он ее попросил. Роб обвязал второй конец веревки вокруг своей талии и лег позади нее. — Приподними голову.
Она опять послушалась, и он сунул руку ей под шею.
— Ну вот, девушка, лучшего и желать невозможно. Теперь у тебя даже подушка есть.
— Ага, теперь никто не скажет, что Мак-Ларен не заботится об удобстве своих пленников, — капризным тоном протянула Элспет.
— Опять в точку. Я вижу, мы с тобой поладим.
Роб привлек ее к себе, окутывая своим теплом. Затем он накрыл их обоих краем своего плотного пледа. Теперь Элспет и пошевелиться не сможет так, чтобы он об этом тут же не узнал, а значит, он сможет спокойно спать, готовясь к предстоящей ночи, и не опасаться ее побега.
Элспет лежала, сжавшись в комок. Но Роб дышал ровно и глубоко, и постепенно она расслабилась, а вскоре горец услышал ее тихое посапывание.
«Бедняжка. Она, должно быть, прошлой ночью глаз не сомкнула из-за мыслей о предстоящей свадьбе».
Роб положил руку девушке на бедро, но она не шелохнулась.
Зато его тело снова мгновенно на это отреагировало. Его член набух, а мошонка поджалась, но Роб заставил себя лежать неподвижно. В конце концов, он дал ей обещание.
Пытаясь уснуть, он внезапно понял, что чтобы отомстить Лахлану Драммонду, ему вовсе не надо убивать его невесту. И насиловать ее тоже не надо, как не надо связывать и овладевать ею после мучительных ласк.
Если Роб сможет соблазнить Элспет Стюарт и она отдастся ему по доброй воле, его враг будет посрамлен. Имя Лахлана Драммонда станет синонимом словосочетания «обманутый жених». Над ним будут потешаться, сидя у очага долгими зимними вечерами, снова и снова пересказывать его историю, а барды сложат о нем песни.
Драммонд придет в такую ярость, что вынужден будет наконец принять вызов Роба и вступить с ним в поединок.
И вот тут Роб отправит его прямиком в ад. Даже если для этого ему придется вместе с ним войти в пылающие ворота.
«Что хорошо в этом Безумном Робе Мак-Ларене, — проснувшись, подумала Элспет, — так это то, что от него исходит больше тепла, чем от жаркого костра».
Она натянула край пледа на нос. Несколькими мгновениями ранее она проснулась и, лежа в кромешной тьме, силилась понять, где она, и вспомнить, что с ней произошло.
Девушка ощутила прижавшееся к ее спине твердое мужское тело. И что-то толстое на своих ягодицах. Роб дышал ровно и глубоко. Его теплое дыхание щекотало ей шею.
Наверное, ей следовало благодарить судьбу. Большинство мужчин без малейших колебаний завладели бы ее девственностью. А без его тепла ее ожидала бы мучительная и холодная ночь.
Но Элспет не хотела испытывать ни малейшей благодарности к этому мужчине. Даже если ей удастся спастись, непоправимое уже свершилось. Ее доброе имя запятнано навсегда.
Никто не осудит Лахлана Драммонда, если он пойдет на попятный.
Неужели ее теперь отправят в монастырь?
Элспет, как и любая другая шотландская девушка, была доброй христианкой, но мысль о монашеской жизни казалась ей невыносимой. Это означало навсегда оказаться в заточении, и никогда не резвиться на пустошах, и не носить красивых платьев...
И не лежать рядом с мужчиной.
Роб пошевелился во сне и крепче прижал ее к себе. Девушка почувствовала, что ее тело лучится чем-то неведомым, не имеющим ничего общего с объединенным теплом их тел.
Нет, она не была создана для жизни в монашеском ордене. Краткое знакомство с Робом Мак-Лареном окончательно ее в этом убедило. Обескураживающие потребности ее тела оказались слишком сильными, и никакая, пусть даже самая строгая монашеская дисциплина не сможет их подавить.
Она была создана для того, чтобы стать чьей-то женой.
Размышляя над сложившейся ситуацией, Элспет вдруг поняла, что Лахлан Драммонд ни за что от нее не откажется. Союз с ней означал слишком много голов скота и богатых пастбищ в придачу. Ее отец был главой могущественного клана и хоть и дальним, но родственником самой королевы. Алистер Стюарт мог предложить ее жениху надежную политическую опору, и без борьбы Драммонд от такой невесты не откажется.
Вопреки ожиданиям, мысль об этом Элспет ничуть не обрадовала.
Неужели она никогда не почувствует себя по-настоящему желанной?
— Ты не спишь, девушка?
Шепот Роба защекотал ей шею. Элспет села, кутаясь в плед.
— Вот и хорошо, — произнес он, вставая и бесшумно двигаясь в темноте. — Нам пора в путь.
В путь. Возможно, если ей удастся улизнуть от Роба и самостоятельно вернуться к Лахлану, она докажет своему жениху, что он женится на смелой и сильной женщине.
И незапятнанной. Опозоренная женщина вряд ли найдет в себе силы, чтобы обрести свободу.
Ее суженый поймет, что она гораздо ценнее всех быков, коров, зерна и межклановых связей. Элспет Стюарт будет интересна ему сама по себе. — Да, — тихо произнесла она. — Пора.
***
Когда Безумный Роб решал, что ему пора в путь, ничто не могло его задержать. В кромешной тьме пещеры Элспет не могла разглядеть собственную руку, вплотную приблизив ее к глазам, но Мак-Ларен, похоже, совершенно уверенно ориентировался в окружающем пространстве. Веревка на талии Элспет дернулась, заставляя ее следовать за ним к выходу из пещеры.
— Разве ты меня не развяжешь? — спросила Элспет, когда они миновали выход и шагнули в холодную, усеянную яркими звездами ночь.
— Нет. А теперь помолчи.
Роб вскарабкался на скалу и осмотрел местность. При этом он не стоял, а лежал, прижавшись к камням, чтобы его силуэт не привлек чьего-либо нежелательного внимания.
Если поблизости кто-либо находился.
Элспет прислушалась. Ветер шелестел вереском в долине. Мелкие животные шуршали, спеша укрыться в своих норках. Она вздрогнула, когда совсем рядом раздался крик совы. Звуков, означавших присутствие людей, девушка не услышала.
Преследователи, должно быть, прервали погоню, заночевав где-то среди холмов, чтобы с первыми лучами солнца возобновить поиск их следов. Если ей повезет, то она и ее похититель наткнутся на них в темноте.
— Пожалуйста, развяжи меня. Я не убегу, — попросила Элспет, скрещивая пальцы за спиной.
Разумеется, обещание, данное такому человеку, как Роб Мак-Ларен, не значило ровным счетом ничего. Если ей представится хоть малейшая возможность сбежать, она ее не упустит.
— Я весьма благодарен тебе за твое обещание, но нет. — Он соскользнул с валуна и начал осматривать копыта лошади. — Я, пожалуй, подержу тебя на привязи, девушка.
— Но... — Неужели этот негодяй заставит ее произнести это вслух? — Перед поездкой мне необходимо уединиться.
— Веревка длинная. — Роб поправлял сбрую на жеребце и даже не поднял головы. — За камнями полно кустов.
Элспет метнула в него взгляд, который, казалось, способен был опалить его брови. Но поскольку он не удостоил ее ответного взгляда, то и нисколько не пострадал. Элспет фыркнула, поплотнее закуталась в плащ, который он позволил ей оставить себе, и зашагала за камни. Оказавшись вне поля его зрения, она наклонилась и оторвала от подола небольшой лоскут. Она оставит его на ветке куста, чтобы Лахлану было легче ее найти. Веревка у нее на талии натянулась.
— Не пытайся освободиться, а не то мне придется прийти к тебе, — раздался негромкий голос Роба. — И может случиться так, что я сделаю это в самый неподходящий момент.
— Я бы назвала тебя свиньей, Роб Мак-Ларен, но не хочу оскорблять ни в чем не повинное животное, — пробормотала Элспет, присаживаясь.
Ей не о чем было беспокоиться. Она хотела было выйти из-за камня, но он остановил ее заявлением:
— Погоди немного, если не желаешь нарушить невинность своих глаз.
Роб поливал обратную сторону валуна струей, настолько мощной и громкой, что его можно было спутать с конем.
Спустя несколько мгновений Элспет почувствовала, как дернулась обвивающая ее талию веревка.
— Я полагаю, это деликатное приглашение означает, что мне уже ничто не угрожает и я могу вернуться, — сказала она.
— Ничто не угрожает? Я бы так не сказал, но да, девушка, я тебя зову. Не хочешь ли перекусить? У меня есть несколько лепешек и корка сыра.
Элспет взяла из его рук сухую лепешку и принялась ее грызть. Остаток трапезы она решила отдать Фалину. Если она собирается бежать, разумнее всего сделать это на лошади.
Девушка протянула коню открытую ладонь с крошками. Он осторожно понюхал ее руку и принял угощение, защекотав руку бархатными губами и теплым дыханием.
Но когда Элспет схватила его за гриву и попыталась вскочить на спину, жеребец взбрыкнул и шарахнулся. Она попятилась, чтобы увернуться от его копыт, споткнулась на неровной земле и приземлилась на зад, изумленно глядя на норовистого коня, с возмущенным фырканьем закатившего глаза.
— Я вижу, ты не слушаешь то, что я тебе говорю, — произнес Роб, спокойно наблюдавший за этой сценой, расположившись на камне. Он сделал глоток виски из фляги, предложил ее Элспет, а когда она отказалась, спрятал флягу в спорран
— Я же сказал тебе, что Фалин не подпускает к себе никого, кроме меня. Это было предупреждение. Если ты меня не послушаешь, он может причинить тебе вред.
— Неблагодарная тварь, — прошипела Элспет, злобно глядя на жеребца и потирая ушибленные ягодицы.
В ответ Фалин прижал уши и тихонько заржал.
Возможно, этот конь по праву носил имя демона.
Роб непринужденно вскочил в седло, и Фалин даже ухом не повел. Затем Мак-Ларен протянул руку Элспет, предлагая ей помощь.
Она сложила руки на груди.
— Наверное, я недооценил всю серьезность повреждения, полученного твоей задницей, — с дьявольской ухмылкой произнес Роб. — Ты, вероятно, не сможешь ехать верхом? — Разумеется, я смогу ехать верхом, — заявила Элспет, прищурив глаза и презрительно глядя на него. — Просто я не хочу ехать с таким типом, как ты.
— Отлично, госпожа Стюарт, — ответил Роб, пуская коня быстрым шагом. — Если вам хочется размять ноги, кто я такой, чтобы спорить с дамой?
Веревка натянулась, и, чтобы не отстать, Элспет пришлось побежать. Оступившись, она чуть не упала, но удержалась на ногах. Они быстро пересекали долину, двигаясь на север. Каждые сотню ярдов Элспет отрывала от юбки лоскуты, роняя их на землю.
— Так вот что считается у Мак-Ларенов рыцарским поведением, — наконец заметила она, окончательно запыхавшись и с трудом переводя дыхание.
— О да, отец всегда учил меня уступать желаниям дамы. Это продлевает мужчине жизнь.
— Я не говорила, что хочу бежать позади тебя.
— Хотя, может, отец имел в виду, что мужчине только кажется, что таким образом его жизнь продлевается, — произнес Роб, оборачиваясь и глядя на нее.
Он натянул поводья, и Фалин пошел медленнее.
— Мои свадебные туфли не предназначены для такого испытания, — пробормотала Элспет.
Как и платье, подол которого теперь был изорван в клочья, ее изящные туфли из лайковой кожи, наверное, были безнадежно испорчены. Их тонкая подошва совершенно не защищала ноги Элспет от неровностей каменной тропы.
— Смею ли я напомнить вам, миледи, что вы сами выбрали пешую прогулку?
— Я присутствую здесь отнюдь не по собственному желанию, Мак-Ларен.
Замедлив шаг, девушка остро ощутила холод ночи. Ветер свистел по долине, пронизывая шерстяную накидку, как будто она была соткана из тонкого шелка.
— Мой отец притащил мою мать из самой Ирландии, — сообщил Роб. — Готов побиться об заклад, она не жаловалась так громко и так много, как ты.
— Что ж, я не думаю, что твой отец похитил твою мать с ее свадьбы.
— О нет. Он забрал ее из монастыря, и поначалу она тоже сопротивлялась, — признался он. — Но ты не волнуйся. В конце концов она приняла его точку зрения и все завершилось очень хорошо.
— Очаровательная история, — ядовито заметила Элспет.
— Да, я тоже так думаю. Если бы матушка не рассталась с монашеским покрывалом, я так и не родился бы. — Мир понес бы невосполнимую утрату!
Элспет уже оборвала с юбки всю шелковую отделку. Это было нетрудно объяснить превратностями дороги. Она свалит всю вину на Роба — ведь это он заставил ее идти пешком.
Когда он отвернулся, Элспет отвязала один из рукавов и уронила его на землю. Шагов через пятьдесят она хотела отвязать и второй, но передумала. Ей будет нетрудно объяснить случайную потерю одного рукава, но никак не двух.
Роб остановил жеребца и подождал, пока она его догонит.
— Теперь ты поедешь со мной верхом.
Элспет отвернулась, снова бросая ему вызов. Если она будет идти, это замедлит их продвижение и пустившимся в погоню людям будет легче их выследить. Она уже оборвала подол, насколько осмелилась, как из соображений скромности, так и из страха, что Роб догадается о том, что она сделала. Ей совершенно не хотелось будить гнев безумца. Элспет была бы рада подчиниться его приказу, потому что ледяной ветер хлестал ее по ногам, а пальцы ног окончательно онемели от ходьбы и холода. Но присущее ей упрямство заставляло ее настаивать на своем.
— Ну, давай, девушка.
Роб протянул руку, чтобы помочь ей, но она ее не приняла. Элспет хотела, чтобы он понял: она не спаниель, чтобы исполнять все его прихоти.
— Будь по-твоему. — Роб склонился и подхватил ее с земли, снова уложив к себе на колени ягодицами вверх. Он шлепнул ее ладонью по заду, и по ее телу неожиданно разлилось тепло. Элспет вскрикнула скорее от удивления, чем от боли. — Хорошая взбучка как ничто другое помогает согреться, — заявил он.
Роб не стал ее больше шлепать, но оставил ладонь на ее ягодицах. К своему немалому смущению Элспет поняла, что ей это очень нравится.
— Прекрати, — потребовала она.
— А ты прекратишь игнорировать меня, когда я говорю тебе, что ты должна делать?
— Да! — крикнула она.
Мак-Ларен схватил ее за талию, посадил верхом на лошадь впереди себя и пустил Фалина мелкой рысью. Зубы девушки стучали от холода. Роб укутал ее в плед и прижал к груди.
— Так лучше?
— Гораздо лучше, чем замерзнуть насмерть.
Элспет трудно было судить, насколько согревал ее дополнительный слой шерстяной ткани, но она решила, что исходящее от его тела тепло стоит того, чтобы она пожертвовала частицей своего достоинства. Прижатые к ее ногам бедра Роба заставляли ее сердце биться чаще, а кровь — быстрее струиться по жилам. Роб пришпорил коня, и тот перешел на легкий галоп. Теперь они вихрем неслись по вересковой пустоши.
Элспет вспомнила, что ее мать сунула в рукав ее сорочки носовой платок.
— У невесты обязательно должен быть платок, — произнесла Мораг Стюарт, и на ее глаза навернулись слезы.
Плакать на свадьбе Элспет совершенно не хотелось, но сейчас при мысли о том, как переживает ее мать, она едва не разрыдалась.
— Что это за лес впереди?
Задавая вопрос, девушка слегка повернула голову. Как она и рассчитывала, этим ей удалось отвлечь внимание Роба. Пока он ей отвечал, она незаметно вытащила из рукава платок и разжала пальцы.
Подскакав к лесу, Роб замедлил бег коня, пустив его рысью.
— Не то чтобы я боялась, что ты заблудишься, — заметила Элспет, — но я думала, что земли Мак-Ларенов расположены несколько южнее.
— Так и есть. Молодец! Большинство девушек не способны отличить верх от низа.
— Тогда почему мы едем в противоположном направлении?
— Мы же не можем выбрать дорогу, на которой нас будет искать твой жених, как ты считаешь? Когда рассветет и наши преследователи отправятся на поиски, они, конечно же, поедут на юг. Поэтому мы едем на север.
— В таком случае мы никогда не доберемся до Кэстил Даб.
Наверняка не все обитатели замка одобрят решение хозяина захватить ее в плен. Она убедит кого-нибудь помочь ей, если Лахлан и ее отец не настигнут их в пути.
Роб поцокал языком.
— О недоверчивая! Я поверну на юг там, где это будет безопасно.
Элспет ощутила, как сердце у нее в груди болезненно сжалось. Он до малейших деталей продумал это похищение. Кто бы мог предположить, что безумец способен на такой изощренный план?
Конь перешел на шаг и вошел в лес, двигаясь по звериной тропе.
— Почему ты это делаешь? — спросила Элспет. — Чем не угодил тебе Лахлан Драммонд?
Она почувствовала, что рука Роба сжала ее сильнее. Он весь подобрался, но ответа на ее вопрос не последовало. Роб молчал так долго, что она засомневалась, что он ее услышал.
— Должна же быть какая-то причина, — продолжала девушка. — Ни один человек не похитил бы чужую невесту, не имея на то веских оснований.
«Даже безумец», — добавила она про себя. — Ты в этом уверена?
В его голосе прозвучала невыразимая горечь.
— Да, и я считаю, что имею право знать, почему ты меня похитил.
— Где ты была последние два года? — поинтересовался Роб. — Просидела в глубокой яме?
— Хм-м. Если тебе интересно, я была в Эдинбурге вместе с королевой, — горделиво выпрямив спину, ответила Элспет. — Я одна из ее фрейлин. Ты должен был это учесть, прежде чем похищать меня. Ты не только разгневал моего жениха, но и настроил против себя всех Стюартов. У моего отца длинные руки, и королева не простит тебе твоего злодеяния.
— Если при дворе ничего не знают о злодеяниях Драммонда, то не узнают и о твоем похищении, — равнодушно парировал Роб. — А если твоему отцу неизвестно, какому человеку он собирался отдать дочь, то он не особо проницателен.
Услышав эти слова, Элспет ощетинилась. Ее отец был предводителем могущественного клана Стюартов.
— Мой отец — великий человек.
— Твой отец заключил сделку с дьяволом, а тебе приходится за это расплачиваться.
Они подъехали к развилке, и Роб повернул жеребца налево, на тропинку, ведущую вниз.
— Можешь мне поверить, девушка, я говорю правду. Кстати, ты еще поблагодаришь меня за то, что я не позволил тебе стать женой Лахлана Драммонда.
Элспет согнула пальцы ног и сумела незаметно сбросить туфлю, упавшую под копыта лошади, втоптавшей ее в тропинку. Теперь их путь был отмечен так же отчетливо, как если бы Элспет остановилась и нарисовала стрелку.
***
— Вина! — взревел лорд Драммонд, входя в дом.
Старушка Нормина заспешила к нему с бурдюком и рогом, чтобы напоить хозяина самым лучшим вином, которое только можно было найти в его погребах. Она догадывалась, что, проскитавшись целый день по пустошам в поисках пропавшей невесты, он не удовлетворится медовухой. Лорд Драммонд осушил рог одним глотком и, не произнеся ни слова, снова протянул его Нормине.
Она и не ожидала от него благодарности. Хозяин не замечал таких, как она. Нормине довольно было и того, что у нее есть крыша над головой, сытная еда и теплая постель. В своем возрасте она довольствовалась малым.
Вслед за лордом Драммондом в удобную комнату с увешанными гобеленами стенами вошел лорд Стюарт. Он стянул перчатки, сбросил тяжелый плащ и угрюмо взглянул на своего будущего зятя. Нормина заспешила к нему с бурдюком, не ожидая распоряжений хозяина.
Драммонд не держал слуг, не умеющих догадываться о его потребностях или о желаниях его гостей. Затем Нормина заняла место в углу, усевшись на маленький стульчик с прямой спинкой. Теперь она готова была выполнить любое распоряжение, но не путалась под ногами и привлекала к себе внимание не больше, чем растянувшаяся у очага охотничья собака.
— Ну что? — спросил лорд Стюарт, упершись кулаками в бока. — Ты, наверное, попытаешься доказать мне, что все это не связано с событиями двухлетней давности?
— Что можно утверждать, имея дело с безумцем? — ответил Драммонд.
В дверях появилась леди Стюарт. Ее глаза покраснели от слез. Она бросилась к мужу:
— Алистер, скажи мне, что вы ее нашли!
— Пока не нашли, моя любимая, — прошептал лорд Стюарт, обнимая жену и пытаясь ее успокоить.
Нормина даже не шелохнулась, чтобы предложить леди Стюарт вина. За целый день супруга лорда Стюарта не прикоснулась не только к вину, но и к еде, хотя Нормина пыталась соблазнить ее весьма аппетитными блюдами. Вряд ли у леди Стюарт появился аппетит после грустной новости, которую сообщил ей супруг.
— Но вы ее найдете? — взмолилась леди Стюарт, прижавшись лицом к груди мужа. — Пообещай мне, что вы ее найдете!
— Да, мы приступим к поискам, как только рассветет. Лахлан уверен, что знает, где мы их упустили. Мы отправимся туда и разыщем их след. Мы ее найдем, Мораг. — Лорд Стюарт погладил жену по обернутым сеточкой волосам и отстранил от себя. Он прижался губами к ее лбу. — А теперь иди спать. Нам необходимо обсудить наши планы.
— Элспет — мое дитя, Алистер. — Леди Стюарт закрыла лицо руками и, ссутулившись, побрела к выходу. — Мое последнее розовощекое дитя.
Лорд Стюарт проводил жену взглядом. Его губы сжались в жесткую линию.
— Не заводи детей в преклонном возрасте, Лахлан, если только это будет зависеть от тебя. Матери слишком сильно привязываются к птенцам-последышам. — Алистер Стюарт провел рукой по глазам и закашлялся, чтобы скрыть неподобающее мужчине всхлипывание. — К черту! Отцы тоже привязываются к ним. Особенно если это девочка.
Нормина дала жизнь пятерым малышам: двум мальчикам и трем девочкам, но ни один из них не дожил и до десяти лет. Ее мужа тоже давно не было на этом свете, но такова была участь всякой плоти. Колыбель качается над могилой, и в конце концов все кровати пустеют. Но как было бы хорошо, если бы у нее была дочь, которая скрасила бы ее последние годы. Она заваривала бы ей чай из ивовой коры, чтобы облегчить боли в суставах, и давала бы понянчить внуков.
— Видишь ли, Драммонд, я хотел бы верить в твою версию этой истории, но Мак-Ларен ничего не имеет ни против меня, ни против моей семьи. — Лорд Стюарт тяжело опустился в одно из кожаных кресел у очага. — Зачем бы он стал это делать, если бы не хотел отомстить тебе?
— Клянусь всем святым, у меня и в мыслях не было причинять вред жене Мак-Ларена.
Каждый раз, когда лорд Драммонд поднимал руку, чтобы присягнуть Всевышнему, Нормина съеживалась. Никто не знал, когда Господу угодно будет поразить нечестивца, и ей не хотелось находиться поблизости, когда это наконец произойдет.
— Это случилось во время рождественских праздников, все были навеселе. Я признаю, что медовуха сыграла во всем этом не последнюю роль, — продолжал Драммонд. — Но мы просто хотели немного пошутить. Разве ты сам никогда не участвовал в обряде похищения невесты?
— Не считая сегодняшнего происшествия? — уточнил Стюарт, угрожающе понизив срывающийся от гнева голос.
— Между этими событиями нет ничего общего. Я не вынимал меча из ножен и не осквернял церковь. Это был всего лишь розыгрыш. — Драммонд нервно мерил шагами комнату. — Мы поймали леди за стенами Кэстил Даб и решили разыграть ее мужа. Вот и все. Клянусь честью.
Нормина помнила леди Мак-Ларен. Это была добрая молодая женщина. Конечно же, она была насмерть напугана. А кто бы не испугался на ее месте? Ведь ее захватили и удерживали против ее воли. Но ее манеры все равно оставались безукоризненными. И еще она была чистюлей. Ухаживать за ней не составляло никакого труда.
Жаль, что она оставалась в этом доме так недолго.
— О господи! Да я всю жизнь дружил с отцом Роба Мак-Ларена. И он это знает! — воскликнул лорд Драммонд. — Я сотни раз преломлял в их крепости хлеб.
— И все же он затаил на тебя злобу.
— Мы хотели вернуть ему жену целой и невредимой. Мы заперли ее в башню ради ее же безопасности! — взорвался лорд Драммонд. — Если бы я мог предположить, что эта безмозглая женщина выпрыгнет в окно, я ни за что бы ее там не оставил. Поверь мне, Стюарт, это было трагическое недоразумение, из тех, о которых слагают баллады. Нормина поспешно отвела глаза, чтобы не встретиться взглядом с хозяином, способным ненароком прочитать ее тайные мысли. У нее не было ни малейших сомнений относительно судьбы, постигшей леди Мак-Ларен. Надо было быть глухим, чтобы не услышать ее жалобных криков, когда она осталась вместе с ним в запертой комнате.
Существовала лишь одна причина, способная заставить женщину выпрыгнуть из окна башни. Душа уже покинула ее плоть, и телу необходимо было поскорее окончить свое существование.
— Я бы ничуть не удивился, если бы узнал, что какой-нибудь бард уже сложил песню о совершенно нелепой версии тех событий, — продолжал Драммонд.
Нормина сидела, не поднимая глаз. Не ей было сомневаться в хозяине или судить действия тех, кто был выше ее, какими бы ужасными ни были их прегрешения.
Это было делом Господа. Похоже, когда речь шла о дворянах, Он не торопился. Но рано или поздно расплата найдет злодея.
Нормина вскочила, чтобы наполнить вином протянутый ей рог. Ей очень хотелось увидеть, как Господь призовет Лахлана Драммонда к ответу.
Разумеется, издалека.
***
Время от времени Фалин ржал и встряхивал головой. Он явно нервничал, и Элспет его отлично понимала. Днем она и сама любила кататься в лесу неподалеку от своего дома. Но ночью из каждого пня начинала выглядывать жуткая морда, а обнаженные ветви деревьев тянулись к небу, словно скрюченные пальцы ведьм.
Боковым зрением девушка заметила какое-то движение и, повернув голову, увидела, что за ними крадутся какие-то темные тени. Она стиснула зубы и с шумом втянула воздух.
— Ага, мы привлекли внимание волчьей стаи, — тихо произнес Роб. — Не бойся.
Из темноты сверкнуло несколько пар звериных глаз.
Элспет отвела взгляд и постаралась сосредоточиться на покачивающейся голове Фалина. Уши коня стояли торчком, а ноздри подрагивали. Потом он заржал и, не дожидаясь распоряжений Роба, ускорил шаг.
— Нет, мой смельчак, мы не станем показывать им пятки, — ласково заговорил Роб, натягивая поводья и сдерживая коня. — Скакать галопом не надо.
Если бы лошадь запаниковала и понесла, то, скорее всего, и Роба и Элспет смахнуло бы с его спины нависшими над тропинкой ветвями деревьев. А убежать от волчьей стаи нечего было и надеяться. Волки начали перекликаться, отрывисто тявкая и подвывая.
Роб развернул плед, одновременно укутывавший его и Элспет.
— Ты сможешь дотянуться до моего кинжала? Он в правом сапоге.
Элспет наклонилась за кинжалом и заметила, как к ним метнулся матерый серый самец.
Он бесшумно, как привидение, скользил между деревьями. В лунном свете тускло сверкали его зубы. Даже в темноте Элспет видела его выпирающие из-под косматой шкуры ребра.
— Они голодают, — прошептала она.
— Да, горцы на зиму распродали почти весь скот, — ответил Роб. — Скорее всего, эта стая уже давно ничего не ела.
Элспет нащупала нож в сапоге у Роба и осторожно, стараясь не выронить, извлекла его наружу.
— Нож у меня, — прошептала она.
— Перережь веревку, которая связывает меня с тобой, — спокойно распорядился Роб и резко, с досадой в голосе, добавил: — И как я мог забыть, что в это время года в лесах полно волков?!
— Если бы ты не украл чужую невесту, тебе незачем было бы об этом помнить.
— Скажи-ка мне, девушка: когда ты была маленькой, ты любила играть во дворе или целыми днями сидела с прялкой у огня?
Элспет пыталась разрезать веревку у себя на поясе, но, услышав этот вопрос, замерла от удивления. Он что, не понимает, в какой ситуации они очутились?
— Какое отношение это имеет к тому, что происходит сейчас?
— Мне просто интересно, лазила ли ты когда-нибудь по деревьям, потому что этот навык мог бы пригодиться тебе, причем очень скоро.
— А, понятно. — Возможно, этот Роб не такой уж и сумасшедший. — Я умею лазить по деревьям не хуже белки.
Элспет услышала жесткий металлический шорох. Это Роб вытащил из ножен свой клеймор.
— Через десять шагов мы окажемся возле склонившегося над тропинкой дуба, — прошептал Мак-Ларен. — Как ты думаешь, если я тебя подсажу, ты сможешь забраться на толстую ветку?
Волки подняли вой. Наконец-то они обнаружили в лесу свежее мясо, и пора было хором пропеть об этом.
— Если ты меня подсадишь, я на нее взлечу, — ответила Элспет, подтягивая ноги. Теперь она сидела на корточках, а не верхом.