6
Габриель Эйнсфорд не сдержал своих слов: я не видела его около недели с последней «встречи». Каждый раз, выходя из «Питбо», я неизменно оглядывалась, ожидая очередного столкновения, однако он не преследовал меня в отличие от жутких теней, пляшущих в гремучей тьме. Временами я даже задумывалась, что была бы не прочь променять компанию монстров на маниакального рокера из «Мо». Галлюцинации медленно сжирали меня, превращая в параноидального безумца, который боялся даже своей тени. Наверное, роковое «вторжение» недельной давности заставило меня переосмыслить все то, с чем я сталкивалась ранее, потому что это видение было реальным. В ту ночь миссис Лайдман слышала посторонние звуки, и я могла поклясться, что если бы Незванные задержались — она бы их тоже увидела. Это предположение по сей день сеяло сомнения в моей голове насчет реальности происходящего. Однако никто, кроме меня, так и не видел сгустки теней, которые собирались в жутких монстров и словно ждали момента, когда смогут напасть на меня...
Заказав еще один коктейль, я облокотилась о бар и помахала танцующей Карен. Еженедельно мы собирались в пабе «Броско», чтобы отдохнуть от рабочих будней. Нередко с нами навязывались Райан и Брэндон, но сегодня мы решили выбраться без них. Впрочем, любопытному и долговязому Диккенсону это не помешало ворваться на «девичник». Едва передвигая ногами, он облокотился об арку, чтобы поправить взъерошенные волосы. Вероятно, Брэндон был чертовски пьян, ведь трезвым не посмел бы сюда явиться из-за наших разногласий. С того момента, как Габриель запустил его в лобовое стекло, мы не говорили. Он старательно игнорировал меня каждую смену и неуклюже флиртовал с другими девушками, чтобы вызвать ревность. Все это выглядело нисколько нелепо, сколько смешным: Брэндон до сих пор думал, что мне не все равно, но как же он ошибался. Я упивалась молчанием Диккенсона и надеялась, что так будет всегда, однако ему наскучило отсиживаться в стороне.
Мутный взгляд Диккенсона скользнул по Карен, затем переметнулся на барную стойку, и тут я замерла. Темная улыбка растянула его губы, оголив щербатые зубы и пробудив мой страх. Я никогда не боялась Брэндона, тем не менее липкое предчувствие опасности окутало тело. Словно пойманная врасплох, я замерла, едва не выронив коктейль. Брэндон тоже не шевелился, разглядывая меня с ног до головы и мечтательно облизываясь. Увы, Карен не заметила его: она танцевала в толпе, полностью отдавшись громкой музыке.
Когда Брэндон двинулся к бару, я тотчас собрала все мужество в кулак, хотя могла бы забиться в кабинке женского туалета и избавиться от его навязчивой компании. Я поняла, что лучше разобраться с ним сейчас, чем бояться очередной встречи, которая может случиться в одном из темных переулков «Питбо».
Диккенсон оказался рядом со мной спустя пару минут, поскольку шел неторопливо и придерживался за стену. Алкогольные пары ударили в нос, когда он открыл рот и облокотился о барную стойку.
— Скай, давай поговорим...
Я сдержалась, чтобы не нагрубить ему, и с улыбкой ответила:
— Давай. Как твое самочувствие?
— А, ты об этом? — он указал на разбитый нос и маленькие царапины на щеках. — Как видишь, восстанавливаюсь... Оу, ты такая горячая сегодня, — присвистнул Брэндон, опустив взгляд на мое черное короткое платье.
После неуместного комплимента мне захотелось немедленно помыться и спрятаться в мешковатую пижаму. Рвано вдохнув, я сделала шаг назад, когда поняла, что задыхаюсь от его запаха. Диккенсон тут же прильнул ближе, разглядывая мои ноги и не стесняясь глупых смешков. Один лишь черт знал, какие пошлые мысли клубились в его полоумной голове в этот момент.
— Брэндон, — не выдержала я, отложив коктейль, — ты хочешь что-то сказать?
— Я просто хочу. Тебя.
Я бросила взгляд в сторону Карен, словно хотела найти спасение, но она была слишком далеко от бара и даже не видела, что сюда приперся неотступный Диккенсон. Беспомощно оглядевшись, я снова сделала пару шагов назад, чем только раззадорила Брэндона. Глупо посмеиваясь, он подходил ко мне, пока носки наших ботинок не соприкоснулись. От запаха пропотевшего тела и спиртного меня вновь пошатнуло. Я опустила голову и слегка оттолкнула Диккенсона, давая понять, насколько мне несносно его общество, как вдруг он схватил мою руку. Грубые пальцы сжали запястье, а ядовито-зеленые глаза, покрывшиеся безумством, уставились в мои.
— Снова динамишь меня, Скай? Знаешь, сейчас это не выйдет. Твоего идиотского дружка нет рядом.
— Отпусти меня, — твердо сказала я, попытавшись вырвать руку из хватки. — Немедленно.
Брэндон не слушал или вовсе не слышал меня. Его мысли казались такими далекими и мрачными, что мне хотелось вопить от ужаса, вгрызающегося в кости.
— Я больше не отпущу тебя, Скай, — одурело прошипел Диккенсон, наклоняясь ко мне.
Его грубые ладони переместились на мою талию, после чего он начал подталкивать меня к холлу, где находилась мужская уборная. Неведомый страх сковал все тело: я не могла сопротивляться и кричать, покорно следуя за ним. Наверное, я бы пришла в себя не скоро, и Диккенсон бы воспользовался этим, если бы его не остановили. Кто-то резко развернул его, позволив мне освободиться от медвежьих оков. Я ожидала встретиться с Карен, бурно ворвавшуюся в этот беспредел, но вместо нее увидела высокий мужской силуэт. Свет прожекторов облепил фигуру со спины, затемняя лицо незнакомца, которого Брэндон тут же узнал. Гневно качая головой, он истерично выкрикнул:
— Да откуда ты взялся? Я заявлю на тебя в полицию, ублюдок!
— И что ты скажешь? Что хотел изнасиловать девушку? — глубокий голос Габриеля взбудоражил меня.
Словно знамение, свет прожекторов скользнул в сторону и озарил его непоколебимое лицо. Как и Брэндон, я пребывала в полной растерянности, поскольку ожидала встретить кого-угодно, но не Габриеля. На нем была та же черная кожанка, как в последний день нашей встречи, а волосы небрежно ниспадали на лоб. Мельком оглядев Забвенца, я не заметила на его руке пропускного неонового браслета, по которому можно было пройти в «Броско». Он словно материализовался из пустоты, ведь прошлые два часа никого, вроде него, не было в пабе.
Брэндон щетинился на Габриеля без возможности оправдать себя. Он и правда хотел утащить меня в чертов угол и надругаться, если бы ему не помешали.
— Это не твое дело, что между мной и Скай, — выплюнул Диккенсон, придерживаясь за бар. Его губы дрогнули в неуверенной улыбке. — И вообще, ты не тронешь меня: здесь куча свидетелей.
Габриель усмехнулся и внезапно посмотрел на меня. В его взгляде пронеслась нотка волнения, которая тут же сменилась злостью.
— Ты в порядке, злючка?
— Все нормально, — заверила я, поправляя задравшееся платье. Кожа на запястьях все еще горела от ярого хвата Брэндона. — Я хочу убраться отсюда.
— Ты никуда не пойдешь! — взревел Диккенсон, оборачиваясь на меня.
— Ты не слышал, что она сказала, гномик? — с издевкой проговорил Габриель, отчего Брэндон снова уставился на него. Диккенсон был ниже него на целую голову и, кажется, новое прозвище ударило по его мужскому достоинству.
Он вальяжно распрямил плечи и запыхтел от злости.
— Что ты сказал?
Габриель закатил глаза.
— Какие будут еще сюрпризы помимо того, что ты глухой и тупой? — Он театрально ахнул, приложив руку ко рту. — Ой, нужно ведь быть вежливым, чтобы не развязать драку. Господин, не соизволите пойти к черту?
Брэндон багровел на глазах, и озлобленное выражение его лица было лучше всех наград. Я тихо ухмыльнулась, когда он открыл рот и замер в поиске подходящих слов.
— А если я не хочу уходить, что ты сделаешь, придурок?
— Ты правда хочешь знать? — весело пригрозил Габриель, не сводя с него изобличающего взгляда.
Брэндон на мгновение шелохнулся, словно вспомнил первую стычку с Габриелем, однако его глаза тут же сжались в крохотные щелки, а рука медленно собралась в кулак, чтобы нанести удар.
— Чего замер, гномик? — с усмешкой спросил Габриель, когда рука Брэндона застыла в замахе. — Ах, да, прости, я слишком много шевелюсь. — Он нарочито застыл, и глумливая улыбка тронула его губы. — Так нормально? Попадешь?
Диккенсон грозно закричал, передумав молотить скулы Габриеля, зато набросился на него с удушающим захватом. Я едва успела припасть к стене, когда враждующий ком из рук и ног покатился по полу под веселое кантри. Несколько местных зевак отвлеклись от танцев и что-то скандировали парням, пока те проминали старые половицы, после чего завалились на бар. Ошеломленный бармен успел юркнуть в подсобку, когда Габриель откинул Брэндона на полки с дорогим коньяком. Лязг, грохот и яростные крики взбудоражили весь паб: теперь за потасовкой наблюдали все, а кто-то даже делал ставки на победителя. В отличие от других, я в ужасе наблюдала за ходом драки и понимала, что Брэндону снова достанется. Безумно улыбаясь, Габриель снова оттолкнул Диккенсона, когда тот поднялся с осколков и рванул на него, сжимая горлышко разбитой бутылки.
— Неплохая идея. Была, — засмеялся Габриель, отпрыгнув от Брэндона. — Ладно, все же дам последний шанс врезать мне. — Он присел на корточки, демонстративно подставив скулу. — Вот сюда. Попадешь?
Диккенсон выпустил бутылку и с ревом подскочил, чтобы нанести удар, но равновесие подвело его. С громким хлопком он свалился на соседние столики, переполненные пивом и чипсами. Кто-то завизжал, а вскоре я увидела Карен. Она суетливо подбежала ко мне и, хлопая глазами, направилась на выручку нашего пьяного товарища. Распластавшись на полу, Брэндон стонал от боли и, кажется, несколько стеклышек поранили его ладони.
— Черт вас дери! — выругалась Карен, поднимая Диккенсона. — Что здесь произошло? — Она оглянулась на меня, затем — на Габриеля. Ее карие глаза заметно округлились. — О. Мой. Бог.
— Он самый, — засиял Габриель, отряхивая куртку от грязи. — Дать автограф?
— Так, — вмешалась я, схватив Габриеля за локоть. Его взгляд тут же скользнул на мою руку, а глупая улыбка озарила лицо. — Карен, помоги Брэндону, а я... — Я взглянула на Забвенца, совершенно сбитая с толку, что буду делать.
— А ты-ы? — протянул он, любопытно наклонив голову.
Подруга удивленно таращилась на нас, пока Диккенсон стонал на ее плече, пытаясь снова выбить поединок с Габриелем. Он беспомощно барахтался, пока Карен не влепила ему подзатыльник.
— Брэндон, мать твою! По-любому ты первый ввязался в драку! — ругалась Карен, усаживая его на барный стул. — Габриель не мог намолотить твое лицо просто так, он же ангелочек.
Эйнсфорд захлопал ресницами.
— Да, я такой.
— Я... еще... разберусь с тобой, — вяло пообещал Диккенсон, обращаясь к Габриелю. Его губа была снова разбита, а на лбу вырисовывалась шишка. — Я...
— Несомненно верю тебе, гномик. Ты обязательно отомстишь, — подтрунивал Габриель, вновь повернувшись ко мне. Его пронзительный взгляд скользнул по моему платью, затем — переместился на лицо. — Так что ты хотела сказать?
Я судорожно выдохнула.
— Пойдем.
Я потянула Габриеля в сторону выхода. Он даже не сопротивлялся и почтенно поклонился нескольким грузным мужчинам, которые поаплодировали ему перед тем, как мы оказались на улице. Ночная прохлада окутала мое тело, и я невольно вздрогнула, когда мы остановились у кирпичной стены паба. Эйнсфорд внимательно наблюдал за мной, а когда на руках проступили мурашки, он стянул с себя черную кожанку.
— Надень.
— Мне не холодно, — солгала я и обхватила себя руками.
— Как хочешь. — Габриель претенциозно надел кожанку, с ухмылкой смотря на меня. Я все еще дрожала, потирая холодные плечи. — Итак, ты хотела со мной поговорить?
— Тебе не нужно было ввязываться в драку с Брэндоном...
— О как.
— Я серьезно.
— Он первый на меня набросился, а я даже пальцем его не тронул. — Эйнсфорд закатил глаза, когда я выгнула бровь. — Ой, ну ладно тебе, всего-то пару раз толкнул. Но не дрался!
— Мне плевать. Ты едва его не убил. И снова из-за меня. — Я неуютно огляделась, когда фонарь позади меня замигал. Кошмарные образы чудовищ тотчас ворвались в голову, и я спешно вернулась к разговору. — Слушай, я благодарна за помощь, но больше не трогай его.
Взгляд Габриеля переметнулся на мигающий фонарь и там же застыл, отчего я всколыхнулась.
— И почему же я не должен трогать этого козла?
Фонарь барахлил еще несколько секунд, прежде чем вовсе погаснуть, погрузив улицу в полумрак. Ледяной пот скатился по спине, когда Габриель застыл, всматриваясь в нечто за моей спиной. Его глаза стали мрачными и опасными, но ни один мускул не дрогнул на лице. Мое тело готово было разорваться на атомы от нарастающей паники: я хотела обернуться, однако мышцы одеревенели.
Внезапно взор Габриеля переместился на меня, и на лице взыграла натянутая улыбка.
— Сегодня холодно. Тебе стоит вернуться к друзьям.
Это прозвучало, скорее, как приказ, а не предложение. Впрочем, я готова была ворваться в паб даже без слов Габриеля, лишь бы убраться подальше от темноты.
Я смогла выдавить из себя подобие кивка и не сопротивлялась, когда Габриель взял меня за запястье, провожая в «Броско». Тело все еще казалось каменным, но рядом с ним я ощущала некое спокойствие, хотя не осмеливалась оглянуться. Как только Габриель завел меня внутрь, я смогла прийти в себя, тем не менее новый страх ужалил в самое сердце. Я вспомнила взгляд Габриеля, и на секунду задумалась, что он мог видеть кого-то. Например, тех чудовищ, которые любили вырываться из недр тьмы. Однако я тут же отмела эту мысль, когда поймала на лице Эйнсфорда кривую ухмылку. Вряд ли бы он улыбался после встречи с монстрами. Тем более, их вижу только я.
В пропахшем пивом и потом пабе оказалось куда приятнее, нежели на темной улице. Забившись в угол, я потерла холодные плечи и отсалютовала Карен, которая обхаживала Брэндона. Придерживая кусок замороженного мяса, Диккенсон покорно сидел за баром и потягивал лимонад. После каждого глотка он морщился и потирал разбитые опухшие губы.
Смотря на эту картину, Габриель ухмыльнулся, после чего взглянул на меня. Он не уходил и покорно стоял рядом, словно ждал чего-то. Одно лишь его присутствие вызывало миллион вопросов. Я не понимала, как Габриель оказался здесь и почему снова втесался в драку. Я не видела его около недели, но как только на моем пути возникла опасность — появился он. Должно быть, он выслеживал меня все это время, не иначе, поскольку нашу встречу я не могла расценивать по-другому.
Сквозь дрожащие ресницы я глядела на Габриеля с минуту, пока он не разомкнул губы. Его слова ворвались в мои уши сладостным согревающим потоком:
— Я собирался домой, но твой взгляд заставил меня передумать. — Я спешно отвернулась, от чего Эйнсфорд засмеялся. — Ладно, мне и правда пора, несмотря на то, что я хотел бы остаться. Могу быть уверен, что никакой парнокопытный больше не пристанет к тебе?
— Откуда ты взялся здесь? — резко спросила я, снова посмотрев в его глаза.
Габриель не торопился отвечать. Грузная тишина клубилась вокруг нас, вызывая во мне все больше гнева. Спустя несколько долгих секунд Эйнсфорд все же разомкнул губы и... наклонился к моему уху. Запах порошка и леса ударил в нос, а горячий шепот лег на тело волнительным шлейфом:
— Доброй ночи, Скайлер Грейс.
Габриель Эйнсфорд скрылся так же незаметно, как появился здесь, оставив меня в полном недоумении и шоке. Ночь безвозвратно поглотила его атлетическую фигуру, которая направилась в сторону заброшенной фабрики. Еще некоторое время я высматривала парня, пытаясь понять, что он забыл у руин, но уставший голос Карен отвлек меня:
— Грейс, нужно отвезти этого придурка домой. — Когда я обернулась, подруга взвалила Брэндона на бар, ведь тот, кажется, начал засыпать. — Одна я не справлюсь. А еще не успокоюсь, пока не расскажешь, что здесь произошло.