☾ 04
Глава пятая. Небесные голоса
Приближалось Рождество, и температура значительно упала. С севера налетели тяжелые зимние тучи, за ночь покрывшие почти все поверхности слоем снега. Прошла почти неделя с тех пор, как Кора впервые встретилась с Джейсоном, и она так боялась, что не могла заснуть ночью из-за страха, что он вернется.
Поэтому днем она дремала на диване у большого камина в гостиной, свернувшись калачиком со своей собакой.
— Она измучена, — пробормотала мать Коры, Хелен, обеспокоенно глядя на мужа, который вытирал руки полотенцем. — Не спит всю ночь.
— Что делает? — спросил отец Коры — Джордж.
— В основном ходит туда-сюда. Я все время вижу, как у нее горит свет, — тихо сказала она. — Она чем-то обеспокоенна... Может быть, нам стоит позвать Отца Мэтьюза, чтобы они поговорили?
— Он занят подготовкой рождественской службы, — ответил Джордж. — Но может быть, она захочет помочь ему, — предложил он, оглядываясь на Кору, увидев, как она что-то пробормотала во сне, а затем вздрогнула. Они прислушались...
— Sunt venire, sunt venire, sunt venire*, — быстро пробормотала она приглушенным голосом, пока ее родители внимательно слушали. Она дергалась каждую секунду, и оба родителя в беспокойстве нахмурили брови.
— Что она говорит? — тихо спросила Хелен.
— Не думаю, что это по-английски, — пробормотал Джордж, прежде чем обеспокоенно взглянуть на жену. — Я сейчас позвоню Отцу, — сказал он, повернулся и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. Хелен наклонилась, чтобы коснуться лба дочери, чувствуя, что ее кожа была как огонь...
В тот вечер родителям очень хотелось, чтобы Кора поговорила с местным священником. Она проснулась от сна, смущенная, но немного отдохнувшая. Но она не помнила ни снов, ни даже разговоров во сне, когда родители безжалостно допрашивали ее.
— Не думаю, что это необходимо, — пробормотала Кора, вокруг ее глаз виднелись темные круги, когда она смотрела в окно с заднего сиденья автомобиля.
— Тот... случай изменил твою жизнь, Кора, — ответил Джордж. — Просто поговори с Отцом Мэтьюзом несколько минут. Он выделил для тебя время.
Кора тяжело вздохнула, причмокнула губами, у нее пересохло во рту. Голова сильно болела, давя невидимым грузом на глаза. Она очень устала, но страх и тревога держали ее в сознании.
Та фигура в ночи, которая выманила ее из дома... вернется ли он?
Что-то в самой глубине ее существа говорило «да». И ее страх перед ним казался странно первобытным и неконтролируемым. Однако она чувствовала это и раньше. Раньше страх существовал только в ее кошмарах, но сейчас она проснулась.
Она пыталась успокоить себя всю дорогу до церковной парковки. Возможно, у нее были галлюцинации, она страдала психическим заболеванием, которое заставляло ее видеть и чувствовать то, чего не было. Должна же быть какая-то причина, по которой она оказалась в больнице несколько дней назад... Может быть она напилась и сошла с ума?
В этом не было никакого смысла. Она словно загоняла ложь в горло, а тело отвергало ее.
«Ты знаешь, что произошло, ты знаешь, что видела», — подумала она. «Ты просто не знаешь причину».
— Кора, милая? — голос ее матери прорвался сквозь оцепенение, в которое она впала. — Приехали.
— Хорошо, — прошептала Кора, осторожно вылезая из машины и следуя за родителями к передней части церкви.
Уже сгущались сумерки, и небо приобрело прохладный пурпурный оттенок, звезды ярко засияли, только что проснувшись для предстоящей ночи. Волонтеры стояли по всей церкви, украшая помещение на Рождественскую службу, развешивая зеленые гирлянды, усеянные падубом и звездами из папье-маше.
Что-то сжалось в животе Коры, как только она переступила порог. Словно ее ударило под ребра, разжигая лужу огненного раздражения от всего увиденного. Это потрясло ее, потому что когда-то она находила здесь большое утешение, и эта реакция, которую она испытала, увидев все эти знакомые религиозные предметы, витражи, статую Иисуса, распятого над алтарем, заставила ее кожу покрыться мурашками.
Кора проглотила пузырь ярости, постепенно осознав, что пустая болтовня, которая наполняла это святое место, утихла. Темная кожа красного дерева обоих ее приемных родителей отличалась от ее более светлого тона, раньше она часто ловила на себе чужие взгляды из-за этого. Но сейчас все было по-другому — слишком агрессивно. Как будто она была экзотическим животным, на которое можно пялиться, потому что оно в клетке.
— Сюда, — пробормотала Хелен, ведя дочь по проходу туда, где Отец Мэтьюз давал указания волонтерам по росписи сарая, в котором хранились рождественские статуэтки. — Отец? — спросила Хелен, ее голос почти эхом отразился от каменных колонн поблизости.
— А, Лоран, — задумчиво протянул он, поправляя круглые очки на слегка крючковатом носу. — Как раз вовремя, — сказал он, глядя на Кору. — Пройдемте в мой кабинет?
Кора ничего не ответила, засунув руки в карманы пуховика. Она молча последовала за Отцом Мэтьюзом, выражение ее лица было пустым. Они прошли через дверь справа от алтаря, исчезли за толстой дубовой дверью, прежде чем пройти по длинному, каменному и темному коридору к кабинету священника в задней части церкви, где он обычно давал частные советы тем, кто их просил.
— Пожалуйста, присаживайся, — пробормотал Отец Мэтьюз, закрыв дверь за Корой, которая, как он заметил, была полностью одета в черное. — Я слышал, что ты пережила довольно долгое путешествие...
Кора молчала, пока Отец Мэтьюз садился за свой стол, увидев, что Кора разглядывает религиозную картину у него за головой.
— Нравится? Это копия знаменитой картины Андреа Мантеньи эпохи Возрождения, называется «Воскрешение», — сказал священник Коре. — Поистине трогательное произведение искусства.
Лицо Коры дернулось, она отвела взгляд и посмотрела на свои руки, которые были крепко сжаты в кулаки.
— Ты знаешь эту историю? — спросил Отец Мэтьюз, доставая нетронутый экземпляр святой Библии и кладя его перед собой, черная кожа поглощала слабый свет в комнате.
— О воскрешении? К сожалению, — не подумав, ответила Кора. Она замерла, когда ее взгляд сфокусировался на ее руках, заметив, что ногти, хотя и короткие, прокололи кожу на ладонях. Она ослабила хватку и сделала медленный, глубокий вдох.
«Что со мной не так?» — удивилась она, чувствуя, как из глаз наворачиваются слезы.
Отец Мэтьюз не обиделся и осторожно подтолкнул к ней Библию через стол.
— Дитя мое, во времена великой скорби мы подвергаем сомнению намерения нашего господа. Это не редкость, — начал он. — Ты в замешательстве, я понимаю. Родители беспокоятся о тебе, они боятся, что твой разум тебя мучает.
Кора медленно посмотрела на него поверх стола.
— Я видел в новостях, что с тобой случилось, — продолжал он. — Ты, должно быть, напугана, — несколько секунд они смотрели друг на друга. — Возможно, для тебя это будет удивительно, но я не единственный, кто верит в чудеса нашего господа. Я понимаю, что иногда вещи бывают неожиданными и необъяснимыми, но обычно для этого есть причина, будь то медицинская или научная.
— Они не знают, что случилось, — пробормотала Кора, — Они сказали, что это какая-то ошибка, — они держали меня в морозилке три дня, она не добавила. Это не кажется ошибкой.
— Если даже так, прими это как благословение, что ты вышла с другой стороны, — Отец Мэтьюз откинулся на спинку стула, чтобы немного понаблюдать за Корой.
Он собирался снова открыть рот, но странное ощущение охватило его, начавшись как дрожь, но переросло в пронзительную боль в висках. Он вздрогнул, собираясь закричать, потянул руки, чтобы схватиться за голову, но через несколько секунд он остановился.
Он посмотрел на Кору, глаза его теперь мерцали, как будто они были наполнены сверкающими волнами ночного океана.
— Кора, я... у меня мало времени, — его голос эхом отдавался и скрипел, как будто доносился откуда-то издалека. Глаза Коры расширились, а тело замерло. — Очень важно, что ты... что ты будешь делать, — продолжал он, лицо священника было лишено эмоций, спина напряжена, глаза все еще сверкали. — Не бойся... за тобой смотрят... за тобой присматривают, — голос, сорвавшийся с его губ, был теперь странным, как будто два человека пытались произнести одни и те же слова. — Будь сильной... будь сильной, моя дорогая, — голос теперь стал женским, и глаза Коры начали сильно слезиться, она встала, резко отодвинув свое сиденье. — Они идут, — прошипел священник, фраза отскочила от стен и эхом разнеслась по комнате, как будто тысячи голосов произнесли ее одновременно. — Они идут... будь сильной, Кора.
Кора выскочила из кабинета, не в силах поверить в то, что услышала и увидела. Страх не затопил ее организм, главным образом потому, что она узнавала голос. Он показался ей знакомым.
— Кора? С тобой все в порядке, милая? — спросила Хелен, когда Кора вернулась в главную часть церкви, выглядя бледной.
— Я в порядке, мне просто нужно прогуляться, — выдохнула она, чувствуя, что вот-вот заплачет, но слез не было.
Не дожидаясь ответа, она вышла через боковую дверь и чуть не вывалилась на стоянку. Ее сердце бешено колотилось, ладони вспотели, а прохладный ночной воздух успокаивающе ласкал кожу.
Хотя было уже поздно, в городе все еще толпились люди, когда Кора направилась в ближайший бар. Она не находила утешения в алкоголе, но именно здесь подавали лучшие жареные во фритюре креветки, которые она когда-либо пробовала.
«Кто придет?» — подумала она, обхватив себя руками, чтобы согреться. «Я схожу с ума?» — это была ее вторая мысль, и тревога, которая жгла ее живот и спину, усилилась.
Войдя в бар, невнятная болтовня посетителей затихла. Она поднялась на две ступеньки, чтобы перейти в главную зону, и опустила голову, игнорируя ощущение множества глаз на своей коже. Бар был недавно отделан, большая часть старого дерева, которое покрывало стены и полы, отшлифована и выкрашена в белый цвет.
Теперь он выглядел немного более современно, но независимо от того, сколько времени они потратили на изменение внешнего вида, легкий затхлый запах пролитого алкоголя и табачного дыма никогда не исчезнет.
Лицо Коры мелькало по всем новостям, но все итак знали ее, так как это маленький город, а ее родители были активными участниками местных событий и торжеств. С уважением, один из барменов уменьшил громкость на телевизоре, который был прикреплен к стене за стойкой бара, и кадры ясно показывали передний двор и крыльцо дома Коры.
Она осторожно села. Бармен подошел, внимательно слушая, как она заказывает жареные во фритюре креветки и пиво.
Она вытащила телефон, чтобы занять себя, и пролистала социальные сети, заметив, что количество ее подписчиков увеличивается с каждой минутой. Ей пришлось отключить уведомления, и она подумывала об удалении большинства своих фотографий прошлой ночью, так как их тоже разместили во всех новостях. Но теперь уже слишком поздно.
— Вот, держи, — пробормотал бармен, ставя перед ней миску с креветками и охлажденную бутылку пива на подставку рядом.
Что означал этот голос? Они идут? Если голос имел в виду того человека, который выманил ее собаку посреди ночи, то они уже были здесь.
Нервы Коры напряглись, и она поерзала на месте. Она была так поглощена своими мыслями, что не заметила, как открылась входная дверь и в комнату ворвался холодный ветерок. Начищенный, коричневый кожаный ботинок коснулся ступеньки, и несколько глаз устремились на дверь. У всех сердцебиение замедлилось, первобытное чувство страха просочилось в потоки крови, все взгляды, кроме взгляда Коры, были прикованы к неотразимо красивому лицу, которое только что появилось в дверях. Сама смерть.
Все вернулось в норму в считанные секунды, но только с тех пор, как Люк пожелал этого. Он прошел через бар, не сводя глаз с затылка Коры. Он закатал рукава своей шелковой кремовой рубашки, обнажив множество потусторонних, но красивых браслетов на правом запястье.
Он чувствовал запах страха в воздухе, но в отличие от Джейсона, от Люка не возможно убежать. Поэтому никто не двигался. Но он знал, что все подсознательно следят за его движениями. Медленная улыбка появилась на его пухлых губах, когда он приблизился к Коре, и ощущение возбуждения и холодной ярости зажгло его взгляд.
Это будет первый раз, когда он увидит ее во плоти. Из рассказов Джейсона, она была необъяснимо похожа на Хаос.
— Прошу прощения, — пробормотал он голосом, мягким, как нежная ласка шелка по коже.
Кора замерла, кусочек креветки был в нескольких дюймах от ее губ. Она взглянула на него, едва повернув голову. Сначала ее взгляд остановился на его пальцах, обтянутых кольцами, а потом на руке, которая лежала на стойке рядом с ней. Затем ее взгляд скользнул по его запястью, руке, мягкому, шелковистому на вид материалу рубашки, а затем, наконец, по его лицу.
— Да? — ответила она, и ее сердце замерло.
Она застыла на месте, и Люк частично заметил это. Хотя он был немного озадачен лицом, смотревшим на него снизу вверх. Она действительно выглядела пугающе похожей на Хаос, те же глаза, тот же нос, те же губы. Тот же тон кожи, цвет волос и рост. Он воспоминал, о том, как Хаос смотрела на него в свои последние минуты. Она не боялась перед лицом смерти, даже когда он вырвал ее бьющееся сердце из груди и раздавил пальцами. Он вспомнил мрачную улыбку, которую она подарила ему, прежде чем свет покинул ее глаза.
— Ты мне... кого-то напоминаешь, — пробормотал Люк, протягивая руку, чтобы убрать пряди своих медово-каштановых волос со лба.
Хотя Джейсон считал, что Кора была своего рода клоном... Люк не согласен. В этой было тепло, которого не было у Хаос. Это не клон, это дочь. Но теперь напрашивался вопрос: кто отец?
— Я?
— Да, — ответил Люк, впитывая цвет ее глаз. Он видел в них далекие галактики, все кружащиеся вместе под бледно-голубым. Но как только она моргнула, они исчезли. — Где мои манеры, — пробормотал он как бы про себя, прежде чем протянуть руку. — Люк Фузиус.
Удивление пробежало по коже Коры, когда она перевела взгляд с его лица на руку.
— Кора, — тихо ответила она. — Лоран, — добавила она чуть тише.
— Кора. Что оно значит? — спросил он, не сводя с нее глаз.
— Хм... — Кора заколебалась, заправляя прядь волос за ухо. — «Дева», вроде...
— Первая дева, — пробормотал Люк себе под нос.
Кора не слышала его, но вместо этого внимательно наблюдала за его лицом, замечая, как шевелятся его губы.
— Не возражаешь, если я сяду? — спросил он, прядь волос упала ему на лоб.
Кора пожала плечами, все еще пристально наблюдая за ним. Он сел рядом на одно из приподнятых сидений. Она продолжала наблюдать, как он заказал выпивку, и молчала, пока он снова не начал разговор.
— Ты отсюда? — он задумался, все еще не глядя на нее, когда бармен поставил перед ним теплый янтарный напиток. Большой кусок льда звякнул о стакан, когда он поднял его, чтобы сделать глоток.
— Я живу здесь с детства, — сказала она. — А ты... гостишь у кого-то или...? — спросила она, желая понять, почему у нее возникло ощущение чего-то знакомого. Насколько она помнила, она никогда раньше не видела этого человека, но разум подсказывал ей, что видела. Как будто это было какое-то далекое воспоминание из другой жизни.
— Что-то в этом роде, — ответил он, переводя взгляд на телевизор, где лента новостей рассказывала о массовых убийствах в деревнях на дальнем востоке. Его брови нахмурились, но он переключил свое внимание на Кору. Он почувствовал ее нервозность и улыбнулся: — Я здесь по работе, — пояснил он, хотя технически это не было ложью.
— О, — беспечно ответила Кора. — Чем ты занимаешься?
Он на мгновение задумался, переводя взгляд с ее завораживающих глаз на губы. Она определенно была другая... Возможно, более мягкой. Ее мать же была завоевательницей мира, и он задавался вопросом, кем ее дочь могла бы стать.
— Недвижимость, — ответил он. Слова прозвучали странно в его устах, ведь ничего подобного не существовало в мире, из которого он пришел. Он недавно увидел это на вывеске на улице.
— Звучит круто, — ответила Кора с вежливой улыбкой.
Он улыбнулся в ответ, все еще анализируя ее. Потом снова взглянул на телевизор, наблюдая, как репортер вернулся к разговору о чудесном возвращении Коры.
— Это правда, что они говорят? — спросил Люк. — О твоем... воскрешении?
— Это была ошибка врачей... — пробормотала Кора, потянувшись за пивом, чтобы сделать глоток. — Родителям звонят множество адвокатов, желающих представлять их в суде, и это просто... надоело? Я просто хотела забыть об этом, — продолжила она, прежде чем по-настоящему задумалась о том, что она говорила этому незнакомцу. — Извини, я слишком откровенничаю. Ты можешь быть репортером.
— Нет, — пробормотал он, хотя ему хотелось получить информацию. — Однако сидеть в баре в одиночестве — не лучший вариант, если не хочешь, чтобы к тебе подходили репортеры, — продолжил он. — Хотя я уверен, что ты привыкла к вниманию в свою сторону.
Недоверчивый смех сорвался с губ Коры, когда она посмотрела на него.
— Вау...
— Переборщил? — он ухмыльнулся, взглянув через плечо Коры как раз в тот момент, когда к ней подошел молодой человек. Однако острый взгляд Люка заставил его через несколько секунд вернуться на свое место.
— Мне пора домой, уже... поздно, — вздохнула она, делая последние два глотка пива.
Она узнала это тихое покалывание, которое возникало, когда ее желудок делал сальто. Этот мужчина был красив, слишком красив. Гладкая загорелая кожа, полные губы, проникновенные глаза... Аккуратные, но почему-то взъерошенные волосы, которые, наверное, легко скользили сквозь пальцы. Но разум говорил, что под этой неземной мужской красотой скрывалась опасность. Нужно держаться подальше.
— Позволишь проводить тебя домой? — спросил он, наблюдая, как она встает. Она не чувствовала угрозы, но решила не принимать предложение.
— Нет, спасибо, — она вежливо улыбнулась, положила пару банкнот на стойку. — Было приятно познакомиться с тобой, Люк, э-э...
— Фузиус.
— Да, спокойной ночи.
— Надеюсь, еще увидимся, мисс Лоран, — спокойно ответил он с очаровательной, но едва заметной улыбкой на губах.
Кора несколько мгновений смотрела на него, сбитая с толку нежным тоном его голоса, прежде чем кивнула и ушла. Улица снаружи все еще была оживленной, и ей потребовалось всего несколько минут, чтобы дойти до машины родителей, которая все еще стояла у церкви. Она подождала несколько минут возле машины в одиночестве, когда пошел снег, и не понимала, то ли холод, то ли что-то другое, посылало по ее коже озноб.
Встреча с этим парнем показалась ей странной. Они не долго разговаривали, поэтому она предположила, что это ее разум играл с ней в игры, заставляя ее думать, что тот ей знаком.
Каким-то образом она чувствовала, что увидит его снова, но проигнорировала эту маленькую искорку надежды в своей груди, даже когда что-то далекое и очень глубокое внутри нее послало предупреждающий сигнал тревоги. Однако именно тогда она вспомнила о встрече с Отцом в церкви.
Они идут.
Возможно, сейчас неподходящее время, чтобы надеяться снова увидеть этого красивого незнакомца.
__________
* sunt venire - с латыни "они идут"