Глава 20
Какого это – жить с человеком под одной крышей, но даже не знать его прошлого, планов на будущее, и, в принципе, настоящего? Насколько человеку может быть сложно, когда не выпадает шанса выяснить хоть какую-то необходимую информацию о том, кто каждый день, не отрываясь, находится рядом с тобой? Какого это – верить в какое-то спасение и выход из тупика, надеяться, когда тебя еще до рождения похоронили, обозначив красным цветом дату смерти в календаре? Что значит любить того, у кого нет сердца в прямом смысле этого слова? Знать, что умрешь и попадешь в ад, при этом ничего не делать и глупо ждать момента истины?
Все вышеперечисленные вопросы – частичка из жизни молодой Катерины. В свои четырнадцать она могла бы написать мировой бестселлер о своей короткой, однако, сложной жизни. В семь лет видеть смерть родной матери? Она видела. Ни секунды девушка не может побыть в одиночестве, вынужденная до конца своих дней стоять бок о бок с настоящим демоном преисподней? Это не выдумка – жизнь. Знать, что демон – зло, и любить детской чистой, главное, наивной любовью? Все именно так и есть.
Минуты, проведенные рядом с этим существом – вечность. Его прошлое – закрытая книга, которая держится на железном замке. Ключ от нее – на глубине неизвестного озера, которое расположилось на самом краю земли. Естественно, найти специальный предмет и открыть книгу, пролистать пожелтевшие страницы и погрузиться в чтение о жизни демона ада – немыслимая глупость. Вероятно, книги просто не существует, как и жизни у него. Демоны – существа порядочные, ответственные и, конечно, жестокие. Смысл их жизней – убивать грешников, и, как убедилась Катерина, не только их. Кровь, в особенности человеческая. Грустно подумать, что демоны, как и люди – выживают, а не живут.
Демон, удобно расположившись на диване, листал выпуск мужского журнала и загадочно улыбался, изрядно закусывая верхнюю губу. Глянцевые странички тихо шелестели, наполняя комнату хоть какими-то отстраненными звуками. Не читай бы он журнал – тишина поглотит. Девушка, внимательно изучая движения мужчины, что-то поспешно записывала в своем черном блокнотике, щелкая ручкой, в которой заканчивались такие необходимые на данный момент чернила. Никто ничего не говорил, пока Катерина не чихнула, пытаясь прикрыться рукой – не вышло. Судя по всему, простыла, когда путешествовала по подвалу в доме своего ненормального брата. Воспоминания заставили девушку вздрогнуть – смерть еще одного человека, хоть и предателя – неизлечимая душевная боль. Велиал отвлекся от журнала, притворяясь, что его волнует здоровье Катерины, озадаченно спросил:
- Ты не заболела?
Катерина пожала плечами и полезла в аптечку. Носовые платки, к счастью, находились рядом, поэтому девушка молча взяла один и высморкалась. Волнуется – спросит еще раз. Объяснять демону что-то – незачем.
- Почему обманываешь, Катя? – обреченно вздыхает он, откинув журнал в сторону. Удивительно, что его интересовала современная литература. Журналы, книги, газеты – все это мужчина оглядывал на полках магазинов с презрением и, возмущаясь почему-то, отходил в отдел классики и набирал огромные корзинки с захватывающими книгами писателей, в основном, семнадцатого-девятнадцатого веков.
- Я не обманываю, - лениво выдохнула она и легла на диван полностью – голова неприятно кружилась, из-за чего сидеть на месте невыносимо. – Вероятно, простудилась в подвале. Ничего серьезного.
- Допустим, - он встал с дивана и направился на кухню. Вернулся так быстро, что девушка не успела отругать его мысленно за навязчивость. Стрелка на часах не замерла, как по чьей-то команде – скорость демона невероятна – даже такие мелочи, как часы, запозднились в движении. Подходит к кровати неуверенным шагом, присаживается рядом и приближается к лицу. Глаза почернели, обычно горят красным огнем – эмоции меняются со скоростью света. Сейчас – кричит, через секунду – смеется.
- Так-с, температура, - говорит, словно сам с собой – тихо и неразборчиво. Девушка напрягается в тот момент, когда мужчина легонько прикасается губами ко лбу и обреченно вздыхает. – Тридцать семь и семь, - уверенно заявляет он, отстраняясь. Принес какие-то таблетки – надо же, какая забота. Протягивает стакан воды из чайника, вместе с ней аккуратно вынимает желтую овальную таблетку из порванной упаковки, кладет в дрожащую ладонь Катерины и заставляет насильно выпить. Девушка, понимая, что отрицать не стоит, глотает лекарство и вздыхает – покрасневшее и изодранное горло отвратительно режет кипяток, дышать становится тяжелее. Катя ненавидела болеть.
- Благодарю за помощь, - натянуто улыбается она и откидывается на подушку. В последнее время находиться рядом с демоном в одной комнате – ужасно. Слишком он хорошо играет роль заботливого папаши и человека, простого холостяка с дочерью-подростком, которого волнуют три вещи: футбол с пивом, повседневная жизнь взрослеющей дочери, и, пожалуй, порнографического содержания журналы. Притворство Велиала открыто раздражали Катерину, и девушка, сегодня не совладав со своими недовольными претензиями, заявила:
- Хватит! – крикнула она.
Демон снова курил свои дешевые сигареты, купленные в газетном киоске. Вопросительно изогнув бровь, он не удосужился спросить девушку, в чем же все-таки дело. Наверное, мужчина отнес ее крики и возгласы недовольства к неожиданно настигнувшей болезни. Ноябрь месяц, чего и следовало ожидать.
- Велиал, мне надоело то, что ты притворяешься! Заботливый, добрый, улыбчивый! Да меня тошнит от этого театра, в котором ты считаешь себя и сценаристом, и главным актером. А я – зритель, чисто случайно оказавшийся взаперти этого безумства. – Катерина лениво свесила ноги с матраса и задвигала пальцами. Казало, что тело онемело то ли из-за болезни, то ли демон выразил весь негатив на ней и с помощью молчания использовал черную магию, не позволяя некоторым частям тела выполнять движения. – Все время молчишь и читаешь свои журналы про голых женщин! Да я ведь прекрасно понимаю, что тебя это ни капли не интересует!
- Что – голые женщины не интересуют? – сардоническая усмешка трогает его губы. – Ну, ты глубоко ошибаешься. – Перевернул страничку, что и разозлило девушку еще больше. Делает все назло и специально? Несомненно.
- Я не об этом, - сухо ответила она. – Я знаю, какой ты болтливый и любознательный. Каждый день ты мне что-то рассказывал, а теперь – вечность, как мне показалось, молчишь. За день от силы мы произносим пару фраз, обращаясь друг с другом. Терпеть молчание до последних дней в своей жизни – нет уж, прости, я и так сижу целыми днями в четырех стенах и ничем не занимаюсь полезным. Причины? Ты не выпускаешь меня совершенно на улицу в одиночестве!
- Хорошо, дорогая, - на этот раз журнал сгорает в пламени, образованном после одного щелчка пальцев демона, и пепел сыплется на чистый ковер. Поджав губы, Катерина надеется на свое благоразумие и любовь к жизни – злить своими бессмысленными замечаниями Велиала нельзя. – Хочешь, я покажу тебе свое прошлое?
- Покажешь? Как? – Обескураженно спросила девушка, честно признаться, заинтересовавшись всей этой утренней сценой и признавшись себе в мыслях, что прошлое демона ее безумно интересовало. Ее буквально тянуло узнать у Велиала все, что только возможно, однако страх не вынудил любопытного человека спокойно расспросить подробности у демона. Страшно? Да, и это не удивительно.
- Помнишь, путешествовали с тобой в прошлое? – Девушка слабо кивнула. – Если хочешь, побываем в моем прошлом.
Ожидание ее ответа растягивается на длительное время. Несколько минут растягиваются в один час. Почему Катерина не хотела путешествовать в прошлое сейчас, когда пару часов назад мечтала узнать демона поближе? Ответ прост: боязнь. Кто знает, как жил когда-то Велиал на земле. Убивал, да и только, наверное. Если так, то и отправляться в прошлое – безрассудная затея любопытной девочки.
- Я согласна.
Теплые ладони демона соприкоснулись с пальцами Катерины. Это, казалось бы, невинное прикосновение вызвало неразборчивую болезненность в суставах, мурашки по спине и туман в глазах, из-за чего все очертания предметов в комнате поплыли серыми облаками в сознании. Миг – девушка закрывает глаза и испаряется в воздухе. Вместе с ней следует и Велиал.
Потихоньку они уходят из современного мира, проникая в прошлое демона, когда он спокойно разгуливал по сырой земле и жил среди людей. Итак, мы перемещаемся в совсем другое время.
Англия. 1847 год. Декабрь.
В это место даже маленькие ребятишки, любящие рассказывать друг другу немыслимые и, конечно же, вымышленные страшные истории про сверхъестественных существ, боялись проходить. Молодые любители приключений боязливо обходили огромный особняк стороной, расположившийся на окраине города, испуганно сверля глазами всегда распахнутое настежь окно на третьем этаже в левом крыле дома. Выглядит презентабельно, да и все люди вокруг знают его хозяина – безумный мужчина примерно тридцати лет, с необычайно красивыми длинными смолистыми волосами, внешностью аристократа и красными как свежая и чистая кровь, глазами – граф Велиал Албертсон – человек-загадка. Его особняк пользовался популярностью лишь потому, что ходили слухи среди любопытных подростков, фанатов мистических историй – дом переполнен привидениями, собственно говоря, еще о том, что сам граф Албертсон давно походил на ходящего мертвеца и должен своей призрачной походкой разгуливать по царству мертвых.
Граф, раздвинув шторы, выглянул из окна. Детвора, столпившись и, естественно, как люди разумные, спрятавшись за густые кусты во дворе, наблюдали за действиями проснувшегося мужчины. Он обратил свое внимание на них и обнажил острые зубы – момент, и живых душ на месте как не бывало – ужас его нечеловеческого обличья распространился по всему цветущему саду. Детям, конечно, никто из взрослых не поверит, когда малыши прибегут напуганные к родителям и будут рассказывать, что известный на весь город мистер Албертсон не человек вовсе. Усмехнувшись, демон заспанными глазами посмотрел на сломанную ветку дерева. Следовало бы срубить, растение засохло еще жарким летом, а сейчас, в холодный декабрьский месяц, до конца погибло.
Стук в дверь прерывает раздумья мужчины, как же лучше провести сегодняшний день. Воскресенье, возможно, самый везучий день за всю неделю. Только кровать, вкусная пища, приготовленная молоденькой служанкой, беззаботная жизнь и проведенное время за мольбертом – оказывается, его хобби художника полезно сказывается на материальном положении – часто демон собирал свои бездарные, как мужчина сам и рассказывал, картины и относил на рынок. Люди тут же покупали и восхищались человеческим талантом и прелестью природы, которая изображена с помощью простых кисточек, красок и порции вечернего вдохновения. В дверь снова терпеливо постучали, Велиал, отреагировав, лениво бросил «Входите».
- Господин, простите, что отвлекаю вас, - молодая девушка прошмыгнула в комнату и захлопнула дверь ногой. Непередаваемый страх горел в ее голубых глазах, пот медленными капельками стекал по ровной шейке с белоснежных волос, завязанных в какую-то замысловатую прическу. В поместье никогда не было жарко – холод, наверное, овладел каждой комнатой, каждым уголочком, каждым человеком, присутствующем в этом проклятом месте. – Вам пришло письмо от Мистера Зальцмана.
- М-м-м, Зальцман, значит, объявился, - мужчина очутился рядом с юной служанкой за секунду, не успела она и глазом моргнуть. – Дай-ка мне сюда это письмо. Вероятно, что-то стряслось в нашей больнице. Новые пациенты? – Он, вероятно, обращался к непонимающей Камелии – девочка-служанка ничего не понимала в делах своего графа, поэтому глупо молчала и умоляюще смотрела на мужчину. Она всего-навсего боялась. Сегодня, кажется, особенный день. В будние загруженные деньки граф, словно срываясь с цепи, был способен накричать на первого попавшегося под его «рукой» человека, даже, честно признаться, случаями доходило до серьезных ударов по лицу.
- Я не читаю чужих писем, - призналась девушка, стесняясь, опустила голову в пол. Такая юная и глупая, еще и надела свое розовое платье с тяжелым корсетом, которое ни капли не подчеркивало ее хорошенькую фигуру, наоборот, только ухудшало ситуацию. Всему виной ее сутулость – а корсет, как мы знаем, вещь неудобная, но крайне необходимая для дам ее возраста - Камелии от силы дашь семнадцать лет.
Он, проигнорировав ее оправдания, с неприязнью вырвал из худеньких ручек письмо и откинул его на кровать, словно ненужную вещь. Серая сорочка явно являлась лишним предметом одежды в его гардеробе – болтаясь на спортивном теле, она не выделяла изысканной красоты его природной, а некачественная ткань, из которой сшита сорочка для сна, должна лежать в мусорном ведре. Все-таки мужчина под настойчивым взглядом своей прислуги снял ненужную вещь, оголив свое тело, и накинул шелковую рубаху, застегивая поочередно пуговицы. Следом пошли темные зауженные брюки, высокие кожаные сапоги с утепленным материалом внутри, шерстяная жилетка. Граф с ожиданием оглянулся на молодую девушку, которая, не понимая, как завязать разговор дальше, переминалась с ноги на ногу.
- Камелия, скажи, что у нас сегодня на завтрак? – На часах ровно семь утра. Обычно они завтракали в шесть, исходя из того, что граф занимался серьезным делом – он был хозяином, если так можно выразиться, самой обширной и известной больницы для душевнобольных в городе, одновременно являясь в этом месте главным врачом.
- Вареные яйца с оставшимся жареным мясом со вчерашнего праздничного ужина, в напитках у нас послужит зеленый чай, который вы привезли из Индии в прошлом году. - Словно отчитываясь перед матерью, выдавила скороговоркой девушка и мучительно выдохнула – присутствие Велиала сдавливало сердце до миниатюрных размеров, вынуждая ранимый орган, отвечающий в главном случае за человеческие чувства, бешено метаться по грудной клетке.
- Надо же, - усмехнулся он, удосужившись наконец-то обратить внимание на письмо от своего лучшего работника в лечебнице, - я думал, этот чай давненько закончился. Почему ты до этого мне его не наливала?
- Я, простите, - испугалась она. Его голос, всегда хриплый и неразборчивый, звучал отчетливо в ушах, звоном отдаваясь в голове. – Просто думала, он вам надоел. Раньше мы пили его каждые три раза во время еды.
- Ничего, я не в обиде, - распечатанное письмо мужчина сжал в кулаке и бросил себе под ноги, пальцами сдвинув помятую бумагу ближе к девушке. Та, быстро поразмыслив, что требуется все немедленно убрать, кинулась собирать кусочку конверта в ладошку. Губы мужчины тронулись в легкой улыбке. – Как я и говорил – у нас новый клиент. Придется поспешить на работу, с этой буйной пациенткой никто не может справиться без моей помощи и, конечно, методов.
- Так завтрак отменяется? – с опаской спросила Камелия, поправляя голубой воротничок своего платья, которое служило формой для ее работы.
- К сожалению, отложим его на потом, - мужчина поднялся с кровати и вплотную приблизился к девушке. Она знала, кто он такой на самом-то деле, однако не решалась спросить подробности и узнать, зачем же демону притворяться занятым человеком в городе и отлично играть роль ответственного врача в психиатрической лечебнице. Глаза демона не по-доброму заблестели, лицо покрылось темными пятнами, на руках образовались порезы, напоминающие в большей сложности ожоги. Девушка инстинктивно попятилась назад – эта манера его поведения и изменения во внешности еще прежде не приводили ни к чему хорошему.
- Что вам нужно от меня?
- Помнишь, как я спас тебя? – шепчет бархатистым голосом на ухо и девушка мысленно презирает себя за беспомощность, за то, что не позволит себе занести руку для мощной пощечины, которая докажет демону, какую неприязнь вызывают его поступки у юной служанки. К огорчению, все, что она смогла сделать, ответить сухо:
- Да.
- Твои родители умерли, а я забрал маленькую девочку к себе домой, так что… - распускает кучерявые волосы девушки ей на плечи, перед этим грубо стянув резинку с ее головы, - прекрати в мыслях осуждать меня. Я – демон, и то, что я проявил милосердие к тебе – исключительный случай. Запомни, милая, об этом и не смей больше перечить мне и моим желаниям даже в мыслях. Все ясно? – Он отошел на два шага назад, приложил черный ноготь, словно накрашенный лаком и отточенный специальным прибором для точки кухонных ножей, равнодушно уставился на девушку. Ее мечта – сбежать, желательно, чем дальше, тем лучше. Но сейчас, стоя перед ним и дрожа, как испуганное животное, попыток для своего спасения не образовывалось.
- Понятно, - обреченно вздохнув, ответила она.
- Хорошо, ты свободна, - уверенным тоном заявил он. – Вот только…, - и снова изучающий взгляд красных глаз вынудил малышку напрячься и читать молитвы Господу, конечно, мысленно. Хотя, он и в мыслях следил за ней, - где мое пальто?
- На первом этаже, висит на вешалке вместе с остальными вещами, - бросила девушка раздраженно, остановившись у двери. Уж лучше умереть и далеко с небес смотреть, как демон издевается и использует для своих целей другую, совершенно ни в чем неповинную девушку. Порой от таких мыслей становилось стыдно и, что не удивительно, страшно – она желала чужому человеку пережить всю боль, которую пережила сама и переживает по сей день. – Я могу идти?
- Иди.
Молодая служанка похоронным маршем покинула комнату, больше не взглянув на хозяина. А мужчина, в свою очередь, щелкнул пальцем и оказался в том самом пальто, которое висело на вешалке в прихожей с прошлой зимы нетронутым. Улыбнувшись чему-то своему, он испарился в воздухе.
Морозный ветер вырисовывал на лицах молодых, да и, в прочем, пожилых людей замысловатые узоры розоватого оттенка. Вдыхать запах на то есть настоящей зимы – предел мечтаний любого жителя дождливой Англии. К счастью местных жителей, крупные хлопья снега посыпались с неба терпеливо, ненавязчиво падая на вязаные меховые уборы прохожих на улицах. Так же на землю и к склону горы – там дети катались на деревянных досках и весело проводили время, прячась от тяжелых повседневных трудностей – что, естественно, вызывало не малое удовольствие у занятых англичан. Серьезный мужчина стоял и критически обозревал все это малоприятное зрелище – любовь к детям в его жизненные планы не входила.
Демон недоумевал. Почему они, потея и теряя последние силы, замерзая на морозе и заболевая, по-прежнему смеются, бегают, как заведенные игрушки, лепят каких-то снежных баб из комочков снега, которые самостоятельно тоже не скатываются? Стараются сделать что-то по-настоящему привлекательное, получить похвалу, но к чему все приведет? В скором времени снежные старания кто-то, да сломает, к примеру, не любитель такого уличного искусства, и тогда что? Слезы, вопли и жалования на то, как жизнь ужасна. Все, что делают люди – рушится. Да, именно так, как снежная фигура, стоявшая когда-то около того высохшего в летний сезон дерева. Все, что творят жалкие жители земли – безразлично другим, соответственно, лишнее. Демон ненавидел людей даже за то, что они старались угодить самому себе, если другим не по нраву обходились их напряженные старания над чем-то особенным. От мыслей его отвлек маленький мальчик, без опасений подбежавший к молчаливому мужчине.
- Дяденька, - сказал он с восторгом, - посмотрите, как мы снеговика слепили и скажите, как вам – нравится или нет? – Велиал всегда заранее знал ответ на вопрос, звучащий от человека, но почему-то добродушно улыбнулся пятилетнему глупышу и последовал за ним к детской площадке. Нет, специально эта площадка не была построена для развлечения детишек, однако место, где раньше стоял чей-то дом, превратилось в отличное развлекательное пристанище подростков и совсем маленьких детей.
Демон, несмотря на то, что спешил в больницу, остановился на ровном месте и обратил свое внимание на снеговика. Бездарностями язык не поворачивался оскорбить усердно трудящихся детишек, даже забывая о том, кем Велиал является по званию на самом-то деле. Больше его привлек мальчик, который привел повелителя ада полюбоваться снежной бабой, манера его поведения и искры в карих, можно сказать, пустых черных глазах.
- Ну, как вам наша мамочка? – спросил мальчик с интересом. Вязаная шапочка, видимо, связанная с любовью от бабушки, намокла из-за того, что дитя валялось в снегу, перекосилась и спадала на левую часть головы – правая же была открыта и призывала морозный ветер, который, наверное, способен продуть уши и тогда болезненной ночи ему не избежать ни в каком случае. Рыжая копна волос выбилась из предмета головного аксессуара, но в глазах горел огонь, а на губах выражена безразличная улыбка по поводу своего здоровья – судя по всему, маленького ребенка свое состояние совсем не заморачивает.
- Почему мамочка? – открыто удивился демон, присев на корточки перед ребенком и внимательно всмотревшись в его глаза. Тот не посмел вздрогнуть, отбежать в сторону и упасть, когда ноги не выдержали и колени подкосились, а сердце грозило от страха остановиться – типичный диагноз людей, которые обычно после такого взгляда демона в свои глаза падали духом и на глазах у народа сходили с ума. Впрочем, Велиала другие люди не волновали. Его вообще ничего не волновало.
- Это женщина. А все женщины, если вы не знаете, мамочки или ими станут. У меня нет мамочки, но она была, потому что если нет мамочки, нет малыша. Эта снежная фигурка будет показывать всем, что мама – самое главное в жизни каждого ребенка. Горожане будут смотреть и улыбаться.
Демона поразили до глубины души мудрые слова маленького дитя, если рассмотреть тот факт, что души, как таковой, у Велиала не существует. Быть может, в груди и есть изредка оживающее сердце, но бессмертная субстанция как душа не присутствовала и не будет вдохновляюще порхать по его бледному телу когда-то в будущем. На то он и демон – ни души, ни сердца, из этого всего вывод: нет ни сочувствия, ни любви. Да и вообще чего-нибудь.
- Мне определенно нравится ваша, так выразиться, женская скульптура, - съязвил демон, но малыш не осознал суть его слов, то, что его похвала неискренняя. Улыбнувшись, ребенок повис на шее незнакомого мужчины, не понимая, кто он, в какой прекрасной оболочке скрывается истинное зло – и демон, и граф, и врач. Надо же, сколько обязанностей, и все для одной единственной цели.
- Жаль, что на солнышке она растает, - вздохнул мальчик, зарываясь заледеневшими пальчиками в густые волосы демона. Теплый, ребенку понравился жар, исходящий от тела его нового знакомого. – Даже вы такой горячий! Не подходите, иначе сгорит мамочка!
- Не бойся, - усмехнулся Велиал. Медленным шагом он приблизился к снежной фигуре и приложил к ней руку. Холодная, а стала еще ледяней после того, как демон произнес что-то шепотом. – Она не растает до первого дня весны, малыш. Поверь мне на слово.
- Вы волшебник?! – завопил ребенок, поняв, что кто-то может расслышать их случайный разговор, прикрыл рот рукой. – Вы волшебник, да? – уже шепотом с явным опасением переспросил он.
- Это будет нашим маленьким секретом. - Мужчина, как ни в чем не бывало, оставил мешок с конфетами бездомному ребенку и удалился прямой дорогой в психиатрическую лечебницу, где давно ждали его служащие. Это забавно для него, быть почитаемым в городе, знаменитым и иметь хороший жизненный стимул – богатый граф, возлюбленный душевнобольными врач, обаятельный мужчина и просто чистосердечный человек. Для чего все эти заслуги демону – кто знает.
Мрачное здание, находящееся в безлюдном переулке города, предстало перед его глазами. «Психиатрическая лечебница имени Велиала Албертсона» - черно-белыми буквами гласила вывеска на самом семиэтажном здании. Из окна в правом крыле третьего этажа пустым взглядом смотрела маленькая девочка с растрепанными волосами куда-то вдаль, рядом с ней девчонка постарше, подросткового возраста, держала руку прямо и шевелила пальцами, как бы разминая их, словно выполняя утреннюю зарядку. Третий этаж – особое место для самых буйных и, конечно, психически неадекватных и нездоровых людей. Вздохнув, демон открыл стеклянную дверь и с шумом ступил за порог собственноручно построенного здания. Считанные секунды – к мужчине подбегает старик в поношенном белом халате, из-за пятен ставшим черным, и кричит во все горло:
- Где вы были, Господин Велиал? – он почесал облысевший затылок и, выдохнув, менее спокойно продолжил: - Наша новая пациентка оставляет желать лучшего. Пойдемте, только вам такие люди под силу.
- Я что, Бог? – демон усмехнулся, восторгаясь самому себе. Разучился бояться произносить вслух имя самого Господа – достижение, которого достоин высший демон. Конечно, это был сарказм. Велиал презирал Бога и, чего следует ожидать, не боялся его правления над людьми и нескончаемой магической энергией, которая способна разорвать любого демона не мелкие кусочки, словно рассыпное печенье бросить в кипяток и растворить сладкий десерт в горячем напитке – как и все демоны, следовательно. – Думаете, со всеми справляюсь? Взмах волшебной палочки и пациенты у моих ног? Право, сударь, вы глубоко ошибаетесь.
- Мы вкололи ей успокоительное, только ничего не действует, - пропустив мимо ушей саркастические замечания графа, Мистер Зальцман проконтролировал, чтобы главный врач знал все последствия и дальнейшее развитие событий с буйной пациенткой. – Надеюсь, вы поговорите с ней, узнаете причину ее недовольства и психических сбоев.
Демон, пожав плечами, не посчитал необходимостью ответить. Последовал самостоятельно на третий этаж, добрался до назначенной комнаты и, вставив ключ в замочную скважину, повернул несколько раз. Старая дверь со скрежетом отворилась, безусловно, приглашая гостя к хозяйке комнаты – дверь приглашает, а, может, привидение? Глупости. Велиал лениво заполз в комнату и захлопнул дверь ногой. Пациентка, сжавшись в калачик, тихо плакала и скулила, словно сломавший лапу несчастный щенок.
- Ох, Люси, не знал, что ты попадешь к нам снова, - развалившись на деревянном стуле около тумбочки, заметил демон. – Рад нашей встречи, дорогуша.
Наши дни.
Катерина очнулась на кровати и совершенно ничего не почувствовала. Ни изменений во времени, часы даже не сдвинулись на пару секунд, ни в усталости тела или еще каких-то других причинах. Демон, в отличие от нее, тяжко дышал и держался за сердце.
- Ты был графом! И врачом! – не веря в реальность того, что она только что видела собственными глазами, восторгалась впечатленная девушка. – А что за Люси? А твоя служанка, она ведь не просто так у тебя работала, верно? А тот мальчик? Я хочу знать, что было дальше! Умоляю, покажи мне еще.
Мужчина страдальчески вздохнул, и, покачав головой, пересилив свое нежелание, ответил:
- Конечно. Завтра продолжим наше путешествие в мое прошлое.
А сам он, конечно, не желал показывать Катерине продолжение той истории. Ведь тогда он докажет влюбленной в него и измученной девушке, что Велиал все-таки не бездушная тварь.
- Катя, - обратился к ней демон, - а знаешь, я раньше был женат на смертной.