Глава VII
– И он извинился и тут же исподтишка, пока твоя мама не видела, поглумился над тобой?
– Да, он меня ненавидит!
Я и Ян болтали уже полчаса. С последнего звонка мы с ним стали разговаривать по несколько раз в день. Как будто сняли какой-то негласный запрет.
Обсуждали музыку и всё на свете.
Мне стало намного веселее жить в этом доме.
– Знаешь, когда я приеду, то дам ему в морду. Смачно так!
– Ну с этим я уже и сама справилась.
– Молодчина!
– Когда ты уже приедешь?
– Я, кстати, кое-что выяснил, но даже не знаю: рассказать тебе или лучше не стоит.
– После этих слов глупо играть в тайны. Мне теперь будет интересно.
– Верно.
– Надо было молчать.
– Мой друг выяснил, что у Михаила пациентка скончалась на операционном столе. Именно у него самого, а не у врачей, работающих на него.
Повисло молчание.
– Ты сейчас серьёзно?
– Серьезней некуда.
– И... наказание было? Как такое можно замять?
– Было. В денежном эквиваленте.
– Это жесть. Человек умер, а ему ничего не было?!
– Хирурги не застрахованы от смерти пациента на операционном столе... Я думаю, что тебе всё-таки нужно найти его диплом. Вот если с ним будет что-то не так, тогда это уже будет другой разговор.
– А как мы это проверим?
– Брат моего друга работает в Госпотребнадзоре. Он сможет пробить номер диплома.
– Тогда мне ничего не остаётся. Надо искать корочку. Это всё странно, от него вообще выходили не покалеченные пациенты?
– Отзывы у клиники хорошие, но их оставляют другим хирургам. Ты сама можешь посмотреть и отзывы, и статью на местном сайте с новостями. Та женщина умерла два года назад от потери крови при неудачной липосакции.
Я слышала, как колотится моё сердце.
– Я поняла, жаль, но мне пора идти. Спокойной ночи, Ян.
– Подожди! Ты испугалась?
Конечно, я чертовки испугалась, но не хотела показывать. Я же вся такая колючка.
– Нет. Я уже настроилась на поиски.
– Завтра обсудим, как будешь искать. Сама ничего не делай!
– Хорошо.
– Ли, пообещай!
– Да-да.
Я сбросила звонок.
Разве у нас есть время на разглагольствования?
Сейчас бы ещё обсуждать план неделю! Я и сама знала, что стану делать.
Правда, было весьма безрассудно сразу же бежать в кабинет Михаила и потрошить там все ящики. Диплом вообще мог быть в клинике или его квартире в Морском. Тогда задание бы значительно усложнилось.
Я посмотрела на время, мы закончили говорить без двадцати минут два ночи.
Все в доме спали.
С одной стороны, я могла ждать дня, когда никого не будет дома, но мне не терпелось. Идти сейчас тоже было неплохой идеей. Кабинет отчима базировался на первом этаже, и я могла сказать, что шла за водой на кухню, и никто бы не заподозрил меня ни в чём, если бы застал врасплох.
Выключив свет в своей комнате, я тихо прошмыгнула на лестницу. Пару раз ступеньки подо мной предательски скрипнули.
Но вокруг оставалось тихо.
Все продолжали спать как убитые.
В кабинете пахло рыбой. Ещё хуже, чем во всем доме, я скривилась и зажала нос, но нужно было искать то, за чем пришла.
Зачем ему такой шикарный кабинет с тёмно–дубовой мебелью и видом на океан, ведь он практически тут не бывает? Если открыть окно, то слышно, как грохочет прибой. Такая личная комната не помешала бы писателю или музыканту, обстановка очень вдохновляет. Кроме, разве что, рыбного смрада.
Нет, очень жаль, что вся эта роскошь простаивает за ненадобностью!
Бездарные идиоты!
Включив фонарик на смартфоне, я стала выдвигать ящики письменного стола и почти сразу нашла то, что искала. Во втором ящике сверху лежала канцелярская папка с документами.
Схватив её, я стала перебирать бумаги и наткнулась на синюю корочку с вкладышем.
– Бинго!
Я обрадовалась удаче и принялась лихорадочно фотографировать диплом.
Остальные документы не представляли собой чего-то стоящего. Какие-то анализы, старые детские справки Эрика. Бюрократическая муть.
Нужно было возвращаться. И отправить Яну фото.
Вот он удивится, как быстро я провернула самую сложную часть нашего плана! И без его наставлений!
Разложив все вещи в исходное положение, я тихо закрыла ящик и, поспешила в свою комнату.
Спешка чуть не сыграла со мной злую шутку. Я почти столкнулась с кем-то, кто тоже не спал ночью. Я едва успела спрятаться под лестницей! Некто медленно спускался по ней, освещая себе путь фонариком.
Вот это новости!
Кому там еще не спится по ночам?
Слизняк–Эрик! И куда же ты?!
Глаза быстро привыкли к темноте, и я уже отчётливо различала не только силуэты предметов, но и даже видела рисунки на обоях. Увидев блестящие, прилизанные волосы гадёныша и его спину, я поняла, что он собирается улизнуть из дома. На нём были ветровка с капюшоном и штаны.
Теперь-то я не могла спокойно вернуться в свою комнату!
Эрик бесшумно взял с обувной полки свои кроссовки и, надев их, действительно выскользнул за парадную дверь.
Я немного подождала, пока он отойдет от дома. Пока я стояла, у меня мурашки сменились холодным потом, а затем меня обдало жаром. Я стала лихорадочно отправлять фотографии диплома Яну. Нужно передать их сразу, пока ничего не произошло! Идти за Эриком было глупо, но я уже не могла не проследить за ним.
Зачем и куда он пошёл ночью?
Если бы мы встретились на лестнице, то было бы крайне неприятно!
Ночью на улице похолодало, и в темноте я взяла первую попавшуюся куртку – и это оказалась мамина кожанка, которая ничем не поможет мне от ветра – и, надев тапки, пошла за Эриком.
Когда я вышла, то меня обдало холодным воздухом. Я моментально замёрзла! Ведь я была в пижаме.
Свет от фонаря слизняка прыгал уже довольно далеко на пути к побережью.
Я отстала от него!
Почти бегом, держась ближе к скалам, я проследовала за ним. На пустое побережье выходить нельзя, он меня сразу заметит.
Но Эрик пошел не на основной пляж, а свернул на обмелевший закуток бухты, окружённый камнями. У самой воды что-то лежало, и он встал над этим предметом и опять вознёс руки к небу.
Какого хрена?!
Подобравшись как можно ближе, я спряталась за большим валуном и выглядывала из-за него, сотрясаясь от холода и потирая плечи.
Эрик положил фонарь на камень, убедившись, что тот не свалится. Прищурившись, я увидела, что перед ним на песке лежит... огромная осетровая рыба.
Да что за дикая любовь к рыбе?!
Слизняк тем временем опустился на корточки и, взяв осетра голыми руками за голову и хвост, поднял его над собой.
Мне стало смешно, неловко и дико одновременно.
– Ашарк! Ашарк! Ашарк! – зазывным голосом затянул Эрик.
Волны ответили ему шипением и гулом.
Он размахнулся и забросил рыбу... недалеко в море. Она сорвалась в последний момент.
Слабак!
После неудачного броска он постоял, таращась на волны, а потом, кажется, выругался и, резко развернувшись, что я еле успела спрятать голову за камень, направился обратно к дому.
Хорошо, что он не знает, что я увидела его неудачу. Это бы его оскорбило. Я хихикнула.
Когда Эрик возился с рыбой, мне показалось, что из кармана его куртки что-то выпало, поэтому, как только он скрылся из виду, я подбежала к месту, где он примял песок.
Я осветила место смартфоном и удостоверилась, что была права!
В чернеющей выемке мокрого песка лежала маска.
И, конечно же, она была абсурдной. Как и всё в этом городе!
Серебряная, закрывающая половину лица, с плавниками на висках и острым наконечником, заканчивающимся на лбу.
Как если бы на лицо надели камбалу!
Не знаю, что на меня нашло.
Я подняла её.
Звук моря будто стал объёмным, ударил мне по ушам. Я прислонила маску к лицу и завязала сзади коричневую бечёвку.
Как только я сделала это, то у меня будто забрали воздух. Боль пронзила виски.
Я стала падать на колени, но меня подхватили сзади. Повернув голову, я увидела, что Эрик крепко держит меня, сомкнув свои руки на моем животе. Я была не в состоянии сопротивляться. В лобные доли словно воткнули тонкие иголки и проворачивали по кругу.
– Любопытная рыбка попалась на крючок! – Эрик дышалмне в ухо. – Теперь ты избрана, избрана им! Ты должна выбрать дар!