Морские ягоды

– Мама! Ты понимаешь, что этот слизняк вытолкнул меня за борт! Прямо в воду, где плавала акула! У тебя с головой плохо?! Или что?

Мама с Михаилом переглянулись. На лицах обоих синхронно нарисовалась печаль. Мы сидели на кухне после возвращения в город.

Эрик остался на пристани, не знаю, что за дела у него там возникли. И знать не хочу.

Но, оказавшись дома, я объявила матери, что уезжаю. Неважно куда, но прямо сейчас.

– Лиля, мы все погорячились, – вкрадчиво прошептал Михаил. – Эрик – вспыльчивый молодой человек. Когда он остынет и вернётся домой, то извинится перед тобой.

– И вы считаете, что это загладит его вину?

– А что еще тебе нужно? Я убеждена, что это случайность. Вы должны подружиться!

– Что ты заладила?! Я не хочу дружить с ним. Он хотел меня убить!

– Лиля, ты точно знаешь, что в воде была акула? Мы её не видели. Она съела рыбу и ретировалась, – Михаил говорил так, словно я нафантазировала себе мнимую угрозу, а акулы там вовсе и не было.

– В смысле?! Вы сами орали, чтобы я быстрее убиралась из воды! Вы меня за дуру держите?!

– Так. Ты скатилась в истерику. Разговора не выйдет, – мама хлопнула по столу и, встав из-за стола, взяла меня за руку и, извинившись перед мужем, повела меня в другую комнату.

Оказавшись там, она со злостью захлопнула дверь, развернулась ко мне с красным от гнева лицом и затараторила сквозь зубы.

– Ты разбила мальчику нос! Разве так можно? Да, он тоже поступил некрасиво, но мы соберемся в кругу семьи и уладим этот конфликт. Он извинится! Ты его простишь, и мы об этом забудем! Тебе ясно?

– Ни за что!

– Не смей позорить меня! Я тебя так не воспитывала! – мама схватила меня за локоть и встряхнула, а я искреннее не понимала, почему она считает меня виноватой. – Если ты еще раз будешь выдумывать всякую чушь про убийства, то я тебя отведу к психиатру. Я похожа на попугая? – рявкнула она. – Сколько раз тебе говорила? Ты будешь жить здесь с нами, и это не обсуждается! Меня уже колотит от твоих выходок. Ничем не угодишь!

– Зато тебе легко угодить. Продалась за квартиру в городе, дом и машину! Уже и меня готова выгнать, лишь бы не мешала жить с этим богатым уродом. Сдай меня уже в психушку. А сама обслуживай его на здоровье! Услуги сами себя не оплатят!

Мама изменилась в лице и как-то опасливо на меня посмотрела.

– Ты сейчас поступаешь очень жестоко. И говоришь то, о чём пожалеешь.

– Как бы ты в конечном итоге не пожалела о своём выборе мужика вместо дочери!

– Разговор окончен!

***

Эрик так и не извинился.

Я опять закрылась в своей комнате и несколько дней просто плакала.

У меня не было сил снова спорить, выяснять отношения или требовать ответа за поступки Эрика и Михаила. Всё равно в этом доме все против меня.

Я одна.

Внутри пустота.

Мама, выглядевшая как провинившаяся собака, пыталась носить мне вкусняшки, ставя их на стол. Но я не принимала её подачек.

Она несколько раз повторяла, что не хватало только голодовки, но мне было плевать. Не только на неё, да и на себя тоже.

Это ужасное состояние, из которого очень тяжело выйти самостоятельно.

И такое со мной в первый раз.

По внутренним ощущениям мое состояние не сравнимо даже со страданиями, которые были после расставания с идиотом-Егором. По сравнению с этим драма с Егором – просто пыль, не стоящая внимания.

Но я вспомнила, что тогда мне помог Ян. Мой верный бас-гитарист.

Сейчас, конечно, он мне ничем не поможет, кроме как своими свободными для нытья ушами. Хотя поговорить с кем-то было неплохо. Алеся уехала на море с родителями, и я не хотела портить ей отдых своими проблемами.

Вся жизнь стала сплошной проблемой с переездом в этот чёртов город!

– Привет! – сонно ответил Ян. – Чего это ты?

– Привет! Да, ничего. Давно не звонила. Как вы там?

– Как всегда. А вот ты видимо не очень. Хочешь присесть мне на ухо?

– Какой ты проницательный, – съязвила я в ответ. – Слушай, прости, что ныла тебе тогда про Егора.

– Ничего. Френдзона – она такая... сука.

– Ха! Ха! Нет, серьёзно. Прощаешь?

– Да не за что. Что случилось-то?

– Мне просто стыдно, что я тогда развела такую трагедию из ничего.

– Зато написала кучу сопливых песен.

– Смешно. Сейчас ситуация в сто раз хуже. Моя мама меня предала. Совсем.

– Твоя мама – хорошая женщина. Ли, она не хочет состариться в обществе десяти кошек.

– Думаешь, я – собственница?

– Немного.

– Тут дело не только в ней. Её муж и его сын оказались странными. Тут такое дерьмо произошло. Я хотела сбежать, но некуда.

Я быстро и сбивчиво рассказала про все события, начиная с моей прогулки по городу и заканчивая тем, как я оказалась за бортом.

– Похоже та жертва пластики на парковке имела претензии к нему, а не к какому-то мифическому врачу.

– Из всего сказанного тебя смутило только это?

– Не, слушай. Напиши мне его имя полностью и название клиники, – Ян замолчал. Задумался. – А ты сможешь сделать фотографию его диплома? Я не думаю, что он будет хранить его в недосягаемости.

– Медицинского образования? Ну, наверное, а зачем?

– И правда, зачем? – Ян фыркнул. – Ли, не тупи! Я поищу инфу.

Я рассмеялась. Настолько потеряла связь с друзьями, что совсем перестала понимать обыденные вещи.

– Знаешь, я спрошу маму, может, приедешь в гости?

– На твой день рождения? Конечно.

– Раньше.

– Я один?

– Один.

Мне показалось, что на том конце Ян заулыбался, но, может, это было игрой воображения. Мне хотелось так думать.

– Если мама разрешит – приеду. Один. Хотя, нет. С пивом.

– Как всегда.

От разговора с другом мне стало лучше.

Легче.

Приятно было осознавать, что где-то всё еще существует нормальный мир. Где люди живут обычной жизнью, а не сидят взаперти, боясь за свою жизнь.

На радостях я даже села за гитару. Побренчав немного, я тихо пропела одну из песен собственного сочинения, но она показалась мне такой дурацкой и бездарной.

Нужно будет попробовать сочинить что-то свежее.

Чёрт, я забыла написать Яну данные Михаила.

Как только я сделала это, в запертую на ключ дверь моей комнаты поступали.

– Ли! Открой, пожалуйста! Это Михаил.

Ну вот, мать заслала гонца, думая, что с ним я буду более сговорчива.

Открыв дверь, я увидела отчима, светящегося от счастья.

– Пойдём. У нас для тебя сюрприз.

Я покосилась на отчима.

– Я не люблю сюрпризы.

– Ты будешь в шоке!

Я недоверчиво пошла за Михаилом в гостиную.

Мама и Эрик стояли около стола, как два идиота. Руки по швам, улыбки до ушей. Стол накрыт, а блюда наполнены самой разной едой – о, чудо, даже без доминации рыбы! – и главное – часть стола была заставлена тарелками с моими любимыми пышными блинами.

Сюрприз – виновник вечера и моего выхода из-за запертой двери – располагался прямо посередине зала. На подставке красовалась новенькая гитара – Fender Telecaster! Классической расцветки санбёрст с толстым корпусом из ольхи и грифом из клёна.

Я чуть не завизжала! Моя мечта – электрогитара из города Энсенада. Что-то запредельное в метре от меня!

– Это тебе, – мама просияла.

– Подожди! – Михаил встал рядом с ними и слегка толкнул сына в плечо. – Эрик хотел тебе кое-что сказать.

Слизняк улыбнулся самым претенциозным образом.

– Лиля, прости меня, пожалуйста! Тогда на яхте я переборщил. Мир?

Он подошёл ко мне и протянул руку для пожатия.

Вся атмосфера давила на меня.

Хотелось уйти.

Но я легонько дотронулась до его руки и кивнула. Эрик же схватил её и с силой сжал.

– Мир. Но я не могу взять гитару. Она очень дорогая!

– Ну, а куда нам её деть? – мама развела руками. – Это – оливковая ветвь, нельзя отказываться!

Она обняла меня и призвала всех к столу.

Да уж!

Я не хотела принимать такой подарок. Но я давно мечтала непросто о гитаре, а именно об этой гитаре. Тем более я не обязана прощать этого слизняка по-настоящему. Он тоже извинился только потому, что его заставил отец.

Усевшись рядом с мамой, я стала разглядывать стол. Она действительно постаралась для меня, но и без любимых морепродуктов её мужа не обошлось.

От их вида меня снова замутило.

– Ой, я забыла! Твой любимый шашлык не принесла на стол! Я сейчас!

Мама засуетилась и, выпорхнув из-за стола, убежала на кухню.

Я насупилась. Эрик сидел прямо напротив, и меня это смущало. Он опять странно смотрел. Но в этот раз я не стала показывать ему средний палец.

Михаил ел палочками, и меня заинтересовало то, что он ловко закидывал себе в рот. На большом блюде лежали зелёные веточки, унизанные маленькими кругляшками. Я такого никогда не видела.

– Что это такое? – я склонилась над блюдом.

– Морской виноград. Хочешь попробовать? – сказал отчим, хрустя им.

– Нет. Я не очень дружу с морепродуктами.

Эрик взял одну гроздь прямо рукой и неожиданно, перекинувшись через стол, стиснул мои щёки пальцами другой руки так, что у меня поневоле опустилась нижняя челюсть, и протолкнул виноград мне в рот. Я остолбенела.

Солоноватый вкус разлился по рту, и когда я раскусила зелёную ветку, то пузырьки на ней полопались, словно там не виноград, а икра.

– Морские ягоды, – Эрик премерзко ухмыльнулся.

Я сплюнула виноград к нему в тарелку. Он моментально скривился.

– Ты специально меня провоцируешь? – не смогла сдержаться я. – Ты же только извинился, слизняк!

– Лиля, ничего такого не произошло! – Михаил в шоке смотрел то на меня, то на сына.

Я вскочила с места и, пнув гитару так, что та уныло завалилась на бок, поспешила в свою комнату.

Чёртов фарс!

– Я вышла на минуту! Что опять случилось? – раздался раздражённый голос матери за моей спиной.

Случилось то, что ты не замечаешь очевидного! Надомной открыто издеваются, а ты этому потворствуешь!