Глава 10. Снежная ловушка.
Плотный снег валил с неба, заволакивая город призрачной пеленой. Кейли вышла из кафе с подругами, смеялась — на секунду всё казалось нормальным. Но когда она сунула руку в карман куртки, чтобы взять телефон, осознала: он остался дома.
А в это время в доме Джона сгорела последняя сигарета. Он стоял у окна, смотрел на пургу. Кейли не брала трубку — уже пятый звонок. Не отвечала. Не читала сообщений.
Тревога пробежала по позвоночнику змейкой. Он схватил куртку, пистолет и выскочил на улицу. Внутри бушевал пожар: нечто тёмное, болезненное и звериное. Он снова терял. Снова.
Через двадцать минут он уже врывался в её общежитие. Комната была пуста. Окно приоткрыто. Подоконник покрыт снегом... но в нём — след босой ноги.
Кто-то пришёл за ней. Увёл. Или она... сбежала?
На полу — роза. Обрезанная, с запёкшейся кровью на лепестках. И фотография. Измятая, старая. На ней — Элиза... и взрослый мужчина.
Отец.
Отец Джона.
И она — целует его в губы.
Желудок Джона скрутило, как при ударе. Он зажал фото в кулаке, хруст бумаги слился с хрустом снега под его ботинками. Он знал, где искать. Где Марк бы его ждал.
На окраине, за старым заводом, подруги Кейли смеялись и фотографировались.
— Я на секунду, — сказала Кейли, отойдя в сторону, поправляя шарф. Она вспомнила, что телефон остался, чертыхнулась и, не глядя, пошла за угол.
Снежинки слипались на ресницах, и вдруг — голос:
— Ты такая же, как она.
Кейли резко обернулась. Тишина.
— Кто здесь?!
Из-за дерева вышел мужчина. Высокий, в чёрной куртке. Его лицо будто вышло из морга: серое, измождённое, но в глазах — фанатичное пламя.
— Ты думала, я не знаю, кто ты? — шептал он. — Твой запах... такой же. Такая же наивная. Такая же грязная.
— Уйди... — Она попятилась. Но он исчез. Как тень.
Джон ворвался в старый сарай, где когда-то его отец тренировал их с Марком — жестоко, как зверей. Там, на стене, была табличка с фамилией: RHOAD.
Кровь — на полу. И ещё одна фотография. Мать. С синяками на руках. Лицо — искажённое болью. Сзади надпись:
«Он использовал её. Как всех нас».
Из-за стены раздался голос Марка:
— Папа любил только себя. А ты — стал им. Я убил его, Джон. За всех нас. А Элизу... она была слишком похожа на маму. Он бы сломал её. Я спасал.
Джон встал, руки сжимали пистолет.
— Где Кейли?
Марк вышел в свет. Лицо — в кровавых царапинах, глаза безумны.
— Я её не трогал. Хотел, но не смог. Она не такая. Она... чистая. Но ты, Джон, ты её испортишь. Ты — как он.
Прежде чем Джон успел выстрелить, Марк исчез за дверью. Только следы на снегу и капли крови.
А Кейли?
Она в тот момент стояла у себя дома, вернувшись к ночи, не подозревая, что наделала. В зеркале её лицо казалось бледным, сердце колотилось. Она вспомнила его взгляд, его губы.
И не заметила, как под кроватью мигнул красный индикатор скрытой камеры.