Глава 35
Лиса
Чонгук никогда не показывал неприязни по отношению к папе. И более того, он делал всё для того, чтобы ему было комфортно жить, будучи прикованным к инвалидному креслу. Но с самой первой их встречи я не могла почувствовать, что они принимают друг друга. Папа открыто говорил, что его беспокоит моя связь с этим мужчиной, что он может сделать мне больно, даже глазом не моргнув. А Чонгук в свою очередь... Он не показывал свою неприязнь открыто, но всё же я чувствовала с его стороны презрение.
Иногда презрение. Иногда раздражение. Иногда гнев.
Я не хотела признаваться самой себе и делала вид, что это всё просто у меня в голове. Возможно, что так оно и есть, просто я чувствовала конфронтацию между ними.
Но прямо сейчас, когда папа раскрывает бордовый конверт, когда его трясущаяся рука держит приглашение на нашу свадьбу, а глаза быстро пробегаются по строчкам в нём, я вижу счастье на его лице. Вторую руку он сжимает в кулак и подносит ко рту, сдерживая улыбку.
На лбу собираются морщинки, когда его брови взлетают вверх. На несколько небольших шагов я отхожу от Чонгука, который всё это время стоит позади и гладит меня по спине.
— Пап? — шепчу я, подойдя ближе и обхватывая его свободную руку своими. — Мне кажется, ты уже прочитал.
— Да, д-доченька, прочитал.
— И что скажешь? — спрашиваю я с нервной улыбкой, перекачиваясь с ноги на ногу.
— Скажу, ч-что безумно с-счастлив за вас и буду о-очень рад, побывать на вашей с-свадьбе.
Почему-то после его слов я никак не могу осмелиться, чтобы посмотреть в его глаза — мне не хочется разрешается при папе и Чонгуке, но я в шаге от этого. Наверное, я могла ожидать, что он это скажет, но не могла подумать, что это так на меня подействует. Нижняя губа начинает дрожать, пока я глажу папину руку и смотрю куда-то в пол. И неожиданно я чувствую, как крепкая рука обхватывает меня за горло.
Странно, как могут его обыкновенные прикосновения так сильно успокаивать меня? В любой ситуации, я забуду обо всём плохом, если его мощные руки гладят мои волосы, плечи или любую другую часть тела.
Чонгук оставляет лёгкий поцелуй на моей макушке, отчего я окончательно успокаиваюсь.
— З-значит, мы с тобой повязаны надолго, з-зять, — папа бросает на Чонгука странный взгляд, который я не видела слишком долго. Этот взгляд неприкрытой радости и чего-то такого юношеского, ребяческого. В горле встаёт комок, а на глазах снова наворачиваются слёзы, но я сдерживаю себя, сосредотачиваясь на его руке.
— Я говорил, что ты больше не увидишь никакого другого зятя, кроме меня.
Я издаю смешок от их общения и отхожу немного, чтобы поставить чайник и сделать что-то перекусить.
— Мы ведь останемся ненадолго? — интересуюсь я у Чонгука, наблюдая за тем, как он садится за стол.
— Конечно, принцесса.
Папа тоже разворачивается на своём кресле и останавливается на свободном месте, сделанным специально под него.
Люблю эту кухню, очень сильно — она большая, но при этом уютная, выполненная в светлых тонах и современном стиле. Когда мы переехали сюда, я была в восторге, но всё равно не могла принять это место полностью.
Потому что дело было не в месте. Дело было в моей маме, которая готова была выть от ненависти ко мне.
Вместе с ней даже самое райское место на земле сгорит от адского пламени ненависти.
И вот её нет в моей жизни.
Здесь сейчас сидит мой папа и мой жених. Они общаются о ситуации на рынке недвижимости, о которой я ничего не понимаю. И я счастлива, я очень счастлива, что они со мной, а её больше нет.
Насыпав чая в заварник, я заливаю его кипятком и достаю кружки из шкафчика. Из процесса и мыслей меня вытягивает звонок мобильный звонок. Развернувшись, я наблюдаю за тем, как Чонгук достаёт телефон из кармана чёрных брюк и, хмурясь, отвечает на звонок.
— Я вроде бы чётко дал понять, что занят сегодня.
Не завидую человеку, который находится на той стороне линии, потому что даже я почти съёживаюсь от неумолимой строгости его голоса.
— Я перенёс эту конференцию.
Там что-то говорят.
— Всё, достаточно.
Стас отключается и кладёт телефон себе в карман.
— Что-то случилось? — Он встаёт, а я подхожу к нему ближе и прижимаюсь своим телом к его.
Мне так нравится его близость, намного больше, чем когда-либо. Возможно, во мне играется предвкушение перед свадьбой, но мои эмоции бьют через верх. Я постоянно скучаю по нему и не могу найти себе места, когда он на работе. И это с тем учётом, что он уделяет мне много времени, зная, как много у него работы с его руководящей должностью.
— Нет, малыш. Всё в порядке. Кроме того, что вокруг одни дебилы.
— Ты это переживёшь, — хихикаю я.
— Только если ты будешь рядом.
— Я буду.
— Мне нужно отъехать и провести деловой звонок в офисе.
— Хорошо, конечно.
Нет, это не хорошо, совсем не хорошо, но я потерплю.
— Пап, я провожу Чонгука.
— Х-хорошо, милая. Посидим в с-следующий раз, зять.
— Обязательно, тесть.
Меня забавляет их игра в зятя и тестя, которая, в принципе, и не совсем игра. Я безумно люблю своего папу, несмотря ни на что. И я безумно люблю Чонгука, который изо дня в день заставляет меня влюбляться в него ещё больше.
Чонгук протягивает руку, которую папы пожимает.
Мы выходим из кухни и идём по широкому светлому коридору к прихожей. Мои весенние чёрные ботинки на небольшом каблуке стоят на обувной полке. Сейчас на моих ногах обычные тапочки, которые никак не увеличивают мой рост перед ним. Запрокидывая голову назад, я встречаюсь с его карими глазами. В них читается нежность. Столько нежности, сколько мне хочется забрать и никогда не отдавать.
Всего каких-то несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза перед тем, как я слышу его хриплый бас:
— Иди ко мне.
Тяжело дыша, он сжимает руки на моей талии и притягивает к себе, слегка отрывая от земли.
— Разве тебе не нужно ехать? — дразню его, обхватывая своими руками его мощную шею и предвкушая дикий, несдержанный поцелуй.
— Ты знаешь, — он прижимает меня таким образом, что моё тело зажато между стеной и его телом. — Всё, что мне нужно, это ты, принцесса. Ты. В моих руках. Каждую грёбанную секунду. Без одежды.
— Но я в одежде, — смеюсь я.
— Только мы переступим порог нашего дома, и я это исправлю.
— Если честно, я даже не сомневаюсь в твоих словах.
Он накрывает мои губы своими губами. Мы сплетаемся в поцелуе, из-за которого мне едва хватает воздуха, чтобы дышать. Чувствую, как на лице появляется краснота, что может спалить меня.
— Блядь, принцесса. Что ты делаешь со мной? — спрашивает он, отстраняясь.
— Что я делаю?
— Все мои мысли, каждый день, каждую чёртову секунду — всегда о тебе.
— Я тоже... — я замолкаю, но не потому что не могу сказать ему о чём-то, просто все мои мысли путаются.
— Что, Лиса? Скажи мне.
— Я тоже постоянно думаю о тебе, Чонгук. Каждый день, где бы я ни находилась.
Неожиданно даже для меня, пальцы моей впиваются впиваются в его чёрные волосы. Всё внутри меня съёживается от этой адской близости, от выпуклости в его штанах, от тёмной густой щетины на его лице, которая ласкает кожу моих щёк.
— Блядь, принцесса. Если ты не перестанешь, моя конференция пройдёт без меня.
— Я ненавижу эту конференцию, Чонгук.
— И я её ненавижу, малыш.
— Поставь меня, — прошу я, хотя мой голос больше напоминает скулёж. — Иначе ты точно не уедешь.
Он неохотно ставит меня на пол и не сразу убирает руки с моей талии. Затем достаёт телефон и кому-то звонит. По дальнейшему разговору я понимаю, что его собеседник — мой охранник, который должен подъехать сюда в течение нескольких минут.
— Чонгук, зачем? — в недоумении спрашиваю я. — Я просто посижу с папой, пока ты не вернёшься. Не нужно вызывать человека, чтобы он просто сидел в машине, пока я здесь.
— Если нужно будет, он будет стоять под дверьми, пока ты здесь.
Я отвожу взгляд и закатываю глаза.
Иногда эта излишняя осторожность Чонгука походит на паранойю. И я могу понять его переживания и опасения, если бы я возвращалась домой вечером после занятий в полном одиночестве, но не когда я буду просто сидеть вместе с папой дома.
Что может случиться?
Мне хочется настоять на своём, но я знаю, что это бесполезно. Он делает всё так, как считает нужным.
— С тобой бесполезно спорить.
— Не в этом случае.
— Я буду ждать, — говорю я, становясь на носочки и оставляя кротки поцелуй на его губах. У меня получается это сделать, потому что он наклоняется и даёт мне возможность дотянуться до него.
Его размеры пугают. И восхищают.
— Я приеду как можно скорее.
— Я знаю.
Когда он выходит спустя ещё несколько поцелуев в губы и шею, я возвращаюсь к папе, он уже разливает чай по кружкам.
— Пап, зачем ты себя напрягаешь? Я сама всё сделаю.
Аккуратно я выхватываю из его руки заварник.
— М-милая, я и т-так сижу дома и н-ничего не делаю. Какое тут н-напряжение?
Может, я слишком сильно беспокоюсь, но для меня очень важно что папе было хорошо и комфортно. И мой жених делает всё для того, чтобы так и было.
Взяв две чайные ложки, я добавляю сахар в обе кружки и размешиваю. Пока не села, я подхожу к папе сзади и крепко обнимаю его.
— С-соскучилась по своему с-старику.
— Очень, ты же знаешь.
— И я т-тоже по тебе, д-доченька.
— Я буду приезжать чаще. И чаще забирать тебя к нам.
— Н-не стоит, доченька. Это л-лишние. Уверен, в-ам и без меня есть ч-чем заняться. Тем более, у т-тебя учёба, у Чонгука раб-бота.
— А ты хочешь больше времени проводить со мной или с ним? — подшучиваю я, садясь рядом и подвигая кружку к нему ближе.
— Т-ты не можешь отрицать, ч-что твой жених очень инт-тересный собеседник.
— Да, правда со мной он не общается о рынке недвижимости, трастовых фондах и других вещах, которые мне не интересны.
— И о-очень зря, что не интересны, — отвечает папа, но меня отвлекает вибрация телефона.
Надеюсь, Чонгук не присылает мне сообщение, пока ведёт машину. Он хоть и опытный водитель, но на дороге может случится что угодно. Сейчас напишу, чтобы он не писал мне до того, как приедет.
Улыбка исчезает с лица, когда я вижу, что сообщение вовсе не от Чонгука. И не от моих подруг. И даже не из чата нашей группы.
Неизвестный номер: Привет. Как замужняя жизнь?
Такое ощущение, что я знаю, кто это — но при этом я не могу понять, откуда у него мой номер, зачем он мне пишет и вообще... что ему нужно?
Я: Кто это?
Неизвестный номер: Любитель запретных плодов:)
К сожалению, это действительно он.
Я: Откуда у тебя мой номер?
Неизвестный номер: Знакомый аспирант узнал в твоём деканате.
Значит, совершенно незнакомый мне человек просматривал какие-то анкеты, ведомости, фотографии, чтобы достать мой номер телефона. Меня выворачивает наизнанку от этого цирка, который он устроил. И тем более после того, как я дала ему понять, чтоб состою в отношениях и вообще выхожу замуж.
Неизвестный номер: Приятно познакомиться, Лиса, я Минхо:)
Я: Но мне не очень приятно.
Неизвестный номер: Почему же?
Я: Думаю, если ты нормальный человек, то ты знаешь, почему. Хотя, учитывая всё это, есть сомнения в твоей нормальности. Я сказала тебе, что состою в отношениях с другим мужчиной и что выхожу замуж. Я не знакомилась с тобой. Я не называла тебе своего имени и не давала свой номер телефона. Мне неприятно, что незнакомый человек каким-то образом узнал моё имя и достал мой номер. У меня нет желания общаться с тобой.
Неизвестный номер: Мне казалось, ты поняла? Чем больше отказов с твоей стороны, тем больше я хочу добиться тебя.
— Д-доченька, всё в порядке? Т-ты побледнела? — папин голос заставляет мой учащённый пульс успокоится, а неприятный осадок уйти. Я не должна позволять этому парню как-то влиять на моё настроение. Наверное, я так злюсь и нервничаю, потому что мой мужчина может увидеть это и... убить его? Может ли он действительно убить его?
Да. Я так думаю. Я уверена.
Я всё ещё не знаю, что он сказал Ким Сумену (или что сделал с ним), но теперь я абсолютно точно уверена, что это по его вине он уволился.
На что способен Чонгук, одержимый своей ревностью? Надеюсь, он держит свою клятву и больше никогда не будет знать, что происходит в моём телефоне.
Хотя прямо сейчас я сдерживаю себя, чтобы не рассказать всё Чонгуку, потому что такая самоуверенность и неуважение чужих личных границ меня... не то чтобы раздражает, а... расстраивает.
Он напоминает мне одноклассников. Таких же наглых, самоуверенных и обращающих внимания только не внешние данные, но не на внутренний мир.
— Да, пап. Всё хорошо. Прости, сейчас отвечу, и можем посмотреть с тобой какой-то фильм.
— Х-хорошо, милая, я только з-за.
Неизвестный номер: И то, что ты не отвечаешь, только ещё больше заводит меня:)
Мне становится тошно от того, что он не понимает или делает вид что не понимает. Я ненавижу таких людей, которые хотят воспользоваться тобой и плевать они хотели, что у тебя будет в душе после этого. Он не знает, какой я была в школе и что сейчас для меня огромный прыжок вверх то, что я вообще могу кому-то так отвечать. Но вместо того, что ещё раз написать о его наглости, я просто блокирую его номер — в самом телефоне и телеграмме, а больше у меня нет приложений для общения.
Нет, я не буду больше ничего ему объяснять, я не должна. В меня вселяется странное чувство отчаяния. Возможно, потому что от его сообщений в груди неприятно колет, на лбу собираются капельки пота и меня бросает в жар.
— Всё, папуль. Пошли посмотрим фильм.
— И к-какой выберем?
Я отношу обе наши кружки в гостиную и ставлю на стекланный столик перед огромным плазменным телевизором, висящем на стене напротив кожаного дивана. Затем папа включает телевизор и мы выбираем фильм «Игра в прятки».
— К-как раз про свадьбу.
— Почему как раз?
— А к-кто у нас з-замуж выходит?
Мне сложно скрыть улыбку, поэтому я просто прикрываю ладонью лицо. Спустя где-то сорок минут просмотра я нервно покусываю нижнюю губу, потому что этот фильм про свадьбу не какая-то романтическая комедия, а настоящий триллер, которые я не очень люблю.
— Я надеюсь, наша свадьба будет не такой, пап.
— Я т-тоже, милая.
Слишком расслабленная, я засыпаю почти под конец фильма. Вскоре чувствую, как папа накрывает меня пледом, а затем я слышу глухой звук колёс его инвалидного кресла. Стыдно, что, вместо того, чтобы пообщаться с папой, я сплю, но усталость и нервозность последних дней меня настигла.
Такое ощущение, что я сплю целые сутки.
С огромным трудом я раскрываю глаза, когда чувствую вечернюю прохладу на лице. Чонгук несёт меня на руках к машине, причём одной рукой он держит ещё и мои ботинки.
— Они явно не твоего размера, — шучу я, упираясь лицом в его каменную грудь и плечо.
— Тебе весело?
— Немного. Уже поздно. Конференция так долго длилась?
— Я немного пообщался со своим тестем, пока ты спала.
— И как прошло общение?
— Хорошо.
— Я рада, — запнувшись, говорю я, но собираюсь продолжить. — Чонгук, я рада, что вы с папой находите общий язык. Это для меня одна из самых важных вещей, хоть я никогда и не говорила об этом.
— Я знаю, малыш, — понимающе отвечает он. И я вижу, что это искренне, что он не притворяется, не играет в хорошего тестя или жениха, он действительно делает шаг навстречу моей семье, моему папе.
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, Лиса.
— Мне кажется, я снова засну и не смогу выподнить свой долг невесты.
— Не волнуйся, я заберу твой долг завтра.
— Не заберёшь.
— Ты думаешь? Почему же?
— Потому что завтра я хотела целый день буду выбирать платье.
— Это весомая причина.
Будь у меня любящая мама, она разделила бы со мной завтрашний день. У меня нет такой мамы, но очередной осознание этого факта не делает меня менее счастливой. Чонгук мой жених и всего через две недели станет моим мужем. Я смотрю на него, когда он усаживает меня на переднее сиденье и немного откидывает спинку назад, чтобы мне было удобнее подремать.
Люблю ли я этого мужчину?
Безумно.
Готова ли я бороться с его демонами в виде одержимости, бесконтрольной ревности и местами даже паранойи, которая чаще всего не даёт нам спокойно жить?
Готова, потому что это стоит нашей любви. Я принимаю его полностью и готова бороться со всем, что встанет на пути нашего счастья.