Глава 4: "Границы отчаяния"
Утро наступило слишком быстро. Ваня проснулся от звука капающей воды из крана на кухне. Шея затекла, спина болела, но он не мог позволить себе даже лишнюю минуту отдыха. Сегодня его ждали три подработки: первая — разноска листовок у торгового центра, вторая — мытьё полов в кафе, и третья — ночная смена на складе.
Тёплый свет рассвета пробивался через окно, но никакого ощущения спокойствия он не приносил. Ване хотелось одного — чтобы это всё закончилось. Но он не имел права даже думать об этом.
Он достал из шкафа пачку старого печенья и проглотил его почти не жуя. Затем бросил взгляд на комнату матери — дверь была плотно закрыта. Тишина.
---
— "Ваня, ты опять без перчаток? Руки же замёрзнут!" — воскликнула Мия, увидев его у торгового центра с охапкой ярких рекламных листовок.
— "Забыл дома. Ничего страшного."
Она вздохнула и протянула ему свои старые, но тёплые варежки.
— "На, держи. Мне не так уж холодно."
— "Спасибо…" — он попытался улыбнуться, но получилось криво и устало.
Они разошлись в разные стороны, каждый со своей пачкой листовок. Прохожие спешили мимо, отмахиваясь от них, как от назойливых мух.
— "Молодой человек, я же сказал — мне не нужно!" — раздражённо бросил мужчина в дорогом пальто.
Но Ваня не останавливался. Его не волновали ни холодные руки, ни боль в ногах, ни колючие снежинки, забивающиеся за воротник.
После смены в кафе Ваня пытался оттереть въевшийся жир с плит. Запах пережаренного масла въелся в волосы и одежду, и он знал, что никакая стирка его не выведет.
— "Сколько мне за смену, дядь Коля?" — спросил он у старшего повара.
— "Сегодня мало клиентов было. Держи пятьсот рублей. Завтра приходи, может, больше будет."
Пятьсот рублей. За пять часов. Ваня кивнул и молча сунул деньги в карман.
---
Вечером он встретился с Мией возле старого парка. Деревья там стояли голые и печальные, скрипя на ветру, словно живые. Мия сидела на лавочке и разглядывала свои потрёпанные кроссовки.
— "Как прошёл день?" — спросил Ваня, присаживаясь рядом.
— "Нормально. Две тысячи заработала. Весь день на ногах."
— "Ты герой." — слабо улыбнулся он.
Они достали свои деньги и разложили их на скамейке. В общей сложности — чуть больше четырёх тысяч.
— "Хватит на лекарства для Т/И?"
— "Почти. Но не на все. И на материны тоже вряд ли останется."
Мия вздохнула, опуская голову.
— "Знаешь, иногда я думаю… может, уехать куда-то? В другой город? Найти работу получше, с нормальной зарплатой. Может, там получится накопить быстрее."
Ваня покачал головой.
— "Я не могу уехать. Я не оставлю их. Мама и Т/И — это всё, что у меня есть."
Мия кивнула, понимая, что это правда.
— "Ты когда-нибудь думал о том, каково это — просто жить? Не выживать, а именно жить? Просыпаться утром и знать, что всё хорошо. Что тебе не нужно считать копейки или искать новую подработку."
— "Думал. Но это не про нас, Мия. Не сейчас."
Они замолчали. Вокруг шумели редкие прохожие, вдали раздавался смех компании подростков. Но для них этот мир был где-то далеко — по ту сторону фонарного света.
---
Поздней ночью Ваня вернулся домой. Мать не спала. Она сидела за кухонным столом, укутанная в старый плед, и перебирала какие-то бумаги.
— "Ты опять допоздна, сынок…"
— "Работа, мама. Ты же знаешь."
Она вздохнула и кивнула, спрятав бумаги в ящик стола.
— "Как Т/И?"
— "Сегодня лучше. Она просила передать тебе, что любит тебя."
Мать улыбнулась и прикрыла глаза.
— "Ты хороший сын, Ваня. Прости меня, что я не могу тебе помочь."
— "Не говори так, мама. Ты делаешь всё, что можешь."
Он обнял её, а затем пошёл в свою комнату.
На кровати лежала его старая тетрадь. Открытая на странице с неровным почерком:
"Всё будет хорошо. Ради Т/И, ради мамы, ради нас с Мией. Я справлюсь."
Но на этот раз буквы казались ему чужими, словно их написал кто-то другой.
---
Утро снова настало слишком рано.
Ваня смотрел на небо, на котором медленно светлел рассвет, и думал о том, сколько ещё он сможет так продолжать.
Сколько ещё ночей он сможет не спать? Сколько ещё дней он сможет носить тяжёлые ящики и мыть грязные полы?
Но где-то там, на девятом этаже больничного корпуса, его сестра смотрела на тот же рассвет и верила, что её брат — самый сильный человек на свете.
И ради этой веры Ваня вставал каждое утро и продолжал идти вперёд.