часть 12.
В тот момент, когда кровь, словно живой поток, разлилась из Евы, она оказалась в состоянии полного шока, в котором она не могла даже сообразить, какие действия ей предпринять.
Стекло, которое, словно острый нож, проникло в её тело с левой стороны, нанеся такой глубокий и болезненный удар, что каждый вдох был для неё настоящей болью.
Её дыхание стало нерегулярным и полной боли, и каждый новый вдох требовал от неё неимоверной физической и моральной выдержки.
Юля, как верный и преданный друг, крепко удерживала свою подругу за руку, чтобы предотвратить её падение, и, если честно, она была в таком состоянии ужаса, что слова у неё просто отсутствовали, когда она увидела страшную картину у Евы.
Юля ощущала внутреннюю боль от того, что ей пришлось наблюдать за тем, как стекло, словно злой змея, торчит из её бока, непрерывно льющее кровь.
Ева, с трудом удерживая себя на ногах, испытывала такую интенсивную боль, что слова не могли дать полного представления о переживаемых ею муках.
Она прижимала руку к больному месту, и её рука была покрыта кровью, не только рука, но и весь её облик.
Белая кофта, в которой она была одета, была полностью покрыта кровью, превратившись из чисто-белого предмета в кроваво-красное свидетельство происшедшего, и единственное, что оставалось делать, было выбросить её, как символ этой ужасной ситуации.
Смирнова медленно, словно тяжело и нехотя, подняла свои взгляды, которые были наполнены страхом, таким глубоким и беспомощным, и болью, которая казалась несметными объемами, что у Юли внезапно начали колотиться в груди.
Её потные глаза, полная тревоги и сострадания, бегали неустойчиво и неуверенно, сначала по лицу Евы, которое было искажено от боли, а затем к её ране, к той страшной ране, которая располагалась на её боку, и из которой, как из глубины самой боли, торчало это ужасающее стекло, словно напоминание о беспощадном реальном мире.
Ева, несмотря на все свои усилия, не могла удержать свою челюсть от боли, которая казалась нестерпимой и непреодолимой.
Она понимала, что её усилия бесполезны, и что боль продолжает пронизывать её тело, словно бесчисленные иглы, которые кажутся способными поглотить всю её жизненную энергию.
Дыхание становилось для Евы тяжелым и невыносимым, а стоять казалось невозможным, как и в целом какое-либо существование в таких условиях.
Когда в её теле, в самом его центре, торчало это стекло, которое казалось настолько ужасающим, что слова оказались бесполезны, неспособные передать всю полноту страха и боли, которые она испытывала.
И самое ужасное в этой ситуации заключалось в том, что просто так, без помощи, без особой хирургической операции, это стекло невозможно было вытащить, и каждый миг, проведенный с таким страшным предметом внутри тела, казался бесконечным испытанием.
Игорь, проявив невероятное быстродействие и ловкость, с лёгкими и стремительными шагами поспешил к Еве.
Он протянул руку к её лицу, аккуратно и аккуратно начал вытирать слезы, которые нежно скользили по её щекам.
В то же время, чувствуя, что Ева, словно тяжело устала, медленно и неуверенно стала закрывать свои глаза, Игорь, не желая допустить полное её погружение в состояние без сознания, с легкими и нежными движениями начал нежно и аккуратно бить её по щекам.
Эти быстрые, но не болезненные постуки помогали Еве сохранять сознание, не позволяя ей полностью уйти в мир сна, пока она не нашла возможность полностью восстановиться от пережитого шока или усталости.
Он аккуратно, но с определенной силой прижимает её тело к своему, осторожно пытаясь избежать касания стекла, которое, как будто стерегущее её, выступает из боковой части, не давая ей перегрузиться на этот участок.
Он ласково гладит её волосы, аккуратно вытирает слезы, которые беспрестанно текли по её щекам, стараясь найти слова, которые бы могли как-то смягчить её страдания.
Ева, несмотря на все его старания, не может остановиться и продолжает пускать слезы, чувствуя себя беспомощной и пытаясь найти хоть какой-то способ избавиться от этой ужасной боли, которая не дает ей покоя.
Она понимает, что в данной ситуации ей нечего делать, кроме как терпеть, ведь каждый миг наполнен опасностью, и ей необходимо как можно скорее добраться до больницы, ведь каждый опрометчивый шаг может иметь фатальные последствия.
- Игорь... - её голос звучал слабым и дрожащим, словно пронзённый болью, - пожалуйста, вытащи это... стекло... Я умоляю тебя, - она не могла больше сдерживать свои чувства и, словно ребёнок, укрылась лицом в его плечо, где её слезы обрушились в потоке.
- чшш, - Игорь, с ощущением сострадания и беспомощности, ласково поглаживал её волосы, пытаясь как-то утешить в этот момент.
- Не нужно терять времени, - сказал Дима, его голос звучал напряжённым и взволнованным, - нам необходимо немедленно вызвать скорую помощь и покинуть это место как можно скорее. - Он, словно в замешательстве, дрожащими руками, которые казались оторванными от его тела, быстро искал телефон в кармане и, несмотря на дрожь, начал вводить номер «скорой помощи».
Ева, словно маленькая девочка, которая не может справиться с болью, стонала и вздыхала, пытаясь сдержать слёзы и не усиливать боль.
Каждый вздох был наполнен мукой, каждый вздох был попыткой не делать себе больше вреда.
Стоять на ногах она могла лишь с огромным усилием, ведь всё её тело было охвачено болью, каждая её мышца и ткань оказалась пронзенной стеклом, и в этот момент она почувствовала, что было бы проще умереть здесь и сейчас, чтобы избавиться от этой невыносимой боли.
- Скорая скоро будет, - прикусив губу, сказал Дубин.
- Ха-ха! Я же твердо утверждал, что ты в конечном итоге не избежишь смерти. Видишь, несмотря на то что я не смог достичь своей цели взорвать тебя, ты умрёшь от страшного кровотечения, ха-ха! - Разумовский, словно психически смеясь над собственным предсказанием, с нескрываемой удовлетворением облизывает свои губы и с презрением смотрит на Еву, словно она уже мертвая.
В это время Ева, которая не чувствует ни малейшего желания, ни сохраняет достаточно времени для того, чтобы обращать внимание на Разумовского, скрывает свои глаза за руками и тихо вздыхает, хотя это действие требует от неё немалых усилий, ведь каждый вздох становится всё более и более труден.
Юля, несущая в себе неистовую ярость, бросается к Разумовскому и не удерживаясь, наносит ему мощный удар по щеке.
Её взгляд наполнен такой ненавистью и злобой, что она кажется готовой разорвать его на части, словно незначительный кусочек ткани, который не может выдержать нагрева на грелке.
- Если из-за тебя, ничтожный сукин сын, случится что-нибудь с Евой, я сама, лично, без всяких колебаний убью тебя. И Игорь, отмажет меня! - с этими словами она ещё раз наносит мощный удар по щеке Разумовского, после чего отодвигается, чтобы попытаться успокоить свои нервы и подавить внутреннюю агрессию, которая была настолько ярко выраженной у неё в этот момент.
Ева внимательно слушала каждое слово, которое звучало вокруг, но в то же время она ощущала, что её губы не хотят открываться, чтобы отвечать.
Боль, которая захватывала её, была невероятной, словно дикая, неукротимая сила.
Она ощущала, как каждый мысленный порыв захватывает её, и каждый раз она становилась все более и более слаба.
Словно безбрежный океан, слезы текли по её щекам, не останавливаясь ни на секунду.
В это время, она лежала в объятиях Игоря, который с нежностью и заботой целовал её лоб, пытаясь принести хоть какое-то утешение в эту тяжелую минуту.
Боли в теле Еве было не одно, но особенно она ощущала, как она проникает вглубь её души, прямо в сердце, от того, что она слышит эти слова, которые Серёжа говорит про нее.
Может быть, она и не была идеальным человеком, и, возможно, она не всегда могла ответить на его слова, но она была уверена, что она не заслуживает такой участи, когда в её теле пробивается осколок стекла, из которого течёт кровь, и никакие усилия не могут остановить этот поток.
Она чувствовала, что это несправедливо, что она не заслуживает такой боли, что она не заслуживает такой участи, когда она оказалась в таком положении, когда её жизнь витает на волоске.
- Ты должна выжить, без тебя я не смогу, - откровенно признался Игорь, решив не больше прятать свои искренние эмоции.
Его слова были полны искренности и откровенности, ведь Игорь понимал, что долгое время он пытался сохранить видимость спокойствия, скрывая свои внутренние переживания.
Но теперь, когда пришло время, он решился на откровенность, хотя и в ситуации, которая не могла быть более неприятной и напряжённой.
Несмотря на сложившуюся обстановку, Игорь нашёл в себе силы выразить свои истинные чувства, оставив за собой маскировку и искусственное непоколебимое лицо, которое он носил так долго.
***
В тот момент, когда они продолжали свой путь в узком пространстве лифта, Пчелкина ощущала себя как защитник, ведь она неразлучно держала Еву за руку, словно это была единственная опора, которая могла удержать её на плаву в этом хаосе.
Она аккуратно придерживала Еву за плечи, стараясь сделать все возможное, чтобы воздействие на неё было минимальным и чтобы она не потеряла сознание в этот критический момент, не упала, не сломалась в этой жестокой игрушечной клетке.
Ева, ощущая в себе нечто большее, чем просто желание, а настоящую потребность и даже навязчивое стремление, старалась как можно скорее избавиться от той стеклянной пластины, которая казалась ей настоящим мучением, настоящим источником беспокойства и раздражения.
Это стекло, словно тяжелый оков, навязчиво мешало ей в каждом её движении, в каждом её мысленном процессе, и она с каждым разом с большей настойчивостью и нетерпением стремилась к тому моменту, когда она сможет полностью освободиться от этого неудобства, которое каждый раз напоминало ей о своем присутствии, словно злобный глаз, постоянно наблюдающий за ней.
Ева была уже на грани потери рассудка, ведь кровь, которая текла из неё, уже слишком много потеряна, и её сознание было в тумане.
Ева, несмотря на все предупреждения и заботы Пчелкиной, с каждым мгновением усиливала свои попытки, пытаясь использовать свои кровавые руки, чтобы избавиться от стекла.
Она была готова на всё, чтобы оно ушло от неё, но Юля, с её бесконечным терпением и заботой, старалась не допустить этого.
Она знала, что каждое движение Евой, каждое прикосновение к стеклу могло вызвать новую волну боли, которая уже была настолько сильной, что могла вызвать ещё больше кровотечений, и это было невозможно допустить.
Юля, проявляя заботу о своей подруге, осторожно сняла с Евы кофту, чтобы дать ей возможность почувствовать хоть каплю прохлады. Ева, казалось, была покрыта огнем, и её тело требовало снижения температуры.
Тем временем, Дима и Игорь, с исключительным вниманием и невероятной решимостью, держали за плечи Разумовского, придавая этой мере особую серьезность и значимость.
Они были полны решимости не допустить, чтобы он смог сбежать или предпринять какие-либо неожиданные действия, которые могли бы ввести в заблуждение или создать непредвиденные обстоятельства.
- Опять ты всё испортила. Ненавижу! - с глубоким отвращением и резкостью в голосе высказался Разумовский, его глаза были наполнены ненавистью, когда он смотрел на Еву.
Она находилась на грани физического истощения, и её душа была погружена в глубокую душевную боль.
Его слова, наполненные ненавистью, пробили воздух, и каждый его звук был полон злобы и презрения к Еве, которая, казалось, была на грани полной разочарования и утомления от происходящего.
- Рот закрой, - с некоторым недоумением и озабоченностью в голосе обратился он к Разумовскому, - ты считал её своей подругой, в любой момент готов был помочь ей, несмотря ни на какие обстоятельства. И теперь что?
В душе Игоря не оставляло покоя множество вопросов.
Что могло быть достаточным побуждением для Разумовского, чтобы он решился на такой безжалостный поступок, как убийство собственной подруги, с которой у него были связи даже с тех давних лет, когда они вместе провели свои детские годы в детском доме?
Ведь он даже спас её от смерти, а теперь сам хотел её убить. Это казалось Грому абсолютно не вязко и противоречивым.
- Но она, в свою очередь, не считывала меня своим другом, я был для неё ни кто! - с неистовым ртом и сквозь зубы, словно пытаясь удержать внутреннюю ярость, Разумовский ответил на его слова. Его руки, сжавшиеся в кулаки, были напряжены, словно он готов был отомстить за какое-то невзвешенное оскорбление.
- Но это же не повод для того, чтобы убивать ее, - с недоумением в голосе Игорь продолжал, - Можно было бы просто поговорить с ней, а не прибегать к таким крайним мерам.
Разумовский, однако, не ответил на эти слова, он лишь отвёл свои глаза, словно не желая встречать взгляд Игоря, и остался в молчании, не давая никаких объяснений своему поступку.
Ева, несмотря на то, что она испытывала невероятно сильные боли, наконец-то нашла в себе силы высказаться, не обращая внимания на свои страдания.
Она медленно перевела взгляд на Разумовского, и в её глазах можно было прочесть глубокую боль и нескрываемое отвращение к этому человеку. Ведь он жестоко обошелся с ней, и это оказалось для неё полной неожиданностью.
Хотя последние несколько лет она уже не считала Сергея своим близким другом, он все еще занимал особое место в её сердце.
- Идиот ты, Разумовский, - прошептала она, сжимая в кулак руку, покрытую засохшей кровью. Это были единственные слова, которые она могла найти, чтобы выразить свое отношение к Серёже в этот момент.
Больше она не хотела с ним разговаривать, ведь каждое его слово казалось ей лишь дополнительным оскорблением, и она не могла себе позволить дальнейшего общения с человеком, который нанес ей такую большую боль.
В тот момент, когда брюнетка, словно потеряв последнюю возможность удерживаться, опрокинула голову назад, вырвалась из её уста страшная речь:
- Мне уже безумно тяжело это терпеть эту боль... - её голос дрожал, и в каждой фразе чувствовалась неслыханная боль.
Губы Смирновой были прикусываемы так сильно, что кровь начала заметно течь по их поверхности, словно последний признак её сопротивления.
Слегка дрожащая рука, казалось, была приклеена к боку, где кровь, словно непрерывная река, продолжала течь, не давая ей даже на мгновение забыть о своем существовании.
- Пожалуйста, Евочка, тише, - с мягким и ласковым голосом Юля поглаживала её по голове, словно пытаясь успокоить и убедить её прислушаться.
Её движения были медленными и плавными, словно она стремилась передать свою заботу и внимание через каждый прикосновение руки к голове Евы.
- Пожалуйста, Ева, только сохраняй спокойствие, - с тихим, но решительным голосом произнёс Дима, при этом он сохранял крепкую хватку на Разумовского, чтобы тот не смог совершить неожиданный манёвр и вырваться из-под его опеки. Он не отрывал взгляда от Евы, пытаясь передать ей свою поддержку и уверенность в том, что всё вскоре обернётся к лучшему.
Ева, несмотря на все муки и страдания, которые она испытывала в тот момент, смогла на мгновение улыбнуться, словно пытаясь найти в себе силы для отчаянной попытки остаться оптимистичной.
Она подняла голову, словно пытаясь собрать оставшиеся в ней силы, и направила на Диму взгляд, полный сосредоточенности и ожидания.
Однако в следующий момент Ева, словно не в силах больше сдерживать своё внутреннее состояние и накопившуюся эмоциональную нагрузку, начала кричать, и её голос был настолько громким и полон страданий, что каждое её слово казалось колоколами, звонящими на грани физических возможностей.
- Стоп, это у тебя все будет хорошо! Это не у тебя в боку... это... стекло, от которого так трудно вздохнуть, что каждый вздох становится настоящей болью, которая проходит через всё тело! - её голос звучит напряжённо, но она продолжает, несмотря на всю боль, которая пронизывает её, у тебя нет такой крови, которая льётся, словно вода из фонтана, и не тебя хотели взорвать. Все это происходит со мной, черт возьми, и я уже не могу больше это переносить! - её крик настолько громкий и эмоциональный, что каждый следующий слог приносит ей ещё больше боли, пронизывающей всё её тело.
Её голос исхолодел от боли и отчаяния, и в этот момент в её глазах начала наступать темнота.
Её дыхание стало нечётким и тяжёлым, словно каждый вдох был для неё настоящим испытанием.
И хотя казалось, что она может потерять сознание в любой момент, Ева всё ещё держалась, хотя это было для неё настоящей большой борьбой.
Игорь медленно подходит к Еве, его шаги осторожны и внимательны.
Он наклоняется, чтобы уровняться с её взглядом, и, ласково беря её за лицо, начинает внимательно вытирать её слёзы, которые не могут удержаться на её щеках.
В это время он делает жест в сторону Юлии, чтобы она поняла, что ей следует присоединиться к Дмитрию и приютиться рядом с ним, чтобы тоже удерживать Разумовского.
- Выкинь все эти негативные мысли из своей головы, - Игорь продолжает говорить, его голос звучит утешительно и полно уверенности, - все будет хорошо, я обещаю тебе. - Он аккуратно и ласково, словно мать перед сном утешает ребенка, вытирает её слезы большим пальцем, создавая ощущение теплоты и заботы.
- Так мило, что меня вырвет сейчас, - Разумовский, несмотря на сложившуюся ситуацию, улыбается, словно всё происходящее для него лишь игрушками, а его голос звучит невыносимо для Димы.
- Просто замолчи и не говори ни слова, - Дима, уже не вынося его бесконечных шуток и намёков, с усилием и яростью в голосе, заявляет ему, - ты уже достал нас всех, - и в знак своего недовольства и желания заставить Разумовского замолчать, он сильнее сжимает его плечо, чтобы подчеркнуть свою серьезность и требование немедленного молчания.
***
Выйдя из освещенного лифта, они медленно и осторожно направились по коридору, и в этот момент их взгляды устремились в сторону, где, находясь в некотором расстоянии, стояли Прокопенко и Лёша.
Ева, увидев Лёшу, не могла скрыть своего нежного улыбки, которая проскакала по ее лицу на мгновение, даже заставив забыть ее о своей ужасной боли.
В то время как Лёша, не упустив возможности, с невероятной энергией бросился к Еве, объявил ее в крепком и теплом объятии, в то время как слезы скользили по его щекам. Он внимательно изучал ее лицо, словно пытаясь прочесть в ней все свои чувства.
Подросток так крепко прижался к Еве, что даже не сразу заметил, что у нее в боку торчит что-то, что приносит ей невероятную боль.
Однако Ева, несмотря на это, не выразила ни малейшего признака страданий.
Она была поглощена желанием насладиться этим моментом, когда они обнимались и когда он не давал ни малейшего намека о том, что она испытывает боль.
В то время как это происходило, Игорь, демонстрируя свою решимость, передал Разумовского Прокопенко, давая указания своему помощнику отправить его в машину и доставить в полицейский участок.
Игорь, Юля и Дима продолжали разговор с Фёдором Ивановичем, обсуждая последние события.
- Ева, прости меня, пожалуйста, за всё, что я был таким непомерно глупым, что я наговорил тебе всего!.. - слёзы Лёши, словно капли дождя, скользили по его щекам, и он, с глубоким чувством вины и сожаления, смотрел на Еву.
Он действительно чувствовал себя виноватым перед ней, и его прощение казалось ему единственным спасением в этой ситуации.
В этот момент Ева, словно ищущая тепло и утешение, крепко прижимает к себе своего младшего брата, создавая вокруг них атмосферу нежности и заботы.
Она медленно и ласково гладит его волосы, в то время как её взгляд полный нежности и глубокой привязанности скользит по его лице.
Её пальцы аккуратно вытирают слезы, которые уже начали стекать по его щекам, и она нежно целует его в лоб, словно желая передать ему всю свою любовь и поддержку.
Ева осознает, что этот момент - действительно ценный и незабываемый для неё, и она стремится насладиться каждой секундой, которую проводит рядом с братом.
Она чувствует, что её состояние здоровья не в лучшей форме, и понимает, что её сила постепенно угасает.
Она начинает чувствовать, что тело уже не подчиняется её воле, и кажется, что она может упасть в любую секунду, но Ева с полным самопожертвованием старается сохранять равновесие и не падать.
В её глазах иногда мерцает тень усталости, но она не сдаётся, и продолжает вкладывать всю свою волю в попытку остаться на ногах.
Тем временем, Лёша, который все это время поддерживает Еву, нежно и осторожно держит её, чтобы она не упала.
Однако, вдруг, его рука случайно скользит по её боку, и он ощущает, как что-то острым зацепило его пальцы.
Он внимательно осматривает её бок и с удивлением замечает, что там торчит осколок стекла, окровавленный, что вызывает у него волнение. Его взгляд быстро переходит к её рукам и телу, и он осознает, что Ева покрыта кровью.
Несмотря на это, она не даёт знать, что ей больно, и продолжает держаться, не проявляя ни малейшего признака слабости.
Лёша, с легкой нерешительностью, которую он так и не смог избавиться, поднимает обе руки Евы в свои, словно они были что-то особенно хрупкие и требующие особого внимания.
Он медленно, с заботой, осматривает их, затем его взгляд перемещается вверх, проходит по её телу, и в его глазах появляется выражение потрясения, когда он видит что-то не так. Его взгляд останавливается на лице брюнетки, и его брови сходятся в одной линии изумления и беспокойства.
В его глазах читается не только вопрос, но и несокрушимый шок, когда он смотрит на свою сестру.
- Ева... что это? - слова Лёши звучат невнятно, его губы дрожат от сильнейшего волнения, он чувствует, как сердце бьётся с невероятной силой, и каждый удар его сердца напоминает о том, насколько сильно он переживает за свою сестру.
- Лёша... братишка, ну не переживай, всё... хорошо, ничего страшного, - брюнетка, с легкой улыбкой и нежностью продолжает гладить его волосы, словно пытаясь создать ореол спокойствия вокруг себя и своего брата.
В этот неподходящий момент, когда всё казалось идеально, руки Смирновой неожиданно начали терять силу, словно они потеряли свою энергию.
В её глазах наступила полная темнота, и улыбка, которая ранее играла на её губах, начала медленно, но неумолимо угасать.
Её восприятие мира стало туманным, и она казалось, что мир вокруг её смещается на несколько миллиметров.
Руки Лёши, которые до этого держались так крепко, внезапно ослабли, и Смирнова, не в силах противостоять этому состоянию, начала терять контроль над собой, словно тяжелые веки закрывали ей глаза.
Она неудержимо падает на Лёшу, но он, вдруг охваченный страхом за её здоровье, с удивительной быстротой и силой ловит её, крепко придерживая.
- Ева! - Лёша издает страшный, оглушительный крик, который полон тревоги и беспокойства, когда он осознает, что Ева теперь лежит в его объятиях, потеряв всякое сознание.
Он, словно потеряв последнюю силу, неуверенно опускается на пол, пытаясь найти хоть какую-то опору.
С каждым мгновением он старается привести Еву в чувства, но безуспешно.
Игорь, услышав этот резкий, наполненный страхом крик, немедленно бросается к Лёше, и, присев на колени рядом с ними, начинает пытаться разбудить Еву, стараясь как можно более аккуратно, но в то же время решительно бьет её по щекам.
Он надеется, что таким образом Ева сможет отойти от потери сознания и открыть глаза.
Но когда становится очевидно, что его попытки не приносят результатов, Игорь решается на экстренные меры и, взяв Еву на руки, готовится вынести её из офиса, чтобы как можно скорее оказать ей медицинскую помощь.
Юля, стоя рядом, прикрывает рот рукой, словно не может поверить в происходящее.
Она смотрит на Еву, которая теперь лежит без сознания, и не может сдержать слёз. Дима, осознавая её состояние, старается поддержать её, обняв и пытаясь успокоить.
Он чувствует, что надо быть рядом с ней в этот момент, чтобы она не чувствовала себя одной и не была охвачена страхом.
Фёдор Иванович, - Игорь, перед тем как покинуть офис вместе с Евой, которую он держит на руках, обращается к Прокопенко с некой нежностью в голосе, словно пытается выразить свою благодарность и уверенность в том, что они смогут справиться с возникшим вопросом.
- Игорь, не переживай, - Прокопенко, с легким жестом руки, пытается успокоить своего коллегу, - я сам позабочусь о том, чтобы разобраться с содержанием Разумовского. Твоя основная задача заключается в том, чтобы сейчас же направить все свои усилия на заботу о Еве. Не теряй ни секунды, вези её в больницу. Всё, чтобы обеспечить ей необходимую помощь и спасти её жизнь, - Прокопенко, нежно стукнув Игоря по плечу, кивок головой подтвердил свою поддержку и уверенность в том, что он сможет управлять ситуацией.
- Спасибо, Фёдор Иванович, - Игорь, кивнув глазами в знак благодарности, с невероятной скоростью покинул офис. Каждый его шаг был наполнен срочностью, ведь каждая минута была бесценна в этот момент.
- Ева! - Лёша с невероятной быстротой вскочил с положения, в котором он находился на коленях, и, не теряя ни одной секунды, готовился броситься в погоню за Игорем.
Он ощущал внутренний порыв, который подталкивал его к необходимости сопровождать Еву и быть уверенным в том, что Игорь будет в полной безопасности.
Однако его планы внезапно и неожиданно были нарушены Юлей, которая находилась в состоянии полного эмоционального взрыва.
- Послушай, Лёша, - Пчелкина, несмотря на свою собственную эмоциональную напряженность, пыталась найти слова, чтобы успокоить его, - давайте спокойно, но решительно отправимся за ними. Просто попробуй успокоиться, пожалуйста, - она обняла его, пытаясь передать ему свою уверенность и спокойствие, - всё это обойдется благополучно, я уверена, что всё будет в порядке...
В то же время, Пчёлкина сама находилась на грани своего эмоционального состояния, и ей было непросто сохранять хладнокровие и спокойствие в такой критической ситуации.
***
В этот критический момент времени Игорь, полный неистовой энергии и беспокойства, с невероятной быстротой вырывается из дверей офисного здания.
В его руках лежит Ева, которая, к великому огорчению Игоря, по-прежнему не проявляет признаков пробуждения.
Его взгляд, полный тревоги и беспокойства, устремляется вперед, и он с удивлением замечает, что уже прибыла «скорая помощь».
Игорь, не утрачивая ни секунды, с неистовым криком обращается к медикам, которые, как оказалось, уже находятся в непосредственной близости.
Они, без промедления, выкатывают медицинский транспорт, и Игорь, с особым акцентом и осторожностью, аккуратно размещает Еву на его удобной поверхности.
Сотрудники скорой помощи, обладая не только профессиональными знаниями, но и исключительной быстротой реакции, сразу же приступают к выполнению своих обязанностей.
Они понимают, что перед ними стоит задача непростого порядка - каждая секундочка играет роковую роль, каждый миг может стать решающим, и каждая миллисекундочка может определить дальнейшую судьбу женщины, оказавшейся в таком тяжелом и критическом положении.
Вскоре Еву аккуратно и осторожно помещают в каталку, который уже находится внутри медицинского транспортного средства.
Один врач, обладающий необходимыми навыками управления автомобилем, берёт руль, в то время как второй, не менее квалифицированный и готовый к любым непредвиденным обстоятельствам, занимает место рядом с Евой.
Игорь, не желая расставаться с любимой даже на мгновение, неотступно присоединяется к ним, устраиваясь рядом с Евой и крепко держа её за руку.
В его глазах, полных тревоги и беспокойства, отражается настоящая искра страха, страха потери, страха того, что он может потерять Еву навсегда, что это может стать их последним мгновением.
В этот момент, с небольшим шумом и механическим шелестом, медицинская машина запускает свои двигатели и начинает медленно, но уверенно перемещаться в направлении больничных стен.
Она словно живая сущность, наполненная важным назначением - спасением человеческой жизни.
- Пожалуйста, открой глаза, - Игорь, находящийся в непосредственной близости к Еве, с нежностью и ожиданием обращается к ней, надеясь, что она очнётся и вернётся к сознанию. Но, к его глубокому разочарованию, Ева не реагирует на его слова, возможно, она даже не осознаёт, что произошло вокруг.
- Девушка дышит, но её дыхание невероятно затруднено, - с профессиональной серьёзностью и вниманием женщина-врач осматривает зрачки Еве, а также внимательно слушает её дыхание. - У неё сложилась критическая ситуация, и перед нами стоит непростая задача - удалить это стекло, которое впилось в её тело.
- Но вы обязаны сделать всё, что в ваших силах, чтобы она выжила, - Игорь, с глубоким уверенностью и одновременно тревогой в голосе, обращается к врачам.
- Мы постараемся использовать все наши знания и опыт, потому что оставить её без помощи просто невозможно, - с уверенным кивом головой отвечает русоволосая женщина-врач.
Ева продолжает дышать, но её дыхание настолько затруднено, что каждый вдох и выдох требует от неё невероятных усилий.
К сожалению, она потеряла слишком много крови, но врачи, не теряя надежды, пообещали Игорю, что они будут использовать все свои знания и способности, чтобы спасти Еву и дать ей шанс на выживание.
Но женщина-врач, которая осматривала Еву, оценивая степень проникновения стекла в её тело, была потрясена тем, насколько это стекло глубоко впиталось в её кожу.
Её сердце было полно сочувствия к девушке, и она была полностью решена помочь Еве, чтобы она смогла пережить эту тяжёлую ситуацию и вернуться к жизни.
***
Юля, Дима и Леша, с невероятной скоростью и решимостью в движениях, покинули офис, их шаги были наполнены некой спешностью и напряженностью.
Юля, не теряя ни секунды, достала из сумки ключи от автомобиля, с легкостью и уверенностью разблокировала его, и вместе они ворвались внутрь.
Она, усевшись за руль, словно приготовившись к важному заданию, аккуратно расположила свои руки на руле, пытаясь сконцентрироваться и собрать в себе все силы, чтобы сохранить хладнокровие.
Слезы, которые недавно лились по ее щекам, были уже прошлым, она внимательно вытерла их с помощью салфетки, аккуратно очистив лицо, после чего, с некоторой резкостью, бросила эту салфетку в бардачок.
Нажав на педаль газа, она с лёгким поворотом руля направила машину по утверждённому маршруту.
Их целью было немедленное прибытие к Веронике, которая выполняла роль приемной матери для Евы, ведь она, как и никто другой, имела полное право на получение всех подробностей, которые произошли.
- Мы сейчас направимся к Веронике, которая является приемной мамой Евы, - объявила Юля, уверенная в своем решении, и они двинулись вперёд, проезжая мимо светофора.
Руки Пчелкиной дрожали, но она настойчиво и упорно пыталась контролировать их, стараясь не терять концентрации и управлять транспортным средством с максимальной аккуратностью.
В глубине души Юля молилась, обращаясь ко всем могущественным силам, чтобы Ева продолжала жить, чтобы ей нашли спасение, чтобы ее страдания были прерваны и она смогла вернуться к нормальной жизни.
- Но что, если Ева не сможет пережить это? Что, если мне суждено больше никогда не увидеть её? - Лёша, словно потерявший всякое самообладание, скрыл своё лицо в своих руках, словно пытаясь спрятаться от ужасающей реальности.
Его голос дрожал от ужаса и отчаяния, когда он позволял себе представить, что Ева может покинуть этот мир.
- Она выживет! - с неоспоримым уверенностью и надеждой в голосе крикнула Юля, словно пытаясь передать эту уверенность всем присутствующим и в особенности Лёше.
- Давайте все успокоимся. Ева, несомненно, выйдет победителем из этой ситуации. И мы не должны позволять себе падать духом и вдаваться в негативные мысли. Пожалуйста, не давайте себе отчаивать, - Дима, хоть и пытался казаться спокойным и уверенным, но в его голосе также проскальзывала некоторая тревога, ведь он, как и все остальные, был в глубоком волнении.
***
В этот вечер, когда весь мир казался замершим в ожидании некоего чуда, все оставшиеся в больничном коридоре были погружены в свои мысли и страхи.
Игорь, сжимая в руках своё беспокойство и волнение, сидел в углу, закрыв лицо руками, словно пытаясь укрыться от страшных мыслей.
Он действительно испытывал исключительное беспокойство за Еву, ведь его страх потери был настолько велик, что казался практически невыносимым.
В этих мрачных стенах больницы Игорь осознавал полностью, насколько глубоко и искренне он любит Еву, и понимал, что потеря её будет для него невыносимой.
Он вздыхал тяжело и тихо, словно пытаясь вынести эту боль, и в его вздохе было всё, что он мог сделать в этот момент - надежда на то, что Ева, так сильная и уверенная в себе женщина, сможет пережить это испытание.
Он верил в её силу и упорство, верил в то, что она не даст сдаваться и выйдет из этого испытания победителем.
Юля, сидящая на противоположной лавочке, выглядела не менее беспокойной и подавленной. Её лицо было покрыто следами слёз и печали, словно чернила, которые не могли быть смыты ни одним количеством воды.
Но даже несмотря на это, она не могла остановить своих слёз. Она медленно вытирала их руками, и в этот момент внешность была для неё абсолютно не важной.
Все её мысли были сосредоточены на Еве, на её лучшей и единственной подруге, которая была для Юли неотъемлемой частью её жизни.
Ева была тем человеком, без которого Юля не могла представить свою жизнь.
Она была её опорой и поддержкой в самые трудные моменты, и без неё всё казалось невозможным.
Ева, несмотря на свой сдержанный и даже немного холодный характер, всегда была рядом, чтобы поддержать Юлю и успокоить её, когда требовалось.
И именно это, эта неизменная поддержка, была той вещью, которую Юля ценила больше всего.
Лёша, словно застывший во времени, не отводит взгляда от одной определенной точки - от того места, где капли его слёз застыли на веках, словно камни от невыносимой боли.
Он не мог даже представить, что будет дальше, если ему придется пережить еще одну утрату в семье.
Его сердце было переполнено горечью по потерянной Лизе, и каждый раз, когда он вспоминал свою невинную и прекрасную маленькую сестру, его душа ощущала невыносимую боль.
Теперь, когда Ева находилась на грани жизни и смерти, он не мог даже предположить, как ему будет дальше, если он потеряет еще одну сестру.
Он смотрел в одну точку, словно пытаясь застыть во времени, даже не отрываясь, чтобы разглядеть вокруг, надеясь с каждым сердцебиением, что Ева сможет пережить это испытание.
Он скрытно молил о её выздоровлении, желая этого с всей силы своего сердца.
Тем временем, Дима, словно вцепленный в волшебную сказку, держал руки у рта, пытаясь заглушить вопли страха, которые были готовы вырваться наружу.
Его страх был искренним и неистово, но он не мог отвести взгляд от Игоря, который словно физически испытывал тяжелую моральную боль.
Игорь казался таким уязвимым и беспомощным, словно его душа постепенно отдалялась от тела.
Дима ощущал себя беспомощным наблюдателем, который не может ничего изменить, и он также переживал за судьбу Евы.
Он был уверен, что она не заслуживает столь ужасной и жестокой участи, как смерть. В этот момент врачи сражались за её жизнь, прилагая все усилия, чтобы извлечь стекло из её больного тела.
В тот момент, когда Вероника, которая выполняла роль приёмной матери, находилась в госпитале, она была полна сильнейших эмоций.
Она не могла удержать слёзы, которые непрерывно текли по её щекам, и каждый раз, когда она перебирала свои руки, она снова и снова возвращалась к взгляду в окно операционной, пытаясь увидеть, что происходит с Евой.
Когда она узнала о трагической ситуации, в которой оказалась Ева, Вероника не потеряла ни секунды и немедленно отправилась вместе с ним в госпиталь, чтобы быть рядом с Евой в этот тяжёлый и потрясающий момент.
Она была в полном шоке, когда поняла, что вытащить что-то из Евиных внутренностей можно будет только с помощью сложной операции.
Это было настолько ужасающе, что Вероника не могла исключить, что организм Евы может не вынести такого стресса, что её тело может не выдержать этих испытаний.
Вероника не могла остановить свои слёзы, которые, словно непрерывный поток, текли по её лицам, несмотря на то, что она старалась их вытирать.
Её сердце было сломлено от боли, ведь Ева была для неё родной и любимой девочкой, которую она воспитала и любила всем своим сердцем.
Несмотря на то, что Ева не была настоящей дочерью Вероники, а лишь приёмная, пришедшая в семью из детского дома, Вероника испытывала к ней глубокое чувство родственной привязанности.
Она смотрела на Еву как на свою единственную, на свою любимую дочь, на человека, который всегда мог рассчитывать на её поддержку и помощь в любых жизненных обстоятельствах.
Вероника не просто заботилась о Еве, она искренне любила её, воспитывала её с любовью и вниманием, как будто бы она была её настоящей кровным родственником.
Тем не менее, Ева, несмотря на все старания Вероники, не всегда воспринимала её как свою мать.
Ева видела в Веронике лишь женщину, которая стала для неё опекуном, которая взяла на себя ответственность за её воспитание и благополучие.
Но несмотря на это, Вероника продолжала испытывать к Еве исключительное чувство материнской любви и заботы.
Она всегда была рядом, готова поддержать и поделиться своим вниманием и любовью, несмотря на то, что Ева не всегда могла ответить ей тем же.
Не так уж и давно, насколько кажется, Вероника еще могла убедиться в том, что он находится в полном благополучии, что он еще жив и сохраняет свою неприкосновенность.
Она встречалась с ним, передавала ему свои чувства, их взгляды встречались в тот момент, когда они разговаривали, и Вероника могла глубоко углубиться в море его глаз.
Но в этот миг, когда она стоит на краю, где сходятся две противоположные стороны жизни - жизнь и смерть, она чувствует, как врачи прилагают все усилия, чтобы спасти Еву от мысли о скорой кончине.
Они с большой осторожностью и аккуратностью пытаются извлечь стекло, которое застряло в её теле, и каждое их движение наполнено напряжением и важностью.
В этот критический момент, когда Вероника пытается осмыслить происходящее, её сердце кажется раскаленным до белого каления от боли, каждый её миг пронизан мучительными ощущениями, которые не дают ей покоя и заставляют осознавать реальность ситуации, в которой она находится.
Вероника, погрузившись в волну воспоминаний, не могла забыть тот момент, когда она впервые пришла за Евой в детский дом.
Она помнила каждую деталь того важного дня, когда её впервые представили пятнадцатилетней девочке, которая сразу же захватила её сердце своей невинностью и очарованием.
Вероника не могла скрыть волнение, когда осознала, что хочет сделать всё возможное, чтобы Ева стала частью её семьи.
Она была готова на любые жертвы и преодолеть любые препятствия, чтобы обеспечить Еве тепло и заботу, которые та так сильно заслуживала.
Но сейчас, посреди всего этого, Вероника ощущала только бесконечное беспокойство.
Её единственная мысль - это надежда, что Ева сможет преодолеть эти трудности и выйдет победительницей из этой жизненной битвы.
Вероника молилась за Еву, надеясь, что её любовь и забота будут силой, которая поможет Еве выстоять и пройти через все испытания, чтобы жить и расти в мире и любви, которой так долго искала.
Особенно сильно это чувство осознавалось, когда Веронике, с большой эмпатией и вниманием, рассказали о всех несчастьях и испытаниях, которые перенесла Ева, проведя своё детство в условиях неблагополучного детского дома, где она была вынуждена столкнуться с жестокостью и непониманием.
После этого описание, Вероника, будучи полной энтузиазма и доброты, сразу же решила, что не должна промедлить с тем, чтобы вытащить Еву из этого мрачного места, которое можно смело назвать адом.
Она была убеждена, что Ева больше не должна переживать страдания и боль, и что ей необходима надёжная защита от любых возможных угроз и обид.
Вероника осознала, что Ева, несмотря на свою юность - всего лишь пятнадцать лет, - никогда не испытывала чувство любви, заботы и ласки, которое так необходимо каждому ребенку.
Именно поэтому, проникнутая желанием исправить эту ситуацию, Вероника решила, что именно она должна стать той, кто сможет дать Еве те чувства, которые были упущены в её жизни, и которые так необходимы для гармоничного развития личности.
Вероника, словно усталое и тяжелое тело, медленно скользила по холодной стене, ощущая каждый из её поверхностных рельефов.
В этот момент, когда она прижимала кулаки к своей груди, перед её взором пронеслись все те моменты, которые она разделяла с Евой.
Эти воспоминания охватывали десятилетний период, начиная с пятнадцатилетнего возраста Евы и заканчивая её двадцатипятилетнием юбилеем.
Все эти годы были наполнены теми моментами, которые окутывали и Веронику, и Еву, создавая особенную связь между ними.
Вероника чувствовала, что если что-то случится с её дочерью, даже если она не её родной, она никогда не сможет простить этого.
Она еще так много не успела сказать Еве, и это чувство невысказанности усиливало её страдания.
Представление о том, что может случиться, если врач выйдет из операционной и сообщит о её смерти, вызывало у Вероники ужасные ощущения, которые она не могла даже представить.
Они должны были бороться за жизнь Елены, и уже несколько часов, возможно, даже около пяти часов, врачи оперировали её, но никто не выходил из операционной, не давая никаких новостей.
Игорь, наблюдая за Вероникой и осознавая, насколько сильно она страдает, решил прийти ей на помощь. Он повернулся к ней, опустился на колени и аккуратно положив руки на её колени, начал утешать её.
- Вероника, пожалуйста, не отчаивайтесь, - говорил Игорь, стараясь внушить ей надежду. - Я верю, что с Евой всё будет в порядке. Она выживет, это я уверен. Нам необходимо только верить в лучшее, - продолжал он, хотя сам он с трудом мог поверить в то, что говорил.
Врачебное сообщество, погрузившись в непростую и ответственную работу, потратило на спасение жизни более пяти часов, а то и более.
В течение этого времени они с удивительной аккуратностью и профессионализмом извлекали из её тела осколки стекла, которые были вонзены в бок пациентки.
В течение этих пяти долгих часов в операционной царила атмосфера напряженности и ожидания, и никто из медицинского персонала не выходил из её стен, не давая никаких предположений о том, что пациентка дышит, что она еще жива.
В этот тяжелый и напряженный момент Веронике оказывали поддержку не только её Игорь, но и все те, кто находился в коридоре, ожидая новостей.
Несмотря на то, что каждый из них испытывал свои собственные страхи и тревоги, они прилагали все усилия, чтобы поддержать мать Евы, понимая, что она в настоящее время особенно нуждается в мягких словах и проверенной дружбе.
Вероника не могла остановить своих слёз, которые беспрерывно текли по её щекам, и казалось, что она на грани потери сознания от сильнейшего нервного потрясения.
***
В этот критически важный момент времени, когда каждая минута была отмечена напряженным ожиданием, медицинский персонал в операционной провел уже более пяти непрерывных часов в упорной борьбе за жизнь Евы Смирновой.
Это было настоящее испытание для каждого из них, ведь им предстояло выполнить сложнейшую операцию.
С большим трудом и необычайной аккуратностью они извлекли из её тела осколок стекла, который глубоко проник в бок.
Затем, с особым вниманием к деталям, они зашили рану, стараясь не причинять больше вреда и не повредить какие-либо важные внутривенные структуры.
Каждый врач и медсестра, которые были в операционной и ответственно занимались предоставлением необходимых инструментов и материалов, испытывали невероятное напряжение.
Их лица были напряжены, глаза полны тревоги, а у некоторых даже наблюдались слезы. Сердца этих людей колотились так сильно, что казалось, будто они могут выскочить из их грудей.
Это был действительно тяжелый случай, который потребовал от каждого участника операции высочайшего профессионализма и выносливости.
Все они были потрясены внезапной трагедией, но, несмотря на это, они прилагали все усилия, чтобы извлечь стекло и спасти жизнь Евы, чтобы она могла продолжить жить.
В условиях такой критической ситуации, когда каждый миг мог решить судьбу Евы, ей пришлось быть подключенной к аппарату искусственной вентиляции лёгких.
Несколько раз она теряла сознание, что вызывало у врачей еще больше беспокойства.
Но каждый раз, несмотря на все трудности, Евы возвращалась в сознание, что давало надежду на ее выздоровление.
Однако были и моменты, когда она закрывала глаза и не дышала настолько долго, что даже опытные врачи не могли скрыть страха за ее жизнь.
Эти моменты были особенно тяжелыми, ведь никто не мог с уверенностью сказать, выживет она или нет.
В течение этих более шести напряжённых часов, которые Ева провела внутри прохладной и белой операционной, у неё несколько раз случались моменты, когда она теряла сознание.
Эти моменты были настолько серьёзными и тревожными, что врачи, которые с каждым сердцебиением наблюдали за её состоянием, были на грани волнения.
Если Ева ещё раз утратит сознание, это может иметь катастрофические последствия.
Её жизнь может быть поставлена под угрозу, и эта угроза может привести к тому, что её существование на земле может быть прервано, и раз и навсегда.
Каждый из врачей, участвующих в лечении девушки, прилагал все усилия, чтобы достичь наилучшего результата в их работе, чтобы обеспечить ей шанс на выживание и избавление от тех ужасных страданий, которые она претерпела в своей жизни.
Главная задача, которую они успешно выполнили, заключалась в удалении стекла из раны и последующем её тщательном зашивании.
Это было ключевым моментом для обеспечения её здоровья и благополучия, ведь после этой процедуры девушка уже не испытывала такой интенсивной боли, как когда её привезли в больницу в критическом состоянии.
Сейчас перед врачами стоит задача обеспечить, чтобы девушка полностью пришла в сознание и могла быть переведена в обычную палату для дальнейшего восстановления и наблюдения.
- Разряд! - с грозным голосом, пробивающимся через медицинскую маску, кричала женщина-врач, прилагая все свои знания и силы, чтобы спасти эту молодую жизнь. - Ещё разряд!
В процессе лечения Смирновой, врачи прибегли к использованию специального медицинского оборудования, которое было направлено на проведение разрядов в область её груди.
Эти меры были предприняты с целью стимулирования восстановления сознания, чтобы она смогла полностью отойти от состояния бессознательности и была готова к переводу в обычную палату.
В это время Ева, оказавшаяся на операционном столе, испытывала сильные дрожь и трепет, которые ощущались в каждой её мышце.
Она была в состоянии осознавать происходящее вокруг, её слух был начеку, она слышала все звуки, но, несмотря на это, её глаза оставались закрытыми, не давая возможности увидеть мир.
В глубине души Ева испытывала сильнейшее желание освободиться от текущего состояния, она стремилась преодолеть все преграды и покинуть этот мир, но какие-то внутренние силы не позволяли ей осуществить этот план, заставляя её оставаться в этом состоянии, где она находилась.
***
Ева, словно раскрывая первые заростки весны, медленно, со всей осторожностью, которую могут проявить только те, кто пережил что-то великое и значимое, открыла глаза. Её взгляд, полный неопределенности и надежды, впервые за долгое время встретился с миром. Девушка, словно вдыхая в себя первые порывы весеннего ветра, тихо, но глубоко дышала, и её взор встретился с ярким светом, который осветил её глаза с неожиданной силой. Она почувствовала себя такой слабой, что едва смогла опустить руку на край глянцевого операционного кушетки, на которой она лежала, и, с трудом открывая веки, пыталась разглядеть врачей, которые, словно вокруг неё образованный круг, кружились, осматривая её состояние. В этот момент Ева начала понимать, что она не просто продолжает существовать, но и что она, словно герой древней сказки, сумела преодолеть невероятный испытание - она победила смерть.
- Я... жива? - спросила Ева, и её голос звучал так тихо, словно едва слышный шепот, который был бы поглощен тишиной ночного леса.
- Да, деточка, ты, слава Богу, жива! - ответила медсестра, счастливая и уверенная в своих словах, словно они были заклинанием, которое могло излечить все недуги. - Не только мы, врачи, смогли помочь тебе вернуться к жизни, но и ты сама проявила невероятную силу воли, чтобы прийти в сознание. И теперь ты будешь жить долго, поверь мне, и каждый день твоей будущей жизни будет полон радости и благодарности за этот новый шанс. - продолжила медсестра, которая, словно мать, поглаживала Еву по голове и на лице её появилась широкая улыбка, полностью передающая её радость и уверенность в том, что Ева вернулась к жизни.
Ева повернула голову в другую сторону и, словно маленькая девочка, которая впервые увидела настоящий чудесный снег, начала плакать от волнения и невероятного ощущения счастья.
Ева осознала, что она не умерла, что ей удалось победить смерть, и это было нечто большее, чем просто событие - это было глубокое, непередаваемое и неповторимое ощущение.
***
В тот момент, когда дверь операционной открылась, и в коридор вышла женщина-врач, сняв с лица маску, она, словно отдавая отчет о своих трудовых ударах, тяжело вздохнула, словно пытаясь выдохнуть весь накопленный стресс и усталость. Этот вздох был слышен каждому из тех, кто, не переставая на мгновение, ожидал здесь, в коридоре, наполненном напряженным ожиданием, в надежде услышать хоть что-то о ходе происходящего внутри.
- Пожалуйста, говорите, всё ли в порядке с ней? - это было первое, что спросила Юля, её голос был наполнен тревогой и надеждой.
- Просто скажите, она жива? - Лёша, почти не слышно, словно боявшийся разбудить какую-то невидимую скрытую угрозу, произнес эти слова, словно последний отчаянный шанс узнать хоть что-то о ходе операции.
- Прошу вас, дайте нам знать, как она себя чувствует? - Игорь, весь в ожидании, словно каждый его мысленный шаг был направлен на получение только положительного ответа, который мог бы успокоить его тревожные мысли.
- Прошу вас, не молчите, дайте нам знать что-нибудь... - Вероника, словно пытаясь удержать свою нервную эмоциональную волну, прикрыла рот рукой, пытаясь остановить наплыв слез, которые уже готовы были пролиться по её щекам.
Каждый из присутствующих, словно ожидающие судьбы, спрашивал о самочувствии Евы, о том, смогли ли врачи спасти её.
Женщина-врач, как будто осознавая тяжесть момента и важность того, что она собирается сказать, сделала минутную паузу, вздохнула снова, словно отдавая отчет о своих трудовых ударах, и, подняв взгляд на всех, которые были рядом, начала:
- Это были очень тяжелые часы для всех нас, - сказала женщина, и ее русоволосые волосы, словно символ ее профессионализма и заботы, висели у нее по плечу. Все в коридоре затаили дыхание, словно ожидая, что каждое следующее слово будет важным, и надеялись услышать только хорошие новости. - Но Ева, к счастью, выжила!
Каждый из присутствующих в комнате чувствовал, как снимается тяжесть с их плеч, когда доктор объявил свою весть.
Их вздохи были полны облегчения, а в их сердцах вспыхнула радость, недосягаемая словами, от того, что доктор объявил.
Юля, словно маленькая девочка, крепко, словно в детстве, обняла маму Евы, а Дима, в свою очередь, обнял Игоря, который, в свою очередь, не упустил возможности приобнять Лёшу, который стоял рядом, с улыбкой на лице, отражающей его радость от того, что его сестра жива и здорова.
- Я же говорил тебе, что всё будет в порядке, - нежно и с уверенностью в голосе, Игорь прошептал Лёше на ухо, словно подтверждая свою веру в лучшее и разделяя с ним этот момент облегчения и счастья, который они все вместе переживали в этот момент.
Ева, еще немного ошеломленная и ослабленная после проведенной операции, медленно и аккуратно вывозят из зонированной операционной на удобной кушетке.
Ее взгляд, сквозь полузакрытые веки, полный нежности и радости, скатывается по лицам всех, кто с такой нежностью и заботой ожидал ее в коридоре.
Внутри Ева переполнена благодарностью за то, что снова может видеть и понимать всех этих людей, которые так важны и дороги ей.
Но особенно она ощущает волнение и радость от того, что вновь увидела своего брата Лёшу, ведь до этого момента она даже не надеялась больше иметь такую возможность.
Вероника с невероятной скоростью и энергией подбегает к своей дорогой дочери. Она с нежной заботой и любовью берёт её лицо в свои ладони, и, не в силах сдержать эмоции, целует её в щёки, одновременно несучи слёзы радости.
Эти слёзы были совершенно иными, чем те, что она пролила ранее, они были искренними и полными надежды, ведь теперь она могла увидеть свою дочь живой и здоровой, и это было для неё самое главное.
- Котик мой, я так рада, что ты здесь, при мне, жива, Господи! - Вероника не могла остановиться, она продолжала целовать Еву в щёки и ласково гладила её волосы, словно пытаясь передать всю свою любовь и заботу через такие нежные движения.
Ева, хотя и очень хотела ответить на этот поток материнской любви словами, но ей было очень трудно, ведь после такой сложной операции ей было трудно даже просто разговаривать.
Она могла лишь слегка улыбаться, и, несмотря на невозможность произнести ни слова, с трудом вытирала слёзы с её глаз и с некоторой усидчивостью целует её в щёку, после чего медленно хлопает глазами, словно пытаясь собраться с мыслями и восстановить силы.
И так, наконец, Еву, уже в более спокойном состоянии, аккуратно и осторожно увозят в палату, где она сможет поправиться и продолжить свой путь к полному восстановлению здоровья.
- А можно нам Еву сейчас навестить? - с некоторым напряжением в голосе и с изрядной долей волнения в сердце, Пчелкина подошла к Маргарите Степановне, которая, казалось, была занята какими-то документами, и спросила она с ожиданием в голосе.
- Да, конечно, вы можете зайти к ней на некоторое время, но я должна предупредить вас, что время вашего визита должно быть ограничено всего лишь пятью минутами. Важно помнить, что Ева сейчас находится в состоянии очень слабого здоровья, и нагрузки для нее должны быть минимальны. Помните, что она пережила очень тяжелые испытания, и мы, врачи, прилагали все усилия, чтобы спасти её жизнь, когда она несколько раз теряла сознание и находилась на грани жизни и смерти. Пожалуйста, будьте внимательны и не нагружайте Еву разговорами, которые могут быть для нее излишними, - с некоторой долей тревоги в глазах и с легким кивом головой ответила Маргарита Степановна, после чего повернулась и направилась в свой кабинет.
И вот, не упустив ни минуты, Вероника, с нетерпением в сердце и с надеждой на скорое воссоединение с Евой, быстро прошла по коридору, чтобы сразу же навестить Евочку в палате.
***
Лёша и Игорь решили зайти вместе в палату, и Лёша, сидя на коленях, на коленях около кровати за держал Еву за руку.
- Прости меня, пожалуйста, за всё, за всё, что я тебе сделал, - прошептал он с глубоким сожалением. - Именно в этот момент, когда мы столкнулись с такой тяжёлой ситуацией, я осознал, насколько ты для меня значима. Я не могу передать тебе мою благодарность за то, что Татьяна Михайловна открыла мне правду о нашем родстве, о том, что ты - моя сестра. Без этой информации я бы уже не мог тебя видеть, и это было бы страшно. Прости меня ещё раз, - он крепко и ласково держал её за руку, и с теплотой, с любовью, целовал её в щеку. - Я очень сильно тебя люблю, и не мог бы пережить, если бы ты ушла из этого мира. Я поклялся, что больше никогда не буду так с тобой обращаться, прости меня ещё раз!
- Я не обижаюсь на тебя, Лёша, это правда, - тихо и с трудом произнесла Ева, осторожно вытирая его слёзы, которые заполнили его глаза. - Не вини себя ни в чём.
- Тебе сейчас очень нужно отдохнуть, пожалуйста, Лёша, - с заботой продолжала Ева, - и когда ты почувствуешь себя лучше, Вероника тебя отвезёт домой. Я попрошу её позаботиться о тебе, пока я буду здесь, в больнице.
- Хорошо, - согласился он, кивая головой, и, вставая с колен, обнял её так, чтобы не нанести боль и не повредить её швы. - Пока, Ева, пока, Игорь.
Лёша кинул ещё один взгляд на Еву, наполненный теплотой и заботой, и, выходя из палаты, аккуратно закрыл дверь.
В тот момент, когда Лёша, наконец, вышел из палаты, Игорь медленно подошёл к Еве и, аккуратно сев рядом, ласково взял её за руку.
На его лице появилась теплая улыбка, которая говорила больше, чем любые слова.
Он понимал, что Ева сейчас переживает тяжёлые моменты, и поэтому не стал настаивать на длительном разговоре.
Гром знал, что каждое слово может быть для неё сложной задачей, и предпочёл не нагружать её беседой.
Ева, однако, с трудом собирая в себе остатки сил, сумела проглотить тот ком, который застрял у неё в горле, и решила, что пора поговорить с Игорем.
Несмотря на то, что она чувствовала себя не в лучшей форме и каждое её движение требовало немалых усилий, она все же нашла в себе волю, чтобы обсудить с ним некоторые вопросы.
Она была сознательна того, что этот момент должен наступить, и она не могла больше откладывать его, ведь слишком много времени уже прошло, и она ощущала, что обсудить эти вопросы с Игорем крайне необходимо.
- Игорь... слова не хотят выходить из меня, но я все равно попробую... - Ева с трудом находила слова, вставляя паузы в своём монологе.
- Не волнуйся, тише, - Гром ласково утешал её, устраняя слезы, которые уже пошли по её щекам, и крепко держал её руку, чтобы успокоить.
- Я долго раздумывала, и пришла к пониманию, что... что я влюбилась в тебя, несмотря на то, что это было непросто принять... - Смирнова медленно и тихо рассказывала о своих чувствах. - Но я все же смогла признаться себе в этом и... сказать тебе, что я тебя люблю.
Игорь нежно приближается к Еве, его губы едва касаются её лба в знак нежного прикосновения, и он оставляет на нём легкий, но значимый поцелуй. С лёгким улыбкой на губах, он произносит слова, которые звучат как мелодия в её ушах:
- Я тоже тебя люблю, - с этими словами брюнет, нежно и ласково поглаживает её руку, словно пытаясь передать всю теплоту своих чувств через этот нежный жест.
Ева, в свою очередь, отвечает улыбкой, которая словно отражает внутреннее состояние радости и облегчения.
Она чувствует, как сжимается её сердце от волнения, ведь теперь она может открыто признаться в своих чувствах Игорю, и это даёт ей возможность прекратить долгое время скрывать их от всех.
И она не может не радоваться, ведь Игорь отвечает ей взаимностью, и это знак того, что они находятся на одной волне.
- Хочешь я останусь с тобой на ночь? Если это не создаст тебе неудобств, - предлагает Игорь, аккуратно подсаживаясь к ней поближе, и, нежно поправляя её волосы, словно пытается утешить её и показать своё внимание.
- Хочу, - отвечает Ева, кивая головой и смотря на Игоря своими яркими, как небо, голубыми глазами, которые словно говорят о её искренних чувствах и желании быть рядом с любимым человеком.
Ева осознала, что скрывать свои искренние чувства - это бесполезно, ведь они всегда находят способ вырваться наружу.
И она решила больше не скрываться за маской холодной и неприступной королевы, ведь она понимает, что этот момент, когда она стояла на грани жизни и смерти, сделал её наконец-то открытой и готовой признаться в своих чувствах.
Теперь Ева готова проявить их всех, не стесняясь и не боясь, ведь она понимает, что искренность и открытость - ключ к счастью.
***
Игорь, с изяществом и заботой, протягивает свою надежную руку в направлении Еве, которая, уверенно опираясь на него, начинает своё восхождение на высоту крыши здания. В этот момент, уже на вершине, ожидают их друзья - Дима и Юля, которые идут впереди и создают атмосферу ожидания и волнения. Ева, с осторожностью и пристальным вниманием каждого шага, начинает свой путь по ступеням лестницы. Она бережно держится за руку Игоря, чтобы избежать нежелательных срывов и падений, которые могли бы привести к травмам.
В этот момент Гром, с характерной для него хмуростью и предсказуемостью, обращается к Еве с предостережением:
- Ева, ты бы осторожнее, не делай резких движений, ведь ты только недавно вышла из больницы, и если снова что-то случится, то мы опять окажемся в клинике, - говорит он с некоторой долей серьёзности в голосе.
- Игорь, не волнуйся, я уже более чем в порядке, - отвечает Ева с легкой улыбкой, которая искрится на её лице, словно отражая её уверенность в себе и в своём состоянии. - Швы сняли у меня уже три недели назад, и, как я могу судить, всё складывается замечательно. - Она с лёгкой шутливостью взяла кепочку Игоря, которая была на его голове, и, надев её на себя, играюще-проявила своё уверенное и веселое настроение.
В то время как Юля и Дима, углубившись в глубокую и, по всей видимости, весьма интересную для них беседу, находятся немного в стороне, Ева и Игорь принимаются осматриваться на крыше какого-то здания, которое, судя по всему, является чердаком.
Они находят укромное место, где можно отдохнуть и поговорить, и устраиваются там, чтобы продолжить свои беседы.
Игорь, не теряя времени, протягивает Еве шаурму, и она, с благодарностью взглядом, берёт её из его рук. Сделав первый укус, Ева широко улыбается, словно пробудившись от сна, и с восторгом отзывается о вкусе этого блюда:
- Ох, как вкусно! - прорывается от неё счастливый восклицание, и в её голосе слышится настоящее восхищение. - Я никогда не представляла, что шаурма может быть настолько вкусной. Как странно, что я так долго не пробовала это!
- А как там Лешка, Ева? Все хорошо с ним? - Юля, не пропуская возможности заняться общением, подбегает к ним и, не стесняясь, откусивает кусочек шаурмы прямо из рук Евы.
- Да, у него всё хорошо, - отвечает Ева, продолжая своё удовольствие кусочком шаурмы. - Он живёт со мной, и всё наконец-то стабилизировалось. - Смирнова добавляет, не пропуская возможность обсудить этот момент ещё подробнее. - Кстати, как там Разумовский?
- Он в психиатрической клинике, и там его лечат, - продолжает Гром, его голос звучит холодно и без эмоций, словно он пытается избежать дальнейшего обсуждения этой темы.
Ева, не находя нужных слов для ответа, только кивает головой, не прибавляя ничего.
Ева, вдруг ощутившая неожиданную волну энергии, внезапно встала с положения, в котором она ранее уютно устроилась на коленях.
Она призвала к себе Диму, Игоря, Юлю и других, которые без колебаний, с легким и радостным движением, подошли к Еве.
В этот момент Ева, проникнутая чувством глубокой любви и теплоты, обняла их всех, обхватывая крепкими объятиями, словно желая передать каждому из них всю массу своих чувств и благодарности.
- Я хочу сказать вам большое спасибо за то, что вы пришли в мою жизнь и что вы были рядом со мной в те моменты, когда требовалось особое мужество и настойчивость, - сказала Ева, и в её голосе слышалась искренняя радость и благодарность. - Я не могу передать всех своих чувств, но хочу вас всех поблагодарить за поддержку и любовь, которую вы мне оказываете.
Игорь, не упустив момента, вновь приблизился к Еве и, с нежностью и теплотой, которые он испытывал к ней, поцеловал её в губы.
Его правая рука обхватывала Еву за спину, словно он хотел придержать её как можно ближе к себе, а левая рука ласково поддерживала её лицо, словно он не хотел отпускать её из виду.
Юля и Дмитрий, осознав, что этот момент требует некоторой интимности и уединения для пары, уступили им пространство и отступили немного, чтобы дать им возможность насладиться этими мимолетными, но такими важными для них моментами близости и любви.
Юля испытывала невероятное волнение и радость, когда объяснила своей подруге, что, наконец, она смогла выразить всю глубину своих чувств, что было для неё настоящим праздником.
Дима, в свою очередь, был не менее взволнован, ведь он видел, как эти двое нашли в себе силы быть счастливыми, и это, безусловно, было самой важной вещью в их жизни.
Ева ощущала волнующую радость, которая пронизывала её в первую очередь из-за того, что она была жива и здорова, что она могла наслаждаться близостью своих близких.
Теперь она могла открыто и без комплексов выражать свои эмоции, не боясь быть непонятой или не принятой.
Ева испытывала глубокую благодарность к своей приёмной матери, которую теперь она могла назвать своей настоящей мамой.
Мама была рядом с ней в самые трудные моменты, не покидала её даже в больнице, где она проводила с ней все дни и даже ночевала в одной палате.
Она была источником нежности и заботы, даже когда Ева, находясь в состоянии отчаяния и замыкания, не могла принять эту любовь.
Теперь Ева осознала, что была ошибочной, отвергая эти чувства, и она сожалела о своём поведении.
Однако, пройдя через этот опыт, Ева пришла к пониманию, что любовь - это не просто одна из составляющих жизни, это сама жизнь.
И чувства, которые она с такой невероятной осторожностью и скрытностью хранила в глубине души, не позволяя их проявляться даже в самых близких кругах, оказались не менее важными, как и другие элементы её внутреннего мира.
Они играли ключевую роль в её жизни, наполняя каждый её шаг и каждую мысль особой глубиной и значимостью, и хотя они оставались невидимыми для глаз окружающих, их влияние на её судьбу было несомненным и весьма значительным.
С этого момента Ева ощутила в себе новое желание любить и быть любимой.
Она наполнилась желанием делиться своей любовью с миром, но особое место в её сердце занимали Игорь и её младший брат Лёша, к которым она была готова открыть свои лучшие чувства и подарить их всю душу.