Obsession [Russian Translation]

«Всё ускользает сквозь пальцы. Я теряю контроль. Я люблю до такой степени, что ненавижу».

Я снова в комнате. Одна.

Когда он вернулся к машине, то взял шарф и хотел завязывать мне глаза. Нет. Я сделала это сама. Не знаю почему. Но руки он оставил свободными. Может быть, он забыл? Не знаю. Я могла бы в любой момент снять повязку и заорать, открыть дверцу и выскочить из машины, но вместо этого я смирно лежала на сидении. Тишина. Никто не смел сказать ни слова. Говорить было нечего.

Я хотела узнать его. Но сейчас лучше, чтобы я его вообще не знала. Не знала, как и раньше, когда сидела в своей комнате и не представляла, как он выглядит. Он просто был психопатом. Я ненавидела и боялась его, чувствовала только страх и ненависть. Больше ничего. А сейчас... Я не знаю. Когда он рассказал мне про родителей, я поняла, что он не только сумасшедший, который держит меня в плену, но и человек, у которого есть жизнь. Он родился не в тот момент, когда украл меня. Он жил до этого. Жил до меня. Интересно, а что было бы, если бы я встретила его до всего этого? Если бы встретились два года назад, то, наверное, смогли бы даже стать друзьями, или случайно встретились бы на кладбище в тот день... Не просто улыбнулись бы друг другу, а подошли. Нет. Этого не могло быть. Я мысленно ударяю себя поддых. Он был сумасшедшим и до меня. Чёрт возьми, лгу сама себе.

В этот вечер все могли увидеть психически больного человека, который не выпускает девушку, а я видела парня девятнадцати лет, который был полностью разрушен.

Я заснула на обратном пути, а когда вновь открыла глаза, его уже не было. Его нет рядом. Эти слова очень странно отскакивают в моей голове.

Я не могу забыть то, как он стоял на коленях перед деревом, весь промокший и сходящий с ума.

***

Я слышу щелчок, дрожь моментально поражает всё тело. Я боюсь увидеть его после случившегося. Что будет? Вопросы лезут нескончаемым потоком в голову, а он спокойно стоит с аптечкой в руке.

— Мне надо обработать твои раны.

Его голос холодный и отдалённый, взгляд пустой, словно мы вновь оказались в самом начале пути. Но я не хочу. Я не хочу, чтобы он закрывался от меня; не хочу, чтобы он становился прежним. Просто не хочу. Я хмурю брови. Он должен понять, что это потому что я не хочу его помощи. Его взгляд становится мягче.

— Хейли, пожалуйста. Я должен.

Я смотрю на бинты, которые все перепачканы грязью и кровью. Тошнота подходит к горлу. Да, стоит поменять. Киваю, а он подходит к кровати и садится рядом со мной.

— Повернись ко мне.

Повинуюсь, и теперь мы сидим друг напротив друга. Глаза в глаза. Вокруг царит мёртвая тишина, и в его взгляде я вижу, что он чего-то ждёт. Но чего? Только сейчас я понимаю смысл слов в том, когда он говорил, что нуждается в моей улыбке. Потому что я нуждаюсь в его глазах. В том, как он смотрит на меня. Мне становится спокойнее только от одного лишь взгляда.

Мы сидим молча ещё несколько минут, а затем он опускает взгляд и копается в аптечке. Я поднимаю руки в знак протеста, но он уже достал полотенце и положил себе на ноги.

— Давай сюда руки.

Я вытягиваю, а он аккуратно укладывает их на полотенце и разматывает бинты. Я должна смотреть на раны, на то, что я натворила, но я не могу оторваться от его глаз. Я никогда не обращала на них внимания и не понимала, насколько они красивые. Я ощущаю касание его пальцев с кожей, и в сознании появляется то, как его длинные пальцы скользят по клавишам пианино. Он откидывает бинты на пол, смотрит на раны и затем медленно проводит кончиками пальцев по ним. Даже если я сейчас не вижу цвет его глаз, я знаю, что они серые. Он злится. Чем его пальцы чаще соприкасаются с моей кожей, тем сильнее я начинаю дрожать. А он продолжает. Мне это не нравится, и я не понимаю, почему он это делает. Пальцы ведут от сгиба локтя до запястья, и когда он доходит до более глубоких ран, я дёргаю руку к себе, но он удерживает её мёртвой хваткой. Я уступаю, а он медленно поднимает глаза на меня, и я вижу всю невысказанную боль.

— Не делай этого больше, Хейли... Пожалуйста.

Это не просьба. Это мольба, на которую я не могу ответить. Мне очень некомфортно, слова застревают в горле. Он молит не только о том, что я сделала осколком, а обо всём — о шрамах на руках. Всё то, что я делала после смерти Лиама. Всё то, куда я выплёскивала боль и злость.

— Немного будет щипать.

Он смотрит на меня, словно извиняясь глазами, а затем промокает вату спиртом и протирает неглубокие раны. И мне словно руку проткнули самыми острыми иглами. Я со всей мочи сжимаю зубы и подавляю стоны. Не хочу показаться перед ним ребёнком, который не может сдерживать эмоции. Но когда вата доходит до запястья, я громко вскрикиваю и отдёргиваю руку.

— Прости-прости! Пожалуйста, прости. Я не хотел. Прости.

Он мешкает и мямлит, смотря на меня проницательным взглядом и убеждаясь, что я в порядке. Он кажется очень заботливым, но резко в осознание приходит, что если бы не он, то этих порезов не было бы. Я смотрю на него холоднее прежнего, отчего он опускает голову.

— Я должен закончить. Дай руки.

Несколько секунд колеблюсь, но всё же даю руку, и он более аккуратно начинает протирать раны. По пульсирующей венке на шее видно, что он боится сделать мне больно, и я всеми силами стараюсь сдерживать стоны боли, закусывая губу. Он заканчивает и достаёт из аптечки бинты, заматывая обе моей руки от сгиба локтя до запястья. Я вижу, как он хмурится и тяжело вздыхает.

— Прости меня.

Не понимаю, почему я это сказала, не понимаю, как это получилось, и не понимаю, что сподвигнуло меня это сказать. Я резко поджимаю губы, а он замирает и медленно поворачивает голову ко мне. Я вижу в его глазах непонимание.

— За что?

— За то, что не выполнила обещание. Ты просил пообещать, что я больше не совершу такого, что не буду делать ничего глупого, а я... А я убежала в лес.

У него дрожат руки. А я чувствую себя неловко.

— Мне правда очень жаль... Прости.

Его руки всё ещё на моих руках. Он пристально смотрит в мои глаза, всеми силами пытаясь увидеть искренность. Слова сами собой вылетели из моих уст, но они искренние. Я не хочу ему врать. И я хочу, чтобы он верил мне. Перевожу взгляд на наши руки и вижу, как моя дрожит. Я не знаю почему, но дрожь пробивает каждую частицу тела. Он молчит, продолжает перевязывать раны, а когда заканчивает, опускает голову и пальцами водит по моим запястьям. Я не двигаюсь, но не потому что страшно, а потому что мне приятно. И я готова ненавидеть себя всю жизнь за этот чёртов момент.

— Ты... Ты меня прости.

Он не поднимает взгляда, крепко держит мои руки в своих. Я не знаю, что сказать. Сижу неподвижно и наблюдаю за его действиями. Он ждёт. Но я не знаю чего. Руки резко чувствуют прохладу. Он отходит.

— Ты никогда не спрашивала меня, как.

Сдвигаю брови. Я не понимаю.

— Как я привёз тебя сюда.

Он прав. Я никогда не спрашивала, как он смог это провернуть. Он смотрит на меня, а я пытаюсь вспомнить. Почему я не спрашивала? Он терпеливо ждёт. Даже если он сумасшедший, маньяк или психопат, но я никогда не видела таких людей прежде. Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь. Но всё, что я помню — вечеринка Зейна, моего лучшего друга. В памяти туман, я не помню. Кажется, я очень много выпила, но это странно, потому что я не пью совсем. Гарри смотрит и буквально читает все мои попытки вспомнить на лице. И я наконец понимаю, почему я столько выпила и почему ничего не помню.

— Ты... Ты дал мне наркотики?

Почему я в таком ужасе? От этого человека можно было бы ожидать ещё хуже действий. Так почему? Он стиснул зубы, и желваки стали выпирать словно я сказала самую оскорбительную вещь в мире.

— Не я. Зейн.

Он пытался контролировать себя, но произнёс эти слова с такой злостью и ненавистью.

— Ч-что?.. Нет...

— Хейли, этот ублюдок сделал это, чёрт возьми! Не я! Слышишь? Не я.

Но я... Зейн подмешал мне наркотики? Но зачем? Почему? В голове туман, я ничего не понимаю.

— Пожалуйста, попытайся вспомнить.

Я пытаюсь. Правда, пытаюсь. Я концентрируюсь изо всех сил, напрягаюсь, как только могу. Зажмуриваю глаза и вижу смытые изображения.

Номер, кровать и... Зейн. Я пытаюсь держаться на ногах, но голова идёт кругом. Тело уже на кровати, а Зейн упирается руками по обе стороны от моей головы. Я пытаюсь оттолкнуть его, но у меня нет сил. Я не соображаю. Моё тело не подчиняется мне.

— Позволь сделать это.

Я не хочу, горькие слёзы текут по щекам. Мерзкие поцелуи, руки повсюду. Это конец.

Резко тело Зейна отшвыривают от меня, и я больше ничего не вижу. Его нет, но есть тёплые большие руки, которые оборачиваются вокруг меня. Всё размыто. Я не понимаю. Глаза. Зелёные глаза.

Его.

— Ты... Он... Он пытался...

Я вспоминаю. Гарри кивает. Он спас меня, пришёл на помощь тогда, когда я нуждалась в ней больше всего.

— Я хотел убить его.

Глаза наполняются слезами.

— Но не сделал этого, сколько бы он не заслужил.

Он вкладывает всю ненависть, гнев в последнюю фразу. Я мирно слушаю. Это был единственный раз, когда он спас меня? Я запуталась. Но на долю секунды он перестал быть монстром в моих глазах. Слишком много нового. Слишком. Мне нужно побыть одной. И поспать. Наверное, он понял, потому встаёт, говорит, что вернётся позже. Он подходит к двери, кладёт руку на ручку и разворачивается ко мне.

— Спасибо...

Я тихо шепчу, он кивает и уходит, закрывая за собой дверь. Я ложусь и закрываю глаза. Не хочу больше ни о чём думать. Слишком много всего случилось, и я хочу исчезнуть. Я просто хочу всё забыть.

***

Дверь открывается, и появляется маленькая дорожка света. Я вижу очертание фигуры. Это не Гарри. Страх охватывает тело. Нет.

Луи проходит вглубь комнаты и останавливается в центре.

— Привет, Хейли. Как спалось?

Я вскакиваю и со всей мощи несусь к двери. Это глупо, я знаю, но паника завладевает разумом, и я не знаю, что ещё делать. Он блокирует мою попытку одной рукой, не сдвинувшись с места.

— Куда это ты так яро собралась, мышонок?

Я пытаюсь сделать шаг назад, но он обвивает рукой мою талию и притягивает к себе. Я не успела среагировать, как полностью оказалась в его захвате. Он грудью прижимается к моей спине и крепко держит одну руку за запястье.

— Я же сказал, что не закончил с тобой.

Он шепчет эти слова прямо мне в ухо, а затем еле касается губами шеи.

— Гарри!

Я кричу. Потому что это единственное, что я могу сделать. Я не знаю, почему кричу Гарри, но это всё, что приходит в голову. Я пытаюсь орать со всей силы, но Луи закрывает мне рот рукой и сильно сжимает запястье. Больно. Очень-очень больно. Я простанываю и перестаю двигаться.

— Бессмысленно кричать, брата нет там. Он не спасёт тебя ещё раз.

Сердце бешено колотится. Тело парализует. Его там нет. Нет. Он не придёт.

— Давай поразвлекаемся, мышка.

Нотки пошлости проскакивают в его голосе. Только не это. Он зарывается носом в мои волосы и вдыхает запах. Я дёргаюсь, но он пальцами впивается в запястье. Знает, куда нажимать. Сукин сын.

— Я хочу тебя, Хейли.

Он кусает мочку уха, а ладонью ласкает живот. Слёзы текут по щекам. Мне нечем дышать. Его рука на губах не даёт вздохнуть полной грудью. Он целует шею и подталкивает меня к матрасу. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста. Нет. Он с остервенением кидает меня, и я моментально пытаюсь вскочить. Но он уже на мне. Блокирует все удары, все попытки. Мне не справится с ним. Я бью его в рёбра, царапаю, но это бесполезно. Он сильнее меня.

— Брыкайся, сколько хочешь. Ты не убежишь.

Он разрывает на мне платье, ловит руки и поднимает их кверху, удерживая одной рукой. Его глаза останавливаются на моём лифчике. И то, что я вижу в его глазах, заставляет меня выгибаться от ужаса и панически дышать. Слёзы текут непрерывно, и он смахивает их большим пальцем. Кожу на щеках щипает.

— Тш-ш... Слёзы не помогут, мышонок. А знаешь, почему? Потому что я не мой брат, это не действует на меня.

Он смотрит прямо в мои глаза. Его длинное тело не позволяет двигаться.

— Ну чего же ты?

Он кончиком языка слизывает слёзы.

— А знаешь, что злит меня ещё больше? То, что мой брат с ума сходит от тебя, а ты пользуешься своими грёбаными слезами.

Он наклоняется к уху и целует.

— Ты сука, Хейли. И знаешь, что я сделаю с тобой?

Он несколько секунд молчит и трётся носом об мою шею, затем мелкими поцелуями покрывает всё, до чего может достать.

— Я изнасилую тебя. Это будет больно, Хейли. Я не собираюсь сострадать над такой гнилью.

И он разрывает моё платье полностью. Его последние слова словно эффект электрошоковой терапии, и я начинаю биться в конвульсиях. Его руки везде. Абсолютно. Я чувствую каждой клеточкой тела его меркзие прикосновения. Он целует губы, шею. Я бью руками, ногами, но ему всё равно. Он только удовлетворённо постанывает. Садист. Я громко кричу, но он затыкает рот поцелуем, хозяйственно продолжая трогать тело. Он рычит от удовольствия, а я хочу умереть. Я хочу исчезнуть отсюда. Он расстёгивает ремень, и я больше ни на что не надеюсь. Это всё. Мой предел исчерпан. Я понимаю, что у меня нет шансов противостоять ему, дух словно выбило из тела. Я закрываю глаза. Не хочу ничего видеть. Не хочу видеть его довольного лица.

— Ублюдок!

Я открываю глаза и вижу, как Луи хватают за шкирку и тянут назад. Сердце делает кульбит. Гарри.

— Я тебе запретил! Запретил! Скотина!

Гарри поваливает Луи на землю и бьёт со всей мочи. Мышцы на спине отчётливо видны. Гарри вопит, рычит и бьёт мощными кулаками ещё и ещё, без остановки.

— Не трогай её! Никогда не трогай!

Удары продолжаются. Он не собирается останавливаться. Луи пытается сопротивляться, но Гарри буквально отбивает ему руки, а затем бьёт в лицо. Он орёт. Орёт с таким животным гневом:

— Сволочь!

Он теряет контроль. Окончательно слетает. Бьёт, бьёт и бьёт. И если он не остановится, то он изуродует человека. Из моих уст вырывается громкий стон ужаса, и когда Гарри резко оборачивается на меня, я вижу его свирепые чёрные глаза. Взгляд убийцы с пустым холодным сердцем. Я чувствую, что он сейчас нападёт на меня. Но он не перестаёт смотреть. Пристально следит за тем, как капелька слезы скатывается по щеке. Он овладевает собой. Отворачивается и хватает брата за горло, вжимает в стену и яростно смотрит на него. Лицо и тело Луи полностью в крови.

— Если я ещё раз увижу твои грязные руки на ней — ты мертв. Слышишь? Ты сдохнешь самой жестокой смертью.

Я не вижу его глаз, но знаю, что они полностью чёрные. Луи еле-еле пытается кивнуть.

— Молодец.

Гарри отпускает его горло и грубо толкает к двери. Луи медленно, держась за стенку, добирается до двери и выходит. Гарри ждёт, пока его брат окончательно уйдёт. Он рвано дышит, мышцы на спине и руках отчётливо видны. Я слышу глубокие вздохи. Он пытается успокоиться и прийти в норму. Когда он разворачивается и видит моё состояние, то он словно возвращается в этот мир. В реальность.

— Господи...

Он резко бросается ко мне, снимает рубашку и оборачивает меня в неё. Его руки дрожат, он не смеет больше прикасаться ко мне. А мне это нужно. Сейчас мне нужно это больше всего на свете. Я бросаюсь к нему в объятия. Он нужен мне. Мне нужна его защита. Он прижимает меня к себе сильнее.

— Мне так жаль, Хейли...

Я цепляюсь за него всеми силами. Мне нужно почувствовать себя в безопасности.

— Тише. Я здесь.

Мои руки шастают по его плечам, словно пытаясь схватиться за что-то.

— Тш-ш, всё кончено. Я здесь, всё хорошо.

Он опирается подбородком на мою голову и крепко обнимает. Из-за истерики моё тело ослабло, и я позволяю полностью довериться ему. Он гладит меня по голове, обнимает сильнее и качает из стороны в сторону. Я не знаю, сколько он ещё пробудет со мной. Час? Два? Мне очень страшно. Но он здесь, он пришёл спасти меня. Снова. Он здесь, и я цепляюсь за него, словно за спасательный круг. Я не могу его отпустить, а он и не собирается уходить.

Я немного успокаиваюсь, слёзы перестают течь, но я по-прежнему крепко его держу. Я кладу голову ему на грудь и слышу, как быстро бьётся его сердце. Он думает, что я заснула, потому убирает руки и пытается привстать. Он уходит? Нет! Нет, нет, нет. Пожалуйста, нет. У меня начинается паника, я стону и цепляюсь за него. Прошу, не уходи. Не оставляй меня.

— Я здесь, Хейли. Я останусь с тобой, тише... Я всегда буду здесь.

Он пытается двинуться, но я пугаюсь и тяну его за футболку. Нет, не уходи. Я смотрю на него, умоляя остаться.

— Тш-ш, успокойся, я не собираюсь уходить. Смотри, я буду лежать с тобой, хорошо?

Я настолько испугана, что не замечаю ничего, кроме того, что он хочет встать. У меня внутри всё сжимается. Не надо уходить. Он подцепляет мой подбородок пальцами и приподнимает голову, заставляя посмотреть в глаза.

— Посмотри на меня, Хейли. Я тут, лягу к тебе. Я не уйду, обещаю.

Он пытается меня успокоить. Смотрит и ждёт, когда я осознаю то, что он не собирается уходить. Хорошо. Слабо киваю. Он натягивает на нас одеяло.

— Прижмись ко мне.

Я лежу спиной к нему, немного ёрзаю и пододвигаюсь ближе. Он обнимает меня своими большими руками и прижимает ещё сильнее. Я двигаю ногами и нахожу его ноги, замираю и оставляю так. Мы словно свернулись в один комочек. Он утыкается носом в макушку и вздыхает, находит мою руку и переплетает пальцы. Все мои силы выбиты, я так устала.

Не оставляй меня.

— Я здесь, не бойся.

Я ощущаю его тепло, он прижимает меня так сильно к себе, насколько это возможно. Тело дрожит.

— Я здесь, Хейли. Я обещаю, что никогда не оставлю тебя.

Он шепчет утешительные слова, его тёплое дыхание и голос успокаивают меня. Он здесь. Здесь, и он не уйдёт. Не оставит меня. Он здесь. Я в его объятиях, со мной ничего не случится. Он здесь. Я в безопасности. Пытаюсь бороться со сном, но я морально опустошена. Глаза сами по себе медленно закрываются, и темнота окутывает с ног до головы.

***

Его голубые глаза смотрят на меня в упор. Его руки блуждают по телу. Я пытаюсь оттолкнуть его. Губы целуют шею, каждый участок кожи. Я кричу, кусаюсь, царапаю. Я кричу со всей мощи.

— Хейли.

Его руки пытаются меня разбудить. Я не позволю. Слёзы снова льются из глаз.

— Хейли, это я.

Не прикасайся ко мне. Его руки на моих плечах. Я бью по воздуху, кричу, умоляю, чтобы отпустили.

— Открой глаза. Хэйли, открой глаза! Успокойся, это я. Это я, это Гарри.

Гарри? Я открываю глаза. Он обеспокоенным взглядом смотрит на меня.

— Всё будет хорошо, Хейли.

Глаза не голубые — они зеленые. Это Гарри. Гарри. Я пытаюсь отдышаться. По телу пробегаются мурашки.

— Тише... Это был кошмар.

Я спокойно дышу. Это был не кошмар. Это была реальность.

— Всё будет хорошо, Хейли... Всё будет хорошо.

Всё не будет хорошо. Твой брат чуть не изнасиловал меня. Это твоя вина. Тебя не было там. Ты оставил меня. Я не должна была быть там. Как ты смеешь говорить мне, что всё будет хорошо? Гнев просыпается, я выпрямляюсь в спине и поднимаюсь, отчего ему приходится отступить назад. Ничего не будет хорошо. Я теряю самообладание и бросаюсь на него.

— Как ты смеешь говорить, что всё будет хорошо?!

Он не ожидает и переворачивается на бок. Я сажусь на него и бью по груди.

— Я хочу домой! У тебя нет права держать меня здесь! Почему я здесь?!

Он испуганно смотрит на меня, не шевелится. Я продолжаю бить, но он перехватывает руки и слабо удерживает меня за запястье. Несильно держит, и я вырываюсь. Снова бью.

— Хейли, хватит!

— Я тебя ненавижу!

Продолжаю бить. Снова и снова. Удары усиливаются, и я кричу. У меня начинается приступ, а по лицу текут горячие слезы.

— Я тебя ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Я срываюсь и когда полностью теряю контроль над собой, он хватает мои руки и переворачивается, подминая меня под себя. Он закрепляет мои руки по обе стороны от головы.

— Перестань! Тебе надо успокоиться.

— Я тебя ненавижу!

Мы оба вне себя. Я в слезах, он — в злости. Я вижу зелёные глаза, полные печали.

— Я знаю.

Я чувствую всё его отчаяние и немощь.

— Я тебя ненавижу.

— Знаю, Хейли.

Я перестаю сопротивляться. Я вижу его страдание. Мы рвано дышим. В комнате не хватает воздуха. От его тела мне становится невыносимо жарко.

Я лгала. Это ложь. Я не ненавижу его. Он освобождает мои руки и опирается на локти, будто бы боясь раздавить. Его глаза горят. Ему больно. И мне больно. Больно от лжи. Он собирается встать, но я цепляюсь за его футболку и тянусь к его губам. Он удивляется и смотрит на меня потерянным и дезориентированным взглядом. Он не понимает, я — тем более. Не знаю, что мной движет, поэтому я это делаю, но мне это нужно. Очень нужно.

— Поцелуй меня.


Но он ничего не делает. Только смотрит на меня потерянными глазами и не знает, что делать. Я берусь за футболку и тяну парня на себя, касаясь его губ своими. Он пару секунд мешкается и ничего не предпринимает, но затем расслабляется и крепко обнимает меня. Можно было подумать, что поцелуй будет нежным. Нет. Мы вкладываем в этот поцелуй всю свою боль и терзания. Я провожу кончиками пальцев по его шее и обнимаю, а он опирается на локти и ладонями берёт моё лицо. Мы дрожим и ничего не можем с этим сделать. Мне нравится вкус мяты, исходящий от него. Это спасает от мыслей про всю боль. Этот поцелуй помогает, поцелуй, в который мы вкладываем всё наше переживание.

Мы отрываемся друг от друга. Оба запыхавшиеся. Он слегка прикрывает глаза. Мы стараемся восстановить дыхание.

— Хейли...

Он прекрасен. Я никогда не видела кого-то столь прекрасного, как он. У меня буквально сердце взрывается в груди и впервые с тех пор, как я здесь, я не запуталась. Я знаю, чего хочу. Он знает, чего хочет. Я хочу его. Я ловлю подол его футболки дрожащими руками и медленно поднимаю вверх. У него великолепное тело. Я словно под гипнозом. Вижу, как мышцы на его руках напрягаются. Восхитительно. Я не могу оторвать взгляд от его тела. Медленно кладу ладонь на его оголённую грудь и замечаю, как его начинает трясти. Я чувствую, как бешено бьётся его сердце; оно бьётся так, что у него перехватывает дыхание. Перевожу взгляд на него и вижу испуганные глаза. Он всегда контролировал всё. Каждая ситуация была под его контролем. И он злится. Потому что не может ничего сделать и подчинить ситуацию под себя. Я вспоминаю взгляд убийцы, бешеные крики и кулаки в сторону его брата. Он с лёгкостью может убить меня. Он сильный человек, и если ему что-то не понравится, он может спокойно сделать так, как хочет. Но не сейчас. Сейчас он кажется хрупким и слабым. И я делаю его таким. Я влияю на него таким образом. Обычная девушка, которая может сделать самого сильного парня слабым. Благодаря ему я чувствую себя исключением. Это необъяснимое чувство, но оно настолько глубокое.

Я смотрю на него и позволяю глазам говорить за себя. Он наклоняется и нежно целует меня. Его губы мягкие, а руки слишком приятные. Он расстёгивает пуговки рубашки и привстаёт, впиваясь взглядом в моё тело. Это не простой взгляд — это восхищение. И через его взгляд я чувствую себя красивой.

— Ты великолепна.

Его слова сжигают меня изнутри. Я аккуратно беру его руку и кладу себе на грудь. Я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне, хочу забыть о руках его брата, хочу забыть тот момент. Я хочу, чтобы меня трогал только он. Я хочу, чтобы он был моим первым.

Его руки ласкают моё тело с такой осторожностью, словно я фарфоровая кукла, которая может в любую секунду разбиться.

Его пальцы дрожат, и становится ещё труднее дышать. Он стоит надо мной и смотрит на меня. Его глаза глядят в мои, Гарри пытается меня успокоить. Он ставит руки по обе стороны от моего лица и аккуратно входит в меня. Наши глаза не могут оторваться друг от друга. Войдя полностью, он останавливается. Я знаю, что Гарри боится сделать мне больно.

— Ты в порядке?

Он шепчет: его голос то резкий, то мягкий. Я жду несколько секунд, привыкая к его присутствию, прежде чем кивнуть головой. Я не понимаю, кто из нас дрожит больше всего. Притягиваю его к себе и целую ещё раз, а он начинает медленно двигаться. Говорят, что первый раз больно, но нет. Мне нет. Ни физически, ни морально. Его рука ласкает мои волосы, а губами нежно покрывает поцелуями шею. С каждым его движением сердце разрывается от неопределенности, часть меня ненавидит его так сильно, что готова убить, но вторая с каждым разом любит его всё сильнее и сильнее.

***

Мы рвано дышим. Наши тела переплетаются, и я спокойно лежу на его груди. Он водит рукой по моим волосам, а я слушаю, как быстро бьётся его сердце. Мы молчим. Я чувствую себя хорошо. Очень хорошо. Поэтому я стараюсь отгородить все эти мысли про то, что неправильно чувствовать себя счастливой в объятиях человека, который тебя похитил и держал здесь. Тяжело вздыхаю.

— Я ненавижу тебя, Гарри.

Чувствую, как его руки прижимают меня сильнее к себе, и я засыпаю, прижимаясь к нему.

***

Я смотрю, как она мирно спит. Она великолепна. Моё тело по-прежнему дрожит. Она — маленькое исключение в моей жизни, которое только может существовать. Её дыхание ровное и спокойное, и в этот момент я принимаю самое сложное и болезненное решение за всю свою жизнь.

Я должен отпустить её.

Встаю как можно медленнее, стараясь не разбудить её, и молча выхожу из комнаты. Луи сидит в гостиной и смотрит телевизор. Когда образ Хейли, наполовину раздетый, дрожащий от страха и ужаса, весь в слезах, появляется перед моими глазами, я бросаюсь на него. Луи не успевает отреагировать, а я уже со всей силы вжимаю его в стену.

— Если приблизишься к ней хоть ещё раз, я убью тебя собственными руками.

Мой голос наполнен ненавистью:

— Мне плевать, что ты мой брат. Я сделаю это и не поколеблюсь.

Я не отвожу от него взгляд.

— В любом случае, ты не сможешь причинить ей боль. Я отпускаю её.

— Что?!

Он внезапно со всей мощи отталкивает меня.

— Ты не можешь это сделать! Она сдаст тебя в полицию!

Я опускаю взгляд.

— Это не твои проблемы.

Я разворачиваюсь и двигаюсь к выходу, но он блокирует проход.

— Ты не сделаешь этого. Не обсуждается.

Стою неподвижно и молчу.

— Эта сука действительно промыла тебе мозги.

Он в ярости, я тоже. Прохожу мимо него и грубо задеваю плечом, выходя из комнаты.

***

Я медленно открываю глаза и чувствую неприятное ощущение в груди. Я одна, и мне очень больно. Почему? Почему он ушёл? Я поднимаюсь, беру нижнее бельё с рубашкой и надеваю на себя. Заканчиваю, поднимаю взгляд к проходу и вижу его там. Он здесь. Стоит около двери и нежно улыбается мне. Но прежде чем он пытается сказать, Луи резко появляется передо мной. В руке у него револьвер, который направлен в меня. Сердце замирает.

— Что ты здесь делаешь, чёрт возьми? Проваливай!

Гарри орёт и наступает на него, но когда видит оружие, то останавливается и не может моргнуть.

— Луи?

Он в оцепенении и не понимает, что происходит.

— Прости, но я не могу позволить тебе сделать это.

Что?

— Это моя проблема, Луи. Я тебе говорил это.

Он пытается контролировать себя, но ему страшно ровно столько же, сколько мне.

— Я не могу позволить отпустить её.

Освободить меня? Гарри рассчитывал на...

— Прости, Гарри.

И после этих слов всё происходит в одну секунду. Слишком быстро. Страх парализует тело, и я не могу сдвинуться с места. Я слышу, как Гарри яростно кричит, прежде чем бросается ко мне, закрывая меня всем своим телом.

Спуск курка. Выстрел. И бездыханное тело медленно спускается на землю.

***

«Беспощадный страх он чувствует с самого начала.
Боль, которая разрывает сердце.
Я собираюсь всеми силами и несусь к нему.
Я не отпущу тебя.
Не оставляй меня, Гарри.
Пожалуйста, не оставляй.»