Спаси-себя-от-главного-героя

***

Девочка с большими голубыми глазками стояла перед ними, уважительно склонившись. Этой очаровательной девочкой, что выглядела примерно на семь-восемь лет, оказалась великим демоническим оружием Хэ Сюэ. Да, это была Цзюшань. Пышные, нежно-голубые локоны до плеч, глаза, обрамленные пушистыми ресницами и темно-синие одеяния, объятые инеем.

Хуа Фансянь и представить себе не мог ее человеческий облик! Такая прелестная девочка отняла жизни сотней людей?..

«Минуточку...я слышал этот голос прежде. Так, это она со мной заговорила?» — если бы существовала премия «Тупица года», Шуан Хуа побеждал каждый год.

— Хозяин, я закончил, — мальчик с огненно-рыжими волосами, стоявший поодаль, подал голос.

— Хорошо, возвращайся.

— Слушаюсь, — мальчик исчез из виду в следующее мгновение, а Хуа Фансянь все продолжал гадать о личности того загадочного мальчишки.

— На ногах стоять можешь? — поинтересовался Хэ Сюэ.

«Ой... я ведь все еще у него на руках! М-да, ничего не скажешь, Шуан Хуа. Хорошо устроился!»

— Д-да, — промямлил Хуа Фансянь, — я в порядке.

Советник аккуратно опустил его со своих рук, откуда Хуа Фансянь предпочел бы не слезать. Но скажи он такое перед ним, и с жизнью можно распрощаться.

Хэ Сюэ покопался в широких рукавах, и через несколько мгновений вытащил из него горстку конфет и протянул Цзюшань. Та со сверкающими глазками приняла сладости. Юноша не знал смеяться или плакать, удивляться или умиляться, и что выглядело более странным. То, что Хэ Сюэ кормит демона конфетами или то, что он только что вытащил из рукавов целую горстку сладостей?

«Хэ Сюэ, ты тоже конфетками балуешься? — он пытался подавить внутренний смешок, но все же легкая улыбка тронула уголки его губ. — Какая прелесть».

Со стороны они выглядели, в точности, как сын, отец и дочь. Шуан Хуа крайне повезло узнать в миловидной девочке демоницу, иначе он бы точно спросил, не связаны ли эти двое кровными узами.

Лишь он перестал хихикать, как перед глазами оказалась Цзюшань, что выжидающе смотрела на него и дергала за рукав. Хуа Фансянь непонимающе похлопал глазками, потом перевел взгляд на Хэ Сюэ, который равнодушно наблюдал. Однако в этих глазах он уловил едва заметные смешинки.

«А? Может, она хочет от меня сладостей?» — сообразил Шуан Хуа.

— Прости, но у меня ничего нет, — он неловко улыбнулся маленькой девочке. Она грустно опустила голову.

Хуа Фансяня ударило молнией. Он запаниковал и выдал первое, что пришло в голову, лишь бы успокоить маленькую сладкоежку.

— Я испеку тебе османтусовый торт! Хорошо? Прошу, только не расстраивайся.

Глазки Цзюшань тут же радостно загорелись, стоило ей услышать об османтусовом торте. Разумеется, в прошлой жизни Шуан Хуа был тем еще сладкоежкой и некоторые сладости он был в силах испечь, ибо руки не из задницы растут.

Его рука потянулась к макушке девочки. Он погладил ее по волосам с широкой улыбкой на лице. Цзюшань напомнила ему Сяо диди, который точно также чуть заслышав о чем-то вкусном сверкал глазками.

Между тем Хэ Сюэ упорно сверлил глазами эту парочку, то ли завидуя, то ли недоумевая. Затем его взор упал на Лян Хуанцзи, что подползла к пеплу мертвой подруги.

— Ши...цзе... — из горла удалось выдавить только это жалкое обращение.

Пепел рассыпался в ее руках, но мертвую уже не вернуть. Она молча лила горькие слезы, но Хэ Сюэ был больше не намерен стоять в стороне и наблюдать за цирком.

— Госпожа Лян, вы ведь знаете, что за совершенные вами грехи, полагается смертная казнь? — внаглую спросил советник. — Плод внутри вас уничтожен, впрочем, как и ваши органы.

— ... — Лян Хуанцзи не стала отвечать. Сейчас она могла только глотала слезы. Женщина схватилась за округлый живот, выплевывая сгустки крови.

Хуа Фансянь почувствовал укол в сердце. Что-то подсказывало ему, что Лян Хуанцзи нужно оставить в живых. Он знал, что жизнь во дворце превратила ее из нежного цветочка в гнилую засохшую корку. Жалость к этой несчастной, потерянной душе, сдавила ему горло.

Та Лян Хуанцзи, которую он знал, и ту, что он встретил в иллюзии оказались полными противоположностями, но в то же время это один и тот же человек. Она совершила тяжелые преступления, но хотела ли она того? В тот самый момент ею управлял страх.

Страх за свою жизнь.

Лян Хуанцзи отсчитывала минуты до своей смерти, отчаянно надеясь позаимствовать у нее время.

Собственный отец продал ее в дворец императора, юноша, за которого она хотела выйти замуж, так и не смог соединиться с ней душой и телом, а единственная подруга, что годы была вместе с ней, плюнула ей в лицо. Хочешь, ни хочешь, а жизнь все равно изменит тебя в худшую сторону. Эта хрупкая душа растрескалась, но не разбилась окончательно. Ее еще можно спасти.

Так размышлял Хуа Фансянь. Он всей душой молился о ее помиловании, но окончательное решение принимает не он сам.

[Поздравляем! Вы успешно завершили квест «Жизнь во дворце императора». Награда: 1000

Текущий счет: 2180]

[Также вы победили первого босса, раскрыли правду и персонажей «Лян Хуанцзи», «Ло Сяньин».

Бонусные очки: 800

Текущий счет: 2980]

Торжественно продекламировала Система своим бездушным компьютерным голосом. Хуа Фансянь даже не обратил на нее внимания, пребывая в своих мыслях.

Узнав обо всех ее темных делишках, император велел казнить ее на площади через три дня.

Шуан Хуа хотел обманом заставить передумать Цзянлин-цзюня, но, что он мог сказать в ее защиту? Она не виновна? Она не убийца? Этому бреду никто верить не станет. Решение уже принято, Лян Хуанцзи заперта в тюрьме, а Хуа Фансянь тяжело осознавал, что ничего не может изменить.

Но более странным оставался факт того, что сюжет кардинально изменился. Хуа Фансянь ясно помнил ее смерть от руки Хэ Сюэ во время осады дворца, однако по какой-то причине ее смерть наступает слишком рано. От чего сюжет настолько изменился?

«Похоже, сюжет изменился настолько из-за меня. Я совершил немало противосюжетного. Поздравляю, Шуан Хуа, ты ускорил смерть человека! Госпожа Лян, молю, простите меня в следующей жизни!»

Но молитвы в данном случае уже не спасут. Осталось надеяться на чудо. Но чуда не произошло в последующие три дня. И день казни Лян Хуанцзи наступил слишком быстро.

И вот женщину в простом белом платье ведут на эшафот, расположенный на рыночной площади. Показательная смерть. Наказать свою любимую наложницу перед простым народом...

Как унизительно...

Но Лян Хуанцзи не была слабой женщиной. Жизнь ее достаточно потрепала, и не осталось ничего, что могло бы вернуть ее тягу к жизни.

— Значит, Его Величество не пришел, чтобы сопроводить в последний путь свою любимую наложницу? Ха, это такие сильные чувства он ко мне питал? Небось, сейчас развлекается с очередной шлюхой, — горько усмехнулась Хуанцзи, не вкусившая плод настоящей любви.

Навстречу ей вышли несколько наложниц, которые терпеть ее не могли, личные служанки и придворная дама, желавшая ей лучшей жизни.

Она бросила последний взгляд на свою тюрьму и улыбнулась. На секунду показалось будто Лян Хуанцзи из прошлого завладела ее телом. Столь яркая, искренняя улыбка ярчайшими драгоценными камнями опаляло взгляд.

— Я освобождаюсь от этого проклятого места, а вы продолжайте гнить здесь!

Она зашагала в приподнятом настроении, но пройдя около десятка шагов она не смогла сдержать пару слезинок. Две влажные дорожки прошлись по щекам.

Драгоценные жемчужины упали на землю. Она быстро взяла в себя в руки и с высоко поднятой головой последовала за стражниками. На ее голову надели холщовый мешок, а руки накрепко связали. Пусть даже Лян Хуанцзи и не собиралась бежать.

Площадь кипела простолюдинами, пришедшими на веселое представление. Праздные зеваки обсуждали смертника. Кто-то говорил о ней как о продажной женщине, что заслужила такую участь, кто-то как о несчастной девушке, которую жестоко подставили. Но каждому из них было плевать на ее участь. Людям нужны только хлеб, да зрелища. Если это дело их не касается, люди не станут придавать этому значение.

Когда, наконец, прибыла обреченная на смерть, простолюдины разразились криками. Ее лица не было видно из-за мешка. Сцена, на которой она должна была распрощаться с жизнью, была готова.

Стоило ей подняться на эшафот, как ей в голову прилетел тяжелый камень. Холщовый мешок постепенно окрасился алым.

— Я слышал, что она убила свою бывшую служанку, что была ей верной подругой, а затем надругалась над ее телом, отдав во власть демона. Какая подлость! — сказал какой-то торговец.

— А мне говорили о ее несчастной судьбе. Отец продал ее во дворец. Выходит, она и семье своей не нужна. Ах, как это печально, — грустно вздохнула юная дама, обмахиваясь веером.

— Да о чем вы все говорите? На самом деле она изменяла Его Величеству императору с простым стражником, а после планировала сбежать с ним! Поделом той стерве! — кричал свою правду плотник.

Петля обвилась вокруг ее шеи. Через несколько секунд жизнь покинет ее, и она освободится от оков этого бренного мира. Ее тело безудержно дрожало, холщовый мешок на голове окрасился свежей кровью, но смерть ее неизбежна. Народ будет долго вспоминать столь интересное зрелище, смакуя каждую секунду происходящего.

— Поглядите, она настолько отвратительна, что даже ее лицо скрыто мешком, — зло усмехнулся кто-то из праздных зевак.

Хуа Фансянь и Хэ Сюэ стояли поодаль и наблюдали за казнью.

Сердце юного Хуа наполнилось болью. Разные грязные слухи будут ходить о ней долгое время и даже после смерти она не сможет очистить свое имя. Никто не станет жалеть ее, никто не попытается ее понять, никто не поймет ее чувств. Не почувствуют той отчаяния, тоски, боли, печали, безысходности. Шуан Хуа каждой частичкой своего тела ощутил то же, что и она.

Может он и не заключил сделку с дьяволом, но его размеренная и спокойная жизнь резко изменилась.

Страх за свою жизнь, выживание и тому подобное свалились ему на голову. В точности, как Лян Хуанцзи боролась за свою жизнь, пусть и прибегая к плохим методам. Но так или иначе их судьбы отчасти были похожи.

Его спина покрылась холодным потом, тело пробрал озноб. Возможно, его постигнет та же кара, если он будет неосторожен.

Хуа Фансянь прикрыл раскосые красные глаза. Стоявший рядом Хэ Сюэ наблюдал на малейшими изменениями в лице.

И вот палач объявил о смерти. Хуа Фансянь распахнул глаза и его взгляд впился на эшафот. Висельник бился в конвульсиях, тщетно пытаясь спастись, уцепиться за жизнь.

Внезапно все перед глазами погрузилось в мрак, а лицо обдало приятным холодком. Низкий, бархатистый голос мягко прошептал ему:

— Не смотри.

Ладонь Хэ Сюэ закрыла его глаза, дабы скрыть от него происходящее. А сам он продолжал наблюдать за сценой, на которой висельник перестал дергаться, застыв на месте.

Он почувствовал как длинные ресницы Хуа Фансяня щекочут ему ладонь, как его пальцы трясутся.

— Идем, — всего одного слова хватило, чтобы Хуа Фансянь послушно пошел за ним.

Его походка ходячего трупа была заметна невооруженным глазом. Любой слепой заметил бы, что этот человек ни жив, ни мертв. Хэ Сюэ взял его за руку так, что только их пальцы соприкасались.

Хэ Сюэ усадил его на лошадь, и держа его одной рукой за талию со спины, второй натянув поводья, они не спеша поскакали.

Хуа Фансянь не знал куда ведет его советник, да и ему было совершенно все равно. Печаль по почившей обняла его со спины цепкими когтями.

Вскоре они прибыли в городским воротам. Шуан Хуа только сейчас очнулся и понял, что они оказались за пределами города.

«Ты хочешь убить меня, а труп мой выбросить? Эх, видимо время пришло. Убей меня нежно», — королева драмы вновь проснулась в его сердце.

Советник одарил его равнодушным взглядом, в ответ на который Шуан Хуа непонимающе воззрился на него. Что он от него хочет? Хэ Сюэ кивнул в сторону. Рубиновые глаза последовали в том направлении. Поначалу, он ничего не увидел, но приглядевшись, заприметил фигуру в черном плаще, скрытую в тени.

Закатное солнце осветило знакомое лицо, от вида которого Хуа Фансянь стал бледнее мертвеца.

— Л-лян... Хуанцзи? — голос дрогнул.

— Господин Хуа, — женщина склонила перед ним голову.

Это и в самом деле оказалась Лян Хуанцзи. Но ее же только что повесили... как такое возможно? Перед ним явно стоял не живой мертвец. На ее щеках пылал румянец, присущий живому человеку, а в глазах мелькали искорки, что не были похожи на безжизненные, стеклянные глаза трупа. Но если Лян Хуанцзи жива, тогда кого повесили на площади? Хуа Фансянь ведь своими глазами видел как стражники повели ее на эшафот! Или... на площади был повешен совсем другой человек?

— В твоей голове слишком много мыслей, — Хэ Сюэ обратил внимание на то, что парень стоит как истукан. — Перед тобой настоящая Лян Хуанцзи. А к эшафоту был поведен преступник, которого ждала неминуемая казнь.

— Н-но я ведь своими глазами видел как!..

— Как она в окружении стражи прибыла на площадь? — закончил вместо него советник. — Видимо, ты недооцениваешь мои навыки. Видя твои угрызения совести, я не мог допустить, чтобы госпожа Лян распрощалась с жизнью.

— Что?.. — Хуа Фансянь уставился в на него в полнейшем недоумении. Сейчас его голова пустовала и он не мог мыслить ясно.

— Господин советник великодушно решил спасти мою никчемную жизнь. За день до казни он пришел в тюрьму и рассказал о своих планах. В день казни, когда меня повели на рыночную площадь, советник подменил приговоренного к смерти, а бежать мне помогла Лю Мин... — госпоже Лян стало не по себе от того, что девушка, которую она чуть не убила, помогла ей спастись.

— Господин?.. — его раскосые глаза широко распахнулись.

— Я не стал бы ей помогать, если бы не ты. Твои угрызения совести очень заразительны. Я не смог остаться в стороне.

— Господи-и-ин... — Шуан Хуа чуть растрогался настолько, что чуть не заплакал от захлестнувших чувств. — Вы такой благородный! Благодарю вас! — только что он выглядел как ходячий труп, потревоженный ранним пробуждением, а сейчас на его красивом лице расцвела улыбка, подобная дождю в знойный летний день.

— Не стоит, — советник поспешно отвел взгляд, будто опалившись сиянием этого человека. — Лян Хуанцзи, отныне ты свободна. Теперь ты не являешься частью гарема и собственностью Его Величества. Я дарую тебе свободу. Впредь ты не должна появляться здесь, иначе я не смогу тебе помочь. Отправляйся в родной город.

Лошадь, на которой прибыли Хуа Фансянь и Хэ Сюэ, была передана Лян Хуанцзи вместе с золотом на двадцать лет вперед. Женщина смотрела на них с благоговейным трепетом и благодарностью. Эти люди спасли ее от неминуемой гибели и подарили ей второй шанс на то, чтобы прожить жизнь с чистого листа. Разве могла она о большем мечтать?

— Дорогие господа, надеюсь, что однажды смогу отплатить вам за это, — слезы счастья скатились по впалым щекам.

Мужчины долго смотрели ей вслед. Хуа Фансянь до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Жестокий и кровожадный главный герой в самом деле спас Лян Хуанцзи из-за того, что Хуа Фансянь ужасно себя чувствовал?

Шуан Хуа не стал долго ломать над этим голову и лишь с кокетством взирал на него, кружась вокруг, да покачивая бедрами, будто пытаясь его соблазнить. Тот краем глаза поглядывал на него.

— Господин советник, вы столь благородны~

Говорил он приторно-сладким голосом. Он остановился перед ним, стреляя глазками. Его руки опустились на крепкую широкую грудь мужчины перед ним. Проводя пальцами, он легонько постукивал ими, снизу вверх взирая на Хэ Сюэ. От его двусмысленных движений кончики ушей юного Хэ покраснели.

Даже столь равнодушного и холодного человека как он, мог охватить стыдливый румянец. Либо Хуа Фансянь не осознавал всю двусмысленность своих движений, либо вознамерился изменить ориентацию главного героя.

— Господин, вы ведь помните о нашем споре?

— ... — Хэ Сюэ промолчал.

— По сути, я ведь победил, не так ли? — хитрый лис добивался ответа.

— Чего ты хочешь? Предупреждаю, я не смогу помочь тебе получить свободу, так что просить об этом нет смысла, — предупреждение оказалось бессмысленным.

— Я хочу вовсе не этого.

— И чего же ты желаешь?

— Господин советник, — Хуа Фансянь решил немного помолчать, прежде чем поведает о своем желании, — позвольте мне увидеть вашу оружейную.

Хэ Сюэ ожидал всего, однако к такому он не был готов.

Примечание от автора:

Хуа-Хуа: я знаю, что ты гей.

Хэ-Хэ: нет, я абсолютный натурал. 

Хуа-Хуа: когда мы вчера трахались ты все еще был натуралом?

Хэ-Хэ: ладно, признаю. Моя ориентация резко изменилась.

Автор: а ты когда-то был натуралом?.......