Том 1. Глава 6. Постельный грим
***
Цзянлин-цзюнь, опьяненный нескрываемым желанием, поначалу даже не отреагировал на предложение своего советника. Однако он любил проводить время за хорошей выпивкой и праздной беседой. Понимая, что тот не получит от Хуа Фансяня желаемого, он неспешно отодвинув стул, присел, приглашая Хэ Сюэ. Тот вежливо склонившись, вытащил из рукава кувшин крепкого вина из цветов персиков. Изначально, он принес его с собой в надежде разделить дорогое вино с императором, но не ожидал, что появится так вовремя, прямо во время брачных игр Цзянлин-цзюня и Хуа Фансяня.
Только Хуа Фансянь облегченно вздохнул в душе и собирался воздвигнуть алтарь Хэ Сюэ в своей душе, дабы поклоняться и возносить молитвы, как слова мужчины разбили его чудесные намерения.
— Сянь-эр, иди ко мне.
«Я лучше пойду на хуй», — в лице он оставался беспристрастен, но в глубине души искренне, со всем сердцем проклинал автора и его тупых спермобаков.
— Да, Ваше Величество, — кротко опустив голову, он подошел к императору.
«Я, надеюсь, тебя не возбуждает, когда ты трахаешься перед кем-то? Я боюсь за психику Хэ Сюэ».
— Сядь, — приказал мужчина в дорогих одеждах.
«Э-э... куда?»
Юноша отчаянно искал лишний стул, чтобы присесть, но когда Цзянлин-цзюнь похлопал себя по коленке, Хуа Фансянь убедился, что это значит.
«Твою ж мать!»
Он краем глаза взглянул на Хэ Сюэ, который спокойно разливал вино по нефритовым чаркам. Тот и смотреть на него не стал, лишь лениво покрутил в руке чарку, наслаждаясь алкоголем.
«Уже пришло время позориться перед главным героем? Стойте-стойте! Разве не слишком быстро?»
— Сянь-эр? — заметив замешательство на лице Хуа Фансяня, Его Величество окликнул его.
Парень в красных одеяниях со скоростью улитки подошел к Цзянлин-цзюню и нехотя присел на его колено. Ему было ужасно неловко делать столь постыдные вещи с мужчиной, а тем более перед глазами своего будущего убийцы. Однако Цзянлин-цзюнь с явным наслаждением поглаживал спину своего сегодняшнего любовника, что будет ублажать его всю ночь, по крайней мере, он думал именно так.
Кожа на голове онемела, пальцы дрожали. Неизвестный мужчина домогается, а сделать ничего нельзя.
«Кто-нибудь дайте мне ножницы. Кое-что в штанах ему уже не нужно».
Цзянлин-цзюнь пристально взирал на юношу из-под полуопущенных ресниц. Расплывшись в улыбке, он ласково произнес:
— Напои меня, Сянь-эр.
«Э? Чего сказал? У тебя рук нет? Ты, что инвалид? Чувак, отъебись от меня по-хорошему! Хэ Сюэ!»
Зови-не зови, а Хэ Сюэ не услышит его стенаний. Тот мирно попивал вино из цветов персиков, активно не замечая двух голубков, один из которых был готов зарезать другого.
Вместо того, чтобы помочь Хуа Фансяню, он подсобил Цзянлин-цзюню, протянув нефритовую чарку под руки юноши.
«Издеваешься? — испепеляя чарку взглядом, он переключил внимание на Хэ Сюэ, — Я отомщу тебе».
Судорожно сглотнув, рука все же потянулась к злосчастному бокалу. Смерив его оценивающим взглядом, Цзянлин-цзюнь улыбнулся еще шире. Шуан Хуа поднес сосуд к его губам.
Отвращение разливалось в груди Хуа Фансяня так же, как и алкоголь в нефритовой чарке. Сначала его просят разделить ложе, а теперь заставляют выполнять всякие развратные и вызывающие действия. Между бровями пролегла морщинка, глаза вспыхнули убийственным блеском, который тут же погас, стоило Цзянлин-цзюню вновь взглянуть на него.
«И что ты смотришь? Глаза выколю. Я надеюсь ты не устойчив к алкоголю».
— Сянь-эр, не хочешь тоже выпить? — ласково спросил мужчина.
«Яд? С радостью!»
— Этот жалкий раб не достоин, Ваше Величество, — с наигранной покорностью, низко опустив голову пролепетал Хуа Фансянь.
Приподняв его лицо за подбородок, Цзянлин-цзюнь в упор глядел на очи ярко-красные, словно драгоценные рубины. Проведя большим пальцем по пухлым губам, он слегка угрожающе произнес:
— Сейчас ты мой раб и должен слушать только мою волю. Ты ведь не хочешь чтобы я тебя наказал? — император намеренно выделил слово «я».
«Предупреждаю, я не фанат БДСМ!»
— Как скажете, Ваше Величество, — легкая, натянутая улыбка украсила прекрасное лицо.
Теперь была очередь императора поить свою наложницу, и только Хэ Сюэ оставался в стороне от безобразия, что устроили двое мужчин.
По прошествии часа Цзянлин-цзюнь сильно захмелел и заснул прямо на столе. Советнику и наложнику пришлось перетащить спящего мужчину в постель.
«Какой тяжелый!!! Я так грыжу заработаю!» — возопил Фансянь.
[Нарушение! Попытка применения функции ООС! Вы не провели ночь с императором Цзянлин-цзюнем. Штраф: 260
Текущий счет: 880]
«Как трудно зарабатывать очки и как легко их упустить...»
После того, как он скинул императора, Хэ Сюэ не стал сразу уходить. Оглядев его с ног до головы, Хэ Сюэ потянулся к шелковым одеждам Цзянлин-цзюня, расстегивая золотые пуговицы, и развязывая пояс. Хуа Фансянь ошеломленно воскликнул:
— Ч-ч-что вы творите, господин советник??? — от своих мыслей он покраснел как рак.
— ... — тот ничего не ответил, продолжая творить задуманное.
«Когда Хэ Сюэ успел стать обрезанным рукавом? Я был уверен, что ты натурал!»
Его лицо выражало крайнее отвращение вперемешку с удивлением и смущением. Только он хотел сказать вслух пару слов об ориентации главного героя, как встретил убийственно холодный взгляд Хэ Сюэ и тут же проглотил слова.
Юноша приоткрыл грудь императора, смял несколько подушек и простыней. Хуа Фансянь все еще не понимал, что задумал этот парень.
Хэ Сюэ развернулся, широкими шагами вышел из комнаты, бросив короткое:
— За мной.
Хуа Фансянь опешил. К кому обращался главный герой? К нему?
Юноша в черных одеждах не разворачиваясь, повторил более строгим тоном:
— Ты, что не слышал?
«Так ты мне? А можно не идти?» — естественно, что им двигал инстинкт самосохранения, однако будет хуже, если он останется стоять на месте как истукан.
Переминаясь с ноги на ногу, ему пришлось последовать за императорским советником. За всю дорогу они не проронили ни слова, разве что Хэ Сюэ отдал приказ одной хорошенькой служанке. Увы, Хуа Фансянь не слышал о чем они говорили. Снежная королеваДословно имя Хэйсэ Сюэ переводится как «черный снег» толкнула широкие двери. Комната, в которую они вошли оказалась широкой, с роскошным убранством, ничуть не уступавшей императорским покоям.
«Похоже, это покои Хэ Сюэ. Посмотрите-ка на него, живет не хуже самого императора. А ты хорошо устроился».
Через несколько минут в дверь тихо постучали. Недолго думая, Хэ Сюэ ответил:
— Входи.
Из дверей показалась та самая хорошенькая служанка, которая поклонившись протянула красивую шкатулочку. Юноша принял шкатулку из ее рук, произнеся вместо благодарности:
— Ступай.
Служанка покорно удалилась, оставив хищника и жертву наедине.
«Не-е-ет! Вернись! Спаси меня!» — неизвестность пугала его еще сильнее, но Хэ Сюэ не обращал внимания на его душевные метания.
Бледные длинные пальцы потянулись к крышке, а в ней оказалось несколько румян.
«Что за?.. Макияж мне делать собрался? Или ты это для себя?»
Советник обмакнул в ней пальцы и безразлично бросил:
— Прошу меня простить.
— Не прощаю, — на секунду Хуа Фансянь осмелел, но тут же взял себя в руки.
— ... — красноречивого холодного взгляда Хэ Сюэ хватило, чтобы Хуа Фансянь чуть ли не сжался в комок, — Раздевайся.
— Э? Прошу прощения? -недоуменно покосился Шуан Хуа.
— Не прощаю, — Хэ Сюэ был непреклонен.
— Господин советник, прошу не совершайте опрометчивых действий! — Хуа Фансянь тянул время, как мог.
— Не совершаю, — коротко ответил Хэ Сюэ.
— Обдумайте всё трижды!
— Обдумал, — руки потянулись к вороту красных одежд и распахнули его, обнажая фарфоровую кожу, — В чем проблема? Мы же оба мужчины.
«Да почему все сегодня хотят меня раздеть?!» — беспомощно в душе кричал юноша.
Пальцы, что были красны от румян, коснулись нагой кожи. От ледяного прикосновения Хуа Фансянь вздрогнул, по телу пронесся табун мурашек. Он крепко зажмурил глаза не в силах выносить подобное непотребство. Не обращая на него внимание, Хэ Сюэ оставлял алые пятна на бледной коже. Сперва заалела шея, а после советник обнажил часть груди.
Шуан Хуа разомкнул веки, всматриваясь в отстраненное лицо прекрасного мужчины. Оно не выражало никаких эмоций в то время, как личико Хуа Фансяня пестрело от болезненной белизны до ярко-красного кровавого оттенка.
— Господин советник, что вы делаете? — не стал долго молчать Фансянь.
— Оставляю следы, — без тени эмоций ответил Хэ Сюэ.
— Зачем?.. — вопросительно приподнял бровь парень с рубиновыми глазами.
— Вы же не хотите, чтобы распространились слухи? — вздохнул Сюэ, — Слуги могут заподозрить неладное, если не обнаружат на вас следов совокупления. То же самое касается императора. На утро он ничего не вспомнит.
— Вы хотите сказать, что решили мне помочь?
— Оказываю услугу.
— Причина?
— Жалость.
Только он начал чувствовать тепло по отношению к Хэ Сюэ, как его сердце снова заледенело. Он с трудом удержался от того, чтобы в очередной раз не закатить глаза.
Но с другой стороны, возможно, судьба настоящего Хуа Фансяня, действительно, достойна жалости.
Не имеющий семьи и близких, проданный в рабство, а позже в публичный дом, где продавал себя за копейки, лишь бы выжить. Он был безумно счастлив, когда узнал, что его купила имперская свита... которая несколько раз воспользовалась его услугами в пути...
Но Хуа Фансянь был стойким к жизненным преградам, неустанно встающим у него в жизни.
Ему удалось привлечь внимание императора Цзянлин-цзюня к своей персоне, добиться звания любимой наложницы и получить некоторые привилегии. Он успел насладиться своей роскошной жизнью, поскольку сюжет решил отнять всё, что у него было и присвоить Хэ Сюэ.
Деньги, власть, любовь, и жизнь.
Быть может он и не любил Цзянлин-цзюня по-настоящему, но его любовь к Хуа Фансяню была искренней.
Наверное...многие герои романа достойны жалости в той или иной мере.
У кого здесь был счастливый финал?.. Шуан Хуа не мог вспомнить.
Но он отчетливо помнил неизбежную казнь Цзянлин-цзюня, самоубийство Хэ Сюэ и свою жалкую смерть от линчевания и множества других пыток.
Его брови нахмурились. Его горло сдавили чувства слабости, беспомощности и никчемности. Из дум его вырвала острая боль в теле.
— Ай! — он не удержался от восклицания.
Оказалось, что эту самую боль причинил Хэ Сюэ. Он щипал красивого юношу за грудь до красноты.
— Потерпите, — холодные пальцы интимно касались разгоряченной кожи.
Брови свелись к переносице в страдательной гримасе, а в алых глазах стояли слезы.
«Господин главный герой, тебе не кажется, что это слишком?»
До боли закусив губы, он надеялся, что сможет удержаться от непристойных восклицаний. Тело стало слишком чувствительным, колени задрожали под напором главного героя.
Система не осталась в стороне, громко ликуя в голове Шуан Хуа:
[Получено достижение «Интимные прикосновения Хэ Сюэ». Зачислено: 300
Общий счет: 1180
Продолжайте в том же духе, мы верим в вас!]
«Система, почему ты появляешься так вовремя?»
[Игрок 1, появление уведомлений зависит только от вас.]
«Неужели ответила? Есть что-то еще?»
[Вы получили расположение Хэ Сюэ. Уровень благосклонности 1/1000]
«И что это значит?»
[При получении всех пунктов благосклонности вы сможете лучше раскрыть персонажа «Хэ Сюэ».]
«А разве он недостаточно раскрыт, как главный герой?»
Система проигнорировала этот вопрос, взамен ответив:
[Пройдите квест «Жизнь в гареме императора». Награда: 1000]
«Что?! Система, тебя заглючило?»
[Начать квест?]
[Да] [Нет]
Разумеется, Хуа Фансянь недолго думая согласился пройти это задание.
— Ай-ай! — Хэ Сюэ продолжал все так же бессовестно лапать невинного Хуа Фансяня.
— Твой взгляд... — пробормотал юный Сюэ.
— М? — он задрал голову.
— Я не мог понять о чем вы думаете. Ваш взгляд выглядел странно. Он не был заискивающим, ищущим расположения. Напротив, в нем мелькала гордость и непреклонность.
— А, так вы об этом... — Хуа Фансянь вспомнил о том моменте, когда он метался между распущенным императором и ледяным советником.
— Я закончил, — он отвернулся, вытащил носовой платок с узором снежинок и вытер пальцы.
Фансяню удалось облегченно вздохнуть. В дальнем углу висело серебряное зеркало. Шуан Хуа подойдя ближе, взглянул на свое отражение:
«Ахуеть, вот это грим, конечно» — не смог сдержаться от сквернословия парень.
Вся его шея и грудь алели от следов. Сейчас практически невозможно было отличить их от меток во время постельных игрищ. Он запахнул свои одежды, которые сейчас были одного цвета с его лицом.
— Это водостойкие румяны. Они продержатся около двух дней. Этого хватит, чтобы обмануть всех, в том числе императора.
— А что насчет той девушки?
— Та служанка? Она никому ничего не скажет.
Парень хотел спросить откуда у Хэ Сюэ такая уверенность в том человеке? Они знакомы, или же между ними нечто большее?
— Она нема и безграмотна, — спокойно вымолвил советник.
— Вот оно как... Благодарю вас, господин, — уважительно поклонился Шуан Хуа.
— Не стоит. Возвращайтесь.
«А куда? Я не знаю, куда мне возвращаться...»
— ... — его глаза, словно бездонные озера покрытые коркой льда, взирали на юношу сверху вниз. После пройдя мимо него, трижды постучал в дверь. Та самая немая девушка показалась в дверном проеме.
— Проводи его.
Служанка послушно кивнула и с теплой улыбкой ожидала Хуа Фансяня за дверью. Ему было и без того неловко, а теперь смущение и вовсе накрыло его с головой. Подумала ли эта девушка о чем-нибудь эдаком. Почему с первого же появления здесь Шуан Хуа то и делает, что позорится. Оставьте хоть самую малость его пошатнувшейся гордости! Мало того, что ее растоптали множество ног, так еще и насмехаются за его спиной.
Однако, лишь всмотревшись в ее прелестное лицо получше, как он мог только проглотить слова.
Ее большие глаза сочились настоящей добротой без капли лжи или высокомерия.
Сердце юноши дрогнуло от такой теплоты по отношению к нему, что в этом мире было крайней редкостью.
«Барышня, ну зачем же вы так? Я ведь сейчас расплачусь».
Он с удовольствием последовал за очаровательной девушкой. Будто маленькая бесшумная мышка, она бесшумно петляла по длинным коридорам. Хуа молча следовал, смотря ей в спину. Он хотел окликнуть ее, но вспомнил, что даже не знает имя прелестницы:
— А...эм... — запнулся тот.
Она остановилась, обернулась, подошла немного ближе и протянула ладонь. На ней были небрежно начертаны несколько иероглифов.
— Лю Мин? — неуверенно спросил Шуан Хуа, разобравшись в надписях.
Девушка утвердительно кивнула.
— Это ты написала? — с улыбкой поинтересовался парень.
Лю Мин снова неловко кивнула. Оказалось, эта девушка хоть и была безграмотна, но со всем усердием попыталась написать свое имя на ладони для тех, кто решит узнать ее имя. Хуа Фансянь почувствовал укол в сердце.
Несмотря на тяжелую жизнь во дворце, эта девушка не унывала, все так же тепло улыбаясь.
К сожалению, он не знал, какие беды настигли ее, но одно он знал точно.
Она не родилась такой.
За какой проступок с ней такое сотворили он тоже не знал, однако уверенно мог сказать, что дева Лю Мин такого не заслужила.
Двери распахнулись, Хуа Фансянь ступил в небольшую комнатушку. Пусть она была не столь просторна как покои Цзянлин-цзюня или Хэ Сюэ, но этих условий для проживания достаточно Шуан Хуа. Он повернулся к прислужнице:
— Благодарю вас, дева Лю, — поблагодарил он.
— ... — она всё с той же улыбкой поклонилась ему, развернулась и тихонько удалилась.
— С каких это пор наложнику после первой ночи выделялась комната? Я уже выбился в любимчики Цзянлин-цзюня?
Во время своего монолога Хуа решил проветрить свои хоромы. Алые очи выглянули в окно. Серебристый лунный свет выхватил из темноты красиво очерченное лицо, будто нарисованное великим художником, вырезанное искусным скульптуром.
Кроваво-красные глаза уловили знакомое лицо. Некто в соседнем крыле стоял на балконе. Заметив Хуа Фансяня, тот направил взор небесно-голубых глаз на него. Этот взгляд пробирал до мурашек, и вместе с тем приковывал к себе.
— Такой прекрасный... — не удержался Шуан Хуа.
Он, спустившийся с небес небожитель, и в то же время демон льда и снега, который покоряет, очаровывает любого, не позволяя выбраться их своих пут.
Владельцем этого богоподобного лица являлся Хэ Сюэ.
Он взирал на Хуа Фансяня сверху вниз, ни на секунду не отводя глаз. О чем он думал тогда, Шуан Хуа понятия не имел.
На секунду ему показалось, что взгляд советника полон тоски и печали.
«Хэ Сюэ?..»
Примечание от автора:
Хуа-Хуа: знаешь, как еще можно оставить метки на моем теле?~ *игриво*
Хэ-Хэ: пока рано *равнодушно(почти)*
Хуа-Хуа: ах, какая печаль.
Лю Мин и автор: ^^
Хэ Сюэ скачет с "ты" на "вы" и наоборот, ибо не знает, как к нему обращаться.