Весельчак

Он не умер.

После того, как стекло вошло в кожу, всё исчезло — улицы, дома, Весельчак, даже боль. Только белизна.
Он шёл по ней. Ни вверх, ни вниз. Просто… вглубь.

Иногда он слышал отголоски смеха. Иногда — крики. Но чаще всего — тишину.

А потом белое стало чёрным.
И перед ним появился экран. Огромный. Кинотеатр внутри небытия.

На экране — он сам.
Сцены жизни: мама кричит, отец уходит, Тимур запирается в ванной, сжимая кулаки. Школа, драки, одиночество. Влад. Настя. Ритуал.

Весельчак был в каждом кадре.
Невидимый, но присутствующий. В отражениях. В тенях. В перекошенных лицах, которые никто не замечал.

Голос раздался не из экрана, а из него самого.

— Я был рядом всегда.
Я рос вместе с твоей болью.
Я — то, что ты не сказал.
То, чего испугался.
Я — твоя радость, обернувшаяся ужасом.
Я — то, на что ты смотрел в темноте, пока родители спали.

Я — смех, от которого не спасают уши.

Он упал на колени. Закрыл глаза.
— Ты просто тень. Просто… страх.

— Нет, Тимур. Я — зеркало.
И знаешь, почему все приняли меня? Потому что им тоже было больно.
Я дарю простое лекарство: улыбку. Навсегда.

И тут экран взорвался.

Из него выползли все: Настя, Влад, Маша, старуха с первого этажа, дети с площадки.
Они смотрели. Без глаз. Только с разрезами.
Сотни «улыбок» двигались на него.

— Стань частью. Или стань ничем.

Он хотел закричать. Но голос ушёл.

И тогда он встал.

Схватил остаток зеркала.
Посмотрел на отражение: лицо — искажённое, размытое, но живое. Настоящее.

— Хочешь, чтобы я исчез?
— Хочешь, чтобы я стал как ты?
— Нет. Я разрушу тебя.

Он ударил себя — стеклом, руками, кулаками.
Он не убивал себя. Он ломал отражение.
Каждый удар — трещина в Весельчаке.

— Не улыбайся. Не смотри. Не принимай.
Сломай. Разбей. Останови.

Мир закричал.

Кровь потекла из неба. Смайлы на стенах потемнели.
Город начал исчезать.
Лица — осыпались, как пыль.
Весельчак вопил, срываясь на хохот.
— Ты не можешь! Ты — мой сосуд!
— Я — не ты.
— Ты СМОТРЕЛ!

— А теперь — смотрю на тебя.

Тимур шагнул в пустоту, прямо в разорванное лицо Весельчака.
И закрыл глаза.

Он проснулся.

Настоящее утро.
Всё как прежде.

Обычный день. Солнечный.
На стенах — нет смайлов.
Люди — нормальные. Улыбки — неловкие, неидеальные. Настоящие.

Он прошёлся по району.
Дети играли. Бабка ругалась. Подростки спорили на лавке.
Никто не помнил.

Кроме него.

Прошёл месяц.
Шрамы на лице затянулись.
Он больше не спал с выключенным светом.
Он не забывал, что видел. Но и не пытался стереть это.
Он жил. Без ритуалов. Без зеркал. Без него.

Пока однажды…

Он увидел в трещине асфальта потёкшую жёлтую краску.
Случайность?

Проходя мимо витрины магазина, он поймал отражение.
На долю секунды — его глаза моргнули не одновременно.
Один зрачок — был шире другого.

Он остановился.

И улыбнулся. Тихо. Почти по-настоящему.

"Ты можешь разбить зеркало. Но трещины — уже внутри."