Глава 1
Ночь над вересковой пустошью племени Ветра постепенно отступала, и небо с первыми проблесками рассвета начало светлеть. Искра вздохнула, наблюдая за отражением звезд, мерцающими на поверхности озера.
«Так много духов предков, но того, кого я хотела бы увидеть, среди них нет».
Кот, сидевший рядом с ней, слегка пошевелился.
— Всякий раз, когда я прихожу сюда, — начал он, — я вспоминаю, как впервые увидел Ледошёрстку. Я провалился под лед, а она меня спасла. Она была такой храброй!
— Ты прав, Корнецвет, — ответила Искра. — Она была одной из самых храбрых кошек, которых я когда-либо знала. И я так говорю, не потому что она моя дочь. Без нее моя жизнь кажется… пустой. Я знаю, что уже говорила это раньше, — добавила она. — Я просто не могу двигаться дальше. Мне очень жаль.
— Тебе не за что извиняться. Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, — поддержал ее Корнецвет. — Точно так же я постоянно думаю о том, как перед ее смертью я решил покинуть свое племя, чтобы быть с ней. Мы были бы парой — мы должны были быть вместе. У нас должны были родиться котята, и мы прожили бы свои жизни как воины, пока не присоединились бы к старейшинам.
— У вас были бы прекрасные котята, — тихо мяукнула Искра.
— Я ясно могу представить их. Храбрые маленькие воины Грозового племени с талантом Небесного племени прыгать и лазать по деревьям. У них серо-золотистая шёрстка и сине-зелёные глаза Ледошёрстки… — После минутной паузы Искра продолжила: — Корнецвет, я хочу, чтобы ты знал, что мне очень помогают наши встречи и разговоры о Ледошёрстке. Не думаю, что кто-то, кроме тебя, понимает, что я чувствую, даже ее отец.
— Мне это тоже помогает, — промяукал Корнецвет. — Я не знаю, что подумают наши племена, если узнают, что мы видимся здесь, но, честно говоря, меня это не сильно волнует. — Он сгорбился, вызывающе глядя вперед, словно противостоял кому-то.
— Я чувствую то же самое, — сказала ему Искра, ее сердце наполнилось благодарностью к нему. — Я знаю, что мне должно быть стыдно говорить это, но почему-то нужды племени больше не волнуют меня так же сильно, как раньше. Когда я была моложе, я очень хотела стать важной кошкой и служить Грозовому племени. Но теперь, когда Беличья Звезда выбрала меня своим глашатаем, я не чувствую восторга по этому поводу. Как будто кто-то дал мне сочную добычу, а я чувствую только вкус гнили. Всё кажется бессмысленным после того, что случилось с Ледошёрсткой.
— Я понимаю. — Голос Корнецвета был полон сочувствия, когда он повернулся, чтобы заглянуть в глаза Искре. — Есть одна кошка из Небесного племени, Крапивушка, которой я, кажется, нравлюсь, но мысль о том, чтобы взять себе в подруги не Ледошёрстку, кажется просто нелепой. Почему-то я не могу двигаться дальше. — Он глубоко вздохнул. — Искра, мы всегда будем чувствовать себя так?
— Мне кажется, нам так тяжело, потому что Ледошёрстка погибла в Сумрачном Лесу, а это значит, что она ушла — ушла навсегда… — ответила Искра, её сердце чуть не разорвалось от горя. — Если бы у нас была хоть какая-то надежда увидеть ее в Звездном племени, все было бы по-другому…
Искра почувствовала, как печальная тишина окутывает ее и Корнецвета. Пока она сидела и вспоминала свою дочь – такую красивую и грациозную, такую смелую и решительную, — из темноты стала проступать крепкая фигура Корнецвета, а когда она посмотрела на озеро, то заметила на поверхности воды золотистый отблеск. На другой стороне озера над вересковой пустошью забрезжил свет, который подсказал ей, что солнце вот-вот взойдет.
— Мышиный помет! — выдохнула она, вскакивая на лапы. — Я опаздываю! Корнецвет, мне нужно идти.
Она услышала за спиной прощальный крик Корнецвета, уже мчась через лес. Ее лапы едва касались земли, когда она бежала между деревьями, огибая заросли крапивы и пучки засохших стеблей.
Добравшись до лагеря Грозового племени, Искра проскользнула внутрь через Грязное место, надеясь, что ее отсутствие не заметили. Но надежда была тщетной. Большая часть племени стояла посреди каменного оврага, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу в ожидании, когда она распределит патрули.
— Простите, — пропыхтела она, резко затормозив. — Наверное, мне попалась какая-то падаль. Мой живот не давал мне покоя всю ночь.
Никто из соплеменников не выглядел особо впечатленным ее оправданием. Искра не могла их винить. Если бы у нее действительно были проблемы с животом, она бы пошла к Воробью или Ольхогриву и попросила немного корня кервеля или ягод можжевельника. К тому же она уже не в первый раз опаздывала на назначение патрулей из-за встреч с Корнецветом.
— Итак, — мяукнула она, стараясь звучать уверенно. — Рассветный патруль: Берёзовик, ты его возглавляешь, и возьми с собой Кувшинку и Шмеля. Львиносвет, пойдешь в охотничий патруль с Буреломом и Кислицей, а Огнесветик, ты возглавишь еще один с Веткой и Ракушником.
Когда названные ею начали удаляться, Искра понадеялась, что у нее будет время перевести дух, и только она успела выдохнуть, как заметила Беличью Звезду, направлявшуюся к ней через весь лагерь.
«О, Звёздное племя, у меня проблемы!»
Но когда Беличья Звезда подошла к Искре, то ничего не сказала о поздней отправке патрулей. В зеленых глазах предводительницы читалось беспокойство, а ее шерсть выглядела растрепанной.
— Ты в порядке? — спросила Искра.
— Я почти совсем не спала прошлой ночью, — ответила Беличья Звезда. — Я беспокоюсь о Ночегриве, Солнцесветнице и Ледолапке. Ты знаешь, что прошлой ночью они отправились в Речное племя шпионить за Плескохвостом – так вот, они не вернулись. Я не знаю, где они.
Искра почувствовала, что ее накрывает беспокойство. Несмотря на то, что Плескохвост объявил себя предводителем Речного племени, Ледолапка, ученица Речного целителя, обвинила его в попытке убить ее. Не все верили, что Звёздное племя подарило ему девять жизней. «Я точно в это не верю». Если Ледолапку и остальных поймают на территории Речного племени, им придется несладко. — Что, по-твоему, мы должны делать? — спросила она.
— Я не знаю, — ответила Беличья Звезда. — Я хочу пойти в Речное племя и разорвать этого Плескохвоста на куски… Но это, наверное, не самый мудрый план.
— Согласна, — ответила Искра. Кошка давно знала Беличью Звезду и ее стремление что-то предпринять ради того, что она считает правильным. Но теперь, когда Беличья Звезда стала предводителем племени, ей нужно научиться усмирять свои эмоции, как бы трудно это ни было. — Но все трое умны и находчивы, — продолжала она, — а Ледолапка хорошо знает Речную территорию. Я думаю, что лучше подождать, чем идти за ними и, возможно, выдать их. Кто знает, что сделает Плескохвост, если найдет их? Между племенами и так все достаточно напряженно.
Беличья Звезда кивнула, выпуская когти, как будто, несмотря на согласие, ей все еще не терпелось начать действовать. Она открыла рот, но не успела заговорить, как раздался предупреждающий крик Шелкоушки, которая стояла на страже у входа в терновый туннель.
Искра повернулась на звук как раз вовремя, чтобы увидеть, как в лагерь входит Сычеус из племени Ветра, а за ней — Верескоглазка и целитель племени Ветра Пустельга. Бурелом шел сзади, сопровождая гостей.
— Беличья Звезда! — воскликнул Сычеус, подбегая через весь лагерь к предводительнице племени. — Слава Звёздному племени, ты здесь! — Он быстро кивнул в знак уважения. — Мы здесь по срочному делу.
— Мы нашли их у пограничного ручья, — мяукнул Бурелом, поднимаясь на лапы, чтобы присоединиться к своей предводительнице. — Они сказали, что должны увидеть тебя.
— Это важно, — добавил Пустельга, вежливо склонив голову.
Беличья Звезда перевела взгляд на Искру, а затем снова на целителя.
— Ладно, выкладывай, — мяукнула она.
— У Свистолапки было тревожное видение, — начал Пустельга. — В его конце она увидела себя на берегу озера на территории Речного племени. Река была полна крови.
— Это точно был не просто ночной кошмар? — спросила Искра. После трагической смерти Ледошёрстки у нее самой было много тревожных снов. А недавно Свистолапка была ранена. Возможно, это стало причиной странных снов?
Но Пустельга покачал головой.
— Я знаю, Свистолапка – всего лишь моя ученица, но она может отличить истинное видение от сна. — Искра заметила растущее беспокойство в глазах Беличьей Звезды и задумалась, может ли река крови в Речном племени означать, что с тремя пропавшими котами случилось что-то ужасное. А может, она вспоминала давнее пророчество: «Прежде чем наступит мир, прольется кровь, и озеро станет красным». Это пророчество тоже относилось к Речному племени и исполнилось, когда Ежевичная Звезда убил своего брата Коршуна и пролил его кровь в озеро. В горле Искры поднялся вопль ужаса, но она подавила его, не желая показывать ни малейшего признака слабости перед котами из другого племени.
— Так что ты хочешь, чтобы мы сделали? — спросила Беличья Звезда у Пустельги.
— Я созываю собрание целителей у Лунного Озера сегодня вечером, — объяснил целитель племени Ветра. — Не могла бы ты сообщить об этом Воробью и Ольхогриву?
— Тебе нужно с ними поговорить? — спросила Беличья Звезда.
Пустельга покачал головой.
— Нет, я спешу посетить другие племена. Просто передай сообщение, пожалуйста.
— Передам. — Беличья Звезда коротко кивнула. — Они обязательно придут.
Коты племени Ветра попрощались, и Бурелом проводил их из лагеря. Беличья Звезда смотрела им вслед, вздыхая, то ли возмущенно, то ли встревоженно.
— Как ты думаешь, что это значит? — спросила она. — Как всё невовремя. У племен и так много проблем из-за Плескохвоста.
— Возможно, дело в Плескохвосте, — предположила Искра, подавляя страх при мысли о Ледолапке и других не вернувшихся воинах. — Может быть, видение Свистолапки подскажет нам какой-то план, как с ним справиться. В конце концов, она видела реки крови в Речном племени. Яснее не бывает.
— Надеюсь, ты права. — В голосе Беличьей Звезды не было надежды. — Но я не буду загадывать наперед…
Той ночью Искра беспокойно ворочалась в своем гнезде. Вокруг слышалось тихое дыхание спящих котов; Тростник свернулся калачиком рядом с ней, положив хвост ей на плечо. Глубокий покой наполнял палатку воинов.
Подстилка Искры, сплетенная из мха и папоротника, была пушистая и мягкая, но ей казалось, что под ней колючие заросли ежевики. В конце концов она сдалась, отодвинулась от Тростника и выскользнула из палатки воинов, чтобы посмотреть на звезды.
Ей было интересно, каково это – знать, что тот, кого ты любил и потерял, находится там, в небе. Искре еще не доводилось пережить что-то подобное. Ее мать и отец были живы, как и ее друг и сестра Голубка – несмотря на то, что она ушла в племя Теней, чтобы быть с Когтезвёздом, – и ее наставница Пеплогривка тоже была жива.
Искра не была уверена, почему она так сильно горюет: из-за того, что Ледошёрстка погибла в Сумрачном Лесу и была потеряна навсегда, или… потеря близкого всегда ощущалась именно так? А если всегда, то как вообще можно это пережить? Что она чувствовала бы, если бы одной из этих точек на небосводе была Ледошёрсткой?
«Это могло бы утешить, но меня это не коснется…»
Ледошёрстки там нет. Ее нет… нигде.
Искра то и дело возвращалась к мыслям о дочери, всегда такой храброй, такой преданной, готовой отдать всю себя племени. Почему Искра не остановила ее от похода в Сумрачный Лес? Она содрогнулась, вспомнив, как сама была там, в Месте-Без-Звёзд, шпионила для своего племени. Она знала, как это опасно.
В памяти всплыл жилистый коричневый кот с янтарными глазами. Муравьятник… Она пробудила его ото сна, когда он был тяжело ранен Остролапом, в надежде, что он сможет исцелиться в мире живых. Но его раны оказались смертельны, и он вернулся в Сумрачный Лес в форме духа. Там Искра была вынуждена убить его, чтобы доказать свою преданность, это значило, что он тоже исчез навсегда. Иногда ей до сих пор казалось, что она чувствует запах его крови на своих лапах.
«И я отправила туда Ледошёрстку! Как я могла быть так глупа?»
Когда горькие воспоминания нахлынули на нее, Искра услышала позади себя какое-то движение и, повернув голову, увидела Тростника, выходящего из палатки, его светло-рыжая шкура бледнела в лунном свете. Он подбежал к ней и лизнул ее в ухо.
— Ледолапка и другие уже вернулись? — спросил он.
Искра покачала головой.
— Пока нет.
— Интересно, что означает видение Свистолапки, — размышлял Тростник. — Река крови… Это, должно быть, как-то связано с Речным племенем. Там уже пролито достаточно крови.
— Может быть. — Потрясенная, Искра поняла, что ее не так уж сильно беспокоит сон Свистолапки. Казалось, он не имеет к ней особого отношения. Все ее беспокойство было вызвано тревогой за соплеменников и Ледолапку, которые все еще не вернулись.
Тростник молча стоял рядом с ней, а Искра снова подняла голову, чтобы посмотреть на звезды.
— Ты думаешь о Ледошёрстке? — спросил он через некоторое время.
— Я всегда думаю о Ледошёрстке, — ответила Искра.
Тростник на мгновение заколебался.
— Я тоже часто думаю о ней, — наконец промяукал он. — Но, Искра, я беспокоюсь о тебе. Ты так поглощена горем, что как-то не… не очень-то участвуешь в жизни племени.
Ярость охватила Искру, словно острые когти. Как Тростник мог ожидать, что она так легко забудет свое горе? Чего он вообще ждал? Ей потребовалось все ее самообладание, чтобы не наброситься с яростным рычанием на кота. — Ты не понимаешь! — прошипела она ему.
Тростник посмотрел на нее долгим сочувствующим взглядом. Несмотря на ее гневный ответ, в его глазах была только любовь.
— Возможно, я и не понимаю. Я знаю, как сильно скучаю по Ледошёрстке. Но я не знаю, каково тебе. — Он сделал паузу, наклонив голову. — А Корнецвет тебя понимает? — спросил он наконец.
От его слов гнев Искры ушел, как вода в сухую землю. Он знает о Корнецвете? Она никогда не говорила Тростнику, что уходит по ночам, чтобы встретиться с парой Ледошёрстки. Шок заставил ее замолчать, и она уставилась на Тростника.
— Я несколько раз замечал, как ты тайком покидала лагерь перед самым рассветом, — продолжил он, его взгляд был спокоен. — Поэтому однажды ночью я последовал за тобой. Я знаю, что ты встречаешься с Корнецветом, чтобы поговорить о своем горе.
Искра сглотнула, обретя дар речи.
— Ты сердишься на меня?
— Нет. — Голос Тростника был мягким и любящим. — Я доверяю тебе, Искра. Но мне жаль, что ты не доверяешь мне настолько, чтобы рассказать об этом. И… Я не против того, что ты говоришь с кем-то о своем горе, но я не уверен, что это поможет вам обоим отпустить его.
— Отпустить?.. — повторила Искра, гнев снова захлестнул ее. — А ты уже отпустил, Тростник? Потому что если да, то это говорит о том, что ты недостаточно любил Ледошёрстку!
— Вспомни, что я помогал ухаживать за Ледошёрсткой в детской, когда она была крошечным котенком. — Голос Тростника был спокойным и ровным. — Я очень любил ее. Я помню каждый волосок на ее шкурке, каждый движение лапки. Я помню, как она любила играть в моховой мяч и как гордилась, когда поймала свою первую мышь. Я скучаю по ней больше, чем могу выразить словами. Но ее больше нет, и мы должны найти способ жить настоящим.
Искра не знала, что ответить. Она не была уверена, хочет ли она цапнуть Тростника за уши или прижаться к нему, причитая, как потерявшийся котенок.
Прежде чем Искра успела что-то сказать, она заметила движение у входа в терновый туннель, и Ольхогрив вошел в лагерь, Воробей шел чуть позади него. Их плечи были ссутулены, а хвосты волочились по пыли, как будто они были совершенно измотаны.
Беличья Звезда, должно быть, наблюдала за ними со скалы, потому что, как только целители появились, она спрыгнула вниз по камням, чтобы встретить их. Хотя они были слишком далеко, чтобы Искра могла расслышать, о чем шла речь, было ясно, что предводительница с нетерпением расспрашивает целителей.
Искра бросила последний неуверенный взгляд на Тростника, который мягко кивнул, его взгляд был полон любви и понимания. Затем она направилась к группе в центре лагеря.
Когда она подошла к ним, вопросы все еще сыпались из Беличьей Звезды, как поток в половодье.
— Что вы обсуждали? Что именно увидела Свистолапка? И насколько все серьезно?
Искре казалось, что она видит в поникших головах и усах целителей глубокую обеспокоенность.
— Это очень серьезно, — ответил Ольхогрив. — Достаточно серьезно, чтобы разорвать племена на части, если мы ничего не предпримем.
Перевод: Максим Яковлев
Редактура: Знамение Звёзд