Отрицание
---
Хэнджин появился в офисе раньше обычного. Он никогда не просыпался рано без причины, но сегодня был особенный случай: внутри всё гудело от раздражения, которое он никак не мог заглушить.
Он пытался объяснить это логикой: стажёрка была дерзкой, самоуверенной, непокорной — и ему не нравились такие. Он не любил, когда кто-то не следовал его правилам.
Особенно — когда этот кто-то смотрел на него так, будто видел больше, чем он показывал.
Он вошёл в зал для презентаций и застал Сольи у доски. Она стояла спиной, сосредоточенно делала пометки, не замечая его. Хэнджин молча наблюдал, как её волосы выбиваются из хвоста, как тонкие пальцы обводят линии — аккуратно, будто от этого зависело что-то важное.
— Работаешь даже до начала рабочего дня? — произнёс он холодно.
Сольи обернулась. В её взгляде мелькнуло лёгкое удивление, но она тут же выпрямилась и улыбнулась — спокойно.
— Я просто хочу закончить часть чертежей до приезда менеджера отдела. Чтобы не тратить его время.
— Или показать себя в лучшем свете?
— Если бы я хотела понравиться начальству, я бы пришла в короткой юбке и с кофе в руках. Но это не мой стиль.
Он чуть прищурился. Она всегда находила, что ответить. Не заискивала, не тушевалась. Даже сейчас, когда он откровенно провоцировал.
— Ты думаешь, что слишком умна для этого места, да?
— Я думаю, что ум — это не повод притворяться глупее.
Он подошёл ближе. Слишком близко.
— Уверенность — опасная штука, Мин Сольи. Особенно рядом со мной.
Она не отступила. Лишь чуть наклонила голову.
— А с вами что, опасно?
— Только если перейти грань.
— А вы её уже давно стерли, господин Ли.
Его задело. Это было сказано слишком спокойно, как факт. Как будто она видела в нём что-то, чего он сам не хотел признавать.
Ненавижу её, подумал он. Ненавижу это чувство, когда не могу управлять ситуацией.
Но внутри вместо гнева вспыхнуло что-то другое. Слишком живое.
---
Через пару часов они уже сидели в одной машине, направляясь на выездной объект. Сольи у окна, Хэнджин — рядом. В салоне — неловкая тишина.
Он краем глаза смотрел на неё: как она сосредоточенно вглядывается в документы, как закусывает губу, когда читает. Он должен был быть сосредоточен на проекте. Но вместо этого… он считал секунды.
— Ты всегда такая… правильная? — бросил он, нарушая молчание.
— Это раздражает?
— Это… подозрительно.
— Может, вы просто не привыкли к людям, у которых принципы не зависят от выгоды.
Он усмехнулся.
— Звучит пафосно. Или ты пытаешься казаться лучше, чем есть?
Она посмотрела на него — устало, но твёрдо:
— А может, я просто не играю. В отличие от вас.
Он почти сорвался. Почти.
— Ты ничего обо мне не знаешь, — сказал он сдержанно.
— А вы о себе рассказываете? — тихо. — Или только оцениваете других, чтобы не заглядывать внутрь?
Он отвёл взгляд в окно. Сердце стучало громче, чем хотелось.
Чёртова девчонка. Она била точно в цель.
---
На объекте всё пошло не по плану. Подрядчики задержали презентацию, техника не прибыла вовремя. Атмосфера была напряжённой.
Сольи пыталась объяснить особенности визуального проекта, но старший инженер начал грубо её перебивать.
— Мы не в художественной школе, девочка. Тут реальные деньги, а не твои картинки.
Хэнджин уже открыл рот, чтобы вставить язвительный комментарий, но замер.
Она посмотрела на инженера спокойно.
— Мои "картинки" — это ваша презентация для инвесторов. А инвесторы — это и есть деньги. Так что либо вы работаете со мной, либо объясняете Хэнджину, почему проект разваливается на визуальном этапе.
Инженер нахмурился. Но замолчал.
Хэнджин, наблюдая это со стороны, почувствовал, как внутри у него щёлкает что-то странное. Гордость? Восхищение? Нет. Этого не может быть.
— Ты умеешь кусаться, — сказал он, когда они остались одни на лестничной площадке.
— Только когда нужно, — спокойно. — Устала быть той, на кого можно давить.
— А на меня ты тоже отвечаешь так… легко?
— Нет. Вас сложнее.
Он подошёл ближе. Она не отступала.
— Почему?
Сольи посмотрела ему в глаза:
— Потому что вы пугаете. Но не так, как хотите казаться.
А так, как человек, который прячет боль за сарказмом и холодом.
Это была не дерзость. Это была честность. Чистая и резкая, как лезвие.
Он почти коснулся её руки — и отдёрнул. В глазах мелькнуло что-то, чего она не успела понять. Он резко отступил:
— Мы не друзья, Мин Сольи. Не строй иллюзий.
— А вы не бог, господин Ли. Тоже не стройте.
---
Вечером он остался на объекте. Все уехали, кроме него и… Сольи. Она вышла на крышу — с кофе в термосе и телефоном в руках. Он уже хотел уйти, но что-то остановило.
— Почему ты всё ещё здесь? — спросил он, не скрывая раздражения.
— Я люблю высоту, — ответила она, не глядя. — Здесь легче думать. Особенно о тех, кто бесит.
— Рад, что у нас взаимно, — он сел рядом. Слишком близко.
— Может, тебе стоит искать другую компанию. Меньше раздражения.
— Или вам — других людей. Меньше отражений.
Он молчал. Вечернее солнце садилось за горизонтом, окрашивая бетон в мягкое золото. Она выглядела иначе — уставшей, но настоящей.
И в этой настоящести было то, чего он избегал всю жизнь.
— Почему ты не боишься меня? — спросил он глухо.
— Потому что я уже теряла то, что страшнее любого начальника. Отца, семью, веру в себя. Вы — не угроза. Вы — человек. Одинокий, уставший и очень запутавшийся.
Он сжал кулаки. Эти слова ранили. Потому что были правдой.
— Ты делаешь вид, что всё понимаешь. А на самом деле — просто копаешься в чужих чувствах, чтобы не разбираться со своими, — тихо, почти шёпотом.
— А вы делаете вид, что ненавидите, чтобы не признать, что чувствуете совсем другое.
Тишина. Между ними — один шаг.
И каждый из них делал всё, чтобы этот шаг не сделать.
---