Удар ниже пояса
Хэнджин терпеть не мог утро.
Особенно понедельничное. Оно пахло дорогим кофе, чужими проблемами и просьбами, которые он никогда не собирался выполнять. Солнце без спроса пробивалось сквозь панорамные окна его пентхауса, отражаясь в стеклянных стенах, и делало квартиру похожей на аквариум, в котором застрял одинокий, хищный хищник.
Он сидел за огромным, гладким, как лёд, столом из чёрного дерева, пролистывая отчёты на планшете. На часах было 6:27 утра. Рабочий день ещё даже не начался, но его день начинался тогда, когда он хотел. А он хотел рано. До того, как весь мир просыпался и пытался к нему прикоснуться.
Он не любил прикосновений. Ни в прямом, ни в переносном смысле.
— Джун, кофе, — бросил он, не отрывая взгляда от экрана.
Ассистент уже стоял с чашкой.
— Уже на столе, сэр.
Хэнджин взял чашку и отпил глоток. Горечь. Крепкость. Жизнь.
— Где презентация от китайских партнёров?
— На почте. Но там…
— Тогда удали и забудь. Я не работаю с теми, кто присылает «но».
Джун кивнул, быстро удаляя файл. Он привык. Все знали: в жизни Хэнджина нет компромиссов. Только результат. Только цифры.
Именно поэтому он в свои 23 управлял империей.
---
CJ Tech Group начиналась с ноутбука на столе в университетской общаге. Тогда Хэнджину было 18. Его отец умер за два месяца до этого — инфаркт. Компания отца, средний бизнес с долгами, разваливалась. Он забрал младшую сестру, отказался от опекунов и бросил университет. Спустя пять лет он владел медиа-холдингом, рекламной платформой, инвестиционным фондом и — как вишенка на торте — консалтинговой компанией, где шли стажироваться выпускники Гарварда и Сеульского национального.
Он не давал интервью. Не появлялся на обложках журналов. Но ходили слухи — красивый, но холодный. Молодой, но опасный. Блестящий ум и сердце из стали. И список девушек, которых он бросал, раньше чем они успевали прикоснуться к его прошлому.
Он не позволял никому касаться его боли.
---
Чон Ара ворвалась в его утро, как тайфун.
— У тебя нет сердца! — крикнула она, бросив сумку у входа. — Ты даже не поздравил меня с результатами экзаменов!
Хэнджин медленно оторвался от планшета.
— Ты прислала сообщение в два часа ночи. Я спал.
— Врёшь! Ты не спишь, я знаю.
— Я пытался, — спокойно ответил он. — Ара, ты сама попросила перевести тебя в частный колледж. Я плачу, ты учишься. Ты взрослая. Зачем тебе моё поздравление?
— Потому что я твоя сестра, идиот!
Он встал.
— Хочешь устроить сцену? Иди на ТВ. Здесь — офис. Здесь — работа.
— Ты бы хоть на минуту подумал не о себе, а о ком-то ещё.
— Я думал о тебе, когда тянул на себе компанию, в восемнадцать. Когда отказывался от всего, чтобы ты не попала в приют. Когда ночами продавал чужие сайты, чтобы заплатить за твою школу. Так что не учи меня думать о других, Ара.
Она замолчала. В её глазах дрожала злость, обида… и боль.
— Всё, чего ты добился, — это пустота, — тихо сказала она. — Деньги, власть, контроль… А ты сам? Ты живой?
Хэнджин сжал зубы. Он ненавидел, когда она задавала такие вопросы.
— Мне не нужно быть живым. Мне нужно быть первым.
Ара вздохнула. Она подошла к нему и на секунду просто постояла рядом. Потом заговорила тише:
— Знаешь, папа всегда говорил, что когда человек теряет себя ради цели — он уже проиграл. Ты не победитель, Хэн. Ты просто… боишься проиграть.
И она ушла.
А он остался стоять в тишине, с чашкой остывшего кофе в руках.
Он остался стоять в центре идеально вычищенной кухни, окружённый стеклом и металлом. Всё в этом доме выглядело как витрина — ни одной детали, напоминающей о жизни. Даже фотографии Ары, которые она однажды тайком поставила на полку, он убрал в ящик стола. Не потому что ненавидел её — наоборот. Он боялся, что привязанность делает слабым.
Хэнджин вернулся к планшету, но цифры больше не складывались в логические блоки. Слова прыгали, раздражали. Мысли не слушались.
«Ты просто боишься проиграть».
Почему эти слова застряли в голове, как осколок стекла?
Он проиграл однажды. Пять лет назад.
Тогда, в больнице, он сидел у постели матери. У неё был рак. Он не справился. Слишком поздно узнал. Слишком рано остался один. Когда она умерла — он закрылся. Полностью. Даже с Арой. Особенно с Арой. Он стал машиной. И это работало. До сих пор.
Он взял телефон и открыл расписание на день. Совещания, анализ стратегии с отделом развития, встреча с инвесторами из Японии, обзор новых дизайнерских решений для рекламной кампании...
И потом — то, чего он совсем не хотел видеть.
Ара. Встреча. 16:30. По личному вопросу.
— Чёрт, — выругался он вслух.
Всё, что делала его младшая сестра, он узнавал последним. Потому что она знала: если сказать заранее, он скажет «нет». Ара научилась играть по его правилам, не спрашивая разрешения. Слишком много от него переняла — и это раздражало его почти так же, как и гордость за неё.
Он не отменил встречу. Не из жалости — из принципа. Если кто-то приходит в его график, он получает возможность. Ровно один шанс.
---
Весь день пролетел, как выстрел. Работа, звонки, контроль, документы. Всё в привычном темпе. И всё же… внутри будто скребло. Слова сестры не уходили.
В 16:30 ровно дверь его офиса открылась, и Ара вошла, улыбаясь как заговорщица.
— Ты не выкинул меня из расписания. Это уже прогресс.
— Быстрее к делу.
— Ладно. У меня есть кандидат на стажировку в ваш дизайн-отдел.
— Я уже сказал: никакой протекции.
— Это не протекция. Она сама пробилась. Просто я дала ей шанс попасть на собеседование. А дальше — как решит менеджер.
— Имя?
— Мин Соль И.
— Имя как у айдолов.
— У неё родители просто фанатели от k-pop, но она ни на сцену, ни в глянец не лезет. Спокойная, умная. Рисует офигенно. У неё нестандартное мышление — это то, что тебе нужно.
— Мне нужно, чтобы она не мешала работать. Никаких лишних эмоций, сцен, сюсюканий.
— Ты судишь по имени?
— Я сужу по опыту. Такие приходят с мечтами, а уходят с драмой.
Ара прищурилась:
— Тогда пусть удивит тебя.
Он посмотрел на сестру, чуть дольше, чем хотел.
— Один шанс. Один. Если она хоть раз нарушит правила — вылетит.
Ара кивнула.
— Ты бы хоть раз дал кому-то шанс не по правилам.
— Так не работает.
— Именно поэтому ты всё ещё живёшь в доме без души.
И она снова ушла.
---
В тот вечер он вернулся в свой пентхаус ближе к полуночи. Свет города разливался за окнами как жидкое золото. Он стоял у барной стойки, пил виски и пытался забыть этот день. И всё же… внутри что-то тревожило. Не отчёты. Не совещания.
А слова Ары.
Её взгляд.
И имя.
Мин Соль И.
Звучало, как вызов.
Он никогда не проигрывал.
Но в ту ночь ему снился сон.
Свет.
Голос, которого он не знал.
И чьи-то глаза. Острые. Живые. Упрямые.