Арезиллум

Несмотря на то, что день выдался весьма и весьма насыщенным на события Ми решила, что для сна ещё достаточно рано, да и неуютность новой обстановки не придавала чувства спокойствия и расслабления, а потому она захотела дождаться сонных веяний за делом весьма полезным для обустройства своего грядущего долгого пребывания здесь быта – уборке. Она целеустремлённо зашла в спальню и огляделась вокруг на предмет необходимости вмешательства, но всё вокруг неё на первый взгляд казалось достаточно аккуратно убранным. Даже примятое ей ранее покрывало было будто застелено ещё раз, на нём не было оставленных Ми перед своим неудавшимся побегом складок на краю постели. Чтобы не терять потраченного усилия войти сюда впустую, девушка прикрыла створки шкафа, оставив ткани и свёртки полотен в пыльной темноте давно нетронутых полок, направилась к стеклу балкона и тихо притворила двери, наблюдая как лёгкие волны тонкой материи штор плавно пускаются от утихшего ветра. На улице уже успело похолодать, по каменным полам охотно и цепко карабкался студёный воздух, успевший проникнуть в затворяемые стеклянные двери. Ми огляделась вокруг в поиске ещё какого-нибудь занятия, но всё на данный момент выглядело слишком безжизненно и отстранённо, так что скорее отталкивало её своей неприкосновенностью, чем привлекало освежить помещение долгожданным присутствием живой души.

В попытке морально избежать нагнетающей пустоты комнаты чародейка за несколько шагов оказалась в, так называемой Правителем, мастерской. Освещение от всё ещё парившего в воздухе прохода канделябра с несколькими свечами своим оранжеватым тёплым и мягким светом словно медовая капля липко настойчиво застилало пространство части комнаты, борясь за главенство в комнате со стекавшим по заваленному столу и полкам книжных стеллажей серебру лунно-звёздной волокиты неба. Она посмотрела наверх в поисках чего-либо ещё, способного осветить комнату и обнаружила широкое в диаметре кольцо люстры, утыканной стекающими по металлу напоминаниями свечей с тёмными точечками фитиля. Вместо тщетных попыток освежить и дать новую жизнь ник чему не годным огаркам, чародейка решила остановиться на уже имевшемся. Она медленно переместилась за едва отодвинутую спинку кресла, ввалилась в его мягкие глубокие сиденье и подушку для спины и обратилась к столу, а канделябр безмолвно последовал за её подзыванием кистью руки и примостился на краю полки над столом.

Перед ней во всём своём пыльном величии распростёрлись бескрайние, будто неохватные для взгляда просторы бушующих в своём организованном для предыдущего хозяина беспорядке страницы, зарисовки, записные книжки, заметки, обрывки листов, раскрытые на разных страницах тонкие и толстые книги, из-под завалов которых торчали горлышки бутылочек с изящными пробками и гравировками на стекле, деревянные детали, мерные принадлежности для различных порошков и иных сыпучих веществ и многое ещё, что скрывалось от наблюдателя на первый взгляд. Ми аккуратно сделала вдох и с силой дунула на поверхность, вздымая большой ворох серо-белой из-за лунного освещения пыли, скрывавшей чёткость и яркость чернильных фраз. Она вновь осмотрела теперь уже более явные для глаза бумаги и взяла ближайшую к себе. В руках у неё оказался лист с подробным описанием процесса изготовления особого эликсира, который помогает повысить выносливость испившего на продолжительное время. Угловатым и рваным почерком были описаны состав смеси в пропорциях и указания о желательном состоянии ингредиентов: должны ли они были смешаны сырыми, перетёртыми в кашицу, порошок или же из них необходим был экстракт. Далее был указан перечень различных нужных скляночек, посудин, нагревательных систем и прочего, ну и завершал этот обширный перечень непосредственно рецепт искомого продукта. Ми наискосок пробежалась по тексту, внимательно лишь изучив ингредиенты, среди которых в основном использовались травы, оказывающие ободряющее и стимулирующее действие на мышцы и мозг человека. На обратной стороне листа был схематичный и довольно удачный, несмотря на небрежность почерка автора, рисунок, который рассказывал об очерёдности добавления ингредиентов в состав. Предугадав, что это не последний такой листок, девушка с силой отодвинула в сторону часть бумаг и торжественно положила на освободившееся местечко рецепт, начав стопку аналогичных по содержанию записей. Далее она выборочно достала ещё несколько бумаг, покрутила их в поисках похожих зарисовок и лишь на парочке из них встретила такие же изображения колбочек и кореньев. На других же были просто зарисовки цветков, стебельков, растений целиком и по отдельным частям. Это были описания местной флоры, которую можно было встретить в ближайшей от замка округе. Однако, среди некоторых визуально знакомых чародейке видов встречались и совершенно новые. Она останавливалась на таких листках, рассматривала рисунки детальнее и лишь потом обращалась к рукописному описанию. К её удивлению, среди новых растений встречались не только уникальные экземпляры местных видов, которые произрастали в исключительно неизведанных и потаённых локациях местного ландшафта, но и можно было обнаружить записи, причём вполне подробные, и об экзотических цветках, климат для которых должен был быть раза в три жарче и суше, чем местный. На миг задумавшись о том, откуда владелец записей был так близко знаком с экзотами, Ми посмотрела в окно на покрытую плотной вуалью облаков луну. На столе проще было не пытаться и дальше сместить имевшиеся завалы макулатуры, а потому она решила освободить своё сидячее место для склада записей-описаний природы. После она взяла в руки журнал, слегка сдувая с него застоявшуюся пыль. Рукописный журнал представлял собой тонкую длинную и узкую книжку с тёмной из плотной бумаги обложкой, на листах которого автор решил разместить свой дневник. Ми наперёд подумала, что это может быть тоже связано с алхимически-ботаническими изысканиями, но по описанию погоды внизу одной из страниц засомневалась. Она обратно перелистнула на первоначальный разворот и принялась читать, местами чуть ли не продираясь сквозь неэлегантный почерк. Вместо дат для фиксирования времени записи автор делал маленькие записи о погоде, что показалось девушке весьма нестандартным.

⸹ Сегодня достаточно пасмурный день, того и гляди, дождь разойдётся и затопит всё вокруг. Было бы, наверное, хорошо, потому что мне тогда не пришлось бы идти на занятия в школу. Я не говорю, что в школе неинтересно и скучно. Но мне там очень не нравится. Все эти уроки чтения и словесности просто ужасны. Ты сидишь в страхе, что тебя вот-вот спросят, уже пытаешься наперёд просчитать тот рассказ, что тебе придётся читать перед всем классом, но этот гадкий учитель всё время спрашивает нас не по порядку, а как ему в его огромную пустую голову взбредёт! А мне вообще не нравится читать: ни перед кем-то, ни про себя. Но мне очень нравятся картинки в книгах, лишь поэтому я терплю эти ужасные пытки под названием «школа». Эх, если бы я мог не учиться, я бы лучше ходил на центральный рынок и любовался картинами старого мастера Редке. Он явно знает, как рисовать и очень любит это. Наверное, он был таким же, как я, когда учился в школе...⸹

Ми весьма удивило начало дневника, явно не принадлежавшего тому, чьи записи о флоре и алхимии были разложены на столе. Быть может, это дневник сына автора? Или какого-то ещё знакомого ему ребёнка? Она пролистала несколько листов и принялась за другую запись.

⸹ Какой же восхитительный день сегодня! Солнце светит ярко и тепло с самого утра. На чистейшем небосводе виднеется только яркий и насыщенный градиент синевы, предвещающий хорошую погоду до самого вечера! Но не только погода сегодня прекрасна. Фортуна явно на моей стороне, ведь сегодня случилось то, о чём я мечтал ещё с самого юношества! Наш величайший и мудрейший Правитель взял меня в качестве своего придворного лекаря. Неспроста во мне с самого детства была эта любовь к природе. Благодаря тому, что мне так нравилось изучать ботанические сборники и атласы, что доступны в городской библиотеке, я смог достичь уже немалых успехов и стал помогать сначала моей семье, делая им настои от зубной и суставной боли, потом сделал несколько целебных порошков для соседей на улице, потом и на соседней поделился отваром от отравления, ну а дальше потихоньку и стал работать для всего ближайшего окружения. Кто бы мог подумать, что это разовьётся так далеко.

Именно тот день, когда в лавку зашёл немолодой человек и попросил лучшее из лекарств для самой короны, стал для меня решающим. Я не мог ожидать, что мне предстоит справиться с таким нелёгким испытанием. Я приготовил целебную мазь из моих лучших трав, отдал её пришедшему и стал ожидать. Несмотря на то, что от волнения я даже закрыл свою лавку гораздо раньше положенного, я всё-таки нашёл в себе силы приняться за ещё один холст. Минуты томительного ожидания длились достаточно долго, чтобы я успел завершить свой новый сюжет, в котором я изобразил букет полевых трав всех оттенков лета, который в ослепительно начищенных доспехах рыцарь передаёт в руки хрупкой девушке в красивом струящемся алом платье. Так я отобразил себя, предлагающим помощь такими простыми вещами, как травы и коренья, для таких непростых людей, как сам Правитель нашей страны.

Но вот, на следующее утро ко мне пришёл всё тот же мужчина. Стоит признаться, что в то утро я прислушивался к каждому шороху на улице, боясь, что это королевская стража спешит за мной, потому что я отравил корону неправильным сочетанием ингредиентов. Но нет! Он пришёл совершенно один, его лицо не изображало никаких эмоций. Он поздоровался и протянул мне конверт из дорогой бумаги с красивейшей сургучовой печатью, и пока я разворачивал его, он поведал мне о том, что Его Величеству значительно полегчало от применённого лечения и что Тот с удовольствием и радостью бы принял меня в качестве своего придворного лекаря! ⸹

Ниже после немногочисленных переживаний автора о предстоящей службе был расположен маленький эскиз описанной ранее работы, где в высокой траве поля стояла безликая девушка с чернильными локонами, протянувшая руки к вороху палочек, чёрточек и точек букета в руке камнеподобного из-за своих форм рыцаря.

Ми пролистала ещё несколько страниц и нашла запись, которая чем-то отличалась на фоне предыдущих.

⸹ За стеклом опускается на лес ночной туман. Я очень устал. Наверное, эта запись как последнее напоминание себе о том, чем я действительно люблю любил когда-то заниматься. П хочет, чтобы я попробовал усовершенствовать своё зелье и сделать так, чтобы при его потреблении у солдат становилась непробиваемая кожа! Он явно не понимает, что это просто невозможно с имеющимися растениями хоть здесь, хоть в его саду, да хоть во всём мире! П считает, что раз я успешно справляюсь с разными лекарствами, которые заживляют раны за несколько дней, могу приготовить несколько эликсиров для бодрости и лучшей координации в бою, да даже эти проклятые порошки от головной боли, которой он вечно страдает, то я могу сделать всё! Можно подумать, что это здорово, что он даёт мне новые задания, но я уже слишком от этого устал. Я больше не тот мальчишка, которому сказали сделать настой для омоложения кожи Её Величества. Мне уже не столько же интересны новые возможности алхимической науки и ботаники. Точнее, они мне теперь совсем не интересны.

В последнее время я совсем не имею возможности писать. Я уже и не помню, когда в последний раз я брался за кисть. Бесконечные требования П просто невыносимы. ⸹

Точка в конце записи размазана длинной широкой полосой сползшего пера, наверное, у писавшего свалилась от усталости рука прямо во время довершения своей мысли. Ми с сожалением смотрела на всё сокращающиеся по длине записи, слова в которых всё чаще и чаще стали разделяться точками. Будто писавшему непросто давалось то, что он делал. Он будто выдавливал из себя фразы, как художник выдавливает последние застоявшиеся в тюбике остатки краски. Зарисовок вокруг текста тоже становилось всё меньше, да и по своему содержанию они скуднели, некоторые из них даже не были завершены настолько, что в целом было непонятно, что пытался отразить автор.

На следующем развороте на пол чуть не свалилось удивительной красоты перо, которое в самый последний момент было прижато ладонью Ми. Она аккуратно взяла его за очин и быстрым движением покрутила его между пальцев, чтобы рассмотреть со всех сторон. В руке у неё красовалось богатое на вид пышное и невесомое павлинье перо. Удивительно хорошо сохранившееся, оно отличалось от всех прочих тем, что бывший хозяин этого пёрышка был альбиносом. Приятный белый слегка молочный оттенок совершенно невесомого опахала пера от малейших колебаний извивался будто клубок змей, а цепляющая взор верхушка пера была увенчала едва заметным отличающегося оттенка глазком, который будто отливал золотом при определённом наклоне относительно источника света. Едва взглянув на знакомое перо, чародейка тут же принялась искать запись в развороте скупых на эмоции наблюдений.

⸹ Сегодня необычный день. Наконец, сегодня я смогу вырваться из этих ужасных стен и прогуляться не только по уже осточертевшему мне саду. Даже пусть мне придётся это делать не в гордом одиночестве, а в тоже весьма утомившей меня компании П.

Но сегодня мы отправимся посмотреть на диковинку, которая уже не первый месяц находится у нас в городе. Забавно, что за всё это время я наконец удостоился шанса её увидеть, пока П уже в четвёртый раз будет любоваться ей. Я чувствую, будто наконец во мне просыпается то давнее чувство радости и вкуса к жизни, что покинуло меня после завоевания Гарденейла.

...

Это был восхитительный день. Такой удивительной красоты мне ещё никогда не доводилось видеть! По приезде в неприметный поначалу домик на одной из центральных улиц мы зашли в лавку, в которой торгуют различными заморскими диковинками, которые прибывают в город посредством порта. Разные костюмы, отрезы тканей, сундуки с картами, книгами, записными блокнотами, различные вазы непонятных и непривычных форм, статуэтки – всего не перечесть, да и не провожу я тут инвентаризацию магазина. После того, как П распорядился практически смести с полок добрую половину барахла, в том числе и новые книги для меня, нас провели на задний двор. В небольших чистых загонах стояли невероятные животные, упоминания о которых я видел только в книгах, и то в словесном описании, без иллюстраций. Но поскольку П уже был знаком с ними, то у меня был лишь короткий миг запечатлеть в памяти полосатых лошадей с длинными носами, маленьких пушистых зверьков с большими когтями, висевших под крышей загона большущих рыжих животных, похожих на летучих мышей. Нас повели к большому вольеру диковинных птиц, в самом центре которого прогуливался шикарный и явно пребывающий в добротном содержании павлин. Наверное, странно удивляться той птице, которая в количестве нескольких семейств проживает при дворе, однако этот был от острия клюва до кончика своего размашистого хвоста уникальным. Солнце ярко освещало его наисветлейшее оперение, я никогда не имел возможности вот так вблизи увидеть редкого представителя альбиносов среди этих птиц. Он стоял среди прочих пёстрых птиц будто мираж, даже кончики его хвостов казались блестящими сусалью чистейшего золота и дрожали на лёгком ветерке с реки, будто вот-вот он исчезнет из взора смотрящего, как только он решит моргнуть. Думаю, что такая птица должна быть в распоряжении какого-нибудь сказочно богатого правителя южных пустынь, но никак не на заднем дворе обычного домика. П, будучи жадным до необычного, конечно же требовал продать эту птицу, но крепкого телосложения и простого лица владелец был твёрд в своём решении оставить драгоценного павлина себе. Как выяснилось потом, все предыдущие визиты П сюда были совершены с той же целью – приобретения этого сокровища. И как мне сказали, в этот раз он пытался манкировать тем, что это я бескрайне заинтересован в изучении этого экспоната. Как же гнусно такими благими намерениями прикрывать свою безмерную жадность...

Но, чтобы не омрачать эти страницы очередной нерадостной записью зарисую этот чудесный образ и поищу в книгах что-нибудь, что поможет мне сохранить подаренное мне на память пёрышко этого чудесного создания. ⸹

И действительно, под рассказом сидел со сложенным длинным хвостом чёрный контур горделиво гуляющего между краями страницы павлина, своим глазом проникновенно смотрящего на читателя.

На некоторое время Ми остановилась на рисунке, силясь вспомнить что-то, что-то вертевшееся словно у самой поверхности сознания, но одновременно спрятанное где-то глубоко-глубоко в бездомных его потёмках. Вскоре она очнулась от своей задумчивости, вложила перо на то место, куда оно было отложено автором дневника и перелистнула в самый конец записей.

⸹ Наверное, это последнее, чем я хочу поделиться самим с собой. Мне жаль, что люди так глубоко заблуждаются, думая, что если ты служишь при дворе, то ты сразу же имеешь доступ ко всему. С большими возможностями такой жизни, оказывается, приходят и большие, если не большие ограничения. Я искренне сожалею, что так и не исполнил свою мечту становления новым Редке, не думаю, что теперь я вообще способен написать хоть что-то. Даже те жалкие каракули, что я порою оставлял здесь уже ни на что не годны. Прости меня, маленький Эрни, что я так и не осуществил твою мечту стать не читающим книги взрослым, а беззаботным и счастливым художником. Теперь же старый и жалкий Эрнест вынужден заниматься тем, что, как выяснилось, не было его вторым призванием. От моих смесей у солдат начинались после заживления жуткие сыпи, Её Величество всё-таки не осталась навечно молодой, у П развилось такое привыкание ко всем моим порошкам, что я больше не знаю, что ему предложить. Наверное, именно так Фортуна поиздевалась надо мной, заставив меня прожить всю жизнь в заточении стен замка и дела, к которому у меня уже давно не лежит душа.

Иногда меня посещает тот образ волшебной птицы, что мне удосужилось увидеть, и я с трепетом лелею его, как личный символ свободы. Хотя, я неправ, ведь тот павлин тоже находился в заточении своего вольера. Пусть и большого, как замок для меня, но без такой же возможности хоть когда-то покинуть его.

Я больше не знаю, что ещё предпринять, чтобы снять этот чёртов браслет. От отчаяния в порыве безумства я пытался даже отпилить себе ногу найденной в саду пилой для деревьев. Но этот непонятный артефакт будто насквозь пронзил меня своим сверкающим металлом. Даже в уже глубоком надпиле, что я специально сделал у колена, чтоб наверняка найти свободное о чар этих кандалов место, я всё равно упёрся в серебристого цвета пластину, ломавшую зубья пилы, будто те сделаны из стекла.

Никому и никогда я не желаю такой участи.

Я всё-таки слишком устал.

Надеюсь, этот жадный болван П, который уже и так отнял у меня жизнь, даст мне хотя бы умереть. От меня уже с месяц назад спрятали все верёвки, будто они первее меня почувствовали мою усталость, оружия мне в жизни не давали в руки, да я и не уверен, что справился бы с ним. С ядовитыми веществами, к сожалению, с самого начала я работаю только под присмотром. Поэтому, остаётся только одно моё стеклянное утешение, которое в любое время давало мне иллюзию свободы.

Давно здесь не было ничего о погоде. Так вот. За окном, в которое я смотрю последний раз, наступает ночь. Надеюсь, что на траву уже выпала роса, а это значит, что звук моего падения в последний раз потревожит всех вокруг перед глубоким сладким сном. ⸹