Невеста ищет дракона

Не знаю, что сильнее кружило голову – вино или насыщенный событиями день. Мне было легко и радостно, предвкушение самых желанных подарков сводило с ума, я едва могла устоять на месте. Я даже забыла про брошку, приколотую к платью, а вот Сольчжи... о нет, сапфировая ведьма ничего не забыла. И явно готовила какую-то гадость.
Но на сегодня все треволнения закончились. Медленными шажками я шла к победе.
– Я, пожалуй, пойду. – Ханни зевнула. – Завтра выходной, какое счастье!
– А я еще немного подышу воздухом, – сказала я. – Погода хорошая. Не хочется уходить в комнату.
– Уже темно.
– Думаешь, меня дракон в гнездо утащит? – усмехнулась я.
– Я бы на твоем месте на эту тему не шутила. Как мы знаем, дракон может быть человеком, а еще ему подарили плетку.
Насупившись, я пихнула подругу в бок.
– А я бы не отказалась, – мечтательно сказала она, глядя на звездное небо.
– От плетки?
– От дракона. Чтобы вот так раз... взял и унес меня в уютное гнездо. Никаких интриг, никаких денег. Любовь... горы и редкие поездки в город, чтобы тратить драконье состояние!
– Тогда зачем ты отдаешь победу мне?
– Затем, что я не имею права просто сбежать и выйти замуж.
– Думаешь, Сокджин не поможет твоим родным?
– Думаю, что хочу свою, независимую историю. В которой я не буду думать о том, как помочь семье, а буду просто... жить. Джин твой, подруга, этот дракон меня не интересует.
– Иди спать. Я немного побуду одна.
Ханни ушла, а я подставила лицо свежему ветру, приносившему ароматы цветов. «Может быть, даже с наших клумб», – с усмешкой подумала я, вспоминая приключения на одном из этапов отбора. Все же я была рада, что попала в замок дракона. Даже если не удастся выиграть отбор, воспоминания об этих днях навсегда останутся в моей памяти.
Ну и заработанные украшения, как бы жалко ни будет их продавать, помогут мне продержаться первое время в Рижбурге и найти работу в случае, если мне все же не удастся победить.
Предавшись размышлениям, я не услышала шаги за спиной.

– А ты почему не спишь?
Голос я узнала сразу же, но все равно вздрогнула от неожиданности. Что тут делает садовник-уборщик? Я думала, ему сюда нельзя.
– Напугал! – обвинила я, повернувшись к Хосоку.
Он подошел и как ни в чем не бывало облокотился о перила рядом со мной. В руках мужчина держал тарелку с маленькими бутербродиками, явно стыренными с нашего стола. И никаких угрызений совести на симпатичной наглой физиономии.
– А тебя не отругают за то, что ты тут ходишь и ешь нашу еду? Тебе вообще можно здесь находиться?
– Ну так вы же уже поели, а остатки со стола брать никто не запрещает, – отозвался он и с удовольствием засунул в рот небольшой рулет. Хотелось верить, никем не закусанный. – Будешь?
Хосок протянул мне тарелку, и сделано это было так искренне, с обезоруживающей улыбкой, что я покорно взяла крекер с нежнейшей красной рыбой на сливочном сыре, хотя свершено не была голодна. Так и поправиться недолго.
– Как прошел день? – не переставая жевать, спросил Хосок.
Его вопрос был таким простым и логичным, словно мы знали друг друга тысячу лет и давно были дружны. Это с одной стороны удивляло, а с другой подкупало. А я что? Я ответила, точнее меня прорвало, и я рассказала и про город, и про картину, и про подарок дракона.
– Странная ты, Еджин, обычно девушки радуются золоту, украшениям.
– Знаю, что странная, – нахмурилась я. – Мне родители всегда так говорили и краски выкинули, и картины... считали, что это глупости. А мне нравится рисовать. Вот скажи, почему это преступление? Почему, если девушка любит рисовать, а не наряжаться, она странная?
– Ты не так поняла. – Улыбка Хосок была мягкой и немного снисходительной. – Странная в хорошем смысле слова. Не так часто встретишь девушку, равнодушно относящуюся к золоту и украшениям.
– Ну, золоту я тоже радуюсь, – не очень уверенно отозвалась я, потеребив брошку. – Эта очень красивая, символичная...
– Но художественным принадлежностям все же больше?
– Конечно! – Я даже не планировала как-то замаскировать свой восторг.
– А как ты думаешь, что тебе пришлет дракон?
– Не знаю, я буду рада всему. Правда, я себе купила бумагу, акварель, пару простых карандашей и этюдник. Это, конечно, уже очень много, но... ты знаешь, я никогда не видела таких лавок! Там прекрасно все. Представляешь, я видела набор пастели на целых сто пятьдесят цветов! Сто пятьдесят разных оттенков, ими можно нарисовать все-все. Там только серого – пятьдесят оттенков, не меньше!
– Боюсь представить, что ими можно нарисовать.
Я отмахнулась.
– Понимаешь, у меня всегда были черный карандаш и белый карандаш – все! Я и не знала, что такое может быть. А кисти? Для масла свои, для акварели свои. Для гуаши, акрила, для рисунков по ткани!
– Понятно, понятно! – засмеялся Хосок. – Ты готова купить этот магазин целиком и жить в нем, я так понимаю.
– Ну нет! – Я смутилась. – Целиком не нужно, мне понравился его хозяин, пусть он работает, а мне достаточно всего по чуть-чуть. Что я буду делать с целым магазином?
– Логично, – не стал со мной спорить Хосок. – И что будешь рисовать?
– Дракона, – даже не думая, выпалила я и поймала удивленный взгляд мужчины.
– Странное решение.
– Почему? Он же невероятно красивый, я никогда не видела дракона так близко. Я вообще видела драконов лишь издали. Когда они летят под облаками, то мало чем отличаются от чаек.
– Чаек? – спросил Хосок, едва не подавившись бутербродом. Мне даже пришлось похлопать его по спине, чтобы мужчина мог откашляться.
– Ну а что? Далеко же летают! Силуэт – и тот с трудом разглядеть получается!
– И что, тебе вживую дракон понравился? Многие, говорят, с непривычки сильно пугаются.
– Очень понравился. Конечно, он большой и такой... – я замерла, подбирая слова. – Внушительный, но пугаться? Он же не собирался нас сожрать! Он величественный, красивый и сказочный. Я никогда не видела таких совершенных существ. Вот бы нарисовать его с натуры, – мечтательно произнесла я.
– Ты правда хочешь нарисовать портрет дракона?
– Да. Я старалась запомнить его как можно лучше, но все равно того получаса, который мы находились с ним в одной пещере, очень мало. Но я постараюсь.
– А почему не попросила его попозировать?
– Да ну! – Я смутилась. – А вдруг он не захочет? Да и рисую я не так уж хорошо.
– Хочешь, договорюсь? – неожиданно предложил Хосок, а я растерялась.
– Не знаю. А у тебя получится? Кто ты и кто он! Ой... – я смутилась, вдруг таким заявлением обижу Хосока.
Мне стало неловко, но он, кажется, совершенно спокойно воспринял мои слова.
– Я давно в замке и дракона знаю, думаю, он не откажется поговорить со мной и попозировать тебе.
– А если откажется? – Я впала в панику.
В конце концов, я могу рисовать кого угодно. Юнги. Или вот хотя бы Хосока. Он тоже красивый.
– Ну, если он откажется, ты ничего не потеряешь. За спрос денег не берут и с отбора не выгоняют.
К счастью, мужчина не умел читать мысли, а то бы мне стало очень и очень стыдно и неловко. Но его я все равно нарисую. После дракона и, наверное, по памяти. Хосока я запомнила хорошо, думаю, получится. Подарю ему на память, когда отбор закончится.
– Думаешь, Джину правда понравилась картина? Он не мог из вежливости наградить меня?
– Он подарил тебе краски, он подарил тебе брошку. Поверь, понравилась, – слишком уж уверенно заявил Хосок. – Он мог подарить из вежливости брошку, но дарить краски не стал бы.
Слова Хосока разлились теплом в душе, и я наконец-то поняла, что готова идти спать. Сегодня был прекрасный день, и хотелось верить, завтра будет не хуже.

* * *

– Донхён! Ты мог бы не приводить ведьм в пещеру, когда я там линяю?! – рявкнул дракон, влетая в кабинет.
Друг покатился со смеху.
– А глаза у тебя были, как будто ты там яйца откладывал!
– Дебил.
– Да ладно, смотри, сколько тебе подарков надарили. Айда бухать рубиновое пойло!
– Размечтался. Это мой подарок, и бухать я его буду один.
– Сопьешься.
– Зато тебе не достанется. Могу одолжить чесалку, будешь стимулировать мозг!

Но веселье Донхёна ничто не могло изменить. Он сегодня знатно развлекся, притащил ведьм в укромный уголок, где Джин обожал отдыхать. Когда совсем все доставало, он уходил в пещеру и превращался там. Прохладно, темно и приятно журчат подводные реки где-то в глубине подземелий.
И тут целых семь ведьм! Разноцветных, надушенных, испуганных, да еще и с идиотскими подарками!
– Согласись, Топазик хороша. Картинка что надо. Ее бы огранить да вставить в оправу.
– Да, интересная девушка. Ты ей подарок купил?
– Конечно, завтра привезут.
– Найди там самые дешевые краску или карандаши и дай мне, не дари ей.
– Так мы ничего дешевого не заказывали...
– Значит, закажи!
– Ты что, снова прикидывался поломойкой рядом с Топазиком? Не боишься, что она, когда тебя раскусит, все яйца перебьет?
– Не боюсь. Делай, что велено. И завтра отведи Флорин в сокровищницу. А еще, Донхён... – Джин строго взглянул на друга. – Флорин Маск можно дышать на предметы в сокровищнице. Ей не нужно ходить по стеночке. И она должна прикасаться к предметам в сокровищнице. Ясно? Если ты будешь гнобить ее за косой взгляд в сторону твоего ненаглядного порядка, я тебя выпорю подарком той жемчужненькой.
– Да понял я, понял. Без угроз, пожалуйста, скоро у тебя для таких развлечений будет невеста. Топазик, я так понимаю, основная претендентка на победу?
Джин пожал плечами. Что тут скажешь? Топазик милая, забавная, у нее есть характер и талант. Он любит искусство, а Еджин – как маленькое произведение. А еще за ней стоит какая-то история. Она сказала, родные выбросили ее краски. Почему? Она очень хорошо рисует, особенно при отсутствии образования. Если дать ей развернуться, талант может заиграть яркими красками.
– Я скажу тебе позже. Сначала кое-что проверю, а потом скажу, кто победит. Для этого найди мне дешевые краски. Ты уже придумал новое испытание?
– Да, кулинарный конкурс. Пусть приготовят какое-нибудь блюдо. Устроим ужин. Я хотел об этом с тобой поговорить, к слову. Хватит уже прикидываться ящерицей. Они рано или поздно поймут, что ты им врешь, и обидятся. А обиженные ведьмы – это проблема. Давай раскроем тебя за ужином? Все приготовят тебе вкусность, ты явишься в своем человеческом обличье, и...
– И определим победительницу.
– Вот еще! – Донхён встрепенулся. – Их осталось шесть. Еще три испытания.
– Я решу завтра. Хватит уже развлекаться за счет ведьм. Как минимум две из них участвуют в отборе из-за финансового состояния семей, еще одна скрывает причины появления здесь. И почти всем не сдалась свадьба со мной. Так что надо решать. А, и завтра я хочу взять всех ведьм в полет. Показать им долину, развлечь и так далее. Организуй их как-нибудь, чтобы с дракона не попадали.
– Как будто это так просто, – обиженно пробубнил друг.

* * *

Утро выдалось солнечным и совершенно прекрасным! Вместо завтрака я принимала подарки дракона. Точнее, я уже вышла из комнаты и пошла в сторону обеденного зала, но обнаружила рабочих с коробками и забыла про все на свете. Как назло, все это происходило на глазах у Сольчжи. Оставшаяся без подруги сапфировая ведьма преисполнилась ко мне настоящей ненависти.
– А ты только в испытаниях побеждаешь или ночами по пещерам шастаешь? За что тебе дракон такими подарками отдаривается?
– А ты ушки компотиком моешь? – поинтересовалась Ханн. – Вчера вроде все понятно объяснили. Или завидно? Так иди и нарисуй хоть что-нибудь, кроме бровей!

Сольчжи убежала на завтрак, а мы с Ханни решили не ходить, уж очень хотелось поковыряться в сокровищах. Вот это стоит хранить под семью замками с магическими ловушками, а не груды золота и драгоценностей.
– Ничего не понимаю, но так интересно! – с восторгом делилась впечатлениями Ханни.
Я выделила ей холст, все равно их было не просто много, а очень много. И подруга самозабвенно развлекалась с красками.
– Наноси вот так, мягче. Не размазывай, делай фактуру. Вот здесь подчеркивай волну темным цветом, а сверху добавляй блеск белой краской.

Я пробовала на бумажке мягкость карандашей, игралась с оттенками, раскладывала кисти и с наслаждением нюхала новую акварель – еще одну в моей коллекции. Рисовать хотелось до зуда в пальцах, но я словно оттягивала момент счастья, позволяя себе поверить, что все это действительно принадлежит мне. Что краски не заберут, и я смогу рисовать то, что захочу и тогда, когда захочу. Это было нереальное ощущение!
Все же дракон, похоже, скупил почти весь художественный магазин и поверг меня в небывалый восторг. Мы бы, наверное, ковырялась во всей этой красоте до вечера, забыв про отбор, голод и прочие дела, если бы в комнату не заглянула Минджи.
– Ой! А мы вам стащили со стола по блинчику!

Вчетвером мы просидели до самого обеда и даже провели импровизированный мастер-класс. Я рассказывала, как рисовать кораблик в море, показывая каждое действие, а девочки старались выполнять. Получалось у всех без исключения, и Ханни поселила в моей душе еще одно сомнение:
– Тебе нужно преподавать у таких новичков, как мы. Это дар – научить абсолютную бездарность за несколько часов написать красивую картину.
Я так увлеклась, что порывалась пропустить и обед. Но тут Джихе была непреклонна:
– Я, конечно, понимаю, на твоей улице перевернулась телега с кучей художественного барахла и ты счастлива, но единым счастьем сыт не будешь. Пошли на обед. Там, наверное, объявят следующее испытание. Да, и страус у тебя с утра негулянный. Рабочие ругаются, он вопит в вольере и плюется огнем.
– Ой, точно! Юнгиша! – спохватилась я и торопливо поднялась с пола, где сидела в куче своего разного и такого милого сердцу добра. Красок, кистей и карандашей было так много, что мне казалось, я лопну от счастья и не смогу рисовать еще дня три просто потому, что не сумею определиться с выбором.
– Только сначала переоденься, – посоветовала подруга. – Ну и лицо умой.
– А зачем? – удивилась я.
– В зеркало посмотри, горе-художница!
– И ничего я не горе, – бухтела я по дороге в ванную.
Взглянула в зеркало и ойкнула. Ханни была права, мне следовало умыться и переодеть платье. Представления не имею, когда я успела так измазаться, но сейчас походила на палитру, которая тоже была среди художественных принадлежностей. На мне словно попробовали все краски, которые имелись в наличии. И чуть-чуть карандаши, и тушь на пальцах, и пастель на юбке, немного сусального золота на носу и еще дракон знает что.
Я быстро привела себя в порядок, и мы отправились на обед.

Прибежали самыми последними. Я сразу почувствовала напряжение, исходящее от других участниц. Пожалуй, лишь Ханн  и Джихе вели себя со мной по-прежнему, да Минджи с обожанием заглядывала в глаза. Оставшиеся ведьмы кривились при моем приближении и обиженно поджимали губы. Даже Суён, с которой мы вполне неплохо общались сначала.
Вот что я им сделала? Сами же решили подыграть мне, чтобы именно я стала невестой дракона.
Донхён явился в самом конце. Как всегда неотразимый, в ярко-зеленых штанах, розовой рубашке, из кармашка которой кокетливо торчал веселенький платочек.

– Камушки мои! Я рад сообщить, что Сокджин решил сделать вам еще один, очень шикарный подарок! Ну, кто угадает какой?
– Сережки? – предположила Минджи.
– Браслет?
– Снова брошка? Нам дарят одни брошки!
Донхён строго взглянул на Суён, и та осеклась. Какая разница, дарят нам одни брошки или еще что-то? Все можно продать! Как будто ведьмам есть куда носить бриллиантовые украшения стоимостью с хороший дом в Рижбурге.
– Не угадали! Дракон возьмет вас в самый настоящий полет! С высоты покажет долину, облетит замок. Позади у вас четыре сложнейших испытания, впереди еще три, но перед этим дадим вам отдохнуть и развлечься.
– Ой... – Минджи побледнела. – Как-то я... боюсь летать на драконе.
– И я...
– Конец дракону, – хмыкнула Сольчжи. – Когда на него сядет Джихе, он надорвется!
– А когда сядешь ты – отравится! – Ханни встрепенулась.
– Девушки, девушки! Спокойнее. Джиг– сильный и умный дракон. А теперь я расскажу о будущем испытании, ведь к нему вам предстоит готовиться. И... готовить.

Мы дружно открыли рты. Каждая ведьма сейчас вспоминала все сваренные за недолгую жизнь зелья. Воспоминания, судя по лицам, были не из легких.

– Испытание будет кулинарным. Каждая из вас приготовит по одному особому блюду для нашего дракона, а вечером мы все вместе их отведаем. Я обещаю вам сюрприз за ужином, поэтому позаботьтесь не только о вкусе своего блюда, но и о внешнем виде. Подробные указания получите завтра. Отдыхайте, птички мои!

Мы с Ханни после обеда отправились в парк выгуливать Юнги и дышать свежим воздухом, а потом я планировала рисовать до самого вечера. Нужно было лишь решить – что именно, впрочем, я испытывала удовольствие от рисования чего угодно и подозревала, что пока гуляю по парку, вдохновение обязательно придет. Можно поставить этюдник где-то среди клумб и написать цветы – такие яркие, красивые и недолговечные. Дать им вторую жизнь, куда более долгую, чем на клумбе.
Но моим мечтам не суждено было сбыться. Когда мы, счастливые и нагулявшиеся, вернулись в замок, я обнаружила одну пренеприятнейшую вещь – кто-то был у меня в комнате и рылся в моих вещах. Этот «кто-то» совершенно вероломно разбросал все, что я так заботливо раскладывала.
Это не понравилось мне сразу, и я начала проверять, все ли на месте. Если брошку дракона с палитрой я носила на себе, то топаз в виде страусиного яйца стоял всегда на туалетном столике на подставке. И сейчас его не было! Я перерыла все свои вещи, заглянула в ящики и под кровать, перебрала все краски, и под конец все же была вынуждена признать очень гадкий факт – камень кто-то украл!
Сначала я хотела бежать к Ханни и рассказать ей, но потом я поняла, что подруга мне может только посочувствовать. Одну воровку мы уже выгнали, но, получается, есть еще одна? Или Чонхва уехала не вчера вечером, а успела заглянуть ко мне? С этим вопросом я отправилась на поиски Донхёна. Он единственный, кто мог мне реально помочь.

Распорядитель нашелся в главном зале. Он бегал между двумя стоящими на стремянках помощниками и что-то втолковывал им, размахивая руками. Зеленые широкие рукава взмывали вверх, словно крылья моего страусенка, когда он с криком «Мама!» бежал ко мне по вольеру.
– Топазик мой, что случилось? – Донхён наткнулся на меня взглядом и тут же притормозил. Услышав про топазик, я позорно зашмыгала носом.
– Какая трагедия заставила тебя плакать? – всплеснул руками распорядитель и кинулся ко мне жалеть. – Что случилось у моей драгоценности?
– Кто-то украл мой камень! – сказала я, жалея, что не взяла с собой платок. Слезы вот-вот готовы были пролиться на щеки.
– Не может такого быть, сокровище, не выдумывай! – Донхён ласково погладил меня по голове.
– Но я не выдумываю! – Я вытерла слезы и пересказала все, что произошло.
Распорядитель по-прежнему смотрел на меня как на неразумного ребенка, придумавшего глупость. Мои слезы его не убеждали.
– Ну что ты, драгоценность моя, никто не будет воровать подарки дракона в его же замке. Ты, моя радость, иди, – он подтолкнул меня в спину, – поищи его получше у себя в комнате, и, я уверен, все найдется.

Я так растерялась, получив вместо помощи недоверие, что даже не стала спорить, просто пошла в комнату, поревела там еще немножко, а потом, прихватив новый альбом и карандаши, вышла в коридор и уселась на подоконник.
Рисование было единственным, что могло помочь прийти в себя. Мне было почти так же обидно, как тогда, когда мама сожгла работы. Но, стоит справедливо отметить, стоили они все же чуть меньше, чем камень из коллекции дракона. Точнее, кого я обманываю? Цена была несопоставима, и я понимала: никогда в жизни у меня не будет больше такой ценной вещи!
Слезы сами текли по щекам, я сидела и черкала на белоснежных листах. Сегодня получались топазики. Первым нарисовался тот, который подарил мне дракон, а потом я просто сидела и рисовала ограненные камушки. Это было до ужаса увлекательно, и я почти успокоилась. Особенно интересно оказалось придумывать им оправу. Никогда не знаешь, что получится в итоге – брошь, кулон или кольцо. А может, серьги или заколка для волос.

Приближения своего знакомого я просто не заметила. Была увлечена процессом и печальными мыслями. Слезы текли по щекам и иногда падали на листы с рисунками, чем портили работу и раздражали меня, заставляя шмыгать носом сильнее.
– Ты чего плачешь? – взволнованно спросил Хосок. – Я думал, будешь счастлива, получив кучу красок.
– Я и была, – всхлипнула я и нарисовала еще один драгоценный камушек на листочке, подумала и добавила к нему золотую оправу, покрутила так и этак и, поняв, что такое кольцо будет некрасивым, пририсовала дужку, превратив украшение в подвеску. – Но потом кто-то украл подарок дракона. Представляешь? Коварно, пока меня не было!
– И что украли? Те ящики, которые сегодня выгружали из кареты? – удивился Хосок и присел рядом на подоконник.
– Нет, – вздохнула я. – Они в целости и сохранности.
– А что тогда?
– Самый первый подарок, вот этот!
Я взяла уже изрисованный лист бумаги и показала топаз.
– Он стоял у меня на туалетном столике еще с утра. А после того, как мы с Ханни днем погуляли с Юнги, я вернулась в комнату и поняла, что там кто-то был. Стала смотреть, не исчезло ли что-то, и поняла: топаза на месте нет.
– Ты говорила кому-нибудь?
– Девчонкам – нет. Ханни и Джихе расстроятся, Минджи испугается, а остальные злы на меня за то, что я снова выиграла и мне подарили краски и брошку. Все равно ведьмочки ничем не помогут.
– А вашему распорядителю?
– Он сегодня занят. Готовится к какому-то мероприятию. Я его выловила, но он сказал, что я потеряла камень сама и стоит получше поискать в комнате. Представляешь? Сделал вид, будто я виновата и вообще мешаю ему заниматься важным делом!
Я начала хлюпать носом и, чтобы снова не разреветься, зажала себе пальцами нос.
– Так обидно. Как я могла его потерять, если даже не трогала?
– Ну, тише... – Мужчина казался растерянным. Хотел приобнять за плечи, но так и не решился. Просто сидел рядом. – Я скажу дракону. У них нюх на свои драгоценности. Мигом поймет, кто забрал у тебя камень.
– Нет! – встрепенулась я. – А если он, как и Донхён, посчитает, будто я сама потеряла подарок? Сочтет меня рассеянной, не ценящей внимание! Не хочу.
– Не переживай и поверь, до ужина тебе вернут пропажу, – пообещал мне Хосок.
– Это вряд ли, – сокрушенно покачала я головой.
– Спорим? – тут же ухмыльнулся мужчина.
– А на что? – подняла глаза я.
– Если я выигрываю и тебе сегодня же вернут топаз, ты после ужина идешь со мной гулять в сад.
– Ну, хорошо, там Юнг...
– И без твоей огнедышащей курицы! – тут же открестился он, я печально вздохнула, но согласилась.
– А если ты проиграешь, и мой топазик не найдут? Что ты мне будешь должен?
– А я никогда не проигрываю, – как-то уж слишком самоуверенно для уборщика усмехнулся мужчина и ушел. Я осталась сидеть на подоконнике, а рука сама на листе выводила дерзкую улыбку.

Нас всех собрали часа через два. По коридору вихрем пробежал Донхён, крикнул:
– Топазик, что ты сидишь, печалишься? Бегом убирай альбомчик и пошли искать твой камушек. Только тсс! Никому не говори ни слова! – распорядитель прижал палец к губам и помчался дальше, выкрикивая имена девушек.
Первой появилась нахмуренная, похоже, сонная Ханни и спросила:
– Ты не в курсе, зачем нас так экстренно собрали? К чему такая спешка? – Я уже открыла рот, чтобы рассказать ей, но тут из коридора появились Сольчжи и Суён. А следом за ними вышагивала Джихе, поэтому я лишь одними губами прошептала:
– Потом.
Ханни понимающе кивнула и отвернулась, сделав вид, что с увлечением рассматривает Донхёна.
– Сейчас, мои рыбки, мы пойдем в гости к дракону, – заявил он радостно. Но улыбка у него выглядела натянутой. Было ясно, распорядитель не в духе. – Так сказать, незапланированный визит вежливости. Все готовы?
Мы переглянулись и пожали плечами. Нас осталось совсем мало, даже странно. И когда это мы из разномастной веселой толпы превратились в локальную кучку? Мы с Ханни, Джихе, Суён, Сольчжи и Минджи. Пока девушки гадали, зачем же нас позвал дракон, я вглядывалась в их лица и думала о том, кто из них настолько меня не любит, что решился на кражу. Все они с виду выглядели милыми, смешливыми и если и обижались, то со стороны казалось – как-то даже не всерьез. Ну, за исключением Сольчжи. Но неужели она была настолько глупа, что рискнула влезть в мою комнату?

Нас проводили все в тот же огромный зал, где проходило вручение подарков, и я вновь задалась вопросом, а как, собственно, дракон сюда умудрился влезть? Двери-то вели в зал небольшие, разве что центральная хоть как-то могла пропустить дракона. Как он вообще попадает в замок, оставаясь для нас незамеченным?
– Я их привел! – доложил Донхён и отступил чуть в сторону.

Дракон внимательно рассмотрел каждую из нас, наклонил голову и уставился немигающим взглядом янтарных глаз. Девушки таращились испуганно и старались не дышать, когда драконья морда оказывалась совсем близко. Изучив нас всех с пугающей тщательностью, дракон фыркнул на ухо Донхёна и замер, словно изваяние, потеряв всякий интерес к происходящему. Распорядитель посмотрел в сторону ведьмочек неожиданно тяжелым взглядом и тихо произнес:
– Все могут быть свободны, а ты, Сольчжи, задержись!

Он даже свое любимое «красотулечки» не добавил, да и вообще выглядел злым. Девушки быстренько кинулись к выходу, а я бросила последний взгляд на Сольчжи, пытаясь понять, что я сделала ей такого плохого. При знакомстве она показалась мне милой и юной. В сокровищнице – стервой и предательницей. Но я никогда бы не подумала, что она способна на кражу.
– А я говорю, он выбрал себе невесту! – вещала Минджи Джихе.
– Думаешь?
– Мне кажется, да. И мы все пойдем по боку. Вот увидишь!
– Да, самое главное, и Еджин пойдет по боку! – Язвительные слова Суён ранили, и снова захотелось пошмыгать носом, поэтому я просто ускорила шаг и пронеслась мимо переговаривающихся ведьмочек. Донесшееся в спину «ой» я проигнорировала. Счастье, что в этом обсуждении не участвовала Ханни. Если бы и она у меня за спиной говорила гадости, я бы окончательно потеряла веру в людей.
– И все же, что произошло? Поделишься? – спросила она меня, догнав в коридоре.
Я вздохнула и обреченно кивнула.
Мы прогулялись по галерее второго этажа, и я рассказала о своих злоключениях. Умолчала лишь о роли во всем этом Хосока. Не хотела говорить о нем даже Ханне.
– Получается, Сольчжи воровка? – задумчиво произнесла подруга.
– Ну или... дракон и правда выбрал себе невесту. Такое ведь тоже может быть.

Пока мы прогуливались, наступило время ужина. Стол был на этот раз один и накрыт на пятерых. К ужину Сольчжи не вышла, зато Донхён появился одним из первых.
– Дорогие мои участницы, вынужден сообщить вам печальную весть. Сольчжи решила уехать с отбора. Она устала и не способна продолжать дальнейшую борьбу. Это грустно, но зато у каждой из вас выросли шансы на победу. Приступайте к трапезе и будьте морально готовы. Следующее испытание не за горами. Могу посоветовать вам лечь пораньше, чтобы не проспать завтрак.

– Неужели уехала сама? – послышался шепот.
– Может быть, она что-то натворила? – высказала здравую мысль Джихе, но Минджи и Суён от нее отмахнулись. А мы с Ханни лишь загадочно переглянулись. Пожалуй, я даже рада была, что история с топазом не получила огласки. Что-то не была уверена, что мне посочувствуют.
– Пойдешь после ужина в сад? – спросила меня Ханни, ковыряя ложечкой десерт, но я покачала головой.
– Нет. День был тяжелым. Не хочу.
«А еще я уже обещала прогулку кое-кому другому», – подумала я, но вслух ничего не сказала. Впрочем, и топаз мне еще не вернули.

Но, возвратившись в комнату к любимым холстам, кистям и краскам, я обнаружила кое-что очень интересное. На туалетном столике стоял мой топаз, а чуть в стороне лежала записка. «Жду в девять у серверной арки». Поверх записки я обнаружила бледно-кремовую розу на длинном стебле.
Я осторожно взяла ее в руки, вдохнула сладковатый аромат и почувствовала, что улыбаюсь, как идиотка. А ведь вечер еще не начался.

* * *

Я застыла перед шкафом, не зная, что надеть. Щеки горели, и как бы я ни пыталась убедить себя в том, что прогулка ничего не значит, на самом деле я чувствовала совсем другое. И это волновало. Я же за дракона замуж собралась! Только вот... я представляла, как можно восхищаться большой чешуйчатой ящерицей, представляла, как его можно уважать. Но любить? Нет. Это же просто противоестественно.
Пожалуй, только сейчас всерьез задумалась, а смогу ли я действительно стать женой дракона? Лишить себя любви и романтики? «Смогу», – решила я, бросив взгляд на краски. Если дракон мне позволит заниматься любимым делом, обеспечит комфортную жизнь и безопасность, я смогу его уважать и отказаться от любви. В конце концов, я и не знаю, что это такое.
А сейчас просто пойду гулять, потому что обещала, а то, что платье так долго выбираю... Ну и что? Любая девушка хочет быть красивой и совсем не обязательно для какого-то мужчины. Вполне возможно, просто для себя.
Сама не заметила, как начала напевать себе под нос веселую песенку, настроение было радужным. Я выпорхнула из покоев и отправилась в сад. Кажется, пернатый вредина учуял, что я иду, издалека и начал надсадно орать «Мама!» на весь сад. Стало его дико жалко, но я помнила, что обещала, поэтому постаралась не слушать страусиные вопли и идти дальней от вольера тропинкой. Метлу я тоже во избежание оставила в комнате. Имею же я право, в конце концов, погулять в гордом одиночестве?

Хосок уже ждал меня в условленном месте. Вот он, похоже, не готовился к нашей встрече, а может быть, у него просто не было нормальной одежды. Обычная не новая рубашка и изрядно поношенные, но вроде бы чистые штаны. И как в таком виде он умудрялся выглядеть хорошо? Спрятав руки за спину, он рассматривал, как по дереву карабкается забавная маленькая белка. На губах мужчины играла улыбка, от которой внутри что-то сжалось.
– Привет! – смущенно улыбнулась я.
– Привет. – Мужчина улыбнулся и достал из-за спины сверток. Обычная сероватая бумага, перевязанная бечевкой. Внутри свертка было что-то прямоугольное.
– Что это? – уточнила я.
– Это подарок. – Мужчина улыбнулся. – Я, конечно, не дракон с его сокровищами, но иногда тоже хочу сделать приятное красивой девушке. Только уговор – вскроешь после свидания. Хорошо?
– Договорились. – Я кивнула, а где-то на горизонте страус тоскливо завопил: «Мама!»
Хосок тоскливо поморщился.
– Как этот пернатый тебя почувствовал?
– Не знаю, но мне очень его жалко. Может, возьмем с собой?
– Не-не, – Хосок нахально приобнял меня за талию и потащил в сад. – Мы договаривались. Сначала прогулка, потом скандальные страусы. А то я не скажу тебе новость про дракона.
– Ты договорился, что я буду его рисовать?! – Я подпрыгнула от восторга.
– Умеешь ты испортить сюрприз, – возмутился мужчина и щелкнул меня по носу.
– А когда? – доставала я его. – А он точно согласился? А это удобно? А он не сочтет, что я к нему подмазываюсь и хочу обойти других участниц?
– А ты к нему не подмазываешься и обойти других участниц не хочешь? – коварно поинтересовался Хосок и заставил меня окончательно растеряться и смутиться.
– Я хочу обойти других участниц, но рисовать я его хочу не поэтому. А потому что он красивый, красный и дух захватывает от восторга. Очень хочу нарисовать.
– Вот скажи, – серьезно спросил меня Хосок, – ну зачем тебе становиться женой дракона?
– Потому что женой дракона быть лучше, чем женой мясника. А других альтернатив у меня нет. Если я вылечу с отбора, придется возвращаться домой, а там меня уже ждет свадебное платье и жених, который точно не подарит мне кучу красок и не позволит рисовать. А дракон позволяет. Это же идеальная жизнь – рисовать и не думать ни о чем!

После моих слов Хосок, кажется, несколько помрачнел, а может быть, мне просто показалось. Мы шли медленно и болтали о пустяках. Даже не заметила, в какой момент страус перестал оглушать своими криками. Возможно, это потому, что мы ушли достаточно далеко от вольера. Я и не знала, что сад такой длинный. Думала, за время отбора мы обошли его весь. Но нет, Хосок вел меня куда-то все дальше и дальше, мы поднимались по узким каменным лесенкам и попадали на все новые цветущие террасы. С каждым следующим уровнем дух захватывало все больше и больше.
– Тут так красиво! – не выдержала я и посмотрела на долину, простирающуюся внизу, горы вдалеке и закат.
– Если подняться выше, то будет еще красивее, – сообщил Хосок, проследив за моим взглядом.
– А есть куда? – удивилась я.
– Только если на спине дракона, – отозвался Хосок.
– Ты летал? – недоверчиво спросила я.
– Пару раз, – признался мужчина.
– Это страшно? – уточнила с замиранием сердца.
– А ты хотела бы попробовать? – с усмешкой спросил он так, словно и это мог организовать.
– Не знаю, наверное, но мне страшно. Донхён сказал, мы полетаем. На что похож полет на драконе?
– Ты правда хочешь знать? – Он подвинулся ближе, и, утонув черных глазах, я шепнула «да».

Хосок склонился ко мне, осторожно обхватил руками за талию и поцеловал. Это было восхитительно, голова кружилась, и перехватило дух. Если полет на драконе хоть вполовину вызывает такие же эмоции, то я очень хочу это испытать. У меня в душе смешались смятение, стыд и восторг, не знаю, когда бы я пришла в себя, если бы из-за спины не раздалось обижено-вопросительное «Мама!».
Я отскочила от Хосока, словно ошпаренная, развернулась и увидела выглядывающего из-за угла страуса в сопровождении растрепанной метлы.
– Вот что за птица? – выдохнул в сердцах мужчина. – Умеешь же испортить момент.
– Папа, – удовлетворенно произнес птиц и поскакал жалеться, а я, пока никто не опомнился, юркнула в ближайшие кусты, выскочила на лестницу и позорно сбежала. Обдумывать недостойное поведение и свою сложную жизнь.

* * *

Когда я развернула подарок Хосока, то обомлела, а на глазах выступили слезы умиления. Внутри оберточной бумаги были краски и кисть. Не такие хорошие, как те, которые подарил дракон. Хосок, наверное, купил их раньше. Старался, выбирал, а среди подарков они терялись, и от этого мне хотелось плакать. Подарок дракона был великолепен, мне безумно понравились дорогие материалы, но Хосок... Хосок, возможно, потратил последние деньги, чтобы сделать мне приятное. И он тоже не смеялся над моим хобби. Пожалуй, это внимание стоило даже больше, чем все сокровища дракона.

До середины ночи я сидела и рисовала сердечки. Акварелью, акрилом, потом пастельными карандашами, тонкими перьевыми ручками, даже подумывала откупорить тюбички с маслом, но потом решила, что оно требует вдумчивости, да и вонять будет на всю комнату. Не уснешь потом, а если и уснешь, головная боль с утра обеспечена. Но чаще всего, сама того не замечая, окунала в недорогие краски самую простую кисточку и выводила ей символы любви. Почему-то этот трогательный жест простого уборщика сильнее всего задел мое сердце.
Я сидела и не могла понять, как можно совместить летающие в душе бабочки и отбор. Отказаться от отбора? Ведь я поступила нечестно. Сделать вид, что ничего не произошло, ведь дракон не знает про поцелуй, и не вылезать из комнаты, чтобы избежать нежелательных встреч и соблазнов?
Или же просто подождать в надежде, что все само рассосется. Я размышляла всю ночь, но естественно, так и не пришла ни к какому решению, поэтому на завтрак шла самая последняя и очень недовольная. Вид свежего, жизнерадостного Донхёна раздражал до зубного скрежета.

– Мои драгоценности! – ворковал он, нарезая круги между сонными и голодными ведьмами. – Сейчас вас ждет удивительное, невероятное, волшебное приключение, которое дракон организовал специально для вас!
– А это испытание?
– Ну... – распорядитель закатил глаза. – Своего рода, но не волнуйтесь, выбывших не будет. Просто наслаждайтесь приятным времяпрепровождением. Заканчивайте свою трапезу и следуйте за мной, мои хорошие, – сказал Донхён. – Дракон уже ждет вас.

Доедали торопливо, всем не терпелось скорее встретиться с Сокджином. Я до последнего момента сомневалась, что дракон и впрямь полетит с нами на спине. И невольно вспоминала встречу с Хосоком, закончившуюся так же стремительно, как и начавшуюся. От воспоминаний губы начинали гореть.
– Ну что, – когда мы дружно высыпали в сад, улыбнулся Донхён, – готовы к полету на драконе?
– Не-е-ет, – пискнула Суён и попятилась.
Я обернулась и увидела испуганную физиономию девушки. Джихе бы тоже, скорее всего, не рискнула залезть на дракона, она даже начала отступать назад, но тут ее настигло мироздание в виде меня и Ханни. Мироздание очень не хотело, чтобы нерешительная невеста вылетела с отбора прямо сейчас. Мы мигом подхватили нехрупкую блондинку под локотки и поволокли к дракону. Признаю, делать это было непросто. Поначалу Джихе сопротивлялась и пыталась тормозить каблуками. Но разве настоящие подруги будут обращать внимание на такие мелочи?

– Не надо, – бормотала она.
– Думай о брошке, – скомандовала Ханни и поднатужилась, стараясь придать Джихе ускорение.
– О какой брошке? – блондинка потеряла бдительность, и мы ее сумели сдвинуть сразу же на несколько метров.
– О какой-нибудь, – отмахнулась Ханни. – Думаешь, дракон не подарит никакую цацку тем, кто мужественно перенесет полет?
– А если не подарит? – шепнула побледневшая Джихе.
– Блеснешь в следующем испытании, пройдешь дальше и получишь свой мешочек золотых. Ну же, давай! Мы будем с тобой.
– Если я свалюсь со спины дракона, мне не нужны будут ни брошки, ни золотые. Так что риск не оправдан!
– А с чего тебе падать? – удивилась я.
– Ну мало ли?
– Перестань! – фыркнула Ханни. – Не думаю, что дракон это задумал, чтобы избавиться от невест. Хотя... идея, безусловно, заслуживает внимания.

Джихе мы все же затащили на спину. А вот у Суён не было такой мощной группы поддержки. Она долго ходила вокруг да около, пару раз почти подобралась к черному блестящему боку, но потом отчаялась и попыталась сбежать.
– Дорогая, но ты же понимаешь, что если ты не решишься, для тебя это будет обозначать конец испытаний? – крикнул Донхён.
Пришлось сдаваться и кое-как, кряхтя и дрожа, забираться на дракона. Затем на дракона залезла Минджи и уселась на самое удобное место с лучшим обзором, потом добрались мы с Ханни и Джихе, которая сейчас напоминала то ли два мешка картошки (весила она точно не как один), то ли просто куклу, ибо была бледна и безучастна. А последним поднялся Донхён.

– Ну что, птички мои? Готовы летать?
– Да! – радостно завопила Ханни. В тон ей тоскливо что-то провыла Джихе, а дракон взмахнул крыльями и взлетел.
Когда Джин взмыл в воздух, у меня перехватило дух. И я даже не могла сказать, от страха или от восторга. Рядом тихонько взвизгнула Джихе и вцепилась в мою руку так, что впору было взвыть самой.
– Осторожней! – просипела я, тщетно пытаясь освободиться от мертвой хватки.
– Прости. – Джихе отпустила руку, взглянула вниз и тут же зажмурилась. Хотя высоту мы набирали медленно.
На драконе было совсем не холодно и ветер не дул в лицо. Скорее всего, нас защищала какая-то магия. Ханни и Минджи смотрели по сторонам с детским восторгом. Джихе вообще никуда не смотрела. Она сидела зажмурившись и вцепившись в висящий на шее амулет. Губы девушки беззвучно шевелились. Я готова была поклясться, она молится. Интересно, кому? Человеческим богам или драконьим? Я бы молилась драконьим, чтобы Джину в пасть не попала птица, а потоки воздуха не сбросили нас с его спины. Донхён взирал на нас с усмешкой. А я... я пока не понимала, что чувствую. Признаться, хотелось насладиться полетом в одиночестве. Остальные девчонки мешали. И усмехающийся Донхён, которого одинаково забавляли и страх Джинхе, и восторженные комментарии Минджи, которая прямо сейчас вопила:
– Вау! Птичка! Смотрите, птичка летит! Ханни, ты видела птичку? Мы ее обогнали! Прикинь!
– Ты, ей-богу, словно лично ее обогнала! – хмыкнула подруга.
– Ну почему сразу лично? – смутилась Джинхе. – Дракон обогнал! Я просто испытываю гордость за то, что он такой быстрый и сильный!
– Сокджин будет в восторге, – вполне серьезно сказал Донхён.
Но я нутром чувствовала, он снова над нами ржет.

Я постаралась отвлечься от суеты вокруг, вдохнула свежий воздух и утонула в голубизне неба, которое казалось величественным и бескрайним. Я пожалела, что не взяла с собой пастель и альбом, чтобы зарисовать эту нереальную красоту. Правда, я смутно представляла, как рисовать на летящем драконе. С другой стороны, не попробуешь – не узнаешь. Если стану невестой, обязательно в качестве свадебного подарка попрошу пленер верхом на драконе.
Приходилось запоминать облака, принимающие причудливые формы. Я видела облачко-дельфина, облачко-дерево и еще одно, до ужаса напоминающее моего страуса. Даже из приоткрытой пасти вырывалось облачное пламя. Конечно, разглядеть все это можно было исключительно обладая фантазией. Но этого добра у меня имелось навалом. Я так загляделась на небо, что на красоты внизу обратила внимание только тогда, когда дракон слишком резко пошел вниз, заложив красивую петлю в воздухе. С хихиканьем взвизгнула Минджи, завыла и начала молиться в голос Джихе, а физиономия Донхёна приобрела такое блаженное выражение, что я невольно задумалась – это он так любит летать или не любит нас?

Внизу простирались горы и долина, сейчас все находилось словно в дымке и обрывках облаков, эта картина была создана для акварели – легкая, воздушная и словно слегка призрачная. Земля отсюда выглядела совсем иначе – вон там внизу, словно игрушечные, виднелись здания Драконьего Города. Чуть дальше вилась извилистой лентой горная речка, а у самого горизонта сизыми шпилями высились горы и драконий замок на них. Отсюда он казался маленьким и далеким. Нереальным. С высоты полета дракона вся земная жизнь представлялась какой-то несерьезной и мелкой. Очень далекой, словно нереальной.
Я с жадностью запоминала пастельные краски пейзажа, изломанную линию горной гряды, извилистую реку и понимала, что просто умру от обиды, если не нарисую это как можно быстрее и лучше всего не один раз.
С каждым витком мы опускались все ниже и ниже. Вот уже стало видно поле возле замка.
– Ой! – воскликнула Минджи. – А где же наши клумбочки?
– Да, – поддержала ее Ханни. – Они огромные, должны бы замечательно смотреться с высоты. Мне с самого начала было интересно оценить масштаб задумки, а сделать это можно только с высоты драконьего полета.

Донхён побледнел, взгляд его забегал. Кажется, наш распорядитель даже растерялся, что с ним случалось крайне редко.

– А... это все саранча.
– Саранча? – удивилась Джихе. Она даже глаза ради этого дела открыла. Правда, тут же ойкнула и снова зажмурилась.
– Ну, вот такая коварная в драконьей долине саранча! Сожрала все за одну ночь. Мы с Сокджином просто не стали вас расстраивать.
– А дракон-то успел оценить? – кажется, даже всхлипнув, уточнила Минджи.
– О да! – спешно закивал Донхён. – Оценил, запомнил и впечатлился!
От дальнейших дотошных вопросов распорядителя спасло то, что дракон плавно приземлился у кромки поля.

Джихе вскочила первой и пулей слетела со спины дракона, мне показалось, даже раньше, чем подали лестницу. Такого незамутненного счастья у нее на лице я еще никогда не видела. Мы спустились следом.
– Ну что, девушки, что вам больше всего понравилось в полете? – спросил у нас Донхён.
За всех ответила Джихе:
– Мне очень понравилось вот сейчас, когда он сел!

А я влюбилась в крылья. Жаль, что у меня их не было.

☁️☁️☁️