Могильный холод
Ледяной ветер, поднявшийся в забытом временем городке, принёс с собой метель. Он словно хотел скрыть ото всех ветхий двухэтажный коттедж, в самом сердце которого уже поселился могильный холод. Но вьюга немного припозднилась. За водоворотом снежинок она не успела спрятать от женщины, закутанной в тёплый вязанный шарф, ужасающую картину...
В ночной тьме взгляд Джаннет Сондер, именно так звали невысокую полную женщину, засидевшуюся этим вечером в гостях, привлёк тусклый свет. Он брезжил из окна дома, который хорошо был ей знаком. Коттедж семьи Эванс... «О, Молли, – подумала миссис Сондер, и немного замедлила шаг, – как же рано ты ушла».
Они дружили семьями больше двадцати лет. Вместе пили чай, выбирались на природу. А со временем, так же, вместе пережили смерть мужа Джаннет, которого в загробный мир забрали три пачки снотворного и алкоголь. Они всегда поддерживали друг друга. А когда «ушла» Молли – всё оборвалось.
Бенджамин не пережил потери. Он навсегда закрыл двери дома для Джаннет. А порой ей казалось, что он и вовсе вычеркнул её из своей памяти, просто чтобы не делиться воспоминаниями о Молли ни с кем. Просто, чтобы как-то жить дальше. И это был его выбор. Выбор, который Джаннет уважала.
Лишь иногда, когда на миссис Сондер обрушивались воспоминания, ей хотелось, как раньше, постучать в двери старого коттеджа. Сказать Бенджамину – этому старому дураку, что не только ему не хватает Молли, не только он скучает. В остальное же время Джаннет охотно отвечала всем, что плохо знала их семью. И говорила она это во благо. Ведь меньше всего ей хотелось, чтобы очередные ищейки, без проса явившиеся в город за новой порцией лжи для книг и газет, тревожили память Бенджамина.
Незаметно для себя Джаннет остановилась. Она словно прилипла взглядом к окну мистера Эванса, и даже порыв ветра, бросивший в неё снежный рой, не смог сдвинуть миссис Сондер с места.
Её сердце ёкнуло, когда она увидела тень. А то, что она увидела дальше заставило её закричать:
– О, Господи! – воскликнула Джаннет и приложила руки к сердцу. – Бенджамин! Помогите! Он упал! О, Господи! Бенджамин! – она нащупала в куртке телефон и побежала к дому, надеясь, что старый друг отделается лишь небольшими ушибами.
* * *
Грэгори проснулся от жуткого непрекращающегося стука и скрипов, бьющих его по вискам. Не сразу поняв где находится, он сел на кровати и потёр глаза.
– Доброе утро, родной, – услышал он улыбающийся голос Амелии, и повернулся к ней.
– Не похоже это на утро, – пробурчал он в кромешную темноту комнаты и, потянувшись, рухнул в объятия жены. – Привет, маленькая.
– Привет, – Эми рассмеялась и взъерошила непослушные волосы Грэгори.
– Ты не спишь...
– Я не сплю, – продолжала улыбаться Амелия.
– Почему? – сонно прошептал он. –Ещё же ночь... Давай спать.
– Была причина, – выдохнула Эми и прижалась к мужу.
– Так давай я выгоню из комнаты все «причины» и будем спать. Где все эти призраки...
Обледеневшие ветви старого дерева несколько раз с силой ударили по стеклу, и Грэг вновь приоткрыл глаза:
– Не призраки, да?
– Не призраки, – повторила его слова Эми. – Если, конечно, они не решили начать стучать ветками к нам в окно.
– Сейчас проверим, – Грэг потянулся и неохотно поднялся с кровати. – Как же здесь холодно.
– Согласна, мне пришлось одеть носки, – Амелия встала следом за мужем.
– Ложись, – Грэгори включил ночник, и тёплый свет забрезжил в помещении, – а я героически разберусь с деревьями, ветками и присоединюсь.
– Я помогу, – она провела кончиками пальцев по его спине и, заглянув в глаза, улыбнулась. – Даже герои не могут взваливать на себя все беды мира.
– Мне кажется, – Грэгори подхватил Амелию на руки, – они просто не пробовали. Поэтому, сейчас я заверну тебя в одеяло и...
– Грэгори, – оборвала его Амелия, – у нас гости. Тот мальчик – призрак, с которым мы познакомились сразу, как переступили порог этой комнаты. Помнишь? – Грэг тяжело вздохнул. – Так вот, он стоит у тебя за спиной.
– Он что-то хочет? – Эми пожала плечами, и Грэгори поставил её на пол.
– Он молчит. Смотрит на тебя, словно меня здесь нет. И молчит. Всё. Грэгори, он привлёк внимание и спрятался от меня, – Грэг снял перчатку. – Думаю, ему нужен только ты.
– Не переживай, маленькая, – он поцеловал её и сделал несколько шагов в сторону. – Что ты хочешь? – громко спросил Грэгори, прикладывая ладонь к стене.
– Поговорить, экзорцист, – рассмеялся мальчик, и из его перерезанного горла закапала чёрная кровь. – Только тихо. Тихо, – он приложил указательный палец к растрескавшимся губам, и бросил выразительный взгляд в сторону Амелии. – Я не хочу, чтобы нас подслушивали.
– Что ж, обычно я немногословен, но... – Грэгори прикрыл глаза и вместе с мальчиком провалился на чёрные тропы, – давай поговорим. Это твой дом, – Грэг стоял на детской площадке в самом центре которой поскрипывали огненно-красные качели. Все остальные карусели на тропе призрака были сломаны и погребены под толстым слоем песка. – Здесь ты играешь, – грубо продолжил он.
– Я не звал тебя, – глаза мальчика полыхнули ненавистью.
– Ты же хотел поговорить? – спокойно продолжил Грэгори и направился к качелям. – Здесь нас не услышат. Имя? У тебя же есть имя? Может ты Курт или Скотт? Или может ты Мэт? Мэтти...
– Я не звал тебя! – истошно завопил призрак, и клубы песка поднялись над адскими тропами.
– Но я уже пришёл, – Грэгори начертил вокруг качелей круг. – Ты знаешь, что такое гостеприимство? – он отряхнул ладони и беззвучно прочёл череду молитв. – Это просто... Для начала ты должен сказать имя.
– Питер, – прошипел мальчик, – Питер, Питер, Питер.
– Вот видишь, как это просто, Питер, – Грэгори толкнул качели. Громкий, разъедающий прогнивший воздух чёрных троп, скрип, заполнил округу. – Присядь, Питер.
Мальчик попытался сделать несколько шагов назад, но не смог. Клетка, сооружённая Грэгори, притянула его.
– Тебе нравится наш разговор, – Грэг трижды перекрестил Питера, от чего тот забился в конвульсиях. – Ты останешься здесь.
Ядовитое шипение сущности разлилось по сознанию Грэгори.
– Всё... всё... всё к чему ты прикоснёшься, экзорцист, сгинет. И она... Её ты тоже запрёшь... Её место здесь.
Грэгори шумно втянул пыльный воздух.
– Что ж, Питер, тебе пора. Сгинуть, – Грэг медленно снял нательный крест. – Всё-таки разговоры – пустая трата времени.
– Грэгори...Грэгори... – тихий голос Амелии наполнил его душу теплом.
– Назад дороги нет, экзорцист. Впереди тебя ждёт только смерть, – мальчик захихикал. – Она стоит на твоём пороге.
– Не уходи, Питер, – призрак хотел было вырваться, но его кисти прикипели к качелям. Он взвыл от боли, а его глаза хищно впились в Грэга. – Я вернусь. Мы обязательно договорим.
Уходя с чёрных троп, Грэгори с трудом закрыл все свои переживания на замок. А ключ от него забросил в пропасть, из которой его было достать. Грэг сделал последний шаг и утонул в медовом взгляде Амелии.
– Я волновалась, – она крепко обняла мужа. – На тебе лица не было.
– Прости, маленькая, не смог найти тему для беседы с нашим гостем. Теперь он нас не побеспокоит.
– Жаль, – Эми уткнулась в плечо Грэгори, – ещё одна невинная душа сгинула во тьме.
– Это уже не невинная душа. В нём давно не осталось ничего светлого. Всем мы помочь не можем.
– Я знаю, родной, – она провела ладошкой по его щеке, – но иногда так хочется невозможного.
– Тогда, давай разберёмся с ветками и попробуем немного поспать.
Когда скрежет ветвей прекратился, Амелия, завернувшись в одеяло, уже спала. Присев на краюшек кровати, Грэгори засмотрелся на тёплые блики, запутавшиеся в волосах Эми, и улыбнулся. Он просто не мог её потерять.
Время приостановило свой ход. Оно словно хотело запечатлеть в своей памяти каждую секунду этого прекрасного момента, наполненного светом. Грэгори крепко сжал руки в кулаки. Ему не хватало Амелии, не хватало её чувств, переживаний, улыбок, пришедших к нему из прошлого и будущего. И Грэг безумно хотел вернуть всё это, но перешагнуть через кошмар, уничтожающий его жизнь, не мог.
– Ты права, маленькая, я не могу прятаться от тебя вечно, – сняв перчатки, Грэгори едва коснулся волос жены и сразу отдёрнул руку. Ничего не изменилось. Будущее по-прежнему уничтожало всё, что было ему дорого.
Спустя несколько минут Грэгори дотянулся до ночника, и комнату вновь поглотила темнота. Закопавшись лицом в подушку, он ждал, что на смену мраку придёт долгожданный сон, но вместо него в комнату, сквозь дверную щель, влетел душераздирающий вопль. Он доносился с первого этажа гостиницы и больше походил на вой сирены, чем на плач человека.
– Эта ночь не закончится, – пробурчал Грэг, поднимаясь с кровати. Что бы не происходило сейчас внизу, он был уверен в одном – этот город ночью мог принести лишь дурные известия.
Выйдя босиком в коридор, Грэгори осторожно прикрыл за собой дверь номера, и подошёл к лестничной площадке, с которой отчётливо слышались женские голоса:
– Миссис Сондер! – воскликнула Адель и быстро проскользнула мимо лестницы, так, что Грэг смог различить лишь силуэт в длинном махровом халате розового цвета. – Успокойтесь, прошу Вас...
– Адель! – взревела женщина, лица которой Грэгори пока не видел. – Адель! Он... Он... – рыдания заполнили помещение.
– Джаннет, пожалуйста, – взволнованно продолжила Адель, – успокойся. Расскажи толком, что случилось, – плач и всхлипывания не прекратились ни на миг. – Марта! Да где же ты! Принеси миссис Сондер успокоительное! И сделай чай! С ромашкой! Или с тем, что сможет ей помочь, – немного тише добавила она.
Бросив мимолётный взгляд на закрытую дверь номера, за которой спала Амелия, Грэгори стал спускаться по измученным временем ступеням. Половицы под его босыми ногами протяжно скрипели, но сейчас едва ли кто-нибудь смог обратить на это внимание – слишком громко причитала незнакомая Грэгу женщина.
– Адель, думаю, помощь вам не помешает, – хозяйка гостиницы повернулась и, как показалось Грэгори, с облегчением выдохнула.
– Мистер Леннард, как же вы вовремя, – она указала рукой в сторону рыдающей женщины. – Это миссис Сондер. Джаннет Сондер.
– Адель, Амелия недавно уснула. И мне бы очень хотелось, чтобы она поспала до утра, – даже в тусклом освещении он отчётливо видел глубокие тени под глазами хозяйки гостиницы. – Давайте, я побуду с миссис Сондер, а вы принесёте ей чай. И успокоительное.
– Да, конечно, – быстро кивнула женщина и удалилась.
Лишь на выходе из комнаты она приостановилась, словно её посетила какая-то мысль, но Адель не обернулась. Хозяйка гостиницы просто покачала головой и продолжила свой путь.
– Миссис Сондер, – Грэгори присел на корточки перед женщиной, кожа которой сейчас с лёгкостью бы слилась с любой серой стеной. Джаннет была охвачена ужасом. – Вы слышите меня, миссис Сондер? – женщина не отреагировала. Она лишь залилась новой порцией рыданий. – Джаннет, – Грэг снял перчатки и похлопал её по лицу, – успокойтесь. Тише...
Отрывки жизни, события ночи, случившиеся с Джанет Сондер, промелькнули у Грэгори перед глазами. Боль женщины стихала. Не сказав ни слова, она рассказала то, что в столь поздний час разъедало её душу и останавливало сердце. Рыдания стихли.
– Вы знаете молитвы, миссис Сондер? – впервые женщина подняла на Грэга свои заплаканные глаза и закивала головой.
– Одну... – еле слышно произнесла она.
– Прочтите трижды. Вам полегчает.
Грэгори поднялся и, подойдя к окну, скрестил руки на груди. Мистер Эванс – ещё одна жизнь, погребённая тьмой этого городка. Ещё одна смерть, которую он не сумел предотвратить. «Хорошо, что Эми спит, – подумал он. – Я расскажу ей всё утром. Утром».
В комнату с подносом в руках вернулась Адель. Её отражение Грэг увидел в окне, но поворачиваться не спешил.
– Что случилось, мистер Леннард? – хозяйка гостиницы бросила мимолётный взгляд на Джаннет и подошла к нему. – Я не могла её успокоить...
– Её друг умер, – холодно ответил Грэгори.
– Кто...
Грэгори повернулся:
– Мистер Эванс повесился.
* * *
Снег, за ночь укрывший узкие улочки одеялом, мог бы погрузить город в волшебную сказку, но тьма, которая сочилась в нём из каждого угла, не позволяла свету ступать на порог.
– Маленькая, знаю, что ты скажешь, – Грэгори вдохнул морозный воздух и повязал на шее жены тёплый шарф, – но мы не обязаны присутствовать на похоронах.
– Я хочу попрощаться, – Амелия спрятала от него покрасневшие глаза. – Тогда, в его доме что-то было, Грэгори. Мы же чувствовали, – по её щекам покатились слёзы, – не видели, но... чувствовали.
– Тише... родная... Мы попрощаемся и сразу уйдём, – он крепко обнял жену. – В его смерти нет нашей вины. Зло поглотило его задолго до нашего появления.
– А что если это не так? – она положила сжатые в кулачки руки на грудь Грэга. – Что если всё это преследует нас? Что если мы виноваты? Я виновата... Мы должны были остаться с ним...
– Эми, – строго произнёс Грэгори и слегка встряхнул её за плечи. – Бенджамин Эванс потерял веру. Давно. Он не жил – существовал. Да, этот город мёртвый. Да, в нём залегла тьма. Но это решение... такой способ уйти от проблем уже приходил в его голову когда-то. Всё, что мы могли сделать для мистера Эванса...
Грэгори внезапно замолчал и впился в Амелию взглядом.
– Вера... – прошептала Эми, прижавшись к мужу. – Мы справимся. Как всегда, справлялись, – вместе.
– Прости, маленькая, – он натянул шапку ей на лоб и улыбнулся. – Я погорячился.
– Ты просто устал, – она прикрыла глаза, пытаясь спрятать непрошенные слёзы.
– Мы оба устали. Только и всего. Знаешь, я вот безумно соскучился по нашей уютной кровати, – он развёл руки в стороны. – Здесь невозможно уснуть.
– Это точно, – грустно улыбнулась в ответ Амелия. – Нам, наверное, пора.
– Садись в машину, – задумчиво произнёс Грэг. – Я быстро поднимусь в номер, хочу взять блокнот с записями и сразу поедем.
– Я подожду тебя, – Грэгори открыл Эми дверь и нащупал в кармане куртки телефон. – Подышу морозным воздухом.
– Не упрямься, я быстро, – он поцеловал её в кончик носа. – Ты совсем замёрзла, садись.
– Грэгори... – Эми склонила голову и заглянула в глаза мужа.
– И не надо на меня так смотреть. Я быстро, – она села в машину, и Грэгори, захлопнув дверцу, направился к гостинице.
Как только Грэгори переступил порог комнаты, он достал из кармана телефон и быстро набрал нужный номер.
Ответ не заставил себя ждать:
– Грэг, что случилось? – раздался встревоженный мужской голос.
– Привет, Курт, – Грэгори прижал телефон к уху плечом; взял в руки библию, оставленную им утром на кровати и блокнот, напичканный записями и различными вырезками.
– Привет. Знаешь, дружище, каждый твой звонок сродни грому.
– Знаю, – просто ответил Грэг.
– Что-то случилось? – переспросил Курт.
– Поищешь для меня информацию?
– Что искать? – не говоря лишних слов, спросил мужчина.
– Места, сущности, – Грэгори на несколько секунд замолчал и раскрыл блокнот. – Я отправлю тебе то, что у меня есть. В этом городе одни самоубийцы, думаю круг поиска сузится.
– Хорошо, – задумчиво произнёс Курт.
– Жду звонка.
– Грэг, подожди, – спешно произнёс мужчина. – Думаешь это демон?
– Думаю, да, – коротко ответил Грэгори и положил трубку. – Но хотелось бы ошибаться...
Когда Грэгори с Амелией подъехали к поваленным воротам старого кладбища, на улице вновь разбушевалась метель, успевшая скрыть все следы пребывания здесь кого-либо. Впрочем, её старания были напрасны, ведь даже издалека была видна небольшая чёрная река желающих попрощаться с Бенджамином Эвансом.
– Я думала у него никого нет, – Эми прижалась к мужу, и они вместе переступили черту, ведущую в мир мёртвых. – Никто не смотрел за ним, не помогал. Почему?
– Он не позволял, – просто ответил Грегори. – В этом городе у него много хороших знакомых, друзей. Взять хотя бы Джаннет Сондер.
– Женщина, увидевшая его смерть...
– Да. Она ведь до последнего надеялась, что он жив, даже когда скорая уводила её от тела, – Грэгори набросил на голову капюшон. – Он всех оттолкнул. Кроме детей – их рядом с ним нет давно. У каждого свои дела и заботы. Вряд ли они появятся здесь сегодня, хоть уже и знают о случившемся.
– Это тяжело принять, – Эми замедлила шаг и на мгновение замолчала, – они ведь не чужие друг другу.
– Не думай о них, – Грэг крепче прижал Амелию к себе. Он знал, что в этот момент она подумала не о детях мистера Эванса. Эми вспомнилась её семья.
– Родители, наверное, никогда не примут меня. Такой какая я есть, – Амелия грустно усмехнулась. – Но они пытались...
– Нет, – покачал головой Грэгори. – Не пытались.
– За это ты им никогда и не нравился, – утвердительно кивнула она.
– Всего-то правда, маленькая, – он бросил беглый взгляд на облачённых в чёрные одежды жителей города, которых вместе собрал скорбный случай. – А правда, как и я, нравится немногим, – Грэгори остановился и заглянул в карамельные глаза жены. – Что ты здесь видишь?
– В том то и дело... Мы на кладбище, но я ничего здесь не вижу. Ни одного призрака. Ничего...
– В городе много странного, – они неспешно продолжили путь. В прошлом месяце, по данным экзорцистов, здесь при странных обстоятельствах умерло пять человек. Трое из них покончили собой. Четвёртый сгорел, причём причину пожара так и не выясняли. Пятый считался пропавшим без вести, пока его тело не нашли вмёрзшим в реку. Шестой...
– Шестой? – Амелия нахмурилась.
Грэгори шумно выдохнул и стряхнул с капюшона налипший снег.
– Шестым был священник. Он перерезал себе горло в стенах церкви. Этот случай, конечно, не предали огласке, но именно он стал той каплей, что заставила орден вплотную заняться городком.
– Прямо в святых стенах...
– Да. И что бы не скрывал этот город – смерть Бенджамина Эванса не последняя.
Плач и скорбь обрушились на Грэгори с Амелией, когда до могилы оставалось несколько метров. Тогда же к ним, осторожно обогнув собравшихся, подошла Адель:
– Я уже думала вы не придёте, – она смахнула с щеки слезу и протянула Грэгу с Эми две белые розы. – Вот возьмите, мы здесь верим, что белый цвет облегчит страдания умерших в другом мире. Что он очистит их души, – пытаясь глубоко вдохнуть, она громко шмыгнула носом. – Возможно, это и глупости, но мы в это верим.
– Нет, нет, Адель, – быстро прошептала Амелия, опередив Грэгори с ответом, который женщине вряд ли пришёлся бы по душе. – Всё во что вы верите, хоть и отчасти, но становится правдой.
Адель коротко кивнула и пошатнулась, так, словно ей оставался всего один шаг до падения:
– Пора прощаться...
– Давайте, я помогу вам, – Амелия взяла Адель за локоть, и они медленно пошли к могиле.
Грэгори вновь обвёл взглядом собравшихся и замер. Тьма обрушилась на него настолько сильным потоком, что на мгновение ему вспомнилось чистилище Зиминара и чернь этого древнего демона, разъедающая душу.
– Не может быть, – сквозь зубы процедил Грегори, сжимая руку в кулак.
Стебель белоснежной розы переломился на двое и беззвучно упал на свежевыпавший снег.
Переведя дыхание, Грэг сбросил с головы капюшон, снял перчатки и быстро направился к толпе. Под недоумевающий ропот, он растолкал собравшихся, и вышел вперёд. Скорбящие лица замелькали перед его глазами, но тьмы, так внезапно нахлынувшей на него, Грэгори больше не чувствовал.
Отвернувшись ото всех он бросил первую розу на гроб мистера Эванса. Никто не хотел так скоро принимать смерть этого старика, но всем пришлось. И менее чем через минуту, за первой розой последовали остальные.
– Что-то случилось? – Эми положила ладошку на спину мужа.
– Просто, показалось, маленькая.
– Уверен? – Амелия прокрутила в руке розу.
– Прощайся, – он едва заметно улыбнулся ей. – Остальное потом.
– Мистер Леннард, – услышал он звонкий женский голос справа от себя и повернулся.
– Началось, – нахмурился Грэгори и безразлично отвёл взгляд.
– Это...
– Да, – он махнул рукой, – это Джаннет Сондер.
– Постарайся не грубить ей несколько секунд. У неё горе, – Амелия перевела взгляд на могилу. – Я сейчас вернусь.
– Мистер Леннард, – Грэгори едва успел одеть на правую руку перчатку, когда Джаннет подошла к нему, – я хочу сказать, спасибо. Я думала моё сердце остановится вместе с сердцем Бенджамина, но Вы помогли мне, – она расплакалась.
– Вы сами помогли себе, Джанет... – Грэгори замолчал. Он почувствовал на своей руке прикосновение и крепко сжал запястье девушки, случайно дотронувшейся до него.
Эта красивая черноволосая девушка с померкшими голубыми глазами и матово-белоснежной кожей, хотела умереть. Грэгори пролистал перед собой страницы её жизни. Школа; институт; парень, ради которого после учёбы она вернулась в родной город. Типичная спокойная жизнь. А потом трагедия. В аварии Гретта, так её все называли, потеряла будущего мужа и ещё не родившегося ребёнка.
С тех пор прошло около пяти лет. Родители помогли ей встать на ноги, научили заново жить. Но пару недель назад Гретту посетили мысли. Когда-то они приходили к ней, но тогда она могла сопротивляться. Сейчас же Грэгори видел, как она, улыбаясь, утопает в языках пламени.
– Отпустите, мне больно! – воскликнула Гретта. – Вы псих! – Грэгори разжал руку, и девушка поспешно удалилась.
– Это Грет... – начала миссис Сондер, но договорить Грэг ей не дал.
– Простите, Джаннет, нам пора. – он посмотрел на жену, стоящую в пару метрах от него рядом с вездесущей Адель: – Эми...– девушка кивнула Адель и подошла к мужу. – Пошли, – Грегори указал на удаляющийся хрупкий силуэт. – она следующая.
* * *
– Родной, я очень хочу спасти эту девушку, но как ты себе это представляешь? – устало выдохнула Амелия, смотря на мужа, стоящего у забора Гретты с тыльной стороны её дома. – Нельзя лесть в окно. Нас арестуют за проникновение.
– Не должны, – просто отмахнулся Грэгори, перелезая через забор. – Мы мучали звонок десять минут.
– Всего одну. Грэг, пожалуйста. Давай попробуем ещё раз позвонить.
– Хорошо, маленькая. Но мы будем стучать в дверь.
– Грэгори...
– Иди к воротам. Я открою.
Протоптанная дорожка, ведущая к дверям полутораэтажного дома, разделяла заснеженный сад, как будто срисованный со сказочной картинки, полумесяцем.
– Как здесь красиво, – прошептала Эми, рассматривая припорошенные снегом качели и резные лавочки, сросшиеся с деревьями.
– Вот, а ведь мы могли этого не увидеть, – Грэгори быстро перешагнул через несколько ступенек и громко постучал в дверь.
– Нас ведь не должно быть здесь. Но это лучше, чем идея с окном, – прошептала Амелия, поднявшись сразу за мужем.
– Маленькая, у нас просто очень мало времени. Я не знаю сколько ей осталось. Нам надо это выяснить.
– Я понимаю, но надо хотя бы попробовать поговорить с ней. С её семьёй. Попробуем достучаться до них, – в глазах Амелии плескалась тревога. – И мы увезём Гретту отсюда
– Ты не хуже меня знаешь, что мы услышим, – он ещё раз постучал. – Нам не открывают, но она точно заходила в дом, – Грэг приложил ладони к стене, но не увидел ничего кроме темноты.
– Она могла уйти, пока мы были с другой стороны дома, – Эми развела руки в стороны. – Можем последить за домом из машины.
Грэгори собирался ответить Эми, что это хорошая идея, но порыв ветра, принёсший с собой лёгкий запах гари и керосина, убедил его в обратном.
– Эми, звони в скорую и пожарным, – быстро проговорил Грэг. – Кажется, мы опоздали.
Он бегло осмотрел дом по периметру и уже собирался выбивать окно, когда вдруг увидел едкий дым, выползающий из-за густо насаженных деревьев. Только преодолев их, Грэгори увидел небольшой резной домик, из окон которого уже начали выползать языки пламени.
Не раздумывая, Грэгори выбил дверь домика и ворвался внутрь. Гретту он увидел сразу. Девушка, окружённая дымом и пламенем, смотрела на него пустым безжизненным взглядом и крепко прижимала к себе бутыль с керосином.
– Тише, – Грэг протянул девушке руку. – Иди ко мне, – Гретта сделала шаг назад и открыла бутыль. – Успокойся, ты ведь сильная девочка, – он достал крест и стал медленно приближаться к ней. – Помоги мне, и я выгоню того, мучает тебя, – Грэгори окропил девушку святой водой и начал читать молитву.
Гретта дёрнулась и замотала головой. Огонь подбирался к ней всё ближе, а от едкого дыма Грэгори начинал задыхаться. Но чтение молитвы он не прекращал. Она удерживала девушку, не позволяя ей сдвинуться с места.
– Господи, услышь мою молитву, – последний раз произнёс Грэгори и, закашлявшись, вырвал из рук Гретты керосин.
Пламя разгоралось всё быстрее. Одев на шею девушки крест, Грэгори подхватил её на руки и быстрым шагом направился к выходу. Тело Гретты билось в конвульсиях, а изо рта шла пена. Та тьма, что плотно засела в ней, не желала отпускать её.
Когда до выхода из горящего дома оставался один лишь шаг, тело Гретты стало покрываться язвами.
– Грэгори! – закричала Амелия. – Выбирайся оттуда, скорее!
– Сейчас, маленькая, – громко ответил он, давая понять что с ним всё в порядке, – сейчас, – тихо добавил он и закашлялся.
Положив девушку на пол, Грэгори положил ладони ей на лицо и ступил на чёрные тропы. Вязкий, как смола голос и тьма окружили его.
– Тебя давно ждут... – нугой протянулись слова во тьме. – Ещё немного, и ты останешься, как сейчас – одна. Я ведь не желаю тебе этого... Твой сын...Твой муж... Только с ними ты будешь счастлива...
Отравляющие речи не прекращались ни на миг. Они разъедали тело девушки, оставляя глубокие раны.
– Убирайся из её головы! – воскликнул Грэг и вонзил кинжал в чернь троп.
Тонкие полосы света, расползлись по адскому месту, заставляя жуткий голос стихнуть, а молитвы выстроили над ним купол, заглушивший его полностью.
Девушка была спасена. Крепко сжав чётки, Грэгори вышел из-под защиты.
– Мальчишка... – протянул едкий голос и стал растворяться, – я уничтожу тебя... уничтожу всё что тебе дорого...
– Назови себя! – громыхнул Грэгори, но ответом ему стала тишина. Но Грэг знал, что бы не скрывалось за тьмой... неважно... Оно найдёт себе новую жертву, если уже не нашло.
Когда Грэгори с Греттой на руках вышел из утопающего в огне дома, к ним со всех ног мчалась врачи и пожарники.
– С тобой всё в порядке? – Амелия не сводила глаз с мужа.
– Да, маленькая, – он откашлялся и передал девушку рыжеволосому врачу, имя которого он не знал. – Что со мной может случиться.
– Она жива, – уложив девушку на носилки и проверив пульс, с облегчением произнёс врач.
– Конечно, жива, – вспылил Грэгори, усаживаясь на снег.
– Вы должны поехать с нами, – врач жестом указал в сторону машины скорой помощи. – Мы проверим ваше состояние.
– В больницу я не поеду, – отрезал Грэгори и, поцеловав руку Амелии, поднялся с земли. – Меня есть кому лечить.
Грэгори обнял Эми за талию, и уже через пол часа они пили горячий чай в номере небольшой гостиницы, хозяйка которой сегодня была по-особенному тиха.
– С Греттой всё будет хорошо? – тихо спросила Амелия, забираясь с ногами на кровать.
– Будем надеяться, что да, – Грэгори поставил кружку на столик и положил голову на колени Эми. – Но, к сожалению, нам придётся задержаться в этом забытом всеми городке.
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь монотонным тиканьем часов.
Амелия нежно гладила Грэгори по волосам, а он, уже почти уснув, заглянул в её тёплые глаза и улыбнулся.
– Я люблю тебя, маленькая.
– А я люблю тебя, – Эми взъерошила его волосы. – Больше жизни, люблю.
Грэгори закрыл глаза, и сон осторожно набросил на него свои сети. Всё вдруг стало неважно. События безумного дня отступили, а их место заняли забота и тепло рук Амелии, которые были ему дороже всего в этом мире.