Void Requm "Ниер-Винд"

«...это создано для недостаточно углубившихся в тему баланса. Угроза чрезмерного смещения не столь иллюзорна, сколь кажется на первый взгляд. В этом замешаны грани миров и их энергетика. Взаимодействие сокрытых очагов одноплановой энергии с внешними действиями, направленными в ту же сторону, грозит Резонансом — явлением, от которого мы защищаем мир; процессом, что способен в корне перевернуть нашу природу, и природу нашего окружения. Об этом не скажет ни один трактат, ни один манускрипт; записи о Резонансе есть лишь у синдиката: в обрывках, в печатях, остатках скрижалей Первых, уничтожаемых временем журналах войдов-основателей.

Компонируя все упоминания воедино:

1. Для явления Резонанса необходимо сильное склонение общего баланса в одну из сторон. Во тьму или к свету.

2. Если в мире существуют точки с достаточным запасом энергии того же плана («Очаги»), их можно распечатать, усиливая действие одноплановой энергии, выпуская на свободу результаты всех грехов или благодеяний, что были сокрыты на стечении реальностей.

3. При достижении условленной пропорциональности между общей энергией мира и энергией открытых «Очагов», возможен процесс взаимоусиления, что завернет линию баланса в спираль, прочно ввинчивая ее в ту сторону, в которую был направлен Резонанс.

Что произойдет далее — неизвестно. Неважно, произойдет светлая резонация или темная, результат будет един, и все источники трактуют его как «Остановку Времени». Миф о Резонансе не находил подтверждения вплоть до наших времен, и в наших интересах сделать все возможное, чтобы он не нашел его в будущем.

Самый крупный «Очаг» грехов — бездна Ниер-Винд. Другие подобные не обнаружены.

Светлые «Очаги» куда меньшей силы разбросаны точками на местах старинных интских храмов.

Взаимокомпенсировать баланс энергии за счет них нельзя: распечатка света во избежание тьмы, или тьмы во избежание света сулит Коллапсом Энергии и возвращением территорий Ериды в их изначальное, не тронутое ныне живущими, состояние.»

~Рейя Лейлин, «Emax Resoni»

[441 лик IV Эры «Благосостояния», Сезон Ветров, Вим]

Вспышка. Ветер свистом ударил по ушам, перехватило дыхание. Тело с разгона свалилось на лед, хрустнули кости. Эйсон сцепил зубы, резким движением смахнул с лица колючий снег, огляделся. Отвратное ощущение было не столь от падения, как от того, что его тело сперва разорвали на части, а потом снова слепили воедино. Ранее он никогда не подвергался действию порталов, и желание подвергнуться этому снова вообще отсутствовало.

— Вот, что бывает, когда переносишься без точных координат, — прогудело из сугроба в десятке метров от войда. — Хорошо, вылетели не на шпиль башни.

Альтис вылез, отряхнулся, что-то зашептал в руку. Его кожа и одежда на пару секунд превратилась в источник горючего пара — лишний снег исчез. Когда маг приблизил руку к спутнику, в попытке проделать то же самое, тот резко отмахнулся:

— Лучше позаботься о них. Я в порядке.

Исток покачал головой, извлек свой посох, присел на корточки. Острый кончик инструмента начертил на льду какую-то фигуру, колдун приложил сверху руку. Очередная вспышка. Между магом и войдом появилось два тела.

Отдаленный перенос. Эйс читал об этом еще в Ниер-Винд, изучая литературу Рейи. Не ожидая, он поднял на руки девушку, указал спутнику взглядом на мужчину, а рукой — в сторону:

— Там городские стены. Быстро.

— Черт... — Альтис взгромоздил тело на плечо. — Я понимаю, девушка, но с ним все кончено! Давай оставим здесь...

— Заткнись и тащи.

Скользкий лед замерзшего озера. Келль лежал в спокойной ухабистой местности, здесь редко таял снег, даже в разгар айта палящего сезона. Они с магом протаптывали новую дорогу, увязая в холоде по колено. Частокол городка возвышался в сотне метров, за бугром. Насколько мог судить Эйсон, эта точка должна быть крайне спокойной и нейтральной во всех отношениях. Всеми мыслями он молился Пустоте, чтобы друзья уже добрались туда. Последний шанс. Элизабет то и дело дрожала в руках, прерывисто и крайне поверхностно дышала. Следы от стимуляторов, что применила Ния... Войд подавил в себе горечь потери, побрел еще быстрее. Одну жизнь все еще можно сохранить. «Держись. Я себе никогда не прощу».

Стража на входе запаниковала при виде двух темных фигур с телами на руках. Войд вообще смотрелся как сплошной кусок рваных одежд вперемешку с кровью.

— Нам нужна помощь! — еще за десяток метров ознаменовал Эйсон. — Их нужно доставить к Амори Милл.

Мужчины не заступили дороги, не проявили недоверия: Келль славился своим дружелюбием, а защита обеспечивалась скорее изнутри. В конце концов, живых гостей было два с половиной...

Из патруля выделился стражник, быстро повел через деревянные ворота частокола, по мерзлой улочке меж рядов обычных одно и двуярусных домов, мимо редких прохожих и растерянных взглядов. В сторону более высоких построек, под механической аркой странных устройств безопасности, таких же, какие устанавливали тогда, в Еренале. Только потом Эйс узнал, что эти арки должны парализовать чудовищ электричеством.

— Где вас так угораздило? — заговорил проводник уже на выходе из-под арки.

— Долгая история, — буркнул войд. — К вам прибывали гости за последний час? Молодой парень и девушка. Сестра Амори, Кайна Милл?

— Таких не видали, — покачал головой стражник. Внутри у Эйса похолодело. — Госпожа Амори должна быть дома. Она не упоминала, что ждет гостей.

По сравнению с сателлитом, сейчас подобное было слышать дико. Келль по структуре скорее напоминал слаженное поселение, где все обо всех знают.

— Тем лучше.

— Вам бы в лечебницу, — продолжил страж. — Зачем вам Амори? Она не лекарь.

— Зато ее сестра — лекарь, — процедил войд. — И она будет здесь с минуты на минуту.

— Дозорные не сообщали о странниках в радиусе десяти миль. Как вы сюда попали?

— Долго брели по озеру, — прокряхтел Альтис, перехватывая Алана.

— Они будут здесь, — отдал металлом голос Эйса. — Проведите их к Амори, сразу же. Это вопрос жизни и смерти.

Группа приблизилась к воротам одного из двориков, быстро прошла по брусчатке ко входу. Проводник остался на внешней улице и дождался, пока им откроют.

На пороге стояла молодая русая девушка, чуть выше и старше подруги Эйса, укутанная в плед. Он никогда ранее не видел ее, только слышал, как тепло о ней отзывалась Кай, воспоминания о редких визитах в Келль с матерью. Амори давно от них уехала, жила сперва с родителями отца, после их смерти получила дом. Она уже тогда работала в местном казначействе.

— Кто вы?! Что это за трупы?! — прикрыла рукой рот девушка.

— Мисс Амори, мы друзья вашей сестры, — сухо произнес войд. — Кайна скоро будет здесь, нам очень нужна ее помощь. Простите за обстановку, мы проделали далекий путь...

— Меньше слов, невежа! — пискнула девушка. — Ты появляешься на пороге моего дома, весь в крови! С чего мне знать, что ты не преступник? Стража!

— Успокойся, — блеснул глазами Альтис, проделав хитроумный жест рукой. — Поверь ему.

Амори на пару секунд зависла со стеклянным взглядом, потом тряхнула головой и заторможено произнесла:

— Они обое ранены?

— Этот мертв, — скрипнул Альтис.

— Девушку в дом, его — в пристройку, извините. Ну? Что встали? Скорее!

Эйсон пропустил мимо глаз способность колдуна, пока. Он вошел за девушкой в помещение. Просторная прихожая, тепловые трубы по стенам, мягкий электрический свет. Обстановка и декор, мягкий инвентарь говорили о том, что сестра Кайны жила далеко не бедно.

Амори провела к длинному столу в рабочей части комнаты, смахнула с тяжелой столешницы пожелтевшие бумаги с расчетами, книги, декорированную лампу. Войд положил на освобожденное место Элизабет. Он не хотел лишний раз смотреть на состояние ее тела, слишком больно. Жаль, что сейчас именно ему нужно ее осмотреть.

— Вам и вашей подруге срочно нужна помощь, — помотала головой девушка. — Она вообще еле дышит. Малышка Кайна справится?

— Кайна давно не малышка, — буркнул Эйсон, осматривая раны Лиз. — У вас есть бинты, спирт, заживляющий раствор? Скальпель?

— Где-то была аптечка...

— Было бы кстати.

Амори побежала в другую комнату. Эйсон тяжело дышал. «Я не позволю тебе умереть. Не здесь. Не сейчас. Не по моей вине!» Войд чертыхнулся, достал нож и аккуратно разрезал рукава того, что осталось от ее тренча. Давалось туго, плащ был укреплен специально от холодного оружия. Потом он освободил ее плечи. Тяжелые черные ошметки материала упали рядом со столом, явив внутреннюю броню девушки. Изрезана, в запекшейся крови, рваных дырах на и под. Войд сглотнул: Ригер ненавидела одежду, что хоть как-то открывает кожу. А сейчас ее предстоит снять.

Эйсон бережно расстегнул ремни ее одежд, молнию от самой шеи. Затвердевшая подкладка впилась в свежие раны, отказывалась поддаваться. Подоспела Амори с ящичком медикаментов. Хозяйка дома охнула и отвернулась:

— О Светлая Госпожа... Кто ж ее так? Бедная девушка.

— Хотел бы я знать, — процедил войд, принимая коробку. — Горячая вода найдется? Нужно отлепить одежду.

— В котле есть резервуар.

— Быстрее, минуты на счету!

Амори суетливо побежала куда-то, куда вели теплотрубы. Эйсон вернулся к телу Элизабет. Так... Рваные раны, множественные повреждения, кровопотеря. Бинты, спирт... С чего же начать? Думай, Эйс, думай!

Внезапно на его предплечье сомкнулась ладонь Лиз, цепко впиваясь в рукав:

— Я убью тебя, — несуразно промычала девушка. — Тебя и...

— Л... Ксин, береги силы, — войд быстро исправил имя на ее общественный псевдоним, не знал, что еще сейчас сказать.

— Ты... Эй?.. Нет, не снимай... — голос затух, сознание вновь покинуло ее.

Входная дверь отворилась, на пороге появился Альтис в сопровождении двух людей в черных одеждах. Эйс окинул их взглядом и невольно потянулся к рукояти меча. Маг остановил:

— Это мое спектральное сопровождение, не нервничай. Я привел тех, кого ты искал.

Расслабиться было тяжело. А потом из-за спин черных воинов выскользнуло две знакомые фигуры.

— Кай! — воскликнул войд. — Помоги...

— Где раненые?! — пробилась к нему девушка. — Это? — встревоженный взгляд Кайны сменился глубокой печалью, при одном взгляде на Лиз. — Эйс... Что с тобой...

— Сейчас не обо мне. Смотри на нее.

Кайна осмотрела тело еще более грустными глазами:

— Насколько она дорога тебе?

Эйсон опешил, потом помотал головой и резко выпрямился:

— Что ты несешь?

Кайна не смотрела на него, бегло пробежала пальцами по ранам, приоткрыла веко и какие-то секунды смотрела на движение глаз девушки:

— Смотрится слишком плохо... Она не выживет.

Приговор пронзил грудь Эйса раскаленным металлом, разбивалась последняя и единственная надежда:

— Что это значит?

— Травмы не совместимы с жизнью, Эйс. Я ничего с ней не сделаю.

— Кайна! — восторженный голос Амори за спиной.

— Тихо! — рыкнул Эйсон. — Сперва она, потом поговорите!

— Тише, Эйс... — пробормотала подруга. — Я попытаюсь что-то сделать, но это все... Пойди подыши, мне нужна рабочая обстановка. Вы все пойдите.

— Не пойду, пока не уверен, что с ней все будет хорошо.

— Я не чудотворец, Эйс! — вспылила Кайна. — Ты плохо понимаешь? Ее травмы не совместимы с жизнью! Я сделаю все, что в моих силах, но не жди, что я вытащу ее с того света.

— Представь, что это не незнакомка, — молвил Эйс, резко шагнув на выход. — Представь, что ты пытаешься спасти тех черных воронов, что отравил отец. Тогда ты была бессильна, сейчас — нет. Мы с ней — тоже своего рода вороны. Ни живы, ни мертвы.

Кайна с мигом опустевшими глазами осталась за спиной. Он не видел этого, но мог поклясться, что ощущает этот взгляд затылком. Прохлада ударила в лицо Эйса, дверь закрылась. Войд грязно выругался и снес носком сапога слежавшуюся кучку снега. По улице мирно проходил патруль стражи, чем-то дымя. Эйс выругался пуще прежнего и уверенно двинулся к ним. Через минуту он уже сидел у ворот дворика Амори, медленно потягивая сигарету. Плевать на запреты, плевать на физическую форму, у него сдали нервы.

Вытащить друзей из ада, чуть не лишиться собственного лица, потерять члена команды, в то время, как другая висит на грани жизни и смерти. Ошибки. Одна ошибка на другой. Вся жизнь — сплошная ошибка. Свой внешний вид сейчас был последним, что его беспокоит. Алан... Эйс смачно припечатался затылком о каменный столбик за спиной, до искорок перед глазами. Как Лиз все это терпела? Как перенесла смерть Сэма? Как ее перенес Алан? Каково было Элизабет тогда, в цистерне под Ниер-Винд?

— Я надеялся, что мы встретимся, но не думал, что так быстро, — из-за ворот показалась статура товарища. Измучен, уставший с дороги. — Она тоже войд? Как и ты?

— Naad xast, Крис, — процедил Эйсон, сделав новую затяжку. Горький дым распространился по легким, запершило в горле.

— Что это значит?

— «Катись к черту», — сбоку вышел Альтис. — И это самый безобидный вариант перевода фразы. Оставь нас. Нам с Эйсоном нужно поговорить.

Эйс опустил голову, назревало желание вырвать себе все волосы по одному. Крис покачал головой и удалился во дворик. Пиромант присел рядом с войдом и какую-то минуту просто рассматривал заледеневшую дорогу перед собой. По улице кружили редкие снежинки, потом чаще и чаще. Начинался снегопад.

— Странные вы существа, войды, — молвил колдун. — На вид неуязвимые, а внутри все те же люди. Пускай и искаженные. Живого в вас не так много, но стоит за него задеть, так сразу выходите из себя.

— Пришел мне мораль читать? — Эйс растягивал процесс, пуская дымок маленькими облачками. — По сути.

— Нам нельзя здесь долго оставаться. У Корина есть маг в отряде, он отследит наше местоположение. Лисы будут здесь.

— Они гоняются за тобой из-за твоих способностей? — глянул на него войд. Нужно было переключить мысли. — Пиромантия, пространственные переносы, внушение путем телепатии, что еще ты там умеешь? Это принципиально разные ветки способностей, разные виды энергии. Как?

— Я и сам не очень понимаю, — развел руками Альтис. — Они нарекли меня Истоком, и устроили на меня охоту. Кажется, я с детства умел творить «чудеса». Да, тогда мы это называли именно так. Когда начал учить магию, понял, что моя особенность не описывается в официальных источниках, и мне все равно, создать иллюзию из лимисса, или соткать ее из аффула. Позже научился чувствовать эти потоки по отдельности, направлять их, смешивать друг с другом.

Теперь Эйс понимал, почему Ния отправила его подальше из опасной зоны. Его дар был в принципе невозможен. Слишком важная фигура на доске баланса.

— Они все пытаются тебя поймать, но ты осознанно идешь за нами, ближе к синдикату. Почему?

— Здесь несколько причин, — пожал плечами пиромант. — Вы вытащили меня из лап Лиса, никто не знает, где находится ваш штаб. Меня рано или поздно поймают, Эйсон. Это вопрос времени. И если заключать союз, то пускай с вами. Вы первые, кто не употребил ко мне термин «служить», вас не могут выследить, о вас ничего не известно. И мне будут полезны ваши знания.

— Сколько у нас времени здесь? — вернулся к основной теме Эйсон.

— Пару дней. Я зашифровал след как смог, но перенос готовился впопыхах, они найдут нас. Два-три дня, не более.

— Черт...

— Эйсон! — с порога окликнула Кайна.

Войд в миг выбросил окурок, вскочил и бросился к дому. Когда добежал до подруги, то встретился с полным шока и непонимания взглядом:

— Кто она? Вернее, что? Что это за существо?!

— В смысле? — приподнялись брови Эйса.

— В прямом. Это не может быть человеком. Ты хоть знаешь, что поручил мне лечить?!

— Не говори загадками, — покачал головой войд. — Что с ней?

— Я немного вычистила раны, обработала, извлекла шесть металлических осколков и поставила на места ребра, но...

— Она будет жить?

— Не знаю. Но мне не дает покоя то, что... Лучше сам посмотри.

Войд снова вошел в помещение. Теперь здесь были лишь Кайна с сестрой. Амори сидела в кресле и с ужасом рассматривала разбитую маску Элизабет:

— Они гоняются за убийцей-в-маске по всей Алигре, за его голову обещают вознаграждение в Хуракале, по нему плачет каждая дыба Воректа... И сейчас это «нечто» в моем доме, а к тому же — девушка. Во что вы меня ввязали...

— В большую авантюру, — буркнул Эйсон, проходя мимо. — Иначе просто жить скучно.

Они дошли до стола и от увиденного у войда округлились глаза: Лиз лежала на нем топлес. Но это была лишь часть удивления. И его смутил не столь ее откровенный вид, и работа Кайны. Первой бросилась в глаза грудь: без сосков и ареол, каждая была давным-давно перешита крест-накрест. Подобные, крупные и рубцеватые швы тянулись ниже, под ребрами, по животу, уходили дальше, они же сковывали правую руку, вплоть до искаженного предплечья с металлическими стержнями. Вся поверхность была избита, в синяках и ссадинах, в рваных дырах, с наложенными на них бинтовыми прокладками.

— Что это? — выдавил из себя войд.

— Вот и я хочу тебя спросить, что это. Что это, Эйсон? Это не просто швы. У нее пробито легкое, она должна была захлебнуться кровью за пару минут, но все еще дышит. Знаешь почему?

— Понятия не имею.

— Да потому что у нее две пары легких! В том же объеме, уменьшенные, но две пары! И два сердца. Двойная кровеносная система, полный комплект! Я не назову это человеком, Эйс. Понятия не имею, что мне делать дальше. Как лечить то, конструкцию чего не понимаешь? Как?

— Ты ведь справишься?

— Справлюсь... Хочешь еще интересного? Слушай. У нее отсутствует половина органов. Я в толк не возьму, как она живет без почек, с тем объемом печени, что у нее остался, со скукоженным желудком. Я уже молчу о репродуктивных органах. Их вообще нет! Такое чувство, что ее собирали по кусочкам. И... это странно, но, кажется, регенерация остановилась полчаса назад. Ее раны не закрываются, она по-прежнему теряет кровь. Медленно, но уверенно.

Элизабет издала болезненный стон и слабо двинула руками, едва приоткрыла глаза и скривилась. Эйс подошел ближе, как вдруг девушка вытянула к нему руку:

— Не прикасайтесь... Нет. Не смейте.

— Ксин, она поставит тебя на ноги.

— Я сама...

— Она бредит, — протянула Кайна.

— Спирт? — ослабленно пробормотала девушка. — Нельзя. Уберите чертов спирт! — девушка прикрыла глаза и дернулась, Эйс успел отклонить ей голову: Элизабет вырвало под стол.

— Терпи, — процедил войд. — Иначе нельзя.

Ее организм отторгал спирт, Лиз всегда морщилась при взгляде на алкоголь. Эйс вспоминал, как ее шатало и рвало каждый раз при промывке ран в походах, как долго она от этого отходила. А потом лицо Элизабет скривилось пуще прежнего. Войд ни с чем бы не спутал это выражение, впервые увиденное еще тогда, в мрачном коридоре из живых зеркал.

— Стимулятор... — пошевелила она губами. — В кармане, левый, внутренняя одежда.

Эйс бросился к ее вещам, быстро ощупал указанный карман, потом еще раз, затем все карманы одежд. Ничего, кроме липкой материи, битого стекла и сломанных игл:

— Ксин, здесь нет шприца. Они все разбились. Ксинтия?

— Все кончено... — прикрыла она глаза. — Я умру без него.

— Объясни!

— Загнусь! Сдохну! — погрубела девушка, все более погружаясь в сон и торможение. — Даже не сшивайте это. Мне без него не выжить.

Теперь Эйс начинал понимать. Вот почему она не регенерирует. Чем бы не являлась эта жидкость, она позволяла ей жить, возможно — форсировала смещенные органы, вносила в тело компоненты, что оно не могло само вырабатывать.

— Ксин, формула! Я создам тебе новую порцию. Знаешь формулу?!

Девушка не отвечала. Эйсон грязно выругался, похлопал ее по щекам, затем завел два пальца себе за ухо и сконцентрировался. Девушка враз открыла глаза, двинула губами и снова провалилась в сон. Она успела послать ответный сигнал.

— Эйс, ты куда?! — крикнула Кайна.

— Найду реагенты.

— Но ты же их не знаешь?!

— Уже знаю.

На выходе его остановил Альтис, мрачно глядя на всю картину:

— Пока ты будешь бегать, девушка окончательно истечет кровью. Ее раны не закрыть полностью даже швами.

— И что ты предлагаешь? — рыкнул войд. — Остаться и посмотреть?

— Помощь. Я предлагаю помощь.

— Черт тебя бери, Альтис, если ты обладаешь навыками целителя и все это время молчал, я прибью тебя твоим же посохом.

— Успокойся, — холодно молвил колдун. — Я не целитель, но могу выиграть тебе время.

Пиромант достал из подсумка маленькую скляночку с яркой фиолетово-пурпурной жидкостью. Внутри нее словно зависло сияющее звездное небо.

— Что это?

— Inó́lis.

— «Метель»? Как оно действует?

— Оно не даст ей терять кровь. Моя личная разработка. Проверена на мне же.

— Если хоть как-то ей навредишь — я найду тебя быстрее любого Корина, и сделаю что пострашнее. Думаю, ты понял.

Эйсон находился в состоянии полной безнадеги, маг предлагал хоть какой-то шанс, хоть какое-то время. Убедившись, что в формуле нет спирта, на случай внутреннего употребления, и бегло услышав пояснение принципа действия, войд дал добро на использование эликсира.

Альтис подошел к столу, сильно встряхнул склянку. Внутри запузырилось. Когда мужчина вытащил из нее пробку, из горлышка поднялся дымок, что обычно сопутствует крайне холодным жидкостям. Содержимое сразу потеряло цвет, Альтис без раздумий вылил его на поврежденные и кровоточащие участки. Зашипело. Поверхность сразу же покрылась тонкой корочкой льда и инея. Лиз была в отключке, ей было все равно на описанные магом болезненные ощущения. Да и что есть боль для нее после всего этого... Боль никогда не волновала Элизабет. Для войдов это лишь чувство, позволяющее определить грани дозволенного.

Судя по описанию Альтиса, в инолисе сочетались редкие компоненты, преимущественно — эссенции некоторых растений и существ. Действие имело плюсы и минусы. С одной стороны, за относительно небольшой промежуток времени, эликсир-стимулятор поднимал на ноги. Спустя пару минут полностью снимал боль, ободрял. Холод убивал и сразу же уничтожал все ненужные или уже мертвые поверхностные клетки, вместо них создавал свой собственный эпителий, достаточно прочный для любых резких движений, но слишком неустойчивый для малейших повреждений извне. Во время его создания нельзя было активно двигаться, а для пущего и быстрейшего эффекта — не двигаться совсем. У Лиз с этим проблем не было.

Визуально это выглядело как беловатые просветы кожи. За подвижность приходилось платить уязвимостью. Применение не из приятных — кто получал настоящие ожоги от холода, тот знает, что они куда болезненнее тепловых. Только Метель ожогов не оставляла. Резкие непродолжительные острые ощущения. Очень острые ощущения.

Действие стимулятора длилось около шести-восьми часов. А потом... Потом вторичный эпителий начинал умирать. Вместо него появлялись кровоточащие рубцы. Благо, они стягивались быстрее обычного и не оставляли по себе никаких следов. За это время было необходимо найти все компоненты для личного стимулятора Элизабет. Это последний шанс.

— Говоришь, это твой эликсир? — войд покосился на мага. — Разбираешься в алхимии?

— Не очень. Это старая, забытая формула. Я изменил состав для максимальной эффективности.

— Плевать, — отмахнулся тот. — Сможешь создать вещество по рецепту?

— Вполне.

— Запоминай: нужен экстрактор и эти травы... — войд перечислил все растительные компоненты, оставив животные на себе. — Достань их до моего прибытия. Справишься?

— Редкое... — оценил Исток. — Некоторые корни у меня с собой, остатки. Другое должно быть в городе.

— Кай, пригляди за ним, чтобы ничего не напутал, — пускай маг и казался увлеченным в помощь, Эйсон ему полностью не доверял. У всего есть своя цена, и свою цену он еще запросит. В Кайне он мог быть более уверен. Хоть она и не смогла бы создать эликсир подобной сложности, но регенты друг от друга отличит: они вместе с ней проходили это все на факультете медицины в Дрейгарской академии. Девушка кивнула.

Эйс вышел на улицу и окинул взглядом дворик Амори. Рядом со входом ковырял сапогом порог Кристофер.

— Ты-то мне и нужен, — обратился к нему Эйсон, зачерпнув с земли снега. — Говоришь, охотился на чудовищ?

— Было дело, но я в этом...

— Сейчас научишься, — войд вытер лицо и грудь от засохшей крови, направился к пристройке с телом Алана. Уже холодный, бледный. Следопыт излучал лишь боль и отчаяние.

Эйс присел рядом с ним, покачал головой и прижал правый кулак к своей груди:

— Мне жаль, Ал... Ты многому меня научил. Прости, но сейчас мне это будет нужнее, чем тебе, — войд отстегнул от его брони ножны с серебряными мечами. — Подожди немного. Поставлю Лиз на ноги и проведем тебя в Пустоту.

Ему очень хотелось, чтобы охотник очнулся, подкурил сигарету и вновь потащил его в кабак. Чтобы обозначил границы гнездилищ крылатых хищников, придумал очередной хитроумный план, или воззвал к голосу разума. Чтобы вновь ворчал, не желая забираться на башню, рассказал историю из старинного бестиария. Черные вены на руках... Покрытая черными жилами шея. Почерневший белок глаз. Эйс опустил ему приоткрытое веко, поднялся и вышел из пристройки.

Уже во дворе он швырнул Крису ножны Акквиста:

— Держи. Это серебро. Твоей палкой только крыс гонять, — войд бросил взгляд на меч товарища.

— А как же... — отстраненно буркнул Мадкей. — Вы все пользуетесь исключительно двумя мечами?!

— Тебе понадобится только один. Заткнись и не отставай, потом поговорим. Все потом. Сейчас так нужно.

— На кого будем охотиться? — он догнал Эйса уже на выходе из дворика.

— Увидишь, — напоследок войд сконцентрироваться и подал сильный импульс по каналу связи. Он обещал.

***

Золотые огоньки на карте мира можно было сравнить со светлячками. Огромный зал командования в главном корпусе, посреди которого располагалась гигантских размеров плита с рельефной поверхностью всего континента. Выступы гор, ложбины, углубления долин, башенки городов, синеватая жидкость на местах озер, морей, океана. Черная чернильная плесень, затянувшая половину Приама, вспышки в Ириале, пятна на фоне Воректа, более двух третей Хуракала. Трикт и крайняя просадка баланса. Он еще не успел добраться до Ишира, Маалы и Адримора, ситуация в Мороке постоянно плавала: пятна то появлялись, то исчезали. Террафол поглощен на четверть, со стороны Гроухарда. Вся империя Алигры плавно кренилась под гнетом заразы.

Рейя отошла от огоньков карты, что обозначили местоположение действующих войдов, и подошла к боковой стене зала. Множественные ряды зажженных золотом свечей, каждая подписана именем или позывным. Отдельный блок для передовых команд. Сигма, Омега, Омен. Свечи никогда не перегорали, огонек исчезал только в одном случае... Чародейка горько сглотнула: четыре свечи Омеги погасли вчера, позже погасила одна из свеч Омен, другая жалобно трепыхалась, гасла и зажигалась снова, совсем слабо.

В зал ворвался взбешенный Садмур, опираясь на трость быстро зашагал к женщине:

— Как это понимать, Рейя?!

— Дела плохи, Садмур. Кажется, мы сделали слишком высокую ставку.

— Что с моей дочерью?!

В глазах Рейи отражались огоньки свечей, чародейка не двигалась:

— Сам посмотри.

Мужчина подошел к свечам, покачал головой и шикнул сквозь сцепленные зубы. Рейя так и не сдвинулась, продолжила:

— Я потеряла свою лучшую звезду, лучшую адептку. Уничтожена половина Омен. Только Сигма держится.

— Как?! Каким образом?! Что их уничтожило?!

— Понятия не имею.

— Где они сейчас?

— Тот же ответ. Команды исчезли с радаров две недели назад. Омега — в районе Флимарка, Сигма — под Мильфинами, Омен — около Семи Дон. Я больше не чувствую их сигналы, не вижу их точек на карте. Понятия не имею, что с ними случилось.

— Мне плевать, вытащи Элизабет, организуй спектральный поиск, открой портал.

— Ты меня слышишь, Садмур? Открыть тебе портал в Семь Дон? Или во Флимарк? Я не могу нащупать их местоположение, что уж говорить о передаче сигналов?

Мужчина прошел к карте и уперся в края плиты руками, на уровне пояса:

— Нужно было слушать Джонаса. Нельзя было давать им такую свободу.

Женщина подошла к нему и склонила голову набок:

— Огонек Джонаса тоже не поддается поиску, в то время, как я вижу местоположение всех бойцов его Гранты. Ты уверен, что он поехал на переорганизацию информаторов? Его группа движется по плану, но его там нет.

— Карта постоянно сбоит, ты это прекрасно знаешь, Рейя. Джонас был прав. Нельзя отходить от старых догм.

Они молчали какую-то минуту, прежде чем Садмур выпрямился, закашлялся:

— Кто из Омен на ногах?

— Эйсон. Ты знаешь его преданность Элизабет, он здесь благодаря ей. Что бы с ней ни было, он обладает теми же навыками.

— Когда огни Лиз и Алана мерцали, его огонь плавно горел, — отрезал Триб. — Мальчишка покинул группу.

— Возможно, они разделились согласно плану.

— Не может. Дай мне знать, если найдешь Омен. Я отправлюсь к ним лично.

***

По снежным пустошам мчалась тройка конных. Вдаль от Извилистой Тропы, у подножия гор, по изгибу скалистых возвышений. В ушах свистел ветер, развивались и хлопали черные плащи.

Позади них, далеко за спиной, вне зоны видимости, скрытые камнями, снегом и льдинами, двигалось еще семь фигур. Другие, преследователи.

У Сигмы давно был заготовлен план. Группа войдов двигалась клином, бойцы на расстоянии пяти метров друг от друга, по центру — командир, по бокам — его команда. Добравшись до установленной точки, боковые почувствовали дрожь в груди — условленный сигнал — и отделились, набирая дистанцию, Фин — к горным хребтам, Ния — к заснеженной долине и лесу. Нован мчался вперед, все дальше и дальше.

Ния преодолела поле, ворвалась в лес. Они пойдут за Нованом, их следопыт сможет без проблем различить их фигуры, вес, исходя из следов копыт на снегу и мерзлой почве. Пойдут за центральным, все. Лисы не станут делиться, они уже потеряли бойца, поставили на кон Исток, и проиграли. Корин узнал его. И пойдет за ним. Нован слишком хорошо знал повадки матерого Лиса.

Девушка на ходу проверила наличие холодного стеклянного предмета в кармане одежды, усмехнулась и увела поводья в сторону, лошадь галопом вылетела на лесную тропу, помчалась дальше, между деревьев. Под завывание ветра в кронах стучали копыта. Выход из аномальной зоны...

Нован негодовал, что Исток оторвались с Омен, и перенесся куда-то порталом. Говорил, что нельзя было отдавать ценную находку, оставить со своей группой. Но в то время, как в нем играло холодное войдовское стремление не выпускать ситуацию из своих рук, в Ние играл рационализм и расчетливые манипуляционные способности. Девушка слишком хорошо знала Эйсона, и ей не нужно было говорить с ним для этого часами. Он слишком хорошо ею читался, он был слишком потерян для того, чтобы не принять ее помощи, не вернусь старые долги. Ния была уверена, что Эйс позволит ей себя найти.

А потом она почувствовала внутри себя всплеск активности. Иного рода, не от членов своей команды. Глаза самодовольно прищурились, не от ветра. Лошадь увели с тропы, теперь она неслась по дикой местности. Координаты приняты, курс взят.

***

Свист меча в воздухе. Эйсон застыл в последней позе с отведенными клинками, рыжевато-черное дымящееся существо свалилось с рассеченной глоткой. Безобразные, тощие, но широкие в плечах. Костлявые, с горящими глазами, клочками рыжей шерсти и вечно странно дымящейся черной кожей — улучшенная маскировка во тьме. Кто знал, что основой стимулятора являются надпочечники мраклингов?

Войд молниеносно развернулся и метнул меч в другое существо. Клинок прошил шипящую пасть насквозь, пригвоздив тварь к дереву.

— Крис, пятерка, левый, девятка! — крикнул Эйсон.

— Ч... Что?! — парень едва отбил от себя третье норовящее порвать когтями существо.

— Ай... Xennax... Солнце, защита слева, бей в шею!

Серебро зашипело при контакте с темным. Очередной труп существа. Крис тяжело дышал, для него это был слишком большой выброс адреналина, стресс. Зато они уничтожили в полтора раза больше существ, что бы успел войд в одиночку: девять тушек за час, большинство времени ушло на дорогу и поиски их логов.

— Свежуешь ты их лучше, чем убиваешь, — процедил Эйс, вынимая меч из ствола дерева. Прошитая тушка свалилась под ноги. Войд достал бритвенно-острый нож, одним движение вскрыл существу живот.

— Ага... — буркнул товарищ, повторяя действия со своей добычей. — Уж прости, оберонские навыки в мою программу обучения не входили.

В окровавленный мешочек поместилось еще три экземпляра.

— Этого хватит, — молвил войд, резко развернувшись и пойдя по следам назад.

— Будешь тащить органы? Серьезно?

— Я не знаю, что из них извлекать. Это не работа для ножа, — Эйсон думал, каким образом это ухитрялась делать Лиз. — О том, что видел — ни слова. Ни ты, ни Кайна. Думаю, понимаешь, о чем речь. Обычному миру этого не понять.

— Обычному Приаму чудовища только снились, — тащился меж деревьев Кристофер, — пока ваши не навели бучу.

— Уверен, что наши? — отстраненно спросил тот.

— Ну вот кому придет в голову прикончить посла в Новоличье, и вытащить тварь на площадь? Скажи. Гудит не только Приам, гудит вся Алигра, и на языках у всех только вы, и ваш орден.

— Синдикат, — перебил Эйсон. — Наш синдикат.

— Да черт с ним! Теперь оказывается, что вы не только таскаете чудовищ в города, а делаете из них припарки...

— Тебе мозги отшибло, Крис? Пойди приляг, я сам доберусь.

Товарищ замолчал и молча плелся следом. Рано или поздно Эйс ожидал такой реакции, даже осуждения, вот только объяснять ничего не собирался. Зачем расширять взгляды, и рассказывать, что в телах существ иного плана те же комбинации химических элементов, что и в простых травах, эссенциях?

Овраг поднимался, скалы по бокам редели. Вскоре на горизонте показались стены города. Ступив на более ровную местность, невзирая на боль в ногах, Эйс сорвался на бег. Морозный ветер щипал ожоги из Еренала, пытался сковать кожу, леденил рубцы. Войду было плевать. Давно плевать. Еще с того темного переулка, что чуть не стал его кончиной.

— Эйс, подожди! — зазвучало за спиной.

Он не откликнулся. Услышал, как ругается Крис и тоже переходит на бег. Времени не было.

***

— Не торопи, — шикнул Альтис, аккуратно извлекая скальпелем из надпочечника какой-то маленький пузырек с жидкостью. Прошло уже десять минут с того момента, как Эйс ворвался в дом и бесцеремонно швырнул магу окровавленный мешок.

Альтис сидел сбоку от стола с Лиз, нацепив монокль, в свете яркой электрической лампы. На его столике образовался походный набор алхимика из ближайшей лавки: булькал экстрактор, в маленьких баночках что-то настаивалось, в ступке щипали нос какие-то травы.

Амори о чем-то тихо переговаривалась с Кайной в соседней комнате. Крис ругался, отстраненно переводя взгляд с едва дышащей девушки на мага или мрачного войда. Альтис наконец-то отрезал необходимое и сцедил пару капель жидкости в один из резервуаров, и теперь разглядывал, переводя пальцы от одного к другому, словно в нерешительности. Это был последний орган.

— Можешь убедиться, Эйсон, — параллельно буркнул пиромант, — что все травы именно те. Мне ни к чему травить твою подругу. Хотел бы — испепелил бы ее и весь этот дом, пока тебя не было.

— Не отвлекайся, — буркнул войд.

— Как скажешь, — слегка пожал плечами мужчина. — Я просто хочу жить, Эйсон. Помогу вам, вы поможете мне. Кто есть сильные мира сего, если не вы?

Войд бросил тяжелый взгляд на Элизабет:

— Даже «сильные мира сего» не неуязвимы.

Альтис молча смешал содержимое нескольких пузырьков, проверил консистенцию получившего компонента. Затем процедил жидкость из надпочечников через мелкую сетку, смешал с травами, встряхнул баночку.

Вдруг Лиз дернулась. Эйс переключил внимание, бросился к ней. Девушка широко распахнула глаза и судорожно хватала воздух ртом.

— Эй! Черт... Что с тобой? — войд придержал ее за плечи, похлопал по щекам. — Кай! Кайна!

Медичка выскочила из соседней комнаты, бросилась к столу, оттолкнув Эйса в сторону. На ее лице сверкнул механический монокль, намного более хитрый, чем у Альтиса. Внешнее кольцо и линза постоянно вращались, девушка осматривала дрожащее тело, ощупывала некоторые участки:

— У нее усиливается кровотечение, кровь пробивается сквозь ваш эликсир. Легкие отказывают. Я не вижу причины, они просто не работают!

Хрип. Кайна сжала ее запястье в руке, чтобы чувствовать пульс, наклонилась и сделала искусственное дыхание, начала давить на грудину. Альтис бросал на происходящее короткие взгляды, ускорился с баночками. Кай распрямилась, у нее дрожали руки и мышцы лица:

— Не помогает... Это не спазм, она сама хватает воздух. Тело не абсорбирует кислород.

— Альтис, стимулятор!

— Пятнадцать минут! — шикнул маг.

— За пятнадцать минут у нее полностью умрет мозг, — процедил войд. — Торопись!

Элизабет перестала дергаться и просто свалилась на стол, с открытыми глазами. Ноздри судорожно раздувались, сопели, не понимая, что не так. У Эйса внутри нарастала буря, сотканная из тысяч нитей безнадеги.

— Эйс... Мне жаль, — сглотнула Кайна. — Ты сделал все, что мог. Мы не успели.

Висок прошил очередной сигнал. Войд встрепенулся, поборол панику и быстро послал в ответ координаты. Надежда таяла. Столько времени, и выпустить из рук единственный шанс...

Вспышка других координат, слишком похожих на его. Рядом с домом?..

***

Рейя мрачно сидела напротив стены из свечей, читая пыльный том старинной литературы. В изогнутых очках просматривались золотые блики сотен огоньков, но сейчас многим важнее был всего один, угасающий.

Она отвлеклась от текста, посмотрев на свечи Омен. Погасшая, яркая, и едва трепыхающаяся. Пламя заметно исчерпало себя, за последний час от него осталась едва ли четверть прежней силы. Маленький, как чернильная точка на странице манускрипта, золотой огонек облизывал фитилек. Даже он сейчас ярче, краснеет. По стенке свечи потекли восковые слезы. Так не должно было быть.

Чародейка захлопнула том, попыталась подняться с кресла и тут же осела обратно: под поднявшийся ветерок огонек окончательно погас, засыпав горячий воск едва заметной золотистой пыльцой.

— Садмур!

***

— Пульс исчез, — пробормотала Кайна. — Эйсо... Эйс?!

Войда не было рядом. Свист в ушах, он бежал так быстро как мог. Дворик, снежные хлопья в лицо, черная фигура на дороге, с такой частой усмешкой на лице. Холод в руках, что-то чрезвычайно важное ледяным стеклом сковало кожу ладони. Ни слова. Назад. Сколько секунд? Четыре? Пять? Обратный отсчет.

Пустые взгляды на нем, полные непонимания, неодобрения. Он бы и сам считал себя безумцем, если бы не знал, что делает.

— Прочь! — чей-то чужой, незнакомый, металлический голос. Быстро к столу, ледяную иглу в шею, плавное нажатие на верхушку шприца.

— Живи. Умоляю.

***

Садмур вбежал в зал с крайне мрачным видом:

— Нашла их?

— Нет, — помотала головой Рейя. — Элизабет... — начала была она, но вдруг запнулась: — Что?! Это невозможно!

Только что погасшая свеча блеснула искоркой и фитилек вспыхнул. Садмур подошел к стенке и опешил вслед за женщиной.

Какую-то минуту они вдвоем смотрели на вновь зажженную свечку. Огненно-рыжая, с алыми язычками. Единственный обычный огонек среди золотых.

***

— Она стабилизируется, — вертела монокль Кайна, снова взяв девушку за запястье. — Кровотечение останавливается. Появляется регенерация! — восторг в голосе.

Эйсон отер со лба ледяной пот и шумно вздохнул, пытаясь привести в норму ошалевшее сердце. Крис смотрел на него совершенно иначе, ему не доводилось видеть друга таким никогда прежде. Альтис помотал головой и вернулся к склянкам.

— Сколько порций у тебя получится? — не сводя взгляда с Элизабет бросил войд.

— Думаю, шесть-семь.

— Делай.

Эйс осмотрел помещение, подошел к Кайне:

— Присмотри за ней, останови кровь. Ее тело справится. Раны шить не нужно.

— Ты уверен? Посмотри на это! — Кай обвела пальцем кровоточащие рубцы, куда последний мог бы без проблем поместиться.

— Она справится. Всегда справлялась. Швы ее лишь замедлят.

— Тридцать две секунды, — помотала головой медичка. — Она задохнулась тридцать две секунды назад. И снова дышит. Без удара электричеством, искусственного запуска сердца... Кхм... Сердец. Если этот ваш «стимулятор» способен возвращать к жизни после такого...

— Не способен, — перебил Альтис, ковыряя экстрактор. — Это не лекарство. Не знаю, как работает этот состав, но нас с вами он попросту убьет. Эти компоненты несовместимы! Просто какая-то мутная жижа.

— На вид как сивуха, — пожал плечами Кристофер. — Только еще хуже.

— Так и должно быть, — развернулся Эйсон. Он снова уловил сигнал. — Прикройте ее чем-то. Иначе очнется и выйдет из себя. И... пускай сразу позовет меня. Она знает как. Крис, охранять ценой своей жизни. Пока я не вернусь.

— Можешь на меня положиться, — кивнул товарищ. — Хоть мы уже и не те, что раньше.

Войд направился к выходу, попутно еще раз попросив прощения у Амори, обещая, что он с подругой уйдет завтра же. Нужно было вернуть мечи Алану: снаряжение войдов не принято снимать с трупов, исключение лишь — то, что они сами передали за время жизни, или вещи-напоминания. По окончанию, Эйс пошел на выход из дворика. Его уже ждали.

— Спасибо, — первым делом бросил Эйсон. — Где ты его достала?

— Вывалился из ее кармана на перевале. Такие вещи не лишние, — прикрыла глаза Ния. — Ты отдал за него долг координатами. Мы в расчете. Успел спасти?

— Успел.

— А Алан?

— Мертв, — отвернулся войд. — А где твоя команда? Так же как во Флимарке, «их нет», но они прикрывают?

— Не угадал, Эйсон. У нас больше нет команд.

Девушка осмотрела его внешний вид, усмехнулась и медленно побрела по улочке:

— В таком виде только детей пугать. То ли все так нас боятся? А и правда. Пойдем, я видела по дороге портняжную лавку. Заодно введу в курс дела.

Эйсон покачал головой и побрел за ней. Не хотелось оставлять Лиз, но сейчас он ей уже ничем не поможет. А информация лишней не будет.

— Там, на перевале, это существо уничтожило четверых наших. Как оказалось, пятерых. Бедный-бедный Акквист. Жаль, не Ригер на его месте, — наигранно цокнула язычком девушка. Эйсу захотелось дать ей пощечину. — Понимаешь, что это значит?

— То, что тебе плевать на наши жизни.

— Я лишь информатор, Эйс, — развела она руками. — И я следую кодексу: не люблю, не ненавижу, не привязываюсь, сохраняю верность, выполняю приказы. Только все это уже не имеет смысла.

— Объясни.

— Нам врут и врали с самого начала. Садмур, Рейя, Джонас. Все они врут. Сам посуди: Омега мертвы, в дневнике Тиа были записи о Альтисе, но нас, как информаторов, об этом не осведомили. У тебя за спиной частица Альмела́виона. Знаешь, что это?

Войд ощупал ремень, на спине все еще закреплен сверток с рукоятью. Он уже был настолько привычен, что тот о нем напрочь забыл. Эйсон покачал головой.

— А они знают. Я не удивлюсь, если знают, что их всех убило. И о женщине той знают.

— Знать и лгать — разные вещи, — буркнул Эйс. — Так всегда было. Почему тебя это тревожит именно сейчас?

— Может потому что моя жизнь измеряется как раз этим знанием? Они заставили нас бороться с этой чумой, дали право действия, но я почему-то охочусь за информацией, что им давно известна. Если это такая важная проблема, почему бы не сэкономить нам время, и не поделиться сведеньями? Вывод один — им есть что скрывать.

— И что ты собираешься делать?

— Собираюсь дать тебе совет, — хмыкнула девушка. — Не возвращайся в Ниер-Винд. Ты покинул команду, они будут тебя судить. Возложат часть грехов на твои плечи, уберут. Так всегда было, м?

— Даже если так, — Эйс не удивлялся, откуда она все знает, — они вычислят меня по координатам.

— Не вычислят. Ни нас, ни тебя, ни ее. Связь сохранилась лишь между командами. У них нет координат.

— Почему так? — покосился на нее войд.

— Потому что за условия отвечала наша группа. Это будет моим маленьким секретом. Как думаешь, зачем им Альтис? Такой могучий Исток, уникальное плетение энергии. Для решения проблемы с чумой? Я в это не верю. Думаю, его способности куда полезнее, чем кажется на первый взгляд.

Они дошли до лавки. Ния осталась снаружи, Эйсон вошел. Множественные ряды камзолов, рубах, утепленных штанов, шубы, накидки. Портной с опаской зыркал на клиента, но просьбу исполнил — повел в соседнее помещение с более дорожными вещами, для путешественников. Найти здесь броню войд и не надеялся.

Считанные минуты, полегчавший на полсотни фрилл кошель. Эйс вышел наружу в черной кожаной куртке и серых шароварах. Все те же мечи за спиной, тот же сверток. Гарм на поясе. Непривычно от чужого расположения карманов, но теперь хоть от вида войда не шарахались. Сильно не хватало привычного ласточкиного хвоста одежд. Хоть его роль и мизерна, элемент стал настолько родным, что ранее ощущался как некий противовес в движении. В руках сверток со старой броней. Ближайшим временем нужно совместить эту одежду с тем, что уцелело. Пришить хвост.

Ния прикрыла глаза и кивнула, повела его дальше, к воротам. Эйс покачал головой, его брала усталость. Наконец, он задал давно волновавший его вопрос:

— Где Нован и Фин? Почему ты здесь одна?

— Ставки слишком высоки, Эйсон. Вам, Омен, нас не понять.

— О чем ты?

— Неважно. Нам нужно выйти за город. Покажу кое-что еще.

***

Он остановил лошадь в каньоне, животное больше не могло бежать. Спешился, поправил плащ, вытер лицо от снега. Ветер завывал в каменных клыках местности, выводил жалобную песнь. Обмен сигналами с Нией, Нован странно ядовито усмехнулся. Погладил лошадь по загривку, что-то шепнул и отпустил. Животное рысью убежало вглубь каньона, по петляющей тропе.

Когда один звук копыт удалился, спереди нарастал другой. Мужчина встряхнул руками, вытащил оба пистолета и направил перед собой.

— Покажись же, Лис, — процедил он сам себе, бегая взглядом по камням. С секунды на секунду все свершится. Это был его безумный план, его цена. Сбить Корина со следа Истока, ищейка не успокоится, пока не догонит хоть кого-то из них. Возможность поквитаться.

Из-за скал вылетела темная фигура верхового, сто метров. Нован ждал. Еще одна фигура, левее дороги. Не то. Ожидание. Третья. Рывок руки, выдох, два прицельных выстрела. Всадник в охотничьей шляпе слетел с седла, его лошадь поднялась на дыбы.

Усмешка войда в один миг сменилась на гримасу боли, перед глазами фонтануло кровью, всю правую часть его грудины сковало чем-то острым, запретило дышать. От неожиданности Нован свалился на бок, инстинктивно обернувшись уже на земле. О холодные камни звякнули его манжеты.

За спиной, на возвышении скалы, стоял бывалый егерь, опуская лук. И только тогда Нован понял, что произошло. Что его обошли, отвлекли и обезвредили. Что в его плече сейчас расколотое на множество деревянных игл древко имперской стрелы. Мужчина подавил боль, изображая страдания, кое-как незаметно перезарядил один пистолет. Куда стрелять? Его возьмут живым, снова. Но он всадил две пули в Корина! Лис обязан быть мертв.

— Нован Фриор, — рядом скрипнул до боли знакомый голос. — Из какой канавы они тебя вытащили?

Войд рванул левой рукой, но ее тут же прижали сапогом, пнули по ребрам. Пистолет выпал из пальцев. Нован хватанул воздух и дернулся, его удержали.

Совершенно один, в мрачном северном каньоне. Без команды. Без шанса. Над ним возвышался старый Лис, переодетый в броню своего бойца. Нован тихо рассмеялся. Он убил одного из них, но не командира. Все кончено.

Егерь подошел к Корину, остальные Лисы стояли поодаль. Лидер отряда наклонился над ним, дернул воротник и сорвал с его шеи войдовский жетон:

— Жизнь дала тебе второй шанс, — прогудел Лис, — и снова свела тебя со мной. Сперва ты расскажешь мне все о своем синдикате, войд. А потом будешь умирать. Долго и мучительно. От меня еще никто не уходил.

Нован концентрировался на боли, правая сторона тела совсем не слушалась. И в один момент, на ее фоне он уловил странное ощущение. Раненый фыркнул:

— Ты сгоришь в Надре, Корин.

— Говард, тащи его тушу к лошади.

Нован смеялся и что-то шептал.

— Что ты там бормочешь?

— Войд, которого подводят навыки, — выдавил мужчина, — больше не войд. Фин!

Выстрел из мушкетона разворотил голову лидера Сигмы, стоящих рядом залило алым. Корин инстинктивно отпрыгнул. Второй выстрел дробью изрешетил ему бочину.

— Войд! Еще один! — Лисы забирались на лошадей.

— Корин! — Говард бросился к свалившемуся командиру. — Сильно зацепило?

— Броня, — прохрипел тот. — Убейте его! Я догоню...

Стрелок уже скрылся в скалах.

***

— И что это значит, Рейя?! — негодовал Садмур, пялясь в карту с огоньками.

— А то и значит, — развела руками чародейка, — что огонь изменил цвет. Ее больше нет для синдиката, но она жива. Я не знаю, почему их не вижу. Как будто их утащило в иной план.

— Вздор. Ты и твой лимисс удерживаете всю нашу сеть, весь наш купол, ты — прямой проводник между войдами, крепостью и Архангелом, мать его, Трэвором. И ты не можешь устроить поиск по своей же сети?! Почему на радаре появился Джо, но не появились они?

— А может они вне потоков лимисса? Ты об этом подумал? — вспылила женщина. — Нормируй тон, Садмур. Не забывай, кто есть кто, и что мы с тобой — равные.

Мужчина поутих, просмотрел карту еще раз, ткнул пальцем:

— Ты послала Омен к Оракулу, этой шарлатанке Ниларин. Верно?

— Она — темная колдунья. Я не удивлюсь, если она знает, что такое трикт и откуда он взялся. Не удивлюсь, если в этом замешана.

— Пускай. Затем, вот здесь рухнул Йоринтан. Думаешь, это они что-то нашли? Гигантский удар по балансу в этой области. Сразу покрылась пятнами.

— Очень вероятно, — кивнула Рейя. — Что или кого бы они не нашли, они уже на пути к Ниер-Винд. Нужно их лишь дождаться.

— Откуда ты так уверена?

— Следом за Йоринтаном сгорел Еренал. Полностью. Как думаешь, это случайность? Колоссальный всплеск магической активности, чистый вириум. Фигура одна, а ударила как сотня, или даже тысяча колдунов одновременно. Они были там. Уже на пути к Ниер-Винд. Движутся, но их маршрут не предугадать.

Садмур теребил пальцами плиту, долго думал. Затем развернулся и развел руками:

— Допустим. Ждать нет времени. Зараза расползается. По прибытию Джо, организуем совет. Сразу же. Выделим новые передовые команды, пошлем остальных тушить вспышки. Надеюсь, Элизабет приведет тебе твою «чрезвычайно важную фигуру».

— И кого ты туда пошлешь? Новичков, у которых неполный лик опыта? Что учились на ходу, без базы навыков в Ниер-Винд? Это смешно, Садмур.

Седой не ответил. Рейя обернулась к стене со свечами, бросила взгляд на единственный рыжий огонек и замерла: только что погасла еще одна золотистая свеча.

***

Они выходили за ворота. Эйс заметил, как Ния дернулась и на какой-то миг замерла. Он тоже почувствовал тревожную вибрацию в легких, но явно не так отчетливо. Войд обернулся и уже побежал обратно в город:

— Лиз...

— Нован, — придержала его за плечо девушка.

— Что? Он погиб?

— Да, — Ния повела дальше. — У нас один дополнительный день, прежде чем Лисы нас найдут.

Эйс помотал головой:

— Почему ты так спокойна?

— Прости, сейчас заплачу.

Войд замолчал и пошел за ней, дальше из города, потом вдоль стены. Реакция девушки вгоняла в ступор. Неужели они для нее совсем ничего не значат?

— Если бы ты осталась с ним, он бы выжил, — Эйсон разгребал снег сапогами на ходу. Тропинок тут не было.

— Допустим. Но погибла бы она. Что важнее, дочь одного из триумвирата, или боец информаторской группы? Порой нам приходится делать выбор, Эйс. И Нован свой выбор сделал. Заплатил жизнью за жизни Элизабет и Истока. Выиграл время.

Эйсон мысленно выругался. Так не должно быть. Они теряют людей, одного за другим. Можно было придумать план получше, сохранить эти жизни. Глупость. С его точки зрения это была не жертва во имя, а откровенная глупость. Даже пожиная последствия собственного выбора, Эйс не мог быть столь же спокоен.

Они обошли стену снаружи и спустились к старым металлическим конструкциям, в углублении у озера. Впадина размером с дворик. По ее краям стояло восемь иглообразных столбиков в два человеческих роста, с квадратным основанием. Между их прутами проскакивали разряды. Ния шагнула в территорию, где снежинки не ложились рядом друг с другом, а метались из стороны в сторону, пока их не выносило за пределы ограничителей. Эйс с интересом изучал эту поразительную технологию, что позволяла нейтрализовать стихию.

— Что это?

— Какое-то старье, оставленное древними, — пожала плечами Ния. Эйса ответ не устроил.

Тем временем она подошла к центру территории и остановилась. Он встал рядом и замер: перед ними находилась едва видимая прозрачная стена с плавающими трещинками и мелкими черными жилками. Точно не физическая, будто воздух тесно спрессовался в одну тонкую-тонкую пластинку и слегка пульсировал изнутри. Внутренняя часть с плавающей тьмой напоминала водную гладь с каплями чернил. Их движущиеся ниточки вращались вокруг. Даже никогда не видя подобного, картина поразительно напоминала...

— Грани миров, — озвучила мысли Ния. — Очаг.

Эйсон потянулся к части пространства. К его пальцам в ответ потянулись черные жилки, но контакта не произошло, войд убрал руку. Кажется, еще шаг, и он провалился бы в другой план.

— Что будет, если я войду?

— Не знаю. На всех они влияют по-разному, — развела руками Ния. — Кто-то умирает, кто-то переносится, у кого-то в голове селится другая личность, — она повертела пальцем и виска и засмеялась, — но это ничто по сравнению с их основным значением. После контакта с ними человек поражается триктом. После этого, или после контакта с носителями.

Эйсон прищурился, задумчиво посмотрел на собственную руку:

— Я знал, что все священники красиво лгут и публичные казни — дешевая показуха. Носители? Такие, как Эрик?

— Эрик не был носителем, — покачала головой Ния. — Они снова лгут. Это было существо, какой-то подражатель, черт с ним. Носители выглядят по-разному, но рядом с ними шатается реальность. Они — очаг, как этот, но не статичный. С ножками.

— Так значит, трикт и не болезнь вовсе, — посмотрел ей в глаза войд.

— Нет, Эйсон. Трикт — это грех, а грех — это болезнь души, — протянула девушка. — Любой, кто владеет достаточным знанием о людском организме, рано или поздно придет к тому, что подобное не может распространяться от пораженных! Это не разновидность чумы. Это массовое проклятье. И поражает оно не тело, а душу. Разрывает мост между ней и Ери́дой. Вот тебе и изменения.

— Тело тоже меняется.

— А что ему остается, если ему обрывают связь с реальностью?

Эйс начинал понимать всю ложь, которую им внушают с высоких позиций. То, что началось недавно, уже превратилось в глобальную акцию, что делила мир на богатых и защищенных, и бедных, подверженных опасности. Тех, кого убивали, вырезали родных, друзей, всех, кто с ними контактировал, лишь бы «уберечься». И их даже не осведомили об этом.

— Я понял, к чему ты клонишь, — молвил Эйсон. — Но я до сих пор не понимаю, какой силой нужно обладать, чтобы распороть мир, как кожу бритвой. И как это зашить обратно.

— Я тоже, — сложила руки на груди собеседница. — Они просто появляются, могут исчезнуть через какое-то время, а могут и не исчезнуть. Знаешь, что самое обидное? От этого всего баланс летит к чертям. Вскоре негатив начнет давить на нас всем своим весом, и не только из-под Ниер-Винд. Снаружи его будет больше, чем в нашей бездне. Двойной удар. А потом... Потом начнется Резонанс. И никто это не предотвратит, кроме нас.

Эйс молчал. Он слишком хорошо понимал, о чем она говорит. Войд стоял еще какую-то минуту, потом протяжно зевнул.

— Пойди, найди таверну, — заметила девушка. — Сейчас ты ничего не сделаешь. А уставшим — тем более. Потом поговорим.

***

На Келль опускалась ночь. Начинал очерчиваться голубоватый силуэт Айруса. В помещении царил полумрак. Раненую перебинтовали, накрыли одной из накидок хозяйки. Тело равномерно дышало, веки слабо подрагивали. Шторы задвинуты. Рядом на стуле дремал Кристофер, сжимая в руках рукоять своего меча.

Выглядывающую из-под ткани искаженную правую руку слабо освещала единственная масляная лампадка. Ее тело и лицо бережно вычистили от засохшей крови, грязи. Напоминанием остались лишь бурые слипшиеся пряди волос, их никто не тронул.

В проходе появилась чья-то темная фигура. Медленными, словно робкими шагами она приближалась к девушке, в обход охранника. Остановилась совсем рядом, в полушаге, замерла. В отброшенной тени, на стене, застыл силуэт разбитой маски Элизабет, фигура сжимала предмет в левой руке. Поднялась правая, на другой стене появился силуэт кухонного ножа.

— Ты совершила слишком много зла, — тихий дрожащий женский шепот. — Ты должна умереть.

Удар. Фигура застыла как вкопанная. Ее запястье схватили холодными пальцами искаженной руки, крепко сжали. Она задрожала, дернулась. Охранник вскочил с места и молниеносно занес меч.

Раненая распахнула глаза и резко оттолкнула от себя угрозу, плавно присела на столе. Спала накидка, Элизабет осознала, что нага, схватила и натянула ткань по шею, прижала руками. Грохот. Кажется, перевернулся стул, крикнула женщина. Чей-то топот. Войд прикрыла глаза рукой прежде, чем зажегся электрический свет в комнате.

— Амори! Что здесь... Ты вся в крови! — завопила другая девушка, младше. — А... Что?

Лиз убрала руку от лица, хмыкнула и болезненно скривилась. Пока та, что звалась Амори, рыдала, а другая пыталась ее успокоить и осматривала рассеченную руку, войд отвернулась и, морщась от презрения, нормально надела накидку, застегнула до самого верху. Напавшая повредила себя же при падении. «Какая ирония». Крис застыл с мечом, заведенным за плечо, блуждал взглядом в нерешительности.

— Ами, мы едва спасли ее, — тормошила ту другая. — И ты... хотела ее убить?

— Ты не понимаешь! — взвыла первая. — Она убийца! Преступница! В моем доме! Она не должна была выжить, Кай!

— Он бы забрал ее завтра же, — ошарашенно глядела Кайна. — Что на тебя нашло?..

— Не такой угрозы я ждал, — опустил меч Кристофер.

Элизабет слезла со стола, пошатнулась. Рядом валялись ошметки ее одежд, любимого плаща-тренча. Взгляд на свою правицу, поиски оружия. Шатаясь, Лиз добрела до двух, подняла с полу кухонный нож. На какой-то момент Амори зажмурилась и сжалась. Войд сунула клинок за голенище сапога, вырвала у нее из рук свою маску и, опираясь о стены, направилась к выходу из дома.

— Эй... Госпожа Ксинтия, простите мою сестру. Она просто боится.

Нет ответа.

— Там холодно. Нужно одеться теплее...

Войд брела молча.

— Эйсон просил с ним связаться, — отбросила попытки Кайна.

— Спасибо за гостеприимство, — слабый, вибрирующий голос Элизабет.

Хлопнула дверь. Крис помотал головой и бросился следом.

***

Эйсон сидел на пороге таверны, рассматривая эскизы существ в своей книжечке при свете уличного фонаря. Иксенор, наблюдатели, искаженное тело Ваграма, Теартова Роща, теперь — мрачное изображение очага. Короткие записи рядом: «Трикт — это проклятие», «Они лгут», «Разлом миров». На очередной страничке находился едва начатый эскиз новой модели брони: комбинация нынешней куртки и ласточкиного хвоста кирасы. То, что выходило из-под карандаша, ему очень даже нравилось.

Редкие прохожие не обращали внимания на войда. Посетители не выходили. Келль казался крайне спокойным после всех бед и приключений в компании Омен. Время доходило до полуночи, а он, вопреки усталости, не смог уснуть в душной комнате. Нужен свежий воздух, чтобы подумать.

Движение на улице, очередной прохожий явно направлялся к нему. Эйсон захлопнул книжечку, сунул ее во внутренний карман новой куртки.

— Эйс! — Крис приблизился быстрым шагом. — Вот ты где! Знал, что тебя найду.

— Что стряслось? Чего тебе не спится?

— Твоя подруга, — как-то виновато протянул тот, — ушла.

— В смысле ушла? — встрепенулся войд. — Ты должен был ее охранять!

— Я не знаю, как это описать, — развел руками товарищ. — Кайна мечется, Амори в слезах, а эта ушла. Я выбежал за ней во двор, но не нашел ни единого следа. Словно растворилась в воздухе!

— Твою же... — Эйс помотал головой, сконцентрировался и отправил сигнал. Ноль реакции. Он даже не чувствовал отголосок ее присутствия в городе. — Naad xast.

— Понял, иду к черту, — помрачнел собеседник.

— Да я не тебе!

«Нельзя было ее оставлять. Дурак, положился на друзей...» Вдруг, на улице показался еще один силуэт. Он двигался крайне медленно, словно ослабленный бродяга, одна рука лежала на груди. Войд вскочил с места и бросился к нему:

— Скажи, что это ты!

— Эйсон, — Лиз рухнула ему на грудь, тот подхватил ее на руки. Уже привычный вес стал еще легче без брони и плаща. Он понес ее в таверну, напоследок бросив укоризненный взгляд на Криса. Вывести его людей из Еренала, провести их с Кай через Мертвые Земли, а он не смог приглядеть за раненной. «Можешь на меня положиться». Войд хмыкнул.

Лестница на второй этаж, дверь в небольшую комнатку. Крошечная лампа на столике, стул, сундук и ведро чистой воды с ковшом. Он разместил Лиз на одноместной кровати, смотрел какую-то минуту. Девушка мрачно на него глядела, слишком холодные глаза. Слишком скованное тело. Ей неловко в этих одеждах, она не чувствует себя комфортно, защищенно, вечно боится показать что-то из-под накидки. Эйс это понимал, вздохнул и отошел к окну.

Снегопад за стеклом, ряды фонарей меж невысоких домов. Мерцание мягкого света Айруса на ледяных корочках крыш.

— Что произошло, Лиз?

— Кто они все? — подала голос девушка.

— Мои друзья. Им можно верить.

— Что они знают обо мне?

— Оперативный псевдоним, маска, искаженное тело. Швы... — сглотнул Эйсон.

Что она, что Алан — прятались за псевдонимами. Когда-то давно, следопыт объяснял ему, что эти имена не случайны: пропавшие без вести люди. Войды были связаны контрактом с самой смертью. Было бы правильным забыть свои настоящие имена. Навсегда. Ранее, при самом вступлении в синдикат, каждый получал новое имя. Это правило отменили, когда бойцов стало слишком мало для полной конспирации.

Элизабет родилась в Ниер-Винд. Официального имени у нее и так не было. Ее назвал отец, а фамилию отставил от матери. Тем не менее, у нее было два неофициальных имени: и Элизабет, и Ксинтия не могли считаться настоящим.

Ксинтия Новель и Викто́р Ле Монт числились в реестре, но последние записи о них датированы десятью-пятнадцатью ликами назад. Они считаются без вести пропавшими. Ксинтия — девушка аристократка — натуральная блондинка, как и Лиз. Она стала жертвой козней своей семьи. После одной из поездок ее больше никто не видел, но ходят слухи, что она замешана в нескольких заговорах против влиятельных людей, вырезала всю родню и повредила лицо до такой степени, что вынуждена носить маску. А Виктор — галантный наемный убийца, любящий страдания своих жертв, бывший оберон, как и Алан, но не отличающий людей от монстров. На них был объявлен скрытый розыск, их имена значили что-то лишь когда доходили до спецслужб, и этим умело маскировались войды.

Они когда-то были их целями. Когда-то очень давно. Если их будут искать, первым делом будут использовать имена, а не внешность. Получив зацепки, они уйдут на ложный след. Эйсон не использовал второго имени, ибо его официальное и так было мертво. Погибло под обломками часовни, и сгорело вместе с Ереналом.

— Теперь все ясно, — откинула голову на подушку Ригер. — Они пытались убить меня, Эйс. Та, что звалась Амори.

— Ч... Что? — запнулся тот, повернув голову к девушке.

— Ее можно понять. Моя маска на розыскных плакатах, начнут подозревать — поставят вопросы. Найдут. Упрекнут в содействии. Если убьет — получит награду. Я не держу на нее зла.

— Лиз...

— Заткнись и послушай, — она коротко болезненно замычала, откашлялась. — Пускай это твои друзья, но не мои. Для них я — враг. Твой охранник не держит меч в руках, не ожидает удара от своих. Он не войд. Что с Аланом?

Эйсон замер и впился пальцами в подоконник. В горле повис ком.

— Понятно... — затихла Элизабет, слабо повернувшись на бок, в его сторону.

— Он погиб на перевале. Тебя спасли чудом, — приглушенно молвил войд. — Ты была мертва полминуты. Прости, пришлось раздеть, чтобы осмотреть раны...

— Мое тело сейчас — последнее, что меня волнует, — голос не менял ритма. — Я не хочу об этом говорить. Есть проблемы посерьезнее. Мы потеряли Омегу, потеряли Ала...

— Минус Нован.

— Слышать о них не хочу. Они подставили своих.

— О чем ты? Они вытащили Исток из лап Корина. Благодаря им ты жива.

— Слишком много информации... На перевале кто-то сцедил кровь из тел Омеги. Следы мужчины. Это точно был Нован. Они могут быть замешаны и в убийстве. То, что мы там видели...

— Я тоже видел это.

— И я рада, что тебя не было с нами. Иначе, погибли бы все.

— Я ушел от вас, когда был нужен.

— Нет, Эйс. Им ты был нужнее. К черту этот синдикат. Оно владело войдовским стилем... Никогда не забуду.

Лиз скривилась, что-то простонала. Войд обернулся, протянул ей шприц с новоприготовленным стимулятором:

— Тебе это нужно?

— Спасибо, — она приняла предмет и морщась вколола в руку. — Вам удалось его изготовить...

— Почему ты не подала сигнал?

Лиз аккуратно поднесла руку к шее, потерла клеймо:

— Я пыталась. Тщетно. Не чувствую этого. Словно меня вырвали из общей сети.

— Мои сигналы слышала?

— Нет. Кажется, моя гипотеза была верна. Ты вогнал иглу в сплетение энергопотоков моего клейма, этим и оборвал связь. Я больше не принадлежу синдикату. И это так... легко?

Войд подошел к кровати, присел с краю.

— Ложись, — перевернулась на спину Элизабет. — Здесь хватит места.

— Так близко к тебе? — она не терпела лишние прикосновения, проявления близости.

— Можешь спать на полу, если не хочешь.

Эйсон сидел пару секунд, потом лег рядом. Их взгляды встретились. Девушка глядела прямо в его глаза, словно изучая:

— Твой взгляд сменился. Прежний Эйсон, пришедший тогда в часовню, смотрел не так.

— А как я теперь смотрю?

— По-другому. Холодно. Расчетливо. Недоверчиво. Решительно. Прости, что сделала тебя таким.

— Тебе не за что извиняться.

— Поверь, есть.

Они лежали молча. Минуты тянулись старой резиной. Эйс не решался задать вопросы о ее теле, о том, в нем она себя винит. Главное сейчас было, что она жива. Хоть кто-то, кто поможет во всем разобраться.

— Такая тишина внутри, — наконец молвила Ригер. — Я не слышу их шепот, не чувствую присутствие. Мое тело и мысли наконец-то принадлежат только мне. Клеймо нанесли еще когда я была ребенком. Я думала, что так и должно быть. Хах... Неужто это и зовется «жить»? Неужели это и есть та слабость, которую нам запрещают?

— Мы слишком холодные, чтобы чувствовать.

— Ты так решил? Или это решил пустотник? Очнись, Эйсон. Вспомни Алана, вспомни Карен. Даже моя мать и отец, будучи войдами, нарушили запрет, и нарушили его дважды — не хватало отношений, так еще и дети. Ладно я со своим телом, не терпящая близости. Не смогу любить в обычном понимании этого слова. Но я лишила этой возможности и тебя. Потащила за собой, уничтожила твои чувства.

— Ты ведь любила Сэма? — прищурился Эйсон. — По крайней мере, так казалось.

— Не знаю... — вздрогнула она. — А что это вообще значит? С ним было что-то совершенно другое, не так, как со всеми. Не те слова, не то отношение. Что-то намного теплее, уютнее... Не смогу описать. Они не запрещают короткие связи, ваши с Аланом похождения в бордель. Так многие делают. Но они отрезают чувства. Сперва это запрещали пустотники, затем — законы, обучение. Для них мы — просто фигуры на доске. Без права думать, задавать вопросы. Поверь, когда я вернусь туда, я их задам. И мне будет плевать, что мне «нельзя».

***

Утро выдалось холодным. Даже у стоящей рядом с теплотрубами кровати ощущался холодок. Несущественно для них с Элизабет, но вполне ощутимо для обычных людей. Они обменивались ночью информацией и пережитым, Эйсон и сам не помнил, в какой момент он провалился в сон. На утро девушки в комнате не было. В углу была расхлюпана вода, валялись короткие пучки слепленных от крови, окрасившихся о бурый, волос. Снова стриглась сама, снова клинком. Войд отдал ей ее криальские кинжалы во время разговора, наблюдал, как зажигаются глаза, и как гаснут, узнав, что лайолт разрушен, а заколка-кобра потеряна.

Эйс присел на кровати, замечая, что на одеяле валяется его открытый кошель. Еще минус тридцать фрилл. В боковых карманах еще будет около двадцатки мелкими монетами. Он прикрыл глаза и слабо усмехнулся: кроме событий Флимарского Новоличья, Элизабет не надевала ничего, кроме своего любимого тренча и внутренней брони.

Ригер очень быстро поднялась на ноги, но все еще была слаба. Это все до жути напоминало ему собственную регенерацию, когда сквозные дыры от когтей зажили за две недели. Войд бережно потер плечо. С телом Элизабет все было совершенно иначе. Стоило ей получить стимулятор, как раны перестали кровоточить, стали покрываться корочкой. Он был уверен, что до этого момента они уже заметно стянулись и огрубели. Дай неделю, и от них останутся лишь шрамы. Если останутся.

В комнату постучали, Эйс ощутил произвольные мурашки в области лопаток, сразу догадался:

— Ния?

Девушка вошла сразу же после этого, остановилась у прохода и сложила руки на груди. За ее спиной стоял пиромант.

— Я забираю Исток в Ниер-Винд. Моя команда его нашла и это теперь наша задача.

— Могла бы просто дать сигнал, что уходишь. Зачем пришла? — прищурился Эйсон.

— Чтобы сказать. Помнишь, о чем я говорила?

— Ты многое говорила, — развел руками тот. — Что именно?

— Не иди за мной. Не возвращайся. Ты будешь полезнее снаружи. Спрячь кусок Альмелавиона, пока мы не узнаем, зачем он нужен.

— Только я? Значит, Лиз можно?

— Теоретически. Но лучше не нужно. Дочери Триба не должны навредить, но, если мы поднимем их скелет в шкафу, больно будет всем. Оставьте это мне.

— Ничего не обещаю. Ты предлагаешь прямо пойти против синдиката.

— Я предлагаю подождать, — возразила девушка, — и понять, что происходит.

Эйс думал. Она звучала гласом рассудка, ведь это ее сфера — подставы, поиск информации, решение конфликтов, загадок, анализ личностей. Сейчас его решение зависело от Лиз. Если она настоит на возвращении, он не сможет отправить ее одну. А Лиз от своего не отступит.

Ния развернулась и бросила за спину, уже выходя из комнаты:

— У вас с Ригер осталась нерешенная проблема. Хм... «Несожженная» проблема. И на нее уже позарились.

— Что ты имеешь ввиду? — вскочил с места войд.

— Сходи, посмотри. И помни, что у вас здесь ровно два дня. На третий жди Лиса.

***

Открылась шторка примерочной. Девушка подошла к зеркалу в полный рост. На нее смотрела не войд, скорее — обычная горожанка. Черные плотные леггинсы, серая туника с рукавами, черными стяжками-лентами по бокам, на талии. Там же крепился широкий пояс из множественных ремней. К нему пристегнуты родные ножны с криальскими клинками по одну сторону, подсумок со стимуляторами — по другую. От родного облика осталось только это и обувь — сапожки с низким каблуком, плотные, с рядами ремней и фиксатором под халявой.

Элизабет замялась. Тело привычно закрыто, туника поднималась над плечами широким стоячим воротом, сзади дополнение из глубокого капюшона. Все слишком легкое, нет тяжести своего тренча, нет брони. Обычная ткань. Грудь пришлось фиксировать эластичным бюстгальтером. Искаженная рука без лайолта, просто прикрыта рукавом.

— Будешь еще легче, — безэмоционально проговорила себе девушка. Это был уже шестнадцатый примеренный комплект одежды, и в отличии от предыдущих, он ей хоть как-то нравился. Лиз могла бы взять новый тренч, и даже денег бы хватило, но не хотела возвращаться к прежнему облику. Ей нужны были перемены.

Ригер направилась к выходу из бутика. Хозяйка, дремлющая у стойки, радостно встрепенулась:

— Выбрали наконец? Вам очень идет!

— Не уверена... — замялась Элизабет, снова взглянув на выставленную рядами одежду. Хозяйка быстро переняла взгляд и замахала руками:

— Оно идеально гармонирует в вашим цветом волос! А вот прическу можно бы и обновить... Тут за углом есть хороший цирюльник, к нему в это время как раз нет очередей...

— Успокойся, я беру. Уже ухожу, — Лиз выложила на стол двадцать четыре фриллы и покинула помещение. Дороговато.

— Выйдете на улицу? Вам не будет холодно? — крикнула вслед хозяйка. Войд не отреагировала. Холодно ей не могло быть в принципе.

Утреннее небо затягивало мириадами маленьких темных тучек. Войд подняла взгляд и вдохнула полной грудью. Облака напоминали чешуйки гигантского ящера, одного из тех, с перевала, при жизни...

Порыв ветра разметал молочные волосы, сбил пряди к глазам. Лиз привычным жестом завела руку к затылку, затем вспомнила, и сняла с запястья резинку. Три оборота, высокий хвостик. Без заколки это выливалось в лишние секунды, моменты. Моменты, что могли стоить жизни. Прическа Лиз внешне ничуть не изменилась: все те же неровные, срезанные клинком на уровне плеч, едва проредевшие пряди. Розоватый проблеск совсем смылся, искать краску и наносить новый у нее не было ни желания, ни настроения. Заходить к хорошему цирюльнику за углом — тем более.

«А они живут так, Лиз, — подумала девушка, шагая по заснеженной улице. — Живут изо дня в день. Без всех этих ужасов, смертей, убийств. Никому не служат, меняют работу. Сами себе хозяева. Серая безликая масса, за грехи которых мы расплачиваемся... Пусть я лишь тень Пустоты, противовес эквилибриума, я больше не позволю слепо мною командовать.»

***

Расчищенная ложбина в лесу за городом. На холмике, у небольшого обрыва, разложен деревянный помост по пояс. Утренний Люмос накрывал место тенями старых елей с опавшей хвоей. На фоне них выделялись две мрачные фигуры.

Лежащее на помосте тело с раскуроченной грудиной и раздавленной рукой язвило черными жилами на руках и шее. Из образований сочилось что-то черное и липкое, неестественное. Белые волосы, сбитые в комки, изорванная броня следопыта. Но далеко не это приковало их взгляды. Мерзлые границы кожи головы огранял четкий срез по контуру. Полное отсутствие кожи лица, что была профессионально снята словно скальпелем, оставив лишь кровоточащее мясо черепа, оскаленные зубы, выставленные напоказ хрящи носа и потеки из поврежденных глазниц.

Мужская фигура пошевелилась первой. Он долго смотрел на зажигалку с рельефом колеса судьбы, улавливая в воздухе запах пролитого керосина. Наконец, щелкнул колпачок, блеснул кремень. Предмет звякнул о бревна. Полыхнуло. Фигуры не сдвинулись с места, вопреки жару, наблюдали, как быстро зажигается очаг, как пламя облизывает плоть, шипит кожа, как в момент вспышкой исчезают белые волосы. В нос ударил отвратный букет запахов, напоминая каждому свою ужасную картину: пожар Еренала, прощание с Омегой. Пламя трещало и исходило искрами. Лопались сосуды...

— Va void requm, — наконец отозвалась Элизабет.

— Пустота едина, — вслед произнес Эйсон. — Мне жаль, Алан.

Ветер трепал их одежду, пламя, завывал в ветвях. Одна мысль на двоих. Архитектор. Он добрался до лица раньше, чем они попрощались. Всплеск пламени, в воздух поднялись тысячи ярких золотых искр, закружились пылью, переплетаясь со снегом на ветру. На шее следопыта расплавился чей-то медальон...

В тени, за спинами войдов, появилось еще три фигуры. Неподвижные, неестественные. Сотканные из чернил. Словно в мыслях, зазвучал чей-то тихий безумный смех. Эйс обернулся и увидел лишь белый силуэт удаляющейся дикой ухмылки, составленной из клыков.

— Ты слышала?

— Слышала... Уходим, Эйсон. Нам здесь делать нечего.

Войд ощупал кобуру с Гармом, бросил последний взгляд на превращающегося в пепел Алана и пошел за ней. Обратно, к городу. Костер полыхал и осыпал золотыми искрами.

***

Темная, высокая башня с широкой, просторной крышей. Одна из двух в Келле. Старая, с промерзлыми камнями, начавшая рушиться. Выбитые оконные проемы, отсутствующие ячейки кладки. Покинутый дозорный пункт, который слишком опасно сносить и слишком затратно разбирать. Новая башенка поменьше стояла на холме в другой части города. В старую был опечатан вход, поставлен забор, таблички, что со стен осыпаются камни.

Войд поднялся в чашу башни по полуразрушенным, ветхим деревянным ступенькам. Здесь носился лютый ветер, снег забивал углы, но не задерживался на полу. То, что некогда было мебелью, сейчас валялось обломками: разбитые столешницы, ящики, ножки от стульев, обрывки спинок. Свист в ушах, от воздушных потоков перехватывало дыхание. Потрясающий вид на окружающие город леса, их тропинки, белизна долин, замерзшая гладь озера, старый тракт со следами езды редких повозок торговцев или путешественников. Рассвет, Люмос еще не полностью вынырнул из-за горизонта. Ранние, почти синие лучи. Только внимание привлекало далеко не это. Первой в глаза бросалась девушка на едва сохранившейся в мерзлоте кромке стены. Подол ее туники, капюшон и боковые ленты трепал ветер, покачивались ножны с клинками, выбившиеся короткие пряди молочных волос. Зависшая на самом краю, акробатически стоя на правой руке с неестественными язвами, оголенной по локоть, левой придерживая за широкий хвостик закинутую назад голову. Ноги изредка плавно передвигались, постоянно противодействуя ветру, норовящему разрушить хлипкое равновесие. Видимая отсюда часть лица красная то ли от холода, то ли от напряжения. Безумие. Войд не знал ни единого человека, что мог бы так, ни единого акробата, что состязался бы с гравитацией в разгар Сезона Ветров на краю руин башни, без страховки, с риском разбиться от малейшего неверного движения. Ни единого шанса выжить. Не знал никого, кроме нее. Для Лиз это было еще одно испытание, моральная разрядка после случившегося, и это наверняка ей нравилось так же, как нравилась высота и рассветы. Он сам не смог бы стоять на одной руке даже упершись ногами в стену.

— Лиз? — осторожно, словно боясь спугнуть, обратился пришедший.

Она не ответила. Эйсон вздохнул и прошел чуть ближе, остановился у столбика:

— Тебя несложно было найти.

Девушка медленно перенесла вес вперед, внутрь башни, инерция поставила ее на ноги. Элизабет смахнула с лица непослушные пряди, сняла резинку и заново собрала хвост. Затем, присела у стены, оперлась затылком о камни. Краснота с ее щек постепенно сходила.

— Неужели это то, чего мы заслуживаем? — наконец произнесла девушка.

— О чем ты?

— О смерти.

Эйс прикрыл глаза на какую-то секунду. Это было на нее не похоже. Войд присел рядом с ней, как тогда, в часовне. Ветер шумел в старых помещениях башни, осыпал с нее камни. В какой-то момент с крыши сорвался кусочек ячейки черепицы.

— Ты когда-нибудь задумывался, что у нас есть Надр, куда уходят проклятые души, но нет места для святых? Итогом, либо душа перерождается в Ериде, принимая в момент смерти тело рожденного где-то младенца, либо ее поглощает Надр. А что тогда происходит с нами? Надр нас не утащит, переродиться мы тоже не можем. Просто... исчезаем. Вырваны из общего потока энергии. И тем не менее, подвержены трикту.

— Раньше ты об этом не задумывалась.

— Я была там. Тридцать две секунды была мертва, — девушка рассматривала свою искаженную руку. — Они рассказывают про то, что жизнь проносится перед глазами. Возможно, поднимается вся память, пока умирает мозг, но сейчас не о ней. Я этого не видела. Свет в конце тоннеля, врата, грань, за которой либо есть память и кошмар, либо нет памяти, но есть новое тело... Знаешь, как выглядит смерть для войда? Там нет ничего. Я была бы спокойна, если бы там была хотя-бы тьма, но даже ее там нет. Черный — это отсутствие цвета, верно? Там не черно. И не бело. Никак. Что это? Куда нас уносит?

— Единение пустоты? Мы пустые, но даже мы распадаемся. Не в этом ли суть void requm?

— Ты не понимаешь, Эйсон. Это чувство, что тебя просто нет... Оно появилось только когда я вернулась. Ни чувств, ни мыслей. По ту сторону просто ничего не существует. Раньше меня это не заботило, да и сейчас это... Нет, это не страх. Я просто не могу понять. Мне не хватает Алана... Теперь он там. Нигде. Если бы не моя глупость, если бы мы сбежали с перевала...

Эйсон молчал. Она тоже. Обое думали о том, что произошло после смерти с теми, кого они знали. Для людей все было куда проще. Кажется, по щеке девушки скатилась слеза. Он сделал вид, что не заметил. Нельзя.

— Как думаешь, почему так тяжело исправить негативный баланс? — повернулся к ней войд, проглотив комок в горле. Девушка вздрогнула, потерла глаза. — Проблема нашего мироздания. У людей есть страх набрать слишком много грехов и попасть в Надр, но нет мотивации быть лучше. Туда уходят только лишь самые темные. Нейтральные, светлые, даже запятнанные души — перерождаются. Нет стремления быть лучше, места, куда бы попадали самые достойные.

Лиз пожала плечами:

— Мы гоняем нечисть, убиваем, хотя могли бы пустить один большой слух и заставить их самих тянуться. Но это тоже запрет. Слишком рискованно.

— Чем? Мир близок к негативной грани, это сделало бы его лучше.

— Задумайся о правдоподобности мифа, Эйсон. Чем ты подтвердишь благо святости? Подтверждение существования Надра — чудовища. Пусть даже те, что не сокрыты ложью Приама: кобольды, вирмы. Чем подтвердить наличие дивного мира? Магией? При том, что магия — зло? Круг замкнулся.

Лиз смотрела на все более яркие кучи Люмоса, тряхнула головой:

— Странные все эти люди. Столько лик, а первый раз такое время. Как не в своей коже. Ни с какой-то задачей... Ни выслеживаю кого-то. Даже не думаю, как бы скорее вернуться. Просто живу. Такая же.

— Хотела бы стать одной из них? — покосился Эйсон.

— Одной из них, — распробовала слова Элизабет. — Может быть. Когда-то. Если синдикат не даст ответы. Вот только... я не умею жить. Понятия не имею, что можно делать. Сидеть на одном месте?

Внезапно у девушки вновь скривилось лицо, она скрипнула зубами и вколола стимулятор, спрятала шприц обратно в подсумок. Заметно меньшие дозы, она экономила на собственном состоянии.

— А еще это...

— Как ты умудрялась их готовить? — Эйса давно интересовал этот вопрос.

— Я никогда их не готовила.

— А откуда формула?

— Рейя. У нее всегда есть запас, я знала формулу на всякий случай. Как видишь, пригодилась...

— Что это вообще такое?

Элизабет отвернулась. Глядела на метающийся из стороны в сторону снег. Потом вздохнула и посмотрела Эйсу прямо в глаза:

— Мое тело полно битых осколков. Они сделали из меня машину для выполнения любой задачи. Старшая дочь одного из лидеров синдиката обязана была быть во всем лучше, да только вышла самым обычным ребенком, — Лиз не отводила взгляда. — Как только я встала на ноги, меня поставили на полосу препятствий, когда научилась бегать и прыгать — заставили досконально изучить акробатику. Когда научилась говорить — нанесли клеймо и поселили в моей голове чужие голоса. Моими первыми книжками были сказания о балансе, вместо сказок — сводки журналов пропавших экспедиций, вместо друзей — коридор из жидких зеркал и малютка сестра, у которой даже не было имени... — при упоминании девушку передернуло. — Мне было двенадцать. Ей — пять. Рейя провела тест на магию, и оказалось, что во мне ни грамма свободной энергии. Отец злился. Как это так, что у его доченьки нет дара? И тогда он заставил Рейю привить «дар» искусственно.

Эйс молчал. Ригер крайне едко усмехнулась, дрожащими руками сняла пояс, ремни, подняла подол туники до шеи. Уже виденные им ранее швы на животе, груди, старые белые шрамы на истерзанном теле. Элизабет опустила одежду и прислонилась к стене, закрыла глаза. Лиз, которая всегда прятала тело, боязнь реакции на то, что ее раздели ради лечения обернется чем-то крайне неприятным... А сейчас она снова показала это, сама. Он молчал, пустил взгляд куда-то в сторону. Боялся на нее смотреть.

— Он заставил ее, — отозвалась она. — Заставил меня изменить. Ее трясло, она сделала ошибку в эликсире. Я должна была очнуться после, но видела все как сквозь пелену. Не чувствовала. Ее руки, по локоть в моей крови, мое вскрытое тело. Как вынимают органы, — многие слова она цедила сквозь зубы. — Как пляшет нить и золото, сшивая другие. Как вставляют второе сердце, проводят сосуды, как добавляют пару легких. Все для того, чтобы освободить часть энергии тела, направить в руку. И пускай бы было так, черт с ним, это всего лишь я... — Лиз запнулась, сглотнула, со всей силы зажмурила глаза. — Не смей меня обнимать! Это была не только я. Ее тело было рядом. И я поняла, почему у нее не было имени. Это были ее легкие и сердце! Ее сосуды! Он заставил Рейю собрать из двух дочерей единую машину для убийств. А знаешь, что потом? Сжег ее остатки над Ниер-Винд и рассеял прах. Va void requm, мать его! А я живу. Живу за нас двоих. Убери свои чертовы руки, Эйс!

Дрожащая, с солеными ручейками по щекам, с прерывистым дыханием. Эйс подавил желание обнять, взять ее за руку. Видел ее такой впервые. Словно таял лед, и вместо холодной войда рядом с ним сидела маленькая обиженная девочка, оставшаяся одна в лесу среди волков.

— Когда я восстановилась, моя новообразовавшаяся дивная магия порвала и оплавила мне руку, — Элизабет приподняла правицу, едва приоткрыла глаза. — Рейя вставила сюда эти штыри, чтобы энергия шла не через плоть, а по ним. Не принималось, не работало. Отец кусал локти, орал. Матери я больше не видела, наверное, она сошла с ума от всего этого. Сказал, что погибла, но правду ты видел. Лайолт... Я не знаю, где они его взяли, такие шутки берут энергию из резервуара и преобразуют в действие: огонь, электричество, ветер. Мой лайолт использовал как резервуар меня. Соединялся со штифтами, при должном усилий выбрасывал направленный поток ветра. Знаешь, какова была реакция Садмура на успех? Он не был печален из-за сестры, мамы, не был рад своему идиотскому плану... Просто воспринял как должное. А Рейя выдала мне этот состав, индивидуальный, под мое новое тело. Да, оно получилось адаптивным, быстрым, ловким, до жути живучим, сильным, не устающим, легким... Но у него не было ресурсов для самовозобновления, для иммунитета. Все это нужно было стимулировать извне. Так и родилось. «Стимулятор». Восстановиться без него невозможно. Прожить в благоприятной среде — дня три-четыре, и сдохну от простуды. Мою жизнь форсируют сотни, тысячи смертей живых существ. Если бы компонентом были не чудовища, я бы не выдержала, а так... как-то плевать. Стимулятор латал мое тело, а Рейя снова пересобирала. На сей раз — сломанную психику.

Лиз затихла, восстановила дыхание. Эйс не двигался, не мог ничего сказать. Рассказ Ригер звучал чересчур ужасно.

— И если ты думаешь, что отцу этого хватило, то даже не надейся. Я истерила, замкнулась в себе, не подпускала никого. Ненавижу, когда ко мне касаются до сих пор. Почти не ела, выходила лишь за новой порцией этой мутной субстанции. Садмур решил избавить меня от лишних эмоций и переживаний. Я не знаю, где он его достал, кого послал или призвал, но это был последний чертов пустотник в этом мире! Цистерна под Ниер-Винд. Меня закрыли в темноте, рядом с ним. Шершавое, с этими длинными лапами и противной тонкой шеей, липкое, уродливое. Питался моими эмоциями неделю, потом транзакцию прервали, но не так, как сулит ритуал. Тварь просто оттащили и закрыли в камере, чтобы использовать еще раз при случае. Меня... Меня просто не стало. Я перестала чувствовать. Остались только мысли. Что еще тебе интересно, Эйс? Интересно, как я прикончила пустотника?

— Нет, не интересно, — он догадывался, как именно все произошло.

Девушка тихо посмеялась. Слезы на ее лице давно замерзли, капельки на подбородке слегка блестели:

— Я не выбирала всего этого. Я не просила. У меня не было детства, не было друзей. А близкие умирают один за другим, постоянно, в этом наведенье. Все, кем я дорожу. Раньше я думала, что это нормально, что так и должно быть, но... Теперь понимаю, что меня просто так воспитали. Довольно. Я должна знать, за что сражаюсь. Я не его слепое орудие. Больше нет. Эйс... Кажется, мне холодно. Где там твои объятия?

Войд молча пододвинулся ближе, приобнял девушку, та склонила голову ему на плечо, тупясь взглядом куда-то в сторону. Ни ей, ни ему холодно быть не могу в принципе.

***

В дороге больше молчали. Ния угнала лошадей из конюшен одной из деревень близ Келля. Пока они неслись по снежным пустошам, Альтис долго возмущался, что мог бы просто открыть еще одни врата переноса, на что получил несколько издевок, затем угрозу снова влететь в аномалию и угодить в бездну. Больше он эту тему не поднимал.

Девушка в галопе ощупала волосы: тугой пучок, скрепленный двумя тяжелыми спицами. Чтобы не мешал в бою и езде. Она рисковала, напрямую ведя его в Ниер-Винд. Нужно было спросить разрешения триумвирата, перестраховаться, вот только времени не было. Раз уж они отдали все в руки команд, то так тому и быть. К тому же, их приход будет звучной провокацией. Да и эти лошади... Выльется в пять дней постоянного движения. Быстрее было бы локомотивом, но этот вариант она оставила для Омен. Он — надежнее. Ния знала, что Ригер этого не оставит, хоть и надеялась, что слова дошли до Эйса, что он не последует за ней.

Они въехали на бугор, девушка подала знак Истоку остановиться, развернулась и долго смотрела на оставшуюся позади пустошь, маленький, с подушечку пальца город, и редкий черный шум пробивающихся из-под снега скал. Пиромант тоже смотрел, и кажется это было далеко не любование пейзажем. Они обое смотрели в одну точку.

— От тебя фонит какой-то энергией, — не сводя взгляда молвил Альтис. — Что ты делаешь?

— Накладываю порчу, — без доли юмора сказала Ния. — Сколько их?

— Шестеро.

— Значит Нован красиво попрощался... Было семеро.

— Они застанут их врасплох. Вышли на след слишком рано.

— Мальчик мой, — ехидно усмехнулась войд, — как же ты мало знаешь. Пойдем отсюда. Нам нужно уходить. Радуйся, что на наш след не выйдут.

— С чего ты так уверена? — прищурился Альтис.

— Я в этом спец.

Двое развернулись и уже было продолжили путь, как вдруг Ния подняла руку и приподнялась на стременах. Сквозь завесу снега, на едва заметной тропе в подлеске различался странный силуэт, пристально глядящий на них. Девушке он казался чересчур знакомым, и лишь потом она поняла, что...

— Альтис, прочь! — крикнула девушка.

Рядом с дорогой разорвалась интритовая шашка. Лошадь поднялась на дыбы, мага выбросило из седла, девушка соскочила со своей, вырвала из волос спицу и резко метнула в фигуру. Силуэт качнулся, войд выхватила косу и бросилась туда:

— Успокой лошадей!

Альтис остался позади, при сближении силуэт становился все отчетливее. Десять шагов, готовность рубануть косой, Ния уже готовила кульбит, как вдруг фигура... потеряла любую форму и просто рухнула на снег как какая-то жидкость. Девушка резко затормозила, потерла глаза. Ничего. Абсолютно. Только голые стволы деревьев, сугробы и снегопад.

Она вернулась на тропу. Едкий след от взрыва интрита, оплавленные камни. Живых не зацепило. Войд вскочила на лошадь и бросила магу короткое: «Убираемся». Не отвечала на вопросы. Она могла поклясться, что видела Алана. Вернее, его лицо.

***

Они с Элизабет спокойно шли по улочке, планируя зайти в одну из Келльских забегаловок. Перекусить, выпить чаю. Просто отдохнуть, пока есть время. Планировали уйти завтра утром, на рассвете. На сей раз Эйсон хотел попрощаться с друзьями, не повторить ошибку Еренала. Не суждено... Войд встрепенулся и замер, девушка это заметила.

— Они здесь.

Лиз враз сменила модель поведения. Взгляд забегал по округе, брови слегка нахмурились. Она обострила восприятие, стала резче:

— Где?

— Восточный выход.

— Идем к западному.

«Идем» для нее означало «бежим со всех ног». Вечерело. Они бежали по улицам быстрее воющего ветра, меж редких прохожих, косящихся на войдов как на диких зверей. Чересчур тихий городок вряд ли привык к тому, чтобы кто-то носился по дорогам что есть мочи, в гололед. Лиз юркнула в проход меж домов, Эйс залетел следом. В отличии от главных дорог, здесь стражи не было. Пошли бы по крышам, если бы это не могло привлечь еще больше внимания: из-за особенностей конструкции города и сравнительно низких домов, их было бы видно, как на ладони.

— Черт, как сложно без сигналов! — шикнула девушка не бегу, потирая шею. — Раньше было проще!

— Будем больше говорить, — усмехнулся Эйсон. Внутри он понимал, что она лишилась прекрасного инструмента коммуникации.

— Стой!

Они остановились в тени здания, смотрели на ворота. Там собирались стражники, перекрывали проход. Образовывался пропускной пункт. Эйс насчитал двенадцать человек.

— Клятые Лисы на шаг впереди... — притихла Лиз. — Перекрывают выходы.

— Найдем другой?

— Нет, слишком долго. Пока что это лишь стража, а не они. Может быть хуже.

— Придется пробиваться.

— Не придется, — девушка расстегнула ремешок правого рукава. — Доверься мне, и спрячься за что-то, когда я крикну. Мы выйдем из города очень быстро.

Эйсон не ставил лишних вопросов. Омен вышли из тени и уверенно двинулись к вратам, быстрым шагом. Стража смотрела на них еще издалека, а на расстоянии десяти метров достала оружие. Эйс потянулся к своим клинкам, но не заметил того же в Лиз. Девушка сжала в кулак какой-то маленький предмет, пошла быстрее.

— Они здесь, заводи гудок! — крикнул один из охраны.

Резкий звук ударил по ушам, тревога. На Лиз бросилось двое.

— Эйс, сейчас!

Он послушно отпрыгнул и вздрогнул от увиденного: девушка отбила руку одного, врезала ладонью по кадыку и разбила дымовую шашку о лицо другого. Расползался дым, Лиз провернула в нем колесо и с инерции моментом застыла на правой руке. Стойка с башни! Рукав взлетел в полете, из искаженной руки выдвинулись штифты и уже не режущий — дробящий — поток ветра разметал всю стражу мощным ударом по ногам. Крики, болезненная ругань. Ригер завершила прыжок, не сказав ни слова бросилась на выход.

Эйс догнал ее лишь у леса:

— Ты же говорила, что не можешь без лайолта!

— Не могла в детстве, — выдохнула девушка, продолжая бежать. — Сроднилась. Могу. Но как видишь — оно разлетается во все стороны. Нет концентратора!

— О черт! — Эйс обернулся и пожалел об этом. — Корин, четыреста метров. Верхом.

— Потеряемся в лесу, там станция. С минуты на минуту!

Совсем близко гудело охлаждение громадной флис-установки. Локомотивы перерабатывали лимисс на ходу, питались от него же. Крайне невыгодно для компактного транспорта, только самые крупные могли себе это позволить: поезда, субмарины, дирижабли.

— Лиз, двести!

— Петляй в овраг!

Они соскользнули по льду на боках, выбежали по снегу на основной тракт посреди леса. Впереди виднелась станция, сновали люди.

***

Удаляющийся свисток локомотива.

— Поезд уже уехал, — развел руками молодой парень из дежурки.

Мужчина в охотничьей шляпе негодовал, ударил по стенке:

— Так останови его! Именем империума!

— При всем моем уважении, мастер Корин, — стал запинаться тот, — эту громадину нельзя остановить вне станции... Просто нечем!

— Черт бы вас всех побрал, а! — Лис сжимал кулаки, дежурный задрожал. — Знаешь кого вы пустили в вагон?!

— Тише, Корин, — рядом с ним появился жилистый егерь. — Отцепись от парнишки, он ничего не знает. Это наш прокол. Оцепили лишь город.

Корин вздохнул, присел на лавку. Небольшой навес на железнодорожной платформе, зона посадки и проверки билетов. В холодном воздухе все еще дымок от систем локомотива.

— Нет, это твой прокол, Говард. Ты должен заниматься слежкой. А занимаюсь я.

— Мы не догоним их на лошадях, — пропустил мимо ушей егерь. — Куда он идет? — вопрос к дежурному.

— В Мигберг, через Мильфинскую горн...

— Дай мне маршруты, — прервал поднявший голову Корин. — Я не на экскурсии.

Парень метнулся к стенке, снял оттуда карту, сунул им. Говард принял, сел рядом с командиром, развернул:

— Смотри, а это довольно интересно. Нам даже не нужно их догонять...

***

В дом постучали поздно ночью. Кайна открыла глаза и огляделась, зажгла лампадку на столе. На кровати у другой стены не спал Крис. Слышалось мирное сопение сестры из соседней комнаты. Их оставили в гостевой, на непроизвольный период.

— Крис, ты слышал?

— Ага... — парень потянулся к мечу.

Стук повторился, настойчивее. Он слез с кровати, нацепил сапоги и накинул куртку:

— Не выходи, я проверю.

Мадкей крепче сжал рукоять, завел меч за руку, прошел в коридор. Медленно отодвинул засов входной двери, щелкнул замком, приоткрыл. На входе стоял мужчина в необычной броне, что сливалась с пейзажем ночного города. В свете уличных фонарей на ней поблескивали застежки, маленькие металлические ячейки, ножны на поясе, две кобуры. На плече различался шеврон империума.

— Дом Амори Милл?

— А вы по какому вопросу? — прищурился Крис. Ситуация ему явно не нравилась, он переместил назад опорную ногу.

Удар. Дверь с силой вчаталась ему в нос, Мадкей рухнул. Мужчина бесцеремонно переступил его, отбил ногой меч в сторону и громко ознаменовал:

— Госпожа Амори Милл, вы арестованы за помощь войдам, в частности — знаменитому убийце-в-маске, — пришедший усмехнулся, глянул на лежащего Криса: — Ваши гости пойдут за соучастие. У вас пять минут. Корин ждет.

***

Локомотив стучал колесами по путям. Он несся стрелой сквозь пролегающие на севере леса, реки. Дорога не была ровной: приходилось то спускаться в долины, то подниматься на горы.

Внутри царил относительный покой. Где-то кто-то возмущенно доказывал свою мысль попутчику, в другом месте играла музыка. Эти звуки стихли ровно тогда, когда Лиз с сильным хлопком закрыла двери купе. Эйс отвлекся от привычных ощущений покачивания, устремил взгляд к быстро мелькающим картинкам за окном, не заметив, как прислонился лбом к стеклу. Вековые деревья с их припорошенной мелким колючим снежком хвоей, вечная темень чаши. Плавно транспорт вынесся на огромных размеров железный мост, расположенный над широким течением Ива́ры. На этом участке могли бы разминуться около десятка паромов.

Лиз положила руку ему на плечо, слегка тряхнула. Он обернулся и вопросительно приподнял бровь. На лбу застыло несколько капелек конденсата с холодного стекла. Она не спешила говорить.

— Почему за нами? Ему ведь нужен Исток, — первым проговорил Эйсон.

— Исток забрали войды. Схватит их — схватит Исток. Он не догонит нас, — Элизабет потерла шею. — Локомотивы встают только на станциях. Остановить не сможет. Догнать или обогнать — тоже. Мы ушли со следа. Кто знает, на какой станции мы выйдем?

Войд вздохнул. Все получилось чересчур сумбурно. Он хотел остаться в городе, последовать совету Нии, не возвращаться. Все изменила одна короткая фраза Лиз: «Ты мне нужен».

— Нам ехать два дня. Выспись, пока можешь, Эйсон. Я тоже высплюсь. Кто знает, когда у нас еще будет возможность.

Он кивнул и лег. Будь с ними Алан, следопыт бы давно уснул.

***

Эйс открыл глаза. Он находился в купе сам. Сон снял свою дань времени. Взгляд в окно. Локомотив проносился в горном каньоне. С обеих сторон сплошные каменные стены, изредка с разрушенные древними входами в скальные жилища двергов.

Он помотал головой, потер глаза. Потом поднялся и отодвинул двери. Проход был практически безлюден. Девушка с молочными волосами стояла поодаль, глядя в окно. С ее стороны к другому концу вагона двигались вооруженные стражи. Эйсон прижался к стенке, подняв руки, пропуская двоих мужчин. Его вид показался им подозрительным, они потребовали билеты. Войд показал два бумажных талончика с выписанным именем, суммой, датой и печатями. Стража успокоилась, пошла дальше.

Талоны были без зазрения совести украдены. Вместе с чернилами и печатями. Прямо со станции. Войд мысленно поблагодарил за навык Алана, потом двинулся к ней. Молча встал рядом. Больше на проходе никого не было.

Две мрачные фигуры смотрели на дивный пейзаж за окном. Они выехали из каньона в невероятно красивую область. Ее называли Нефритовыми Полями. Когда-то здесь было слишком много камней с драгоценными вкраплениями. Камни вывезли, пробовали копать, но ничего больше не нашли. Осталось лишь поле. А потом здесь расцвели синие цветы с нефритовым отблеском. Диофианты. Крайне переборчивые к условиям, показателю процента кислорода в атмосфере. Найти даже один цветок в горах — редкость, а здесь — поля. Дикие. Главная, после Поднебесной Выси, достопримечательность Мильфин. Только ни в одно из этих мест не водили экскурсий.

Девушка перевела взгляд на правую руку Эйса:

— Зачем ты сделал татуировку? Войдовские крылья, руны.

— Та штука из Йоринтана... Она проявляется.

— Тебя будет просто вычислить по руке.

— Сказала та, что много лик подряд носила один и тот же тренч и чья маска на плакатах, — хмыкнул войд.

— Они знают маску, а не меня. А таких плащей тысячи.

Эйсон задумчиво посмотрел на свое предплечье. Рука полностью зажила, четкий граненый рисунок. Эти чернильные способности вызывали у него слишком много вопросов, напрягали своим появлением. Если вдруг рисунок снова проявится, теперь он проявится на месте татуировки. Его статичный вид будет смотреться куда менее подозрительно, чем вдруг появившиеся черные руны на оголенной коже.

— Знаешь, Лиз... Ты слишком мягкая. Мягче всех нас. Пытаешься корчить эту разбитую маску жестокости, а на деле принципы не соответствуют.

— Слишком долго спал? — прищурилась девушка.

— Я знаю, зачем ты забрала меня тогда из Еренала.

— Синдикату нужны были люди. Ты подходил.

— Последний пустотник, Лиз.

Девушка странно дернулась, заглянула ему прямо в глаза:

— Да, последний.

— Хорошо, — почесал голову Эйсон. — Я расскажу за тебя? Хочу подтвердить догадку. Представь себе ситуацию: умелый охотник выслеживает довольно опасную добычу. Условно назовем ее пустотником. Насколько известно, пустотник в открытом бою — чрезвычайно проворное и мощное существо, а охотник слишком его боится. Выйти в открытую — большой риск. Что бы сделал охотник?

Она молчала.

— Охотник станет искать его слабость, — продолжил Эйсон. — И в конце концов найдет. Ведь когда цель питается, она становится рассеянной и беззащитной. Нужна только подходящая приманка. Использовать кого-то из своих? Нет. Легче уж взять кого-нибудь... Кого не жалко. И этим кем-то становится неприметный паренек, так удачно забредший в логово хищника. Воспользоваться? И охотник решается. Интересно, как бы ты поступила на его месте?

— Точно так же. Зачем ты это делаешь? — девушка невольно сжала кулак.

— Вспоминаю тест на доверие, — буркнул войд. — Ловушка захлопывается. Охотник... Охотница выжидает, пока хищник увлечется настолько, что не сможет вовремя среагировать. Наносит удар. Цель нейтрализована. Но вот незадача: парень выжил. К всеобщему удивлению. Убийца слишком холодна, но не холоднее своей маски. Она относит его домой, ведь знает, где он живет. Наблюдала. Потом обрабатывает раны, оставляет записку, испытание. Сможет ли он сам справится с ранами, разгадать головоломку, чтобы использовать подаренный шанс? Билет в другую жизнь? Решится ли? Знала, что решится.

Лиз вздохнула и отвернулась. Он уловил, что та впервые за все их путешествия покраснела не от нагрузки.

— Ну и что же было дальше? — неохотно буркнула она.

— Тебя интересно? Живец выкарабкивается и садится на поезд «В Никуда». Охотница прячет свое облегчение за противоположностью — раздражением. Но на самом деле ее утешает мысль, что теперь, под ее присмотром, ее вина будет заглажена. Вина перед ним и перед собой. Я прав? Ты до сих пор чувствуешь вину?

— Чувствую, — крайне тихий выдох. — Мне плевать на разрушенные города, толпы серых жизней, воюющие легионы. Плевать, если мои действия приведут к их краху, потому что не я делаю этот выбор, мне так сказали.

— Потому что они не касаются тебя лично, — пожал плечами собеседник. — Я, значит, касался?

— Ты — моя большая ошибка, Эйс. Пустотник появился там по моей вине, и я чуть не свела тебя в могилу. Знаешь, как все было на самом деле? Я расскажу.

— Не нужно, — отвернулся к окну Эйсон.

— Нужно. Нужно было рассказать еще там, на башне, — Элизабет повернулась, уперлась плечом в стенку. Смотрела на него отстраненно. Стучали колеса. — Они неправильно завершили транзакцию. Не убили его, просто вытащили меня из лап. Гораздо позже я почувствовала, что эта транзакция все еще продолжается, вот только жрет уже не мои эмоции, а жизненные ресурсы. И тогда я спустилась обратно в цистерну. Чтобы закончить то, что они начали. Что-то пошло не так, я не смогла, не успела, испугалась, не знаю... Тварь сбежала, и я думала, что она навсегда потеряна, но нет. Я ощущала его присутствие, этакая тень, вечно следующая за мной по пятам. Он не мог разорвать связь со своей жертвой, уйти слишком далеко. Мы были связаны, и пока я умирала — он набирал силу.

Войд приоткрыл было рот, но девушка упредила:

— Проще всего было убить его в городе. Он не брезговал другими людьми, выпивал их досуха и пожирал остатки. Ты был четвертой попыткой, Эйс. Предыдущие трое погибли, я не успевала. Твоя транзакция прошла идеально, но оставлять тебя в живых было большим риском. А я не могла добить. Я и так тобой воспользовалась. Потому и решила забрать тебя с собой, вот только нужно было убедиться, что ты не один из тупых людишек, что можешь работать головой. Отсюда и родилась загадка с часовней.

— Но у меня был выбор. Я мог и не прийти.

— Не было. Тебя бы убили, тогда или позже. Это иллюзия, которой удобно пользоваться.

— Можешь считать, что мы квиты.

Элизабет пристально на него взглянула:

— Нет, не квиты.

— Ты спасла меня, я спас тебя.

— Я отняла у тебя спокойную жизнь.

— И отняла страх. Теперь я не принадлежу им. Я свой собственный.

— Снова мимо. Мы все еще принадлежим синдикату.

Они замолчали. Поезд проехал горную станцию, зашло несколько людей. Затем снова тронулся. Пейзаж мрачнел. Все более темные горы.

— Знаешь, Эйс... Спасибо. Благодаря тебе у меня, наконец-то, появилось детство. С опозданием, да, в возрасте двадцати двух. У меня его просто не было. Лишь тот единственный лик, когда появился ты. Теперь мы слишком похожи. Те же навыки, та же судьба. Даже пустотник один на двоих.

***

— Ты уверена, что Ваграм вообще существовал?

Они сидели в купе, готовясь к выходу через час. Тишина. За окном горный туман, зона горячих источников, на краю аномалий. Девушка, закинувшая ноги на стол, повела взглядом:

— Что ты хочешь сказать?

— Я встретил его в Еренале. Снова. И это был не человек, не маг. Тварь, крадущая лица, — войд поморщился, вспоминая холодные пальцы на своей коже.

— Архитектор? Черт... Еще тогда?.. — девушка встрепенулась, отпустила ноги и задумчиво потерла шею. — А это все объясняет! Мясники, собранные из обломков тел, запрет синдиката к нему прикасаться. Мы за ним следили, но трогать было нельзя. Помнишь, Рейя сказала не входить в контакт с Архитектором? Думаешь, это одно и то же?

— Смотрится правдоподобно, — кивнул войд. — Только почему он не забрал лицо Сэма?

Девушка нахмурилась:

— Должно быть, оно было слишком повреждено. Не подошло. Им придется ответить на это. Зачем им эта тварь? Она ведь сеет хаос. Кстати, он ведь черный. Такой же, как и наблюдатели. Такой же, как твоя рука тогда, — взглянула на татуировку Элизабет. — Ты разобрался, что это такое? Оно проявлялось?

— Дважды. Произвольно в трубе водостока, вновь среагировало на безысходность. И еще раз при контакте с Архитектором. Кажется, тогда я вызвал это самостоятельно. Я не понимаю. Еще его слова... Что-то вроде «Это мое, отдай». Взбесился.

— Может у всего этого одна природа? — прищурилась Элизабет. — Наблюдатели, Архитектор, твое это «чернило». Должна быть связь.

— Не знаю...

— Что чувствуешь, когда оно появляется?

— Сложно. Внутри что-то сжимается, рука словно лопается изнутри, немеет. А что, если это тоже трикт? Какая-то другая форма? И я лишь приближаю этим смерть?

— А если нет? Если это преимущество, которым можно пользоваться?

— Пользоваться, пока не станет слишком поздно.

— Я тоже боялась использовать лайолт. Он истощает резервы организма, делает меня уязвимей. Но потом привыкла.

— Резервы восстанавливаются, а это — кто знает, — он отвернулся.

— Решай сам. Я настаивать не буду. Твой дар, твое проклятие... Делай как знаешь.

Неожиданно вагон тряхнуло, Эйсу на голову посыпались какие-то опилки. Войд выругался, вскочил на ноги. Снова тряхнуло. Эйс свалился, приподнялся на колени и сжал кулак на креплении окна. Свет в купе начал моргать.

— Что происходит?!

Лиз прислушивалась, держась за стенку. За окном виднелись каменные утесы, начало леса. Тускло... Лампочка не выдержала напряжения, лопнула. Воцарилась тьма. Раздался пронзительный визг. Нечеловеческий. Удар. Крик с другого конца вагона.

Лиз достала оружие. Омен выскочили из купе прямиком в поток людей. Те бежали в передние вагоны.

— Что случилось? — девушка попыталась остановить кого-то из них. Тщетно.

Толпа прошла, к хвосту бежало трое стражников. Лиз побежала следом. Эйс за ней.

Они не успели добежать до тамбура, новая порция визга разбила стекло, от мощного удара смятая дверь превратилась в скоростной снаряд. Первого стражника разнесло в ошметки, остальные рефлекторно прижались к полу. Обломки долетели в другой конец вагона. И тогда они увидели... это.

Большая противная тварь на четырех липких лапах. Мощные челюсти с двумя рядами острых зубов, усеянное отверстиями переднее плечо. Шея напоминала жуткое месиво из тонких щупалец, сплетенных канатом. Подобные им сейчас как хвосты метались со стороны в сторону. Мелкие уродливые крылья на спине псевдоящера яростно раскрылись, обрызгав стенки слизью. Снова визг.

«Шадра» — мелькнула мысль в голове Эйса. «И она... Покрыта чернилами?..»

Охрана отбивалась, слышались выстрелы. Омен поднялись. Лиз прижалась к стенке, Эйс выхватил Гарм. Выстрел. Противный крик, слетела человеческая голова. Серебро прошило тварь в холке, стрелок из Эйса получился аматорский. Оставшийся страж пятился. Взметнулось крыло, звякнула сталь... Его перехватила Ригер:

— Беги!

Человек споткнулся, побежал прочь. Потом крикнул что-то из конца. Они были слишком заняты.

Шадра раскрутилась вокруг своей оси, хвостом разворотила стену с окнами. Огромная дыра в половину вагона, лютый сквозняк. Лиз отбросило назад. Эйс прикрыл ее, оставил пару порезов на скользкой лапе, врезал сапогом по нижней челюсти. Тварь повернулась и выбросила его в пролом.

В вагоне крикнули. Снова выстрел, чужой. Существо прыгнуло вперед, вынося перегородки всех купе, треща досками и звеня металлом.

Эйс в полете схватился за вывернутую трубу, едва не улетев в пропасть. Качнулся, перехватился ногами за разрушенную стену, подался вверх. Весь вагон вибрировал. Он оттолкнулся от стенки, хватился за пологую крышу, не нашел опоры и начал сползать вниз. Внутри холодело. Не хотелось умирать, слетев с несущегося на всех парах поезда.

Рука попала на деформированный выступ, войд подтянулся и перекатился на крышу. В лицо ударил разреженный теплый пар механизмов. Эйс поднялся на корточки и пополз вперед, к другому вагону. Люк...

Еще пару минут назад здесь играла спокойная музыка. Светские умы общались о мировой экономике, возможностях новых воин, мерялись своими капиталами. Пахло вкусно. У всех на столиках располагались красивые блюда. Услужливые официанты разносили подносы. Сейчас лишь хаос, оставленный бегущим в панике людом. Еда на полу, осколки хрусталя.

Крайняя стена вагона превратилась в кучу щепок. Здоровенная скользкая тварь во весь голос рыкнула. Шадра схватила зубами стол, проломила его челюстью и проглотила большую часть. Лиз перескочила в этот вагон, швырнула что-то Эйсу:

— Сунь это в крепление!

Он поймал подсумок со взрывчаткой. Шадра прыгнула к нему. Удар ноги по столу. Мебель встала на бок. Треск. Стол разбит ударом лапы. Лиз увела внимание.

Войд быстро достиг цели, пристроил подсумок к креплению вагона, вытащил одну из бомб:

— Уходим!

Эйс поджег запал, рванул к существу чтобы помочь напарнице. Десять секунд. Тварь разрывалась между двумя целями, вертелась и крушила все вокруг. Войд подскочил сзади, оттолкнулся от хвоста и вонзил клинок в дырявое плечо шадры. Визг. Его швырнули о стену. Лиз выскользнула из-под атаки.

— Увели! Эйс, пять секунд!

Взгляд в сторону. Охранник заблокировал дверь.

Лиз замерла в безысходности, пробежала вокруг взглядом. Люк на потолке! Мгновение. Вспышка света и оглушительный шум. Три задних вагона оторвало от остальных. Локомотив летел дальше, с дырой со ставшим последним вагоне.

Сильно тряхнуло. Противнейший скрип. Вагоны слетали с путей. Шадра царапала пол когтями норовила откусить ногу.

— Да угомонись! — Эйс с опоры врезал обеими ногами по черным зубам.

Горящая развалина завалилась на бок и еще пару сотен метров прорыла грязным потрескавшимся корпусом. Местность затянуло дымом и газами, выходящими из оторванных труб. А потом была тьма...

Он очнулся через несколько минут и узрел лишь грандиозную разруху. Огромные куски металла, деревянные каркасы. Под остатками вагона размахивала лапами шадра. Она визжала, царапала землю когтями. Эйс ударил ногой по обломку, накрывшему вторую, размял руками несколько ушибов. Правый глаз затянуло кровавой пеленой, над соответствующей бровью дико чесалось и резало. Он пощупал место пальцами. Острый кусочек чего-то металлического. Из раны был вырван осколок, на щеку потекла кровь.

Войд поднялся, хрустнув спиной, извлек из ножен меч и шатаясь поплелся к шадре:

— Когда же ты успокоишься...

Лапа норовила схватить за ногу, челюсти смачно лязгали, разрывали воздух. Клинок прошил твердый череп и вышел из глотки. Тварь дернула лапой еще пару раз, потом ослабла. Он вытащил меч, качнулся. Голова кружилась, ноги не слишком охотно слушались. Огляделся.

Обломки вагона здесь. Сотню метров назад, схожие на скомканные консервные банки, еще два. Горящее дерево, контраст со скалами и инеем. Воздух выходил паром изо рта. Вечерело. Люмос исчезал за горизонтом с одной стороны, с другой появлялось очертание Айруса. Эйс тихо посмеялся, удивляясь, как ему удалось выжить, почему его не переломало в этом ужасе. А потом он замер:

— Лиз? — крикнул он в пустоту, прошел пару метров. — Лиз?!

Никто не отзывался. Лишь собственный голос эхом застыл в лесу. Он продолжал звать и брести назад, к другим вагонам, не теряя надежды. В процессе обнаружился еще один осколок в боку, щепка в ноге. Их значение блекло по сравнению с возможностью потери.

— Лиз, где ты?! — хриплый голос перешел в кашель. На холме рядом очертился чей-то родной, знакомый силуэт. — Алан?..

Войд споткнулся, свалился на колени. Слишком тепло для северных широт. Слишком уютно для дикой местности. Слишком...

***

Неприятный шелест первым ударил по ушам. Только потом тело сковало странное чувство, кожа отзывалась множественными прикосновениями: он ощущал поясницей движение холодного грунта, покалывание старой хвои. Только когда остальные чувства пришли в порядок, он сумел открыть глаза и осознать, что его тело куда-то... тащат.

Было темно. Волочилась только одна нога. Второй он ощущал сквозь сапог достаточно крепкую трехпалую лапу. Едва ощутимо, поднял голову, глянул вперед.

Это был краг. Вытянутое человекообразное существо. Кожа обтягивала его слишком плотно, многие кости просвечивались. Брюхо будто всохло, всосалось внутрь, прилипло к чудовищно расширенному хребту. Из спины росло восемь паучьих конечностей, верхняя пара торчала над слишком сильно поднятыми плечами, имеющими неестественные глубокие ямы между собой и ключицами. Видно, этих конечностей существу было мало: две пары рук. Верхняя пара слишком тонкая, непропорционально длинная. Правая сжимала войду ногу. Нижняя пара начиналась внизу расширенной, костлявой грудной клетки. Эти-то были мощнее, длиной с человеческие. Из этой позиции Эйсон успел заметить жилистую голову, будто из той сквозь кожу пробивались слишком уж крепкие мозги. Он не видел, но знал... Знал, что на передней части головы находится непарное количество глазообразных сенсоров движения. Белые уязвимые точки на морде, аккурат над мелкой пастью с острыми рядами клыков.

Как можно медленнее, Эйс вернул голову в прошлую позицию, потянулся рукой за спину и не нащупал рукоятей. Как и ремня. Рука змейкой поползла к кобуре. Заряжен лишь один ствол, слишком мало шансов. Войд мысленно чертыхнулся, и только было начал думать, как быть, как вдруг... тварь обернулась.

Нет, это был не рык. Не шипение. Это отдаленно напоминало стон страдания. Сперва тихо, потом более отчетливо, потом еще раз, угрожающе. Он прекрасно знал, что бывает с жертвами крагов. Медлить было нельзя.

Свободная нога Эйса метнулась назад, ударила прямо по запястью крепкой костлявой лапы. Существо на мгновение ослабло. Он не успел освободить ногу. Поплатился. Удлиненная конечность как-то замедленно махнула им, как тушкой мелкого зверька. Со всего размаху тело влетело в колючие ветки сосны. Треск дерева, птицы с криком сорвались с вершины. Ветки и поставленные перед собой руки смягчили удар, но краг и не думал отпускать добычу. Монстр тоже крикнул, дразня птиц. Конечность рванула Эйса к себе.

Войд собрался, зарычал, снова ударил ногой. Раз, второй. Вторая длинная рука прилетела в бок. Внутри повисло сдавленное ощущение. Эйс продолжал бить. Все сильнее. Его швырнуло вверх, как вдруг послышался треск: набравший силу удар сломал запястье твари. Эйс быстро сгруппировался. Падение с двух с половиной метров не предвещало ничего хорошего.

В глазах мигнуло белым. Собравшись встать, войд почувствовал тяжесть на своей спине. Замер.

Противная, вязкая капля чего-то жидкого опустилась на шею, скользнула вниз и застыла где-то на кадыке. Нависший над ним краг тоже замер, начал вертеть слепой головой.

Эйс собрался с мыслями. Своя идея ему совсем не нравилась. Резкий рывок вперед. Две паучьи лапы преградили путь.

«Ну вот и попался» — досадой отозвались мысли.

Холодный ужас ощущался на спине. Нельзя было подпускать чудовище так близко. Войд рывком повернулся на спину, отбил норовящие прошить шею зубы. Удар второй, третий. Потом руку поймало средней конечностью. Эйс ударил по уже порядочно разбитой морде с левой, заехал коленом по ребрам. Ноги тут же заблокировали. Краг завис над ним в полуприсяде, занеся правые конечности в предвкушении удара. Эйс дернулся, пытаясь освободиться. Тщетно. Оставалась какая-то секунда.

«Нет другого выхода! Если я не начну медленно убивать себя сейчас — меня убьют быстро и кроваво.»

Правая рука взорвалась чернилами. Кисть ухватилась за корявую голову чудища, зашипело. Из-под ладони поднялся белый дымок, вылетел тлеющий пепел. Хриплый яростный стон. Хватки ослабли, лапы уже летели по смертельном траектории, но вместо ожидаемой плоти вонзились в мерзлую землю.

Войд уже стоял на ногах, потирая тату и сжимая кисть в кулак. На морде крага остался четкий отпечаток ладони и пальцев. Тепловой ожог с инеем по краям... Сквозь него виднелся деформированный череп. Даже способность пестрила аномалиями.

Существо подскочило, замахало всеми конечностями и с доселе невиданной прытью кинулось к нему. Эйс холодно врезал ногой по голове. Оно пошатнулось, рвануло и всем весом повалило его на землю. Снова. Удар по ране, освобождение. Войд схватил паучью лапу, вырвал из кармана куртки метательный нож и со всего размаху всадил прямо под шею, в позвоночник. Отпрыгнул.

Тварь начала извиваться, как уж на раскаленной сковороде. Серебро ей не нравилось. Потом смогла дергать только паучьими лапами, яростно охраняющими тело.

Легкая заминка. Эйс бесцеремонно выхватил Гарм и всадил пулю в голову. Череп хрустнул как спелый орех, из него брызнула розовая кашица. Паучьи лапы все, как одна, рухнули на землю.

Он подошел только через минуту. Забрал нож, отер о неподвижное тело. Перезарядил оба ствола. Потом пощупал себя в ноющих местах, не обнаружил ничего, кроме ушибов и синяков. Взгляд на тварь сопровождался мыслями о том, что в этих лесах падальщиков немало. И хоть краги — существа территориальные, да еще и бесполые, это не означает, что сородичи не прискачут сюда на всех четырнадцати, заслышав издалека звуки борьбы. И только вторая мысль была о том, что его тащили не просто так... Дым от горящих вагонов поднимался на милю западнее.

— Неплохо ты меня оттащил, — проворчал Эйсон. — Ладно... Первым делом — мечи. Без оружия здесь делать нечего.

Вокруг назревала зловещая атмосфера. За деревьями показались морды волков. Эйс огляделся, подошел к дереву и оставил условную метку. Войдовский стиль. На случай, если Лиз тоже в этих лесах и его ищет. Не могла не искать. Только если она не под обломками... «Сперва оружие, Эйс. Потом вагоны. Потом прочешем местность. Она где-то здесь... Не могла умереть!»

Войд пошел по следу собственного тела. На ходу выпутал ветку из волос, отряхнулся от хвои. Сейчас его поражало то, что произошло. То, какими бывают люди. Стоит за них вступиться, как они тут же вонзают нож в спину, пытаясь избавится и от опасности, и от избавителя одним махом. Что это может быть? Боязнь, что за свои деяния спаситель запросит чересчур большую цену? Или может это банальные предрассудки? Страх чудовищ, перекрытый страхом убийц чудовищ? Гнилье.

След петлял меж деревьев, порой вообще исчезал. Сложно было ориентироваться. Своего снаряжения так и не наблюдалось. Он спустился по склону, наблюдая за движением неспокойных, кружащих птиц. Плохой знак.

Не прошло и двадцати минут, как он слишком отчетливо почувствовал на себе чей-то взгляд. Снова. Эйс повертел головой. Здесь бродили волки, вдалеке выл койот. На дереве он заприметил хищную птицу. Это были не их взгляды. Они исходили откуда-то с другой стороны. Из самой темноты леса. Войд сжал нож в руке, пошел быстрее:

— Чертовы мечи...

Без них он чувствовал себя не защищенным, но не беззащитным. Взгляд повторился через пару минут. На этот раз это сопровождалось звуком: шелест ветвей и едва различимый бег. Кто-то в темноте быстро менял позицию. Кто-то на двух ногах. Или лапах.

— Лиз?.. — осторожно подал голос войд. Нет ответа.

Эйс тихо выругался. Перед отключкой он видел силуэт Алана. Если тварь копировала его, то имела весь его набор навыков... Иметь во врагах Алана было себе дороже. А сражаться с его обликом, даже всецело понимая, что это не он... Больно.

След поворачивал к спуску ниже. Никаких вещей не видно. Эйсон решил срезать, соскользнул вниз по склону и тут же налетел на тусклую фигуру. Ноль реакции. Войд машинально приставил к шее незнакомца нож, и задрожал изнутри. Прямо перед ним замер теневой наблюдатель, имитирующий броню Нована. Миг. Фигура разлетелась черной пылью. Эйс выдохнул. Они ведь гонялись за Аланом! Наблюдали за пораженными триктом? Но почему тогда он?.. Или наблюдали не за ним? Мертвые земли, преследование. Теперь он тоже цель?

— Срочно найти Лиз... — помотал головой Эйсон. — Обломки. Лес. Xennax llos этих мечей...

[441 лик IV Эры «Благосостояния», Сезон Гроз, Айт]

Ночь. В заледеневшей пещере мрачно потрескивал костер. В его вспышках отражался лютый снегопад за пределами убежища. Для севера дожди предвещали лишь огромные сугробы, что уж говорить о здешних лесах, без цивилизации.

Язычки пламени облизывали кровавые куски мяса. Скворчало. На камнях валялись остатки туши саблезуба, у очага грел руки молодой мужчина. На лице щетина длиною с ноготь мизинца, волосы небрежно сбиты в косы, куртка подшита мехом того же хищника: пускай человек и не ощущал холод в полной мере, и частично был к нему иммунен, но риск переохлаждения сохранялся. Эйсон пристрелил его неделю назад, и выполнил сразу три цели: мех, еда и новое убежище. То была последняя пуля, остатками пороха теперь разжигались костры. Туша зверя обрезана вдоль костей, мясо в холоде хорошо сохранялось. Не гнило. На коленях войд держал ныне свой единственный меч: другой найти так и не удалось.

Эйс снял кусок мяса. Прожарен на половину. Откусил, запил водой из баночки рядом: талый снег. У его ноги лежала открытая книжечка. На обеих страницах аматорски сделанная карта в пару десятков квадратных миль. Вся в черточках, исписанная, с обведенными в круги зонами. Он нарочито медленно ел, не сводя взгляда со страниц. Пища лучше усваивается, и есть время подумать.

Войд искал ее везде, где только можно. За первые пару дней перебрал все, что осталось от трех вагонов. Тела, близ десятка несчастных, что не успели убраться. Облегчение, что среди них нет искомого. Затем блуждания. Местность под мостом, полоса ручья, лес, часть горных цепей. Истребленное логово арахнидов, только чтобы убедиться, что ее там нет. Тщетно. От Лиз не осталось ни следа, ни единой метки, а она бы точно их оставила. Зона за зоной, прочесывание периметра, от полученных от Алана оберонских навыков следопыта не было никакой пользы. Девушка просто исчезла.

Эйсон завершил трапезу, вытер руки о тряпку, найденную среди руин, затем вычеркнул последнюю зону на карте. Пусто.

В тени пещеры застыло двое наблюдателей. Войд уже не обращал на них никакого внимания. Что он только ни пытался сделать: стрелял по ним, метал нож — на это им было плевать; рубил клинком — они исчезали при приближении; когда все-таки ухитрился садануть одному — тот рассыпался черной пылью, но на утро их вновь было двое.

Он посылал сигналы Ние, но никогда не получал ответа. Запутался.

— Прости, Лиз, — унылый, подавленный голос. — Я кварту пытался тебя найти. Тебя здесь нет... Я хотел помочь тебе, а толку сейчас?

Войд поднялся, проверил самодельную сумку, припасы. Несколько кусков того же мяса, порох, две фляги талой воды. Ныне бесполезный Гарм в кобуре, единственный меч в ножнах за спиной, рукоять Альмелавиона. Команда потеряна, остался лишь он. Единственный среди неразберихи синдиката, с наблюдателями на хвосте, странными способностями. Бесполезно возвращаться в Ниер-Винд. Уйти в какой-то город, что поближе. Может там ее видели. Последовать совету Нии, не приходить. Думал какую-то минуту, затем решился. Пошел вглубь пещеры, вернулся к костру уже без рукояти артефакта. Сумку на плечо, к выходу. В ночь.

— Стой, Эйсон.

Войд молниеносно вырвал меч, направил во тьму прохода. Снегопад. Блики не погашенного костра. Он молчал. Наблюдатели не разговаривали. В проходе медленно появилась чья-то мускулистая статура в плаще. Постепенно в ней различался... Джонас. Эйс оторопел, не решался опустить клинок:

— Ты здесь откуда?

— Не рад? Лично пришел за тобой. Рейя поймала твой сигнал, ты появился на радаре два дня назад.

— И ты пришел лично? — прищурился войд. Слишком подозрительно.

Здоровяк сильнее натянул капюшон, скрылся в тени, затем положил руку на эфес своего двуручника:

— Опусти палку, или я ее опущу.

Эйс стоял еще секунду, потом все же опустил клинок, но бдительности не сбавил:

— Что происходит?

— Это ты мне скажи, что вы, черт возьми, творите? Ния в крови, притащила какого-то мага. Нована нет, Фин пускает слюни. Звезда Рейи разбита. Где твой Омен, Эйсон?

Он молчал.

— И ты туда же? Бредишь?

— Я не обязан отвечать.

— Что-то путаешь, сынок. Я — твое прямое командование.

— На такие вопросы отвечают пред триумвиратом или лидером сферы. Так гласит кодекс. А лидер сферы Омен — Садмур Триб.

Здоровяк усмехнулся:

— Да будет так. Но в кодексе есть еще один пункт. В спорных вопросах, войд предстает пред Архангелом, что определит правдивость его слов.

Эйс не смог сдержать ощущение, едва дрогнул. Десколу того было достаточно:

— Боишься? Правильно.

***

Он сидел на стуле и мрачно глядел на свое отражение в битом зеркале. Щетина уже сбрита, почти гладко. Волосы расчесаны и завязаны в хвост лентой. Грязь с рук и лица, то, что было не оттереть снегом — смыта. Даже на истрескавшейся поверхности отражались мешки под глазами и легкие морщины лба, внешних уголков глаз. Над правой бровью красовался рубец. Ему уже кварта, осталась лишь сухая бурая корочка. Вскоре там будет просто шрам. Эйсон вздохнул.

Покой родных стен комнаты в Ниер-Винд не прельщал, ощущение что ты в клетке, а выход наглухо заварен. Ему дали ровно сутки на то, чтобы во всех подробностях вспомнить то, что произошло.

В дверь комнаты бесцеремонно ворвались, хлопнули за собой:

— Дурак! — женский раздраженный голос. — Какой же ты дурак, Эйсон! Ты похерил мне весь план!

— Ния? — он резко отпрянул от зеркала.

— Ты был нужен мне снаружи, — процедила та. — Вне синдиката. Страховка. Теперь все летит к черту.

— А что мне было делать? — возмутился Эйс. — Рейя засекла меня по сигналам тебе. Пришел Джонас. Что? Бежать?

— Думать раньше. Рейя не могла тебя обнаружить. Это был блеф. Он сам нашел тебя.

— Может ты объяснишь?

— Нет уж, родной! Нам нужно было работать вместе, а в итоге каждый работал на себя.

— И бросить Лиз? Это имеешь ввиду? Я не мог. Она исчезла. Не мог смириться.

— А стоило бы! — повысила тон девушка. — У нас больше нет личностей, мы не имеем права на ценности. Ты — часть системы, охраняющей баланс! Что есть Ригер в этом круговороте энергии? Ее в нем вообще нет. Так стоило ли оно того?

— Стоило, — прозвенел металлом голос. — В отличии от тебя, я не воспринимаю жизни близких как расходник.

— И все-таки ты слишком глуп... — поморщилась Ния. — Ладно хоть рукоять спрятал.

— Сказала та, что притащила сюда Исток? — ответил тем же Эйсон.

Молчание. Через минуту девушка крайне едко усмехнулась:

— Твой выбор. Теперь расплачивайся.

***

Это было широкое помещение с рядами лав по бокам. Они называли его Зал Рассудка. Своей формой напоминало цилиндр. По бокам большие каменные статуи облаченных в обрывки доспехов чудовищ удерживали в своих руках по шару и скипетру. Пол впереди из жесткого камня, с выступами и канавками. Они создавали далеко не привычный рисунок крыльев, а сплетались в форму кругов с вытравленными в них глазами — символом мудрости. Эйс подошел к центральной отметке и поднял взгляд вверх. Туда, где находилось необычное подобие балкончика. Трибуна, подъем. Место ложи и три кресла. Трона. В них сидели предводители. Триб с мрачным взглядом по центру, по правую руку от него — здоровяк Дескол, едва помещавшийся на месте. В глубоком капюшоне, скрывающем глаза. По левую руку — казавшаяся на фоне Джонаса до жути маленькой Рейя с вьющимися каштановыми волосами. В ней Эйс видел скорее разочарование, мягко направленное в свою сторону. Помимо них, старейшины отсутствовали. Не потому, что их не пригласили. Их просто не существовало.

Помещение было частью цистерны под крепостью, рядом размещалась гигантская сфера Архангела с множеством энергетических потоков, проводов, щитов. Сейчас она блестела. Войд узнал это место — они с Лиз были здесь тогда, только с другой стороны.

— Что произошло, Эйсон? — первым спросил Джонас. — Что с передовыми группами?

— Я могу говорить лишь об Омен, — холодный голос. — Наше взаимодействие не гарантировало полной коммуникации. Каждая группа работала в своем ключе.

— И где сейчас твой Омен?

— Теперь я — свой Омен. Алан погиб следом за Омегой.

— Где моя дочь? — засверлил его взглядом Триб.

— Исчезла.

Зеленоватое свечение сферы Архангела. Он подтвердил его слова.

— Каким образом она «исчезла»? — заскрипел седой.

— На нас напали. Поезд взорвался. Среди руин ее уже не было, — подавил дрожь Эйсон.

— Ты покинул группу, — продолжил Джонас.

Эйс даже не удивился тому, что они это знают. Механизмы синдиката оставались для него неясны, но очевидно одно — лидеры всегда знали чуть больше.

— Я их не покидал.

Красное свечение.

— Их разбили, когда тебя не было, — продолжил здоровяк. — Где ты был, Эйсон?

— В Еренале. Спасал друзей.

— И какого черта ты там делал, когда у вас была прямая задача?

— Возвращал чертовы долги, — процедил войд. — Я пришел сюда, чтобы их защитить. Отдал вам четыре лика своей жизни, и отдам всю, лишь за возможность гарантировать им безопасность. Наша гонка с балансом вечна, их жизни — нет.

— Глупец, — рыкнул Дескол. — Кто есть они на фоне баланса? Серость! Жизнь войда в обмен на несколько серых жизней? Так получается?

— На перевале была тварь в доспехе, — проглотил слова Эйс. — Она разбила Омегу, разбила Омен, с ней не справилась даже Лиз! Чем бы я помог? Из моего визита в Еренал было больше пользы для синдиката!

Красное свечение.

— И какой же? — Джонас сплел пальцы рук. Рейя просто наблюдала. Садмур умело скрывал злость, держался. Пока что.

— Ваши правила сводят нас в могилы, — войд сжал кулак. — Это началось еще тогда, с запрета устранить Ваграма. Зачем он был вам нужен?

— Здесь не ты ставишь вопросы.

— Я сам отвечу. Не было никакого Ваграма. Еще тогда это был Архитектор. И я встретил его снова.

Красный свет.

— Зачем вам эта тварь? — стоял на своем Эйсон. Лиз не смогла, он говорил за нее. — «Не нарушает баланс»? Да конечно, что есть какой-то сателлит для такого великого баланса? А он сгорел. Из-за него, и из-за нее. Дотла.

— Что вы нашли? — процедил здоровяк.

— Ничего важного, всего-то интскую реликвию в двергских руинах.

Красный.

— Ах да, это тоже ложь, — хмыкнул Эйс, смотря на свет. — Ну-ну... Этой ложью и сожгли Еренал. Не поверю, что вы не знаете, кто эта женщина с янтарными волосами. Наблюдатели идут за ней, следят для нее.

Еще более красный.

— Нас догнал Корин, он охотится за Истоком. Исток увела Ния. Архитектор отобрал лицо Алана, разгуливает в его облике, — Эйс уже не обращал внимания на красный цвет сферы. — Шадра, что разбила локомотив, была вся в черных разводах! Наблюдатели? Архитектор? Янтарная женщина? — сфера багровела, словно заливаясь кровью. — Ваш Архангел сломался, или ядру-Трэвору отшибло здравый рассудок. Я говорю от имени Лиз, и с меня хватит этих загадок. Вы хотите, чтобы мы устранили причину трикта, но держите в тайне ключевую информацию о ней же. Кто из нас глупец? Я? Лиз? Или ваша система дает сбой? Зачем мне говорить, если все мои слова отмечаются как ложь?

Джонас фыркнул и развел руками. Говорить начал Садмур:

— Ты бросил команду, потерял мою дочь, и теперь смелешься говорить от ее имени? Знай свое место.

— Место не ведающей пешки в ваших руках. Кто мы? Зачем мы ищем ответы на то, что вам и так известно?

Садмур хотел что-то сказать, но упредила Рейя:

— О какой реликвии ты говорил?

— Оно было подписано как «Альмелавион». Янтарная забрала сферу с его конца, рукоять в надежном месте.

По красному Архангелу прокатились еще более красные волны.

— Почему она не с тобой?

— Потому что рыцарь с войдовским стилем, — процедил Эйсон. — Откуда он им владеет? Кому верить? Как знать, что за личиной кого-то из вас не скрывается Архитектор?

— Ты не понял, парень, — произнес Джонас. — Здесь мы ставим вопросы.

— Не слышу вопросов. Слышу обвинения, и этот красный шар, что трактует каждое мое слово как ложь. Вы здесь не для того, чтобы слушать. Чтобы судить.

— Довольно! — стукнул по подлокотнику Триб. — Ты ушел из команды, и теперь команда мертва. Моя дочь мертва, а виною — ты.

— Она не мертва, а исчезла, — процедил Эйсон. Он не верил в ее смерть.

— Заткнись. Архангел оценил твою историю. Мы не можем тебе доверять.

— И это взаимно.

— Дерзи, — холодно продолжил Садмур. — Пока еще можешь. Такие как ты устраняются. Ты предал синдикат. Тебя ждет смерть.

— Я не предавал ни единого пункта кодекса, — металлом отозвался войд. — Ни единого вашего приказа. Я говорил лишь правду.

Багровое сияние окутало зал. Залило, словно поглотило любые другие цвета.

— Казнь, — отрезал седой.

— Казнь, — поддержал Джонас.

— Очистка, — молвила Рейя.

Двое обернулись к ней. Дескол усмехнулся:

— Два решения против одного.

— Ты понимаешь, что творится по его вине? — прищурился Садмур.

— Твоя дочь — такой же войд, как и он, — бросила чародейка. — А войдам свойственно растворяться в пустоте. Я не вижу причин для казни. Он не убивал своих.

Красный отступил. Появилось слабое зеленоватое свечение.

— Гляди, Садмур, — заиграла золотом в глазах женщина. — Верить ему нельзя, но и убивать не за что. Исключить. Очистить память. Пускай живет.

— Что ты творишь, Рейя? Его коснулся пустотник. Слишком опасно.

— И что ему с того, если он не вспомнит этого? Очистка, Садмур. И ты, Джонас, как ярый поклонник старого лада, обязан подержать. Это наша догма. И это — исключение.

Джонас молчал минуту. Потом хмыкнул и небрежно махнул рукой:

— Да будет так.

***

— Зачем ты вытащила меня, Рейя?

Чародейка быстро шагала босыми ногами по темному коридору к своей ячейке в башне. Эйс оставался безразличен, просто следовал.

— Вспомнила правила.

— Тоже мне не веришь?

— Нет.

— Архангел лжет.

— Архангел никогда не лгал.

— Тогда почему лжет сейчас?

Женщина не ответила. Они добрались до ее комнаты, Эйса буквально впихнули внутрь, дверь закрылась. Женщина указала ему на кресло, сама села в другое, нервно сложила руки:

— Что ты устроил там? А?

— Расставил точки.

— Сделал только хуже. Элизабет тебя этому учила? Не думаю.

— Почему вы так верите этому Архангелу? — проигнорировал Эйсон. — Это же просто труп в светящейся сфере.

— Архангел хранит обрывки ваших воспоминаний. Он — проводник. Потому он судит.

Эйс мысленно выругался, посмотрел куда-то в сторону:

— Ты сама — ходячий детектор лжи. Просканируй меня. Найди ложь.

— Уже. Либо я слишком глупа, либо ты чересчур хорошо притворяешься.

Войд тихо беззлобно посмеялся, иронично вздохнул:

— Так давай на чистоту? Что вообще происходит? Расскажи мне, все равно сотрешь мне память. Мне уже все равно, а сейчас — любопытно.

Чародейка долго пристально смотрела ему в глаза. Загнанный тренировками четыре лика назад парень бесследно испарился. Перед ней сидело что-то совершенно другое. Что-то, что приобрело решимость, отбросило страх, сроднилось с холодом.

— То, что происходит, мне совершенно не нравится, Эйсон. Мне не нравится Альтис. Да, он Исток, в нем колоссальный потенциал, невообразимая сила, но сам он... чересчур странный.

— Он помог мне спасти Лиз. Сам пошел на контакт.

— И подумай, почему, — чародейка склонила голову набок. — Сразу после его появления я заметила на радарах странную активность в зонах перевала, боковых скал. Маленькие огоньки, появлялись и исчезали. Это были не существа. Люди.

— Людям не добраться до Ниер-Винд, — сдвинул брови войд.

— Только если им не покажут, как это сделать. Ния точно замела следы, ее нельзя было вычислить. А этот Альтис... Я чувствую активность. Он постоянно с кем-то общается. Телепатически. Быть может, он был заинтересован в том, чтобы попасть сюда. И показать дорогу. Что он сделает дальше — я не знаю.

— Хах... А если он изменил Архангела? Что тогда? — предположил Эйсон.

— Невозможно. Он защищен. Статичен. Когда Архангел вышел из строя, ты видел, что было. Так же и сейчас.

— Невообразимая сила, Рейя.

— Почему я тебя вообще слушаю? — сменился взгляд.

— Потому что я звучу гласом рассудка, — пожал плечами войд.

Чародейка вздохнула, взяла со стола старинный фолиант и открыла на одной из закладок. Эйс хмыкнул, бросил на стол небольшой предмет. Амулет в форме восьмигранной скрижали.

— Откуда это у тебя? — бросила быстрый взгляд магичка. — Кайвит Ваграма?

— Наверное, снял с Ваграма. Вернее, Архитектора.

— Почему ты не показал его там, в зале?

— Они не хотели видеть.

— Эйсон... Эта штука, — она взяла амулет в руки и провела пальцем по углублениям, — многое говорит. След, — она прикрыла глаза, вдруг резко их распахнула: — Хорошо. Я расскажу тебе.

Эйс безэмоционально посмотрел на нее, сложил руки на груди.

— Им не пользовались более шести лик.

— Логично. Кайвит привязан к магу, и при любом использовании заклинания задействован, неважно, черпает из него энергию маг, или нет, — медленно моргнул тот. — Он привязан к Ваграму, а не Архитектору.

— Ты не понимаешь...

— Что это за существо? Почему его нельзя трогать?

— Сложно, — буркнула Рейя. — Это существо не из нашего плана. Не из Ериды, не из Надра, не с Саграмеша. Совершенно иное. Если его уничтожить, можно сломать что-то посерьезнее, чем наш баланс. Чужой баланс. Тот, что на пару ступеней выше.

— И сколько их таких в нашем мире? Им позволено все, только потому что они «выше»? Так получается? Наблюдателей ведь тоже «не существует», а они снуют везде, стоит там появиться трикту или той женщине. Как бороться с тем, что нельзя трогать? Почему мы пытаемся узнать то, что и так известно синдикату? Я потерял их, Рейя! Потерял из-за незнания! И сейчас теряю себя. Почему вы избавляетесь от тех, кто подходит слишком близко?

— Теперь это неважно, Эйсон, — как-то грустно молвила чародейка. — Я все равно должна тебя очистить. Закрой глаза.

Войд вздохнул, последовал словам. Безразличие. Это все уже давно потеряло смысл. Сила превращается в слабость. Он почувствовал, как ко лбу коснулся холодный ноготок, как чародейка начинает шептать и вдруг замирает. В голове помутилось. Все?.. Он осторожно открыл глаза спустя пару секунд тишины. Рейя сидела в недоумении, сверлила взглядом.

— Я все еще помню, — произнес войд.

— Что с тобой случилось?

— О чем ты?

— Ты ведь не владел магией! Что в тебе?! Что произошло?

— Лиз тоже не владела, — холодный взгляд.

— Она тебе?.. — магичка вздрогнула, уловив кивок. — Эйсон... Это прошлое. Ужасное, минувшее. Меня заставили это сделать.

— Мне все равно. Это твое бремя. Чему ты сейчас удивляешься? Ты ведь сама пришила магию к нулевке.

— Это другое! — махнула рукой женщина. — Твоя энергия... Это... Кто это с тобой сделал?

— Без понятия. Оно просто появилось, — Эйс поднял правый рукав, явив татуировку. — Вот в этой форме.

— Поразительно! — чародейка долго рассматривала руны. — В тебе теперь течет аффул, но превращается в что-то совершенно иное... Я не могу их прочесть! Пять знаков... Не похоже ни на один из существующих или существовавших языков! Можешь вызвать это сейчас? Ну?

Войд сжал кисть в кулак, сконцентрировался. Тщетно. Еще попытка. Символы настойчиво отказывались заплывать чернилами. Покачал головой.

— Я открою тебе карты, Эйсон, — наконец произнесла Рейя. — Только тебе. Не буду стирать память. Не знаю, что из этого выйдет. Мне повезло, что я слишком важная. На мне держатся оба купол, вся войдовская сеть, все наши механизмы. Я — их управление энергией. Синдикат выживет без Садмура, без Джонаса, их просто заменить. Он не выживет без меня, найти мага лимисса — большая редкость, найти способного — чудо. Я самая старшая. Слишком важная. Потому рискую.

— Из-за этого? — взгляд на свою руку. — Что мы не должны знать? Теперь веришь?

— Много вопросов... Рискую. У нас мало времени. Архитектор вне нашего плана, женщина с янтарными волосами — Адель. Ей служат наблюдатели, проводят трикт, они — части Архитектора.

— Части?..

— Слушай! Нет времени. Трикт расползается из разломов, реликвия, что вы обнаружили, если это вообще возможно, в прошлом убивала двергов и интов, магией. Магией, Эйсон! Ты хоть представляешь, какой должна была быть эта магия, если она могла ни них влиять?! Кто вообще может ею пользоваться?!

— Эта Адель использовала шар.

— Я не верю! Это невозможно!

— Кто она?

— Забытая. Отверженная. И сейчас она вернулась, чтобы сеять хаос. Нет времени. Я уже должна была стереть тебе память. Найди ее, уничтожь. Плевать на Архитектора, плевать на нее, на эти планы. Мы охраняли от вас тайны старшего баланса, того, в который нам не вмешаться. Думали, что достаточно защитить лишь свой мир, но это уже не дела Ериды. Если она, или Архитектор совершат задуманное, этот же высший баланс прогнется под них. Их смерти могут разрушить наш мир, но какая разница, если при жизни они уж точно его разрушат сами? Это не шанс, Эйсон. Это хрупкий намек на шансы.

— Почему не рассказать это всем? Рейя, направьте действия, задействуйте весь синдикат.

— Нельзя! — почти крикнула чародейка. — Люди нас ненавидят, мы лишь тени. Вы — фигуры. Любая неосторожность приведет к трагедии. Знаешь о Резонансе? А он возможен. Им нельзя этого знать.

— А мне можно? Почему я, Рейя?

— Потому что в тебе тоже часть их природы, — она смотрела прямо в глаза. — Ты будешь откреплен от синдиката. Мы больше не будем видеть тебя, не услышим. Не сможем найти, — молвила та, роясь в ящике стола. — Да где же он... Сейчас ты не должен бы ничего помнить. Они проверят это. Заставят тебя страдать, сделают больно, будут спрашивать. При этом никто не выдержит, любая информация поднимется вверх. Старый, жестокий метод. Если они узнают, что хоть частица твоей памяти сохранилась, они убьют тебя. Тебе придется очень хорошо притворяться.

— Что?.. Терпеть боль?

— Нет, Эйсон. Не терпеть. Даже войд ее не выдержит! Я помогу сделать все правдоподобно... Нашла! — она поставила на стол маленькую черную баночку. — Этот эликсир был найден в гробнице интов, он не проверен. Состав должен помочь.

— Что он сделает?

— До конца не уверена... Постепенно убьет память, временно. Не знаю, на какой период. Взамен обострит все чувства. Эту боль не терпят, а тебе будет больнее в два, три, не знаю во сколько раз. Это твой единственный шанс сохранить себя.

— Выпить древнюю неиспытанную бурду?

— Именно. До дна, Эйсон.

Эйс осушил емкость в два глотка. Женщина достала крепкую стальную печать, что напоминала солнце с лучами внутрь, зажгла ее золотым пламенем:

— Плечо.

Он снял куртку, сцепил зубы. Золото впилось в старое клеймо, оставляя на нем новый пульсирующий след. Лишние шумы, ощущения, шепоты и все остальное тут же выбросило из него, оставляя лишь липкую, жгучую боль. Войд судорожно дышал. Войд?..

***

Во дворике было шумно. Практически все те, кто на тот момент находился в пределах крепости, вышли на улицу и оживленно о чем-то общались. Словно гудение роя пчел, отдельные реплики были едва слышимы. Но почти во всех из них звучал один вопрос: «Кто?» Вопрос интересовал даже новичков, которых набрали тогда, за лик обучения Эйса.

И виновники появились. Они мрачно прошли меж рядами союзников и подошли к месту. Перед ними находилось что-то вроде плаца. Рама из дерева: два столба и арка. Их было двое: Эйсон и Фин. Эйс глянул на Дескола, как кремень стоящего возле дыбы. Потом на Садмура. Рейи не было рядом. Ее вид мог бы успокоить полыхающее внутри пламя.

Садмур кивнул. Фин всем своим видом был загнан, сломан, дрожал и пускал слюни. Оголенный по пояс, тело в следах от осколков старого взрыва. Его судили первым. Триб бесцеремонно склонил его на колени, Джонас достал двуручник.

— Фин Экрок, подрывник расформированной команды «Сигма». Признан предателем, убил собственного командира, невменяем. Лишен доверия синдиката, более неспособен действовать. Приговорен к смерти.

Свист клинка. Тяжелый меч Джонаса срубил голову войда, та покатилась по холодным доскам, со стеклянным взглядом и приоткрытым ртом. Тело рухнуло, плац залило кровью. Кто-то из толпы выкрикнул: «Войд, которого подводят навыки — больше не войд».

Настала очередь Эйса. Он со всех сил пытался сделать вид, что не в курсе, что здесь вообще происходит. Маскировал ужас, пытался реагировать на кровь как обычные люди, дрожать, когда его с голым торсом под пронзительный северный ветер привязывали к дыбе. Где же эффект от эликсира...

— Эйсон Айнед, — молвил седой. — Последний выживший агент мертвого «Омен». Нарушил кодекс, бросил команду, свел в могилу двух войдов. Лгал пред Архангелом, выступал против триумвирата. Лишен доверия синдиката, приговорен к очистке памяти. Джонас, начинай.

Эйс знал, что сейчас произойдет. Сцепил зубы, чтобы не откусить язык. В воздухе засвистело. Толпа утихла, как только кнут впервые впился в спину висящего перед ними человека. Звук удара, кровавый рубец на коже. Войд не издал ни звуку, словно не понимал происходящего. Второй удар пришелся совсем рядом. Ногти болезненно врезались в ладони, крика не было. Третий удар...

Чей-то взгляд в толпе. За ним наблюдали далеко не зрители. Черный силуэт, копоть.

Пятый удар. Послышался слабый скулеж. Эйс закрыл глаза и убедил себя, что это происходит не с ним. Сознание отстранилось от тела. Чувства... Чувства обострялись.

«Смотри, какая жалость! Смотри! Наверняка ему больно? Как хорошо, что я не на его месте!»

Шестой, седьмой удары. Спина превратилась в сплошное алое пятно. Месиво из плоти и крови. Дальнейшие обжигающие прикосновения плети ложились на прошлые, боль казалась невыносимой. Умноженная, звенящая по всей площади и изнутри. Каждый удар приходился за десять, двадцать. Крик. Сбитое дыхание. Снова крик. Болезненный, душераздирающий. Почему не уходит память?! Почему так больно?! Ну же, отключи сознание. Отключай! Отключай!

«Боль — это лишь чувство, позволяющее определить нам грани дозволенного. Всего лишь чувство, Эйс. Всего лишь чувство!»

Это чувство заставляло желать сдохнуть. Кожа. Нет кожи. Мясо.

— Кто ты? — голос в промежутке меж ударами. Чей? Чужой. Кто это?

— Я... — едва выдавил войд и вновь заорал.

— Говори, иначе так и будешь страдать.

— Я...

— Скажи все, что знаешь, и это прекратится!

Удар. Удар. Свист. Удар.

— За что?! — рыкнул он. — Что я вам сделал?!

— Не прикидывайся, Эйсон! — вопили рядом. — Снова лжешь!

Эйсон... Кто Эйсон? Почему он его так назвал? Ложь?.. Кто все они? Почему так больно...

— Почему у тебя клеймо на руке? Откуда оно?

— Я не знаю!

— Элизабет жива.

— Кто?!

— Та, кого ты бросил! Уверен, что защитил друзей?! Они в лапах Корина! По твоей вине!

— О чем ты?!

— Чудовища существуют?

— Они предо мной.

— Где находится Ниер-Винд?

— Какой еще...

— Ты умрешь в любом случае. Скажешь — умрешь быстрее.

— Что мне сказать?!

— Она не спасла тебя. Это иллюзия.

— Да пошел ты! Какая к черту иллюзия?! Что ты хочешь услышать?!

— Почему ты здесь?

— Я здесь очнулся!

— До сих пор прикрываешься пустотником?

В толпе застыла фигура девушки в меховом воротнике и спицами в волосах. Она смотрела на него без доли сожаления, равнодушно. Ему показалось, что они когда-то были знакомы. Кто же она... Кто он?..

Сознание вылетало из тела. Взамен колоссальной боли приходили мягкие объятия чего-то сонного. Нарастал шум. Вспышка! Его окатили ледяной водой, человек резко схватил воздух ртом, свист, удар. Удар. Свист. Вопросы без ответа.