Глава 7. Фонари на воде
Ярким оранжево-розовым закатным лучам становилось всё сложнее пробираться в маленькую лабораторию "коробочку". Уходящий день, надеясь увидеть что-то интересное, отправлял последних солнечных зайчиков на выбеленную стену, где они расползались в длинные отсветы.
Боткин устало потёр пальцами веки и растянул кожу, пытаясь раскрыть глаза. Инфекционист написал заключительные строки описания проведенных в этот день опытов кривым, понятным только ему, размашистым почерком и сделал большой глоток крепкого кофе. Мужчина перевел взгляд на сидящую в углу Фелисити которая серьёзно и увлечённо процеживала зеленоватую жидкость сквозь бактериальный фильтр.
- Кофий хочешь испробовать? Вполне неплохой получился, бодрит! - мягко спросил врач.
Лиса чёткими, но плавными движениями перенесла предметное стекло с каплями на столик под объективами. Затаив дыхание, девочка покрутила ручку микроскопа и прислонилась к окуляру. Три минуты молчаливого всматривания прошли также как и сотни похожих мгновений до этого. Исследовательница разочарованно вздохнула и вылила сок на листья молодого табака.
- Последний образец. Всё так же, как в прошлые разы - пусто. - Фелиса опустила маску и принялась строчить выводы и наблюдения в тетради. - От кофия, пожалуй, откажусь. Отучиваюсь от него. Но уверена, что он у вас ещё вкуснее чая! - на секунду оторвавшись от записей, пробурчала под нос девочка.
- Зря маешься с проклятыми болезнями. Пока Икрима свой чудо-микроскоп не сконструирует, ты ничего не увидишь. Лучше бы помогла мне с радянкой что-нибудь придумать. - уже как-то породному запричитал Боткин.
- Вячеслав Николаевич, я с радостью присоединюсь к вам позднее. Но результаты опытов не совсем нулевые. Первую часть из них я в точности скопировала с ваших экспериментов десятилетней давности. Но кое-что изменила. Жидкости, полученные из гнойных воспалений на телах мышей и людей, а также сок табачных листьев, поражённых мозаикой, были, как и прежде, пропущены через бактериальный фильтр и рассмотрены под микроскопом. Ничего не найдено. Если нанести на здоровые ткани растения или слизистые оболочки здоровых животных эти жидкости, то организмы заболевают. - Фелисити подняла рукав халата и показала свежий шрам в форме покосившегося креста, располагающийся чуть выше заживших химических ожогов.
- Совсем чокнулась? Зачем оспенный гной на себя наносить?! Других подопытных не нашла?
- Это не совсем гной. Я взяла содержимое из пустул, появившихся на коже переболевшей оспой доярки, и ввела себе. Пару дней было легкое недомогание, но все обошлось. Похожий опыт проводили пару лет назад в Златовской губернии. Человеческую оспу взяла для чистоты эксперимента, но на себе использовала так называемую "прививку", что не совсем входит в рамки опыта. Так вот, крысы эффективно заражались эктромелией, табак - мозаикой. Что подтверждает ваш вывод об очень маленьких размерах возбудителей болезни. Но я нанесла на растения жидкости оспы крыс и людей, а на животных - соки растений. Ну и на себе то же все, кроме человеческой оспы, опробовала. Были зуд, покраснения, но болезни нет. Значит "проклятия" каждого недуга разные. И человек не может заразиться чем-то, что свойственно исключительно растениям или другим животным, это же "правило" работает и наоборот. Кстати у животных заражение ещё может зависеть от ткани и органа, куда я вводила заразу. Где-то заболевание наступало дольше, где-то быстрее, а где-то и вовсе не начиналось. Все подопытные крысы были однояйцевыми близнецами. Значит, реакция у них на всё должна быть идентичная. И, следовательно, зараза предпочитает определенные виды тканей. Также, если жидкость некоторое время кипятить, то опять же, она безвредна. И можно заключить, что "проклятия" вполне материальны и, вероятно, имеют белковую природу. - вкратце выдав всё открытое, Лиса выдохнула и с интересом и надеждой посмотрела на наставника.
- Что-ж, недурно! Даже инновационно! До этого все пытались лечить "проклятия", но так кропотливо не изучали их природу. Только меня беспокоит малое время, потраченное на исследование. И запатентовать это всё стоит, либо заявить первой о таких результатах.
- Уже двенадцать дней это всё вытворяю. Инкубационный период оспы длится до семнадцати дней. Поэтому ещё понаблюдаю и сделаю окончательный вывод чуть позднее. Заодно прививку проверю. А Константин Даниилович после долгих уговоров и нескольких писем, разрешил исследовать проклятья. Соответствующие документы, фиксирующие начало работы и прогресс уже имеются. - довольно закончила Фелисити.
- Молодец, не зря учу тебя, хорошим напарником и товарищем станешь. Нам, учёным, надо держаться друг за друга, учиться друг у друга. Ученье - свет, а неучёных нынче - тьма-тьмущая. И со станции тебя не выкинут хоть.- Вячеслав Николаевич подумал с минуту, и словно переключился с назидательного режима на добрый стариковский лад. - Поздно уже. Идём, дезинфекцию пройдем, чайку попьём и по домам.
Фелисити кивнула и послушно пошла за врачом.
- Арише скоро десять исполнится, что думаешь, какой подарок ей сделать? Всё же первый юбилей у внученьки. - неожиданно спросил Боткин, внимательно уставившись на девочку, ожидая ответа.
- Я в её возрасте мечтала о микроскопе. - краснея, начала Лиса. - Но думаю, это может быть опасно. Я точно полезла бы в какое-нибудь болото, чтобы найти бактерии или простейших для рассматривания на предметном столике. Поэтому, если она тянется к научному познанию мира - лучше подарить телескоп, до звезд ей, к счастью, не добраться, а значит, не поранится, не потонет и не подхватит что-нибудь.
- Интересный ты ребёнок. Да и Аришка любознательная. Надо ещё подумать.
- Если её дедушка профессор - то она точно будет не глупышкой, гены не позволят. - хитро улыбнулась Фелисити.
Разговор затянулся ещё на добрый час, по окончанию которого, Фелиса быстро помчалась на стоянку повозок, упрекая себя за непунктуальность.
***
Протяжно и фальшиво, даже немного жутко, скрипнула дверца самоходной железной кибитки. Фелисити неуклюже выпрыгнула из салона, коротко поблагодарив извозчика. День летнего равноденствия успел пройти, и сутки медленно стали укорачиваться. На улице было не темно, но солнце уже село, а небо напоминало густую смесь ультрамариновых и тёмно-розовых пятен масляной краски. Зябко. Комендантский час уже начался. Из лесной глуши слышалось зловещее карканье, которое иногда прерывал гудящий рык мутантов, снующих неподалеку. Однако мягкие травяные островки в знакомом песочном грунте под ногами успокаивали, давали стабильность в быстро меняющемся пугающем мире. Необходимо быстро пробежать три маленьких улицы и добраться до седьмого домика, единственного, где в такой час в каждом окне горел свет. Девочка прижала увесистую сумку к талии, чтобы облегчить вес ноши. Быстрым шагом она двинулась к цели, но периферическим зрением заметила мелькнувшую красную тряпку сзади. Исследовательница обернулась, но ничего не увидела. Фелиса повернулась обратно.
- Здравствуй, мой милый врач. Отдай сумку, не напрягай плечико, перекосилась уже вся от тяжести.
Из ниоткуда появился Фёдор, он встал практически вплотную к девочке. Княжич находился настолько близко, что на щеке Лисы чувствовалось его дыхание. Разница в росте у них была небольшая, но в таком тесном контакте исследовательница почувствовала свою ничтожность и хрупкость по сравнению с молодым мужчиной. Животный страх наполнил все тело Фелисити, и она отпрянула, будто ошпаренная, прижав сумку сильнее.
- Федь, привет. Нет, не нужно, сама донесу. - доброжелательным голосом выпалила девочка, уставив полные ужаса глаза на сына директора.
Фёдор снова приблизился и попытался выцепить сумку из крепкой хватки. Фелиса, как змея, ускользнула из-под носа княжича, отойдя на расстояние.
- Что-ж ты так... Я вот спросить хотел: через пару дней приезжает выставка экзотических лягушек, не хочешь ли сходить? Если не ошибаюсь, тебе в детстве нравились эти... Зверюги. - Фёдор скривил губы и деловито поправил галстук. Выросшему в высшем свете юноше явно было неприятно даже думать о "склизких гадах".
- Земноводные. - выдохнув, улыбнулась Лиса. Исследовательница смерила взглядом княжича и, секунду подумав, протянула ему сумку. - Возьми, раз так хочешь, Не надорвись, там кирпичи.
- Прям кирпичи? Изъяла на проверку с нашей мануфактуры? Или утащила с железной дороги? - игриво стрельнул глазами юноша и, взяв сумку, понёс её, делая вид, что ноша не у него в руках, а так, оказалась почему-то рядом.
- Как бы я их стащила? Охрана на железной дороге быстро бы меня поймала. Нет, это эксклюзивная партия, выданная Вячеславом Николаевичем. Ну и пару моих "кирпичиков". – спонтанно произнесла Лиса, не желая оставаться в тишине.
- У нас охрана не самая компетентная. Лет двадцать назад был случай, когда работники, бывшие крепостные, только что научившиеся читать по слогам, заметили вагон, с крупной надписью "... СПИРТ". Отлили себе литров десять и устроили праздник в рабочем бараке. На следующее утро их нашли пьяными и слепыми. Даже наказывать не стали за хищение, они сами себя наказали.
- Вот что бывает, когда дали свободу и право выбора судьбы, но не дали образование и знания. Метиловый спирт крайне токсичен, и вправду, лишает зрения. - грустно пожала плечами Лиса и сбавила темп.
- Зато у тебя есть знания. Так что ты выберешь? Пойдешь со мной на выставку или дома останешься? - с надеждой спросил княжич.
- Посмотрим. Я даже не знаю, куда меня завтра затащат. - помолчав, уклонилась от ответа Лиса.
Фёдор врезался в замедлившуюся Фелису и наступил ей на ногу. Девочка пошатнулась и прикусила губу, чтобы не выругаться.
- Федь, тебя не так назвать надо было.
- А как?
- Михаил, по прозвищу "Косолапый". - устало выдала Фелисити, потёрла глаза и споткнулась. От падения её спас княжич, ухватив за жакет.
- Почему передо мной женщины так часто падают? Как говорила нянюшка, первой упала повитуха, принимавшая роды. Думала, что тянет за ножку. - улыбнулся Фёдор, помогая встать на ноги.
Фелиса моргнула и, поняв, о чем была речь, отскочила, вжав голову в плечи.
- Спасибо, вот дом, до завтра! - Лиса выхватила сумку и забежала в дом, тут же заперев на несколько замков дверь.
Выдохнув, девочка заметила незнакомую пару обуви. В переднюю заглянула Мила, уже в ночнушке и с завязанным пушистым пучком.
- Явление Творца народу. Думала уже от Гидианова спасать, идём, тут к тебе привели кое-кого. - потирая глаз, зевнула Мила.
- Смотрела на нас из окна?
- Да. И уже хотела выходить. Странный он. Недавно подошел ко мне и заявил, что я тебя развращаю, нашёлся тут монах. - недовольно пробурчала девушка.
- Прям так и сказал? - ехидно улыбнулась Фелисити.
- Ну не совсем так. Я суть передаю. Что ты с ним вообще общаешься? Я вижу, как ты от парней шугаешься, а от него особенно. Может, прямо скажешь ему не подходить, раз он тебе неприятен?
- Не могу. Он сын Константина Данииловича, который и мой работодатель, и попечитель. Обидев Федю, обижу и его отца. А мне нужна его благосклонность. Я не настолько бесстрашная как Рима. Сопровождающая не советовала со знатью ссориться, особенно с Гидиановыми. Да и он не то чтобы плохой такой, наверное. Он одинокий. Вот я и пошла в секцию по фигурному катанию, помочь хочу. Федя... Своеобразный. Но он... весёлый, заботливый. Хороший знакомый, друг. Позднее тоже может мне помогать.
- Сама-то веришь в то, что сказала про него?
Лиса промолчала.
- Если он ещё раз мне что-нибудь предъявит или руки распустит на тебя - зуб даю, найдут его в карьерах или закопанным под порогом новой избы. - Яра опустила плечи, выдохнув, будь она драконом, из её ушей пошёл бы дым. - К слову, не зря ты Риму вспомнила. Она тебя ждёт. Хотя, возможно и забыла, ради чего пришла.
В гостиной на диванчике сидели увлечённо беседовавшие Белава и Икрима.
- Если держава распадётся, то первой отсоединится окраина - Златовская губерния. С трудом присоединили - легко потеряем. Губернию всегда снабжали лучше, чем остальную Родсветию. А в случае голода или войны, привыкшая жить в шелках Златовия - не выдержит и уйдет. У них даже крепостное право отменили на пятьдесят лет раньше, чем у нас. - выпалила Икрима.
- Не спорю, но твоё утверждение о ненависти златовцев к нам ошибочно. Границы этносов и наций давно стерты. Смешанных браков и семей множество. Та же Фелисити. Мать - златовка, давшая ей имя, произошедшее от языка западноверов. А отец - родсвет. Отчество её знаешь?
- Нет, а какое?
- Пересветовна. Фелисити Пересветовна Гиацинтова. Сборная солянка, не находишь? Но таких детей сейчас много. Вот ты, Яблонева, я - мы из древних умартасских семей, живших здесь ещё до завоеваний Родсветских князей. Но мы похожи на них? Нет. Разве что у тебя глаза слегка узкие. Чистых умартассов теперь можно найти только в отдаленных вольных деревнях. Бессмысленно это всё презрение к другим нациям - все родственники. Надо сохранять культурные ценности каждого народа, что у нас, что на западе. Чем я сейчас и занимаюсь помимо исследования психики людей в вольных деревнях. Собираю сказания, песни, орнаменты, праздники и архитектурные стили народов, живущих в Синеградской губернии. Чтобы увековечить в истории.
- Кхм. - демонстративно кашлянула Фелисити. - Пойду солянки поем.
- Не кипишуй. Я тут твоего дворянина принесла, забирай, за диваном прячется. Сил уже нет справляться с ним. Так вот, о чем это мы...
Дальнейший разговор Фелисити не слушала. Её заворожили круглые неестественно большие фисташкового цвета глаза. Щенок сидел, прижавшись к стенке и ёжился. У него были непропорционально длинные лапы и хвост, чем-то напоминающий беличий. Одно ухо, большое словно лопух, стояло, оттопыренное вбок, а второе висело под тяжестью спутанной шерсти. Фелиса протянула к носу Йориса руку с заготовленным для Калеба кусочком рыбы. Щенок выгнул шею и аккуратно маленькими губками захватил угощение. Пожевав немного, втянув воздух и принюхавшись, Йорис робко подошел к неподвижной Лисе и еле разместился у неё на руках.
- Большой какой, три четверти пуда, не меньше. Подозрительно крупный для месячного щенка. - подхватывая задние лапы детёныша, удивилась Лиса.
- Фелис, расскажи нам, вот какой истории вас в школе учили? Как по вашим документам произошло присоединения Златовии к Родсветии? На каком языке вы там говорите? Чью историю учите? - громко выпалила Икрима, ища аргументы для доказательства своей правоты.
Йорис взвизгнул и забрался Лисе на плечи. Девочка пошатнулась и еле удержала щенка.
- Вот видишь, юродивый он у тебя. Трус, а такой крупный. Даже причесывать себя не даёт, колтунами порос. Зато с помощью него имя одной из дочек Фифи нашлось - Тюпа!
- Почему Тюпа и причем тут Йоря?
- Она его по морде бьёт лапой и довольная такая, тюп-тюп, тюп-тюп. А он и не сопротивляется. Больше неё раз в двеннадцать, а пресмыкается. Так, отошли от темы. Рассказывай!
- Ну, по нашим учебникам, ваши захватили нашу столицу и устроили погром с грабежами и насилием. Это все продолжалось около месяца, пока князь не сложил с себя полномочия и не передал всю власть захватчикам. Но учительница истории говорила и о других, более мирных версиях. Не раз я сама была свидетельницей похабного поведения прибывших родсветов. Но тут играет роль разница менталитетов. Здесь бездомные - грязные, пьяные, вечно ругающиеся больные люди, потерявшие всё. У нас же даже бродяги чистюли, не роются по помойкам, а так, аккуратно проверяют палочкой, в надежде найти что-то. Но это редкость. Всех нуждающихся обычно кормит церковь, Западная Церковь. Говорим чаще на всеобщем, но вся литература на златовском. Кто-то знает родсветский, но это редкость даже для вашей знати, выросшей на западных стихах. А историю подробно изучаем свою, немного мировую. Про вас, ваш быт, историю и многое другое я почти ничего не знаю.
- А ты, как к родсветам относишься? - сузила глаза Рима.
- Как и ко всем людям, в зависимости от их поступков. Это знать грызётся, а нам, простым смертным, все равно, даже лезть в эту грязь не хочется. Главное поесть и не замёрзнуть. Это допрос? Позвольте, я удалюсь, рабочий день был долгим.
- Да, иди. Я Йориса кормила перед выходом. - властно отмахнулась Рима и вернулась к спору. - Я же говорила, у них своя правда!
- Ты говорила о ненависти, а не правде. Не подменивай понятия. В каждой стране люди живут одинаково, и всех жителей всегда убеждают в том, что именно у них дома все хорошо, не то что за границей, в государствах, прогнивших насквозь.
- И долго это всё длится? - поинтересовалась Лиса.
- Часа два. - устало ответила Яра. - Уши уже от их политики вянут, сцепились же языками. Это точно тот щенок, про которого ты рассказывала? Ему на вид месяцев девять, не иначе.
- Точно, я частенько их навещала и видела быстрый рост.
- Может он гибрид? Мать - собака городничего, отец - окаянный волк.
- Вполне вероятно. Захвати, пожалуйста, еду для Калеба, будем знакомить их. Надеюсь, никто не сожрёт друг друга.
- А может?
- Не знаю.
Яромила убежала на кухню и вскоре вернулась, сев рядом с Фелисити. Йорис неловко мялся с одной лапы на другую, а из-под кровати выглядывали маленькие светлые глазки. В темноте искрились крошечные молнии. Калеб картаво и смешно зарычал, что напугало щенка, снова прыгнувшего на руки Фелисы.
- Не бойся, малыш, он хороший, ничего такому великану как ты не сделает. - мягко и настолько ласково, насколько могла из себя выдать, проговорила Лиса. - Калеб, хватит валять дурака, веди себя прилично, не видишь что ли что напугал его? - строго отчитала змеёныша девочка.
Дракончик разочарованно фыркнул и вылез из укрытия. Стоит отметить, что никто не учил диковинного зверя скрытности, но он сам понимал необходимость в ней. Калеб подошёл ближе и попытался изобразить подобие человеческой улыбки. Зубов у него ещё не было, что делало змеёныша крайне смешным. Йорис с интересом уткнулся носом в нос Калеба, от чего дракончик заискрился, по озорному прищурив глаза. Шерсть щенка встала дыбом, но трусишка на сей раз не испугался, словно ему понравилось новое ощущение. Йорис спрыгнул на пол и неловко встал в игривую позу. Калеб сделал также, и началась тихая возня, где каждый друг друга прикусывал, облизывал и пытался съесть.
- Кажется, поладили. - наклонила голову Яра.
- Надеюсь, что да. - с улыбкой ответила Лиса и подошла к шкафу, взяв оттуда давно заготовленные шлейку, адресник и пуходёрку.
- Сегодня ты своего чешуйчатого не выгуливала, придется завтра обоих оболтусов с собой брать, чтобы дом не разгромили.
- А что завтра? - не поняла Лиса.
- Как что?! Как что! Праздник фонарей! Мы всем городком должны там быть, чтобы показать свою лояльность, дипломатичность и близость с кинсейнами! Ну, это по официальной версии. А по-настоящему ради веселья!
- Биолог-дипломат, географ-дипломат, физик-дипломат. Заставляют нас лезть туда, куда не надо. Даже выходной ради этого дали. Напрягает меня это. - насупилась Лиса. - Да и планы были другие на этот день.
- Опять травить себя собиралась? Не-ет, не прокатит. Не бойся ты так. В нашем городке больше всего кинсейнов из-за тесного научного сотрудничества. У них на родине уже была ночь Купалы, а теперь их праздник пришёл к нам. Это вежливость и гостеприимства в первую очередь. Отправимся в пограничную деревеньку на левом берегу Медовой. До туда пару часов пути. Даже костюмы на праздник всем пошили - красное ханьфу со штанами, по крою как из Восточной провинции. Представь как прогрессивно! И девушки, и юноши в штанах!
- Справедливости ради, у кинсейнов не сильно штаны от юбки отличаются. Но, согласна, все звучит привлекательно.
- Вот, уже что-то! А представь как красиво в Тирмэ! Вокруг деревеньки множество чистейший озёр, есть даже горячие источники. - довольно похвасталась красотами родного края Яра.
- Тирмэ, умартассы - звучит как-то не по-родсветски. Я так понимаю, это язык народа властвующего здесь до императора? Можешь рассказать подробнее? А то у нас в учебниках только о Златовии написано было, и немного о столице вашей. - искренне поинтересовалась Лиса.
Катавшиеся по полу звери расцепились и сели, вытянув шеи, точно тоже хотели узнать что-то новое. Калеб лапой ударил Йориса, задирая его, щенок же измученно выдохнул.
- Умарталык - древняя страна кочевников, славящаяся лихой конницей, лучшими лучниками, пушным зверем, единением с природой и особенно вкусным мёдом. Отсюда и название главной реки, а также Верескового озера, на котором построен Синеград. Осенью будет множество медовых ярмарок, обязательно надо будет сходить! Черëмуховец и Синеград - единственные родсветские города губернии, остальные же поселения носят названия на исконном языке, хоть и чистые умартассы, как ты уже слышала, проживают только в вольных деревнях. Знать здесь тоже имеет сильно разветвленную родословную. Четыреста лет назад царь Василий Суровый покорил эти земли в ходе "исследовательских экспедиций". У родсветов уже были первые пушки и ружья, а у умартассов только лук и стрелы. Население сдалось. Но насильственной родсветификации не произошло. Разве что царское правительство постепенно искоренило кочевой образ жизни умартассов, дав им привилегии, помогающие строить города и деревни. А со знатью подружились с помощью династических браков. Так, например, мой предок Мстислав Яблонев - царский воевода, женился на Гульбике - дочери одного из Ханов, управляющих страной. Гидиановы тоже относятся к умартасским князьям, хоть внешне совсем на них не похожи. А вот Владислава уже из чисто родсветской семьи, прибывшей сюда также ради освоения территории. Надеюсь, объяснила. - закончила щебетать Мила, явно довольная интересом подруги к истории её родных земель.
- А почему в вольных деревнях люди другие? Больные. Я слышала, что это из-за леса Окаянных ветвей. - задала последний вопрос Лиса.
- Тут можно только предположить. Мои предки избегали Лес, от него всегда шёл морок. Про то, что людям там невозможно дышать, ты уже знаешь. Это из-за врожденной аллергии на газ, выделяемый мхом и грибами. Несколько лет назад пытались создать инъекцию, приучающую организм к этому газу, но из-за постоянно меняющегося состава аллергена - попытка не увенчалась успехом. Четыреста лет назад царь думал, что всё это сказки и Лес обычный, а боязнь людей связана с необразованностью. Были построены деревни недалеко от него. Но газ распространялся на некоторую территорию от Леса и разбавленный обычным воздухом действовал на людей как что-то дурманящее. От этого постепенно и сформировалась особая психика жителей Вольных деревень. Большинство из них видят всяких чертят, разговаривают с языческими богами, не верят никому из пришедших. Сейчас их пытаются переселить в города, но они сопротивляются, думаю, скоро нас отправят что-то решать с ними. Начнем с лечения, чем покажем своё желание им помочь, потом может и переселим их куда-нибудь. А Лес пока что так и останется запретным местом, покрывающим почти половину материка. Деревья там не срубить - ни одна пила не берёт, дышать там нельзя. Вот и остаётся только слушать вой Окаянных волков да шугаться их.
- Не думала, что здесь такая богатая история. - восхищенно улыбнулась Лиса.
- А то! Думала одни златовцы так богаты? Не-ет, каждый уголок мира таит в себе множество загадок и историй. А мы видим лишь вершину айсберга.
- А ведь правда. Даже те известняковые пещеры создавались колониями морских фораминифер миллионами лет.
- Колониями кого?
- Простейших из класса корненожки.
- А, поняла! - воскликнула Яра. - На самом деле ничего не поняла. - шепнула она. - Я купила нам фонарики на завтра, не забудь их взять!
- Не забуду, командир. - расплылась в улыбке Фелиса, подталкивая тарелку с рисом и рыбой Калебу. Дракончик съел половину и придвинул лапой тарелку к Йорису. Щенок съел угощение и довольно направился спать в маленький домик под кроватью, вслед за ним уполз Калеб, разместившись на мягкой шерсти. Фелисити умылась и, переодевшись, легла спать. Ночью начался дождь. Гром гремел не переставая. Испуганный Йорис, поскуливая, напросился на кровать, прижавшись к хозяйке, а змеёныш разместился у него под лапой.
***
Яркие разноцветные всполохи озаряли ночное небо. Фейерверки разлетались причудливыми снопами искр, которые периодически сливались то в очертания морды тигра, то в черепаший панцирь, то в красные огненные перья феникса или дракона. С тележками, украшенными фонарями и красными или жёлтыми табличками с иероглифами, соседствовали небольшие заросли молодого, но высокого бамбука, служащего опорой для гирлянд. Каждый дом и каждая маленькая улочка были декорированы тёмным красным деревом. Отовсюду сочился свет, и отовсюду лилась громкая музыка. У маленьких прудов были высажены пионы, миниатюрные изогнутые сосны бонсай. На водной глади плавали, покачиваясь, лотосы. То там, то тут, виднелись арки, беседки и мостики, по форме напоминающие те же иероглифы. Каждый маленький сад, сливаясь с хутунами и главной площадью, напоминал живую картину, благоприятную для созерцания и медитации, что вызывало покой и умиротворение, которых с первого взгляда сложно было бы достичь в таком шуме.
- Вот ты где! Я тебя обыскалась! Смотри что нашла! - Яромила подбежала к Фелисити и всучила ей огромный бумажный пакет, полный разных вкусностей.
- Ого-о, какой необычный пряник. - округлила глаза девочка, откусив кусочек от сладости в форме рыбы. За рассыпчатым хвостом рыбки потянулась длинная лента плавленого сыра. - Вкусно! - довольно улыбнулась Лиса.
- Это только начало! У кинсейнов принято сочетать противоположности: сладкое и соленое, приторное и острое, и многое другое. Это по поверьям помогает достичь гармонии. На дне пакета и вовсе пряники с рыбой, с кузнечиками я не стала брать, пока к этому привыкни. Надо Кианга и Валька найти, я и им тут всего накупила.
- Подождждди. - жуя, пробормотала Лиса. - На. Мне сказали, что тут написано "долгой, здоровой, богатой и счастливой жизни".- исследовательница протянула подруге красную деревянную табличку и несколько резных шпилек. - Вот, Ещё. - Лиса повязала на поясе Милы невероятной красоты оберег, расшитый серебристыми нитями, монетами и янтарём.
- Лютики-тюльпанчики! Лисёна, спасибо! Никогда таких узоров и резьбы не видела! - Яромила радостно обняла Фелису, сжимая кости до хруста.
- Понравилось? Носить будешь? - проскрипела Лиса, пытаясь вдохнуть.
- Спрашиваешь ещё! Каждый день и в любую погоду! - девушка приблизила свой нос к лицу Фелисити и с довольным видом кота, урвавшего пирог со стола, потёрлась о кончик носа подруги. - Ты такая сладкая у меня! Ели держусь, чтобы не съесть!
- У меня нос длинный, разрешаю немного откусить, чтобы укоротить.
- С дубу рухнула? - Мила отвесила легкий подзатыльник подруге. - Красивый у тебя нос, в самый раз, чтобы больше такого не слышала, ты поняла?
- Так точно.
Исследовательница запустила руку в пакет и нащупала увесистый рисовый шарик.
- Он с чем?
- Рис и рыба, не острые, не кислые. Взяла на пробу нейтральные.
Фелисити отломила половинку и кинула в объемный рукав, откуда послышалось радостное чавканье. Вторая половинка была съедена Йорисом, заметно похорошевшим после вычёсывания. Щенок всё ещё боялся окружения, не оттягивал поводок и шёл почти впритык к хозяйке, однако блестящий адресник и крепкая кожаная амуниция придавала ему очень представительный вид.
- Начинается! Бежим к реке, сейчас Валëк будет выступать! - услышав громкие удары барабана, Яра рванула вперёд, потащив за собой соседку. Аккуратно, насколько возможно, распихав народ, теснившийся у края причала, Яромила подвела Лису к воде и уставилась на плавучую сцену, где начали свой танец актеры, прячущиеся за большими масками льва.
Чёткие, отработанные движения завораживали, рассказывали историю, сочиненную тысячелетия назад. Круглая большая луна освещала воду, придавая мелкой ряби сияние, в котором то и дело отражались яркие огни фейерверков, запущенных в такт музыке и определенным движениям. Кто-то уже выпустил в небо фонари, Яра что-то написала на своём и также отправила огонёк в полёт.
- Это первый из двух раз, когда можно выпустить фонари. Необходимо ровно двадцать пять штук, по числу танцоров. - шепнула Мила и мотнула головой вновь восхищаясь артистами.
Музыка все громче и ярче полилась отовсюду. Танцоры перепрыгивая с декорации на декорацию оказывались в небе и под сильным воздушным потоком оставались парить в воздухе с помощью маски. Последним оказался над водой самый высокий из кинсейнов. Он ловко отталкивался не только от сцены, но и от невесомых летящих фонарей. Допрыгнув до самой высокой точки, у танцора в руке появились огни, очертившие сверху полукруг. Разместившись посередине, он закончил построение, и когда музыка стихла, все плавно приземлились на пристань, пролетев на маске ещё какое-то расстояние.
- Феноменально! - воскликнула Фелисити, заворожённо любуясь огнями в небе.
- Узнала Ви Валя? Это он танец закончил.
- Да.
Дальше от толпы приземлился юноша, положил маску в большую корзину и пошёл в наиболее тихое место.
- Идём, подловим его, а то думает, что скрыться может от меня, много взял на себя! - сказала Яра, и побежала, вынудив Лису последовать за ней. К девочкам присоединился Кианг, появившийся с другой стороны.
- Каменюка! Рада видеть! Где был?
- Взаимно, Мила. - расплылся в улыбке кинсейн. - Ви Валю помогал подготовиться, а выступление смотрел с балкона, так и не успел до вас дойти. Очень нежный оберег, подходит тебе, где нашла?
- Лисëна подарила. - довольно заявила Мила, указав руками на подругу.
- Здравствуй, Кианг. - протянула руку Фелисити.
- 你好, Лиса. Прости, что не заметил, ты как-то в стороне была. У тебя тонкий вкус. - неловко наклонив голову, кинсейн прищурился, почесав затылок. Он пожал руку девочке и, улыбнувшись ей по-доброму, снова повернулся к Яре. - Это тебе. - покраснев, Кианг протянул девушке красную коробочку с иероглифом. - А это тебе. - на ладони Фелисити оказалась желтая коробочка поменьше, с другим иероглифом.
- Спасибо! - одновременно сказали подруги.
Яра достала нежные серьги с бабочками и тут же их примерила, радостно покружившись.
- Красивая? - игриво спросила она.
- Сама красивая, как нежный цветок лотоса или радуга после дождя. - влюбленно ответил Кианг.
- Попробовал бы ты мне что-то другое сказать. - съехидничала девушка и обняла друга, коротко поцеловав в щёку.
- Рано тебе на такое смотреть... И мне тоже. - Лиса закрыла ладонью глаза Йорису, а свои чуть прикрыла, держа коробочку.
- Это белое золото, гранаты и нефриты. А у Лисы кулон из зелёного нефрита.
Исследовательница раскрыла коробочку и увидела там скромную подвеску в виде рыбки на крепкой верёвочке. Девочка примерила и довольно топнула ножкой.
- Я как дворянка настоящая с таким украшением!
- Рад, что вам нравится. Можно Серого погладить? Твой, Лис?
- Попробуй, он у меня трусишка. Резких движений не делай.
Кианг сел на корточки и аккуратно почесал ушко Йорису. Щенок благородно стерпел прикосновения.
- Важный какой, чувствуются корни аристократа! - рассмеялась Яра. - Вот беда, Ви Валя упустили. Лисëн, найдешь его? Он скорее всего сжигает деньги у жертвенного алтаря. Передай ему сладости от меня.
- Может быть нам лучше вместе пойти?
- Не-е-ет. - хитро протянула Яра.
Лиса отвела подругу в сторонку и тихо спросила: "Ты же заметила, что мне немного некомфортно с.. Носителями У-хромосомы, зачем одну отправляешь?"
- Также я заметила, что Ви Валь боится тех, у кого этой хромосомы нет, да и ты от него не так часто шугаешься.
- Да он просто больше на девушку похож, чем на парня. - тихо рассмеялась Лиса.
- Только ему этого не говори, обидится. Давай, адаптируйся, я в тебя верю! А он мальчик хороший, одобрен лично мной. Подходит.
- Что?
- А? - Яра предпочла не отвечать на вопрос и упорхнула к Киангу, потрепав его волосы.
Фелисити отдала кинсейну табличку с иероглифом и отправилась на поиски.
***
У окраины деревни стоял каменный алтарь. На нём, робко колыхаясь от ветра, светили огоньки расплавившихся коротких свечей. Из медных курильниц выглядывали палочки благовоний, от которых к небу тянулись тоненькие столбики извилистого дыма. Склонившись перед мраморной плитой, на коленях стоял юноша, читающий сутры. После прочтения каждой он подносил жертвенную купюру к огню, сжигал и продолжал молиться. В день радости и веселья он понимал и знал, что остались считанные часы, а возможно и минуты, до неизбежного. Всё, что окружало его, было настолько недолговечным, насколько крепка сухая соломинка. Позади послышался хруст треснувшей ветки, в ладони по привычке оказалась рукоять ножа. Серые глаза блеснули яростью, решительностью и мимолетной надеждой.
- Вот ты где затерялся. Еле нашла. - из-за кустов вышла Фелиса, протягивая Ви Валю пакет со сладостями. - Это от Милы, а это от меня. - девочка неловко улыбнулась, стоя перед кинсейном. - Надеюсь, ты не будешь в меня ножом тыкать, как в прошлый раз.
- Да. То есть нет! Не буду, прости что напугал. - громко выдохнул Ви Валь, испытывая мимолетное облегчение. - Спасибо. И тебе, и Миле.
Юноша взял пакет и снова склонился перед алтарём.
- Какую молитву ты сейчас читаешь? И почему ты сжигаешь деньги? Богатый что-ли? - искренне поинтересовалась Лиса, наклонив голову.
- Если грубо переводить со старокинсейкого, то название звучит примерно так: "Сутра, рассказанная в ответ на вопрос о том, что происходит после смерти". Встречается на страницах между 145b-155a в томе «Са». А эти деньги не имеют ценности в нашем мире. Сжигая, я как бы отправляю их в загробный мир моим предкам. Надеюсь, утолил твоё любопытство. - юноша приветливо, даже блаженно, улыбнулся и отвернулся к алтарю.
Послышалось нервное тявканье. Из кустов выбежал Йорис, он встал перед хозяйкой и зарычал на неизвестного человека.
- Не причиню я ей вреда, не злись, пушистый. - Ви Валь протянул руку к щенку, а тот, обнюхав её, с интересом кинулся облизывать странного сероглазого незнакомца. - Попробовал меня на вкус? Успокоился?
Щенок в ответ возмущенно запищал, пытаясь добраться до пакета.
- Йоря, не наглей, скоро я тебя покормлю. Прости его, он странненький у меня немного.
- Ничего, он славный. - Ви Валь заглянул в пакет и достал цумци. Разломив рисовый треугольник с мясом пополам, юноша отдал часть щенку. - А ты не хочешь чего-нибудь отсюда? Мне одному это не съесть. - обратился он к Лисе.
- Не нужно, я свой сладкий подарок от Милы уже ликвидировала.
- Что-ж, не могу я тебе в таком соревновании проиграть.
- Совсем скоро будут второй раз запускать фонари, пойдём?
- Не откажусь.
Фелиса со своим щенком убежала вперед. Ви Валь быстрым шагом отправился за ней, оставляя значительную дистанцию.
Возле реки собралось столько народу, что с высоты птичьего полёта можно было бы принять фонари в руках людей за пожар, пылающий то красными, то жёлтыми цветами.
Фелисити остановилась, поджидая кинсейна. Вскоре юноша подошёл к речной глади и, шепнув что-то, спустил фонарь на воду, мгновение помедлив, Лиса поступила также.
На улице стало светло как днём. Многочисленные бумажные фонари взмывали ввысь, вращаясь от ветра. Кто-то запустил первого воздушного змея в виде ласточки, вскоре в ночной синеве летали карпы, львы, черепахи, аисты. Вода отражала происходящее в небе, то и дело покрываясь мелкой рябью. Речные фонари изредка проплывали мимо берега. На лицах людей мелькали разноцветные отсветы. Играла музыка, все веселились, гуляли, пробовали диковинные яства.
Возле отдалённой тележки с едой сидели Кианг и Яромила, соревнуясь в поедании морепродуктов. Со значительным отрывом побеждала Яра, а кинсейн любовался девушкой, слушая её рассказы. Он искренне смеялся над её шутками, возмущался с сюрреалистичных ситуаций и с заговорщическим видом сообщал последние сплетни.
- Я пойду прогуляюсь между озёр. Йорису уже надоел карнавал... Ты искусный танцор, надеюсь когда-нибудь снова увидеть тебя в маске льва. – запинаясь, проговорила Лиса, уходя в сторону бамбуковых зарослей.
- Ему ли одному наскучил шум? - язвительно подметил хэйхайзцы, повернувшись в противоположную сторону.
Ви Валь отошёл достаточно далеко и уселся на камень, свесив ноги к каменному бассейну, в котором плавали карпы. Все мысли покинули голову, осталась лишь пустота, иногда прерываемая тихими мелодиями, доносящимися из деревни. Ржаво скрипнул металл, выдавая врага. Юноша вскочил, но было поздно. Шею разорвала острая боль, тело мгновенно обмякло. Руки туго стянула верёвка. Сознание ещё пыталось бороться, но мир быстро поплыл перед глазами, пока и вовсе не потух.
***
Над высокими деревьями иногда виднелись огни фейерверков, заметные лишь благодаря ветру, прижимающему макушки сосен. Глухие хлопки становились тише с каждым шагом, отдаляющим Фелисити от деревни. Недалеко переливалась серебристыми искрами вода, заполняющая причудливые камни, напоминающие большие соты. Наконец-то стали слышны чистые ручейки, пронизывающие каждый бассейн. От миниатюрных водоёмов сочился густой пар.
- Вылезай, Калеб. Здесь нет людей.
Змеёныш выбрался из рукава и заполз в ближайший бассейн. Довольный зверь поплыл по ручейкам, а найдя самый горячий источник, перевернулся на спину и погрузился в забытье, высунув набок язык, и изредка почёсывая задней лапой пузо. Йорис неловко дотронулся до воды носом, с минуту подумал и уместился в маленькой, не подходящей по размеру, соте. Лиса стянула с ног дзори, успевшие намять мозоли и опустила сначала мыски, а потом и пятки в воду. Усевшись на камне, девочка достала из сумки очередную книгу по микробиологии и увлечённо начала читать. Неизвестно сколько ещё продлилось молчаливое блаженство, но оно, к огромному сожалению исследовательницы и щенка, прервалось обеспокоенным чириканьем змеёныша. Зрачки Калеба сузились в тонкую линию. Дракончик вытянул шею, поднял вверх серебристые пластины и завибрировал плавниками. Обернувшись, он зазывающе мотнул головой и пополз к бамбуковым зарослям.
- Куда попёр? Туда одному нельзя! - строго крикнула Фелиса.
Калеб недовольно рыкнул, немного замедлился, дав себя догнать. Однако, как только Лиса и Йорис нагнали беглеца, змеёныш забрался на бамбук и стал быстро перепрыгивать со стебля на стебель.
- Что же за наказание такое! Стой! Хочешь дам рыбки?
Но это не оказало действия на чешуйчатого. Пробравшись сквозь добрые сто сажень бамбука, исцарапав ноги и взлохматив шерсть, исследовательница и щенок остановились перед замершим Калебом. Лиса бесшумно приблизилась, в надежде поймать непослушное животное. Драконыш обернулся и просипел часто употребляемое в последние дни слово: "Тих-сше-е". Фелиса присела на корточки и всмотрелась в щель между бамбуком. В нескольких метрах от рощи расстилалось довольно большое озеро, посреди которого одиноко качалась на ветру лодка. Вполне привычная картина, если бы от лодочника не отходили светящиеся трубки, заполненные золотистой жидкостью. Вместо лица на нём была маска, напоминающая какого-то злого кинсейнского духа. В лодке был ещё кто-то, он сидел, опустив голову. Всмотревшись, Лиса узнала красно-черное одеяние танцоров с праздника. Человек странно и безвольно шатался, ему явно требовалась помощь. Лиса нащупала в кармане скальпель, который она носила с собой ради мнимого спокойствия.
- Ты желаешь помочь кинсейну? Не хочу расстраивать, но то нечто выглядит не очень приветливо, идём, не наши проблемы, не хватало ещё быть замешанными в каких-то тёмных делах. - шепнула Фелиса.
Калеб недовольно фыркнул и побежал вперёд, начав искриться. Он прыгнул в озеро и быстро поплыл к лодке, обращая на себя внимание существа.
"Дух" поднял со дна лодки мешок, привязал к рукам кинсейна и кинул юношу в воду. Существо резко повернулось на звук, издаваемый приближавшимся Калебом. Из железной руки показался дротик, направленный на змеёныша. Фелисити выбежала из-за бамбука и со всей силы закричала. Гофрированная шея "духа" вытянулась на сажень, он перенавёл руку на девочку. В этот миг Калеб выпрыгнул из воды и сгенерировал крупный сноп искр, напоминающий шаровую молнию. Электричество ударило существо, отчего произошло подобие замыкания. Золотистая жидкость воспламенилась и вызвала возгорание конструкции с последующим взрывом верхней части робота. Калеб нырнул под лодку. Фелисити бросилась в воду и поплыла на середину озера. Несколько долгих и стремительно ускользающих мгновений и девочка у лодки, Калеб уже всплыл, отплёвываясь от не промокших ошметков верёвки. Лиса задержала дыхание и быстро погрузилась на дно. Исследовательница нащупала на гладкой гальке тело, вцепилась в него пальцами, приподняла над собой и, резко выпрямив ноги, смогла подтолкнуть его к поверхности. Глотнув воздуха, девочка приложила спину юноши к своей груди, и, стараясь держать его голову над водой, вскоре вытащила тело на сушу.
Лиса окинула взглядом утопленника и округлила глаза от ужаса, узнав Ви Валя в бледном, почти белом лице. Мотнув головой, она прислонилась к груди и, не услышав сердца, мысленно заключила: "Белая асфиксия". Новоявленный "врач" перевернула пострадавшего на живот и положила на свои колени. Наклонив туловище вниз, она смогла помочь воде вытечь из верхних дыхательных путей. Снова перевернув кинсейна на спину, девочка скрестила ладони на его груди, сцепила пальцы и, не сгибая локти, начала ритмично надавливать на грудь основаниями ладони. Калеб подбежал к Фелисе и незаметно подложил ей в карман металлические детали. Змеёныш наклонил голову, уставившись на хозяйку, заискрился и прыгнул на грудь юноши. Всех ударило током. Лиса отскочила, Калеб заполз в рукав. Ви Валь открыл глаза, хрипло вздохнул и закашлялся.
- Йорис, ко мне! - позвала питомца Лиса.
Щенок выбежал из-за бамбука и по одному взгляду хозяйки понял, что нужно согреть неудавшегося утопца.
- Как ты себя чувствуешь? Идти сможешь? - тихо спросила Фелиса, как только Ви Валь прекратил кашлять и стал жадно вдыхать воздух.
Йорис жался к юноше, оставляя слипшуюся мокрую шерсть на одежде.
- Паршиво. - прохрипел кинсейн и попытался встать, шатаясь. - Поможешь?
Исследовательница подбежала и закинула его руку к себе на плечо.
- Вот так, аккуратно. До деревни около версты, дойдём, не переживай. Ты знаешь, кто хотел тебя убить?
- Что ты видела?! - хрипло прошипел Ви Валь.
- Я так понимаю, это был робот. У него что-то случилось и он взорвался. - запинаясь, объяснила Лиса, краснея.
- Ты. Ничего. Не. Видела. - серьёзно отчеканил юноша и прищурил глаза. Он не поверил в случайный взрыв.
- Почему "не видела"? Это же угроза твоей жизни! Надо сказать об этом полиции, городничему, Константину Данииловичу! Вдруг нападение повторится? - искренне возмутилась девочка.
- Не повторится. Этот был последним. Не лезь туда, от чего, я надеюсь, мне удалось избавиться. - твёрдо процедил хэйхайцы, ядовито сверкнув глазами.
- Ну и пожалуйста, больно надо. – краснея от злости, проскрипела Лиса. В её голове не укладывались холодность и спокойствие юноши в такой неординарной, опасной для его же жизни ситуации.
Фелисити довела байстрюка до дома фельдшера, вынужденного работать в эту ночь.
- Пропустите пожалуйста, тут утопленника осмотреть надо. - прорывалась девочка сквозь очередь тех, кто слишком хорошо праздновал в этот день.
- И что же послужило причиной утопления. - с интересом спросил фельдшер.
- Перепил он. Похоже, не выдержал клюквенной настойки, которой его угостили наши и залез в воду. Слава Творцу, я неподалеку с собакой гуляла, успела реанимировать. - на ходу сочинила Лиса, ехидно метнув взгляд на кинсейна.
- Не готовы узкоглазые к нашему алкоголю. Идёмте, молодой человек. - насмешливо закряхтел фельдшер.
- Благодаря тебе обо мне узнают как о пьянице. – недовольно и растерянно прошептал Ви Валь.
- Сам хотел, чтобы никто не знал о нападении. Сухая асфиксия чаще всего вызвана алкоголем, либо другими веществами. Так я скрыла то, что ты просил, и объяснила почему сама промокла до ниточки. - тихо съязвила Фелиса, немного кривляясь.
- Молодой человек, вы скоро? Теперь вас не спасёт... Девушка, вы же со станции?
- Да, биологом работаю. Просто брошь сегодня не надевала.
- Слава Творцу, вы хоть что-то там умеете. Я боялся, что понабрали богатеньких юнцов, чтобы народовластителей умаслить... Что встал, узкоглазый?
Фелисити иронично улыбнулась, провожая взглядом Ви Валя. Выйдя из медпункта, девочка поспешила найти Яромилу, чтобы обсудить с ней произошедшее. Но планы нарушил Фёдор, настигший исследовательницу.
- Где ты была всю ночь? И почему ты мокрая?
- Гуляла с Ярой, а потом пришлось немного поплавать, чтобы вытащить одного неумелого пловца.
- Видел, байстрюка к врачу отводила. – язвительно скривил бровь княжич. - Через девять месяцев уволишься?
- С чего ты взял? Я выгуливала Йориса, увидела: Ви Валь тонет. Перепил и в воду полез. Не оставлять же.
- Пьяная компания не делает чести молодой женщине. А собака откуда взялась? Вчера же ещё не было.
Йорис зарычал на Фёдора.
- Зато мне, как начинающему врачу, сделает честь спасение утопающего. Щенок был весь месяц у Римы, я его подобрала ещё слепым, а она помогла вскормить.
- Не выглядит он на месяц-два от роду.
- Тут соглашусь. - улыбнулась Фелисити, с облегчением переводя тему с допроса на трудности воспитания и выращивания собак. Вскоре расцвело. Приехал поезд и увёз гостей праздника от границ. По прибытии домой, все обитатели станции провалились в глубокий сон.
***
Солнце клонилось к закату. Оранжевые лучи прорвались сквозь занавеску и разбудили Фелисити. Девочка лениво зевнула, поднялась и подошла к столу чтобы попить воды. Рядом со стаканом лежал бумажный кулёк, запечатанный сургучом. Окно было открыто. Фелиса сделала глоток, взяла кулёк и села на кровать. Развернув бумагу, она увидела письмо и шпильку в виде цветка гиацинта. Украшение покрывала жёлтая и зелёная эмаль, а завитки и нежные полупрозрачные минералы удваивали стоимость итак недешёвой работы. Отложив подарок, исследовательница прочитала записку:
"А-Лисе
Спасибо. Прошу молчать о случившемся. Это не наши игры, надеюсь, больше в них никто не будет замешан. В знак благодарности прими шпильку. Изготовлена лучшими мастерами для куноити. Внутри есть отсек для яда и игла. Возможно, когда-нибудь она тебе пригодится.
Ви Валь."
- Даже имя моё не запомнил. - проворчала Лиса, разглядывая конструкцию подарка.
В комнату ворвалась Яромила.
- Надо срочно вернуть одежду, её постирают и отправят на благотворительность. Что это у тебя?
- Презент от Ви Валя.
- Я так и знала! - всплеснула руками Яра.
- Что?
- Неважно, дай посмотреть, что он нацарапал тебе.
Фелиса протянула подруге записку, а сама подошла к ещё влажному костюму, висящему на спинке стула, и проверила карманы. В ладони оказался маленький щиток с рельефом черепахи и лотоса, а также потрескавшийся дротик с зеленоватой жидкостью внутри.
- Я так и знала! - горячо повторила Яра.
- Что знала, то что он моё имя не запомнил?
- Приставка -А- к имени у кинсейнов означает искренность чувств, дружбу. А теперь скажи мне правду. Ви Валь не мог напиться, он никогда не пьёт. Да и по тебе видно, что в карманах ты что-то нашла. Не расскажешь ты - узнаю у твоего змеёныша, заодно говорить его научу. – потёрла ладони Яра.
Из-под кровати послышалось недовольное чириканье.
Лиса, подумав мгновение, рассказала о всём произошедшем Миле, рассудив, что она итак бы это узнала. Методы выведывания информации у Яры вполне... Эффективные.
- Позволь посмотреть на железки? - Яромила покрутила детали и обеспокоенно выдала заключение. - Это герб рода отца Валька, а робот, скорее всего, последний в своем роде, я думала их всех уничтожили. Таких "духов" использовали во времена первой родсветско-кинсейской войны, которая была ещё до Э.К. После заключения мира, их должны были утилизировать по условиям договора. Но, похоже, что-то припасли. Ду́хи идеальны для выполнения миссий выслеживания и подставных убийств. Их настраивали на аминокислотную последовательность того, кого необходимо было устранить. И всё, шансов спастись не было. Но у них была слабость к молниям, которые тогда не умели генерировать. Думаю, тут ещё играет роль солидный возраст механизма. Правильно сделала, что сказала мне, только больше никому.
- Вот твою просьбу я уже выполню с удовольствием. - невинно улыбнулась Фелисити.
- Рано улыбаешься. Я полагаю, что Валька хотели убить чтобы развязать новую войну, как никак сын главнокомандующего империи. Хоть и незаконнорожденный. А робот был использован чтобы уж точно никаких улик не было.
- Кому это выгодно?
- Да всем, кроме народа. Война - это прибыльно.
- А Ви Валь, выходит, знал, что его хотели убить?
- Однозначно. Но он не мог сопротивляться решению отца. Ви Валь всю жизнь живёт в презрении: плод блуда Дэйки и пятно на безупречной репутации семьи. Его тринадцать лет держали в монастыре вместе с преступниками, о том времени он не говорит ничего. А его кровь использовали для лечения законнорождённых детей главнокомандующего. Одна группа. До девяти лет он даже был двойником младшей дочери Дэйки. Это все, что я знаю, но вероятно, было что-то более страшное. Ви Валь привык к мысли о том, что он, как что-то постыдное, должен умереть, чтобы послужить отцу. Его так растили. А я надеялась, что всё позади...
Лиса сглотнула ком в горле.