Эпилог
В ожидании девчонок я рисую, отодвинув в сторону стакан с соком. Зак недавно подарил мне графический планшет, и это оказалось так удобно, что я его просто из рук не выпускаю. Даня уже ворчит, что скоро будет к нему ревновать.
— Привет! – первой ко мне подлетает Таня, веселая, запыхавшаяся и румяная как яблочко. – Я опоздала что ли?
— Нет, – смеюсь я и крепко обнимаю ее. – Это просто я пришла пораньше.
— Ну ладно, – она падает на стул и блаженно вытягивает ноги. – Черт, как хорошо… Я после смены вообще труп. Настоишься там по восемь часов с этими букетами, ног потом вообще не чувствуешь.
— Тебе что заказать? – сочувственно спрашиваю я. – Чаю или что покрепче?
— Ну конечно, покрепче, – возмущается Таня. – Мы же отмечаем! Покажи.
Я протягиваю ей свою руку и киваю на тонкую полоску кольца, на котором ярко переливаются на свету маленькие бриллианты.
— Красота! – выдыхает она. – Быстрый он, этот твой парень. У меня старшая сестра со своим лет пять встречалась, пока он ей предложение сделал. И то, только после того, как она ему уже прямым текстом сказала.
Я пожимаю плечами, не зная, как на это ответить. Я не заставляла Даню. И никак не намекала.
Просто неделю назад он вдруг обнял меня, пока я сидела на диване и рисовала, и попросил:
— Дай руку.
А потом надел на нее кольцо. Идеально подходящее по размеру.
— Ты моя, – очень просто сказал он, пока я удивленно хлопала глазами и не могла выговорить ни слова. – И я хочу, чтобы это было записано во всех возможных документах. Ты выйдешь за меня, солнце мое?
Я хотела сказать «да», но вместо этого расплакалась, и мы долго сидели, обнявшись, пока я прятала у него на груди мокрое от слез лицо.
Мама сейчас в Швейцарии, она пока уехала туда по туристической визе, а летом они должны будут с Дэннисом расписаться, и тогда уже ей можно будет подавать документы на то, чтобы там жить. Мы с Дэном обязательно приедем на их свадьбу, ждем только даты, чтобы взять билеты.
Это странно, но наши отношения с мамой стали как будто лучше, когда она уехала. Я не переживаю за нее, зная, что она в надежных руках, а мама перестала меня контролировать, потому что, во-первых, наконец занялась своей собственной жизнью, а во-вторых, доверяет Дане. Новость о нашей помолвке она, правда, восприняла несколько настороженно:
— Юль, – осторожно начала она, после того как поздравила. – А может, ну… рановато еще? Разве ты не хочешь еще погулять, повстречаться…
— Мам, мы с Дашей гуляем, – засмеялась я. – Ты же не думаешь, что я тут целыми днями стою у плиты, отдраиваю дом и вообще превратилась за этот месяц, что ты меня не видела, в домохозяйку? К тому же, мы с ним все равно живем вместе. И на другой вариант ни один из нас уже не согласится.
— Ну, наверное, ты права, – согласилась мама, но в ее голосе еще слышалось сомнение.
Но она имела на него право, почему нет? Так же, как и я имела право поступать так, как считаю нужным, и не оглядываться на ее мнение.
Но все же я не закончила разговор на этом, потому что хотела объяснить, хотела, чтобы мама меня поняла.
— Я с ним счастлива, – сказала я искренне. – Очень счастлива.
А мама после паузы тихо ответила:
— Это самое важное, доча. Я очень за вас рада. А со свадьбой уже решили что-то?
— Мы еще не знаем когда и вообще не уверены, что будем как-то пышно праздновать, – призналась я. – Я бы просто позвала тебя с Дэннисом, девчонок, ну и все, а отец Дани вместе с Машей вообще там с ума от счастья сходят и хотят торжество на две сотни человек. Мы им пригрозили, что вообще по-тихому распишемся и улетим в отпуск, они тогда хоть немного успокоились. Отец Данила все подозревал, что я беременная, и так смотрел на меня, когда мы у них вчера ужинали, что даже Дэн не выдержал. Рявкнул на папу, что дедушкой он пока не станет и чтобы он перестал так пялиться на его жену.
— Ты же еще не жена, – удивилась мама, и я услышала в ее голосе улыбку.
— Даня меня все равно так периодически называет, – вздохнула я. – Ему нравится.
— А тебе?
— И мне нравится!
Мы обе засмеялись, и когда я положила трубку, то все еще улыбалась.
Сейчас, когда Таня увлеченно рассматривает мое кольцо, я думаю о том, как мне повезло встретить своего человека. И как удивительно, что им в итоге оказался резкий заносчивый раздолбай и мажор, которым я тайно любовалась весь первый курс.
В кафе заходит Аня, крутит головой, не сразу нас замечая, но когда наконец видит, то расцветает в улыбке и быстрым шагом идет к столику.
Я всегда ей любуюсь, потому что Аня для меня синоним какой-то неземной, возвышенной красоты. Она хрупкая, изящная, будто нарисованная одной тонкой линией, у нее аристократическое лицо со светлой фарфоровой кожей и совершенно изумительные, похожие на мрамор глаза. Серые с зелёными прожилками – невероятные, ни у кого таких не видела.
Сейчас у Ани, несмотря на улыбку, очень замученный вид. В красивых глазах видна усталость и какая-то обречённость.
— Уже известны результаты? – спрашиваю я, когда мы обнимаемся.
Аня недавно проходила собеседование в Лондонский университет искусств.
— Нет, – скупо говорит она. – И давайте не будем об этом.
Мы отлично проводим время втроем, сидя в кафе, вспоминая истории из художки, делясь последними новостями и поднимая бокалы с шампанским за мою помолвку. У меня на самом деле есть еще одна важная новость, но ее я хочу приберечь для Дани. Поэтому пока молчу.
Аня слушает нас и почти ничего не рассказывает, но я вдруг вспоминаю:
— Слушай, я же тебе не говорила! Представляешь, мы когда с Даней в начале весны были на благотворительном балу, я там видела парня, который один в один был как на твоем рисунке! Ну помнишь, тот римский легионер?
Аня бледнеет и резко прикусывает губу.
— А. Да…
— Ты его знаешь?
— Да, – она принужденно улыбается. – Это жених моей старшей сестры.
И что-то в ее тоне заставляет меня прекратить расспросы и сменить тему.
Еще через полчаса становится ясно, что пора расходиться. Я звоню Дане – у них как раз тут офис неподалёку – и он обещает меня забрать буквально через десять минут. Аня тоже кому-то звонит.
— Ты на такси? – любопытствует Таня. – Можем вместе поехать.
— Нет.
— Водитель?
— Ну, да, – с заминкой отвечает Аня.
— Я вызову тебе такси! – тут же включаюсь я, прекрасно понимая, что денег у Тани совсем немного и поездка ударит ей по карману. – Я же вас приглашала, значит, и развоз с меня!
Таня сначала отказывается, но в итоге все же, очень довольная, уезжает на такси.
Мы с Аней остаемся стоять у кафе, на парковке.
И вдруг я вижу, как из-за угла выворачивает знакомая белая машина. И ее тут же подрезает темно-синяя, сверкающая на солнце как сапфир, тачка.
Интересно, кто это такой наглый?
Машины тормозят друг возле друга, и из белой, конечно же, выходит мой будущий муж, а из второй… Легионер. То есть, тот самый… то ли Горецкий, то ли Горчаков, я уже плохо помню.
Они с Даней смотрят друг на друга.
— Еще раз меня так подрежешь, без яиц останешься, – бросает ему Дэн. – Оторву к хуям.
— Это ты после того, как в наследство вступил, такой борзый? – нагло щурится тот парень.
— А ты такой отчаявшийся, потому что папочка так и не включил тебя в совет директоров? Плохо жопу ему лизал?
— Эй, – я окликаю парней, которые, кажется, вот-вот подерутся. – Дань!
— Яр, – негромко роняет Аня, и он тут же замолкает и поворачивается в ее сторону. Точно так же, как Даня – ко мне.
И только тут я соображаю, что он приехал за ней. Нет, ну почему бы и нет, конечно. Он ведь ей теперь почти родственник. Правда? Может и забрать ее из кафе по-родственному, чтобы ей не пришлось домой на такси ехать.
Мы с Аней скомканно прощаемся и идем каждая к своей машине. Я не вижу, как ее встречает Яр, потому что меня обнимает Даня и это занимает меня гораздо больше, чем все на свете. Но потом, когда мы выезжаем с парковки первыми, я все же бросаю в их сторону любопытный взгляд и через лобовое стекло вижу, что они…целуются.
Ничего себе.
«Это не мое дело», – благоразумно решаю я. – «Не мое. Если бы Аня хотела…»
Но решаю ей на всякий случай написать завтра, вдруг она все же захочет с кем-то поговорить. Иногда это очень важно.
— Солнце мое, – Даня гладит меня по коленке. – Ты чего притихла? Все хорошо?
— Да, – я улыбаюсь ему. – Как на работе?
— Как на работе, – со смешком отвечает он. – Отец, кажется, сообразил, что на меня можно свалить приличную часть дел, а самому в это время дома сидеть с Машей и Левкой.
— Вот, блин! – возмущаюсь я.
— Ничего, я уже отстоял право не работать в выходные. Не собираюсь становиться трудоголиком, как он в моем детстве. Компания всегда готова сожрать все твое время и все твои силы, ей всегда мало. Так что тут надо понимать, зачем ты вообще работаешь. – Даня смотрит на меня и с мягкой, очень личной улыбкой добавляет. – Я вот точно знаю зачем и для кого.
Я немного смущаюсь, улыбаюсь ему в ответ и тут же вспоминаю о том, что хотела рассказать.
— Дэн! У меня же новость для тебя!
— Ты все-таки беременна? – шутливо округляет он глаза, а когда я делаю паузу, уже более напряженно переспрашивает: – Солнце? Серьезно?
Я не выдерживаю и смеюсь.
— Нет! Дань, ну что ты так легко ведешься? Мне сегодня позвонили из издательства и сказали, что им понравился мой комикс и они хотят его напечатать. Представляешь?
— Охренеть! Солнце, поздравляю! Я всегда говорил, что моя жена безумно талантлива! Пусть только попробуют тебя теперь не взять на худграф!
— Там другое, – не соглашаюсь я. – Мне все равно перед экзаменами надо будет композицию подтянуть и живопись. Но… но я рада. Я так рада!
— Едем отмечать в ресторан? В твой любимый?
Я качаю головой.
— Нет, я хочу домой. Я так по тебе соскучилась.
— И я, солнце мое, – хрипло говорит он. – И я.
Мы обмениваемся понимающими взглядами. Нам пока сложно дается расставаться на целый день, поэтому каждый раз все заканчивается одинаково: мы просто набрасываемся друг на друга с порога, жадно целуемся, ласкаемся и Даня берет меня там, докуда мы успеваем дойти. В прошлый раз это был столик в коридоре, на который так удобно оказалось опираться, а вот сегодня у нас прогресс! Мы даже до дивана дотянули!
И теперь лежим тут вдвоем, голые, разгоряченные, разнеженные, соскучившиеся друг по другу, и дышим в унисон.
— Чуть не забыл, – лениво говорит Дэн, играя с прядью моих волос. – Я на следующей неделе вместо отца полечу в Дубай на встречу. Хочешь со мной?
— Конечно, хочу! Шутишь? – ахаю я. – А можно?
— Тебе все можно, солнце, – очень серьезно говорит он и легко целует мои припухшие после нашей любви губы.
— Почему? – смеюсь я и ласково взъерошиваю ему волосы.
— Потому что я тебя люблю, – просто говорит он.
Первый раз в жизни говорит мне это.
Мы лежим, обнявшись, майское солнце светит на нас сквозь жалюзи, а впереди у нас еще так много счастливых дней вместе, наполненных событиями, встречами, путешествиями, удачами, неудачами, ссорами, примирениями, а самое главное – любовью.
Только ради нее и имеет смысл вообще все это затевать.
Конец!)