Глава 47.
Эмма
Я просидела в этой чёртовой комнате ожидания несколько часов. Последствия моей панической атаки всё ещё ощущались во мне, моё тело было совершенно истощено, разум просил сна. Но я осталась там, где была, прижав колени к груди, положив на них подбородок, и тупо уставилась на стул напротив меня.
Акушер-гинеколог Милли сказала мне, что они проводят несколько тестов, чтобы выяснить, начались ли у Милли ложные роды или произошло что-то ещё. Наконец она пришла и объяснила мне, что у Милли инфекция мочевых путей, вызвавшая отслойку плаценты.
-Я не знаю, что это такое. — говорю я ей, протирая глаза, чтобы не заснуть.
-Ну, во время беременности инфекция мочевыводящих путей может быть гораздо более болезненной и в данном случае вызывать преждевременное отслоение плаценты. - Она говорит.
-Так что же это значит для Милли и ребёнка? — нервно спрашиваю я.
-Сейчас мы не уверены. Нам нужно выяснить, лёгкая это болезнь или тяжёлая...
-А если это серьёзно?
-Затем мы вызываем роды. Возможно, нам придется провести экстренное кесарево сечение.
-Но у неё всего тридцать семь недель беременности. У неё ещё почти целый месяц...
-Мэм, — спокойно говорит она, тут же заставляя меня замолчать.
-Это всего лишь худший сценарий. Скорее всего, болезнь лёгкая, и я смогу дать ей лекарства, чтобы ребёнок смог укрепить лёгкие быстрее, чем обычно. Даже если нам придётся вызвать роды, то велика вероятность, что ребёнок родится совершенно здоровым, может быть, немного маленьким, но я видела и гораздо хуже.
Я кусаю губу:
-Так с ней всё будет в порядке?
Доктор добродушно улыбается мне:
-Давайте подождём, чтобы получить результаты, а потом поговорим о нашем плане, хорошо?
Я киваю, мне не нравится её отказ ответить на мой вопрос, но я больше не настаиваю.
-Хотели бы вы её увидеть?
Мои глаза расширяются:
-Я могу войти?
-О, да, ей нужна её группа поддержки. Вы можете оставаться столько, сколько захотите.
Я следую за ней по коридору, несколько раз поворачиваюсь, прежде чем мы входим в небольшую комнату. Милли спала на кровати и выглядела совершенно измученной. Лицо её было бледным, а под глазами образовались мешки. Она выглядела как ребёнок, такая молодая и напуганная, и я за неё переживала.
-Я вернусь, как только получу ответы для вас обоих. - Доктор говорит мне.
-Почему бы вам не попытаться немного поспать? Вы выглядите такой же изнурённой, как и наша будущая мамочка.
Я посылаю ей улыбку, сидя в кресле у стены. Это было не особенно удобно, но сойдёт. Я смотрела на Милли, думая о трудном пути, который ей предстоит. Ей придётся пожертвовать всеми своими двадцатилетними годами ради ребёнка– жертва, которую, я знала, она будет рада принести – но она упустит очень многое. Ей будет трудно встречаться. Почти всё своё время она проводила, работая, чтобы накопить деньги и обеспечить ребенка. Ей повезло, что я смогла найти для неё несколько вариантов ухода за детьми, которые были либо бесплатными, либо в её ценовом диапазоне, но с ними было сложно.
Теперь, когда я практически разорилась, я знала, что не смогу помочь им так, как мне хотелось. Я даже не была бы с ними близка, если бы в обозримом будущем осталась у Гарри.
Мне нужно было позвонить Гарри. Когда мне позвонили, я была настолько сосредоточена на Милли и моём крестнике, что Гарри отодвинулся на задворки моего сознания. Последние несколько часов я была почти онемевшей, голова почти пуста, я была сломлена тем, что произошло сегодня. И я так устала. Мне нужно было поспать. Может, мне стоит вздремнуть, а потом позвонить ему, чтобы быть рядом, когда я объясню ему, что произошло.
Я надеялась, что он знает, что я не называю нас киви. Он должен был знать, что у меня паническая атака. Вероятно, он знал, когда я задохнулась. Пока я думала, что умираю, он пытался мне помочь, и я оттолкнула его.
Это подавляющее чувство боли и отчаяния, которое так присутствовало в моём теле и разуме, было тем, которое я надеялась никогда больше не испытать, и когда я засыпала в самом неудобном кресле в мире, мысли о том, что Гарри постоянно приходится иметь дело с этим, ранили моё сердце.
Вокруг крутились неприятные сны, не совсем кошмарные, но тем не менее нежелательные. Когда я проснулась, мне показалось, что прошло всего десять минут, но когда я увидела темноту ночного неба через окно, я поняла, что, должно быть, потеряла сознание большую часть дня.
-Наконец-то! Здесь становится скучно.
Мой взгляд метнулся к Милли, которая сидела на кровати и ела пудинг. Она выглядела намного лучше, чем когда я впервые пришла. Её лицо было ярким, глаза ярче. Она выглядела здоровой.
Я встала и направилась к больничной койке:
-Как ты себя чувствуешь?
-Я в порядке. - Она отвечает, закатывая глаза на мой взгляд.
-Серьёзно, Эм, я чувствую себя намного лучше. Они дали мне лекарство, немного обезболивающего, и я чувствую себя новым человеком.
-Значит, с твоей... плацентой всё в порядке? - Я спрашиваю.
Милли рассмеялась:
-Я так думаю? Я не совсем понимаю всё, что сказала доктор. Единственное, что я знаю о врачах и больницах, это то, что я узнала из «Анатомии страсти».
Я мягко улыбаюсь, открываю рот, чтобы что-то сказать, но вмешивается её врач:
-О, хорошо, что вы проснулись.
Я поворачиваюсь к ней лицом:
-Значит, это было легко? Не серьёзно?
-Точно. - Она улыбается мне, кладя блокнот на край кровати Милли.
-В данный момент ей было очень больно из-за отслоения плаценты от слизистой оболочки матки, а также из-за ИМВП. Однако всё утихло, мы даём ей лекарства, чтобы помочь ребёнку. Я собираюсь оставить её на ночь и большую часть завтрашнего дня, просто чтобы она была под присмотром.
-Нам не нужно стимулировать? Ребёнок остается в ней? — спрашиваю я, наполняя надеждой.
Её врач посмеивается:
-Если у неё не будет проблем всю ночь, то для этого нет причин. Мы будем внимательно следить за Милли, проводить более регулярные осмотры и всё такое, но, надеюсь, мы сможем донести ребёнка до полного срока.
Я выдыхаю с облегчением, глядя на Милли:
-Ты напугала меня до чёртиков.
Она смеётся:
-Мне очень жаль, Эм. Я действительно думала, что у меня будет ребёнок или что-то в этом роде. Требовала, чтобы тебя вызвали врачи скорой помощи. Мне нужна была моя старшая сестра.
Моё сердце переполняется, когда я слышу, как закрывается дверь палаты, когда доктор покидает нас:
-Я всегда буду рядом с тобой, Мил.
Она сморгивает набежавшие слёзы и качает головой:
-Иди домой. Отдохни немного. Порадуй Гарри, сделав ему минет.
Я закатываю глаза, игнорируя нервы и беспокойство, охватывающие меня при одном упоминании о нём. Я надеялась, что Гарри поймёт, почему я ушла и почему меня не было так долго. Он должен был знать, что это не о нём.
Хотя мы этого не говорили, мне кажется, вчера вечером мы ясно дали понять, насколько мы влюблены. Он должен был знать, что я люблю его, и я поклялась, что он поймёт это в тот момент, когда я его увижу.
-Ты уверена, что не хочешь, чтобы я осталась на ночь? - Я спрашиваю на всякий случай.
Покачав головой, она отвечает:
-Нет, со мной всё будет в порядке. Я позвоню тебе, когда меня выпишут, ладно?
-Хорошо... — говорю я, наклоняясь, чтобы поцеловать её в голову и кладя руку ей на живот, приближаясь к нему.
-Хорошо, малыш. Ты должен пообещать мне остаться там ещё немного. Сделай это для своей мамы.
Милли улыбается мне, теперь выглядя сонной. Я собираю свои вещи, а она устраивается поудобнее в своей постели и устало говорит:
-Спокойной ночи... Увидимся завтра, Эм.
-Спокойной ночи, Милли. — шепчу я, выключая свет и выходя из её комнаты.
Я оглядываюсь вокруг, немного потерявшись в том месте, где я была. Я почти не обратила внимания, когда меня сюда привели, а это была самая большая больница в Манчестере, поэтому для всего были отдельные крылья. Я только начала идти, надеясь, что наткнусь на полезные знаки.
Это дало мне время подумать о том, что я собираюсь сказать Гарри. Меня охватило чувство вины, пока я снова и снова прокручивала в памяти то, что произошло этим утром. Становилось всё хуже и хуже, его измученное лицо и заплаканные глаза врезались мне в память.
Он должен был понять. Он должен был знать, что я люблю его и что я вернусь. Я была настолько парализована страхом, что единственное, о чём я могла думать в тот момент, это бежать.
У меня было странное ощущение внизу живота. Как будто что-то было не так. Я никогда не чувствовала чего-то подобного: тупой боли, которая, казалось, затронула и моё сердце, и душу. Мои мысли обратились к Гарри, задаваясь вопросом, чувствует ли он то же самое. Если бы это была какая-то реакция на наши души в беде.
Я прошла по коридорам, наконец нашла лифт и поехала на нём в кафетерий возле главного вестибюля. Когда я шла к главным дверям, я увидела, как Оливер разговаривает с кем-то по телефону. Я остановилась при виде его покрасневших глаз, взлохмаченных волос и взволнованного языка тела.
Когда его глаза встретились с моими, он замер. Быстро повесив трубку, он подошёл ко мне, крепко обняв меня. Я неловко обняла его в ответ, никогда по-настоящему не проявляя привязанности к Оливеру. Если бы это был Майк или одна из девушек, я бы определённо этого ожидала, но в его голосе это казалось... неприятным.
-Я думаю, тебе кто-то звонил? Это была Наоми? – спросил он мне на ухо и наконец отстранился.
Теперь, когда мы были намного ближе, я могла видеть яснее, и я видела, каким испуганным он выглядел.
Я нахмурила брови:
-О чём ты говоришь, Оливер?
Он посмотрел на меня так же смущённо:
-Полагаю, ты здесь из-за Лу?
Я почувствовала, как моё лицо побледнело, выражение растерянности сменилось ужасом.
-Что? Что случилось с Лу?
Боль отразилась на его лице, и он изо всех сил пытался сказать мне, что пару часов назад Лу попала в автомобильную аварию. Наткнулась на кусок льда и врезалась в столб.
Мои глаза расширились:
-С ней всё в порядке?
-Она, э-э, — он закрывает глаза, проглатывая свои чувства.
-Она сейчас на операции. У неё коллапс лёгкого, вот что сказали врачи.
Прежде чем я осознала, что делаю, я обвила руками его шею и снова обняла. На этот раз я контролировала это, желая убедиться, что он чувствует себя в безопасности. Я могла только представить, какую боль он испытывал, когда тот, кого он так долго любил, теперь борется за свою жизнь. Я сама была в ужасе, надеясь, что наконец-то всё пойдёт так, как я хочу, и с ней всё будет в порядке.
-Где Гарри? - Я спросила, отделяясь от него.
-Он здесь?
Он кивает:
-Эмма, он... - он снова пытается подобрать слова, и я тут же паникую, эта тупая боль становится всё более заметной, как будто моё тело пыталось сказать мне, что я права, думая, что что-то не так.
-Он был с ней? Ему тоже больно?!
-Нет! — быстро говорит он, понимая свою ошибку.
Схватив мои руки и сжимая их с комфортом, он успокаивает меня:
-С Гарри всё в порядке, он в безопасности, Эм.
Я покачала головой, зная, что с ним не всё в порядке и он не в безопасности.
-Что-то не так-
-Он полностью замкнут. Он ни с кем не разговаривает. - Оливер говорит мне.
-Последнее, что он сказал мне, было то, что это всё его вина. Его семья здесь, а он игнорировал их всех, оттолкнул своего отца и кричал, чтобы он ушёл.
Моё сердце сжимается:
-Где он?
-Я не знаю, стоит ли тебе...
-Где он, чёрт возьми, Оливер? - Я спрашиваю ещё раз, на этот раз медленнее и настойчивее, чтобы он не связывался со мной.
Мне нужно было быть рядом с ним. Если он винил себя в несчастном случае с Лу, то это был лишь вопрос времени, когда он поддастся тревоге или сделает что-нибудь глупое.
-Следуй за мной. — говорит Оливер, вздыхая и ведя меня обратно к лифту.
Мы ехали молча, оба думая о людях, которых любим. Я была впечатлена тем, как Оливер справился с этим. Если бы на месте Лу был Гарри, я бы лежала на полу и рыдала навзрыд. Я думаю, что всё моё тело отключилось бы.
Лифт, казалось, вёз вечно, останавливаясь почти на каждом этаже, пропуская людей внутрь и наружу. Наконец мы добрались до восьмого этажа. Оли шёл через вестибюль в комнату ожидания. Оно было больше, чем в родильном отделении, и я обнаружила, что ищу любовь всей своей жизни. Я нигде его не видела, сначала заметив Майка и Наоми, а также нескольких человек, которых я смутно узнала.
Подойдя к ним, я поняла, что это семья Гарри. Я видела их фотографии, когда мы были с Гарри. Я стряхиваю с себя нервное ощущение от первой встречи с ними. Речь шла не об этом.
-Эмма! - Наоми подбежала ко мне и крепко обняла. Майк подошёл к ней сзади и обнял меня, когда мы закончили.
-Я звоню тебе уже целый час.
Я хмурю брови:
-Что? Мой телефон не звонил... - Я копаюсь в сумочке, но нигде не могу найти свой телефон.
Я говорю с разочарованием:
-Я не знаю, где он... Может быть, в моей машине. Это был долгий день, и...
-Как ты узнала, что мы здесь? — спрашивает Наоми.
Вздыхая, я говорю им:
-Моя подруга Милли, беременная, с которой ты познакомилась, у неё были некоторые проблемы, поэтому я здесь с утра. Наткнулась на Оли внизу. Где Гарри?
Они оба переглянулись, но Майк ответил:
-Он вон там, в коридоре. - Он указывает на вход в коридор, где стоят его родители, брат и сестра.
Не говоря больше ни слова, я подбегаю, минуя его семью, и замечаю его до самого конца коридора. Он сидит на полу, локти на коленях и руки в волосах. Даже издалека я вижу, как сильно он сжимает в кулак свои дикие кудри. Всё его тело напряжено, но дыхание находится под контролем. Его спина медленно двигается вверх и вниз, и я могу сказать, что он пытается справиться со своим беспокойством.
Когда я наконец добираюсь до него, я опускаюсь на колени и тихо говорю:
-Гарри?
Он не поднимает глаз, его глаза крепко зажмурены, насколько я вижу, но он качает головой. Мое сердце болит, но я продвигаюсь вперёд:
-Малыш, это я. - Мои пальцы зачёсывают ему волосы назад.
-Мне нужно, чтобы ты посмотрел на меня.
Его кадык покачивается, когда он проглатывает всю боль, которую испытывает, и смотрит вверх. Его обычно яркие зелёные глаза выглядят мёртвыми, в них нет ни капли обычной страсти и средств к существованию. Я чувствую, как мои глаза блестят, и я смахиваю слёзы. Его лицо искажается, как будто он не может поверить, что это я, прерывисто дыша, он шепчет:
-Ангел?
От его надломленного тона у меня вырывается слеза:
-Да, малыш, это я. Мне жаль. Мне очень жаль.
-Эмма... - Его голос надламывается, и он отпускает волосы, чтобы схватить меня за шею. Ощущение его прикосновения к моей коже, независимо от контекста, вызывает у меня озноб. Я чувствую его отчаяние и вижу его боль так ясно, глаза наполнены его собственными слезами. Я с разбитым сердцем наблюдаю, как капли падают с его лица, моя рука касается его щеки.
-Эмма, пожалуйста...
Я не знаю, что он собирался сказать, потому что он испустил рыдание, которое разорвало мою душу пополам. Я подхожу ближе, он открывает мне своё тело, так что я могу твёрдо встать между его ног. Моя рука скользит к его затылку, притягивая его к изгибу моей шеи. Я закрываю глаза, пытаясь не плакать из-за сломленного человека передо мной.
В моём присутствии он полностью расслабился. Каждая частица уязвимости, которую он скрывал от своей семьи, вышла на поверхность. Он не сдерживал своих криков и рыданий, сжимая мою футболку – свою футболку – когда обнимал меня.
Держа его трясущееся тело на руках, я играла с его волосами, бормоча что-то ему на ухо, пытаясь заставить его позвонить. Я была уверена, что он какое-то время сдерживал это. Вероятно, прошли часы, и теперь, когда он позволил себе чувствовать, я знала, что мне нужно просто позволить ему выбросить это из его организма. Эти слёзы, душераздирающие рыдания были токсичными, когда они были заперты внутри него, и я знала, что он привык прятать эти чувства под замком, но сейчас я была здесь. Я была здесь, чтобы разделить его боль.
Не имело значения, что в том положении, в котором мы находились, у меня болели колени и спина. Если бы мне нужно было продержаться в этом положении всю ночь, я бы так и сделала. Ради него я бы сделала всё что угодно.
Я сосредоточилась на нём, ожидая, что рано или поздно начнётся паническая атака, но это были всего лишь слёзы. Это были просто эмоции горя, беспокойства и печали, протекавшие через него.
Ещё через добрых двадцать минут я почувствовала, что он начал замедляться. Он больше не рыдал в мою футболку, а сопел возле моего уха. Его дыхание всё ещё было тяжёлым, но значительно замедлялось.
-Гарри? — тихо спрашиваю я.
Он сжимает меня в своих объятиях, и я начинаю чувствовать, как он отрывает голову от моей шеи. Я чувствую холодный воздух, его слёзы окутывают мою шею и плечо, и открываю глаза, чтобы увидеть его. Его глаза налиты кровью, щёки красные и разбитые. Он выглядит совершенно изнурённым, события дня тяжело давят на него.
Мои руки обхватывают его лицо, нежно вытирая влагу с его щёк. Он смотрит на меня умоляющими глазами, прося спасти его, разбудить от этого кошмара, в котором он оказался.
-Мой малыш... — шепчу я, смаргивая собственные слёзы.
Его брови поднимаются вверх, голова откидывается назад и прислоняется к стене. Его голос звучит хрипло и полон эмоций:
-Это всё моя вина, ангел.
-Что? - Я смущённо спрашиваю.
-В чём твоя вина?
-В этом. - Он откашливается.
-Всё это. Лу пришла. Она хотела, чтобы мы пошли поужинать, но ты... тебя не было. - Его голос надламывается, но он продолжает.
-Я был так зол и сбит с толку. Я... блять! - Он закрывает глаза.
-Я, блять, наорал на неё и выгнал из дома.
-Гарри, это не делает это твоей виной...
-Если бы она осталась... - Его рука покидает моё тело и возвращается, чтобы ударить кулаком по стене.
Я немного подпрыгиваю, испугавшись его агрессии, но хватаю его за подбородок и заставляю посмотреть на меня. Нахмурив брови и строгим голосом, я говорю:
-Гарри, остановись. Это не твоя вина, ты меня слышишь?
Он покачал головой, слёзы текли, отказываясь верить моим словам, поэтому я продолжала:
-С ней произошёл несчастный случай. Даже если бы она не ушла прямо в тот момент, она очень легко могла бы сделать то же самое в любой момент во время вождения. Малыш, мы все ехали сегодня. Это могло случиться со мной, тобой, твоей семьёй, Оливером. Каждый из нас пошёл на такой риск, ехав сюда сегодня, и это не было бы чьей-либо виной.
-Моя вина... — говорит он слабо, громко всхлипывая.
Я сжала челюсть и сделала паузу, прежде чем сказать:
-Тогда это и моя вина.
-Что? — спрашивает он в недоумении.
-Я — причина, почему ты сделал то, что сделал. Почему ты злишься, растерян и обижен. Если бы я не сделала этого с тобой, ты бы не сделал этого с Луанной, и она никогда бы не уехала и не вошла в несчастный слу-
-Нет, это не твоя вина. — говорит Гарри, выпрямляясь, и на его лице появляется суровое выражение.
-Почему бы и нет? Это та же логика, которую ты используешь. Это моя вина, Гарри. - Я нажимаю.
Он качает головой, глядя на меня так, будто не может меня понять. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но ничего не выходит. Я даю ему время собраться с мыслями, мои руки снова обхватывают его лицо, нежно лаская его красные щёки.
-Я, э-э, я... - Он гримасничает,
-Но это должна быть чья-то вина. Это не могло случиться с ней просто так. Я не могу потерять её, Эм. Я не могу.
-О, Гарри, ты не потеряешь. - Я тихо говорю.
-Ты не потеряешь её. Мы понятия не имеем, насколько это плохо
-У неё проколото-коллапс легкого, блять, я не знаю!
-Я знаю, это звучит плохо, но мы понятия не имеем, что это на самом деле означает. Мы не знаем, легко ли это исправить или это единственное, что не так. Мы понятия не имеем, поэтому не можем сидеть сложа руки здесь и убеждать себя, что она ушла. Это вредно для здоровья, и мы с тобой оба знаем, что Лу надерёт тебе задницу в следующем столетии, если увидит, что ты так себя ведёшь.
Он глубоко выдыхает, опустив плечи:
-Я знаю. - Он хрипит.
-Малыш, ты должен верить, что всё будет хорошо, иначе мы все сойдём с ума.
Он смотрит на меня долго и пристально:
-А что, если всё пойдёт не так?
Я поджимаю губы, наклоняюсь к нему немного ближе и говорю:
-Тогда мы разберёмся с этим вместе.
-Вместе? — осторожно повторяет он.
Я наклоняю голову и мягко улыбаюсь:
-Вместе.
Его рука находит мою шею сзади и тянет меня вниз, прижимая мой лоб к своему. Он вздыхает, прогоняя виноватые и нездоровые мысли, которые у него были. Я вижу, как он заметно расслабляется, и я знала, что смогла до него достучаться. Я позволила нам побыть так какое-то время, просто наслаждаясь снова быть рядом с ним.
Нам ещё было о чём поговорить, но это могло подождать. Прямо сейчас Гарри нужно было побыть со своей семьёй.
-Гарри... — говорю я тихо.
-Мм?
Я медленно отстраняюсь и смотрю на него:
-Твоя семья здесь. Я думаю, ты им нужен прямо сейчас.
Он закрывает глаза, делает глубокий вдох и кивает головой:
-Хорошо.
Я встаю, колени болят от твёрдого пола, и беру его руки в свои. Подтягивая его вверх, он немного шатается на ногах, но стряхивает с себя остатки напряжения. Мы оба выглядим совершенно истощёнными, тела молят о непрерывном сне, а в глазах беспокойство. Полностью избавить нас от беспокойства было невозможно, но сейчас этого вполне достаточно.
Он берёт меня за руку, переплетая наши пальцы, и ведёт меня по коридору в комнату ожидания. Его семья ютится возле ближайшей к нам стены и тихо разговаривает друг с другом, когда мы приближаемся. Я тяну Гарри вперёд, и он делает это неохотно. Его мама первая это заметила, прервав разговор и притянув его к себе в крепкие объятия:
-О, милый...
Я наблюдаю, как Гарри растворяется в своей маме, сразу чувствуя себя утешенным. Это заставляет меня скучать по собственной маме, и меня охватила небольшая волна вины, когда я вспомнила, как разговаривала с ней. Меня всё ещё злила вся эта ситуация, но мне не нравилось ссориться с ней.
Я внимательно наблюдала за ним, пока он обнимал своих братьев и сестёр, оставаясь подальше, чтобы дать им немного времени. Мне пришлось сморгнуть слёзы, когда его отец обнял его и прошептал что-то ему на ухо, от чего он снова заплакал.
Закончив, он огляделся вокруг, потеряв взгляд, пока не нашёл меня. Протянув руку, я взяла её обеими своими, успокаивая дрожь. Снова вытерев слёзы с его лица, я почувствовала себя немного неловко рядом с его семьёй. Это был такой странный способ встретиться с ними, пока их дочь лежала на операции. Я не совсем понимала, что было бы уместно сделать.
-Э-э, ребята... — начинает Гарри, но резко останавливается, когда видит, что к Оливеру приближается врач.
Рука, всё ещё держащая мою, потянула меня за собой и бросился ко мне. Оливер смотрит на нас, похоже, собираясь позвать нас, когда видит, что мы приближаемся.
-Что происходит? Лу закончили операцию?
Доктор осматривает нас повсюду и говорит:
-Мы только что вышли. Всё выглядит хорошо. На самом деле это был один из самых простых пневмотораксов, с которыми мне когда-либо приходилось сталкиваться.
-Она в порядке? — спросила мама Гарри, и я почувствовала, как его рука сжала мою.
Я наклонилась к нему, моя свободная рука схватила его за бицепс, губы поцеловали его плечо. Доктор продолжил:
-Да, с Луанной всё будет в порядке. У неё сломано запястье, поэтому мы его загипсовали, но, к сожалению, из-за сломанного ребра самое время не делать ничего, чтобы нанести больший ущерб. Нам также пришлось наложить пять швов на ушиб на её лбу, но в остальном я очень оптимистично настроен по поводу того, что она выйдет на свободу через неделю. Нам просто нужно внимательно следить за её правым лёгким, чтобы убедиться, что процедура работает правильно.
-Мы можем её увидеть? — спокойно спросила сестра Гарри.
На это врач заколебался:
-Я могу позволить кому-нибудь остаться на ночь, конечно, только семье, но она ещё не проснулась после операции. Скорее всего, она проспит всю ночь и проснётся завтра утром.
Гарри собирается сесть, его ноги подкашиваются. Сев рядом с ним, я опираюсь локтем на спинку его стула и расчёсываю его волосы. Он закрывает глаза от этого чувства и выдыхает с облегчением, пока его семья решает, кто останется.
-Мама, ты хочешь остаться или... — спрашивает брат Гарри.
Его мама смотрит на Оливера, который разговаривает с Майком, и говорит:
-Почему Оливер не останется с Лу?
Оли смотрит на неё, на его лице очевидна благодарность, но неуверенность:
-Он сказал только семья.
Она смотрит на него:
-Да, и жених считается семьёй, верно, доктор?
Я улыбаюсь, видя, что она пытается сделать. Я думаю, что врач тоже это может сказать, ответив:
-Да, конечно. Жених считается семьёй.
-Тогда решено: Оли останется с Лу. — говорит она, крепко обнимая его. Я замечаю, как она шепчет ему на ухо, но не могу разобрать.
-Мама, ты и папа можете остаться со мной. - Гарри предлагает.
-У меня есть ключ от дома Лу, так что Бекка и Джейсон могут остаться там на ночь? Или вам нужно вернуться домой к детям?
-Нет, их мамы вернулись домой, и мы знали, что, скорее всего, пробудем здесь хотя бы на ночь. - Ответила Ребекка.
Ребекка и Джейсон ушли первыми, забрав ключи Гарри и попрощавшись со всеми. Когда они добрались до меня, то пообещали, что их как следует представят завтра, когда всё хорошо выспятся. Я улыбаюсь им, ценю их объятия и жду возможности поговорить с Гарри.
Майк и Наоми тоже пришли попрощаться, пообещав Гарри, что сообщат всем, как поживает Лу. Оливер некоторое время разговаривает со своими родителями, и Гарри наконец возвращается ко мне.
-Спасибо. - Он говорит искренне.
-За что?
Он мягко улыбается мне:
-За то, что я здесь. За то, что ты есть.
Моё сердце согревается, и я поднимаю руку, чтобы коснуться его лица:
-Пожалуйста.
-Ты вернёшься домой сегодня вечером, да?
-Хочешь, чтобы я вернулась? — спрашиваю я, глядя на его родителей.
-Конечно, я хочу. - Он серьёзно отвечает.
-Я никогда не хочу, чтобы ты уходила.
Я грустно наклоняю голову:
-Прости, Гарри.
Покачав головой, он подходит ближе:
-Мы можем поговорить позже, ладно? Думаю, нам предстоит долгий разговор.
Я слабо посмеиваюсь:
-Да, определённо.
Я делаю паузу, прежде чем сказать:
-Гарри?
-Да?
Мы говорим тихо, как будто находимся в своём маленьком мире.
-Я никогда больше не оставлю тебя.
—————————————————————————-
Фух, ну хорошо, что всё обошлось у всех! Слава Богу! 🥹🥹🥹🥰☺️