Реквием Эпитафии

Темнота. Пространство будто замерло - бетонные стены, забитые щели, старый светильник, мигающий над изношенным диваном. На диване - Машина, что развалился.

Ран рядом. Стоит, опершись на стену, подбрасывает гранату с кенерным огнём. Вторая рука вращает легко и быстро глефу. Так он себя успокаивал.

Машина решил напомнить все старое, как иначе? И специально скривив противную интонацию, он говорил женским голосом.
- Обязательно ли тебе было убивать тех жёлтушек?
Ран не ответил.
- Мог же обойтись - проверить помещение, сканировать, узнать, есть ли камеры, может, даже предупредить, что ты жив, а не валяться в списке мёртвых. Теперь за нами, вероятно, охота. Хотя... мне даже интересно. Проверим, на что годится моя броня и мой двигатель после апгрейда. И твоя, к слову.
Он усмехнулся, повернув голову.
- Считай это подарком за твой бесшабашный вариант событий.

Ран крутанул глефу. Остриё поймало тусклый свет.
- Зачем тогда помог?
Машина не моргнул.
- Я читаю тебя как книгу.
- Не надо.
- Твоя воля - моя воля. Я знал, что ты этого хотел. Просто ускорил неизбежное. Ты же был бы зол, если бы я помешал.
- Я был зол.
- Тогда я всё сделал правильно.

Ран выдохнул. Плавно, почти спокойно.
Потом резко - боковой стороной глефы ударил Машину по голове. Легко, как по привычке. Машина не сопротивлялся. Даже не отреагировал.

- Нечего трындеть, - выдал Ран.

Машина держался за голову, в том же ленивом положении, как будто не чувствовал удара.
- И платы не хватает для нормальной жизни, - буркнул он.

Ран усмехнулся, не глядя.
- Тогда не трать половину на всякую ересь, которой даже не пользуешься.
- Тогда надо брать задания посложнее. Или мочить главных шишек. За них нормально платят.
- Мы наёмники, а не киллеры, - резко отрезал Ран.

Машина тут же, не меняя интонации, начал цитировать:
- "Наёмник - это лицо, сражающееся за плату, не имеющее приверженности ни к одной из сторон конфликта, действующее исключительно из личной выгоды, включая устранение целей за вознаграждение..."

- Это ты киллера описал, - выкрикнул Ран. - Мы выполняем поручения! Не обязательно с этими подобными!

Ответа не было. Вроде бы Машина замолчал. Вроде.
Через пару секунд он заговорил снова, тоном слишком уж весёлым.
- А помнишь то видение с буром? Как ты тогда устроил геноцид? А потом ещё этот зеленушный командир...

Ран стиснул зубы. Машина продолжал.
- И всё идёт к тому, что ты всё же проткнёшь её своей вертелкой... Чтобы ты устроил им "выступление".

Он опять задумался, и продолжил.
- А представь, ты в своём буйстве встречаешь своего узкоглазого, а он тебе: "О, Ран, проткни меня своим буром, ах, ямете кудасай~".

Машина сам засмеялся, смех имитировал с энтузиазмом, даже корпус немного дёргался имитируя движения.

Ран не выдержал. Удар глефой по голове. Глухой, чёткий. Сильнее, чем в прошлый раз.
Машина не остановился.
- Ай, ещё! Прямо в процессор. Так приятно.

- Заткнись, - прошипел Ран.

Машина наконец притих. Но не надолго.
- И всё же... - начал он, подперев голову рукой. - Ты начал с тех жёлтых. Каков шанс, что не продолжишь целыми фронтами? Может, и всю ЗОНУ зачистишь?

Он повернулся боком, продолжая:
- Да и тебе бы прикид сменить. Фиолетовый, а сзади эмблема - солнце с тенью. Да тебя за километр засекут.

Ран буркнул.
- А тебя? Сам белый.

- Ты расист. Нет, я к тому, - Машина с ехидцей щёлкнул пальцами. - Что просто натягивать тряпки поверх брони - тупо. И красить меня недостаточно. Надо измениться. И вставить тебе в руку бур!

Глухой удар глефой по корпусу снова.
Ран скрипнул зубами. Мысли одна за одной летели.
- Угораздило же именно на него нарваться в тот день, - думал про себя.

Но всё же он знал - Машина прав. Форма слишком узнаваема. И у того тоже. Надо что-то менять.
И словно прочитав поток сознания, Машина дополнил:
- К тому же, рожу тебе бы подлатать. Смазки твоей внутри тебя не хватило, теперь у тебя углубления. Серые. Будто прыщи, только стальные. Стальные прыщи. Представляешь?

Ран резко замолчал. Потому что уже не злился. А потому что настигло то, что тревожило сильнее.
Апатия. Мысли о дочери. Как с ней связаться? Где она? Жива ли? Он понятия не имел.
И тогда Машина тоже приумолк.
Оперативники редко молчат. Но когда это случается, значит, их пилоту действительно плохо.
Они могут язвить, угрожать, насмехаться, говорить очевидное. Их советы, предложения, варианты - все это действительно полезно, даже очевидные вещи они проговаривают, давая понять что мысль не тупая а правда хорошая.

Но сейчас Машина ничего не знал. Или знал, но не решался сказать.
Возможно, внутри его ядра крутилась простая мысль:
- Да просто штурмани фронт. Найдёшь её сразу.
Но откинул этот вариант.
- Знаешь, да ты же типичный отец из СНГ, многое обещал своей дочери, и в итоге её кинул.
Ран же смотрел, сверлил недовольным взглядом на него.
- Ладно, ладно.

Затем интерфейс Машины кратко засветился, будто включился от внутреннего сигнала, и тут же потух. Он встал, отряхнулся и сказал.

- Будка с заданиями выдала свежие задачки.

Ран молча сложил глефу. Из почти полутораметровой - она легко трансформировалась в компактную, чуть больше локтя.
Без пафоса, просто функциональность.

Он потянулся к шее и оторвал с неё тонкий клочок мёртвой кожи. Без гримасы, без комментариев.
Понял он, надо достать ту жидкость, что восстанавливает кожу. Иначе так и будет пугалом - с акульей ухмылкой, острым лицом и глазами, словно выжатые из кровавого угля. С тех пор как тело стало мощнее, ровно два метра, плечи как у бронированного шкафа, Машина не упускает случая вставить:

- Ты слишком большой для меня, - с интонацией, от которой хочется заткнуть динамик ногой.

Шлем, конечно, скрывает многое. Но не вечно же прятаться за железкой. Маска - вариант, но временный. Бывшая элита заката, ныне наёмник не может себе позволить быть "лицом, которое нельзя показывать".

***

Вокруг было только мясо. Куски, связки, обрывки - плоть, что дышит, стонет и воняет. Типичный пейзаж системы Q-90. Противогаз шел вперёд, хрустел под подошвами живыми костями и глядел на жалкую имитацию мира: псово-птичьи твари, дергающиеся за щупальца озёр, костяные деревья, чьи "плоды" ползали и пищали. Всё это давно прозвали "Пародией". Не из поэтики - из точности. Это действительно была пародия на жизнь.

У них нет и тени стаи. Нет даже подобия вида. Если обычные звери в стае - сила, то у этих существ стая - это ещё один враг. Каннибалы, паразиты, остатки ошибки. Противогазу было плевать на всех, кроме одного.

Раккаал.

Пятиметровый сгусток ярости, лапы огромные, когти острее чем у Разорителя, рев - оглушающий сотрясающий,будто сама земля сдается. Никто так и не понял, что он пародирует. Слишком... чужой. Но без сомнений - хищник, верх пищевой цепочки. Он не просто был силён - он правил этим участком.

Когда-то существа от сюда пытались вырваться за пределы своей территории прямо в обычные земли. Но остановились. Может, поняли: воды за границами - бесконечны. И не для них.

Противогаз молча замер, наблюдая за местностью. План был. И план был не просто хороший - он был успешный. А потому ему нужен был транспорт побольше. Не шаттл. Десантный носитель. Чтобы забрать эту чудовищную находку. Чтобы привести его к себе.

Наступая по скользкому, вечно влажному месиву, что здесь звали землёй. Остальные твари, Пародии, разбредались от него как от чумы. И дело была не только в его жуткой внешности - он вонял. Словно смесь разложения, яда и ещё чего-то... химически невозможного. А уж если хоть одна из этих существ прикоснётся - ожог будет мгновенным. Они это знали. Может быть, инстинктивно. Или по чужим воплям.

Но даже при этом, он держал руку близко к кобуре. Твари были тупыми, но не совсем. Иногда пытались. Иногда - глупо умирали.

Он осматривал местность. В этой вонючей мясной каше было можно было найти хоть какую-то ориентировку - ему нужен был бугорок - не холм, а что-то неестественное, возможно, спящий крупный Раккаал будет этим бугорком или труп. Или просто куча, где средние звери свалились в одну кучу и решили прикинуться ландшафтом.

Слишком часто укрытия здесь дышали. Или шевелились. Или ждали.

Думал у себя голове.
- Если ты где-то тут... я тебя найду. И заберу.

Истошные крики животных - странно, подумал он. Взял свой лищетый пистолет из кабуры. Попадание в участок, куда выстрелит, сразу начнёт гнить, если это возможно, либо покрываться коррозией, затем возгораться либо плавиться. Отличное оружие, чтобы убивать и не оставлять следов убийства, и самого убитого не оставить. Главное - таким в Раккаала не попасть, а то всё зря.

Он медленно шёл по вязкой земле, усеянной ошмётками, будто сама ткань пространства пыталась выгнать его отсюда.

Резко из-под земли щупальце вышло, поднявшись вверх. Корень у неё был прямо в воде - видать, маскировался. Почти задело Противогаза, разве что кончиком - он это понял тем, что щупальце начало кряхтеть и издавать пищащие звуки. Затем он выстрелил своим орудием в щупальце, оставив того гнить и сгорать. Вода, из которой оно брало питательные вещества, или просто в которой оно жило, сгниёт, станет ядовитой.

Вдали были и чужие выстрелы. За холмом, что не дышал, были они - Падшие. Видать, выброс Эпитафии был настолько маленьким, что не заметным. Животные нападали на них и сразу же умирали, Падшие жестоко их истребляли. Их было не так много.

Он про себя подумал - Снова ЗОНА мешает его планам.

Противогаз прицелился и точным выстрелом поразил руку одного из противников. Тот начал покрываться коррозией и слегка гореть и плавиться. Его товарищи даже не смотрели на него, а так и продолжили истреблять.

Как холм с другой стороны резко завибрировал, так что даже Падшие посмотрели, затем он зарычал. Это оказался он - его цель.

Раккаал, смахивая с себя плоть, ринулся на Падших. Те в него стреляли, бросали гранаты - но ему всё равно. Он разрывал, поедал одного за другим. Бурый поток мяса и криков сливался в единую бурю.

Противогаз, предвкушая этот момент, сразу вставил маленькое устройство себе в противогаз, а второе маленькое устройство держал в пальцах. Нужно было найти мозг, сердце или ядро Раккаала и вставить прямо в него это устройство, тогда он будет под полным контролем.

Он медленно продвигался к Раккаалу. Тот всё ещё разрывал Падших. С каждым шагом запах становился крепче, как перегоревший металлолом, смешанный с тухлятиной.

Резким рывком, как позволяло тело, он пересёкся с Падшими, но его они не интересовали. Их корчащиеся фигуры, пронзённые тенью, сновали туда-сюда, как слепые крысы. Но Раккаал - вот кто был целью. Тот не замечал противогаза, лишь замахнулся лапой, чтобы раздавить Падшего, как жука.

Противогаз прыгнул на лапу и успел зацепиться, хватка была у него мёртвой.
Раккаал, естественно, почувствовал, что его рука начала шипеть и получать небольшие ожоги, и решил помахать рукой, дабы выкинуть раздражителя.
Но противогаз был упорен, подбирался всё ближе и ближе к плечу.

Что точно не мог ожидать Противогаз от массивного существа - так это кувырок.
Да, он - кувырнулся.
Существо пять метров в рост, сотни килограммов, как тварь из плоти и кошмара, и он совершил кувырок. Даже мёртвая хватка не помогла - Противогаз сорвался.

Раккаал же заприметил новую цель.
Оглушительно крикнув, он ударил лапами об землю, чтобы вызвать мясное землетрясение.
Мясные породы содрогнулись, и острые края после удара об землю вырвались наружу, проткнув некоторых Падших.
Пыль, кровь, плоть. Земля содрогалась от животного гнева.

Противогаз хотел использовать свой ствол, но не факт, что его добыча выживет против абсолютного дезинтегратора.
Он знал - стоит нажать на курок, и Раккаал просто испарится. Это была не цель. Это было оружие, которое нужно было приручить.

От мёртвых Падших были лишь пыль, что поднималась в воздух, либо остатки брони и оружие, что не наносит должного урона.
Пыль кружилась в буром мареве, куски металла звенели под ногами.

Противогазу нужно просто, чтобы Раккаал как-то раскрыл как-то одну из трёх точек, хотя бы одну из двух...

Раккаал запустил кусок мяса в Противогаза, но тот успел выстрелить в летящий на него объект -
и тот сгнил прямо на глазах.
Слизь сползла в тлеющий комок. Кусок ещё пару секунд извивался, потом обмяк.

Возможный вариант был вымотать существо, а потом пробить его кожу...
Выиграть время, ждать, пока тот задохнётся в собственной ярости.

И тут - вмиг ракета прилетела прямо в нападающего Раккаала.
Похоже, была против пехоты - кластерная.
Раккаалу раскрошило большую часть тела, но всё равно он нападал и сражался.
Вот что значит - настоящий король зверей.

Затем вторая ракета - прямо в ноги.
Раккаал упал, но агрессивно дышал и рычал. Только двигаться уже не мог.
Он был как вулкан, который рухнул, но продолжал дымиться.

Стреляющим ракетами была оперативник Фалько, Противогаз это понял по узорам - тонкие линии, как резьба по металлу.
Затем оперативник открыл забрало -
и оттуда был её пилот.
Конечно она не знала и её пилот кто перед ними, пилот тут же начала спрашивать, для чего он здесь, почему здесь один и тд.
Об общем рассказала что в этой системе была вспышка очередная, и неизвестный транспорт, из-за транспорта они и решили посмотреть что за дела.
Фалько заметила что мужчина в противогазе выглядит странно, торс голый но привлекательный, носит противогаз хотя здесь воздух не ядовитый, молчит, и кожа его выглядит плохо, да и сам по её счётчику разит радиацией.
Пилот отнекивается что возможно он попал в эпитафию.
Технически она права.
Противогаз заметил что Раккаал начал восстанавливаться, именно за это он и нужен противогазу: 1 размер, 2 мощь, 3 агрессия которую можно контролировать, 4 хаос что он может принести, 5 постоянная регенерация что не имеет конца.
Пилот предложила ему оказать помощь, но помощь по факту нужна была только Фалько и её пилоту...
Резким выстрелом он паразил прямо в лицо пилоту, что та сразу умерла и начала разлагаться.
Фалько поздно отреагировала, и противогаз двумя руками, напичканными имплантами смогли раскрыть Фалько, от туда выпола уже мертвый пилот, а сам же противогаз залез в нее и вставил в грудную часть то самое устройство позволяющее контролировать. И Фалько уже была не способна сопротивляться, она не могла дать сигнал о помощи, ничего не могла сделать.

***

В штабе, Инквизиторша и Разоритель сидели напротив друг друга, как два хищника в перерыве между бойнями. Они играли в карты, словно это не место где происходят опасные намерения, а заброшенная таверна на границе выжженного фронта. Разоритель вертел в своих когтях металлический, погнутый торс Хазэрен, будто игрушку или знак победы, а затем лениво бросил туза - мол, вот тебе.

Инквизиторша не дрогнула. Без лишних движений скинула своего туза. Игра продолжалась - карта за картой. Иногда они бросали что попало, словно не вдумываясь. Возможно, это был ритуал. Возможно - скука. Или же оба просто играли хреново. Но за внешним безразличием витала напряжённая тишина.

Прошло ещё несколько ходов, и вдруг Разоритель, скалясь, облизал свои и без того обнажённые зубы и выдал.
- Покажешь свою рожу, если я выиграю.

Голос его был не столько голосом, сколько скрежетом металла и желания.
Инквизиторша ответила действием, без слов. Она достала ноутбук, открыла сайт наёмников, ткнула в свою аватарку и, выделив иконку звёзд, молча намекнула - Если выиграю я - ты ставишь мне десятку. Без торга.

И снова карты - двойка черви, тройка пики, четвёрка ромб. Ни один из них не показывал, что держит в рукаве. Всё шло ровно. До тех пор, пока Инквизиторша не кинула восьмёрку. Разоритель усмехнулся - теперь у него было четыре карты. Он ответил восьмёркой. И тут же получил по лицу тузом. Теперь у Инквизиторши осталась одна карта, а у Разорителя - три. Он зарычал и отбросил в сторону торс.

В этот момент в помещение с грохотом влетел оперативник.

Инквизиторша и Р1 почти синхронно встали. Инквизиторша выстрелила пятью пулями ещё до того, как тень оперативника успела сделать шаг. Р1 ринулся в лобовую атаку.

Их атаку остановила массивная, нечеловеческая рука, принявшая весь удар на себя. Затем забрало оперативника раскрылось, и оттуда раздался голос - искажённый, глухой, знакомый.

- Всё нужное у нас, - проговорил он голосом Фалько. - Теперь идём к сложной цели.

Из-за спины оперативника в проём гаража с трудом протиснулся Раккаал. Он сел рядом, будто охранял вход в собственную пещеру. Только тяжёлое дыхание и было слышно от зверя.
Противогаз вышел из оперативника, оставив того у проёма пустую оболочку. Его движения были спокойны, почти царственные. Он подошёл к Инквизиторше и Р1.

Р1 моментально заинтересовался. Он узнал её - Фалько, та, которую он хотел. Уже потянулся к ней, уже собирался взять себе, забрать и подчинить. Но Противогаз, удерживая в руке радио, хладнокровно сказал:

- Получишь её... лишь когда Владыка будет у нас.

Р1 отступил. Чуть. Нехотя. Но всё же подчинился. Однако, не удержался - наклонился и облизал то место, где должна была быть щека Фалько.

Противогаз добавил, без капли эмоций:

- Она и Раккаал - под полным контролем. Без воли. Устройство работает даже на машине, я не думал, что сработает - но сработало.

Р1 скрестил руки на груди и с насмешкой склонил голову вбок, не убирая своей акульей ухмылки.
- И всё же я выиграл, - протянул он, глядя на Инквизиторшу, как будто у неё что-то свистнул.

Ответом был резкий удар в плечо - не боевой, а скорее демонстративно-досадливый. Она не проиграла - даже наоборот, почти выиграла. Удар был звонким, но беззлобным, Разоритель, хищно подрагивая когтями и виляя головой, будто пёс, унюхавший кровь, уже подался вперёд. Ему не хватало движухи. Он уже почти прыгнул, но не успел - Раккаал молниеносно метнул вперёд свою массивную лапу и перегородил путь. Глухой удар по полу, от которого подпрыгнула пыль и пошли трещины. Его дыхание уже перешло в рык, а глаза светились голодом. Даже Разоритель замер. На долю секунды. Он бы, может, и полез, но не тупой - с Раккаалом без контроля ещё можно играть, но когда твой товарищ его контролирует, да ещё и не пойми что у того в голове...

Противогаз не шевелился, просто заговорил своим глухим и искажённым голосом, будто его речь просеивалась через старую радиостанцию.
- Сейчас мы займёмся выжимкой. Всё, что у неё есть - теперь наше. Каждая папка, каждый бит, каждый обрывок схемы - это теперь наше.

Он включил проектор. Сначала - ничего особо интересного. Общие планы, технико-механические выкладки, мутные чертежи, повреждённые диаграммы. Мусор. Но потом - один фрагмент, один кусок, из-за которого всё стало ясно.
Проекцией вспыхнул план. Не просто база. А схема - огромная, запутанная, живая. Секреты женщины Хазэрен, той самой женщины-машины, что раньше уже пала от когтей Разорителя.

Оказалось, что она - не просто смотрительница, она была... фрагментом Владыки. Не носителем, не деталью - а ключом. В её ядре был запечатан особый протокол. Код, который можно было внедрить в один из фронтов. И любой фронт, где окажется этот ключ, становился Владыкой машин. Сам фронт начинал меняться. Прямо на месте. Он перерабатывал всё - металл, землю, бетон, остатки - в себя. Вращался, разрастался, усиливался. Как будто в нём просыпался разум. Не эмоции, не чувства - холодный, идеальный, жаждущий расчёт. Весь фронт становился разумной боевой машиной. Что делала все что пожелает тот кто активировал его. И всё это было в теории, да. Но теория уже была слишком близка к практике.

Разоритель аж повизгнул от предвкушения. Живой фронт. Фабрика апгрейдов. Всё, что он захочет. Ему. Персонально. Ни один арсенал не сравнится.

Противогаз смотрел шире. Его интересовало не только оружие. В этой каше, в этих данных, была правда. О ЗОНЕ. Всё, что они прятали. Всё, что зарывали под грифом.

Сначала - эксперименты с аномалиями. Смертельно опасные. Неудачные - утилизированы. Не объекты, а люди.
Далее - вербовка. Промывка мозгов, выкупы рабов. Добровольцы? Смешно. Те, кто отказывался - исчезали, либо повторно проходили все это. Давление, говоря что у них безопасно, давление на родственников или друзей умершего ЗОНАвца, приговаривая что вот он или она уже сможет изменить жизнь людей.
Использование мёртвых тел - на части, на гибридов, на эксперименты. Даже тех, кто был в составе веток.
Фронты. Фронты создавались и гибли. Отравленные зоны, фабрики, заводы, и снова фронты. Пять раз больше, на отравленных землях, в том числе на пара планетах, которые когда-то были пригодны для жизни, а теперь только камень и ржавчина.

А кто главный? Да никто не знает. Руководство ЗОНЫ - призрак. Одна бюрократия грызёт другую,
веткам платят мало, кроме Либерти. Наначи - те и вовсе рабский труд. Часами без отдыха, как инструменты.
И вот, новая ветка. Смешение всех наций. Им вбили в головы - вы особенные, только вы можете. Только вы достойны... А не можешь синхронизироваться с оперативником? Убираем и следующий.

Противогаз хотел бы усмехнуться. Но не мог. Он просто молча смотрел. То, чего он жаждал - было перед ним. Доказательства. Грехи. Материалы. Вся гнилая подкладка ЗОНЫ. Осталось лишь донести это. Показывать. Раскрыть. Ударить туда, где болит. Он уже видел, как весь мир захлёбывается от правды.

Инквизиорша не обращала внимания на всё это. Она молчала, как всегда. Её рейтинг - вот что важно. Не деньги. Не власть. Только рейтинг. Она хотела быть лучшей. В топ-5. Хоть где-то. И ради этого готова была на многое. Даже на молчание, вечное молчание.
И, как назло, тот фронт, который они выбрали... оказался Первым. Забытый. Брошенный. Пустой. Ни одного человека. Ни одной живой души. Только ржавчина. Только ветер.

Он повернул голову к голограмме Инквизиторше что ушла так далеко, что ни один сигнал не найдет её. Она уже ждала команды, зная, что Противогаз просто так молчать не станет. Его силуэт казался ещё более грозным, когда он говорил медленно и чётко, под расслабляющий джаз.
- Отправь координаты. Случайному кораблю ЗОНЫ. Никаких имен. Никаких подписей. Пусть думают, что это ловушка. Пусть не уверены. Но пусть приедут.
Кивнула. Резко, как всегда. Потом сделала пару движений пальцами в воздухе, активируя интерфейс. Не заговорила. Она никогда не говорила. Только действия, только результат. Она знала - чем меньше слов, тем меньше следов.
Выбор был случайный - первый корабль на линии с достаточным уровнем допуска. И... отправлено. Маленькая искра, что запустит пожар.

Противогаз отошёл на шаг назад. Его взгляд упёрся в пустоту. Потом в проектор. А потом снова в пустоту. Но голос... голос уже был не его.

Он говорил голосом Фалько.
Мягким, женским, тёплым... Если это возможно.

- Организация... МИР... восстала, - сказал он.

***

Десантный шаттл вёл себя спокойно, пока сенсоры не начали мигать. Низкий гул прошёл по кабине, сигнализируя о входящего уведомления — не просто данные, а визуал, с точными координатами и адресом. Он нахмурился, ткнул в панель, увеличил изображение. Сперва — шум, пиксели, затем — чёткий силуэт. Огромный и грожающий.

Разоритель.

Марсель побледнел. Слишком массивный. Слишком чёткий. Не тень, не байка. Это была реальность. Он тут же вызвал двух командиров.

Оба из Либерти быстро подошли, встали по обе стороны от панели. Изображение дёргалось, фон шёл с шумом, но фигура на фоне старых изделий была видна ясно. Первый фронт. Заброшенный. Сломанный. Мёртвый.

— Как он вообще сигналы шлёт? — буркнул Ланцлер. — Там же нет источников энергии, все должно было обесточиться.

Граф смотрел без слов. Долго. Затем выдохнул.
— Не важно. Летим. Немедленно.

— Точно? — переспросил Марсель.
— Ты слышал. Точка на панели. Координаты есть? —
— Уже забиты. Сопровождение — в норме. Семь истребителей идут сзади. Гарантируют воздушное прикрытие.
Граф кивнул, ничего не добавляя.

Марсэйло перенаправил курс. Шаттл пошёл вниз — к координатам. Под ним — пыльная поверхность. Когда-то там были склады, ангары, сейчас только остатки. Но... кое-что всё ещё двигалось.
На борту — сто человек. Потеря такого транспорта будет болезненной. Очень. Даже катастрофической.
— Молитесь, чтобы это не ловушка, — пробормотал он себе под нос.

В это время Ланцлер, глядя на панель с оружейным интерфейсом, бросил фразу всем в рацию:
— Контакт с врагом неминуем. Никаких пощад. Закатовец будет уничтожен на месте. Если кто-то колеблется — трибунал.

Небольшая пауза. Кто-то, возможно, задумался — очевидная ловушка, он уже может ушел. Но не надолго. Ещё один сигнал.

На этот раз с другого ракурса. В кадре — всё тот же Разоритель. Только теперь он разрывает кого-то. Точнее — что-то. Смотрительницу. Женский корпус, механизированный. Вырванные конечности, провода как кишки. Искры вместо крови.

— Она была живая?
— Робот, — ответили. — Но всё равно жутко.

Граф подошёл ближе. Изображение остановилось на моменте, где голова смотрительницы была оторвана. Он проговорил тихо, почти шепотом:
— Чтобы ни одного куска от Р8 не осталось…

Ф7 пытался не привлекать внимание, держался спокойно, но внутри всё вскипало.

Ран? Это Ран мог такое сотворить? Он знал его, общался, делал вид, что не уважает — но знал.
Ран — не гигант. Не убийца. Не мясник. И тем более не машина. Или?.. Что-то не так. Слишком не сходится.

Он хотел спросить. Хотел уточнить. Хоть намёк. Но рот так и не открыл. Лишнее слово — и спалят.
К тому же... его проклятые чулки, которые он нацепил по приколу, начинали жать. Сильно.

***

В каюте пилота было сухо, шум моторов гудел, будто кто-то лениво точил кость. Граф ввалился внутрь, как всегда без стука — как будто эта дверь была просто частью пейзажа, а не чья-то территория.

— Марсейло, когда уже прилетим? — стиснуто, раздражённо. — Осознание, что это убожество бродит безнаказанно, меня выворачивает.

Картер даже не повернулся. Глаза на приборке, пальцы на экране, голос — хладнокровный, будто отвечал не человеку, а самому воздуху:
— Я и сам хотел бы быстрее. Но предосторожность. Учитывая информацию что мне доложили.

Ответ, как выстрел в тишину. Точный, скучный, но… резонный. Даже Граф не нашёл, что добавить. Только шум дыхания через зубы.

Снаружи, сквозь панораму, летел строй из семи истребителей — ровно, как по линейке. Ни один не отставал, ни один не лез вперёд.
Каждые двадцать минут сопровождение должно было выходить на связь — протокол. Никаких исключений. Даже если всё идеально.

И вот, как по расписанию, пошли голоса. Через хрипы, щелчки, фоновые зевки.
— Карно один, на связи.
— Мсаг два, здесь.
— Джеральд три, тоже.
— Ара четыре... — связь захрипела, остаток фразы съела помеха.
— Хэйсит пять тут.
— Даом шесть на месте.
— Габриель семь, тоже.

Марсель выдохнул. Голоса уставшие, с примесью раздражения и недосыпа. Но лучше такие — чем тишина.

И тут голос седьмого пилота, Габриэль — с хрипотцой, с лёгким смешком, решила, что момент… подходящий.

— Приходит как-то Закатовец к врачу после грустного фильма. А врач ему: “Ты не болен. Это просто эмпатия.”

Секунда молчания. Затем чей-то нервный смешок по связи.

— …Это что, угроза или диагноз? — буркнул Джеральд три.

— Для Заката — оба. — добила Габриэль с едкой ухмылкой.

Даже Марсель, не отрываясь от приборов, позволил себе уголком губ дёрнуться.
Граф только фыркнул и вышел, закрыв за собой дверь чуть громче, чем стоило.

— Анекдот — дерьмо, — отрезал Карно. — Как и твое чувство юмора.

— Продолжишь — выкинем из строя на следующей остановке, — добавил Даом.

— Ладно, поняла, — фыркнула пилот седьмого. — Скучные вы все.

После короткой паузы, пока все думали, что на этом комедия закончилась, вдруг подал голос пятый.

— Значит, стоит оперативник на обрыве. Подходит к нему техник и спрашивает: "Ты чего?" А тот говорит: "Я в депрессии". Техник такой: "А, ну понятно. Утилизация".

Молчание. Очень красноречивое.

— Это по лучше, — нехотя признал Джеральд. — Хотя всё равно говно.

— Слушай, пять, — протянул Марсель в эфире, — если ты в следующий раз пошутишь — убедись, что мы не под атакой, чтобы не ржать, когда турель отрывает нам крыло.

— Принято, командир, — с деланным поклоном в голосе ответил Хэйсит.

— Лучше б вы молчали, — пробурчал Карно. — Хоть немного казались профессионалами.

— Карно, тебя никто не любит, — тихо вставила седьмая. — Даже автомат у тебя стреляет с задержкой, потому что не хочет быть в руках твоих.

Карно тяжело выдохнул в эфире. Пожалел, что нельзя через шлем врезать.

Граф проходил по каюте медленным, ленивым шагом, будто выбирал, кого первым пристрелить за неустав. Его взгляд падал на каждого из бойцов — одних он знал, других уже подзабыл, но точно помнил одно: у всех были приказы, и они должны были быть выполнены идеально. Он остановился возле Ланцлера, который, по привычке, проговаривал тактику боя вслух.

— Приоритет — Р8. Оперативник за него вступится. Его задача — защищать, значит, ударим чем нибудь сильным — бубнил Ланцлер, тыкая пальцем в проекцию. — И Р8 останется без защиты. И тогда мы берем его.

Граф молча кивнул, но выражение его лица не изменилось. Он слышал это уже трижды. И всё ещё не видел результата.

Затем взгляд упал на связистов. Все собрались в углу, вроде бы. Два патрульных. Три пилота. Он пробежал взглядом снова. Что-то не сходится.

— …Два патрульных. Три пилота… — пробормотал он. — А где, мать вашу, реактивный?

Он резко обернулся к ближайшему — чернокожему пилоту, который, как назло, пытался делать вид, что занят настройкой гарнитуры.

— Куда делся твой оперативник? — рявкнул Граф. — Какого хрена ты не уследил за ним?

Тот замер, потом пожал плечами и сдавленно выдал.

— Он... хотел подышать. Сказал, что ненадолго выйдет, ему нужно "прочистить сенсоры". Он не должен быть далеко от корабля, сэр.

— Подышать?! — Граф чуть не расстрелял его взглядом. — Это что теперь, прогулочная зона.

Он коротко выдохнул, сжал кулаки.

— Зря вам свободу дали.

Он резко повернулся к остальным:

— Патрульным и их пилотам — выйти наружу. Обыскать весь корпус, каждый стык, каждый люк. Найти эту жестянку. Если он ушёл дальше тридцати метров — я лично сниму с вас роль связиста.

Движение в зале оживилось. Один пилот молча выдвигался, другой, возможно, молился, чтобы эта железяка не вляпалась в какую-нибудь хрень.

***

Ран шёл впереди, натужно сопя — как будто кто-то вылил на него литр кипящей смолы и сказал "Ну, терпимо же".
Каждый шаг отдавался жаром, как будто он не человек, а тлеющий уголь, заточённый в резиновый мешок.

— Машина, — выдохнул он, тяжело, будто просил милостыню, — впусти…
— Нет, — отрезал тот. — Ты пыхтишь как паровоз. У меня внутри не паровая станция.

Ран застонал. Он уже был готов сорвать с себя оболочку, этот чертов слой, что жарил его кожу хуже любого огня.
"Как вообще робот из металла, снаружи из кожи, может чувствовать температуру?" — мысленно прошипел он себе.
Ещё и голод мучил. Такой, знаешь, тянущий, старый, как раны от клыков. Он давно не ел. Даже не помнил, когда в последний раз.

Дальше — хуже. Они брели по шахте, как два идиота в подземном аду, пока не наткнулись на вагонетку. Внутри сидел скелет, к счастью — не живой. Это был, пожалуй, первый позитивный момент за последние десять минут.

— Прокатимся, — сухо сказал Машина. — Будет быстрее.
Ран ничего не ответил. Он просто рухнул в эту тележку, как мешок с отходами, которому плевать, куда его катят.

Скорость вагонетки начала нарастать. Сначала было весело. Потом стало быстро. Потом слишком быстро. Ран моргнул — и всё.

Они уже шли. По какому-то комплексу, чья архитектура до боли напоминала Фронт.
Вокруг — мусор, изогнутые стальные плиты, мёртвые дроны, сломанные боты, висящие кишки кабелей, как будто сам Комплекс пытался повеситься, но не дотянулся.

— Ну, пиздец... — проговорил Ран, но с таким тоном, будто это был не ужас, а просто вторник.

— Ладно, войди — выдал Машина, поджав голосовые фильтры.

Ран с облегчением нырнул в модуль. Внутри было прохладно, хотя и неуютно — как будто залез в гроб с вентиляцией.

Они не успели расслабиться.

Как в каком-то трэшовом хорроре, по стенам вдруг появились стрелки, выцарапанные, нарисованные, мигающие — то влево, то вправо, то вниз.

Они попытались пойти назад.
Стена.
Глухая, плоская. Их поездка, выходит, была в одну сторону.

Шли.
Комнаты повторялись.
Одинаковые.
Пол, стенка, дверь.
Снова.
Снова.
Снова.
Семьсот раз.

— Я… я сейчас сдохну, — тихо сказал Ран, хотя Машина, казалось, только сильнее напрягался.

Наконец, они просто облокотились на стену — и как по щелчку, оказались в другой комнате.
Атмосфера поменялась — не визуально, а… внутренне. Тут вещи имели смысл. Тут что-то умерло.

Труп. Механический. Сломанные сервоприводы, спекшийся каркас, остатки кабелей.
Явно ИС.
И он не выглядел, как мусор — он выглядел, как груда мусора.

— Не надо к нему подходить, — тихо сказал Ран.
— Надо.
— Чё ты?
— Надо.

Ран замер. Что-то пугало Машину, его холодного, просчитанного до пикосекунды товарища. Оперативника что-то пугало.
Это было… неправильно.

Машина всё-таки подошёл.
Как только он оказался ближе, из него послышался звук уведомления. Мягкий, цифровой. Слишком спокойный.

Ран подключился к интерфейсу.
Текст печатался сам.

"Подойдите к голове."
"Она лежит в углу, видите? Отдельно от рук и ног."
"Вытащите зелёную штучку.»"
"Съешьте её."

— Ты издеваешься? — Ран открыл глаза шире. — Я это жрать не буду.

Машина уже тянул руку к маленькому зелёному кубику, вытащенному изнутри головы, что до сих пор истекала чёрной жижей, пульсируя, будто дышала.

— Открой рот, — отрывисто сказал он, как будто команда из чужого сценария.

Но в момент замешательства Ран всё-таки проглотил эту штуку, не удержался. Рефлекторно. Как проглоченный плевок стресса.

Во рту стало горько, сладко, противно. Мозг сжался, как от сигнала тревоги.

И тут — голос.
Женский.

— Р8…?

Он резко обернулся.
Он уже был в своей комнате.

Без Машины.

В комнате царил обычный бардак, особенно — на стороне Ф7.
Шкаф перевёрнут, как будто прошёл ураган и сказал — "А вот тебе".
Ящик, в котором раньше лежал подарок — раскрыт, а внутри пусто.

Ран вздохнул. Не то чтобы разозлился, скорее... устал, писал же, не трогать подарок для кое кого.
Но злость испарилась, как только взгляд упал на ИС в углу комнаты.
Невысокая фигура с планшеткой — она что-то писала, увлечённо, чиркая стилусом, будто рисовала выход в другой мир.

— ЭрКа? — голос вырвался сам.

Она резко обернулась.
Сначала испуг.
Потом — радость, слишком чистая, чтобы быть программной.
Она бросилась в объятия, чуть не уронив планшет. Даже экран её показал смайлик со слезами.

— Я так устала, — проговорила она, уткнувшись в него. — Корчить из себя профессионалку. Быть невозмутимой.

А потом, конечно, начался отсчёт.

— Ты ушёл и не предупредил. Все были на взводе. Я… я думала, ты… Петух, просил Гали передать.
Она слегка остановилась, но продолжила.
— Кстати, я сделала 1400 отсчётов за неделю, Либерти собрались на войну, Гали сломал руку… левую, Ф7 втерся в Либерти, А на тебя теперь охота, фронт целый, И, кстати, я тебя побила твой рекорл в три-в-ряд.

Он слушал. Не сразу переваривал.
Гали — сломал руку?
Фехтовальщик, и сломал? Как?

Он хотел сказать ей, что стал наёмником. Но остановился.
Она расстроится, он убивает за деньги. Не звучит по-отцовски.

ЭрКа смотрела внимательно.
Потом… заметила.

— У тебя… кожа. Шелушится.
— Всё нормально, — тихо ответил он.
— Стой.

Она взяла стул, встала на него.
Сама метр с кепкой, он — двухметровый.

Пальчики осторожно потянули за участок кожи.
И под ним…
Открылась настоящая часть.

Зубы. Акульи.
Снизу, от подбородка и почти до ухо.
Их было много. Чётко. Плотно. Слишком плотно для человека.
Она вздрогнула, пошатнулась, но Ран удержал.

— Работа просто сложная, — выдавил он, предвидя вопросы.

Он погладил её по голове, как в детстве.
Сказал, что надо спешить.
Открыл дверь…
…и снова не оказался там, где должен.

Машина.
Они были вместе, на Фронте.
Только… не в нём, а на нем.

Он был больше.
Движения — медленные, тяжёлые.
Из его бока вылетали маленькие истребители, как рой.

И тут — голос в голове.
— Алло, Р8. Не притворяйся, что не слышишь. Я знаю, как остановить Владыку машин... Но тебе не понравится способ.

Он обернулся рефлекторно.

Перед ним стоял мужчина.
Голый торс. Противогаз.
Одна рука — на корпусе оперативника.
Изнутри — голос. Слегка женский, почти шепот.
— Бедный… Разоритель Восьмой, имел многое и потерял всех. Утилизация тебя ждёт о своих же союзников. — Он взял паузу — Но если присоединишься…Мы поможем тебе.

Опустил он взгляд, и поднял голову.
А уже был на земле. Вокруг — тела мёртвые, без движения. Впереди — зеленушки, Либерти, что отступают, хаотично отстреливаясь назад. Над головой — корабли Фениксов, что делают сумасшедшие виражи и пируэты, лишь бы оторваться от преследующих их мелких истребителей.
Правая рука болела, сильно. Пульсировала болью.
Машины рядом не было. Ни вида, ни звука — просто исчез.
Левая рука сжимала глефу, длинную, чуть погнутую, а на её лезвии был насажен один из Либерти. Тот ещё не остыл.
А сзади уже доносились рычания, скрежет, топот когтей. Ран даже не стал оборачиваться — знал, что если глянет, то опять окажется в каком-то новом месте, как уже бывало.

Звуки становились громче, действительно, мимо пробегали они. Они были похожи на него... но будто искалеченные отражения, как будто из его плоти но без плоти, но без сочувствия. Голодные, агрессивные. Их было много. И все они игнорировали его, будто он стал для них невидимкой. Бежали прямо на бывших союзников.
И тут снова — голос. Женский. Чёткий, знакомый, проникающий в самую глубину.
— Это то, что ты понял. Ты одновременно дал согласие... и одновременно предал того мужика.

Ран поднял правую руку. Или то, что теперь было на её месте — по локоть там был бур. Тяжёлый,  покрытый странной органикой и металлическими фрагментами.

Какая-то ракета врезалась в толпу Разориелей, мощный взрыв раскинул их по сторонам. Ударная волна слегка задела и Рана — на мгновение потерял равновесие, моргнул — и…

Он уже стоял в каком-то помещении. Каменные стены, металлоконструкция, камер штук двадцать по периметру, каждая с лазерной решёткой вместо двери. Внутри — люди. Живые. Некоторые раненые, другие спят или сидят, с пустыми глазами.

Перед ним — Гали. Слегка скрюченный, в маске. В руках — клинок. Он стоял в боевой стойке, но был измучен. Ждал, когда всё начнётся.

Ран чувствовал как внутри всё сжимается. Голод. Непереносимый, диктующий желания на грани безумия. То, что спало внутри — просыпалось. Разоритель внутри скрежетал по его внутренностям, требуя выйти, вырваться, сожрать.

И тут — толчок в бок. Его оттолкнули. Тело чуть не потеряло равновесие. Перед ним встал... другой Разоритель. Гораздо больше. Массивный, почти трёхметровый, зубастый, с когтями как лезвия, весь покрытый шрамами и следами чужой крови.
Он ухмыльнулся.
— Не мешайся, ничтожество. Тебе повезло, что Противогаз посчитал тебя нужным. Так бы я тебя уже давно разорвал.
Он наклонил голову.
— О, так ты тоже проводил время с пользой. Интересно.

Разоритель шагнул вперёд, к Гали.
Маленький представитель Наначи напрягся, переступил с ноги на ногу. Он слегка хромал.

Началась короткая драка.
Разоритель рванул вперёд с яростью, стараясь с одного удара снести Гали с ног, но тот ушёл вбок, изогнувшись почти по-пластунски. Резко встал и провёл по спине врага короткий удар, оставив царапину.
Разоритель взревел, развернулся, ударил по полу когтями, отскакивая.
Гали снова ушёл в сторону, подсечка — не сработало, лапа с когтями поймала его плащ.
Он вывернулся, сделал шаг назад, но тут же вперёд — удар в область груди Разорителя, тот отшатнулся.

Секунда на дыхание.
Коготь пролетает в миллиметре от головы.
Контрудар снизу — меч уходит вверх, рассекая воздух и чуть задевая челюсть.
Разоритель бьёт ногой, и Гали отлетает назад, врезаясь в стену.

Ран стоял столбом, глядя вперёд, будто время остановилось. Его близкого вот-вот могли убить, прямо сейчас, у него на глазах, — а он просто стоял. Что-то ломалось внутри. И пока разум зависал в этом моменте, где-то сбоку женщина в чёрном доспехе методично расстреливала бот-юнитов. Они истошно пищали и гремели при падении, напоминая старые игрушки, выброшенные в пыль. Где-то мелькнуло знакомое — маленькая фигура с планшеткой, отступающая назад. Это была ЭрКа. Экран на её лице рябил, перебирая случайные смайлики, не связанные с ситуацией: улыбающийся, грустный, смеющийся, сердитый — как будто её эмоции тоже пытались найти правильную. Она прижималась к стене, не зная, что делать.

И тут случилось то, что должно было — щелчок. Громкий, внутренний. Разоритель проснулся.
Приказ Противогаза, переданный её шлемом его гнусавым голосом, звучал ясно: — Гасите каждого, кого телепортнёт сюда. Устройство Шредингера нестабильно.

Она почувствовала это. Агрессия. Не просто присутствие — буря, бегущая прямо на неё.

Ран метнул глефу с яростью. Она завращалась в воздухе, как лезвие вентилятора, устремляясь в Инквизиторшу. Та успела уйти в сторону, лишь едва избежав рассечения. ЭрКа прижалась к стене, дрожащая, и только немного успокоилась, когда увидела отца.

Ран перешёл в атаку. Он наносил удары то глефой, то буром, переключаясь между ними с бешеной скоростью. Удары сыпались по случайным траекториям, не давая времени на анализ или блок. Инквизиторша уходила, двигалась как змея, уклонялась, но каждый раз всё медленнее — усталость давала о себе знать.

Пока они сражались, Разоритель склонился к Гали. Провёл когтистым пальцем по его щеке, оставив кровавую полосу, и сказал с усмешкой.
— Вот и ваша слабость, люди. Хрупкие, ничтожные. В отличие от меня.

Инквизиторша, тяжело дыша, заняла позицию рядом с ним. Она была в готовности. Разоритель схватил Фехтовальщика за шкирку и швырнул его на пол, словно мешок.
— Я говорил, ты такой же как они. Жалкий. Трусливый.

Ран не произнёс ни слова. Только взгляд, полный ярости, и шаг вперёд.

Один, против двоих: один — машина для убийства, вторая — специалист по дальнему бою.
Шансы? Нулевые. И всё равно он пошёл.

Крыша начала реформатироваться. Всё вокруг дернулось, затрещало, и в следующий миг они уже стояли на верхней платформе здания. Фоном — гудение воздуха, завывание двигателей. Где-то вдали — корабли Фениксов, уходящие в крен, уклоняясь от дронов.

Голос с эхом донёсся из Фалько — Противогаз говорил прямо через него. — Я ожидал подобного. Потому что у меня есть альтернативные варианты. А ты, ты станешь тем, кто поддержит ЗОНУ… в последний раз.

Разоритель заскрежетал когтями, поднимая бурю из искр. Инквизиторша активировала крюк, подцепившись за летящий мимо истребитель, и закружила над полем боя.

И тут донёсся рёв. Мясистый, животный, будто кто-то рвал плоть голосом.
Прилетел десантный шаттл, явно не из местных. Громоздкий, хриплый при посадке.
Из него сошёл пятиметровый монстр из мяса и костей. Он зарычал и направился в сторону Рана.

Теперь всё ясно. Четверо против одного. Ран медленно приходил в себя, наконец осознавая весь ужас ситуации.
Где-то в шлеме запищал помехами забитый голос:

— Ало, бездарь… короче, я тебя потерял, но ща вытаскиваю всех по трое, кто в этой катафалке. УХ ТЫ БЛ… Путь к отступлению перекрыт!

Через секунду — тот же голос, знакомый. Высокомерный, с налётом вечной усталости от чужой тупости. Машина.

— Короче, баба в твоей голове сказала, что нужно чем-то хакнуть все терминалы, разом. Нанести крит по ядру. Ну, базовая ситуация. Примитивная, как ты.

Ран сжал глефу. На этот раз — крепко.
Выходит, не четыре на одного. А пять, пятый на котором он стоит.

Платформа содрогалась.
Со всех сторон неслись истребители, взрывались и врезались, разрывая воздух.

Ран, с буром и глефой, вращался на месте, как ураган в эпицентре. Против него шли сразу два титана:
Раккаал — пятиметровое месиво из мяса и внутренностей, продвигающийся как танк, со звуком, будто лопается мокрая плоть.
И Разоритель Первый — точный, быстрый, с акульей ухмылкой и расчётливостью маньяка.

Они шли в связке. Раккаал — на таран, Р1 — в обход. Ран был вынужден уклоняться от чудовищной конечности, и в тот же миг глефа едва успевала парировать режущую атаку когтей Разорителя.

Издалека — энергетический снаряд.
Ран едва успел поставить глефу под нужным углом — разряд скользнул по древку, пробежал по броне, разогрев до боли плечо.

Он задыхался. Сердце било по ребрам как в боевой тревоге. Мозг горел.
Но он продолжал. Одним ударом он оттолкнул когтистую лапу Раккаала, оттолкнув тушу вбок — и та проломила часть перил платформы. Но тут же новый рывок: Р1 выскочил из-под тени, нанес три удара в грудь Рана — скользящие, но обидные, каждый оставлял искры на броне и резал подкожные датчики.

С неба — новый рев, будто небеса рвутся. Пара истребителей Владыки, сбитых союзниками, падали вниз — один врезался прямо в боковую стенку платформы. Взрывная волна отбросила всех троих на разные стороны.

Ран, катясь, вскочил на ноги. Бур вонзился в платформу, чтобы остановить движение. Едва выпрямился — Выстрел Инквизиторши прошил место, где только что была его голова.

— Да чтоб ты... — прошипел он, — ...в лужу своей гордости захлебнулась.

Разоритель рассмеялся. Не громко, а гнусно. — Давно такого не было.

Сзади донёсся клац-щелк-бум! — кластерная ракета.
Она упала метрах в десяти, не причинив вреда… специально.
Противогаз парил в своём Фалько над всем этим безумием, будто дирижёр с симфонией разрушения. Он не стрелял, он "подталкивал". Порой запускал ракеты, иногда — короткие залпы, всегда чуть в сторону, чтобы их удар только сильнее бросал Рана в руки его врагов.

Он знал, что всё идёт по плану.
Он знал, что орды Разорителей, бродящие по всей станции и идущие на другие фронты, истребят всё живое.
Он знал, что поле магнитных волн и импульсных отражений не даст ударить орбитальному вооружению.
Он знал, что победит.

Но он всё равно промахивался. Медленно, с ленцой. Как будто смотрел, как тонет жук в сиропе, и изредка подталкивал ложкой.

На платформу снова прыгнул Раккаал, теперь сверху — как кусок метеорита. Ран едва уклонился, но под ударом металла и плоти прогнулась вся платформа. Ударная волна отбросила его в сторону, и в тот же момент — Разоритель Первый уже там.

Но в последний миг бур пробил воздух, защитил грудь, издал глухой звон.
Плоть встречалась с металлом, металл с энергией, энергия с яростью.

Ран начал переход в контратаку: шаг вбок, удар глефой, разворот, удар буром, серия вращений, мощный выпад. Разоритель уворачивался, но получил вскользь — разрез на боку.
Тот не отреагировал болью, только засмеялся сильнее.

А где-то над всем этим — Инквизиторша, уже летающая за счёт вцепившегося в неё крюка к беспилотнику. Она стреляла и каждый выстрел срывал куски брони, рисовал на полу искры и дыры.

Снова платформа содрогнулась.
Шаги прекратились на мгновение. Глухо. Тревожно. Будто сама станция затаила дыхание.
Противогаз, зависший в воздух в Фалько, замер, что-то уловив в этой паузе.
Он нахмурился, прислушался, и затем резко развернулся, отбрасывая текущую битву, бросая поле сражения как фигуру в шахматах, которую больше не нужно защищать.
Он уходит вглубь комплекса, к сердцу происходящего.

А здесь — всё рушится.

Инквизиторша, лишь только нацелившаяся на Рана, терпит крах:
маленький, почти детский истребитель, ведомый автонавигацией, врезается в тот, на котором она держалась. Микровзрыв, потеря равновесия — и она летит вниз, крутясь в воздухе, как стрела без стабилизаторов, оставляя за собой шлейф чёрного дыма и сверкающего оружия.

Слева — визг, стон, рев и... гул.

Боевой вертолет, горящий, разваливающийся на куски, но всё ещё живой, со стонущими двигателями и разворачивающимися винтами, летит прямо на платформу.

Раккаал уже готовит новый удар — его мясистая лапа, в которой видны кости и вросшие обломки, идёт на Рана, но...

Тот не тратит слов.

Выпад. Глефа вылетает из руки.
Подкрутка — и древковое оружие входит Раккаалу в грудь, не чтобы пробить, а чтобы повернуть.
В тот самый миг, когда монстр делает шаг — он оказывается точно под снижающимся вертолетом.

Винты встречаются с плотью.
Металл рвёт мясо, части разлетаются в стороны, кровь фонтанирует и тут же превращается в пар.
Грохот. Удар. И следом — трещина.

Разоритель Первый бьёт Рана в спину — жестко, прицельно, но слишком поздно.
Под платформой трескается основание. Всё падает вниз.

***

Очнулся — в знакомом месте.
Снова камеры. Снова этот уровень.

Заключённые за лазерными прутьями,

И они — втроём.

Инквизиторша — теперь хромающая, лицо искажается от боли, но она держится, опирается на Разорителя Первого, тот почти не замечает её веса, будто несёт пустую оболочку. Его ухмылка никуда не делась.

А Ран… без глефы. Глефа осталась там, в туше мясного титана.
Теперь у него только бур.

Он не говорит. Он дышит, как зверь, глядя на двоих.

Стоя в середине камеры заключения, его тело дрожало от напряжения. Кровь не была настоящей, но текла. Он сжимал бур, что всё ещё гудел в ритме его дыхания. С грохотом позади шагал Разоритель — массивный, когтистый, частично повреждённый после первого раунда, но всё ещё устрашающий и звериный. Его броня была в трещинах, один глазовой объектив мигал, но он улыбался — зверски, с азартом.

Она стояла неподалёку, прижавшись к стене, опираясь. Левая нога хромала, её шлем местами треснул, но оптика работала.

Бой начался вновь. Ран кинулся вперёд, бур сверлил воздух, его удар приходился по животу Разорителя, заставляя того отшатнуться. Но тот в ответ пнул Рана, и тот прокатился по полу, оставляя за собой металлические полосы. Он схватил арматурину, бросил в Инквизиторшу, та еле уклонилась и начала стрелять короткими залпами в Рана, вынуждая его прикрываться буром, каждый выстрел гудел, отбрасывал его назад.

Разоритель не ждал — обломок стены полетел в Рана, тот пригнулся, буром пробив его на части, но одна плита всё же ударила в бок. Ран вскрикнул. Его движения стали медленнее. Он отступал, спотыкаясь.

Инквизиторша двинулась ближе, целясь в колени. Один выстрел — и Ран рухнул на одно колено, бур заглох на миг, перегрузка. Он поднял глаза — и увидел, как Разоритель хватает огромный валун, оставшийся от одного из взрывов. Медленно, зловеще тот приближается.

Ран пытался оттолкнуть его, но сила была неравна. Его грудь уже скрипела под весом, искры летели с брони. Металл сдавливался. Валун опускался, как пресс.

Инквизиторша не вмешивалась. Она перевела взгляд на ИС-ку, что пыталась отключить лазерные тюрьмы. Тонкая фигура, дрожащие пальцы на панели, она отчаянно искала нужную комбинацию. Разоритель тоже её заметил. Он перестал давить Рана и повернулся к ней.

Разоритель, тяжело дыша, медленно приближался к панели, за которой возилась ИС. Он уже поднял руку, когти втянулись, чтоб пронзить. Ещё шаг — и...

Инквизиторша встала на пути, холодно вскинув руку. Жест — короткий, скупой, но однозначный. "Отойди, она моя".

Разоритель остановился. Моргнул. Его рука повисла в воздухе. Он перевёл взгляд на Инквизиторшу. Секунда. Другая. Он отдёрнул руку. Затем резко — шаг вперёд. Она — в ответ, выставив вперёд клинок, угрожающе.
— Не смей, — был лишь её взгляд, но он звучал громче любой речи.

Их перепалка перешла в короткую, но яростную драку. Удары — жёсткие, короткие, как в замедленном бое двух хищников, не решающих, кто старше. Разоритель скользнул, ударил локтем. Она — контратаковала, едва не рассёк ему грудь. Он едва не сломал ей маску.

ЭрКа не ждала. Она вжалась в валун, где придавило Рана, прислушалась к дыханию отца — глухое, слабое, почти сдавшееся. Он даже не взглянул на неё, будто стыдно.
Тогда она... стиснула зубы. И стала биться лицом.
Раз.
Экран дрогнул.
Два.
Пошла трещина, синяя, как разлом нервной системы.
Три.
Крупный кусок отвалился. Искры и фоновое шипение боли. Но она смогла вжаться под камень, подпереть, стиснув все манипуляторы, и... толкнуть.

Медленно, с металлическим стоном, валун качнулся.
Ран поднял голову. Посмотрел.
У него в голове всплыло: опять ты. Опять ты ломаешься, чтобы меня спасти. Гигантская трещина?!?
Он офигел.

Внутреннее ядро активировалось.
Он взревел. Не просто зашипел или выдохнул — впервые издал звериный, болезненный рык, который эхом прошёл по всему блоку. Стены дрожали. Камеры сработали — короткий импульс тревоги.

Разоритель, услышав, обернулся. Остановился. Увидел, как Ран скидывает валун. Кожа на лице содрана, одна половина — металл, вторая — изуродованная органика, зубы наружу.

Ран медленно поднялся. Дышал, но не собой. Это дышал Разоритель внутри.

Секунда.
Разоритель подошёл к Инквизиторше.
Он схватил её одной рукой за грудную броню, другой — за поясницу.
Она попыталась выстрелить, но он уже разорвал её пополам, словно игрушку.
Шипение, хруст, рваная ткань, искры, клочья брони.

И затем — он съел её голову. Не спеша. Как будто этим закончил их спор.

Ран не стоял. Он рванул. Бур включён.
Кулаки гремели, как удары пушек. Разоритель и Ран били друг друга с такой силой, что стены выгибались, сыпались осколки металла.

***

ЭрКа, вся в трещинах, еле волоча ноги, спотыкалась на взрытом полу. Рядом валялся Гали — живой, но на грани. Она подползла к нему, осматривая. Пульс есть. Слабый, но есть. Рука дрожала, но он смог дотянуться и коснуться её экрана, слегка постукивая пальцем по трещине.

***

Разоритель и Ран бились — если это вообще можно назвать боем. Они не сражались — они истязали друг друга. Каждый удар был громом. Каждый бросок — как крушение здания.

Металл визжал. Обшивка у обоих трещала. Кровь и масло — одна жижа на полу.

В этот момент над ними снова загудело — Владыка машин снова на секунду отключился и Разоритель оступился.

Он упал на бок.

Ран не ждал.

Подскочил, врубил бур, и всадил его в левую ногу врага, размазывая металл, прожигая механику до самых жил. Тот заорал.
Левой рукой Ран схватил его за плечо и врезал лбом прямо в лицо. А затем — буром в бок, с разворотом, отчего у врага повело корпус.
И следом — зубами, прямо в правое плечо. С хрустом. С рваным железом. Разоритель задергался, пытался вырваться. Но цепкие руки Рана и его неумолимая злоба не отпускали.

Ран снова вонзает бур. На этот раз — в спину.
Раскручивает, нещадно, вгрызаясь в него на всю глубину. Тот корчится, кричит. Бьётся, ползёт руками.

Пинок. Разоритель падает на живот.
Пытается ползти, руками тянется к полу.
Но — напрасно.

Ран вцепляется зубами в его правую руку.
Левой — держит за плечо.
Резкое тягание. Скрежет. Треск.

Рука — оторвана.
С глухим хрустом, трещинами по суставу. С клочьями мышц и торчащими проводами.

Ран, не теряя ни секунды, вытаскивает собственный бур из разъёма.
И, не дрогнув, вставляет руку Разорителя себе в гнездо.

Щелчок. Идеально подошло.
Он срывает все лишние пластины и украшения. Оставляет только когти. Они сверкают.

Разоритель, хрипя, поднимает голову, дрожащий, избитый.
— Ты… Ты мог быть с нами… Ты мог достичь всего… Мог быть лучше…

Ран не отвечает.

Он вцепляется обеими руками в шею.
С усилием, с дикой гримасой — рвёт, грызёт, тянет.

С треском, голова отрывается.

Ран, стоя над телом, начинает есть.
Срывает обшивку, ломает плиты, добирается до внутренностей — и пожирает то, что осталось.
Медленно. Жадно. Глотая всё, что было источником его боли.