Глава 2
Мозг отказывается принимать правду. Наверняка парень решил подыграть моим тараканам, вот и согласился со мной. Сейчас мы оба посмеёмся над ситуацией, и он отвезёт меня домой.
— Да ладно, пошутили и хватит, — натягиваю нервную улыбку, с замирающим от волнения сердцем встаю с кровати и направляюсь к выходу из комнаты. Максим молниеносно обгоняет меня и вырастает огромной глыбой между мной и дверью. Смотрит сверху вниз из-под слегка опущенных век, на лице едва заметная улыбка, весь так и пышет уверенностью в своих силах.
Делаю шаг в сторону, и он повторяет моё движение.
— Я не шучу, София, — говорит он. — Ты видела то, что видела. И слышала тоже. Ты ведь слышала эти звуки? Как думаешь, на что они похожи?
Он не шутит. Если его там не было, он не может знать об этих мерзких звуках. Значит, он там был.
— Не знаю, — мне вдруг становится боязно смотреть ему в глаза, как говорят про хищных зверей — нельзя поддерживать с ними зрительный контакт, они воспринимают это как вызов. Внутри кипит смесь жуткого отчаяния и панического страха, но вместе с этим я пытаюсь думать, как выкрутиться из этой ситуации. Выход есть всегда, если хорошенько поискать.
— Правильно, лучше тебе этого не знать, — усмехается парень и кивает в головой в сторону кровати. — Иди в постель, поспи, я приготовлю завтрак и разбужу тебя.
— Зачем ты привел меня сюда. Почему не убил сразу? — делая осторожные шаги назад, чтобы не поворачиваться к нему спиной, спрашиваю я. Нащупав рукой поверхность, медленно присаживаюсь.
Я в западне, этот парень либо псих, либо маньяк, либо все вместе, как лихо он разделался один с тремя мужчинами без огнестрельного оружия. Они так кричали, словно их режут на живую. Что-то острое прикоснулось к коже на моей груди... Кончик ножа?
— Как бы тебе сказать, — вздыхает он, заведя руку за голову. — А вообще, как тебе сказать, всю правду или немного приукрасить?
— Скажи как есть, — говорю я, понимая, что совсем не готова услышать эту правду.
Он медлит с ответом, задумывается, а потом, наморщив нос, качает головой.
— Я передумал. Обойдёшься.
— Отпусти меня. Пожалуйста, — впервые на моих глазах появляются слёзы. Нервное потрясение достигло своего пика, и теперь я в полной мере осознаю, что происходит мо мной. Его вещи, что надеты на мне, приятно пахнут мужским парфюмом с холодными цитрусовыми нотками, бельё на широких бедрах сидит идеально, и мне удобно, но так хочется скинуть их с себя и бросить ему в лицо.
Скрестив руки и опершись от стену, парень снова отрицательно качает головой. Я смотрю на него, и пытаюсь увидеть хоть каплю безумия, но либо я настолько не проницательна, либо он умело это скрывает. Невозможно, что человек совершает подобные поступки, будучи в здравом уме.
Конченный ублюдок. Красивый, с завораживающим низким голосом, но конченный.
— Поспи, София, — произносит он, выглянув окно, и проверив время на своих смарт часах. Вещь дорогая, которую я давно мечтала приобрести, но зарплата консультанта в ювелирном магазине не позволяет. Кем же работает он? Кто он такой? Жаль, но вероятнее всего, я никогда не получу ответ на эти вопросы.
Может мне стоит сделать, что он говорит? Притворюсь спящей, и вылезу в окно, когда он уйдёт. Рядом есть другие дома, пока он хватится меня, добегу до ближайшего и попрошу помощи.
— Ладно, — говорю я, укладываясь. Плотно закрыв глаза, жду. Свет в гаснет, и, несмотря на то, что уже светает, в комнате становится очень темно. Пол тихо и медленно поскрипывает, и я чувствую, как проминается кровать рядом со мной. Караулит. Попробую сопеть погромче, обману его, кажется, это так просто...
Однако все мои планы вскоре идут крахом.
— Ты притворяешься, я знаю, — спустя несколько минут произносит он. — Запомни кое-что, тебе не удастся обмануть меня, обвести вокруг пальца. Тебе двадцать лет, и ты думаешь, что ты очень умная, хитрая и изворотливая, но это не так.
— Откуда ты знаешь, сколько мне лет? — спрашиваю я, подумав о своей сумочке с документами, которая возможно не была утеряна в клубе, а лежала где-нибудь неподалеку от места, где всё это случилось.
— Просто знаю, и всё. А теперь спи. Я останусь с тобой.
Вздохнув, чувствую как расслабляются мышцы и накатывает дремота. Так внезапно, словно ко мне присоединили шланг и выкачали всю энергию. Последнее, о чём я думаю, перед тем, как уснуть — он не сможет быть рядом постоянно.
Просыпаюсь, укутанная в тёплое одеяло, как в плотный кокон, вытираю липкий от испарины лоб и пытаюсь понять, где нахожусь.
Чёрт...
И угораздило же меня в один вечер быть опоенной в клубе, стать свидетелем убийства, и как вишенка на торте — оказаться в плену у какого-то маньяка. Во рту сухо, а голову будто сжимают тисками, руки дрожат — ощущения не из приятных, вероятно это последствия от вещества, по милости того мужчины оказавшегося в моем бокале, ибо в клубе я почти не пила. Но моё состояние сейчас волнует меня меньше всего. Единственное, чем нужно забивать себе голову — как выбраться отсюда.
Максим, напугав меня до чертиков, резко появляется в комнате и не с пустыми руками. Только это не завтрак в постель, а плотная верёвка.
— Доброе утро, — улыбается, одарив меня спокойным и притягательным взглядом ярко-голубых глаз. — Позволишь?
Обходительный маньяк? Протягиваю ему свою ладонь, и он медленно заводит мою руку за голову, то же делает со второй.
— Завтрак переносится. Мне нужно отлучиться кое зачем.
— Я хочу в туалет, — протестую я. — Не связывай, я не убегу.
— Могла бы придумать что-нибудь более правдоподобное, — усмехается парень. — Но в туалет ты, конечно, сходи.
Я как под конвоем. Иду до санузла, руки за спиной, Максим своей холодной ладонью придерживает меня за запястье. В туалете окон нет, и он спокойно отпускает меня одну. Глянув в зеркало, прихожу в ужас — чистые волосы растрепаны, лицо бледнее, чем обычно, под глазами круги от плохо смытой туши. Это абсурд — хотеть хорошо выглядеть перед жестоким убийцей, который, вероятно, в скором времени покончит с тобой, но в порядок себя всё же привожу, длинные волнистые волосы расчёсываю мокрыми пальцами и смываю все остатки косметики.
— Ты долго, — недовольным тоном произносит он и, обратив внимание на моё лицо, чуть приподнимает уголки губ. — Хм-м-м... Женщины — удивительные создания. В любой, даже самой безвыходной ситуации вы найдете время, чтобы привести в порядок свою внешность.
Я ничего не отвечаю. Покорно следую за ним до комнаты и даю связать себя по рукам и ногам. Странно, что изначально верёвка была одна, но потом их внезапно стало две, притом, что ни ножа, ни ножниц у парня с собой не было, а сил разорвать её руками не хватило бы даже у него...
— Будь паинькой, — произносит он напоследок и внезапно совершает жест, который вызывает у меня дрожь по всему телу. Чуть приподнимает футболку, не оголяя грудь, и ведёт пальцами вдоль живота до линии трусов. Закусив губу, о чем-то задумывается, и быстро покидает комнату.
Ощущение, словно по коже провели кубиком льда. Неприятно.
Услышав шум автомобильного мотора я, не теряя времени, начинаю прогрызать себе путь к свободе. Запястья связаны очень плотно, и вскоре попытки выбраться начинают приносить боль, верёвка натирает кожу, я вся вспотела, глаза от боли и надвигающегося отчаяния наполняются слезами, но я, делая небольшие передышки, не оставляю надежду, тяну то одну руку, то другую, пока, спустя неизвестно сколько времени, не освобождаюсь.
— Фух, — шумно выдыхаю и, смахнув пот и слезы, дую на малиновые запястья, стараясь унять дрожь в конечностях. Но отдыхать рано, осталось развязать ноги и выбираться из этого дома.
На ноги уходит чуть меньше времени, чем на руки, учитывая накатившую на меня слабость от стараний, пустого желудка и последствий этой ночи, но когда я, наконец, свободна, в доме и на улице всё ещё тихо. Сейчас разгар осени, конец сентября, днём на улице ещё тепло, в трусах и свободной футболке я не замерзну, но туфли на невысоком каблуке беру с собой — не очень приятно нежными ступнями ступать по голому асфальту. Тем более, что под окнами заросли высохших кустов.
Проверять входную дверь нет смысла, наверняка Максим запер ее. Поэтому, открыв пластиковое окно нараспашку, я босиком забираюсь на подоконник, надеваю туфли и, спрыгнув, пробираюсь через кусты. Держась поросшего травой края дороги, бегу, как могу на каблуках, добегаю до следующего дома. Через высокий забор из профнастила мне не перелезть, ворота заперты, но есть звонок. Нервно оглядываясь, долго жму на него, но никто не откликается. Дом через дорогу прямо возле леса выглядит гораздо беднее, и доступ к нему более свободный, забор низкий, чуть покосившийся.
"Да какая разница, кто там живёт, если у него есть мобильный телефон, и я смогу вызывать полицию" — думаю я и бегу туда.
Калитка открыта. Быстро шагаю по ломанной плитке, ветви кустарника царапают голые ноги, и что-то внезапно подсказывает мне, что дом заброшен, здесь нет пластиковых окон, крыша выглядит так, будто её не ремонтировали уже тысячу лет. Не оставляя надежды, подхожу к запертой металлической двери, стучусь, кусая губы, жду, что кто-нибудь откликнется, и, на всякий случай взглянув в сторону дома Максима, вижу серебристый седан, из которого выходит парень.
Он вернулся, и сейчас увидит, что меня нет...