Глава 26. День 99.
Под толщей земли, окруженные коридорами, темнотой, полной безумных зараженных, мы тем не менее оказались в уюте и тишине.
Это был словно бункер в бункере. Даже система вентилирования, похоже, имелась своя. Только этим можно было объяснить то, почему здесь сохранялись тишина и порядок. Отсюда тварей почти не было слышно, за исключением нескольких прощальных ударов в дверь. На большее у них, скорее всего, не хватило сил, а кусок мяса в желудке бывшего коллеги не заставлял себя ждать.
Подумать только, какая мерзость! Хорошо, что мы не ели ничего с утра, иначе меня бы стошнило прямо там. Еще после деревни есть особо не хотелось, а потом еще та автоколонна и это богом забытое место. Есть ли вообще нормальные люди поблизости? Или эти многокилометровые пустоши превратились в одно сплошное кладбище с тупыми каннибалами?
Меня мучил миллион вопросов и желаний, но, оказавшись в скромных одомашненных апартаментах под толщей земли, я хотел отложить все, чтобы просто выпить горячего чаю. Вслед за остальными я снял с головы противогаз и свободно вдохнул идеально увлажненного в здешних фильтрах воздуха.
«Вот же херня тут твориться!»- мысленно повторял я, сидя на белом мягком диванчике в стороне, пока Богдана и прапорщика тщательно перевязывали около дальней стены.- «И непонятно, в какой именно момент я подписался на все это дерьмо. Оно комом нарастало с самого моего приезда в страну, сперва по чуть-чуть, а потом закрутилось на полную. Но вот с какого именно момента? Когда я сделал тот выбор, который привел меня в этот сраный бункер?»
Все эти размышления были глупостью, стимулировавшей мой недолгий отдых. Я мог бы сойти с дистанции в любой момент и сидеть дома, как весь тот предыдущий месяц, не давая событиям затянуть меня. А теперь меня занесло в то место, которое я так хотел найти. И непонятно, почему достигнув его, я вдруг решил расслабиться. Кажется, я слишком морально устал, чтобы сохранять к нему интерес. Нужно было пройтись и заинтересовать себя чем-то.
Место казалось тесным из-за ввалившихся внутрь людей, но ходить, не запинаясь за ноги можно было спокойно. Вокруг преобладали серые и белые цвета.
Неудивительно, что ученый, находясь среди них, решил прибегнуть к суициду. Ничто здесь не напоминало последнее прибежище Ромыча, но все подземелье вызывало то самое ощущение одиночества и своеобразия. Своеобразие искаженного мира, оторванного от реальности, больше недоступной обреченным.
Я пошел по основному залу. Передо мной в ванную проскользнул Макс и стал разглядывать полочки, будто воображая из себя детектива.
-Он ничего не оставил?- осторожно я вошел следом.
-Неа,- устало прошипел Макс.
-Как думаешь, его заразили?- я пробежал глазами по видневшимся частям тела ученого и его более менее здоровой коже, пока не охваченной процессом разложения.- Покончил с собой вроде недавно, но вирус за время жизни так себя и не проявил.
-Это вопрос к Сергею Петровичу,- Макс всмотрелся в отражение своего измотанного путешествием лица.- Там вроде и всякие микроскопы для изучения крови есть.
-Так она же свернулась давно. Может ее уже никак не проверишь.
-Короче, нам тут так и так ничего не понять. Нужно посмотреть, что в других комнатах.
Я согласно кивнул и направился к двум оставшимся помещениям. Их нельзя было целиком назвать жилыми, но в первой, из осмотренных мной, комнат на диване был по-домашнему расстелен плед, а к спинке приложена подушка. На столе стоял заблокированный компьютер, за которым стеклянной стенкой была отгорожена лаборатория, уставленная всевозможным оборудованием.
Среди него были и те же клетки для животных, заставившие меня впасть в уныние. Она смотрела на меня своими черными, как бусины, глазами. Ее крохотное тело чуть шевелилось от дыхания, и волосы, кажется, тоже. Маленькая обезьянка то ли боялась меня, то ли испытывала интерес к первому, появившемуся за все длительное время, человеку. Меня удивило, что она была жива и, как мне казалось, здорова.
Ученый оставил ей небольшую кучку бананов, из которой несъеденными остались пять штук на столике, вплотную приставленном к клеткам. По мере уменьшения кучи, обезьянке все тяжелее было доставать пропитание. Теперь было непонятно совсем, способна ли она вообще поднять эти бананы.
Чтобы помочь ей, я взял самый дальний от клетки и аккуратно просунул его между решетками. Обезьянка и правда была рада пище. Она обеими ладонями с маленькими, но совершенно человеческими пальцами, схватила банан, после чего стала зубами срывать с него шкурку.
Разрешено ли проводить над ними опыты? Несмотря на маленький размер, ее повадки были почти человеческими: она смотрела на меня не по-животному — без опаски и без лишнего доверия, как с собеседником, с едой она поступала конструктивно — внимательно смотрела, где и как очистить, а затем технично освобождала мякоть руками.
Диану эта лаборатория бы возмутила. Вокруг было еще множество пустых клеток, в которых, скорее всего, находились похожие животные, из которых в итоге дожила одна единственная обезьянка.
Она съела банан наполовину, оставила недоеденное в углу и уселась в противоположном. На меня больше не взглянула. Хотя я попытался привлечь ее внимание маханием руки с разными жестами. Она неизменно смотрела на решетку, как будто устала. Но потом выяснилось кое-что другое. Ее мышцы ослабли и обезьянка без чувств упала на бок.
Я хотел прощупать ее сердцебиение, но побоялся, что могу получить укус. Поэтому только оторвал тонкую бумажную полоску, чтобы проверить дыхание. И, похоже, она была мертва.
-Кирилл, идем, там нашлась камера!- в лаборатории появился Макс.
-Камера?
-Этот ученый записывал на нее все.
-Ладно, сейчас,- я последний раз взглянул на умершею обезьянку, и, не найдя никаких логичных объяснений, пошел за Максом.
Мы перешли в соседний кабинет, больше напоминавший офис с парой диванчиков и несколькими компьютерами, принтерами и специализированной техникой. Укушенных усадили в стороне. Они держались, на удивление, стойко, не давая волю безудержному страху. Несмотря на то, что каждый из нас готов был вот-вот предаться ему, словно ходил с наполненным до краев неустойчивым стаканом. Его удерживали, лишь потому что знали отвлекаться некогда, если, конечно, выживание нас все еще интересовало.
-Сейчас,- объявил Федя, когда почти завершил подсоединение камеры к компьютеру.- Итак, вот...- он нажал на самый первый файл и видео воспроизвелось.
«Мое имя — Сафонов Олег Викторович. Я сотрудник Лаборатории биологических исследований. Здесь в секретных условиях мы с еще полусотней человек работаем над исследованием и созданием различных искусственных вирусов.»- на месте, где сейчас толпились мы, перед камерой сидел темноволосый мужчина средних лет в белом халате с полунедельной небритостью.- «Не так давно, приблизительно, два года назад нашими коллегами был изобретен способ конструирования вирусов и изменения ДНК при помощи радиоактивных частиц.
Об этом революционном открытии не упоминалось ни в одном научном сообществе или журнале. Даже мы сами не слышали ничего, кроме упоминаний о той лаборатории. Разве что, при настройке оборудования приходилось видеть некоторые документы с оригинальными датировками. А все имена, информация об исследователях полностью засекречена. Как и о нас самих и нашей деятельности.
Упомянутая мной технология представляет собой способ формирования необходимой структуры вируса при воздействии на него излучателя радиоактивных частиц. То есть не в качестве привычного нам мутагена, а в качестве целенаправленной силы...»- ученый замолчал и произвел руками такой жест, как будто хотел показать что-то, но не знал как, а за его спиной промелькнул халат его коллеги.
Тот поставил стакан с дымящимся напитком на стол, после чего уселся на соседний диванчик и напряженно посмотрел в камеру, как будто хотел обратиться прямо ко мне. Именно этот момент показался самым жутким за все время пребывания на объекте. Тогда он бы сидел прямо у меня за спиной, хотя мне казалось, что он все еще там, а я вижу его отражение сквозь время. И ужасно сдавило ощущение безвыходности, потому что уходить из замкнутого пространства было некуда. Жуткая хрень! Другой, тем временем, продолжал:
«Проще говоря, для создания нового вируса мы больше не нуждаемся в селекции и всевозможных подборках. Теперь на руках мы имеем, по своей сути, конструктор. При помощи устройства нами может быть создан вирус любой структуры, которую мы просто прорабатываем на компьютере. С помощью новейшего оборудования мы самостоятельно управляем воздействием радиации. Некоторые уже успели прозвать лабораторию домом Бога»- слегка отступил он от темы.- «Как я уже сказал, мы больше не тратим время на селекцию и подобные вещи, как приходилось делать ранее.
Новый процесс можно сравнить с микро 3-д принтером для генетического материала, где нам остается просто взять основу существующего вируса, кардинально поменять его структуру на компьютере так, чтобы она воздействовала на заразившийся организм необходимым нам образом, и после только испытать получившееся на подопытных животных, иногда на неомертвевших тканях человека с искусственным кровоснабжением.
Короче говоря, ради исследований нам не отказывают здесь ни в чем. У нас есть и некоторые органы, и баки с кровью — все, что, кажется, очень нужно в медицине.»- последнее слово он выдохнул не с иронией, а с перечеркнувшей ее тяжестью.- «С их помощью мы изучаем влияние, полученных образцов на определенные системы организма. И благодаря оборудованию, похожему, как я уже говорил, на подобие конструктора, мы создаем такой вирус, который будет оказывать необходимое влияние.
Наверху у нас занимаются исследованиями вирусов, а здесь внизу, на более секретном, мы занимаемся разработкой. Сотрудники наверху не знают, и лишь догадываются, что все, исследуемые ими образцы, искусственно создаются здесь внизу.
Неделю назад, в ходе одной работы, у нас произошла утечка. И с этого дня нас держат в условиях строжайшего карантина. Наш коллега - Шевченко Борис Андреевич , получивший заражение, с того времени находился в изоляторе, и буквально через несколько дней потерял рассудок.
Добавлю пару слов о вирусе. На основе одной базовой версии мы создали несколько штаммов. При этом ни одна из них не является смертельной. Элементы, взятые из вируса бешенства, негативно воздействуют на нервную систему, частично разрушая ее, но сохраняя жизнеспособность организма на продолжительное время.
Штамм, утечка которого произошла у нас, даже дает его носителю большую подвижность и оказывает пока непонятное нам воздействие на пищеварительную систему. Короче говоря, оказавшись в обычной среде, он не начнет повально уничтожать население, но заставит его медленно уничтожать само себя.
Вскоре у нас заболел второй сотрудник. Он отказался находится в изоляторе, потому что Шевченко на тот момент уже впал в сильное бешенство, и теперь пребывает в одном из закрытых помещений.
Больше случаев заражения в лаборатории не было. Но наверху нам не верят и не собираются выпускать никого из нас, здоровых."- учёный хотел переглянуться с коллегой, сидящим позади, но шея позволила ему только повернуть голову в его направлении, что только усилило эффект странной таинственности второго.- "Я хочу огласить о происходящем, потому что нам не позволяют связываться с семьями и даже сообщать о нашем положении. А недавно им и практически всем сотрудникам верхнего этажа сообщили о нашей гибели в недавно разбившемся вертолете. Как и что они там покажут даже не подозреваю, но уже точно понимаю, что нас тут похоронили. Нас использовали и бросили в этом бункере. Мы ничего толком не знаем о руководстве и том, кому принадлежит лаборатория, но более чем уверены, что наши разработки будут использованы в какой-нибудь войне или теракте.
Знаю, что через несколько дней один из штаммов вируса, размноженный нами в большом количестве, будет отправлен бортом с ближайшего аэропорта. Мы считаем своим долгом рассказать обо всем, что здесь происходит..."
Видеозапись прервалась. Все смотревшие приобрели задумчивый вид.
-Вот же уроды их кинули!- пробубнил Витек, отходя в сторону.
-Они сами виноваты в том, на что подписались!- возразил Федя.- Они создали эту хрень!
-Если бы не создали, создали бы другие,- Сабуров нахмурившись сидел в неизменной позе, словно стараясь удержаться в потоке противоречий на своей рациональной ноте.- Нужно узнать, кто виноват в утечке снаружи! Он должен быть наказан за совершенное!
-Дайте все документы, которые мы прихватили!- только у Сергея Петровича голова была занята чем-то другим.- Там, где данные о сотрудниках, особенно!
Макс достал из рюкзака кипу бумаг и, не разглядывая, передал их. Схватив полученное, Сергей Петрович отошёл к свободному столу, около Вити, где немедленно ушел с головой в изучение всей кривой бумажной кучи.
-Тут ещё видеофайлы,- Федя принялся водить стрелку кругами по экрану.
-Ну, включай! Кого ждёшь?- Сабуров весь напрягся в ожидании.
На экране появился тот же учёный, но на этот раз маска сдержанности испарилась с его лица, как если бы мы смотрели новую роль одного актера:
"Не знаю к кому я должен обращаться на этот раз"- в нем пересеклись безысходность и искренняя жалость.- "Самолёт, о котором я упомянул в видео упал, и вирус как-то оказался в окружающей среде. Надеюсь, что ролик не попал в плохие руки. Не знаю"- он опустил глаза.- "Так или иначе, лаборатория теперь оказалась на территории распространения, и ее консервируют.
Только, мы, конечно, останемся здесь. Я и сам не против этого. Потому что создать вещество, уничтожающее вирус, мы так и не успели, только антидот временного действия, который лишь в больших дозах подавляет заболевание. Теперь мы возобновляем разработку. Надеюсь, окажется, что не зря..."
-То есть предыдущий видос они кому-то смогли передать?- Макс поднял указательный палец к потолку.
-Думаю, хотели предать его огласке,- предположил я.- Но что-то пошло не так, и мы с вами увидели его только сейчас.
-Михаил работал здесь, на нижнем уровне!- раздался позади голос Сергея Петровича.- Поэтому он обо всем знал и, думаю, видел этот ролик.
-То есть он хотел, чтобы мы завершили дело и опубликовали видео?- Макс резко развернулся на крутящемся стуле.
-Может,- от этого варианта я ощущал сильнейшее разочарование, ведь наша поездка сюда казалась непозволительно дорогой ошибкой,- А может и нет,- я все же настраивал себя на лучшее.- Включай дальше! Он что-то говорил о лекарстве.
Все готовилось вот-вот рухнуть к чертям. И я пытался убедить себя, что мне плевать. Что мне плевать на наше нахождение под землёй, плевать на разваливающийся сверху мир, плевать на людей, которые его до этого довели.
В том сне, увиденном мной в лесу, в конце концов мы должны были разбиться о громадные волны. Но сейчас мне казалось, что все можно было преодолеть. Появилось переосмысление, какое иногда возникает после сна. Тогда я мог не убегать из сновидения, а продолжать держаться на воде, несмотря на окружающий хаос, поймать волну, которая должна была уничтожать нас.
Можно было выйти из чертового равновесия с окружающим миром, и под его треск, действовать дальше.
«...я надеюсь, они когда-нибудь получат это сообщение, и с ними ничего не случится. Я здесь все ещё думаю о них"- в каждом новом видео учёный все больше использовал камеру в качестве психотерапевта.- "...У нас заразились ещё два человека.
Возможно, вирус сразу оказался в воздухе, а, может, это, потому что комната Алиева не приспособлена в качестве изолятора и недостаточно герметична. Теперь новые больные занимают также отдельные помещения, так как по истечении определенного времени, инфицированные теряют рассудок и начинают проявлять агрессию.»
Сергей Петрович к этому моменту бросил документацию и перешел к очередному осмотру укушенных. У прапорщика кровотечение было слабее, но сильно задетая щиколотка могла создать множество проблем в будущем, включая пожизненное прихрамывание.
Дела Богдана были так же плохи — с ходьбой проблем никаких, но раны продолжали кровоточить, а палец оставался где-то в темноте среди зараженных. Его лицо стало до ужаса бледным, а глаза часто стремились закрыться.
Сергей Петрович пытался говорить с ним и получал очень тихие неразборчивые издалека ответы.
-У кого вторая положительная группа крови?- громко спросил доктор.
-У меня,- откликнулся я.- Ему нужно переливание?
-Не здесь, может немного. Хорошо?- Сергей Петрович помог Богдану улечься на диване, свесив голову вниз, для притока крови к мозгу.- У них в лаборатории могут быть кровозаменители. Схожу посмотрю...
-Пока включай дальше!- приказным тоном произнес Сабуров.
«Головин вчера покончил с собой. У него тоже появились симптомы, но он не захотел превращаться в безумца, как остальные.»- ученый сжал губы и помолчал, обдумывая то, о чем не желал говорить вслух.- «Он ушел к остальным и повесился там.
Да, если вирус каким-то образом просочился из закрытых помещений, пусть даже не полностью герметичных, с общей вентиляцией, мы подумали, что оставаться здоровым там слишком рискованно, и решили, перебраться в наш компьютерный зал, где проведена собственная, отдельная вентиляция и все загерметизировано. Есть даже кодовая дверь, которую нам поставили, чтобы сделать дополнительный уровень защиты серверов, которые здесь находятся.
Мы перенесли сюда другое оборудование и теперь будем продолжать разработку настоящего антидота, уничтожающего вирус. Не знаю, чем все закончится.»
Федя, не задерживаясь, сразу же включил следующее видео.
«На этот раз я совершенно не знаю к кому обращаюсь. Предполагаю, что этого уже вообще никто не увидит»- в новой записи ученый выглядел совсем разбитым.- «В итоге, я все-таки остался один. Недавно кто-то пытался спуститься в лабораторию, но после нескольких выстрелов они ушли. Наверное, наткнулись на инфицированных и не стали рисковать. Потому что вирус оказался очень вирулентным.
Несмотря на регулярное кварцевание большинства помещений болезнь добралась и до последнего здорового коллеги. Дерьмо!»- он ударил по столу.- «Возможно, это мое последнее видеообращение. Сейчас попробую сделать анализ своей крови. И даже если я каким-то чудом окажусь здоровым, то я все-равно отсюда хрен выберусь. Лехе достаточно было выйти за дверь, чтобы на него накинулись остальные. Тут без шансов.»
-В этом месте что, тоже можно подцепить вирус, если они заразились, находясь здесь?- у Макса округлились глаза, и зрачки стали перебирать окружающих.
-Твою мать, а мы тут уже больше часа сидим!- я подскочил и быстро пошел за противогазом.- Он там говорил о разных штаммах. Этот вполне может быть более живучим, чем тот на поверхности!
Все, кроме уже заразившихся Богдана и прапорщика полезли за защитой, чтобы как можно быстрее спрятать за ней свои носы. Досматривать записи пришлось уже через потертые стекла противогаза.
«Может быть я постепенно схожу с ума, но полученная сыворотка уничтожила вирус.»- лицо ученого на этот раз отражало радость на грани с истерикой, вот-вот готовой смениться смехом или громким рыданием.- «Вчера поставил укол последней выжившей обезьянке, и сегодня симптомы заболевания уже не наблюдаются. Я проведу опыт на камеру...»
Этих слов было достаточно для того, чтобы вызвать теплое, как маленькое внутреннее солнышко, удовлетворение. Наше путешествие больше не бессмысленно, оно достойно любых наших жертв и готово дать множеству людей в зоне карантина ту самую надежду, которую они видели в сомнительных личностях и идеях.
«...У меня в крови абсолютно точно есть вирус. Я проверял не раз.»- ученый возвратился из лаборатории с ампулой и шприцом.- «Буду надеяться, что у нас получилось»- он ввел иглу под кожу на руке. Запись прекратилась.
Федя кликнул следующий файл:
«Это победа! Может и не вовремя, но лекарство от ранних стадий болезни есть! Пока не поражен мозг, любой заболевший с ним излечим. Черт возьми, догадайся я раньше...»
-Оно должно быть где-то здесь!- Сергей Петрович незаметно оказался в дверях с пакетом мутноватой жидкости.
-Останови на моменте, где он показывал апмулу вблизи!- я готов был поклясться, что видел похожие в лаборатории.
Сергей Петрович словно отсканировал надпись на ампуле и направился на ее поиски. Стянув с лица противогаз, я последовал за ним.
Оставалось маленькое но — ни ученого, ни обезьянки в живых, несмотря на действие препарата, уже не было. Логика успокаивала меня несвязностью их смертей с препаратом, но я находился там, где волнение сметало все в голове подчистую.
-Ампулы, ампулы, ампулы,- Сергей Петрович, как специалист, сразу же догадался заглянуть в небольшой холодильник, стоявший за клетками.
Обилие всевозможных препаратов в стекляшках оккупировало его внимание. Он понимал, что все это — редкие, существующие только в этом месте экземпляры вирусов и вакцин. Кажется, маленькие надписи о чем-то говорили ему, отчего их значимость при прочтении все сильнее погружала в себя.
-Что там?- попытался я вывести его на контакт.
-Здесь все образцы их исследований,- он достал полупустую связку ампул.- Вот то, что мы ищем. Осталось три штуки. А все остальное лучше уничтожить.
-Каким образом?
-Хороший вопрос,- Сергей Петрович еще раз оглядел весь этот ящик пандоры и сделал глубокий вдох.- Тут либо закопать, либо подвергнуть термической обработке...
-А если закопать, это почву не заразит?
-Хороший вопрос. С сибирской язвой такое бывало. Думаю, нужно оставить лабораторию. Сменить код на двери и больше никому о нем не сообщать. Дверь должна выдержать попытки взлома особо любопытных людей. А это заберем с собой. Один образец нужно передать во внешний мир.
-Тоже об этом подумал,- согласно кивнул я и надёжно сжал ампулы в руке.
Сергей Петрович повернулся ко мне, огляделся на вход и таким, тоном, которого я никогда от него не слышал, напомнил:
-Ты понимаешь, что лекарства хватит только твоему брату и учёным, или только им?- не шевеля головой, он поднял зрачки на перегородку с компьютерным залом.
Я снова лишь кивнул, а по сосудам рекой побежал адреналин. Получив заветные ампулы в свою уставшую с криво затянувшимися шрамами ладонь, я запустил игру с безумно высокой ставкой. И для победы мне нужно было выстроить череду беспроигрышных решений, потому что люди за стенкой ставили не меньше, чем свою собственную жизнь.
На героизм и уступчивость Богдана ещё можно надеятся, а вот прапорщик, однозначно, должен был потребовать свою ампулу. Вряд ли он согласится ждать, пока антидот будет разведен где-то за пределами карантинной зоны. Да, и я сам уже не надеялся на кого-то из внешнего мира. А брат был укушен уже больше недели назад, и ему нельзя было оттягивать лечение.
-Помните Ивана из вашей деревни?- тихо спросил я.
-Того психа?- Сергей Петрович задумался.- Согласен, такое возможно... Но, и если скроем ампулы, они заподозрят обман.
-Тогда спрячьте у себя!- я передал одну из них ему.- И будем держать оружие наготове!
Мой пистолет с одним патроном итак при случае можно было удобно достать из-за пояса, но я все же проверил его и заодно щёлкнул рычажком предохранителя.
В это время остальные все так же мирно и внимательно смотрели последний ролик.
"Надеюсь, в будущем кто-то узнает об этом месте и доберется до всех видеозаписей и всего остального. Хотел бы я знать, что там наверху."- учёный стал просто уставшим камнем с покинутой личностью, он выглядел не больше, чем дешёвой картинкой, никак не передававшей эмоции, потому что внутри все давно выгорело.- "Но я не могу больше чего-то ждать - еда кончается, я схожу с ума, а выйти за дверь значит погибнуть. Не знаю, когда и кто это смотрит, но передайте моей семье, что я сожалею обо всем. Я мог этого избежать, но больше не могу.
Марте я на всякий случай оставил еды на некоторое время. Пусть она чуть-чуть переживет нас. Это будет нашей платой за все тяжёлые опыты, которые мы ставили на ее собратьях. А в последние бананы я вколол яд, чтобы, когда пища закончится, ей не пришлось страдать от голода.
Хочется знать, что лекарство, оставленное мной, хоть как-то разрешит, созданную нами проблему. Оправданий нам я уже не ищу."
Это были его последние слова. Они не сократили количество вопросов, но подарили нам несколько важных ответов.
И посмотри я это видео раньше, обезьянка могла бы выжить. Обидно, что попытавшись помочь, я сделал хуже, поспешив на какой-то лишний час. У подобной тонкой грани находились мы сами. Возвращение казалось еще более сложным, чем сам нелегкий поиск этого места.
-Нашли лекарство?- прапорщик заметил Сергея Петровича, стоявшего в дверях.
-Ампулу в холодильнике,- я продемонстрировал ее почти как священный грааль.- Теперь надо выбираться отсюда.
-Только одну?- недоверчиво спросил прапорщик, как я и предполагал.
Он сильно волновался, выдавая это своей резкостью движений и постоянно трансформировавшейся мимкой.
-Да. Мы все там перерыли и нашли только это.
-Что теперь с ним будем делать?- Сабуров встал, подтянув пояс, затем накинул свою квадратную кепку.
-Передадим ученым на КПП. Они должны придумать, как наладить его производство.
-А нам что делать?- прапорщик еще, явно, доверял нашему мнению.
-Ждать...
Он замолчал и нахмурился. Рядом еще толком не пришедший в себя Богдан уставился на меня размытым, не понимающим взглядом.
-Может будем выбираться отсюда?- Витек с грохотом подвинутого стола, выпрямился в весь свой немаленький рост.
-Надо собрать все необходимое! Макс достань рюкзак!- Сергей Петрович отдал ему документы и пошел возиться с лабораторными бумажками.- Еще перекачайте на флешку все содержимое компьютера по исследованиям!
Нам понадобились полчаса на суматошные сборы информации, а Богдану на частичное восстановление кровообращения.
Я постоянно размышлял, как правильнее поступить с ампулами, обезопасить их и себя, но беготня в тесном бункере так и не дала сосредоточиться на решении.
* * *
Дверь открылась. Распахнув ее, Макс сразу отбежал назад. Фонарики бегло осветили стены помещения, чтобы вот-вот выцепить из темноты нечто жуткое.
Даже такой слабый свет в абсолютной темноте вызывает настоящую феерию, на которую как на единственный по такой мощи раздражитель, сбегаются заражённые. Они появляются сверху, выбегают на мостик. И тут же по ним ударяют пули.
Самый первый слетает с моста и разбивается головой о пол. Хорошо, если со всеми будет так просто. Второй по мосту просто уносится на противоположную сторону, по пути схватив пару капель свинца, вынудивших его чуть пошатнуться.
-Выходим и держим под прицелом все возможные выходы!- Сабуров выступил вперёд со словно приваренным к телу автоматом.- В темпе закрывайте дверь, и движемся к лестнице! Раненые идут в середине!- он резкими движениями пробежал прицелом по всем сторонам и вышел.
Мы выступили вперёд полукругом. У Сергея Петровича была минута на смену кода, пока заражённые бы сбежались к нам.
Я и Федя вышли на оборону того края, где находился "пищевой" блок тварей, и где одна из них искусала Богдана. Там меня внезапно охватило чувство запредельной неприязни и тошноты.
Ублюдки вытащили тело убитого сородича в основной зал. С выеденными глазами, кожей и всей оставшейся мякотью оно больше напоминало скелет. Хотя основной целью каннибалов изначально было, проглоченное убитым, мясо руки Богдана.
Поэтому на месте желудка теперь зияла огромная мерзкая дыра, проделанная человеческими зубами, как если бы его пытали крысами, запертыми в ведре. Из органов твари оставили только растянутые переплетения кишечника.
-Готово!- произнес Сергей Петрович.
Почти в это же время из вентиляции в закутке раздался стук. Я переборол тошноту и выставил помповик. Позади тоже застреляли.
Тварь не успела напугать меня своим отвратным видом с оставшейся на зубах кровью, как я уже потянул спусковой крючок.
Ее плечо как будто смялось от телекинеза. Тело чуть отдернуло.
Федин дробовик грохнул следом. Зараженного уложило на пол. Кажется, ему разнесло затылочную часть черепа или что-то около. Только полноценным мозгом они все равно не пользовались.
Инфицированный потерял координацию, но приподнялся, чтобы сделать рывок в мою сторону.
Тогда я испугался по-настоящему - я машинально отпрыгнул назад и с криком, попеременно со спусковым крючком, задергал цевье. Тварь пронеслась совсем рядом, и, если бы я не отпрыгнул, сумела бы меня повалить.
Вместо этого мы удивительно быстро нафаршировали ее бока дробью, испачкав кровавыми брызгами свои костюмы и бетонный пол.
Завершив маневр, я впал в небольшой ступор, требовавший передышки, а Федя, не успокоившись, в завершение прикончил тварь неприятно хрустящим выстрелом в голову.
Сабуров с авангардом за это время отстрелял ещё двоих, после чего направился к лестнице.
Прошло не более трёх минут, а меня уже мучила паническая дрожь в руках. Но она каким-то странным образом только помогала удерживать дробовик. Даже мысли начали так же разнузданно дрожать, будто бы я ещё продолжал палить по тварям. И все короткое время выхода превратилось в разнообразные фрагменты.
Я, Федя и Сергей Петрович замыкали идущих, что оказалось наиболее сложной задачей. Мы пятились, смотрели на вентиляции и через раз стреляли.
Какая-то тварь рванула из боковой. Теперь вспышки выстрелов посекундно освещали ее положение в пространстве.
Вирус не давал одной полезной вещи - мыслить под влиянием инстинкта самосохранения. Они больше стремились вцепиться в тебя своими грязными, гнилыми зубами, чем спрятаться от нападающих в лабиринтах воздуховода. Так они действовали только в интересах вируса.
Ту сумел застрелить Сергей Петрович. Потом появились ещё две. Вспышки, грохот и два приближающихся носителя смерти. Они двигались слишком быстро, но нам повезло дойти до дверного проема у лестницы.
Хотя даже раненые были почти наверху, мы слишком затянули с прикрытием. Меня больше всего волновало, кто из нас больше ощущал себя убегавшей жертвой. Ах, да, заражённым ведь мало знаком страх.
Пытаясь пробраться через дверной проем, они идеально попадали под прицел трех стреляющих людей. Одна попыталась прорваться. Но это было не на руку ни нам, ни ей.
Сложно было попасть в тварь, находящуюся почти на расстоянии вытянутой руки. Она хваталась нам за ноги, а мы быстро их отдергивали, чтобы не получить укус. Так мы добрались до второй лестницы, где уже отбивались выстрелами, хоть и кривыми и редкими.
Тогда она снова прыгнула. Нас спас Сергей Петрович. Он откинул тварь прикладом в сторону, на перила. После чего я выстрелил ещё раз, и она наконец слетела вниз.
Как только мы выбрались наверх, Витек запахнул дверь прямо у нас за спинами. Я был безумно рад дневному свету. Вместе с гермодверью, у меня за плечами словно оказались вся тяжесть и мрак этого сраного подземелья. Охеренно весело, что он теперь лишь часть моих воспоминаний.
Только, ошибочно было бы думать, что на этом все наши проблемы закончились. После подземелья у меня разве что прибавилось уверенности. Здесь я хотя бы не ждал, что опасность вынырнет на меня из темноты.
В коридоре в расслабленных позах теснилась вся группа.
Единственный с непокрытым лицом, прижавшись к стене, сидел Богдан. Он снова покрылся потом и пытался отдышаться от непосильного ему подъема. Даже прапорщик стоял в противогазе, оперевшись на дверной косяк, чтобы не напрягать укушенную ногу.
-Вы целы?- обратился Сабуров.
Я молча оглядел Федю с Сергеем Петровичем, после чего кивнул.
-А лекарство?- голос прапорщика в противогазе звучал еще более низким, чем обычно.
-В порядке,- недоверчиво прогудел я, прицениваясь к его опущенному вниз стволом карабину.
-До КПП мы можем отвезти его сами,- понимая, что таким образом создает недоверие, он заерзал и странно мотнул головой.- Мы итак знаем, на, что и как у вояк устроено, чтобы общий язык найти.
-А если,- я прошел ближе к выходу,- Вы на себя его израсходуете, когда боли начнутся?
-Чего, на? Не стану! А с чего нам знать, что ты его на своего брата не израсходуешь?!- прапорщик попытался изобразить рукой стандартный вопросительный жест, но из-за карабина он показался слишком недружелюбным.
-Повезем все вместе!- вмешался Макс.
-А... если... У вас... машины быстрые?!- через противогаз его запинки звучали слишком непонятно.
-Успокойтесь! Значит, поедем все вместе на медленной,- я продолжил медленно идти к двери.- Давайте, хотя бы обсудим все на улице без чертовых намордников!
Последний аргумент подействовал на него, и, ухватившись за плечо Сабурова, прапорщик последовал за нами.
Сергей Петрович попросил Федю свернуть к складским помещениям, чтобы забрать медицинские принадлежности с вакцинами. Поэтому через пару минут они вышли с двумя белыми ящиками, взятыми там же на стеллажах.
За входной дверью нам наконец снова представилось небо с уже, наплывавшими на его подсвеченную солнцем синеву, тучками. Тугая резина сошла с лица и воздух наполнился палитрой запахов. В степи она была скромной, но все-таки резонирующей со спертым отфильтрованным воздухом. А главное, лицо и волосы трепал появившийся еще теплый ветерок.
От смотровой вышки к нам тихо бежали Полина и Руся.
-Ну что, лекарство может повезет менее заинтересованный человек?- один из вояк никак не расслаблялся.- Слишком уж вы о нем печетесь.
-Хорошо, пусть Макс возьмет,- я демонстративно передал ему ампулу, с чем никто не стал спорить.
-Как спуск? Что там было?!- Полина с разгону одновременно врезалась и приобняла меня.
-У нас есть лекарство, одна ампула...
-Сюда подъезжал какой-то джип!- громко протараторил Руся, даже не обратив внимания на мои слова.- Минут пятнадцать назад! Подъехал к забору, развернулся и уехал.
-Так почему вы его не остановили?!- закипел Сабуров.
-А как мы вдвоем должны были его остановить?!- претензии разозлили Русю.
-Твою ж мать!- Сабуров развернулся лицом к воротам.- А думали, что город пуст...
-Черта с два! Когда спускался, видел, как по дороге ехала целая колонна машин...
-В нашу сторону?
-Кажется, да.
-Надо уезжать отсюда!- Сабуров снял с плеча автомат, что давало понять о серьезности угрозы.
Вразнобой все побежали к машинам.
Только выбежав за ворота, мы увидели как, поднимая клубы пыли, по дороге к объекту уже совсем близко ехали джипы. Пыли было так много, что сложно было понять, сколько автомобилей двигалось к нам. В том, что они двигались именно к нам, сомнений не оставалось. Степь была очень скудна на строения, большинство из которых приближавшиеся уже оставили позади.
Пока мы оценивали объемы нараставших клубов пыли, кто-то из наших успел добежать до машины и завести двигатель. Но пулемет недоброжелателей одинаково хорошо доставал до всех.
З.Ы. Я как обычно понаписал главу на десять тысяч слов, поэтому половину опять перекинул на следующую)
В научном плане я, возможно, допустил какие-то ошибки, потому что не нашел никаких статей по использованию радиации в генетике и селекции, кроме некоторых упоминаний. Короче, любым замечаниям буду только рад)