Бездна случайностей

"Воды, пожалуйста-" Прежде чем Азар мог закончить свои слабые слова, он упал в обморок. Несколько мелких камней взлетели с земли, а травы рассыпались из его рубашки наружу, точнее, его еда.

Человек за дверью удивился, на мгновение замолчал, затем достал ключ из кармана и открыл дверь, сопровождая этот звук скрипом ржавых петель. На мужчине была темно-синяя рубашка с длинными рукавами и черные брюки. На его тактическом поясе висели меч и кинжал с правой стороны, с левой - типичное радио. На груди висела круглая эмблема с надписью "Командир", за которой был изображен силуэт человека на фоне зелени.

Мужчина немного наблюдал за Азаром, его глаза следили за его точными движениями в тишине. Он пнул его ногой, но ответа не последовало.

Мужчина наклонился и схватил рубашку Азара, перевернув его, чтобы вытащить вещи изнутри. Он начал осторожно проверять каждый предмет, открывая письмо и внимательно читая его, затем проверяя монеты одну за другой. Он взял зажигалку, взглянул на нее, как будто принимая решение, затем бросил ее на землю быстрым движением и потоптал ногой, осторожно прижимая обломки, как будто пытаясь что-то проверить.

После краткой паузы он снова наклонился и внимательно осмотрел разбросанные вещи. Убедившись в чем-то, он вдруг заметил, что Азар лежит на животе. Он посмотрел на неподвижное тело на мгновение, затем, решительно, перевернул его на спину. Так будет легче обыскать его.

Он начал медленно осматривать его куртку, его глаза не покидали детали карманов. Он быстро обнаружил кинжал, скрытый внутри, но не показал никаких эмоций. Он вернул кинжал на место с холодной решимостью, затем засунул руки в карманы брюк и вынул их пустыми. У Азара не было задних карманов, так что мужчина не стал переворачивать его снова.

"Эй! Эдвард, иди и брось его в каком-нибудь переулке, он не выглядит подозрительно!" - громко позвал мужчина кого-то у ворот.

"Есть, сэр!" - быстро ответил всадник по имени Эдвард, подходя к Азару. В отличие от мужчины или "командира", который был одет в простую одежду, Эдвард носил серебряную броню, но она не мешала ему двигаться. Он потянул Азара за воротник его рубашки в городские стены, мужчина закрыл ворота за ними и пошел.

Через некоторое время, когда они пересекали мощеные улицы города, Эдвард бросил Азара в какой-то переулок рядом с кучей мусора. Он ушел, ворча: "Если бы я только был благородным..."

Через пять минут Эдвард вернулся и поставил бутылку воды среднего размера рядом с Азаром, на его лице промелькнуло скрытое выражение сочувствия. Он не задержался долго и снова направился к воротам города.

Жизнь медленно возвращалась в кончики пальцев Азара. Сначала легкое покалывание в правой руке. Затем холод в ладони... Бутылка? Он с трудом открыл глаза, лишь чуть-чуть, и на него хлынул тусклый свет, проходящий через щель между высокими зданиями. Все казалось смазанным, серым и странно молчаливым.

Он слегка двинулся, и его тело издавало тихий звук трения о мокрые камни. Запах был резким, смесь гнили от мусора и чего-то еще... чего-то похожего на пепел.

Он посмотрел на бутылку, не знал, оставили ли ее ему или она упала из рук кого-то, кто проходил мимо... Но, несмотря на сомнения, он медленно протянул руку к ней, как будто она была единственной нитью жизни в этом странном месте.

Он выпил немного. Вода была обычной на вкус, но его тело восприняло ее как чудо.

Он поднял голову и начал осматривать переулок полузакрытыми глазами, прежде чем пробормотал: "Где... я?" "Ффф... что за вонь..." В мгновение, как будто его нос вспомнил что-то, как будто его тело осознало, что оно не было создано для этого мира. Все внутри него напряглось, как новейшее устройство, брошенное в кучу металлолома. Он вернул себе ощущение... не как заблудший человек, но как чужак для всего, что его окружало.

Запах мусора был не единственным. Под ним скрывалось что-то еще - нечто, что не принадлежало этому времени и не тому, что он оставил позади. Неясное ощущение, знакомое, темное... как будто сам воздух знал о нем больше, чем следовало бы. Он почувствовал резкое сжатие, как будто воспоминание пыталось пробраться в его сознание, но он инстинктивно отбросил его, отказываясь открыть дверь. На мгновение он пожелал, чтобы у него больше не было носа.

"..Он оттолкнулся от кучи мусора и встал прямо, несмотря на то, что его ноги казались погружёнными в землю. Его глаза медленно сузились, он задержал дыхание, пытаясь избавиться от запаха, который не покидал его тело.

Его руки дрожали на мгновение, но он сжал их в крепкие кулаки, словно каждая мышца в его теле кричала о капитуляции. Он почувствовал давление в груди, как будто его сердце пыталось вырваться, но он сопротивлялся.

Он закрыл глаза на мгновение, затем снова открыл их, как будто ничего не произошло. Азар прошёл от одного переулка к другому, и после нескольких заблудших шагов, наконец, вышел на главную улицу.

Обычно люди выходят на работу утром, но здесь было всего несколько человек, проходящих по главной улице, около пятидесяти в пределах видимости. Для главной улицы города это относительно немного.

В любом случае, Азар подошёл к ближайшей женщине и вежливо спросил: "Мадам, знаете ли вы, где находится ближайшая общественная баня?"

Женщина медленно посмотрела на него, оценила его с головы до ног своими глазами, и уважение исчезло с её лица, уступив место намёку на отвращение. Она зажала нос, как будто намекала на зловонный запах, который не покидал его, и сказала тихим голосом, полным презрения: "Фу... Вы что, спали на мусоре? Баня в конце улицы направо, идите и помойтесь." Она быстро отвела взгляд и продолжила свой путь, как будто предпочитала, чтобы он исчез с её поля зрения.

Его выражение стало пустым, и плечи опустились. Он быстро пошёл в указанном направлении, как будто хотел избавиться от своего состояния.

--Перед общественной баней--

Здание было простым и маленьким, одноэтажным, построенным из тусклого известняка. В нём не было окон, только глухие стены, отражающие тишину места. Преобладающий белый цвет стен поблек со временем, оставив следы серо-жёлтого оттенка. Красная черепица на крыше казалась потускневшей от времени, а над старой деревянной дверью висела скромная табличка с надписью "Общественная баня".

Азар посмотрел на здание, изучая его детали, как турист, посещающий музей. Он толкнул деревянную дверь и вошёл.

Внутри помещение было узким и влажным, наполненным паром. Пол был сделан из тёмного базальта, отполированного в некоторых местах, но шероховатого в других, как будто он носил следы длительного использования. Единственным звуком в помещении были его шаги по твёрдому полу.

Стены были холодными, а воздух насыщен запахом мыла и горячей воды. Ничего не привлекало внимание, кроме простоты места, где украшения исчезли со временем, оставив за собой узкое и тёмное пространство.

Справа от двери находилась стойка регистрации, за которой сидела пожилая женщина за простой столом. Азар подошёл к ней и застенчиво спросил: "Доброе утро, мадам, сколько я должен заплатить, чтобы помыться здесь?"

Женщина посмотрела на него с тёплой улыбкой и ответила на его вопрос: 'За один час вы должны заплатить десять трека, за два часа двадцать трека, и так далее'.

'Что это за валюта? Я её не знаю... Я дам ей монеты, которые нашёл на поле битвы... Надеюсь, этого хватит'

Азар достал монеты и положил их на деревянный стол перед женщиной. "Этого достаточно?" - спросил он с напряжением.

Пожилая женщина посмотрела на него с подозрением и сказала: "Ты не умеешь считать? Эти трека едва ли составляют три крита"

Азар смутился и запнулся: "Ах... я... ну... новичок. Я имею в виду..." Он остановился, потому что у него пересохло в горле. Он медленно вдохнул, чтобы успокоиться, опустил голову и сцепил потные руки, говоря с ноткой мольбы: "На самом деле, я полностью потерял память. Я помню только своё имя, это тоже привело меня к такому состоянию..."

Он поднял голову и посмотрел на неё, в его глазах собирались слёзы, готовые упасть, его выражение было ближе к невинности, чем к слабости. Он выглядел как потерянный ребёнок, пытающийся казаться сильным в глазах пожилой женщины.

"Ах... бедняжка... Где твои родные? Разве никто из них не был рядом с тобой?" - пробормотала женщина со слезами на глазах, поверив каждому его слову, не подумав, что это может быть просто жалкая игра.

"Я был один, когда проснулся... я ел из мусора, потому что не мог достать деньги. Эти монеты - всё моё богатство... я извиняюсь за беспокойство..." Слеза скатилась из его глаз, и он медленно пошёл к двери, вызывая жалость.

Внезапно женщина встала и быстро подошла к нему, мягко, но твёрдо взяла его за плечи и заставила сесть, затем наклонилась, чтобы обнять его.

Азар был удивлён, на мгновение застыл, но, увидев её тронутый взгляд и дрожащие глаза, почувствовал лёгкую боль в сердце. Маленькое чувство вины начало проникать в него, как будто ребёнок солгал своей матери. Медленно он поднял руки и ответил на объятие, но на этот раз это было не притворство.

Это было искренне. Как будто что-то внутри него сломалось, что-то тяжёлое, что тянуло его вниз с момента его падения в "Бездуху пепла".

Впервые за долгое время, которое он не помнил, он почувствовал тепло. И на мгновение... только на мгновение, он подумал, что мир не так уж плох.

Женщина обнимала его несколько минут, мягко похлопывая по спине, как будто пыталась успокоить его сердце, прежде чем тело. Азар сидел между её руками, не зная, должен ли он отойти или остаться, но он почувствовал что-то странное... как будто эта нежность медленно разрушала его маску притворства.

Когда она наконец отступила, она оставила руки на его плечах и посмотрела на него со слезами на глазах, в которых было редкое тепло, которое нельзя купить.

Она сказала мягким голосом: "Не волнуйся, сынок... ты останешься здесь на ночь. Вода тёплая, еда простая, но её хватит."

Азар кивнул, неспособный говорить, и внутри него бушевала болезненная тишина. Он больше не был уверен... всё ещё ли он притворяется? Или он наконец нашёл момент истины среди кучи лжи?

"Подожди здесь", - сказала она, уходя в комнату рядом со стойкой регистрации, на которой висела потрёпанная табличка "Вход запрещён". Вскоре пожилая женщина вышла с простым синим ведром, в котором аккуратно сложены белое полотенце, мыло, зубная щётка и паста, а также чистая одежда. "Используй это. Одежда принадлежала моему сыну, но он больше не здесь, так что я отдам её тебе." Она дала ему ведро и быстро вытерла слёзы, но лёгкий румянец вокруг глаз выдал то, что она пыталась скрыть, и её улыбка, хотя и слабая, казалась попыткой удержать последнюю нить достоинства.

"Дверь слева - это вход в бани, не бойся, все бани отдельные для сохранения конфиденциальности. Дверь справа ведёт к горячим бассейнам." - объяснила она ему кратко детали места.

Азар слегка поклонился и прошептал с искренней благодарностью: "Это доброта, которую я не смогу отплатить... Спасибо вам." Затем он направился к баням.

......

Когда он наливал тёплую воду в ведро, он закрыл глаза и глубоко вздохнул, как будто освобождаясь от всей пыли прошедших дней. В этот момент тишины он начал сосредоточенно думать:

'Похоже, стиль этого мира похож на мой в средние века... и общение с людьми здесь проще, чем я ожидал... использование этого языка проще и плавнее, чем я ожидал, он кажется моим родным языком. Это странно... даже подозрительно. Может ли это быть побочным эффектом того голоса тогда?'

Он немного нахмурился, его руки медленно двигались под водой. 'Сейчас я не могу быть уверен, очевидно, что тот голос намного сильнее меня...'

Затем он открыл глаза и посмотрел на поверхность воды с новым решением.

'Поэтому, что мне нужно сейчас, это одно... стать сильнее.'

Внезапно... его отражение в воде улыбнулось зловещей улыбкой. Зрачки Азара расширились, и он не издал ни звука. Он вздохнул, но его голос застрял на полпути.

Отражение начало медленно произносить слова... без звука. Азар пытался связать буквы с дрожащими губами:

"Ты... всего лишь... начало?"

Холодная дрожь пробежала по его позвоночнику.

Он прошептал хриплым голосом, едва слышным даже для себя: "К-кто ты?" Затем добавил, с замешательством в голосе: "И почему ты выглядишь... как я?!"

Но вместо ответа его отражение вновь улыбнулось - глубоко, мрачно,
словно его лицо собиралось поглотить свет в комнате.
Затем оно исчезло... медленно.
Будто вода его поглотила, или свет сам решил сбежать.