Вспомни Канзас, дорогая.
"Ты помнишь, Канзас? Тогда я выкрал тебя из дома и увез на юг, из твоего родного Монреаля.
Итальянец, только попавший в Канаду, я не мог найти дорогу к своему отелю. И я бы потерялся, если бы не встретил тебя. Но ты провела меня не до моего номера за тридцать долларов, который я снял, чтобы где-то переспать до отъезда в Чикаго.
Тогда я мечтал лишь о работе секретаря в фирме моего дяди. Ты показала мне другой мир.
Ты стала моей путеводной звездой, любовь моя, которая утянула меня на другой конец света, не выпуская мою большую руку и своей, маленькой.
На твоей шее висела Звезда Давида. Ты никогда не прятала ее под одежду. На моей не было даже креста. Я был атеистом до того июльского вечера, когда впервые увидел твои карие глаза.
Я был крещен тобой, после чего в нагрудном кармашке моей рубашки всегда покоилась твоя фотография.
Я помню Канзас. Это было так давно, что кажется, будто не случалось. Но песок и сухие травинки, застрявшие в моих волосах, Джульетта, напоминают, что все это было наяву.
Тогда была жара, Трасса 66 плавилась под шинами нашей машины. У нас не работал кондиционер. Может, его и не было. В дырку от него ты ссыпала жвачки, а в бардачке лежали конфеты. Моя сладкоежка.
Каждый раз, когда ты разгрызала леденец своими белоснежными зубками, раздавался гром, но небо оставалось голубым. Трасса 66 вскипала, когда ты облизывала свои алые губы. Если бы она могла гореть, то уже давно полыхала.
Тебе было семнадцать, ты даже не окончила школу. На твоих пухлых губах сиял легкий блеск, а черные волосы мягкими волнами спадали на спину. На твоих ушах всегда висели капельки наушников. Ты заправляла их как прядки волос, а они сливались с их чернотой.
Мне было уже двадцать четыре. Кажется, возраст был моей первой ошибкой. Я мечтал покинуть родную и тихую Верону, стать хоть кем-то, потому что до этого был обычным ничтожеством. Работа у дяди казалась прекрасным вариантом. Но секретарем в строительной фирме я так и не стал. Вместо этого я превратился в единственного последователя твоей религии.
Ты казалась даже старше меня, смелая и напористая. Я боялся тебя, дрожал каждый раз, когда ты одаривала меня своим темным взглядом из-под пушистых ресниц. Я был готов плакать, когда мы останавливались в поле, а ты бежала в его центр, чтобы сорвать самый красивый цветок. Но ни один из них не мог сравниться с твоей красотой, моя незабываемая.
Ты соглашалась слушать песни моего детства, хотя они были записаны, когда мои родители даже не познакомились. Ты выслушивала мою историю. Ты была рядом. Тогда мне даже показалось, что ты влюбилась в меня.
Но ты всего лишь видела во мне друга, попутчика, il mio sole*. А я мечтал о большем.
Я бы не покинул тебя, дорогая Джульетта. Не покинул бы, если бы не посчитал, что смогу низвергнуть бога, которым ты стала. Если бы не решил, что смогу сделать тебя своей. Это было глупо, Джульетта. Богов нельзя сместить. На то они и Боги.
Tu sei un dono del cielo**..."
* мое солнце
** ты - дар с небес