Мой повелитель

Ей, долгожданная главушка! Надеюсь Вам будет интересно узнать о Японии чуть больше, мне тяжко достались эти строки))

♥ Приятного прочтения! ♥

~~~

 Всё было неожиданным... Ситуации одна за другой вторгались в мою жизнь, меняя её... Ничто более не было однотипным, проявлялось всё более напряжённости, различных ситуаций и происшествий, и, казалось, агрессия и события будут лишь нарастать, поднимать волны, словно цунами, идущее на нас для того, чтобы разрушить всё, утащить в море и... Оставить всё неживое... После всего, что произошло за последнее время, я потерялся, сбился с ритма жизни, всё пошло под откос, и мне нужно было немедленно отвлечься, сначала я хотел позабыться от работы, отдохнуть и, к сожалению, не имел такой возможности.

Я всегда был трудоголиком, сейчас же... Именно эта черта вызывала раздражение, из-за неё я не мог быть со своей семьёй, а теперь... Я даже еду в неизвестность только ради того, чтобы попытаться отыскать ответы на всё произошедшее... Если я буду ворошить свои мысли, то быстро утомлюсь, я плохо спал... Необходимо немедленно сменить образ мышления, глянуть на что-то расслабляющее, что не вызвало бы во мне негативных чувств... Именно наша страна ассоциировалась у меня со спокойствием, хотя ещё примером умиротворения для меня была игра Каэде на фортепиано и... Моя начальница. Вспомнив о ней, я тут же подумал о своей работе в детективном отделении...

В нашем современном мире, в самой Японии, есть два вида полицейских участков, где всегда можно нанять детективов, и я уж молчу о безграничной возможности найти какого-нибудь частного следователя... Наше детективное агентство работает в обе стороны. Первый тип японских полицейских участков — «ко: бан». Он выполняет ряд важных функций и занимается делами похищений или насилия. Чаще именно туда направляют все мелкие преступления по типу ограблений или чего-то подобного. Хотя, наш кобан играет ещё одну удивительную роль в обществе. В Японии очень порядочные граждане, они не берут то, что им не принадлежит, у нас не принято давать чаевые, и если кто-то из иностранцев оставит доплату за обслуживание в ресторане, то официант попытается вернуть сумму, что была лишней по чеку.

Если кто-то что-то потерял, то всё это относят как раз-таки в первый тип полицейских участков. В Японии можно позаимствовать деньги у полиции, правда, в долг. Допустим, кто-то стал жертвой ограбления и ему не на что жить и питаться, в таком случае он спокойно может попросить взаймы у полицейского участка. Сумма ограничена, однако и она может исправить бедственное положение. Полицейские из этого подразделения могут также помочь добраться до нужного места, станции или определённой улицы. За получением страховки, или если вы заметили какое-то происшествие, тоже обращаются в кобан.

Ещё существует второй тип участков — «кэисацусё». Это огромные здания, что расследуют такие дела, как убийства. Пускай с появлением абсолютных важные вещи для правительства и стали переходить в руки к невероятным, всё равно есть много достойных людей, которые не имеют титула и получают заслуженную зарплату и почтение. Правда, я всё равно выше них на одну ступень только из-за титула... Ах, не стоит забывать, что если что-то случится, ответственности на мне тоже намного больше, чем на обычном человеке, всё-таки я стал государственным служащим, мало того, что абсолютный, так ещё и полицейский с детективом в одном обличье...

Как человек, я всеми силами желаю избежать проблем или конфликтов, а по «кодексу» нашей полиции, я, конечно же, как и все остальные следователи и государственные служащие, обхожу стороной «борёкудан». Кто бы что ни говорил, а с якудзами я знакомиться не намерен. Они занимаются нелегальными вещами... Аборты, взятки, азартные игры, проституция, и, увы, это давно вошло в систему нашей Японии, если сейчас что-либо изменить, то это может подвергнуть всю страну хаосу, разрухе. Нет, это не выход, а потому я просто делаю то, что мне приказали, пускай на сердце от этого неспокойно. Хотя справедливость — понятие абстрактное, так что и говорить здесь о чём-либо бессмысленно.

Урбанизация Токио и высокий наплыв иностранцев заставляют нас из раза в раз сталкиваться с безработицей, только таланты помогают мне быть выше всех остальных... Всё благодаря дяде с тётей и «Пику Надежды»... Наши с Музой родственники так давно не приезжали, что я начинаю волноваться... Надо будет хотя бы созвониться. Всё время я чем-то занят... Решено, когда я приеду домой, то первым делом наберу их... Может, им нужна наша помощь, а попросить нас об одолжении боятся? Кто же их знает, дядя всегда был упрямым и упёртым... Да, это было бы неплохо, мы с сестрой их давно не навещали, как она поправит своё здоровье, так сразу навестим их...

По новостям, которые я слушал по радио, рассказывали о недавних случаях убийства, опять погибали девушки, это всё разворошило столицу ещё больше. Токио всегда был муравейником, а ныне... Всё стало ещё хуже... Криминогенная ситуация накаляется, совершаемых злосчастных деяний всё больше... И не стоит отрицать, что тот самый фактор «интернационализации» преступности в Японии самым активным образом включён в международные интеграционные связи. Как и в семидесятые годы двадцатого века преступные группировки начинают размножаться благодаря открытым границам нашей страны. Это новшество идёт от иностранцев к нам, а может, мы и сами уже просто поддались их влиянию, может, это экономика или просто способ кого-то выжить, вот только сколько бы я оправданий ни искал всему этому, я всё равно хотел прекратить это «заражение» и подбитие на преступления... И так от всего этого тошно...

Каждый день, каждый час, каждую секунду... Злоумышленников становится всё больше, они распространяют свои социальные сети, устраивают подпольные посиделки, собрания, перестрелки. Разрушают самих себя, а после, как ни в чём не бывало, соединяются в одно и распадаются на атомы. Их становится всё больше, будто бы, действительно, происходит заражение вирусом, и порядочный гражданин ступает на скользкий путь... За этим всем не уследить... Тут нужен контроль, слаженная работа, и должен признать, люди, занимающиеся нелегальной деятельностью, справляются с этим лучше, чем мы сами... Связи Омы могут мне очень помочь в какой-то миг, несмотря на то, что я брезгую использовать столь «грязные» методы, впрочем, это всё ещё выход из ситуации, что я ни в коем случае не стал бы откидывать прочь из-за банальной гордости...

Как не парадоксально на первый взгляд, росту имущественных преступлений, краж и присвоений способствует в том числе и экономический рост, и рост благосостояния населения в частности... Мы поставили служащих в полиции по всему Токио, на каждом повороте камеры, за которыми наблюдают проверенные люди. Очень большое количество каких-то сотрудников под прикрытием, что появились относительно недавно. Люди, вроде частных детективов, имеющие должное образование и возможность сотрудничать с полицией, и всё равно...

По городу прогремело немало слухов в данный момент... О нелегальной деятельности каких-то людей, что управляют страной и миром исподтишка, о каких-то незаконных деяниях тех, кто держит биржу в своих руках... Обо всём я узнавал от Кокичи. Он не любил слухи, как и я, но он знал им цену и слушал, а после передавал мне, дабы я понимал, о чём наслышан город и каких мест, людей стоит избегать... Я благодарен ему за помощь, он спокойно подтверждает истинность и правдоподобность чего-то столь неприятного, как слух, и то, что правда о всяких политиках и высокопоставленных людях вскрывается, врывается к людям... Это может всполошить их и привести к нежелательным последствиям...

Я сам бы не лез в это дело, не слишком-то я подхожу на роль человека, что будет связан с кем-то вроде императора, символа нашей страны или с кем-то, кто правит вместо него... Мне иногда кажется, что им всё равно, они зарылись в своём золотом болоте и живут, не зная проблем... Я уже давно ничего не видел и не слышал, город может трещать, бунтовать, оплакивать кого-то или подвергнуться террору, а правительство... Останется всё таким же... Кажется, будто им всё равно на то, что происходит снаружи, и они, наблюдая за всем с высокой колокольни, наслаждаются видами и своей помпезной жизнью... Так, хватит об этом думать, меня могут посадить за то, что я так нарочито осуждаю действия тех, кто выше меня. Не похоже на обычного меня, такие мысли больше бы подошли Оме-куну из-за его любви не следовать нужным правилам и программам. И вообще, мне вовсе не интересно то, что происходит с «элитой», пока у меня есть тот, кто расскажет мне всё из первейших уст...

Поводив шеей из стороны в сторону, я тяжко вздохнул, покрепче хватая руль, надо было сесть на Токийсокм вокзале или станции Синагавы на Синкансен и доехать до Киото, а я решил ехать на машине... Ах, так только дороже вышло, пошлины на въезд и выезд, бензин... Зато нет людей, нет тех, кто узнал бы меня, выпускника академии надежды... К тому же, чем я могу быть недоволен? Удобная трасса, редко встречающиеся машины... Радио... Я выключил его, включая музыку с флешки Кокичи. Он часто ехал со мной, поэтому как-то он оставил мне свои музыкальные композиции... Я не имел ничего против классики, эта умиротворяющая музыка спасала жизни, Каэде пленяла меня своими чарующими, изысканными мелодиями...

Хотелось вздохнуть спокойно от этой очаровательной композиции, будто бы плавное покачивание ветвей на ветру, опадавшие лепестки умэ, и кто-то ласково проводящий пальцами по фортепиано, забирающий душу и пленяя сердце своею красотою... Но я не мог сосредоточиться именно на позитивных эмоциях, на самом деле на моих плечах лежал тяжкий, неподъёмный груз... Мои планы были резко отброшены назад. Я думал, что в момент, когда в городе буйствует какая-то организация, что беспощадно убивает людей, я смогу защитить своих любимых. Свою драгоценную сестру и мою дорогую девушку, а сейчас... Я не знаю, что делать...

Да, из меня вышел плохой старший брат, всё-таки сейчас я должен быть рядом с Музой, а в итоге, кажется, что я бросил её на произвол судьбы... Нет, я ничего не бросал, просто я решил съездить в Киото, надеясь узнать больше о своей сестре, даже не зная, были ли у неё те, кем она дорожила, и где они сейчас... Я так рад, что у Каэде выходной, она будет с моей миловидной, потрепавшей собственные нервы сестрицей. Я уехал не просто так, пусть и отмахнулся работой... В любом случае, Акамацу приглядит за ней, зная всю ситуацию, а я... Я поговорю о происходящем с ней, когда приеду... Из головы не вылетал тот камень, брошенный в наше окно... Не зря он попал к нам, с ним явно что-то не так... И я сделаю всё, чтобы моя дорогая сестра была в порядке, а рядом с ней были дорогие ей люди.

Почему-то я решил, что это было послание из её прошлого. Так мне подумалось, смотря на её внезапно вновь появившуюся задумчивость, замкнутость, бледноту лица... Это был и шок, и страх, и боль в висках... В тот момент на её лице было написано слишком ярое противоречие чувств, я знал это, а потому не мог их разобрать, ведь она пыталась скрыться за маской беззаботности и безэмоциональности... Я наблюдал за её поведением после произошедшего в клубе, и за исключением небольшой растерянности, излишней задумчивости в её кротком, умиротворённом лице, я не заметил ничего необычного...

Будучи слишком встревоженным, я даже посетил психолога, у которого всегда беру медицинские заключения для работы. Он заверил меня, что реакция моей маленькой сестрицы на произошедшее нормальна, попросил быть внимательнее, поговорить с ней, а я... Сразу же не решился... Теперь всё стало только хуже... Нет, я действительно хотел поговорить с Музой тем вечером, когда я вернулся с работы после очередной череды отгулов и не смог... Видя то, как она трепетно относилась к собственному рукоделию, я отступил, наслаждаясь мимолётной улыбкой, что я застал, пока она, преисполненная чувствами, вдохновением и прочим, была одурманена холстом на котором выводила изящные линии...

Кто знал, что тот камень заставит её вновь опустить руки? Я не мог смотреть на неё, рисующую через силу... Она не сдавалась, не прекращала творить, однако более на её лице не зияла улыбка, там была лишь сияющая пустота, что менялась от беспокойства к раздражению, то прогрессировала к гневу и презрению или апатии с угнетением... Я не мог продолжать видеть это, вот и уехал, сбежал, как трус, поджав под себя ноги... Я не мог продолжать наблюдать за ней, и верным решением казалось поехать сюда, попытаться что-то узнать о ней, не спрашивая её саму... Может, ей не хватало меня, может быть, сестра ждала действия от меня, что придёт и утешит её? А я... Я не смог набраться смелости, чтобы заговорить с ней...

И мне было даже всё равно на то, что Киригири точно вычтет мне всё, что только можно из зарплаты, ведь я за этот месяц ни одного дела не раскрыл, лишь пару раз выполнял её поручения и участвовал в допросе... Даже сегодня, в выходной, когда я должен был отрабатывать свои вечные пропуски, я еду куда-то из города... Ну, Кёко всё-таки вошла в моё положение, я не распространялся, объяснил всё в общих чертах, и она поняла меня, не стала расспрашивать о большем, попросила поскорее вернуться в строй, собраться с мыслями... Я благодарен ей за то, что она не торопила меня, и всё же... Меня поедало изнутри чувство вины... Оно было не беспочвенным... Я провалился, как брат, когда побоялся подойти к ней после того, как ей стало плохо... Ведь я это заметил, сразу же обнаружил... И ничего не сделал...

От бессилия я закусил губу, хотелось немедля развернуть машину и быстрее вернуться к девочкам, чтобы попросить у неё прощения, просто поговорить, всё обсудить... Она бы рассказала мне, что её тревожит, мне нужно было просто спросить... Я знаю это... С тяжким вздохом я покрепче вцепился в руль, напрягая и до того уставшие плечи. Никто другой не стал бы приглядывать за моей сестрой, а я за ней сам не уследил... Даже пару дней назад, когда я хотел спросить её о самочувствии, узнать, что она хотела бы поделать в эти выходные, узнать, куда она желает пойти, я увидел, как она рисует... Муза не прикасалась ни к музыкальным инструментам, ни к письму, даже карандаш в руки не брала. Она просто сидела в интернете, читала книги, смотрела какие-то передачи, готовила... Сестра даже не пробовала сладости, что я приносил от Кокичи или покупал сам, она всё отнекивалась... Это было слишком не похоже на мою маленькую сладкоежку, которую я знал...

Конечно же, стоило мне увидеть, как она снова отдаётся любимому делу, я не мог её оторвать от любимого занятия, я боялся, что сделав это, я прерву её вдохновение, поток собственных размышлений, и тогда она больше не вернётся к своим увлечениям, которые так искренне любит, в которые вкладывает и сердце и душу... Я не стал её трогать, и вот, что из этого вышло... Как сейчас помню, я лишь отошёл приготовить ужин, сделал себе кофе, вышел в зал, чтобы посмотреть новости, пока вода закипала и этот звон... Разбитое стекло... Я даже подавился, услышав этот паршивый звук. Он был таким оглушающим, мне и в голову не приходило, что разбилось окно, я просто начал сильно переживать и как только пришёл в себя, откашлявшись, я довольно резко поставил чашку на столик, разлив какую-то часть содержимого, быстрее добираясь к ней...

Её прекрасные изумрудные глаза были такими печальными... Пустыми... А на лице не было ни одной мокрой капли, ни единой слезинки... С её рук стекала кровь, везде, на каждой части её одежды были осколки. У неё были глубокие серьёзные порезы, маленькие, болезненные ранки, царапины и много неприятных, смешивающихся друг с другом ощущений... И всё это шло в комплекте с её таким непроницаемым выражением лица, где не проскальзывала ни одна эмоция... Я совсем не понимал того, что она чувствовала и ощущала, да и я сам был погребён под багажом собственных размышлений, скомканный, утопающий в собственном мыслительном процессе...

Какой из меня старший брат? Я даже поддержать её не смог никак... С раздражением я опустил эту ситуацию, не прекращая сожалеть о том, что я не мог это предотвратить... Хоть как-нибудь... Господи, только мы сняли эти бинты от порезов того ужасного парня — Шитто — как случилось это! Как же я хочу уберечь её от боли, ран... Благо, мазь Цумики-сан всё ещё осталась, я не знаю, из чего она, главное то, что данное лекарство очень способствует заживлению кожного покрова, не оставляя после себя нежеланных отметок... Хотя тот факт, что лучше бы этих порезов и вовсе не было, остаётся неизменным.

Чёрт, только она начала идти на поправку, ну как же так, как я... Как я это допустил... Да и такой исход у меня представить даже не было сил! Кто мог бы наперёд предсказать произошедшее? Немыслимо... Столько человеческих факторов... Предугадать такое было бы невозможно... Какая-то череда неудач... Мне нужно что-то с этим сделать, оградить Музу от опасностей, защитить, но саму опасность для неё показывает мир, а забрать у человека свободу... Я не могу так поступить, лишать её воли, это её жизнь... Я ничего не смогу сделать! Это константа не изменит собственного значения... Вот ведь, внутренний, душераздирающий диссонанс, становящийся отдающим в самом нутре настоящим резонансом, что желает укротить мою волю... Пожалуй, именно такие внутренние противоречие я испытываю от действий Кокичи...

Он через меня передаёт моей сестре сладости, я, конечно, понимаю, что они сблизились из-за произошедшего, но... Почему Ома извинялся передо мной? Зачем он тратится на неё, когда я прекрасно знаю, что у него не всё радужно с финансами, пусть он и тщательно пытается доказать обратное? Да, он пытался уберечь мою родную кровь и был не в состоянии этого сделать, как и все остальные, кто знал о её существовании... Ответственность за произошедшее лежит мне, всё-таки я её опекун, её самый близкий человек... И я не смог предсказать это... Пускай я и понимаю, что это невозможно изменить, это всё равно терзает меня...

Если бы не этот верховный лидер, я бы даже не подумал, что моя дорогая музыкантша могла оказаться в том крыле, я бы отправился туда в самую последнюю очередь. Надо было быть гением, чтобы придумать теорию об отравлении наркотиками, плохом самочувствии и изнасиловании, и, самое страшное, что фиолетоволосый всего-то на всего оказался прав. Нет, я не винил его ни в чём, и не считал странным то, что он сразу догадался о произошедшем. По его лицу было прекрасно видно, что он сомневался, не хотел в это верить, этот парень рискнул... И попал прямо в цель... Видимо, он заметил то, что я пропустил мимо собственных глаз, вот и всё... Порой я сомневаюсь в том, кто из нас двоих и впрямь детектив...

Повернув руль на достаточно крутом повороте, я вновь вспомнил наше неловкое столкновение в клубе... Его просьба простить его... Почему же он извинился передо мной? Что такого было в том, что мой партнёр в расследовании не смог заметить пропажу моей собственной сестры? Это лишено смысла... Нет, ну, допустим, я всё ещё не вижу повода в его святых мольбах о прощении, ведь он не виноват, однако... Если заметить и совсем немного понаблюдать за всем происходящим, то... Сразу станет ясно, что я что-то упускаю. Да и необъяснимых вопросов станет лишь больше...

Мало того, что мой бывший одноклассник её балует, вероятно, соболезнуя её нелёгкой доле и тому подобное, так и каждая наша встреча с моим дорогим одногодкой так или иначе будет переходить в мой рассказ о моей дорогой сестрице и её самочувствии... Это невероятно подозрительно, и не только поведение Кокичи странно, к моей сестричке у меня тоже есть вопрос. Когда у Музы появляется вдохновение, почему она рисует именно этого хитрого аметистовоглазого лидера? Почему? Ну, может то, что он спас её, произвело какое-то впечатление, а может, его довольно странный, интересный характер заинтриговал её... Суть та же, уже глупо что-то отрицать. Я что-то пропускаю мимо собственных глаз, и как бы я не хотел это признавать, я всё понимаю... Осознаю, пусть и не хочу принимать... Пожалуй, пришло время для вишенки на торте...

Я глянул на пакет на переднем сидении. Ещё больше шоколада, чая, кофе и прочих сладостей от владельца казино для моей сестры... И самым неловким было то, что я поймал этого мальчишку с поличным... Когда он отдал мне эти гостинцы, я опешил, слегка затормозил, пусть и быстро взял себя в руки. Абсолютный пытался уйти, будто бы покупать такие вещи для нашей семьи было чем-то обыденным для него, а я окликнул его, хотел расспросить об этом, поднял руку, достав первую попавшуюся коробку, и замер...

Я не смог задать вопрос из-за толики удивления, а этот чёрт ежесекундно убрался из поля зрения моего виденья... Именно в этой коробке была полость, внутри она была практически пуста... Да, я заглянул в эту коробчонку, потому что её вес был очень разительным с этикеткой, да и не было в ней никакого чая... Не было и в помине... Там были серьги, дорогие, пускай и серебряные... Луна и звезда... И маленькие алмазы в виде обрамления этих двух серёг... Небольшая аккуратная тоненькая застёжка...

Господи, я не могу поверить, что не решился отдать это всё ей... Я не мог отдать ей весь пакет, мало ли, что там внутри? Может, ещё какие-то драгоценности или ещё что-нибудь... Да и вернуть всё «отправителю» я тоже был не в состоянии, парень просто избегал меня, стоило мне упомянуть этот пакетик... Но, к сожалению или к счастью, я действительно отдал Музе серьги, что заметил из-за этой случайности. Я не знаю, зачем я их отдал. Она не ела сладкого, не открывала новые чаи, даже если знала, что они от него, а эту коробку я лично отдал ей в руки. Наверное, в этом было дело, потому что я лично отдал короб ей...

Возможно, со стороны сестры, коль я отдал ей эту вещь лично, то открыть её было неким притягательным соблазном, проверкой её интересов... Черновласка удивилась подарку от фиолетоволосого юноши, поблагодарила меня... А сегодня утром я заметил эти серёжки у неё в ушах. Она их надела, хотя и не собиралась выходить на улицу... Вот тебе и номер... Ох, не думал я, что она действительно это сделает... Так глупо, я не мог заметить, как эти двое поразительно быстро сблизились... А как же те моменты, когда они играли в карты, хитрые взгляды? Настольные игры или компьютерные? Много веселья, смеха и... Близости...

Получается, я не заметил чего-то очевидного... И что я должен думать об этих двоих? Повстречавшись, они были... Очень близки... Его слова промелькнули в моей голове, как навязчивое воспоминание, задорный голос смеющегося лидера и смущённая девушка, отводящая от меня глаза... «Неее верно! Ты всё правильно понял, Шумай, я флиртовал с твоей сестрой», ну и что я должен был сказать ему на это? А что мне сказать сейчас... Всё так очевидно...

Никто, кроме Каэде, не приходил ко мне домой, включая Кокичи, а стоило моей черновласой сестрице объявиться в его казино, как вот, на следующий день он уже стоит у нас на пороге, нарушая все традиции и обычаи... То, что мужчина предложил практически незнакомке переночевать у него дома... На сколько же Ома доверился ей... Разве он не был таким щепетильным человеком, что проверял и перепроверял каждого, прежде чем начинать водиться с ним и вести общее дело? Ох... Думая об этом сейчас, я прекрасно осознаю слепоту этих поступков... Он был ослеплён ей... А она... Не знаю...

Мне не хватает духу признать очевидное, хотя даже мне ясно, что это нечистое дело, всё-таки моя дорогая музыкантша согласилась покорно войти в чужой дом к взрослому молодому человеку... А потом, когда Кокичи получил травму, и моя сестра ухаживала за ним... Их взгляды, касания, любовь к играм, общие, лёгкие разговоры. Пару раз они просто сидели в тишине, будто бы наслаждались обществом друг друга... Был даже момент, когда Муза невольно уснула на просмотре фильма, это была их последняя встреча перед тем вечером, в клубе... Да, это всё, на что я обратил внимания и не придал значения...

Кажется, я действительно был слеп, хотя осталось ещё кое-что... А именно, вопросы. Очень много различных мыслей по этой теме роились в моей голове. Было так много соприкосновений, вещей, лежащих передо мной на поверхности... И я их просто не замечал... Не свойственный Музе длинный язык иль переменчивость, то открытость, то хитрость, а как же её незыблемое красноречие? Или то, как робко она заварит чайник перед ним, то, как аккуратно поставит кружку, изысканно преподнесёт яства... Всё в ней выдавало изящество, казалось, что это была не моя сестра, она была так... Великолепна...

Я не придал этому значения, думал, что хочет понравится человеку, а что в этом такого? Проявлять всего себя, показать достоинство, оправдать честь семьи и возвысить традиции... Это правильно в нашей стране, культура — драгоценное наследие... И всё-таки причина была в ином, моя сестра не такая, как я, обычно, она скажет, не подумав и дважды, а рядом с ним... Остроумие, обольстительность, хитрость... Как же это разнилось с её образом... И этот чёртов фиолетоволосый парень... Как мазнёт по ней взглядом, как вцепиться в её облик, как его тон голоса обретает более мягкие, чуть развратные оттенки возле моей наивной сестрички...

Единственный человек, что был слеп, так это я... Уверен, Каэ всё сразу поняла... И эта навязчивая мысль, что крутится у меня в голове, безвозвратно и безостановочно вторила мне: «Они полюбили друг друга»... Не знаю, правда иль нет, но искру меж ними не объяснить иначе никак... Я просто видел всё и не придавал этому значения... Как необдуманно и глупо с моей стороны — не заметить этого... С другой стороны, я никак не мог воспротивиться этому или помешать им встретиться, это произошло и... И такой же всплеск был у меня с Каэде, а потом я переключился на Ому и... И вернулся к своей «подруге», в которую, как выяснил позже, тоже влюбился... Ох, я и раньше не замечал очевидного...

Отношения этих двоих были странными. Да и скоротечными. Впрочем, не мне их винить... Если честно, то я даже со «злым» лидером не успел расстаться, как отправился на свидание с Акамацу... Для меня это была дружеская прогулка, мы просто направились в кинотеатр. На ужастик... Пианистка мне всё рассказывала о музыкальном сопровождении данного кинофильма, о актёрах, что её привлекают, о известной Цумуги Широганэ, что гримировала и наносила макияж главным героям, а я... Не мог прекратить внимать её голосу... Меня словно передёрнуло, и в отблесках Луны я перестал видеть свою хорошую подругу... А потом она жалась ко мне, тряслась... Сначала, просто схватила меня за руку, пугаясь каждого шороха, после, прильнула ближе, опасаясь развязки и в какой-то момент я сам прижал её ближе, зашептал на ухо, позволяя практически улечься мне на плечо...

Можно смело сказать, что я подло поступил... Кокичи никогда за это меня не винил... И я не считаю его негодяем, он поступил очень... Честно. Он не сражался, отпустил, увидев, как я был счастлив... Я рад, что мы остались в хороших отношениях, пускай теперь я и волнуюсь за мою глупенькую музыкантшу... Конечно, верховный лидер и впрямь хороший, влиятельный человек. У него есть статус, деньги, открытое собственное дело в самом центре Токио несмотря на огромные цены... Он мог бы подарить своей возлюбленной всё что угодно, как тот же глава мафиози, о котором так любит рассказывать Кокичи, особенно, о его дочери. Это забавно, слышать, как с мягкой улыбкой, чуть посмеиваясь, Ома отзывается о маленьком ангеле, возле которого глава якудз превращается в милейшее создание, котёнка, что разорвёт глотку любому, кто приступит чуть ближе дозволенного...

И не зря я называю верховного лидера богатым, да он тратится очень сильно, и, если быть честным, то... Он очень рискует из-за этого влезть в долги. Я не знаю, как всего за месяц он смог заработать просто немыслимую сумму денег. Я не спрашивал, знал, что это дело «благотворительности» Тогами, что обязательно припомнит своё вложение. А после... У моего напарника появляется целое состояние, благодаря которому он может покупать себе пентхаус и жить там до старости без какой-либо работы, так и с прислугой. Когда Муза говорит об огромном доме, я просто надеюсь, что она говорит о другой стране, в нашей недвижимость стоит непомерно дорого...

Серьёзно, можно посмотреть на цены в Японии и явно решить никогда здесь не бывать, очень дорого и несоизмеримо с зарплатой обычных граждан... Мне повезло с богатенькими родителями и возможностью быть «избранным», не сказал бы, что мне и вправду нравится такая «справедливость», но устраивать забастовки и рушить устои... Нет, не в моих силах поменять систему, скорее, система бы изменила меня... А суммы, затраченные на казино аметистовоглазого лидера, это действительно ужас... Цена на квадратный метр в нашей стране, да и тем более в нашем районе, очень велики. Мы живём не очень далеко от центра, от Гиндзы, что в переводе означает «серебряный двор».

Гиндза — это торговый квартал и культурный центр города в Тюо, являющийся одним из специальных районов Токио. Странно иметь город в городе, когда и так есть районы, хотя, учитывая, что у нас в стране даже некоторые улицы не имеют названий, лишь номера, то... Я могу только деликатно промолчать на происходящее. В «серебряном дворе» расположено множество специализированных магазинов, универсамов, ресторанов, баров, клубов и многого иного, однако я вспомнил о данном районе не просто так. Один квадратный метр в этом районе приравнивается к 400 тысячам долларов, это всего один метр. Даже если казино Кокичи находиться ровно на границе районов, он — просто сумасшедший миллионер, поскольку открыл в таком места огромное казино.

Если честно, я понимаю, что ему важен наплыв людей и тому подобное, да вот я бы в таком дорогом месте открывать собственное заведение не стал несмотря на то, что Гиндза считается одним из самых роскошных торговых районов мира, и, не постесняюсь напомнить, очень дорогим. Что уж говорить, а мы живём в очень недешёвом городе с довольно маленькими зарплатами. Если бы отец не купил нам квартиру, я бы снимал жильё, всё-таки я береглив, не люблю растрачиваться попросту, а цена жилья... Высока... Муза не садилась изучать всё это, она боится нововведений, и я понимаю её неуверенность. Пусть и должен признаться, обычно, она более подготовлена к чему-то происходящему, а я как бы коп... Пару раз меня пытались убить, а я... Всё ещё не привык... К такому нельзя привыкнуть, по крайней мере, не так быстро... Ах, я что-то отвлёкся...

Чтобы купить двухкомнатную квартиру площадью 55 квадратных метров в многоэтажном доме, придётся отдать в среднем от 422 847 до 707 350 долларов. Да даже при первом варианте мне пришлось бы отдать более 44 миллионов йен! Ни за что, пусть я буду жадным, пускай, да вот отдавать такие деньги — верх безумия! И когда Муза спокойно так рассуждает о том, что она может себе купить квартиру, я останавливаю её даже от просмотра цен. Мало ли, что случится с этим извечно скачущим курсом валют, кто знает, что случится с экономикой, я уже ничему не верю и хочу просто держать поближе дорогих мне людей.

Я знаю, что имею в запасе достаточно благодаря родителям, что присылают от себя «какую-то копейку» с собственной зарплаты, я же должен, как государственный служащий получать 4-5 тысяч долларов, а получаю из-за титула, начальства, каких-то премий и иерархии абсолютизма около 25 тысяч долларов в год, иногда больше, в зависимости от раскрытых дел и премий. Да и что скрывать, в Японии мужчин ценят больше, чем женщин, поэтому именно мужчины получают более весомые продвижения по службе и заработную плату.

Я затормозил, до Киото осталось недолго... Двадцать минут и я на месте... Сверившись с картой, я проложил маршрут. Мне ехать ещё полчаса, не больше... Это ужасно радовало, как-то я засиделся на одном месте... Да и я не могу не думать о том, что происходит меж двумя важными мне людьми... Не сказать бы, что я яро против отношений между моей сестрой и этим злосчастным владельцем казино, нет, отнюдь, я просто беспокоюсь. Во-первых, Кокичи содействует с опасными людьми, если они повздорят, он переступит им дорогу? Первый, кто окажется в зоне риска, дорогие ему люди, наличие девушки, что пару раз была рядом с ним... Всё очевидно и подозрительно... Не желаю никому такой судьбы... Я мысленно помотал головой, не хотелось даже думать о таком варианте развития событий. Да и было то, ещё кое-что, что тоже меня волновало.

Этим кое-что было некое «во-вторых»... Их чувства... Не влюблённость ли это? Любовь, страсть... Она приходит и уходит, взлёты и падения... Мы с Каэ пережили один такой момент, когда наши чувства начали угасать, благодаря Музе мы смогли вновь сойтись, я благодарен ей за это... В недалёком будущем таких моментов станет больше, и нас это не пугает, потому что мы готовы идти на уступки ради друг друга... Сможет ли Ома подарить моей сестрице всё то, что ей нужно? Нужное количество заботы и внимания, любви? Сама Музыка могла бы отдать ему то, чего он желал? Ох... Точно, Муза просила никогда не называть её полным именем... Почему-то, когда я осознанно приближаюсь к её дому, я начинаю теряться в собственных домыслах... Это не к добру...

А ещё, всё, что недавно произошло... Как же это всё терзает меня... Уж слишком всё было странным, необычным для нас, живущих, не зная проблем... Всё было хорошо, а когда эти двое познакомились запустилась череда каких-то обязательных событий, которые никоим образом невозможно остановить... Это пугает меня, ведь я хочу остановить эту цепь для того, чтобы понять, что она за собой несёт, уберечь дорогих мне людей если эта дорога приведёт не к хорошему, не желанному мною концу, а в итоге я даже противостоять, хоть как-то затормозить её не в силах...

Правильно ли я сделал, решив приехать сюда? Хм... У меня нет права или возможности сомневаться в собственных действиях. Я сделал то, что посчитал верным, нужным. Толку мне от того, что я приехал в Киото? Без понятия, но что-то влекло меня в это место... Вероятно, причина была в том, что Муза вела себя слишком... Непривычно для меня. Она стала более скрытной, и это было подозрительным... Легко можно было понять её беспокойства. Да и я, даже не попытавшийся понять её, нагнетал обстановку...

Думаю, самым печальным для меня было то, что она молчала и не говорила мне ничего несмотря на то, что была чем-то крайне обеспокоена. Моя дорогая талантливая сестричка что-то скрывает, а коль её друзья ничего не знают, единственный выход — её сомнительное тёмное прошлое, в котором я тоже ни капельки не смыслю. Даже если я ничего не найду, я всё равно смогу узнать о собственной сестре больше... Очень хочется верить, что может быть, мне удастся найти хотя бы какую-то зацепку. Найду одну нить, пойду за ней, потяну и распутаю узел, а может, и целую паутину... Я не могу сдаться сейчас, я слишком далеко зашёл, чтобы оказаться здесь. Если разгадаю одну тайну, то запущу очередную цепь, и я непременно завершу цепочку событий, шаг за шагом приближаясь к ядру... Главное, найти нужную тропу, и, я надеюсь это место, Киото, сможет мне помочь в этом.

Слишком много потрясений за столь незначительный и короткий промежуток времени. Сумбурные знакомства, серьёзное дело об убийстве, травмы Омы, проблемы Музы... Из-за всего этого что свалилось на наши головы, мы с Каэде почти не были вместе, у неё тоже много работы, однако всё более плавно, предсказуемо что ли... И Киригири-сан что-то там мне ещё рассказывала о каких-то делах, но я не слушал её... Излишне большое количество дел и информации, что легла на меня ныне, поэтому я не смог противостоять собственным чувствам, а посему мне пришлось уехать из Токио...

Всё это сделано ради сохранности нашей семьи. Я не знаю, что творится сейчас со всеми нами. И, конечно же, я не знаю, что происходило в её прошлой семье, и всё же... Мне важно знать, что там случилось пару лет назад. Это всё ради того, чтобы с моей сестрой всё было хорошо, она, всё-таки, моя родная кровь. Я должен защитить её, ведь я её старший брат... Больше я не должен допускать тех ошибок, что стоили ей чуть ли не жизни. Она могла с лёгкостью с ней расстаться, как та девушка в переулке от рук убийцы, а могла бы потерять её от отравления наркотическими веществами от рук Шитто... Это ужасно, думать о таком, но я не могу перестать... Это не выходит из моей головы...

Этот концерт... То, что случилось, не прекращает терзать меня, я всё накручиваю себя и всё больше убеждаюсь в том, что в происходящем с моей юной черновласой музыкантшей есть моя вина. Я не уследил за ней и... Это привело к такому исходу... Да, её друзья всё равно поддержали деву, были рядом с ней после произошедшего. Я благодарен им за это, а еще больше я был благодарен Каэде. Если бы не она, то я бы даже уехать не решился. Присутствие моей девушки рядом со мной и моей сестрой обнадеживало, я мог не бояться, что с ними что-то случится, да и когда они была рядом, мне удавалось с лёгкостью делать то, что я должен.

Несмотря на страх потерять и разрушить то, что мне дорого, я не мог стоять на месте, нужно было двигаться дальше. Изменения происходили стремительно, было ли это плохо иль нет... Я не знал... Если так подумать, то моя жизнь была сера, сплошная рутина, пара расследований, и, конечно же, море бумажной волокиты. Пусть детективы и осматривают место преступления, да и ведут расследование, на самом-то деле только двадцать процентов состоит из этих исследований, десять — это какие-то разговоры с людьми, допросы, а остальное — выводы и письменное подтверждение происходящего, подлинности улик, их сохранности, какие-то проверки лаборатории. Ещё процентов пять может занимать мнение Киригири-сан и её доброжелательные советы, а также разговоры с Макото-саном за чашкой кофе. Остывший или слишком горячий, неважно, именно он заставляет меня продолжать думать, быть активным и продолжать заполнять нескончаемые горы документов. Кофеин творит чудеса...

Порой бумаг настолько много, что хочется их бросить, однако я очень усердный, поэтому не сдаюсь и продолжаю заниматься такой... Бесполезной, неблагодарной, казалось бы, работой. И на самом деле, что бы ни говорил мой напарник, находящий мою монотонную работёнку скучной и непритягательной, порой, столь умиротворяющее времяпровождение было мне по душе... Сидишь, расставляешь фотографии, пытаешься понять, распутать запутанный клубок нитей, ведёшь следствие из одного конца в другой, связываешь всё воедино и восстанавливаешь цепь событий... Неописуемая работа, даже если на её подтверждение приходиться растрачивать очень много времени...

Когда нет никаких срочных расследований, я читаю старые документы, пытаюсь предугадать преступника, слежу за его линией поведения... Несмотря на то, что происходит, я люблю свою работу детектива. Моя деятельность спокойная, практически неизменная, какие-то обычные проблемы вроде мелких преступлений, краж и их расследования всегда мне нравились и... Убийства... Это было слишком. Особенно для меня... Появилось непреодолимое желание остановиться где-то на обочине и выйти, подышать свежим воздухом, да вот только до Киото осталось ехать не долго. Совсем не долго... Не буду больше думать о том, что заставляет мои внутренности сжаться в тяжкий ком, что подступал в горло. Несмотря на то, что я плохо ел, тошнота так и норовила поглотить меня... Нужно было прекратить мои размышления немедля...

Доехав до места назначения, я оказался в одной из самых первых, весьма старых улицах города. Было довольно пустынно, всё-таки это, грубо говоря, обочина города, так что в этом не было ничего странного. Почему-то на душе было не по себе от обстановки вокруг, поэтому я связался с дядей, пусть и хотел сделать это вечером. Ещё я написал сообщение Каэ, чтобы она не волновалась. Выпил по дороге к старому дому моей сестры чашку кофе, и, осматриваясь, идя по навигатору я пытался найти нужный мне домишка. Если там никто не живёт? Чего я вообще добьюсь, приехав сюда? Вопросы мучали меня ровно до того момента, как я оказался на нужном мне месте.

Хотя... Нет. Мучительных и терзающих меня «пунктов» стало непреодолимое множество и я, смотря на довольно заброшенный домик, позвонил в звонок. Казалось, что там сейчас никто не жил... Если так подумать, это было бы очевидным и нормальным исходом. Я простоял напротив дома минуты три, думая о том, мог ли здесь вообще кто-то жить или этот кто-то на работе... Пустой двор, немного паутины, осыпавшаяся кое-где штукатурка, обветшалый, чуть прогнивший забор... Скорее всего, здесь никто не живёт...

Ах, ну и чего же я вообще хотел добиться этим приездом сюда? Не зная ответы на данные угрызения совести, я повернулся на сто восемьдесят градусов и на секунду обомлел... Пустырь, на который я ранее не обратил внимания... Обычно такие места в Японии сразу же уничтожают, люди сами быстро всё разбирают и восстанавливают, вот только этот дом, я подошёл ближе, был полностью сожжён дотла... Японцы за несколько дней уничтожают последствия оползней и землетрясений, а это место... Заброшено и пустынно?

Не знаю, почему я застыл у этого пустыря, смотря на выжженную местами землю и ростки травы, что прорывались сквозь ранее сожжённую земельку и пепел... Какие-то остатки, гниющие на поверхности... Почему никто не убрал это? Что происходит в этом городе? Здесь неблагоприятная атмосфера... Если бы я был в центре Киото, всё бы ощущалось совсем по-другому, а это место — пригород, и всё здесь... Непривычное для меня, всегда живущем в большом Токио... Всё-таки Киото сильно отличался от столицы, ни одного небоскрёба, никаких ярких подсвеченных неоном вывесок... Совсем не то, к чему я привык.

Я развернулся, идя по направлению к машине. Наверное, стоило бы как минимум посетить могилу матери Музы, по крайней мере, я бы таким образом приехал не зря... Интересно, мог ли я узнать у кого-то из местных то, что меня интересует? Случайно на глаза мне наконец-то попались прохожие. Какие-то две девушки, идущие со старшей школы, и довольно молодая женщина... Она тоже заметила меня, и я решил как раз вызнать то, что мне нужно... Мы были недалеко, в пяти метрах друг от друга, так что я быстро окликнул её, пока она не покинула поле моего зрения.

— Эм... Простите...

— Здравствуйте. Я могу Вам чем-то помочь?

Ей было лет тридцать, может, чуть-чуть больше. Морщин на бледной коже не было, да и голос был бодрым и доброжелательным. Мне было неловко от того, что приходится общаться с незнакомым человеком и навязывать ему мои собственные проблемы, что уж говорить, а в нашей стране, Японии, нельзя жаловаться. Иностранцам этого не понять, ну, а мы уже привыкли всё-таки... Таковы традиции.

Впрочем, культура всегда отходит на второй план, когда дело касается семьи, мне кажется нормальным изливать друг другу душу, поэтому я требовал от сестры откровений и отвечал ей тем же, потому что знал, ей было это важно. Уверен, она прекрасно понимает, что эти обычаи могут изъесть тебя изнутри, вот и всё... Прокашлявшись, я пришёл в себя. Когда я на работе, я более собранный, ведь у меня есть значок, сейчас же я сам по себе, и пусть мне нелегко, я должен узнать всё, что меня интересует.

— Аа, д-да, добрый день. Простите, что отвлёк Вас, хотел узнать о том, кто сейчас проживает в 57 доме.

Кивнув мне, шатенка, с волосами где-то по лопатки, задумалась всего на миг, а может, и на целую секунду. Как следователь, я уже привык наблюдать за людьми и их жестами. Можно сказать, что я раскусил эту женщину из-за пары приёмов, которым меня научил Кокичи. Горожанка перед моим носом притворялась, она могла сказать ответ мне сразу же, но она не стала этого делать. Изучала меня, исподлобья смотря на меня, оценивала мой внешний вид и пыталась сделать какие-то выводы.

Я не мешал ей, позволяя меня осмотреть. Нельзя было сказать, что я коп сразу же... Или можно? Почему-то из-за извечных шуток-предостережений моего дорогого напарника-шутника я всегда носил пистолет в пиджаке во внутреннем кармане... Надеюсь, я никогда им не воспользуюсь... Кашлянув в кулак, привлекая к себе внимание, доброжелательная улыбка на лице женщины стала чуть более понурой. Она робко глянула в сторону того дома, подле которого я был несколько минут назад. Отлично, это неблагоприятная тема, и всё же, мы её обсудим. Моё любопытство будет удовлетворено, это хорошо.

— Ох, сейчас этот дом пустует, никто так и не выкупил ни его, ни землю, поэтому он перешёл под частную собственность государства. Сами знаете, какие нынче цены, вот участок и не покупают...

Утвердительно кивнув, я обернулся, вновь смотря на маленький растерзанный домик... Собственность... Значит, я не смогу попасть в дом, где она жила, хотя там ведь могли остаться её вещи... Хм... Прошло более трёх лет, глупо надеется на это. Наверное, мне стоило побыть с Каэ и Музой дома, чем находиться в малознакомом городе, ища... Что-то неопределённое... Думаю, покамест рано сдаваться, может, я смогу ещё что-то узнать у этой дамы? Вот только как?

Перед глазами вспыхнули слова несносного лидера... «Шумай, будешь играть по-честному — не сможешь забрать главный приз. Не думал сменить тактику, а?». Вероятно, мне давно стоило признать его правоту, однако в тот день я яростно сопротивлялся изречениям фиолетоволосого... Порой его учения невероятно помогают мне и выпутывают из неприятностей. Я рад, что он мой напарник, он всегда может прикрыть мою спину. Я не забуду, как Кокичи «случайно» заставил меня пригнуться. Он был так резок, что я ударился лбом о бетон. Мне хотелось накричать на него за эту шалость во время перестрелки, да вот только эта «пакость» спасла меня от пули снайпера, в которого Ома выстрелил сразу после моего столкновения и полом. Он стрельнул в ногу, этого было достаточно, чтобы человек выронил оружие от боли... Звук чужого голоса привлёк моё внимание.

— А вы хотите приобрести жильё?

Мимолётно закусив губу, я решился следовать... Нечестному пути. Что же, иногда советы «злых» верховных лидеров правдивы. Мне нужно узнать информацию, а значит, нужно сделать так, чтобы мне поверили. Обман... Притягательная ложь, жалость... Главное, чтобы жизнь на накренилась от такого объёма лжи, которую вешает всем на уши этот владелец адского азартного местечка... Иногда он несёт такие небылицы, Господи, и самое странное, что люди ему верят... Харизма творит невероятные вещи с людьми, мне этого не понять, а вот врать... Всё-таки придётся. Хочу получить всё, придётся рискнуть всем... Таковы законы азартных игр, таков закон и «игры» в жизнь... Так бы, наверное, думал этот аметистовоглазый лжец... Именно мысли и воспоминания о его действиях и словах помогают мне сосредоточиться... Ладно... Вздох. Спокойствие и... Непринуждённость...

— Ах, нет-нет, у меня в этом доме жила тётя, и мне, к сожалению, не посчастливилось лицезреть её из-за конфликта наших семей... Видимо, я опоздал...

<Нужно создать реалистичную историю, не могу же я везде полицейским значком светить, это было бы тем ещё недоразумением. Да и мне повезло, что меня не узнали... Ох, был бы Ома-кун здесь, так он бы ещё долго припоминал мне то, что я обвёл вокруг пальца эту женщину... Интересно, когда мы поедем на расследование с этим несносным парнем, что обожает всё белое, где мы окажемся в следующий раз? Хотелось бы побыстрее прикончить дело с убийствами и взяться за что-то более несметное. Чувствовать постоянный риск это... Не моё...

Ох, я что-то зациклился не на том... Всё, что меня должно интересовать ныне, это защита моей девушки и моей сестры. Я должен уберечь их от всего, что может им навредить... Глянув на шатенку, я заметил в её глазах одобрение и нотку ностальгии... Она поверила мне... На душе гадко и неприятно... Это всё ради благого дела, увы. Покивав головой в знак уважения, женщина доказала, что слушала меня, ох уж эти традиции... Прикинув что-то, дама перед моими глазами вновь начала снова говорить...

— Мм... Верно, мы были коллегами с Фэнтамиес, работали в одном заведении... Её похоронили года три назад сразу после семьи Шихай. И недели не прошло... — На этих словах женщину передёрнуло, она слегка поморщилась, после, продолжая свою речь. — К сожалению, огромному сожалению. Эта девушка была невероятно терпеливой, и она воспитывала двух прекрасных детей, двух дочерей, наверное, вы знаете их. —Д-Двух? Что значит двух? Я... Продолжая слушать чужие речи, я обомлел... А осознание сказанных незнакомкой слов заставляло меня содрогаться... У меня две сестры... Две... По крайней мере, изначально их было... Двое... Это настолько немыслимо, что я не могу в это поверить... Как странно...— Такие хорошие были девочки, дружные... А эта семья... Ух... — Махнув рукой в пустоту, чуть мотнув головой, отгоняя ненужные мысли прочь, шатенка закончила свой монолог указанием нужного мне пути. — Ладно уж, до кладбища ехать не долго, Вам нужно выехать из города и поехать направо, там по кольцу второй поворот. Ехать километров десять-двенадцать.

Несмотря на то, что изнутри всё в моём мире стремительно разрушалось, я пытался держать себя в руках. Мысли путались, сплетались в узлы, единую паутину... Муза должна знать ответ, но... Почему она никогда не говорила мне о том, что у нас есть ещё одна родственница? Я думал, что мы два маленьких оплота друг для друга, а если есть ещё один человек меж нами... Что с ним случилось? И отец, по всей видимости, тоже ничего не знал... Невероятно... Я должен спросить сестру об этом...

Мне нужно было знать ответы на все мои вопросы о моей ещё одной сестре, однако было ещё кое-что... Фамилия «Шихай» была мне незнакома, и её упоминание, казалось, было не умышленным, а чем-то вроде мыслей в слух... Хотелось узнать больше об этом районе. Одна из зацепок уже у меня, получается, я уже нашёл что-то, о чём должен расспросить собственную сестру... Интересно, как она отреагирует, если я прямо спрошу? Ох, Господи... Что же мне предстоит... Нет-нет, мне нужно спокойствие, это всё пустое... Тяжкий вздох и... И я должен узнать больше о всём произошедшем, чтобы сделать хоть какие-то выводы... Наверное, в глазах горожанки я выгляжу как какой-то проныра, спасает только моя, как любит говорить Ома, благочестивая и вежливая натура, да и благоприятный внешний вид.

— Эм... Благодарю... А можно поинтересоваться, почему Вы упомянули некую семью Ши-

— Нет! Ни за что, никто в городе не захочет вспоминать эту семью, особенно те, кто жил подле них. Они напророчат беду, не связывайтесь с ними, даже если они все мертвы, лучше обойдите их могилы! До свидания, счастливого Вам пути и остерегайтесь той семьи ради Вашего блага!

Практически прокричав это, женщина молниеносно скрылась за воротами собственного дома, я даже не успел должно попрощаться... Крикнув слова благодарности и прощания, я обернулся к дому, где раньше жила моя сестрица... В душе неприятно скребли кошки, и обрывок фразы той дамы всё не выходил из моей головы... «...она воспитывала двух прекрасных детей, двух дочерей...»... Мне и сказать по поводу данных слов нечего... Да уж, мой словарный запас просто мимолётно улетучился... Какая-то семья, о которой не любят говорить, рассказ о моих двух сёстрах, что просто прервался после напоминания об этой семейке... Всё было нечисто, а ответов искать мне было негде... Идя к машине, собираясь навестить могилу матери Музы, я купил благовония, цветы и специальную керамическую мисочку, после чего размеренным, не торопящимся шагом я брёл по уже знакомой тропе, утопая в собственных мыслях.

Я вспомнил миг, когда я приехал в пустую квартиру, зная, что меня ждут родители. Совершенно не осознавая, чего стоило ожидать от людей, которые никогда мною не занимались, я поднялся на второй этаж, робко постучал... Никто не ответил, поэтому сглотнув ком в горле, я вошёл в пустой коридор, слыша что-то вроде очередной ссоры. Пройдя чуть дальше, в гостиную, я не успел привлечь к себе внимание, как отец сразу же обратил на меня свой взор, он был серьёзен и строг, как обычно, мать же... Была недовольна и рассержена...

Она резко подошла ко мне, хватая за плечи, заглядывая прямо в глаза, низким, совершенно непередаваемым тихим и пробирающем до мурашек тоном. Я запомнил её слова, эта сцена прям рябит пред моими глазами, а сердце бьётся с удвоенной силой... Моя мать, как змея, ловкая, скользкая, скрытная и хитрая... Она трясла меня, пробиралась взглядом в самое нутро, вопрошая: «Шуичи, ты хочешь жить один? Ты хочешь в семье быть один?». Совершенно не понимая, к чему она ведёт, я сказал что-то невнятное и отрицательное, ведь эти её слова «быть один» задели меня... На самом деле, мне никогда не хотелось быть одному. В какой-то миг я очень сожалел, что в семье, кроме меня, никого нет. В какой-то миг я понял, что будь кто-то ещё в нашей семье, то это бы не очень хорошо повлияло на ребёнка, впрочем, я рад что всё обошлось...

Кто же знал, что она решит замахнуться на меня. Некуда было выплеснуть своё недовольство... Я зажмурился, принимая как должное, всё-таки я не мог противостоять собственным родителям. Я мог перетерпеть, ведь прекрасно понимал, они скоро вновь исчезнут, растворятся из моей жизни... Тогда именно Муза остановила эту руку... Я удивился присутствию девушки в комнате, я не видел её никогда до этого момента. Черноволосая дива аккуратно перехватила замахнувшуюся ладонь моей собственной матери.

Всё время моя сестра была в комнате, а я даже не заметил её... Её голос был так тих, а слова совсем кротки... «Мама, коль тебя что-то не устраивает из-за меня, так и сорвись на мне», тогда... Это всё выбило меня из колеи так же сильно, как и сейчас... У меня две сестры... Я замер, не осознавая произошедшего. Отец после всё объяснил, раскрыл все карты, так сказать, пока мама недовольно ругалась... Они вместе только ради денег и славы... Ну, я рад, что не слышу их ссор у себя под крышей, не хотелось бы сталкиваться с этим ежедневно, хватает и совместных обедов раз в несколько лет... И всё же... Почему же мне ничего не сказали о моей второй сестре? Почему же? Папа-то не знал, а вот моя музыкантша... Ах, не понимаю...

Сев за руль, я решил поменьше отвлекаться. Слова из радио исчезали, были пустым шумом, помехой, звенящей какофонией, что мешала мне внутрь собственного сознания пробираться, и всё же, если бы копнул я ещё немного вглубь себя, то я бы управление тут же потерял... Попытки отвлечься были тщетными, хотя и их хватало для того, чтоб не допустить полного погружения... Если быть откровенным, то я был не в состоянии не думать о том, что встревожило меня, и пусть произошедшее и вправду не пустяк, моё здоровье важнее всего сейчас.

Чтобы всё узнать, добраться до истины, я должен вернуться домой, я не мог потеряться в собственном сознании... Я был не уверен даже в том, что захочу посвящать Каэде в эти семейные разборки... Она очень дорога мне, и она тоже частичка моей семьи... Нет, я расскажу ей. Пожалуй, именно Каэ тот человек, что может меня поддержать в этот миг, и её присутствие рядом со мной подарит мне уверенность... Я не хочу давить на собственную сестру, ведь мои слова могут причинить ей боль... Может, она ничего не говорила мне, потому что с её второй сестрицей что-то произошло? Может, она, к сожалению, погибла? Это бы объяснило причину молчания моей черноволосой музыкантши... Да, такой вариант отрицать нельзя...

Прошло не так уж и много времени, как я прибыл на место назначения. Дорога была быстротечной. Минуло минут пятнадцать на поездку, возможно, и поболее... Ещё несколько пустых мгновений, полных моих размышлений и вот, через какое-то время перед моими глазами красуется зелёный, расцветающий весенний луг, украшенный множеством надгробий... Никого... Такая убаюкивающая тишина, звуки природы, пение птиц... Всё это звучало как колыбельная... Вероятно, смертельный, духовный реквием для тех, кто захоронен здесь... Так пусто... И всё, что окружает меня, так это... Могилы. Камни. Холодные. Пустые. Мёртвые...

Один за другим, проходя пустующие ряды, не видя сторожа иль служителей буддистского храма, возвышающегося вдалеке, я шёл всё дальше... Умиротворение не приходило, я всё думал о словах той женщины... Пожалуй, меня потрясло это известие до самой глубины души... Тропа за тропой, извилистые повороты, остановка, прочтение, поиск... И так по кругу. Я не знаю, сколько прошло времени, я всё искал нужную фамилию... Свернув в очередной ряд, я увидел человека ... Почему-то от вида живого существа у меня по коже пробежались мурашки... Я приблизился к силуэту. Это был молодой парень в обычной тёмной толстовке. Он склонился над какой-то из могил... Возможно, этот юноша мог бы мне помочь? Надо хотя бы спросить, пусть мне и неудобно отвлекать его от молитв, хотя я понимаю, что он тоже заметил меня. Когда я подошёл ближе, он шевельнулся, глянув на меня...

— Прошу прощения, а вы не подскажите... — мальчик выпрямился, позволяя мне увидеть то, что было позади него. Мой взор сразу же зацепился за фамилию на надгробии за молодым пареньком. — Ах, благодарю, уже не нужно.

Я вежливо поклонился и обошёл фигуру. Этот парень был таким... Гибким. Возможно, он занимался танцами? J-pop сейчас пользуется популярностью... И пусть я не смог оценить внешность этого молодого человека, поскольку он был в маске, меня, на самом-то деле, и не интересовала его деятельность, я просто для себя отметил как факт его особенность... Опустив букет на землю, я достал специальные палочки. Японский ладан имеет более тонкий аромат с меньшим количеством дыма, чем остальные, поэтому пользуются довольно большой популярностью. С помощью зажигалки, что всегда держал в машине, я смог зажечь небольшой виток ветвей, после, я положил его на могилу в специальную мисочку и склонился в немой молитве, сложив ладони вместе.

Надо было купить фонарик, пусть сегодня и не день весеннего равноденствия, всё равно... Хорошо, что я всё-таки решил купить ладан, мы часто используем его как фамиам. Это благовония, что используют в большинстве наших храмах... Всё-таки по всей Японии очень распространены только две религии — буддизм и синтоизм, которые обожествляют природу и разделяют все сущее на чистое и нечистое... Практически восемьдесят процентов жителей исповедуют обе религии одновременно... Надо будет приехать в Киото с Музой, на Обом... Праздник поминовения усопших. Он длится три дня, с 13 по 15, кто-то празднует в июле, кто-то в августе. Думаю, не стоит откладывать встречу дочери и матери...

Позади меня кто-то кашлянул, и я обернулся к парню, не понимая его действий. Его глаза заставили волну необъятных, едва ощутимых, непритязательных импульсов пробежаться по моему телу... Это было... Неприятно... То ли было слишком холодно из-за весны, то ли эти глаза, что всем своим внешнем видом напоминали мне Шингуджи, который был очень увлечён какими-то ужасными рассказами о всяких обрядах, связанных с каким-то «заключённым ребёнком», и чем-то ещё более... Жутким... Антропология — великая наука, хотя я не думаю, что она меня привлекает...

Извинившись за то, что я посмотрел в чужие глаза, я привстал и поклонился. Из-за Омы-куна я действительно скоро откину наши традиции, поддавшись западному влиянию... Это не так уж и плохо, я никогда не был прямым приверженником абсолютно всех обычаев, я часто их нарушал, даже когда позволял Музе говорить со мной на чистоту, но... Я считаю, что поступал правильно. Ей нужна помощь, разве она должна молчать? Я бы не стал терпеть, а признался бы в собственном просчёте... Глупо следовать тому, что вредит мне. Так я считаю... Голос моего собеседника отвлёк меня от данных рассуждений.

— Поднимитесь, выпрямитесь, я не любитель нашей культуры. Мне льстит Ваше внимание и всё же, вставайте... — будучи немного удивлённым этими словами, я принял вертикальное положение, выпрямляя стан, вновь на секунду заглядывая в чужие глаза. В этих очах читалось что-то вроде осознания... — Вы дальний родственник этой женщины?

Спокойный, весьма сдержанный тон поразил меня своей откровенностью. От чего-то я был уверен в том, что этот человек меня знал. Это всего-то предчувствие, интуиция невероятного, не более. Неудивительно, что люди меня знали, всё-таки я был абсолютным, тем более детективом. Бывало, что после какого-то важного раскрытого мною дела, меня показывали по новостям. Пару раз я даже давал интервью и бывал на заголовках популярных журналов и газет. В наше время не знать людей, что когда-то были связанны с «Академией надежды» — сродни преступлению, особенно, среди молодёжи, что находит и видит в нас своих кумиров, хотя мы такие же люди, как они...

— Да... Так получилось, а Вы.?

Мой взор зацепился за фамилию «Шихай». Та женщина упоминала, что матери Музы не повезло быть похороненной рядом с этой семьёй, да и также та милая дама говорила о том, что не прошло и недели, как погибла матерь Музы... Хм... Я видел небольшой пустырь, верно? Там была кое-где обуглена земля... Может ли это место быть домом этой семьи «правящих»? Я же правильно прочёл иероглифы, да? Ну... Буду надеяться на это...

Наверное, этот темноволосый паренёк в толстовке — это какой-то приближённый к этой семье человек. Ну, или быть может, их старый знакомый... Я, если честно, пребывал в недоумении, а потому неловко глянул за спину юноши, на остальные могилы... Только за одним именем наблюдались благовония... Хм, ну это неплохой шанс узнать что-то об этих людях у того, кто может мне что-то рассказать. Возможно, не просто так эта фамилия проскользнула в нашем разговоре с той женщиной... Может быть, одна из моих сестёр была связана с людьми этого дома? Хм... Раз мне задали вопрос, почему бы мне не попытать удачу тоже?

— Простите, мне просто очень любопытно, но... Вы не знаете, почему в городе так недолюбливают эту семью?

Парень усмехнулся и положил руки в карманы, натягивая кофту практически до колен. Он довольно высокий, да и голос у него приятный... А находиться с ним рядом... Ладно, мне стоит отпустить моё первое мнение, почему-то оно въелось в мой мозг клещами, не давая мне здраво мыслить. Это к добру не приведёт. Какой из меня детектив, если я делаю преждевременные выводы, вешая ярлыки на обычных граждан? Когда я вернул своё внимание на мальчишку, я заметил его брезгливый взгляд в сторону остальных могил, кажется, он и впрямь был знаком с этими людьми, ну или наслышан о них... Ох, опять мне слушать чужие слухи... Как же я их не люблю... Заметив моё любопытство, он снова хмыкнул, пару раз кивнув, он довольно слащаво начал, после переходя чуть ли не на неуверенный шёпот...

— Так значит, Вы приезжий, да? Хм, весьма ожидаемо... Ну, не советую с таким вопросом ходить по городу, Вам повезло, что я не прочь вспомнить прошлое... Несколько минут, пожалуйста.

— Д-да, конечно...

Кажется, этот человек не такой самоуверенный, каким хочет казаться... Это напомнило мне Ому-куна... Молодой парень склонился над могилой... Она была установлена раньше остальных. Маленький мальчик, что прожил только семь лет... Дети в Японии имеют очень тяжелое детство. До пяти лет детям потакают во всём, выполняют каждую прихоть, а стоит пяти исполниться, как всё кардинально меняется. Традиции, обычаи, манеры, этикет, язык, каллиграфия, математика и всё остальное... Некоторые не выдерживают столь резкую смену отношений...

После «императорского» возраста, то есть после пяти и до пятнадцати, в детях совсем перестают видеть детей, они становятся в этот период времени «рабами». По крайней мере, все привыкли называть детей «мучениками школ». После достижения пятнадцати-шестнадцати дети и вовсе считаются равным взрослым. Не важно, даже если Вы всё ещё в средней школе, Вас просто начинают рассматривать как взрослого человека, что сам способен обеспечивать себя, работать и учиться, заниматься в секциях и развиваться...

Я не знал, что случилось в этой семье, пусть и отметил, у всех членов семьи, которых было достаточно много для обычного Японского традиционного семейства, состоящей из трёх-четырёх человек, была одна дата смерти. Помимо этого мальчика, конечно же. Глянув на парня, я и сам вновь склонился в немой молитве. Мне было нечего пожелать человеку, которого я не застал при жизни, и всё же я думал о Музе, представлял её отношения с матерью...

Знал я крайне мало о её прошлом, хотя и этих крох мне хватало. Про себя я рассказывал духу о своей сестре, о её самочувствии, о том, как продвигается её карьера, чего она добилась, чем сейчас занимается. Благо, она недавно сказала мне, что хочет увидеться с матерью, иначе я не смог бы ничего сказать, поскольку ничего бы не ведал. Желание увидеть погибшего — признак хорошего тона и их близких отношений... Как бы то ни было, я смог почтить память и отдать дань уважения тому человеку, что воспитал мою сестру... Я рад, что приехал сюда...

Через несколько минут безмолвных молитв, мы в тишине покинули место захоронения. Темноволосый парень поднялся, с презрением посмотрев на все остальные могилы, а после, с неясным раздражением поспешил удалиться. Я пошёл за ним, всё-таки он обещал мне кое-какой интересующий меня рассказ... Мне нужно было удовлетворить своё любопытство, это могло дать мне новую подсказку, нить, а может, этот рассказ помог бы мне просто узнать историю чужой ячейки общества. Зачем? Не знаю, и всё же, я могу получить из чужого изложения опыт и урок, так почему нет? И только я хотел повернуться к молодому парню, как он будто бы предугадал моё желание, начиная свои изречения, не смотря в мою сторону...

— Не нужно, я помню... — ох, его речи показывают такое высокомерие, ни один японец не позволил бы себе подобное, столь резкое и непринуждённое начало разговора... Ну, ладно, кто я этому человеку, чтоб судить его. — Не буду медлить, не хочу Вас задерживать своими мыслями, молчанием и недомолвками. А начну я, пожалуй, с того, что семья Шихай была известна. Она имела власть и деньги. Отец уже в каком-то там поколении владел кабаками, барами и клубами. Богатый, состоятельный человек, скажу я Вам. Благодаря своему кошельку он нелегально собрал себе гарем, только одна его женщина была ему женой, остальные две мирились с этим и делились своим «любимым». Это была нуклеарная семья. Родители не заботились о собственных детях, они больше уделяли времени самим себе, да предавались собственным интригам, — парень сделал тяжёлый вздох, слегка поморщившись. — И у этого гадкого мужчины была любимица, скорее даже любовница, что ничего не могла поделать с любвеобильностью главы семьи Шихай. Почему она не могла ничего сделать? Всё просто. Она — певица из его собственного клуба, танцовщица, чуть ли не ночная бабочка. Да, мало того, что это был простой клуб, так и в дополнение, она была китаянкой, что бежала с южной стороны. В принципе, эта женщина могла бы отправиться в северную провинцию Китая, где матриархат, но что-то помешало ей. И эта дама нашла своё место здесь, а потому и облекла себя на то, чтобы быть пассией невзлюбившегося ей мужчины. Все их интимные связи проходили против её собственной воли, а права действовать у неё не было, ей нельзя было сделать и шагу. Её шантажировали. Она получала копейки, сбежать у неё не было возможности. А может, она просто не искала такую возможность, кто знает...

Он прервался, неосознанно обернулся, чтобы посмотреть на кладбище. Во взгляде этого парня была печаль, душевная боль, что перемешалась с разочарованием... Не все могут двигаться дальше, когда теряют что-то, все люди разные, так что даже судить их одинаково не стоит... Да, наша Японская система именно такая, не даёт свободы, учит работать в коллективе и не даёт быть индивидуальным... Я помню, Ома-кун говорил мне, что раньше в школе его унижали, потому что он не был не похож на остальных... Тогда я свято думал, что он солгал мне, и чем старше я становился, тем больше я понимал эту несправедливость к не таким, как все...

Мы все совсем различны, судить кого-то по собственным стандартам и ставить всех наравне... Это, в каком-то смысле, действительно хорошая система, хотя и она, отнюдь, не идеальная... Многие дети очень страдают из-за того, что они должны быть как все. А что, если они хотят проявить себя? Одеть, допустим, серьги в школу или перчатки? Всё это запрещено в большинстве школ, «Пик Надежды» позволяет проявлять и вносить изменения в школьную форму, в принципе, её можно даже не носить, если ты считаешь, что данная униформа не сочетается с твоим талантом...

— Ах, извините, я отвлёкся... — я промолчал на это заявление, ведь тоже придался потоку, сносящему меня всё дальше в глубины подсознания. На грани осознания, я кивнул, прося продолжить рассказ. — Она родила ему двух детей, что жили вместе с ней, пока она не погибла. Девочку, а через четыре года и мальчика... Сами знаете, мальчик — счастье, ведь в нашей стране женщина практически не имеет каких-либо привилегий в отличии от противоположного пола, да вот только мальчишка был болезненным, а потому и скоропостижно скончался.

Он снова смолк, пытаясь перевести дух, безвольно сжимая кулаки и ткань собственной пайты. Смерть ребёнка... Ужас... Он не просто так замолчал. Дело в том, что этот парень всё продолжал высказать своё недовольство, всё больше поднимая тон... Его негодование всё нарастало и проявлялось в призрении да пустом отвращении, и... Я понимал его чувства... Даже когда он пытался сдержать собственные эмоции, закусывая внутреннюю сторону щеки и останавливался, я не винил его. Такие неприятные вещи и чувства... Об этом нелегко говорить, к тому же, с незнакомцем.

Это бушующее неясное противоречие, гнев и бессилие были мне знакомы, особенно после того, что случилось с Музой... Её заплаканное лицо, то, как она пила чай безмолвно, пусто смотря на улицу с непроницаемым выражением лица... Дрожь пробрала меня... Да, эти чувства... Я осознавал всё, что ощущал этот юноша, его ярость была мне ясна, видимо, он и впрямь знал эту семейку, коль столь много знал... Может, частный следователь? Мм... Слишком молодой, ну, если жизнь заставила, то может быть, действительно следователь... Ох, ну не буду лезть в это дело...

— Чёрт, я постоянно отвлекаюсь. В этот раз я постараюсь Вас более не задерживать, всё-таки осталась самая интересная часть истории... Когда девочке было девять, а мальчику пять они переехали к остальной части, собственно, скажем так, к остальной «семье», потому что их мать погибла... Как я сказал, тот мальчик, мой друг со школы, тоже умер. Это было тревожным звонком для тех, кто жил подле этой семьи, слухи были повсюду, не удивительно, что это знают почти все, кто хотел... Кхем, так о чём это я... Вы же знаете наши «прекрасные» традиции, мол, температура и что? Животик у дитятка тёплый? Значит он и не болеет, а врёт всё. Никогда не понимал эту часть нашего общества. Он заболел. А всё почему? Да потому что ходил босиком по территории дома. Для нашей нации это нормально, а он от этого замёрз, ведь была зима. Поднялся жар настолько сильный, что он был полностью обессилен, не мог встать с собственной кровати, он плохо переносил температуру, уже 37 и весь в бреду... Так он и провалялся в своей кровати, беспомощно стуча зубами от того, насколько сильно его морозило... Он замёрз. Насмерть! И никто не пытался ему помочь, скончался в собственной постели поздно вечером, а его так называемая семья поняла это лишь на следующий день... — О Господи... Теперь понятно, почему этот человек против традиций Японии... Его чувства легко можно перенять... Если у нас с Каэ будут дети, я буду более осмотрителен и внимателен... Я тоже проявлял такие неясные чувства к данным законам, а теперь... Я и впрямь пересмотрел эту часть воспитания... — Сестры его родной тогда не было рядом, она училась, хотела, чтобы родители её заметили, пыталась получить уважение, почёт. Её никогда не ценили, она была пустым местом, никчёмным, неудавшимся человеком, даже её собственная мать ненавидела её. Она называла своих детей порочными, избивала их и претила всем нашим традициям, ведь была китаянкой. Единственной отрадой этой девочки был её братик и две подруги... — по коже побежали мурашки... Какой кошмар... Дети всегда хотят показать лучшее своей семье, это так... И ещё... Две подруги? Могла ли быть Муза одной из них? Они жили рядом... Мои собственные мысли путаются от этой истории... Надо дослушать до конца... — Когда брат девочки умер, в его смерти и во всём остальном начали винить девочку, что не смогла ему помочь из-за чрезмерной учёбы. Так в семье появились конфликты, ссоры. Все братья и сёстры этой девочки и раньше с ней не водились, а теперь... Их нападки усугубились. Она стала этакой грушей для битья, и родители позволяли им издеваться, портить её вещи, насмехаться над ней... Спустя какое-то время, я тогда уехал из города, это случилось через несколько лет после смерти моего друга, их дом был сожжён. Говорят, что это была та девочка, что была настолько обозлена на собственную семью, что предала их огню.

Златоглазый умолк, пока я пытался переварить услышанное... Негативные ощущения бушевали во мне... Как ужасно... Никто не заслуживает такой участи... Эта семья, эти дети... Ох... Я даже не в силах подобрать слова, да я и не уверен, надо ли мне хоть что-то говорить... Всё-таки у этого рассказа такой печальный конец... Вспомнились слова Кокичи, когда мы провожали Чиаки в последний путь... Тогда он сказал: «Почему тех, кто заслуживает жить, забирают раньше остальных?», я не помню, о чём я думал или что я сделал, услышав эти слова, они как навязчивое видение всплыли в моей памяти в данный миг...

На сердце стало нарастать беспокойство, всё это не вызвало у меня никаких позитивных эмоций, впрочем, данные знания действительно повлияли на меня. Этот рассказ действительно был познавательным и дал мне наводку. Муза и её сестра могли быть связаны с данной семьёй. Я не забуду это... Уверен, после сегодняшнего дня я смогу свято говорить о том, что не всё в нашей стране идеально. Даже если я всегда это знал, у меня не было аргументов и доказательств, а теперь... Я их заполучил и полноценно осознал всё происходящее...

— Какая... Ужасная история...

— Да, пожалуй... Потому местные и считают, что это семья принесёт несчастье, вот её и избегают. Пошло такое поверье... Тц, японцы всегда очень суеверны...

Устало вздохнув, мы с молодым парнем просто пошли в сторону моей машины. Наверное, он направлялся домой, он был мне никем, поэтому я не стал бы его подвозить... Или мне стоило бы предложить? Я не знал... Хотелось немного подумать. Я слишком много рассуждал сегодня, думая о нашей стране, и слова этого юноши глубоко засели в моей голове... Возможно, всему виной его голос, харизматичный, звонкий, пусть слегка из-за маски притуплённый... И его проницательный взор...

Он знал меня, я понимал, а спросить... Было немного неудобно. Такие вопросы надо задавать деликатно, а как это правильно сделать, я не знал, посему и промолчал... Зато, в моей голове появился другой вопрос. Пока моя машина не появилась на горизонте, стоит действовать, чем больше узнаю, тем лучше, вдруг мне пригодится эта информация? А может, я просто хочу удовлетворить свою любознательность... Даже я сам не знал ответа на этот вопрос...

— Вы были очень близки с этим мальчиком?

— Верно. Он не заслужил этой участи, впрочем, а чего я хотел добиться от общества, что гниёт изнутри? В мире мало хороших людей, их уже почти нет...

Устало, он посмотрел на небо, будто пытаясь что-то разглядеть в смеркающемся, красочном закате... То, как им были произнесены эти слова... Такое впечатление, что мне оставили собственную мысль на растерзание... Хм, ну, коль такой шанс, надо бы проявить себя, верно? В первую очередь, я не согласен с этим человеком. Да, в какой-то степени он прав, узнав всю правду о мире, в котором я живу... Я бы непременно изменился, ведь это знание могло бы стать тем, за что бы меня убили, или же сделало меня чуть ли не всесильным.

Верно, с одной стороны, наш мир всегда был столь жесток к тем, кто владеет знаниями, с другой, всё что тебе остаётся делать, так это... Выживать... Информация, деньги... Так было всегда, так к чему же эти распри? Вселенная не так проста, я, например, живу в совершенно разных с Омой мирах. Он связан с якудзами, высшим обществом, что в данный момент чуть ли не владеет нашим миром, даже если он один из многих пешек данного коллектива, даже если он лишь один из многих, кто входит в их свиту, мы в корне отличаемся...

Я — детектив. Моя задача нести правосудие, и даже я... Не в силах открывать глаза на нечестную игру. У меня будто бы есть правило, не замечать лжи, пока о ней не было доложено... И всё-таки убийц никто не прикрывает, даже особы голубых кровей стремятся избавиться от терактов и прочего... Нельзя сказать, что всё прогнило, так действительно было всегда, мы просто этого не замечали за покровом тайн и лжи. А может, мы просто не задумывались об этом? Кто знал...

Если сейчас снести эту систему и начать строить что-то новое, разве всё в итоге не пришло бы к этому же результату? Тот, у кого есть деньги и ум, владеет всем остальным. Гармония хрупка, мир легко сломается, узнав правду, поэтому пусть те властители, что смотрят на нас свысока, владеют нами, а мне... Мне важно защитить дорогих мне людей и выжить вместе с ними. Всё, чего я хочу, так это подарить своим любимым счастливую жизнь. Вот и всё. Мне не всё равно на мир, нет, но вместо целой вселенной или бесконечных богатств и знаний, я предпочту долгую и благую жизнь с теми, кого люблю. Ну и пусть это будет чистого проявления эгоизм. Пускай. Никто не идеален, так любит говорить Муза... Ах, ладно молчание что-то подзатянулось...

— Хотите выслушать мнение чужого человека? Лично я считаю, что в мир полон тех, кому ещё можно помочь, кого можно спасти. Не все люди плохие, даже если они делают какие-то не очень хорошие поступки, это можно объяснить, оправдать. Иногда, чтобы спасти что-то ценное, им приходится отдать что-то равноценное.

Молодой человек внимательно выслушал меня, пару раз кивнул для виду и отправился в глубины собственного разума, обдумывая сказанные мною слова... Это любопытная беседа интригует меня, был бы я как верховный лидер, владельцем казино, я бы сказал, что мой азарт оправдал себя и ввёл меня в кураж. Ох, не зря я начал этот разговор, узнать то, что думает незнакомец... Иногда обговорённые с абсолютно неясным мне человеком темы могут направить на верный путь, вдохновить и подтолкнуть к нужному действию, так что... Почему нет? Мне всегда было интересно узнать чужой угол обзора, так что я хочу узнать инородную оценку. Услышав смешок, я повернулся к своему собеседнику.

— Ха, интересная мысль... А Вы бы стали оправдывать девочку, что сожгла собственную семью?

Оправдывать и искать доказательство её вины, пытаться создать алиби и защитить невиновных... Моя работа заключена в поиске преступника, я не адвокат, чтоб защищать в зале суда людей, я могу выступить свидетелем по просьбе прокурора иль ещё более высокопоставленных лиц, не более. Жизнь этой девы, по рассказу юноши, явно не клеилась. Мать не принимала, не следовала нужным Японским обычаям... Брат погиб из-за бестолковости и равнодушия остальных... Её обвинили в том, в чём она была не виновата...

С другой стороны, понять мать этой девы тоже можно. Она бежала от чего из собственной страны, нашла приют и заплатила за него собственным телом, так ещё и была вынуждена пойти на уступки и вырастить детей против собственной воли... Мать невзлюбила своих чад, ведь она не любила своего суженного... Девочка хотела блага для своего брата, а он очень рано скончался... Так ещё и её обвинили в том, чего она не делала... Поджог собственного дома... Да, мне нечего на это сказать, это ужасная трагедия, и я не знаю, что было на уме у этой девушки, так что и сказать мне-то нечего, но всё же...

— Возможно, я бы пытался найти объяснение её поступку. Из вашего рассказа его можно легко найти, а потому, как минимум, её чувства можно понять.

— Пфф... Ха-ха, а Вы забавный молодой человек! Вы напомнили мне мою хорошую знакомую... — парень обернулся ко мне, казалось, за тёмной маской, прячущей его лицо, была сокрыта улыбка. Его золотые глаза были такими хитрыми, Господи, какой же этот человек латентный, скрывающейся за чем-то... Будто бы он знает больше, чем говорит... Он намекал на кого-то конкретного из моего круга общения? Нет, это невозможно, я не верю в это, глупость, вздор. Просто этот подозрительный взор сбил меня с толку. Я задумался, а когда я решил вновь взглянуть в чужие глаза, заметил, как молодой паренёк приблизился ко мне. Его рука упала мне на плечо, заставляя меня вздрогнуть. — Я запомню Ваши слова... До свидания.

Не в силах пошевелиться или отстраниться, я пролепетал слова прощания, наблюдая за тем, как этот юноша исчезает из поля моего зрения... Лишь когда он ушёл, я смог прийти в себя... Какая невероятная и необъяснимая встреча... Моё сердце выскакивало из груди... Это было... Странно... Точнее, этот парень сам по себе интересная личность... Его аура... Не то что бы я видел что-то в виде какой-то дымки, нет, такого ничего не существует, это плод фантазии, собственного воображения, однако у меня было странное чувство... Что этот мальчишка что-то скрывает, да и сначала он мне не понравился, а в итоге оказался неплохим человеком.

Ах, после его слов мне стало не по себе... Вот что значит, не суди по обложке! На вид был совсем обычный паренёк, а на деле... Такой удивительно-неясный, искажённый... Телефон завибрировал, заставляя меня вновь испугаться чего-то. Всё это место заставляло ощущать самого себя немного не комфортно, окружающая обстановка напрягала... Я по инерции засунул руку в карман и достал из него свой мобильный, смотря на имя... Каэде... Совсем не думая, я отвечаю на вызов, прикладывая телефон к уху. Её голос из динамика слышится почти мгновенно.

— Ох, Шуичи, та долго не отвечал! Я уже разволновалась... Муза спит, утомилась. Как ты? Как дорога?

Голос Акамацу заиграл в моей голове приятными нотами и яркими красками... В нос ударил приятный аромат сакуры и перед глазами появился тот день, когда мы познакомились. Это был день до начала наших занятий. Я прогуливался в парке, увидев целую толпу перед какой-то цветущей вишней. Тогда была очень холодная зима, поэтому вместо марта, наша розовая вишня расцвела во всей красе в начале апреля. Обычно сакура в Токио цветёт где-то в последние недели марта, до второго-шестого апреля.

Услышав прекрасные сонаты, я пробирался сквозь толкучку, из-за столь ярких чувств, что я испытал от мелодии, я даже толкал некоторых людей, чтобы услышать больше, чтобы почувствовать более красочные, непередаваемые ощущения... Именно так, я впервые увидел её... С умиротворённой улыбкой на губах, она играла... Её тонкие, изящные пальцы безошибочно скользили по клавишам... Произведение за произведением... Толпа не расходилась, а народу вокруг дерева, наслаждающейся этой великолепной девушкой, волосы который трепетали на ветру, становилось всё больше... И я был один из многих, наблюдающей за ней...

Когда она поклонилась, я не мог оторвать от неё взгляд... Эти малиновые глаза врезались в мою память... Она тоже посмотрела на меня, и мурашки прошлись по моему телу... Мягкая, добросердечная улыбка озарила её лицо... Лепестки сакуры, что опадали на её волосы, одежду... Она была прекрасна в круговерти падающих цветков... Я думал, что больше не увижу её, счёл себя недостойным, бесталанным... И в академии мы сразу же столкнулись нос к носу...

Она первой подошла ко мне, проявила интерес... Я волновался, считая себя никем, всё-таки я был очень не уверен в себе, даже хуже, чем сейчас... А её спокойствие и мягкая улыбка... Навеивала мне уют... Через пару часов рядом с ней я мог забыть обо всём, наслаждаясь её компанией. Её доброта и желание всех сдружить... Она была так альтруистична и ярка... Очередная моя противоположность... Если так подумать, то меня всегда тянуло к Каэде... Я думал, что это потому, что она стала моим первым другом, первым человеком, которым я дорожил... Но на самом деле... Я всегда в глубине своей души питал к ней особые, сокровенные чувства... Слабо усмехнувшись, я отогнал от себя ностальгию и обратился к своей возлюбленной...

— Всё хорошо, не переживай, дорогая. Как её температура?

Маленькая заминка. Кажется, дева тоже погрузилась в ностальгию, а может, она ласково заглянула в комнату моей сестры, намереваясь проведать её и убедиться в благополучии её состояния. Послышался тихий скрип двери... Да, Каэ действительно решила проверить Музу... Такая теплота и забота с её стороны меня очень радовала. Они всегда были в хороших отношениях... Когда в моей жизни появилась сестра, я уже был вместе с пианисткой, тогда мы немного повздорили, и я долго не решался говорить своей любимой о сестре, но я рискнул и не зря...

Мне было очень неловко знакомить их. Я немного порассказывал девушкам друг о друге и о любви обоих особ к музыке. Сначала они нащупали именно эту точку соприкосновения. Сонаты Бетховена, были также ещё какие-то известные исполнители классической музыки по типу Моцарта, Баха, Чайковского... После, эти двое начали обсуждать меня. Им было весело. Они очень быстро нашли общий язык из-за лучезарных улыбок и оптимистичных взглядов на жизнь... Девочки и впрямь питали друг к другу какие-то доброжелательные чувства, хотя и не стоит отрицать тот факт, что именно я заставил их создать столь благую, желаемую мною атмосферу... Своим мелодичным голосом Акамацу трепетно залепетала. Если бы на улице не было столь безмятежно-тихо, то я бы вряд ли услышал её нежный голос... Боится разбудить...

— Уже не такая сильная, как утром, думаю, мы её сбили, всё-таки обычная простуда. По идеи и не болезнь вовсе, но всё равно хорошо, что Муза-чан отлежалась эти три дня, ей было нужно восстановить силы... Ты уже направляешься домой?

— Да, почти. Я скоро буду выезжать из Киото. Как перекушу, так сразу и поеду.

Я услышал её мягкую улыбку. Услышать улыбку было бы невозможно, а вот её тихий смешок, что Каэде издавала перед тёплой, лучезарной и согревающей всё моё нутро ухмылкой, я мог вполне уловить. Хотелось сейчас быть рядом, заключить её в объятия, зарыться в приятно пахнущие волосы. Какие-то ароматы цветов или фруктов, смешанных с чем-то классическим, приятным и немного сладким... Мне нужен был перерыв, немного поддержки и умиротворения, которое мне могла подарить эта прекрасная розовоглазая блондинка.

Нельзя было описать, насколько же я был зависим от неё и сестры... Эта зависимость наблюдалась в привычках. Я всегда проверяю Музу, когда прихожу с работы. Видя где-то Каэде, я всегда хочу почувствовать её руки на моём теле. Хотя бы ощутить присутствие её ладони... Это придаёт уверенности... Такие маленькие привычки, рефлексы сотворяют, ткут нашу жизнь и меняют её... Например, моя дорогая Акамацу всегда мягко краснеет, когда я как-то ласково её зову, поэтому, я редко упускаю возможность смутить её... Зачем я это делаю? Я не знал, зато я прекрасно понимаю, что ей это нравится, а я... Не вижу ничего плохого в том, чтобы баловать своих любимых.

— Я рада, что ты поешь, уверена, ты, как всегда, заработался и пропустил приём пищи... Конечно, у тебя нет аппетита из-за того, что твоя сестрёнка заболела, однако я хочу, чтобы ты не переживал. Шуичи, с ней всё будет в порядке, я уверена. Всё, что осталось после того вечера, так это шок, а этот случай с камнем... Наверное, это какие-то проказники, ты зря волнуешься... И, ох, уже столько времени... Мне надо будет уйти через часик. Я разбужу Музу-чан, чтобы она знала о моём уходе.

Вероятнее всего, моя девушка была права. Чаще всего эта абсолютная попадала прямо в цель, я же любил взвешивать всё, прежде чем принимать какое-либо действие, решение. Я был менее импульсивен. Если бы я был каким-то лиричным человеком, что был в силе описать моё состояние, то я бы написал либо сказал о том, что я, моё тело и сознание придавалось потоку и позволяло ему уносить меня в глубины времени. Да, изредка мне бы приходилось сопротивлялся, и всё же вода никогда не пыталась поглотить меня, она умиротворяла, вела за собой, не топила, а насильно сопровождала, подталкивала куда-то...

А вот, например, того же Кокичи она давно вынесла на берег, заставляя его пробираться через тернистые пути, колючки и шипы, леса и горы, реки, водоёмы... К нему я тоже чувствовал эти ощущения трепета, любви... Сейчас осталось только преданность и доверие... И этого мне было достаточно... А ему? Что он питал ко мне? Думаю, мы оба испытывали ощущение товарищества. Во время наших рутинных дел в детективном агентстве мы часто понимали друг друга с полувзгляда... Так, надо бы сосредоточиться на моей дорогой возлюбленной. Немного поразмыслив, я всё-таки решился уточнить у пианистки место, куда она собиралась отправиться.

— У тебя внезапно появилась какая-то работа? Где ты будешь?

— Никаких волнений, помнишь, Шуичи? Просто Харукава-тян попросила купить ей продуктов. Из-за беременности ей сложно ходить. Меня не будет пару часов. Скуплюсь и приеду обратно, завтра буду тоже с вами. Я ни за что не опоздаю никуда, ты же знаешь, наше метро работает ровно, как часы!

Кивнув, я слабо втянул в себя воздух. Даже если она не видела этого жеста, что обычно означает на нашем с ней языке: «Я тебя слушаю», а в современном формате данная привычка и вовсе переросла в слова типа: «понятно» или «хорошо», я всё равно проделал это действо. Оно успокаивало. Наслаждаться мелодичным голосом моей любимой мне мешала совесть, хотелось быть рядом, помочь, отвезти... А я предпочёл приехать в это место, где обзавёлся новыми вопросами... Две сестры, ещё какая-то девушка, что сожгла свой дом... Не хотелось докучать Музе своими наставлениями, вопросами и всё же... Я не мог молчать. Решив, что я обязательно поговорю обо всём с моей сестричкой, я решил окончить наш разговор с Каэде.

— Хорошо, будь осторожна, Каэ. Я наберу тебя, когда буду подъезжать к Токио. До встречи, моя милая.

Девушка ахнула в трубку. Уверен, её личико покраснело... От осознания этого на лицо наползла смелая улыбка... Да, я действительно стал увереннее... Акамацу тут же быстро залепетала, утопая в собственном счастье от сказанных мною слов. Её всегда трогала эта мягкость... Я прекрасно знал, что ей нравилась моя робость и точно также я понимал, что пианистке симпатизировала и серьёзность, решительность... Думаю, я просто ни за что не захотел бы разочаровать ту, в кого влюблён, и сделал бы ради неё всё, чего она попросит, если это возможно во всех рамках и принципах этики и морали.

— Ох, Шуичи! Я тоже люблю тебя... Счастливого пути!

Она отключилась, а я всё остался с этой хитрой, обольстительной и обаятельной улыбочкой, присущей такому хищнику, как Ома-кун... Он плохо на меня влиял, я становился более самоуверенным... Хотя мне это даже нравилось. Такая перемена пугала, однако... Ощущать то, что я влияю своим тоном и взглядом на человека — непередаваемо. Я не любитель допросов, но благодаря Оме-куну я ловко обращаюсь с ними, выуживая нужную мне информацию, вот почему мне нравится быть столь раскрепощённым, а не замкнутым и неуверенным. Не постесняюсь признать, что я просто всем своим сердцем люблю смущать Каэде... Влюблённо вздохнув, я потупил взгляд в пол... Как бы мне хотелось бы поцеловать её в такой миг, чтобы её щёки стали ещё более розовыми...

С мягкой улыбкой я хотел положить телефон в карман, и я не смог этого сделать. Сообщение привлекло моё внимание. Это... Макото-сан! Сев в машину, я тут же открыл приложение, читая последующие строки... С каждой секундой мои руки всё леденели. Моё настроение мимолётно иссякало, улетучивалось призрачной дымкой. Мне было неприятно, тягучее и вязкое чувство страха начинало сгущаться, обволакивая сердце, душу и разум...

Каждое слово врезалось в мозг, а я... Я не мог понять смысл. Перечитывал. Снова и снова... А после того, как осознал, я слабо застонал... Убийства от неизвестной организации, теперь это... И огромное множество преступлений что свалилось на мою голову... Господи... Лишь бы с Каэ и Музой всё было хорошо... Закинув телефон в карман, я уставился вперёд, перед собой, глядя на пустую дорогу... Наэги не стал бы шутить надо мной... Что-то не так... Не в силах сопротивляться, я снова достал телефон, перечитывая послание.

«Саихара-кун, ты не поверишь! Всё это очень странно... Не так давно, всего пару лет назад было официально подтверждена смерть этого человека, и это дело на днях должны списать со счетов, убрать из архива, коль оно считалось официально закрытым! Я подниму все данные для тебя, тут что-то нечисто.

Всем была объявлена смерть некого инкогнито, что оказался владельцем той злостной организации, что пакостила, а после снизошла до убийств. «Золотой дракон»... По всей видимости, их предводитель не погиб, коль он какой-то аноним, то, вероятно, его смерть было невозможно проверить... Почему никто не ввёл данные, не разрушил эту неизвестность? Коль подтверждена смерть, разве не должна была быть предоставлена хоть какая-то информация? Это всё очень подозрительно...

По базе данных я пробил отпечатки на том камне, как ты и просил, Саихара-кун. Хочу заметить, что шанс ошибки был минимальным, только точные совпадения. Это не просто камушек, это возрождение новой банды, что повергнет Токио в ещё больший беспорядок, чем череда убийств от какой-то безымянной организации, что преследует нас уже шесть лет! И если тебе интересно, там были ещё отпечатки, будто бы кто-то что-то пытался снять, убрать, увидеть. Вероятно, это был явно не ты, а кто-то другой, возможно, связанный с этими людьми. Просто прими к сведению и... Будь острожен, Саихара-кун, береги себя!»

Я набрал слова благодарности и устало откинул собственную шею на сиденье... Иногда я понимаю Кокичи, когда он начинается материться, не зная устали... Может ли быть Макото-сан неправым? Может, ошибся или отпечатки слишком схожи? Всё-таки бывают совпадения, по крайней мере, должны же быть, верно? Не важно, как мы индивидуальны, есть что-то похожее во внешности людей... Должно же быть, по крайней мере... Чёрт... Мысль о том, что моя девушка сейчас рядом с моей сестрой, убаюкивала собственные неразборчивые чувства... Если на том камне были отпечатки некого инкогнито, то кто этот человек? И могло ли там быть что-то ещё?

Отпечатки человека, что пытался что-то снять... Муза... То, как она спрятала руку за спину... Я не заметил этого тогда, да? Если я спрошу её... Может, я напугаю её этим интересом? Нет, глупости, я не могу просто сидеть и размышлять, я уточню, узнаю всё у неё... Мне нужно узнать эту информацию ради её блага. Если Наэги-сан был прав, то лидер какой-то организации бросил камень в наше окно. Я не верю в такие совпадение... Не могу верить... Я беспокоюсь за свою семью, а потому я не могу позволить чему-либо плохому произойти!

С этими мыслями я быстро провернул ключ, запуская двигатель автомобиля. В телефоне я довольно быстро включил карту. Надо добраться домой... Пожалуй, сегодня я обойдусь без должного приёма пищи, прости, Каэде, мне просто нужно всё узнать у Музы, я знаю, ты поняла бы моё беспокойство... Я скоро получу желаемые ответы на вопросы, главное, не стоит медлить... Чем быстрее я всё узнаю и тщательно, щепетильно изучу, тем быстрее я ответы на свои вопросы получу. Если начнутся новые убийства, это повергнет Токио в хаос... Я не могу этого допустить... Нажав на газ, я набрал максимальную допустимую скорость. Не стоит медлить...

Ребятки, жду Ваших отзывов, надеюсь, Вам понравилась эта главушка))