Одержимость

Медисон отправилась в одну из гостиниц, расположенных на уютной узкой улице рядом с торговым центром. Уже минут десять она дожидалась ответа от администратора о наличии свободного номера. Пока лысеющий мужчина средних лет стучал по клавиатуре узловатыми пальцами, поглядывая на экран, Медисон рассматривала холл, подмечая устаревший дизайн.

Она изо всех сил старалась отвлечься от размышлений о правильности своего поступка. В доме Киллианов ей было очень неуютно, хотелось бежать, несмотря на спасительное появление Таллулы, а сейчас, когда ей это удалось, что-то грызло её изнутри. Что-то заставляло беспокоиться и каждый раз проверять свой телефон в ожидании сообщения от Майкла.

— Есть номер с двумя кроватями. Остальные, к сожалению, заняты, — наконец заговорил администратор.

Медисон уловила намек и, подсчитав свои сбережения, приняла решение брать то, что есть. Она кивнула и протянула карту.

— Номер 68 на втором этаже. Добро пожаловать в Пайнвуд! — улыбнулся администратор, протягивая ей ключи с фирменным брелоком отеля.

Оказавшись в номере в совершенном одиночестве, Медисон плюхнулась на кровать, что находилась у окна и закрыла глаза. В этот самый момент она ощутила усталость, будто весь день протаскала тяжести. Конечности налились свинцом, в голове все перемешалось, девушка плавно провалилась в сон.

Через пару минут её разбудила вибрация мобильного телефона. Медисон встревожилась и вскочила с кровати в поисках сумки. Когда ей удалось отыскать телефон в одном из внутренних кармашков, Медисон разнервничалась еще больше — на экране мигал номер Майкла. Поколебавшись, она неуверенно ответила на звонок.

— Где ты? Почему не предупредила, что собираешься уехать? — послышался недовольный тон Майкла, в любой момент готового сорваться на крик.

Медисон тяжело вздохнула. В голове все перемешалось. Ей ничего не оставалось, кроме как соврать.

— Да, Майкл, прости, пожалуйста... — начала было она.

— Я приеду за тобой. Где ты? — сорвался он.

— Я в молле, в центре города, — ответила она.

В трубке послышался недовольный вздох, затем Майкл положил трубку, так ничего и не ответив. Медисон засобиралась вниз, схватив верхнюю одежду и сумку. Она надеялась, что сможет отменить бронь номера, но на ресепшене ей решительно отказали в возврате средств, и девушка побежала в торговый центр.

В первом же попавшемся магазине она приобрела лосьон для лица и расческу, которую забыла взять с собой из дома — в качестве прикрытия на случай, если таковое понадобится. Втайне она надеялась, что Майкл и сам всё поймет. Но тут она вспомнила про Таллулу и о том, что поделилась с ней своими планами... а в руке, тем временем, она держала дорожную сумку со своими вещами. Как она объяснит это? Её душа ушла в пятки. Она пыталась собраться с мыслями и решить, что скажет Майклу и как будет выкручиваться, если тот уже разговаривал с домработницей.

Медисон старалась успокоиться и вышла из торгового центра, решив подождать его у входа. Спустя несколько минут её снова начало трясти. Неведомо откуда взявшийся страх сковал грудь. Ей было тяжело даже дышать, а все вокруг померкло и стало серым.

Вскоре подъехал синий БМВ, и Медисон направилась в его сторону. Ноги отказывались двигаться, а глаза беспокойно бегали из стороны в сторону, не решаясь взглянуть на водителя авто. Она боялась его и впервые в жизни призналась себе в этом.

— Привет, — произнесла она, укладывая сумки на заднее сидение.

Ответа не последовало. Майкл молчал, крепко сжимая руль. Спустя несколько секунд он повернул голову в ее сторону и недовольно стрельнул глазами в Медисон, которая как раз укладывала фирменный пакет из магазина сверху на дорожную сумку.

— Долго ты там еще будешь возиться? Садись! — сказал он.

Девушка села, пытаясь не подавать виду, что ей страшно и контролируя мимику, чтобы не дать ему лишнего повода для скандалов.

Он завел мотор, устремив взгляд на дорогу. Все его существо было напряжено, вены на висках вздулись. Медисон долго смотрела на него изучающим взглядом, делая вид, что все в порядке, и она просто ждет от него рассказа о происшествии с его матерью, но парень продолжал молчать.

— С Миссис Киллиан все в порядке? — выдавила она из себя, не в силах больше пребывать в зловещем молчании.

— А тебе будто интересно... — пробормотал он, даже не вздрогнув.

— Конечно, интересно, Майкл! Я ведь тоже беспокоюсь, — ответила она.

— Не было бы тебе все равно, ты бы не отправилась в гостиницу подальше от моих проблем! — произнеся это, он повернул голову и посмотрел на Медисон.

У девушки пошли мурашки по всему телу от проникающего взгляда. Все ее существо захотело испариться, исчезнуть из этой машины, этого города... Горячая нервная волна пробежала по телу. Она опустила голову, зажмурив глаза.

— Я ведь прав, тебе плевать на мою семью! Ты была бы рада, если бы мы просто поехали ко мне, а потом бы я сам навестил родителей. Ты и знать не хочешь ни о чем, верно?

Хотя в этот самый момент Медисон и правда не думала о состоянии Миссис Киллиан, но все же ей не было плевать. Она запротестовала, отрицательно мотая головой:

— Это не так, Майкл. Я понимаю, что то, что произошло с твоей матерью, напугало тебя, и поэтому ты вел себя неадекватно, поставив меня в неловкое положение — оставил в родительском доме одну. Но и ты меня пойми, если бы не Мисс Маклафлин, я бы вообще не знала, что мне делать.

— Ну да. А так она выпустила тебя, и ты с радостью сбежала! — хмыкнул Майкл и снова уставился на дорогу.

Медисон не видела смысла продолжать этот разговор, ее коленки тряслись, дыхание участилось. Девушка задумалась, почему так реагирует на все это, но не смогла докопаться до истины. Она продолжала убеждать себя в том, что это всего лишь недоразумение, и подобный инцидент мог вывести из себя кого угодно.

Вскоре они снова оказались во дворе коттеджа Киллианов. Майкл вышел из машины, оставив Медисон выбираться из автомобиля самостоятельно, хотя до этого всегда галантно открывал ей дверь. Он сразу же направился к заднему сидению и взял ее вещи. Медисон это смутило, но она снова подавила в себе желание возмутиться и молча последовала за ним в дом.

В доме пахло едой. Свет в зале был включен, у камина стоял мистер Киллиан и смотрел на пламя, попивая из чашки. Майкл небрежно бросил сумку у порога и направился в его сторону, жестом позвав за собой Медисон.

— Отец, — обратился он к нему.

Мужчина развернулся. Его выражение лица было расслабленным, он медленно перевел взгляд на Медисон, которая не могла не удивиться поразительному сходству отца и сына. Только было в нем какое-то отличие, которое она не могла сразу определить.

— Это Медисон, — произнес Майкл.

Мужчина слегка улыбнулся, но глаза его были грустными. Это и не удивительно, ведь его жена была больна.

— Приятно познакомиться, Медисон. Как ты уже, наверное, догадалась, я отец Майкла — Грегори Киллиан. Ты можешь называть меня Грег, — он протянул ей руку. Девушка смущенно пожала ее и ответила:

— И мне очень приятно познакомиться, — произнесла она.

— Мы, должно быть, напугали тебя сегодня. Извини, так уж получилось. Мы с Майклом очень переживаем, но теперь с Меллисой все будет хорошо, — ответил мужчина, все так же улыбаясь.

— Я очень надеюсь на скорейшее выздоровление Миссис Киллиан, — вежливо ответила Медисон.

— Отец, я хочу побыть дома, пока мама не вернется, и еще потом провести немного времени с ней. Я надеюсь, мы не помешаем?

— О чем ты говоришь? Я буду только рад, и мама точно будет счастлива, — одобрил Мистер Киллиан и снова обратился к Медисон: — Ты уже познакомилась с нашей Таллулой? Можешь обращаться к ней по всем вопросам касательно домашнего хозяйства. Таллула приготовит любое блюдо лучше профессиональных поваров.

— Спасибо, отец, но в этом нет необходимости. Медисон и сама любит готовить. Ведь так, милая? — произнес Майкл и сжал руку Медисон.

Девушка, конечно, могла приготовить что-то легкое, но никогда не отличалась особым кулинарным талантом, да и не любила тратить время на ежедневную готовку. Она могла приготовить обед или ужин по праздникам и на выходных, но в основном, как и многие ее сверстницы, заказывала еду на вынос.

Майкл очень смутил её своим странным ответом. Она замялась, а он недовольно поджал губы и сжал её руку до боли.

— Да... конечно, — тихо ответила она.

Мистер Киллиан рассмеялся. Мужчина не заметил странности в поведении сына, так как был сосредоточен на своих внутренних переживаниях о супруге.

— Ну, хорошо. Кухня в твоем распоряжении. Таллула всегда готова помочь, если вдруг ты захочешь что-нибудь приготовить самостоятельно. А сегодня ужин уже готов, предлагаю пройти к столу.

Мужчина повел сына и его подругу в залитую искусственным светом столовую. Как оказалось, к просторной кухне прилегала еще одна комната, где обедала семья. Огромный мраморный стол был накрыт на три персоны. По краям были расставлены изящные тарелки и приборы, натертые до блеска бокалы на тонких ножках.

Как только Талулла услышала шум, тут же вынесла на стол главное блюдо, накрытое полусферической крышкой, и несколько закусок. Мистер Киллиан сам разлил по бокалам белое вино, а мгновением позже Таллула сняла крышку, и Медисон увидела на блюде золотистую корочку форели под специями, с лимоном. Таллула нарезала ее и выложила каждому по кусочку.

— Надеюсь, ты ешь форель? — обратился к ней Мистер Киллиан.

— Нет, отец, у Медиссон аллергия на морепродукты, — внезапно ответил Майкл.

Медисон не могла поверить своим ушам. Она стерпела его выходку в зале, но лишить ее ужина... было уже слишком. Девушка повернулась и, вскинув брови, строго посмотрела на Майкла. Наверное, если бы они были наедине, она бы никогда не смогла такого сделать, но присутствие мистера Киллиана придало ей немного храбрости.

— Майкл, о чем ты говоришь? У меня никогда не было аллергии на морепродукты! — сказала она и с удивлением посмотрела на мистера Киллиана, который тоже пребывал в замешательстве.

Майкл замолчал, нахмурив брови.

— Должно быть, я ошибся. Помнится, как-то в одном ресторанчике в Оакпойинте ты рассказывала об этом.

— Возможно, ты путаешь, я не люблю петрушку и, бывает, говорю в ресторанах, что у меня на нее аллергия.

— А это отличная идея, Медисон! Иначе их не убедить! — подхватил мистер Киллиан, желая сменить тему.

Взглянув на него, Медисон вдруг поняла, в чем различие между ним и сыном. Дело было не только в возрасте, но и в глазах, выражении лица. В отличии от Майкла, чье лицо часто казалось холодным и отстраненным, что она когда-то принимала за таинственность и меланхолию, лицо его отца было благородным, светлым, а эмоции искренними.

— Я увидела подобное в каком-то старом сериале и с тех пор всегда применяю эту уловку, — улыбнулась она и отрезала кусочек рыбы, ощущая на себе взгляд Майкла.

Все принялись за ужин, который оказался просто великолепным. Талулла действительно обладала кулинарным талантом и превосходно сервировала стол. Спустя немного времени мистер Киллиан поднял бокал.

— С вашего позволения, дорогие, я хотел бы произнести тост, — сказал он и обратился к гостье: — Медисон, добро пожаловать в наш дом! Я надеюсь, тебе понравится быть нашей гостьей, несмотря на сложившиеся обстоятельства. Мы с миссис Киллиан долго ждали вас и беспокоились. Пусть все плохое останется в прошлом, и пусть в этом доме вы начнете новую счастливую жизнь! А заодно и мы вместе с вами, — озарив их своей белоснежной улыбкой, произнес он.

Медисон тоже улыбалась, а Майкл сжимал свой бокал так, что тот мог бы треснуть в любой момент. Когда отец закончил речь, он лишь ухмыльнулся и вскинул правую бровь, пристально глядя на него. Мужчине явно это не понравилось, и он сделал ему замечание:

— В чем дело, Майкл? — строго спросил он.

— Да ни в чем, — вздохнул парень и отвел взгляд.

Медисон снова почувствовала себя не в своей тарелке. Она дотронулась до его руки, пытаясь успокоить, но это лишь взбесило его, и он поспешно убрал свою руку под стол.

— Ты портишь всем настроение, разве не видишь, сын? — стараясь говорить спокойно, произнес мистер Киллиан, но его взгляд говорил о том, что Майклу все-таки удалось задеть его.

— А ты? Как ты можешь говорить о счастливой жизни, когда твоя жена в больнице? Она переживает тяжелые времена, снова! А ты сидишь тут и рассуждаешь о счастливом будущем? — со злостью бросив приборы на стол, продолжил Майкл.

— Это непозволительно, разговаривать с отцом в таком тоне! Сколько раз я должен тебе это объяснять? Тебе должно быть стыдно перед Медисон! Ты ставишь нас всех в дурацкое положение! Извинись! — срываясь на крик, произнес мистер Киллиан.

— Не переводи тему разговора, отец! Тебе все равно, что происходит с мамой! Ты только и знаешь, что сокрушаться по поводу того, что домашние проблемы отвлекают тебя от работы! Признайся, она ведь злит тебя, ты был бы рад, если бы она покончила с собой! — взорвался Майкл.

— Да как ты смеешь такое говорить? У твоей матери проблемы, Майкл! И эти проблемы решают лучшие врачи города! А теперь я жду извинений, твой тон непозволителен! — произнес мистер Киллиан. Его руки дрожали, а губы невольно кривились от нервов.

Хоть Медисон и проголодалась, но сейчас ей и кусок в горло больше не лез. Ей было стыдно. И за себя, и за Майкла. В груди ворочалось мерзкое и липкое чувство неприязни. Снова захотелось сбежать подальше от этого места... подальше от Майкла. Когда он злился или просто был недоволен, его словно бы окутывала зловещая аура. Что-то темное и злое наполняло пространство, проникая в душу всех, кто находился рядом.

— Я в последний раз даю тебе шанс извиниться, — спокойным тоном произнес мистер Киллиан, взяв себя в руки. Его голос снова стал бархатным, в нем чувствовалась нотка непоколебимой твердости. Он не произносил никаких угроз и не пытался напугать сына, но его взгляд и поза, его уверенность словно бы сами говорили о том, что в случае, если Майкл не сделает того, о чем он просит, случится кое-что непоправимое.

Майкл не переставал смотреть на отца как дикий зверь, готовый в любой момент поддаться ярости, но что-то в нем будто сломалось, не позволяя бурным эмоциям выплеснутся. Он замолчал, продолжая наблюдать, как мистер Киллиан спокойно кладет себе на колени салфетку и присматривается к очередному кусочку форели.

Наконец его губы задрожали, он несколько раз моргнул, мышцы лица расслабились, меняя выражение. Майкл вдруг переменился, будто пришел в себя и ответил:

— Я прошу прощения, отец! Должно быть, это стресс на меня так влияет. Я не ожидал увидеть мать в таком состоянии и тем более не мог представить, что и ты не в курсе, — высказался Майкл.

Мистер Киллиан выслушал извинения, кивнул и затем, как ни в чем не бывало, снова принялся за ужин. Спустя короткое мгновение он обратился к сыну:

— Майкл, а как же Медисон? Ты не хочешь извиниться перед ней? Должно быть, ты напугал её. Или она уже видела тебя в таком состоянии? — спросил он, глядя по очередности то на Медисон, то на сына.

Оба молчали. Медисон не хотела признаваться в том, что уже наблюдала подобное поведение Майкла. Ей было некомфортно. Она не хотела быть той, кто терпит подобное, но, кажется, уже стала, и мистер Киллиан это понял. Девушка только сглотнула ком, образовавшийся в горле, и поморщилась от боли. А Майкл принял решение соврать. Он не понимал, почему его отцу было дело до их отношений, и тем более не мог понять, как ему удалось одним лишь предложением копнуть так глубоко.

— Нет, отец. Заверяю тебя, что подобные срывы никак не касались Медисон и не коснутся в будущем. Прости, дорогая, что тебе пришлось это выслушать! — обратился он к ней со всей искренностью, на которую только был способен. Однако актер из него был не очень. Медисон чувствовала, что злость никуда не ушла, просто спряталась, но она еще выплеснется наружу и, скорее всего, как раз на нее.