Глава 5 - Никто не вспомнит
Ночь была густой и вязкой, как кровь, пролитая без сожаления.
В подвале старого мясокомбината — одном из мест, куда вели следы "Чёрной Лозы", — висел запах металла, гнили и отчаяния.
Смерть появилась без звука.
Фигура в капюшоне шла по коридору между клетками, где ещё недавно люди плакали и молили.
Теперь — только пустота.
Тот, кто стоял у стола с ножами, успел обернуться.
— Что з—...
Серп вошёл ему под подбородок и вышел затылком. Без лишнего звука.
Кровь даже не успела брызнуть — время на мгновение застыло.
Смерть смотрела на мёртвое тело с холодным равнодушием.
— Один из многих, — прошептала она. — Но ты — особенно гнилой.
Она коснулась лба преступника — и его душа вырвалась наружу с визгом.
Обнажённая, кричащая, она не поднялась к небу и не опустилась в ад.
Смерть взяла её с собой. В место, куда попадают лишь те, кто торговал чужими жизнями.
⸻
Настя оказалась рядом на секунду позже.
Вбежала в подвал — и увидела всё.
Труп. Следы. Кровь. Метка Смерти на стене.
И тут — миг, который она не смогла предотвратить:
сирена.
Полиция.
—
— На пол! — крик.
— Руки за голову!
— Не двигаться!
Настя опустилась на колени, не сопротивляясь.
Кирилл, в обличье кота, исчез в тени.
Они не слышали, как за их спинами, в темноте, стояла фигура в капюшоне и смотрела, не вмешиваясь.
Пока ещё не вмешиваясь.
⸻
Допрос в участке был быстрым, но жёстким.
— Что вы делали на месте преступления?
— Почему на вас кровь?
— Кто был с вами?
Настя молчала.
Слишком много вопросов, на которые нельзя было дать честных ответов.
Когда её закрыли в одиночной камере, и дверь лязгнула за спиной, Настя опустилась на скамейку и прикрыла глаза.
— Я не боюсь.
— Я не одна.
И тут — она почувствовала.
Воздух в камере стал ледяным. Свет лампы моргнул.
Смерть появилась в углу, словно вышла из тени самой стены.
— Глупые люди, — сказала она. — Думают, что могут судить тех, кто выше суда.
Настя встала.
— Не вмешивайся, если это разрушит порядок.
Смерть подошла ближе. Её голос стал мягче, почти ласковым:
— Я не вмешиваюсь. Я правлю.
И в следующее мгновение всё изменилась.
⸻
Полицейские, которые вели допрос, вдруг почувствовали головную боль.
Один из них забыл, почему она была задержана.
Другой не мог вспомнить её имени.
Дежурный внезапно обнаружил пустую ячейку, дверь которой никто не открывал.
— Кто там был? — спросил младший.
— Никого. Пустая камера. Очевидно, ошибка в документах.
И всё исчезло.
Запись с камер — пустота.
Отчёт — стёрт.
Имя — удалено из базы.
⸻
Настя шла по улице, подхваченная ночным ветром, с мокрыми волосами и сердцем, бьющимся слишком быстро.
Кирилл появился рядом, как всегда — из тени.
— Ты в порядке?
Она кивнула.
— Смерть стёрла всё. Даже следы.
Кирилл посмотрел на неё с лёгкой тревогой.
— Тебя это не пугает?
Настя ответила не сразу.
— Немного. Но хуже — если бы я осталась. Если бы те, кто виноват, продолжали жить.
Она остановилась и посмотрела в небо.
— Теперь я знаю.
Мы играем по её правилам.
Но действуем — по моим.
И в её глазах загорелся свет не подчинения, а выбора.
⸻
Утро встретило Настю серым дождём и пустыми улицами.
Она не чувствовала усталости — лишь нарастающее напряжение, как перед бурей.
Кирилл молча шёл рядом.
— Всё прошло слишком гладко, — сказал он.
Настя слабо усмехнулась.
— Ничего не проходит гладко, если за это платит Смерть.
Она знала: это была не просто помощь. Это был знак.
Смерть вмешалась не потому что нужно.
А потому что хочет что-то взамен.
⸻
Позже, когда Настя вернулась домой, всё казалось на месте: мебель, свет, даже аромат кофе, который она успела забыть.
Но что-то было иначе.
На стене — за занавеской — чёткая, вырезанная ногтем метка.
Овал, пронзённый двумя серпами.
— Это предупреждение, — сказал Кирилл, настороженно поводя хвостом. — Смерть требует плату.
Настя подошла к метке и коснулась её пальцами.
Из царапины вытекла чёрная жидкость, будто из стены сочилась сама тьма.
И тогда она услышала голос.
Не вслух — внутри.
— Ты не вечна, Настя.
Но твоё время — моё.
Не забудь, кто дал тебе силы.
И не вздумай тратить их на жалость.
⸻
Позднее вечером Настя вновь вернулась к следу, оставленному в подвале.
"Чёрная Лоза" не исчезла. Один мертвец не останавливает корни.
Она знала, что склад на восточной окраине города — следующий узел сети.
Добраться туда оказалось непросто: охраняемый периметр, камеры, собаки.
Они не боялись полиции.
Они боялись чего-то другого.
Настя приблизилась, спрятавшись в тени.
Её руки слегка дрожали — не от страха, а от ярости.
Она видела, как в окна мелькают силуэты.
Люди.
Люди, которые зовут себя вершителями чужих судеб.
Но вдруг — боль.
Резкая, как удар током, пронзила её грудь.
Она осела на колени.
Кирилл метнулся к ней.
— Что происходит?!
— Смерть... Она не даёт мне идти дальше.
— Почему?
Настя закрыла глаза.
— Ты используешь силу без позволения.
Смерть — не инструмент.
Ты память, но не право.
Настя открыла глаза, дыхание сбилось.
— Я должна узнать, что там. Иначе — всё было зря.
Из тьмы появился голос — уже вслух, уже рядом:
— Тогда плати.
Смерть стояла прямо перед ней, высоко, как башня, с двумя серпами, блестящими во мраке.
— Что ты хочешь? — спросила Настя, не отводя взгляда.
Смерть наклонила голову.
— Следующего. Одного из них. Но ты должна не просто убить.
Ты должна поглотить его страх.
Ты должна насладиться этим.
Настя побледнела.
— Я не монстр.
— Тогда ты не моя. — Голос стал ледяным. — И силы исчезнут.
Кирилл встал между ними, зашипев.
— Не смей её шантажировать.
Смерть усмехнулась.
— Шантаж? Нет.
Я — истина.
А вы — пылинки.
Настя медленно поднялась.
— Тогда я выберу: не наслаждаться... но исполнять.
Она повернулась к складу.
— Если я могу избавить мир от одного чудовища, я это сделаю.
Но не ради удовольствия. И не ради тебя.
Смерть исчезла.
И Настя знала — это временно.
Настя сделала шаг к складу — сердце билось глухо, как в гробу.
Кирилл шел рядом, оборачиваясь на каждый шорох. Его уши дрожали от напряжения.
— Что-то не так, — сказал он. — Слишком тихо. Словно они уже знают...
— Может, знают, — ответила она. — Но мы тоже не дети.
Кирилл кивнул, и в его глазах сверкнул свет — как тогда, когда он был живым.
Человеком.
Тем, кто однажды пожертвовал собой, чтобы она осталась.
Они вышли на дорогу — асфальт отсыревший, гладкий, с отражением неона.
— Подожди, — Кирилл вдруг остановился, шерсть на спине вздыбилась. — Не ходи вперёд. Что-то...
Свет фар ударил резко, как выстрел.
— Н-А-С-Т-Я! — крикнул он.
Машина вылетела из поворота, как чёрная тень, рев мотора перекрыл всё.
Настя не успела ничего — только бросилась в сторону, но Кирилл был ближе к дороге.
Всё произошло в один миг.
Удар.
Треск костей.
Тишина.
Машина не остановилась.
Настя подползла к нему на коленях, задыхаясь от ужаса.
Кирилл лежал на боку, его тело — сломанное, из пасти тонкой струйкой текла кровь.
— Нет... нет-нет-нет... — шептала она. — Пожалуйста... Не сейчас...
Его глаза ещё были открыты.
Он смотрел на неё.
— Прости... — выдохнул он. — Я... не досмотрел.
Настя прижала его к груди.
— Не говори так... ты ведь уже умирал. Ты вернулся. Вернёшься снова... да?
Он слабо улыбнулся.
— Смерть... не играет дважды в одну и ту же игру.
И замер.
Настя всхлипнула. Руки дрожали. Она чувствовала, как из её груди вырывается первобытный крик — без слов, без смысла, только боль.
И тогда — она появилась.
Смерть.
Прямо на другой стороне улицы.
Ни капли крови, ни тени сострадания.
— Ты знала, что так будет, — прошептала она. — Ты просила слишком многого.
Настя поднялась, медленно, как из-под воды.
— Ты убила его.
Смерть кивнула.
— Да.
— Он был ни при чём!
— Он был частью тебя. А ты стала слишком независимой.
Слишком сильной.
Нужно напомнить, что сила — всегда с платой.
Настя шагнула вперёд, глаза горели слезами и яростью.
— Верни его.
— Нет. Он отдал свою жизнь один раз. Я позволила ему остаться — как тень, как отражение. Но ты слишком полюбила это отражение. А значит, пора его отнять.
Настя сжала кулаки.
Смерть наклонила голову.
— И нет, он не вернётся. Даже в снах.
И исчезла.
⸻
Настя осталась одна.
На холодной улице, под дождём, с тёплым телом своего мёртвого друга в руках.
Она не плакала больше.
Слёзы закончились.
Внутри — только пустота.
Теперь её месть стала личной.
Теперь она была одна.
Совсем.