Крик души и цена ошибки.Глава 7
Дни превратились в недели, а недели – в мучительный месяц. Ледяная стена, которую Лу воздвиг между собой и Мариусом после того рокового дня в столовой, казалась несокрушимой. Лу не просто игнорировал Мариуса – он смотрел сквозь него, словно тот был пустым местом. Его лицо, еще недавно озарявшееся улыбкой при виде Мариуса, теперь было непроницаемой маской боли и разочарования.
«Я не сломаюсь. Я больше не позволю ему растоптать меня. Никогда», — твердил себе Лу каждое утро, собираясь в школу, которая превратилась для него в очередное поле боя. Каждый взгляд Мариуса, полный отчаяния и мольбы, был для него как соль на рану. Он видел страдания Мариуса, но его собственная боль была слишком сильна, чтобы позволить себе хоть каплю сочувствия. «Он заслужил это. Он должен понять, каково это – когда тебе плюют в душу. Когда тот, кому ты доверился, предает тебя так цинично».
Мариус был на грани отчаяния. Он пытался все: писал Лу записки, полные слезных извинений, которые Лу, не читая, рвал на мелкие кусочки. Он пытался подстеречь его после уроков, но Лу либо убегал, либо проходил мимо с таким холодным презрением, что у Мариуса опускались руки. Он пытался передавать извинения через общих знакомых, но Лу пресекал любые попытки.
«Пожалуйста, Лу, поговори со мной! Дай мне хотя бы шанс объясниться!» — однажды не выдержал Мариус, преградив Лу путь в коридоре. Лу остановился, его глаза сверкнули холодной яростью. «Объясниться? Что ты хочешь объяснить, Мариус? Как ты снова меня унизил? Как ты снова выбрал своих дружков вместо меня? Я все слышал. И я все понял. Уйди с моей дороги». «Но это была ошибка! Глупая, ужасная ошибка! Я не это имел в виду! Я люблю тебя, Лу, черт возьми, ты же знаешь!» — голос Мариуса дрожал. «Любишь?» — Лу криво усмехнулся. «Твоя любовь приносит только боль. Оставь меня в покое. Просто... исчезни из моей жизни».
Каждое такое столкновение выбивало Мариуса из колеи. Он плохо спал, почти не ел. Чувство вины разъедало его изнутри. «Я все испортил. Окончательно. Он никогда меня не простит. Я потерял его. Я сам его оттолкнул. Какой же я идиот! Идиот! Идиот!» Он ненавидел себя за ту секундную слабость, за те глупые слова, которые разрушили все.
В школе он превратился в тень. Его бывшие приятели, видя его состояние, сначала злорадствовали, но потом даже им стало как-то не по себе от его подавленного вида. Костик пытался заговорить с ним пару раз, но Мариус смотрел на него таким взглядом, что тот предпочитал ретироваться.
Однажды, на уроке литературы, учительница, мадам Дюбуа, начала разбирать тему предательства в классическом романе. Она говорила о разрушительной силе слов, о том, как легко можно ранить доверие и как трудно его восстановить. Каждое ее слово било по Лу, как молотком по наковальне. Он сидел, уставившись в учебник, но буквы расплывались перед глазами. Он слышал голос учительницы, но в ушах звучали слова Мариуса из столовой: «Ну, поразвлекался немного с этим чудиком... Он же такой забавный, когда плачет...»
Обида, копившаяся неделями, смешанная с горечью разочарования и ощущением собственной глупости – ведь он снова поверил! – подступила к горлу удушающим комом. Ему стало нечем дышать. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. «Я не могу... я больше не могу это терпеть... это слишком больно...»
Мариус сидел через два ряда от Лу и видел, как тот напряжен, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих ручку. Он видел, как дрожат его плечи. Сердце Мариуса сжалось от предчувствия. «Лу... что с ним? Опять из-за меня? Господи, я не могу видеть его таким...»
Внезапно Лу резко вскочил со своего места, с грохотом уронив стул. Все взгляды в классе устремились на него. «Лу, что случилось?» — удивленно спросила мадам Дюбуа. Но Лу не ответил. Его лицо было искажено болью, глаза полны слез. Он, не говоря ни слова, бросился к двери и выбежал из класса.
«Лу!» — крикнул Мариус, инстинктивно вскакивая. «Месье Мариус, сядьте!» — строго сказала учительница. Но Мариус ее уже не слышал. «Он снова на грани. Из-за меня. Я должен... я должен быть рядом, даже если он меня ненавидит!» Через мгновение, пробормотав что-то вроде «простите», он тоже выскочил из класса вслед за Лу, игнорируя возмущенный голос учительницы.
Лу бежал по коридору, не разбирая дороги, слезы застилали ему глаза. Он просто хотел убежать. От этой школы, от этих воспоминаний, от Мариуса, от самого себя. Он выбежал на улицу, на оживленную дорогу перед школой. Шум машин, крики людей – все слилось в один гул. Он не смотрел по сторонам. Он просто бежал, стремясь пересечь дорогу и скрыться в парке на той стороне. «Только бы подальше... только бы ничего не видеть и не слышать...»
Мариус выбежал из школы буквально через минуту после Лу. Он увидел его мелькнувшую фигуру, уже почти на середине проезжей части. «Лу! Стой! Машина!» — истошно закричал Мариус, видя, как из-за поворота на большой скорости вылетает серебристый автомобиль. Но было слишком поздно.
Лу, возможно, услышал крик Мариуса или звук приближающейся машины в последний момент. Он обернулся, его глаза расширились от ужаса. Водитель резко затормозил, раздался визг шин, но расстояние было слишком маленьким.
Мариус видел все, как в замедленной съемке: удар, глухой, страшный звук, тело Лу, подброшенное в воздух, как тряпичная кукла, и потом – падение на асфальт. Мир для Мариуса остановился. Время застыло. Звуки исчезли. Он видел только неподвижную фигуру Лу, лежащую на дороге, и темное пятно, расплывающееся под ним.
«НЕ-Е-Е-ЕТ!!!» — первобытный, нечеловеческий крик вырвался из груди Мариуса. Он бросился к Лу, не обращая внимания на сигналящие машины, на крики людей.
Он рухнул на колени рядом с Лу. Лицо Лу было бледным, ссадина на виске кровоточила, глаза были закрыты. «Лу... Лу, очнись! Пожалуйста, очнись! Посмотри на меня!» — Мариус тряс его за плечи, его голос срывался на рыдания. Он дрожащими руками нащупал пульс на шее Лу. Слабый, едва уловимый, но он был! «Скорую! Кто-нибудь, вызовите скорую!» — закричал он, оглядываясь на собравшуюся толпу. Кто-то уже звонил.
Мариус наклонился к Лу, его слезы капали на бледное лицо любимого. «Лу, прости меня... прости... это все я... это моя вина... только живи, пожалуйста, живи... я все исправлю... я сделаю все, что угодно... только не умирай...» Он гладил его по волосам, шептал бессвязные слова любви и отчаяния.
«Это я его убил. Если бы не я, если бы не мои слова, он бы не выбежал из класса. Он бы не оказался здесь. Я виноват. Во всем виноват только я. Господи, если ты есть, забери меня, а не его. Пожалуйста...» Боль, вина, ужас – все эти чувства смешались в один невыносимый коктейль, разрывающий его на части.
Скорая приехала быстро. Медики осторожно уложили Лу на носилки. Мариус пытался поехать с ним, но его не пустили. «Вы кто ему?» — строго спросил фельдшер. «Я... я его... друг», — с трудом выдавил Мариус, понимая, что слово «парень» здесь неуместно и вызовет только больше вопросов. «Сообщите родителям. Мы везем его в центральную городскую больницу».
Машина с воем сирены умчалась, увозя Лу. Мариус остался стоять посреди дороги, совершенно разбитый, опустошенный. Полиция, свидетели, вопросы... Он отвечал на автомате, его мысли были далеко, в той машине скорой помощи, рядом с Лу.
Когда его наконец отпустили, он, не заходя домой, бросился к больнице. Он бежал, не чувствуя усталости, подгоняемый страхом и отчаянной надеждой.
В приемном покое ему сказали ждать. Он метался по коридору, как загнанный зверь, не находя себе места. Каждая минута ожидания казалась вечностью. Он пытался молиться, хотя никогда раньше этого не делал. Он обещал все что угодно, лишь бы Лу был жив и поправился.
Через час, показавшийся ему бесконечностью, вышел врач. Усталый, серьезный. «Вы к Луи Мартену?» «Да! Да! Это я! Что с ним? Как он?» — Мариус бросился к врачу. Врач внимательно посмотрел на заплаканного, измученного парня. «Состояние тяжелое, но стабильное. Множественные ушибы, перелом левой руки, сотрясение мозга. К счастью, внутренние органы серьезно не пострадали. Он будет жить. Но ему предстоит долгое восстановление». «Он будет жить...» — Мариус прошептал эти слова, и ноги его подкосились. Он сполз по стене, закрыв лицо руками. Слезы облегчения смешались со слезами вины. Лу будет жить. Но какой ценой? И сможет ли он когда-нибудь простить Мариуса теперь, когда его ошибка привела к таким ужасным последствиям?
Мариус знал, что это далеко не конец. Это было начало нового, еще более сложного этапа их искалеченных отношений. И ему предстояло пройти через ад, чтобы попытаться заслужить хотя бы тень прощения. Если это вообще было возможно.
—————————————————————
Извините, что продолжение так поздно, я просто была занята.
актив в тик токе совсем пропал,можете продвинуть другие мои видео?🤍
@louumariu -мой тик ток