Пламя черной Звезды. Великий Отбор

Это лишь начало пути, но еще предстоит пройти через тьму, чтобы отыскать свет и спасение.

Подобно жертве в паутине, пытаюсь выбраться из лабиринта грез. Запах разложений плотно впитался в порванное платье. Оглядываясь, вновь и вновь встречаюсь с пленяющей красотою синего глаза рептилии, он преследует меня, жжёт, терзает. Поворот, и еще один, и еще... Я пленница своего сознания и, по ощущениям, тут целую вечность. С каждым шагом сердце бьется все быстрее, пытаясь вырваться сквозь пылающие легкие и раздаваясь гулким эхом в ушах. Холодные руки тревоги все сильнее сжимают горло, не давая сделать вдох. Сквозь растрепанные волосы стекает пот, покрывая и без того липкую кожу. Мышцы сжимает в спазмах, каждый сустав жалобно ноет, спина под весом боли все больше сжимается, а из-под трясущихся ног уходит земля.

Синее око сверкает передо мной, словно огонь, который пожирает все вокруг. Его пронзительный взгляд проникает все глубже в сознание. Я знаю только одно – этот глаз принадлежит существу, которое пытается меня поглотить, пленить мою душу. Новые искры попадают все в ту же рану, прерывистое дыхание не дает возможности закричать. Не в силах больше бежать падаю на колени, страх парализует. Закрываю глаза всего на мгновение и открываю их вновь. Я нахожусь в своей комнате, на мокрой от пота кровати, и лишь боль в лопатке напоминают о кошмаре.

«Отбор... Отбор... Грядет великий Отбор!» – голос Банши*1 разносится в голове, погружая в приступ безумства. – «Отбор! Отбор! Отбор...».

– Хватит! Прошу! – срываюсь в истеричном крике, голова невыносимо раскалывается. Закрывая уши руками, падаю на пол и шатаюсь из стороны в сторону.

– Фелиция, открой рот! – бабушка пытается пробиться сквозь крики. – Все хорошо, милая, все будет хорошо.

Тихо плача, сжимаюсь в клубок на руках бабушки. В голове много вопросов, но все они несут одну суть – за что мне эти испытания? Почему Черное Солнце избрало именно такой путь для меня? Не успела я достигнуть и десяти лет, как Госпожа Скорбь прибыла утешать мою боль от потери: мой первый друг умер от рук жестоких киаск

В тот день я заперлась в комнате, приперев ручку двери стулом. Искусанные губы кровоточили, пальцы немели с настигающим холодом в сердце, которое, казалось, рвалось на части, стуча в груди с такой силой, будто пыталось разбиться об костную клетку. Глаза заполнились горькими слезами. Дыхание становилось хриплым и прерывистым, попытка не погрузиться окончательно в бездну душевных мук провалена. Темные тени объяли мое сознание, голоса незнакомцев становились все громче, а мои собственные мысли затерялись в лабиринтах страха, где каждый поворот превращался в тупик, сжимающий сердце с новой силой. И вот из за одного из поворотов появляется рептилия с горящими синими глазами. Все казалось размытым, слепящим, ослабленное тело лежало на полу, лишь немного покачиваясь. Госпожа Скорбь пробудила мое главное проклятие – телепатия. Лишь бабушка всегда была рядом, и даже в тот день, когда я думала, что умру, стылость стали коснулась израненных губ, горький эликсир обволакивал горло, заставляя голоса притихнуть.

– Бабушка, – едва коснувшись ее шеи, крепко обнимаю.

– Все, успокаивайся, я всегда буду рядом. – Похлопывая мою спину, Ведана встает. – Собирайся, будем ужинать.

Ужин? На прежний распорядок можно было не рассчитывать. Прохромав в ванную, я снимаю ночную окровавленную сорочку. Обнаженные грязные ноги осторожно ступают в объятия воды, едва ощутимый приятный табун мурашек пробегает по коже. Все тело окутывает расслабляющее тепло. Взяв кусочек мыла и люфы, нежно натираю его, создавая облако пены, аромат жасмина приятно витает в воздухе. Массируя тело, ощущаю, как мыло восстанавливает и увлажняет кожу, делая ее нежной и шелковистой. Закрыв глаза, я погружаюсь под воду, забыв о суете и проблемах, но боль в лопатке возвращает в мрачную реальность.

На полу остаются следы капель воды, когда я выхожу из ванны. Протерев запотевшее зеркало, смотрю через плечо на спину: тоненькая струя крови напоминает об уязвимости моего тела. Порой я даже жалею, что не вампир, сирена или прочая тварь, которой не страшны огненные сферы. Достав небольшой кусочек корпии*2, окунаю ее в травяной бальзам. Пальцы плавно скользят по ране, заботливо ухаживая за ней. Затем накладываю маленькую повязку из старых тканей, чтобы не испачкать наряд.

Сегодняшнее платье выбрало меня само, любезно упав мне на голову. Я ощущаю прохладу тяжелой ткани на своих плечах: наряд выполнен из плотного, приятного на ощупь бархата глубокого изумрудного цвета. Длинное платье свободного кроя ниспадает до пола, подчёркивая талию тонким, но заметным золотым поясом, а широкие, расклёшенные рукава – из той же бархатной ткани – в области запястий обрамлены полупрозрачным серым шёлком. Высокий воротник закрывает шею и украшен золотой вышивкой. Поверх платья я накидываю длинную чёрную мантель, расшитую золотыми нитями: узоры в виде звёзд и созвездий мерцают тусклым светом. Мантель закрепляется на плечах полукруглой застёжкой с чеканным орнаментом, а по окантовке тянутся золотистые нити-узоры. Вдоль подола платье украшено вышивкой, изображающей ветви и небесные символы. Несмотря на массивность тканей, наряд легкий и удобный.

Взяв небольшой подсвечник, иду по узкому коридору к комнате матери. Долго не решаюсь постучать в громоздкую деревянную дверь, как она сама немного приоткрывается...

– Входи быстрее. – Потянув за руку, затаскивает в комнату. – Почему так долго? Ладно, неважно. Слушай меня внимательно и кивай.

– Хорошо. – Войдя вглубь комнаты, встаю около стола.

– Я сказала кивать, – брезгливо взглянув на меня, матушка продолжает: – Как только Солнце коснется земли, в трапезную залу откроется портал на первый этап отбора. Войдешь в него с сопровождающим. Уже там перед тобой будет три испытания. Ты должна будешь пройти их и показать способности, но только те, которыми должна обладать сиделка. Ни при каких обстоятельствах не снимай амулет, никто не должен видеть твой истинный убогий внешний вид. Будь скромной и тихой, не груби и не влезай в конфликты. Фелиция, отнесись крайне серьезно к этому, а не как всегда.

– Мне больно. – К этому моменту мать сильно сжимает кисти рук.

– Больше не желаю на тебя тратить время, убирайся, – она демонстративно отворачивается, давая понять, что могу быть свободна.

Выхожу из комнаты, а в голове остается немой вопрос: «Почему ко мне такое отношение?». Это вроде и забота, но такая жестокая. Каждая ступенька на пути в мою комнату раздается эхом новых теорий, сотен тысяч причин, чтобы меня не любить. Плотно запираю двери и, погруженная в мысли, я собираю вещи. Открыв дорожную сумку, кладу несколько книг о рунной магии и травологии, беру несколько склянок с зельями и плотно заворачиваю их в ткани, чтобы не разбились. Стоит положить наряды, но какие? Которые подчеркивают мой убогий вид или позволяющие выделить несколько достоинств? Слышала, что в дворец Старейшины приведут самых прекрасных девушек, а что насчет меня, в какую часть попаду я?

Внизу раздается грохот, а после бабушка громко кричит. Побежав со всех ног вниз, замечаю витающие пряные ароматы вкусных блюд и нечто новое: тонкие ноты амбры и пачули.

– Ба, что случилось? – Замахиваясь метлой, оглядываюсь по сторонам.

– Испугалась рогомышь и разбила пиалу, – размахивая руками в стороны, говорит бабушка. – А вот и метелка, спасибо.

– Ммм, а чем так пахнет? – интересуюсь я, помогая собирать осколки.

– А ты как думаешь?

Главное блюдо этого дома я узнаю из тысячи – запеченный сочный стейк пегаса*3 в пряном сливочном соусе. Мясо томится в печи на протяжении нескольких часов в сопровождении веточек терпкого розмарина. Важно начинать есть сразу после приготовления, лишь тогда хрустящая корочка тает, превращаясь в нежную текстуру во рту, перенося в измерение вкусового оргазма. Обычно бабушка готовит это блюдо, когда наступает важное событие или приходят крайне желанные гости.

– Бабуля, ты настоящая волшебница! Я уже предвкушаю стейк, а что за повод?

– Приветствую с открытым сердцем, Фелиция Латебат, – хриплый мужской голос раздается за спиной, пугая до древнего лича*4, заставляет вздрогнуть.

– Пламенно приветствую, госпо... – не успевая договорить и пытаясь поклониться, врезаюсь головой в грудь широкоплечего мужчины и из-за поклонения проскальзываю почти до паха.

– Любите вы поспать, – поднимая меня за подбородок, говорит обладатель хриплого голоса и аромата, который я ощутила на входе. Все таки нос меня не обманывает.

– Прошу прощения? – спрашиваю, рассматривая симпатичного, вышедшего на свет юного гвардейца. Его глаза цвета вороньего крыла переливаются в свете свечей от черного к темно-синему, ровный прямой нос, не повредившийся в бою, слегка пухлые губы, застывшие в надменной ухмылке и черные уложенные волосы.

– Достаточно меня рассмотрели? – выводя из мыслей, интересуется парень.

– У вас крошки в уголках губ. – Хмыкнув, делаю несколько шагов от гвардейца. – Не замечала вас в наших краях, зачем пожаловали?

– Я ваш сопровождающий на Отбор. Полагаю, вы еще не собраны. – Он осматривает меня сверху вниз надменным взглядом, совсем не обратив внимание на мое замечание.

– Для начала вам не мешало бы представиться, а уж потом оценивать мой внешний вид, – фыркнув, я складываю руки за спиной, не разрывая зрительного контакта.

– Фелиция! – бабушка максимально строгим голосом пытается меня приструнить.

– Не стоит, госпожа Ведана, действительно мой проступок. Гвардеец Целестин Фрэйгус, маг второго разряда. – Самое удивительное, что я не ощущаю его магию, Целестина словно покрывает пелена защиты. В момент, когда бабушка отворачивается, гвардеец делает шаг и шепчет возле уха: – Думал, телепатам представляться не нужно. – От его голоса моя кожа покрывается мурашками, а на его лице появляется улыбка, больше похожая на оскал.

– Залазить в мысли людей без разрешения неприлично, – отступая назад, говорю я как можно быстрее.

– Интересная вещица. – Целестин протягивает руку к амулету, но бабушка вовремя окликает меня, спасая ситуацию:

– Фелиция, ты уже собралась?

– Да, дорожная сумка тоже собрана, – отвечаю, продолжая пялиться на гвардейца.

– Полагаю, я освобожусь раньше, чем планировал, – надменно вставляет свои пять кровников Целестин, усаживаясь около кофейного столика.

– Прошу прощения? – удивленно уставляюсь, а внутри разжигается негодование! Может, я и не красавица, но зато у меня есть ум.

– Прощаю, но тебя, кхм, вас, госпожа пугало, это не спасет. В таком виде хоть сейчас в таверну под вампира, – усмехаясь, парирует гвардеец.

– Господин Целестин! – восклицает бабушка.

– При всем уважении, но вы сами пустили бы в таком виде во дворец? – он проводит ладонью вдоль меня. – Незнакомку, естественно.

– Мне искренне все равно, как и кто выглядит, каждый живет по мере своих возможностей, голубчик. Куда важнее, что тут и тут, – указывая на голову и сердце, бабуля отворачивается и продолжает готовить.

– Вы думаете, на первом этапе кто-то будет оценивать моральные ценности вашей внучки?

– Пожалуй, вам лучше это обсудить с госпожой Ирией, матерью Фелиции. Я вас провожу. – Направляясь к выходу, хочу пойти с ними. – Милая, подготовь приборы на стол.

Достав мешочек с вилками, вспоминаю, что не знаю количество приборов. Не натирать же их все?! Отправляясь к комнате матери, чтобы уточнить, стараюсь двигаться как можно тише, иначе меня ждет новое наказание. Лопатка неприятно ноет, напоминая о прошлом. В пункте назначения бабушки нет, зато открыта замочная скважина, благодаря чему видно мать и Целестина в белой энергетической сфере, которая очень похожа на клятвенную.

О Клятвенных сферах я лишь читала в гриммуарах. Для их образования необходимо огромное количество манны. По внешнему виду она напоминает шаровую молнию, только в несколько раз больше размером. Шагнув внутрь, энергетические поля расширились, пропуская в теплые объятия пространства, позволяя оставаться внутри в полный рост. Мысли очищаются и произносится четкое обещание без лазеек для уклонения. Озвученная клятва в стенах сферы нерушима. После на руке появляется метка, и даже при мысли нарушить уговор душа может мучительно сгореть, подобно воздействию Черного Солнца. Так же тихо я спешу уйти и натыкаюсь на бабушку, расставляющую приборы.

– Где ты была, я тебя уже обыскалась? – интересуюсь я, беря в руки мешочек с ножами.

– Провела этого милого молодого человека и вернулась, а что?

– Странно, я пошла за тобой, чтобы узнать, сколько нужно приборов, но было пусто...

– Ах, да, на обратном пути вышла к колодцу Урд. Раскладывай на девятерых, святую цифру Бладистана. – Договорив, бабушка возвращается на кухню.

Довольно тщательно расставляю столовые приборы на белоснежной скатерти. Фужеры из тонкого хрусталя стоят рядом с серебряными тарелками. А тревожные мысли медленно плетутся, словно свежие ветви густого леса. Ставя свечи, любуюсь их пламенем, которое играет с тенью на стенах. Попытки скрыться от своей тревоги и Великого Отбора тщетны, ведь в реальность меня возвращается испуг, сопровождаемый икотой.

– Еще одна такая встреча и вести на Отбор вам будет некого. – Пытаясь вздохнуть, держусь за грудину.

– Ты такая пугливая, как лунный дракон*5. – Улыбнувшись, гвардеец садится перед камином и наблюдает за мной.

– Смешно, – зло взглянув на Целестина, хочу уйти.

– Погоди, у меня для тебя есть небольшой подарок, он уже в твоей комнате. – Сопровождающий подходит ко мне. Вот и спрашивается, зачем нужно было садиться? – Проводишь?

– А у меня есть выбор? – Более или менее успокоившись, я поднимаюсь в свою опочивальню. – У тебя такое длинное имя, может, есть какая-то уменьшительная форма?

– Слишком много вопросов, пугало, – огрызается он, идя за мной.

– Как насчет Целька или Целик? Хм, а может, Целета? – Обернувшись, встречаюсь с недоброжелательным взглядом гвардейца.

– А как насчет: дойти молча?

– Уже, прошу в мою скромную обитель. – Открыв дверь, пропускаю сопровождающего.

– Ты живешь на чердаке? – со скривленной гримасой, Целестин оборачивается и смотрит на меня.

– Не вижу минусов. Ты что-то говорил о подарке?

– Наглая ты, Фелиция Латебат. – Он щелкает пальцами, и на кровати появляется небольшой сверток в крафтовой бумаге.

– Благодарю вас, господин Циля. Выйти не желаете? – Делая вид, что пытаюсь развязать подарок, боковым зрением я поглядываю на реакцию Целестина.

– Как ты меня назвала? – Этот господин явно шокирован моей фантазией, что видно по его сморщенному лбу.

– Циля, – совершенно невозмутимо отвечаю я.

– Выходит, ты Феля? – явно пытаясь зацепить, Целестин высматривает мою реакцию.

– Почему же, можно просто Фел, – повернувшись и взглянув в его глаза, продолжаю с самой обворожительной улыбкой, на которую только способна. – Я не против, Циля.

– Называй меня просто господин, этого будет достаточно.

– На вид мы одного возраста, какой из тебя господин-то? – наигранно посмеиваюсь.

– Смотрю ты осмелела, пугало. – Он открывает портал в моей комнате и, перед тем как зайти туда, добавляет: – Зови меня просто Сти.

Яркая пелена поглощает гвардейца, затянувшись, и вовсе исчезает.

Внутри свертка невероятно красивое платье, словно произведение искусства, ожившее из моих самых сокровенных мечтаний. Надеваю платье, которое садится на мне словно влитое и, на удивление, не забирает внимание, а дополняет меня. Нежные кружева простираются по пышным рукавам, корсетному основанию и растекаются вдоль подъюбника. Белый цвет с жемчужным отливом подчеркивает бледность моей кожи. Подхожу к зеркалу, чтобы было удобнее застегивать пуговки, как тут голова начинает кружиться, а сквозь стену вновь пробиваются эхо голосов. «Пророчество», «Великий Отбор», «Суждено» и еще сотни обрывистых фраз заполняют мысли. И сквозь обрывки слов все громче пробивается лишь один...

«– Тьма окутает мир с наступлением Великого Отбора, и лишь сквозь жертвенную гибель настанет перерождение.» 

Сердце бешено колотится, словно безумный барабан в ритме темной симфонии. Дыхание становится тяжелым и неровным, пытаюсь глубоко вдохнуть, паника поглощает все больше. Кажется, что земля под ногами трещит, и я погружаюсь в бездонную пропасть. Мгновение – и падаю на пол, свернувшись калачиком. Мои руки дрожат, словно листья осенних деревьев, сотрясаемые ветром перед надвигающейся бурей. Голова заполняется голосами, которые продолжают твердить одно и то же. Силы покидают моё тело, мир вокруг искажается, и каждый звук проникает в уши, вызывая мучительную боль. Я чувствую себя пленником собственного разума. Снова.

Ледяные руки касаются предплечья, переворачивая к себе. Неужели бабушка снова спасла меня? Попытки сфокусировать зрение тщетны, облик рассыпается по крупинкам. Стоит мне прекратить бороться, как сознание погружается в пучину беспокойного мрака, словно я игрушка безрассудного времени.

– Борись, – возникший знакомый голос звучит отчетливее остальных. – Не дай им тебя сломить.

Голова гудит, плотный ком тошноты поднимается все выше по пересохшему горлу. Я словно пытаюсь выплыть из темного омута. Затуманенность постепенно рассеивается, передо мной черные глаза, полные сострадания. Глаза, которые сияли синевой, словно капля света в моем мире тьмы. Во время увернувшись, чтобы не зацепить Целестина, вырываю на рядом лежащую тряпку в краске и наконец спокойно вздыхаю.

– Спасибо, – кряхчу, все еще находясь на руках гвардейца. Вот сейчас наберусь силы и встану.

Заметив, куда устремлен взгляд Целестина, и спадающую копну белых волос, понимаю, что у меня крупные проблемы. Ведь амулет лежит в паре метров от меня...

1. Банши – фигура ирландского фольклора, девушка, которая, согласно поверьям, является возле дома обречённого на смерть человека и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок.

2. Киаск – род русалок, имеет тело женщины и большой хвост, напоминающий хвост молодого лосося. Киаск одно из самых опасных и кровожадных существ Бладистана.

3. Корпия – это выдернутые из старого чистого холста нити различной длины, употребляемые для перевязки ран.

4. Лич – могущественный некромант, который использовал свои силы, чтобы стать бессмертным в качестве нежити, заключает свою жизнь в оживленных им трупах.

5. Лунный дракон – самый пугливый вид драконов, способен дышать конусом мороза, выпускать молнии, перевоплощаться, перемещаться между мирами и обладает врождённым иммунитетом к холоду.