Смерть приходит за каждым

Кирилл сидел в темной комнате, вглядываясь в экран телефона, где снова не было сообщений от Насти. Его пальцы скользили по поверхности экрана, но она не отвечала. Это было уже несколько дней, и каждый день становился всё туманнее, как будто он постепенно терял связь с реальностью. Мир, в котором он жил, казался теперь таким далёким и ненастоящим.

Его мысли не отпускали. То, что она ушла, было словно тяжёлым камнем, который Кирилл катил за собой, пытаясь двигаться дальше, но каждый шаг давался с трудом. Он не знал, как пережить эту пустоту, что делать с этим ощущением, что теперь его жизнь не имеет смысла.

Он попытался найти утешение в привычных вещах: в чтении, в фильмах, в старых записях музыки, что всегда успокаивали. Но теперь ничто не приносило облегчения. Всё казалось чужим. Его комната стала напоминать клетку, а она была той невидимой тенью, что преследовала его шаги.

И с каждым днём он всё чаще видел её. Не Настю, но её — ту самую из кошмаров. Смерть, облечённая в её образ, с глазами, полными ненависти. Она всегда была рядом, где-то в тени, всегда готовая появиться.

В ту ночь, когда Кирилл не мог больше выдержать, он решил выйти. Выйти в мир, в котором теперь не было ничего, кроме его страха.

На улице был мороз, и воздух щипал за щеки. Он катил коляску вдоль пустынной улицы, в темноте освещаемой лишь тусклыми фонарями. В голове роились мысли, но они не успокаивали. Всё только становилось всё более запутанным.

Как только он повернул за угол, он заметил её. Тень. Ту самую, знакомую, которая всё время следовала за ним в снах. Он попытался ускорить движение, но что-то в груди сжалось, и колёса заскользили на снегу. Он резко выдохнул, пытаясь взять себя в руки, но тень всё приближалась.

Она появлялась на его пути снова и снова, как будто не желая отпускать. С каждым её шагом его страх становился всё более реальным. Он знал, что не мог убежать от этого. Не мог скрыться.

Тень остановилась перед ним, и в её тени он увидел... её. Настю. Но не ту, которую он знал. Это была она — Смерть. Точно такая же, как в его снах.

— Ты не сможешь избежать этого, — прошептала она. — Ты не можешь быть с ней. Ты не нужен ей.

Кирилл закрыл глаза, пытаясь заглушить эти слова. Но они продолжали звучать, эхом отголосками в его голове.

— Ты знаешь, что ты не заслуживаешь её, — её голос становился всё холоднее, проникая в его душу. — Ты не можешь быть рядом с тем, кто не хочет быть с тобой.

Он открыл глаза. Настя исчезла, но страх остался. Тень исчезла, но внутри всё было пусто, как никогда.

Он снова вернулся домой. В комнате было тихо, и лишь его собственное дыхание разрезало эту тишину.

На следующее утро Кирилл проснулся с чувством, что снова потерял что-то важное. Он знал, что ему нужно действовать. И, возможно, именно этим действием он сможет вернуть контроль над своей жизнью.

⸻

Когда Кирилл вернулся в свою комнату, было уже почти утро. Он сел на кровать, вглядываясь в пустой угол. Странное ощущение неуверенности сковывало его, как если бы он был на грани чего-то важного, но не мог понять, что именно. Каждое движение казалось лишённым смысла, а мысль о том, что он снова может увидеть её, не отпускала его.

Вдруг, как по команде, холодный воздух в комнате поменялся. Стены как будто сжались, а тишина стала громче, резче, сжимающей грудь.

Он вздрогнул. Это было не во сне. Смерть снова появилась. Она стояла в самом центре комнаты, как нечто абсолютное и вечное, с серпами в руках, но её лицо... было лицом Насти. Без малейшего выражения. Прямо как в тот первый раз, в кошмаре.

Кирилл застыл, не в силах пошевелиться. Он не мог поверить в то, что происходило. Внутри него всё сжалось, но он не мог даже кричать. Это не было сном, не было игрой воображения. Это было реальностью.

— Ты не сможешь скрыться от меня, Кирилл, — её голос был холодным и равнодушным. — И твои попытки избежать меня не изменят того, что я уже решила.

Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. С каждым её движением, с каждым её взглядом, он ощущал, как реальность растворяется, как он становится частью чего-то, что не поддаётся объяснению.

— Ты боишься, потому что знаешь, что ты не можешь выбрать. Ты уже сделал свой выбор, Кирилл, ещё до того, как ты понял это сам. Ты слишком слаб, чтобы это осознать, но всё равно будешь идти этим путём.

Она сделала шаг вперёд, и, несмотря на то, что её фигура не менялась, воздух вокруг неё как будто замер, как если бы пространство сжалось до размеров самой Смерти.

— Ты думаешь, что спасёшь её? Ты не спасёшь, потому что ты уже проиграл.

Кирилл ощутил нарастающий холод, от которого перехватило дыхание. Его взгляд не мог оторваться от её глаз — тех самых, пустых и чуждых, которые были полны безжалостной истиной. Он почувствовал, как тело сковывает страх, но вместо того чтобы убежать, он вдруг почувствовал что-то другое — невыносимое желание понять, что всё это значит. Почему он?

— Почему ты показываешь это мне? Почему я? — спросил он, наконец собравшись с силами.

Смерть наклонилась к нему, её лицо было всё ближе, и её губы чуть шевельнулись.

— Потому что ты уже в моих руках. И ничего не может это изменить.

Кирилл почувствовал, как его сердце бьётся быстрее, а мысли путаются. Он пытался вырваться из этого взгляда, но его тело продолжало быть в её власти.

— Я не хочу умирать, — выдохнул он. — Я не хочу быть частью твоего мира.

Смерть отступила на шаг, её форма начала исчезать, растворяться в воздухе.

— Ты не можешь выбрать. Ты уже часть этой игры. Ты — то, что я заберу. Ты — не более чем тень.

И с этими словами она исчезла, как дым, оставив Кирилла стоять в тишине, окружённого пустотой.

В его груди всё сжалось, а в голове звучала только одна мысль: что теперь мне делать?

Он вновь остался один, но теперь, в отличие от предыдущих разов, в его душе было не просто чувство потери. Он понял: что бы ни происходило, он не мог продолжать так, как раньше. Он должен был что-то предпринять. И может быть, именно этот выбор определит, что произойдёт дальше.

⸻

Кирилл стоял в центре комнаты, его дыхание учащённое, а в голове словно проносился вихрь мыслей. Всё было как в тумане — ощущения, переживания, всё сливалось в одну сплошную пустоту. Он пытался собраться, но воздух в комнате казался тяжёлым, а страх, как невидимый груз, давил на его плечи.

И вдруг, словно издалека, раздался резкий звон телефона. Он вздрогнул и с трудом вытащил его из кармана. На экране высветилось знакомое имя: Настя. Кирилл замер. Сердце екнуло, будто всё это время он не осознавал, что ждёт этого звонка, как ждёт спасения.

Он долго смотрел на экран, не зная, что делать. С каждым мгновением тишина становилась всё более тяжёлой. Он поднёс телефон к уху, и, прежде чем что-то сказать, его голос застрял в горле.

— Кирилл? — прозвучал её голос. Она звучала так, как будто ничего не случилось. Как будто всё было нормально. Но Кирилл знал, что это не так.

— Настя... ты... ты в порядке? — его слова вырывались, тяжело сжимающие грудь. Он хотел спросить что-то другое, но эти два простых слова стали единственным, что он мог сказать.

Настя замолчала на мгновение, словно взвешивала что-то, а потом её голос снова прозвучал, но теперь с какой-то тенью обеспокоенности.

— Я... не знаю, как тебе это объяснить, но мне нужно увидеться. Срочно.

Кирилл почувствовал, как весь мир снова сжался в одно мгновение. В его голове снова звучала та тень, которую он не мог выгнать. Он знал, что что-то не так, но не знал, что именно. Всё внутри него кричало, что это может быть последним шансом, последним моментом, когда он сможет понять, что происходит.

— Где ты? — спросил он, едва сдерживая голос.

— Я здесь, недалеко. Я подъеду через двадцать минут, — ответила Настя, и в её голосе слышалась решимость. — Ты меня ждёшь?

Кирилл не мог ответить сразу. Он не знал, что почувствовать. Страх? Надежду? Или предчувствие того, что что-то должно случиться, и ему предстоит это понять?

— Я... буду ждать. — Его слова стали словно последней надеждой.

Он положил телефон на стол и резко повернулся к окну. В его душе всё ещё было много вопросов. Он не знал, что её появление изменит. Но он знал одно: он не мог больше сидеть в тени, ждать. Ему нужно было встретиться с реальностью. И, возможно, Настя была ключом к тому, чтобы эта реальность стала понятной.

Он поднялся с кровати, зацепив коляску за край стола, и с усилием стал катить её к двери. Его разум был полон смятения, но, несмотря на всё это, он двигался вперёд.

Тени в комнате начали исчезать, но страх всё ещё оставался. И теперь, когда Настя была так близко, Кирилл понимал, что его жизнь уже не будет прежней. Он не знал, как, но всё шло к тому, что нужно было принимать решение.

Он остановился перед зеркалом и взглянул на себя. Что бы ни было впереди, ему нужно было быть готовым.

⸻

Через двадцать минут раздался стук в дверь. Кирилл поднялся и медленно подошёл к ней, сердце билось в груди с такой силой, что ему казалось, оно сейчас вырвется наружу. Он открыл дверь, и перед ним стояла Настя. Она выглядела как всегда — немного уставшей, но с тем же решительным выражением в глазах.

Она мгновенно сделала шаг вперёд и обняла его, и Кирилл почувствовал, как этот момент забрал всё, что было в нём тяжёлого. Он замкнулся в её объятиях, как будто не мог отпустить, а она, в свою очередь, тихо сказала:

— Я всё объясню. Всё, что ты должен понять. Всё.

Кирилл молчал, не в силах найти слова, которые могли бы выразить то, что он ощущал. Он просто держал её, пытаясь верить в то, что она говорила.

⸻

Они сидели вдвоём на старом диване, который стоял в углу комнаты, и Кирилл всё ещё не мог найти слова. Настя сидела рядом, её взгляд был направлен вниз, но в её глазах не было той решимости, которую он видел раньше. Теперь всё выглядело иначе, как будто она была здесь не случайно, а в каком-то гораздо более важном контексте.

Кирилл молчал. Он не знал, что ему сказать. Всё, что он чувствовал — это растерянность. Он знал, что эта встреча должна была что-то изменить, но не знал, что именно.

Настя подняла голову и, словно прочитав его мысли, тихо сказала:

— Я знаю, что ты думаешь, Кирилл. Но ты должен понять — это не просто... это не просто мой выбор. Это что-то большее. Я... я не могу быть с тобой, если буду продолжать оставаться здесь. Это не то, что ты себе представляешь.

Её голос стал дрожащим, и Кирилл почувствовал, как его сердце сжалось. Он не мог понять, о чём она говорит, но ощущение, что она прячется от него, стало ещё сильнее.

— Настя, что ты хочешь сказать? — его голос был тихим, но настойчивым. — Почему ты ушла? Что случилось?

Настя сделала глубокий вдох и повернулась к нему, её глаза были полны отчаяния.

— Ты не понимаешь, Кирилл. Я не могу быть с тобой, потому что... — она замолкла, как будто пытаясь подобрать слова. — Я... я не просто человек. Я не могу оставаться. Это часть того, что я должна сделать.

Её слова звучали загадочно, но она уже не смотрела на него, а встала и подошла к окну. На её лице было какое-то новое выражение, которого он не мог понять — смесь решимости и боли.

Кирилл поднялся с места и приблизился к ней.

— Что ты имеешь в виду? Настя, ты же говорила, что... — его слова обрывались, как только она снова повернулась к нему.

— Я не могу тебе сказать, Кирилл. Ты не готов. Ты не понимаешь, что происходит.

Кирилл почувствовал, как его сердце сжалось ещё сильнее. Он не знал, что она имеет в виду, но ясно ощущал, что она что-то скрывает. Он не мог понять, как она могла говорить такие слова, стоя прямо перед ним, но в её взгляде было столько боли, что ему не оставалось сомнений — она скрывает нечто гораздо более важное, чем он мог представить.

Настя сделала шаг назад и подняла руку, как бы пытаясь остановить его.

— Ты должен понять, что я... я не могу быть с тобой, если останусь здесь. Это не просто решение. Это не просто моя жизнь, Кирилл. Я не могу объяснить тебе всё прямо сейчас. Но ты должен понять: чем ближе ты ко мне, тем больше ты становишься частью этой игры. И эта игра может быть опасной для тебя.

Её слова были такими же непонятными, как и раньше. Он не знал, что делать. Но одно было ясно: Настя не говорила о чём-то обычном. Всё, что происходило, было намного более серьёзным, чем он мог себе представить.

— Ты говоришь, как будто я... я тоже играю в эту игру. Что ты имеешь в виду, Настя? — его голос был полон тревоги.

Настя вновь повернулась к окну, и её силуэт стал как-то расплываться в тусклом свете. Он ощущал, как комната снова наполняется каким-то странным напряжением, как если бы сама реальность начала размываться.

— Ты не можешь этого избежать, Кирилл. Ты уже в игре. И я не могу быть с тобой, если ты не поймёшь, о чём я говорю.

Её слова снова эхом отозвались в его голове. Он почувствовал, как внутри него что-то напряглось. И, несмотря на всё, он знал одно — он должен что-то сделать. Он не мог сидеть и просто ждать, пока всё это разрушится. Он должен был найти ответ. Найти то, что скрывается за её словами.

Он подошёл к ней, положив руку ей на плечо. Настя обернулась, её глаза были полны слёз, но она сдерживалась.

— Ты не должна это скрывать, Настя. Мы вместе, ты понимаешь? Мы всегда были вместе. И я не отпущу тебя.

Настя молчала, но её взгляд был таким, как будто она пыталась сопротивляться его словам, и в этом было что-то ужасающе беспомощное. Она снова отвернулась.

— Ты не понимаешь, Кирилл. Ты не готов, и я не могу заставить тебя понять. Но я всё равно скажу тебе: тебе нужно быть готовым. Мы все — просто часть этой игры. И когда ты поймёшь, что от тебя зависит не только твоё будущее, но и её... тогда ты сделаешь выбор.

В её словах снова был тот же элемент тайны, того, что он не мог осознать. Он не знал, что будет дальше, но одно было точно — он не мог сдаться. Он должен был понять, как помочь ей, и, возможно, найти тот самый путь, который бы спас их обоих.

Он остановился, оглядывая её. И, несмотря на всё, что он не мог понять, он знал одно: их история ещё не закончена.

⸻

Настя стояла у окна, её силуэт растворялся в тусклом свете, как призрак. Кирилл почувствовал, как внутреннее напряжение начинает нарастать, как будто весь мир сжимался вокруг них, будто что-то важное, неизбежное, приближалось. Он не мог понять, что происходит, но уже не мог отвести взгляд от неё.

— Я не могу быть с тобой, Кирилл. Ты не понимаешь... — её голос снова дрогнул, и в нем прозвучала не только боль, но и страх. — Всё, что я тебе говорила, всё, что я пытаюсь скрыть... Это не просто выбор. Я не могу быть частью твоей жизни.

Он шагнул вперёд, не в силах больше стоять в стороне.

— Настя, что ты говоришь? Мы могли бы быть вместе, ты же знаешь это! Почему ты продолжаешь уходить? Почему ты не хочешь этого?!

Она повернулась к нему, её глаза полны слёз, но она сдерживалась. Сдерживалась настолько, что это казалось невыносимо. Всё в ней кричало о том, что она хочет быть с ним, но что-то важное, что-то неизбежное удерживало её от этого.

— Я не могу... я не могу быть с тобой, Кирилл. Ты не понимаешь, ты не готов. Ты не готов к тому, что я должна сделать. Ты не сможешь пережить это.

Тени на её лице стали более выраженными, а в глазах появилась такая печаль, что Кирилл ощутил её тяжесть в своей душе.

— Настя... ты не можешь просто так уйти. Ты не можешь это сделать!

Она сделала шаг назад, как если бы её слова были слишком тяжёлыми, чтобы выдержать их. Она потеряла свой взгляд, он стал пустым, как будто она не видела его здесь, не видела всего того, что их связывало.

— Я не могу больше смотреть на тебя, Кирилл. Я не могу быть рядом, когда ты... когда ты не можешь увидеть, что на самом деле происходит. Я слишком близка к этому. Я слишком близка к тому, что ты не поймёшь.

Кирилл почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее, как воздух в комнате стал задыхать. Он не мог поверить в то, что происходит. Это не было просто прощанием. Это было нечто большее, трагичное и неизбежное.

— Настя... пожалуйста, — его голос едва слышен. — Я не могу отпустить тебя. Я не могу быть один!

Она закрыла глаза, и в её взгляде читалась усталость. Она сделала ещё один шаг назад, и Кирилл почувствовал, как в его груди всё снова сжалось, как будто он терял её навсегда.

— Ты должен отпустить меня, Кирилл. Я... я не могу быть с тобой. Ты не видишь, что происходит. Ты не можешь остановить то, что уже началось.

С каждым её словом он ощущал, как всё вокруг него разрушается. Он не знал, что делать. Он не знал, как остановить этот момент, как вернуть всё назад, но понимал, что эта трагедия уже не может быть предотвращена.

Настя молча встала, повернулась к двери. Кирилл сделал шаг вперёд, его руки, полные отчаяния, протянулись к ней, но она не остановилась. Она не повернулась, не взглянула на него в последний раз.

— Прощай, Кирилл, — её слова прозвучали как последний удар в сердце. И она ушла. Просто ушла, оставив его одного.

Кирилл стоял в тишине, в темноте, окружённый пустотой, не в силах поверить в то, что только что произошло. В его голове звучала та же фраза, которая не давала ему покоя:

Что я могу сделать, чтобы всё вернуть?

Он опустился на колени, его руки сжали кресло. Он был один. Настя ушла. И теперь он понимал, что всё, что было, уже не вернётся. Он потерял её.

Вдруг он услышал шум за окном. Но это был не её голос. Это была Смерть, которая стояла на его пороге, словно поджидая. Он знал, что ничего не сможет сделать. Он знал, что игра началась, и теперь он был её частью. И всё, что ему оставалось, — это смотреть, как она заберёт Настю. И его тоже.

Он закрыл глаза и почувствовал, как холод проникает в его душу.