Глава 1: Тревожные новости
Кирилл сидел у окна, наблюдая, как редкие прохожие мелькают за запотевшим стеклом. Ветви тополей за окном рвано дергались в порывах ветра, будто кто-то невидимый пытался сорвать их с корней. Всё вокруг казалось зыбким, шатким — как и мысли в его голове.
Настя опоздала. Обычно она приходила вовремя, её звонкий смех разливался по коридору спортивной школы ещё до того, как она входила в зал. Кирилл давно научился различать её шаги — лёгкие, быстрые, с характерной привычкой слегка шаркать кроссовками. Сегодня он не слышал ничего. Только тиканье старых часов на стене.
Дверь скрипнула. Кирилл обернулся — и сразу понял, что что-то не так. Настя была бледнее обычного, глаза её избегали встречаться с его взглядом. Она подошла медленно, словно каждая её мысль тянула назад.
— Прости, что задержалась, — тихо сказала она, опуская сумку на скамейку.
Кирилл улыбнулся. Та улыбка, которой он пользовался каждый раз, когда хотел скрыть, насколько внутри всё рушится.
— Всё нормально. Мы ведь никуда не спешим.
Он соврал. Они всегда куда-то спешили — к очередной репетиции, к соревнованиям, к мечтам, которые рисовали себе в перерывах между танцами.
Настя села рядом. Некоторое время они молчали. Потом она резко повернулась к нему:
— Кирилл... мне нужно тебе кое-что сказать.
Он почувствовал, как холодок страха прошел по позвоночнику. Его пальцы невольно сжали подлокотники кресла.
— Меня переводят, — выпалила Настя. — Мы с мамой уезжаем в другой город. Через месяц.
Эти слова прозвучали как выстрел. Кирилл не сразу понял, что именно она сказала. Он смотрел на неё, цепляясь за каждую черту её лица, будто боялся, что она исчезнет прямо сейчас.
— Почему? — только и смог спросить он.
Настя вздохнула и потёрла лоб, словно это могло стереть всё случившееся.
— Мама нашла работу... хорошую. И мне там предложили продолжить танцы, даже выступать на другом уровне. Это... это шанс.
Шанс. Для неё — шанс. Для него — бездна.
Кирилл кивнул, потому что знал — это правильное решение для неё. И всё же внутри что-то надломилось.
Настя положила руку на его ладонь. Тёплая, мягкая — но такая далёкая.
— Мы ещё увидимся, Кирилл. Я обещаю. Ты будешь приезжать ко мне. Мы будем общаться. Всё будет хорошо.
Он хотел верить. Хотел удержаться за эту надежду, но страх уже заползал в сердце, густой и липкий.
— Конечно, — сказал он, заставляя себя улыбнуться. — Конечно, всё будет хорошо.
Они репетировали в тот вечер молча. Их движения были точны, отточены годами тренировок, но потеряли лёгкость. Настя часто сбивалась, а Кирилл механически выполнял вращения коляски, не чувствуя ни пола под колесами, ни музыки.
Когда вечер подошёл к концу, Настя поцеловала его в щеку — как всегда. И ушла, унося с собой кусок его мира.
Кирилл долго сидел в пустом зале, вдыхая запах лака, пота и пыли.
Потом медленно поехал к выходу, чувствуя, как что-то странное нарастает в воздухе — будто тень следовала за ним.
⸻
Ночь принесла беспокойство.
Кирилл лежал в постели, не в силах заснуть. Тусклый свет фонаря снаружи рисовал на потолке пятна, похожие на странные лица. Ветер выл за окном, цепляясь за стёкла.
Он не заметил, как задремал.
И тогда она пришла.
Сначала была только тень. Тяжёлая, холодная. Она скользнула вдоль стены, медленно растеклась по комнате. Потом в темноте вспыхнули глаза — знакомые, нежные, любимые. Глаза Насти. Но что-то было не так.
Перед ним стояла фигура в развевающемся сером плаще, с двумя огромными, исцарапанными серпами в руках. Лицо, странно напоминающее Настю, склонилось к нему.
— Ты не нужен ей, — прошептала Смерть, голосом, который был одновременно её и чужим. — Она оставит тебя. Все оставляют.
Кирилл хотел закричать, но рот его не слушался. Он пытался оттолкнуться, убежать — но даже во сне ноги оставались неподвижными.
— Ты лишний, — повторила она. — Ты мешаешь ей жить.
Фигура сделала шаг вперёд, и от неё потянуло леденящим холодом. Кирилл почувствовал, как тяжесть придавила его к кровати.
— Я могу забрать твою боль, — шептала Смерть, склоняясь ближе. — Или забрать тебя самого.
Он хотел проснуться. Он умолял себя проснуться.
Но сон держал его крепко. И Смерть улыбалась.
Конец главы 1.