Портной

«Я как одержим, и ночью и днём

Трудился в безумном экстазе!»

Егор проснулся отдохнувшим и полным сил. Ему показалось, что предыдущие дни прошли, как в тумане. Словно, он смотрел на мир сквозь закопчённое стекло. Все страхи и опасения растаяли, а настроение настолько улучшилось, что он решил сходить в магазин пешком. Осеннее солнце, которое уже прошло половину своего пути на сегодня, щедро вознаграждало его своим светом и теплом, а люди, которые шли навстречу, казалось, даже улыбаются ему. Знали бы они, что он задумал, улыбались бы шире. Ещё недавно все они скорбели о потери, но он всё исправит.

Полупрозрачные облака закрыли солнце, а ветер немного усилился. Должно быть, погода совсем испортится ночью.

«А ведь они недостойны Кристалл. Даже, если она действительно мертва, никто даже пальцем об палец не ударил, чтобы вернуть её. Никто, кроме меня. – Заговорил один из вчерашних голосов. – Как не крути, а я всё-таки избранный».

В этой мысли было что-то приятное. Предвкушение того, что он собирается сделать, ни в какое сравнение не шло с ожиданием того, что последует потом. Кристалл будет только его. Да, скорее всего, она не сможет вернуться на сцену, но она может петь только для него. От этих мыслей сердце забилось чаще, так и хотелось побежать, чтобы приблизить этот миг, но всё равно следовало дождаться ночи. И, хотя настроение стало ещё лучше, люди вокруг стали выглядеть злее, агрессивнее. Егор вдруг понял, что каждый из них может его остановить, может позавидовать и разрушить его планы.

Поневоле Егор начал вглядываться в лица проходящих людей, как тогда всматривался в людей в очереди на прощание. Оставалось пройти всего квартал до строительного магазина, где он вчера покупал лопату, но Егор решил, что не стоит так рисковать – они могли догадаться.

«Точно, они увидят тебя с покупками и вспомнят, что вчера ты покупал лопату. И как это будет выглядеть, ты подумал? Вчера он покупал лопату, а сегодня пилу и целлофановые пакеты. Какой же ты тупой, совсем, как Тупица Борис. Чем ты думал?»

С одной стороны это было справедливо, но с другой стороны более спокойный голос говорил:

«Что за глупость? Люди покупают разные вещи, и никто ничего не подозревает»

– Да, но другие люди и не делают того, что хочу сделать я, – задумчиво прошептал Егор.

И это тоже было справедливо. В конце концов, смена в магазине могла поменяться, да и кто бы запомнил одного покупателя в таком большом магазине? Но ноги уже свернули и уносили его всё дальше и дальше.

«Не забывай, что в больших магазинах есть камеры. Когда станет известно, что ты сделал, (а это станет известно!) они смогут узнать, кто покупал лопаты недавно, и они придут к тебе. Прямо домой. И отнимут её у нас. У меня».

– Добрый день. Решили садом заняться на выходных? – поинтересовался продавец, пробивая пилу с мелкими зубцами и пачку больших мусорных пакетов.

«Он знает!» – завопил голосу в голове Егора.

– Глупости, – огрызнулся покупатель.

– Я просто предположил, – обиженно произнёс продавец и отсчитал сдачу.

«Что на тебя нашло? Ты привлекаешь внимание, успокойся».

Покупки были сделаны, и Егор направился домой, ему следовало отдохнуть перед ночью – работы было много.

Дома нервы немного успокоились, и хорошее расположение духа вернулось, а с ним и ясность мышления. Егор положил перед собой покупки, вытащил несколько мешков. В одном сделал три отверстия – под руки и голову. Из-за паники он совсем не подумал про то, что может испачкать одежду, и было бы неплохо купить фартук, но было уже поздно. Пришлось импровизировать. Ещё несколько пакетов он разрезал по шву, и выложили ими пол, чтобы ночью сразу выложить на них Кристалл. Эта мысль показалась ему забавной, и он улыбнулся. Соседи сверху опять устроили шумную вечеринку. Шум мешал думать, поэтому Егор оделся в чёрный спортивный костюм, взял пилу и пакеты и вышел во двор. Немного посидев в машине и убедившись, что за ним никто не следит, он выехал на шоссе. Полупустая дорога успокаивала, и в голову пришла очень хорошая идея. Егор повернул и поехал в дальний от кладбища район города, там заехал на первую попавшуюся заправку, быстро оплатил бензин и вернулся к машине, где заправщик меланхолично наблюдал, как меняются цифры на дисплее. Обычно заговорить с человеком стоило Егору больших усилий, но сегодня был такой день, что он мог горы свернуть, поэтому совсем не удивился, когда предлог, чтобы завязать разговор, буквально влетел в его мозг и, не задерживаясь, устремился на язык.

– Вы не знаете, никто машину не хочет купить? – поинтересовался Егор у заправщика, стараясь, чтобы на лицо падал свет.

– Да нет, а его продаёте? – видно было, что собеседник раз чуть разнообразить рутину беседой, тем более, что машин было не много.

– Да старая уже, хочу какую-нибудь поновее купить. Знаете, такую, чтобы девчонок возить, – он подмигнул заправщику, как бы говоря: «Ну, вы понимаете, да?».

Заправщик понял и заулыбался мерзкой улыбочкой, которая сразу выдала 9 классов образования и неоконченное ПТУ.

– Понимаю. Не, не знаю.

– Ну ладно, если что запомни мою машину, я сюда ещё заеду.

Егор сел за руль и выехал с заправки. Отлично, теперь у него было алиби. Если этот заправщик сегодня не напьётся до беспамятства. Егор опять заволновался. Но, с другой стороны, что сделано, то сделано. Скорее всего, это вообще не понадобится, если он всё сделает быстро и чисто.

Стоянка перед кладбищем пустовала. Прекрасно! Всё шло именно так, как нужно, но на всякий случай Егор решил перелезть забор в другом месте, а уже затем пробраться к своей лопате. Над кладбищем нависла тяжёлая, пугающая грозовая туча, которую по краям озаряли вспышки далёких молний. Сам собой в голове всплыл образ монстра Франкенштейна. Аналогия была слишком очевидна, у Кристалл будут такие же швы, когда всё закончится, и он, скорее всего, так же будет кричать «Она жива!». Только без электричества.

«Хотя, идея не плохая. Нужно запомнить её».

Благодаря тучам, сумерки намного раньше превратились в ночь, что было только на руку. Лопата вонзилась во влажную землю с приятным шуршащим звуком. Пакеты и пила лежали рядом. Егор оглянулся, надел мешок-накидку и взял в руки лопату. Всё, назад пути нет. Шурх. Пум. Шурх. Пум. Лопата мерно отбрасывала в сторону землю.

Кто бы мог подумать, что это будет таким успокаивающим процессом. Земля поддавалась легко, темнота уютно укутывала. Шёпот ветра в желтеющей листве старых дубов, которые, то тут, то там возвышались над надгробиями, словно скорбные старцы, слышался приятной колыбельной. Пришлось несколько раз остановиться, так как под пакетом очень быстро стало очень жарко, но в целом дело спорилось. Несмотря на это, прошло несколько часов прежде, чем лопата ударилась о крышку. Неделю назад, если бы Егору сказали, что их с Кристалл будет разделять только тонкая деревянная перегородкой, он бы возликовал. Ещё вчера он бы был взволнован. Но сейчас, потный и грязный, сидевший в могиле среди ночи, Егор был просто счастлив. Осталось чуть-чуть. Окончательно расчистив крышку, он сел по-турецки на грязное и влажное дерево. Как же болели руки. Только сейчас он это заметил. Мышцы, скорее всего, заболят только завтра, но ладони уже сейчас жгло огнём. С непривычки лопата оставила после себя большие болезненные мозоли.

Егор повернул руки ладонями вверх, посмотрел на них, потом протянул руки вперёд и развернул ладони к гробу.

– Это всё ради тебя, – шёпотом произнёс он, и слёзы покатились по грязному лицу.

Ветер над его головой усилился – нужно поторопиться. Егор попытался поднять крышку, стоя на ней, но тут же понял, что ничего у него не получится.

«Тупица!» – прокомментировал внутренний голос.

Выбора не оставалось, Егор развернулся лицом к более узкой части крышки и занёс лопату над головой для удара. Тонкая грань полотна вонзилась в дерево, вспоров твёрдый слой лака. В свежий предгрозовой воздух тонкой струйкой начал вплетаться еле уловимый сладковатый запах разложения. Щепки полетели во все стороны, когда Егор выдернул лопату для второго удара. Забавно, но это ему тоже начало нравиться. Разрушать. Красивая, гладкая поверхность крышки на глазах превращалась в щепки. Постепенно удары усиливались и становились менее точными, он даже забыл, для чего он это начал, хотелось просто превратить в мелкую крошку всё, что попадётся ему под руку. Однако после особо сильного удара лопата ушла глубже и уткнулась в тело.

Радость моментально исчезла, Егор упал на колени и начал расчищать место удара от щепок, чтобы припасть к нему щекой, он даже попытался обнять гроб. Запах здесь ощущался лучше, но он его даже не заметил.

– Прости, прости меня! Я не специально! Не специально!

Продолжая оправдываться, Егор принялся голыми руками отламывать куски крышки, чтобы пробиться к Кристалл. Занозы очень быстро впились в пальцы, а кисти покрылись десятками мелких порезов. Особенно большой кусок отчаянно сопротивлялся, но с глухим треском всё-таки отправился изучать мир вне могилы, открыв лицо девушки. Этот момент Егор запомнит до конца жизни, но никому о нём не расскажет.

Всё было, как во сне. Хотя Егору никогда не снились счастливые сны, он был уверен, что этот был бы именно таким. Он стоит перед ней на коленях, а она...она такая прекрасная и юная. Глаза прикрыты, она будто спит. Лицо распухло, будто Кристалл плакала, но это делало её такой милой. Егор был готов любоваться ей вечно, но не здесь. Сперва нужно ещё кое-что сделать.

Ещё немного повозившись с щепками, он расчистил их настолько, что смог осторожно взять Кристалл на руки и нежно положить её на сырую землю около ямы, затем вылез сам. Она лежала перед ним в красивом вечернем платье. Кажется, он видел её в нём на обложке одного из журналов, которые сейчас лежали под его кроватью. Егор даже не читал названия, просто покупал всё, на чём было её прелестное лицо. А теперь вот она совсем рядом. Егору начал плакать. Снова. Никогда раньше он не плакал. Ни когда он женился, ни когда ушла его жена. Видимо, он копил слёзы для особого случая, для своей Кристалл. Егор даже не мог сказать, когда он полюбил её. Точнее, он мог бы сказать, что любил её всю жизнь, просто не знал про это. Но когда он это осознал? Он ещё был женат? Или уже нет? Какая к чёрту разница?

«Хватить прохлаждаться!».

Да, пора было приступать к работе. Егор взял в руки пилу и присел на одно колено над телом. С чего начать?

«Ты сможешь уничтожить это красоту?» – спросил внутренний голос.

«Я всё верну на место!» – ответил ему другой внутренний голос.

Егор, казалось, в этой беседе был лишь случайным слушателем. Как в те моменты, когда на прошлой работе ему приходилось зайти в туалет, а там уже курили его коллеги. Егор ненавидел их. Ненавидел эти моменты. Какие же они были тупые, они говорили глупые слова о глупых вещах, совершенно не обращая на него внимания.

«Нет, они обращали внимание. Их взгляды жгли спину. А когда я выходил, они начинали смеяться. Не надо мной ли? А над кем же ещё. Но мы им покажем, покажем».

Егор на мгновение утратил связь с реальностью, вспомнив те ужасные серые дни, а когда снова вернулся на кладбище, понял, что его руки медленно расстёгивают молнию на платье Кристалл. Действительно, платье должно остаться целым и чистым. «Она наденет его после того, как я всё сделаю. Оно скроет большинство швов».

Я всё верну на место. Фраза показалась ему странной. Но чем больше он про это думал, снимая платья, стараясь не смотреть на, как говорила мама, запретные части тела (на которые его бывшая жена время от времени пыталась заставить его смотреть), тем больше понимал всю её глубину. Сейчас он не уничтожает красоту, он даже не собирается распилить на части Кристалл, сейчас он возвращает её к жизни. В глобальном понимании, конечно.

Егору пришлось наклониться, чтобы высвободить дальнюю от него руку из рукава, и его губы оказались совсем близко от губ Кристалл. Губы совсем не изменились, может, журналы не врали и губы, как и грудь, на которую он не решался посмотреть, были не настоящие? Ну и что с того? Она всё равно прекрасна.

«Главное, не поцеловать её случайно сейчас. Что она подумает, если это сработает? Лежит полуголая на кладбище, а тут ещё и я, красавец. В мешке. Нет-нет. Только дома».

Платье он аккуратно сложил в один из мешков и отложил в сторону, после этого он решился посмотреть на неё. Тем более, что она была в нижнем белье. Это же почти, как в купальнике, верно? Она была прекрасна. Он любил её всю, её бледную кожу, её стройные ноги, покатые плечи, родинку над правой грудью, синячки на сгибе локтей и внутренней стороне бедра, плоский животик. Даже чересчур плоский. «А холодильник дома почти пустой, а когда он само последний раз ел? Должно быть давно. Нужно будет обязательно приготовить ужин прежде, чем будить её. Спящая красавица. Моя спящая красавица».

Егор мечтательно посмотрел вдаль, но то, что он там увидел, заставило вернуться к работе. На фоне всё ещё тёмного неба, то там, то тут, дома поблёскивали окнами квартир, хозяева которых уже проснулись.

Руки не переставая болели, твёрдая рукоятка пилы рвала мозоли, отчего становилась скользкой, а пальцы жгло каждый раз, когда пот, который он вытирал со лба, попал в свежие порезы. Самым сложным был первый надрез, потом всё пошло, как по маслу. Егор решил начать с руки, поэтому приставил пилу чуть выше локтя. Сделав несколько глубоких вдохов, он потянул полотно на себя, зубцы вспороли кожу, как нож недозревшую хурму. Крови было не много, а та, что была, больше походила на мерзкое зелёноватое желе, чем на жидкость. Тем не менее она отвратительно хлюпала при каждом движении пилы. Хлюп-хлюп, шик-шик-шик, хлюп-хлюп. Шмяк. С руками он разделался довольно быстро, распилив каждую на три части. Осмотрел плоды своего труда, вытер пот, который тут же смешался с жидкостью из его мозолей и кровью, и перешёл к ногам. Небо уже светлело, а его одежда была насквозь мокрая, когда ноги легли рядом с руками. Осталась самая деликатная работа. Нужно было с этого начинать, сейчас же руки неимоверно болели.

Еле передвигая ноги от усталости, Егор подошёл к туловищу и опустился на колени. Нежно поглаживая светлые волосы Кристалл одной рукой, другой поднёс пилу к её шее.

– Так нужно, – прошептал он и закрыл глаза.

Рука размерено двигалась туда-сюда, отделяя голову от туловища, мягко вгрызаясь в мышцы и перерезая сосуды, а потом уткнулась в позвоночник. Егор сжал рукоять пилы, а второй рукой надавил на полотно, лицо перекосилось от боли, а из глаз брызнули слёзы. Боже, как же больно! Ну же, закончи дело! Пили!

– Аааа!

Всё скопившееся напряжение, все страхи и усталость обрушились на Егора, он отшвырнул пилу далеко в сторону и схватился за лопату, черенок которой торчал из ямы.

«Руби! Руби! Руби!»

Крик пульсировал где-то внутри головы. Егор ощущал его физически. Со всей силы он замахнулся лопатой и одним ударом отделил голову от тела. Острый край раздробил позвонок, прорвал кожу и воткнулся глубоко в землю. Егор упал на колени, руки свело судорогой, поэтому он привалился к черенку лопаты, который не мог отпустить. Всё, дело сделано. Небо уже наполовину окрасилось голубым, а дома светились, как новогодняя ёлка. Нужно было уходить. Срочно.

Пошатываясь, как пьяный, Егор начал собирать части в пакеты. Вроде бы он кричал. Точно кричал, интересно, его кто-нибудь услышал? Эта мысль даже не напугала его, на страх не было сил. Сначала в пакет отправилось туловище, которое было похоже на манекен с вещевого рынка. Затем Егор сложил отдельно руки, отдельно ноги. Для головы он приберёг отдельный пакет. Постепенно он успокоился и ужаснулся тому, сколько ушло времени на всё это. Сначала нужно было унести туловище и пилу. Где пила? Несколько невероятно долгих, как показалось Егору, минут ушло на поиски инструмента. Затем была очередь головы, ног и, наконец, рук.

Всё шло, как по маслу, до тех пор, пока не пришло времени вернуться за последним пакетом. Когда Егор подошёл к могиле, то в просветах между надгробиями увидел, что кто-то идёт по дорожке. Внезапно открылось второе дыхание и, схватив увесистый пакет, Егор бросился бежать к машине. Он не знал, заметил его человек или нет, но проверять это совсем не хотелось. Петляя между оградками, Егор зацепился ногой за одну из них и упал в мокрую от росы траву, пакет вылетел из рук, и его содержимое заскользило по мокрой от росы траве. Превозмогая ужасную боль в ноге и руках, Егор быстро сложил всё в пакет и, прихрамывая, побежал дальше. Перебраться в этот раз через забор стоило ему огромного труда. Боль и усталость выписывали свои чеки, даже не дождавшись, пока он доедет домой. Пакет с руками отправился к остальным, а Егор сел за руль и повернул ключ зажигания. Машина захрипела, но не завелась.

– Ну же! – в сердцах Егор ударил по рулевому колесу руками, отчего те заболели ещё больше, а он закричал.

В этот момент он расслышал другой крик с кладбища. Выброс адреналина отодвинул боль на второй план. Ключ ещё раз повернулся в замке, и на этот раз машина завелась. Старенький Форд рванул с места, оставляя за собой чёрный след сожженных покрышек. Егор и почти вся Кристалл удалялись от кладбища, а, пока никем не замеченная, кисть левой руки девушки лежала под мокрой густой травой.