Женщины рода Гонтье
Галерея была просторной и светлой. Напротив двери был расположен большой камин, над которым висел родовой герб Гонтье. Золотую букву «Г», на чёрном фоне обрамляли красные и белые розы, лепестки которых падали вниз. На стенах висели десятки портретов, на которых были изображены женщины. Гордые, красивые, каждая с буйными кудрями, как и у самой Гермионы. Женщины внимательно выглядывали из-за своих рам, рассматривая вошедшую девушку. Гермионе стало не по себе от таких пристальных изучающих взглядов.
— С возвращением, Гермиона! – к ней обращалась молодая женщина с портрета, висящего в центре галереи.
Темноволосая, поразительно похожая на неё саму, с острыми чертами лица, таким же чуть вздёрнутым носом и светло-карими глазами. Её волосы были кудрявыми и доставали до самой талии, но в отличии от привычной копны Грейнджер, они были блестящими и послушными. Очевидно, буйные кудри были отличительной чертой женщин её семьи, но у них был явный секрет, по укрощению этой бури.
— Здравствуйте, миссис...мадам... - Гермиона замешкалась.
Она не знала, как обращаться к своей родной матери. Всю свою жизнь, она называла мамой совсем другую женщину, считала её такой, а оказалось, что и она не она, и её мать вовсе не её. Гликерия Гонтье смотрела на дочь с примесью грусти и радости одновременно. Если бы портреты умели плакать, то, наверное, она бы расплакалась.
— Я не жду, что ты будешь звать меня матерью. Моя вина перед тобой бесконечна. – грустно проговорила женщина. – Я никогда не смогу вымолить твоего прощения за свою ошибку. Но ты жива, и я счастлива видеть, что ты выросла такой красавицей.
— Конечно, она же Гонтье! – фыркнула женщина, висевшая справа от портрета Гликерии.
Она была гораздо старше матери, очевидно, она умерла в более старшем возрасте.
— Познакомься, Гермиона, это Галатея, твоя бабушка и моя мать. – проговорила Гликерия с портрета.
— Ну же, посмотри на меня девочка. – Галатея не скрывала восторга, глядя на внучку. – Настоящая красавица, но что с твоими волосами, девочка?
— Я, эм...ну я их выпрямляю заклинанием.
— Магловское воспитание! – фыркнула Галатея.
— Мама! – возмутилась Гликерия, но женщина проигнорировала её.
— Волосы – отличительная черта Гонтье. Хвала Зевсу, ты снова вернулась домой, домовики покажут тебе все семейные фолианты и секреты.
— Мама! – снова окликнула её Грикерия. – Ради всего святого! Мы можем обсудить это позже?
— Мы обсуждаем это уже шестнадцать лет, Гликерия! Я предупреждала тебя, что не стоит слепо доверять этому англичанину! Хвала Зевсу Николас оказал нам содействие, и мы смогли спасти нашу девочку! Но этот Дамблдор! Он явно преследовал какие-то свои мотивы! И мы доверили ему наследницу нашего великого рода! Отправили в эту кошмарную страну, она должна была учиться в Шармбатоне..!
— Простите, мадам Галатея, что вы имеет ввиду, под своими мотивами Дамблдора? – перебила бабушку Гермиона.
— Этот ваш Дамблдор! Он ужасный человек, алчный, хитрый, изворотливый. Уверена, что он специально подстроил всё это, чтобы отнять тебя у нас. Чтобы заполучить кольцо Персефоны.
— Подождите, это же бред. – Гермиона нахмурилась. – Он же помогал Гарри и нам, всё это время, он оберегал... - Гермиона замолчала.
Дамболдор помогал. Но он постоянно подвергал Гарри опасности, всегда позволял ему рисковать жизнью. Он всегда знал, что они с Роном последуют за ним, знал, что они пойдут на многое ради друга. И раскрытие рождения Гермионы. Новость гремела на всю школу, на всю магическую Европу. А что, если в словах Галатеи и вправду был смысл и Дамболдор имел свои мотивы. Она вспомнила реакцию Драко на её кольцо и на то, что она использовала его. Возможно Малфой и вправду знал, чуть больше, чем девушка могла себе представить, а он рассказать.
— Гермиона, дорогая. Мы много лет провели в обсуждении всего случившегося. Я допустила ошибку. Я послушала Дамблдора и в итоге мы все оказались в таком трагическом положении. Но ты спасена, ты здесь, в родном доме и ты сможешь всё исправить.
— Каким образом? – вскинула брови Гермиона.
— Ну, для начала ты должна обновить защитную магию поместья. – проговорила мать. – Чтобы оно было полностью под твоим контролем. Защитные чары, которые я оставила перед тем, как всё случилось, они почти на исходе. Нужная новая магия, а ты, как единственная наследница рода должна это сделать. Позови Селли, она проводит тебя.
— Селли! – позвала эльфийку Гермиона.
— Мадам звала Селли? Селли здесь. – поклонилась эльфийка.
— Селли! – обратилась к ней Гликерия. – Проводи Гермиону во флигель, покажи, где взять всё необходимое для того, что бы обновить защиту поместья.
— Хорошо, мадам Гликерия, Селли всё сделает. – эльфийка взяла Гермиону за руку и они трансгрессировали во флигель.
Гермиона огляделась. Они стояли посередине лаборатории для варки зелий и колдовства. Селли подошла к шкафу и распахнула его. Она подала Гермионе небольшой кинжал и фолиант в кожаном переплёте.
— Обновить защиту поместья можно только с помощью кровной магии. – проговорила Селли. – Заклинание есть в фолианте.
— И где находится «сердце» поместья? – спросила Гермиона.
Она знала, как работает кровная магия. Она много читала о семейных поместьях чистокровных волшебников. У каждого древнего дома было «сердце», в котором совершались все основные защитные ритуалы и поддержание его защиты и магии. Это упрощало наложение большого количества защиты на огромные земли, которыми владели волшебники. «Сердце» особняка Роз находилось на возвышающейся над поместьем часовне. На ней располагались солнечные часы, и открывался вид на все четыре стороны света, образуя небольшую смотровую площадку.
— «Сердце» тут, мадам. – указала Селли на часы.
Гермиона кивнула, сжимая в руках небольшой кинжал. Она осмотрела его. На лезвии были выгравированы руны: Турисаз – непрекращающийся поток энергии, Эйваз – божественная поддержка, Альгиз – магическая защита от негатива и от колдовства, Одал – тишина и спокойствие, Лугр – гармония и порядок, Науд – символ воли и характера. Кинжал был не гоблинской работы, но на вид ничем не уступал ему по качеству и магическим свойствам.
— Что это за кинжал, Селли?
— Этот кинжал сделан из одной из стрел Аполлона. Он был дарован благородной семье Гонтье, из наконечника был сделан кинжал, а основание заложено в основание дома.
— Значит магия дома, связана с магией кинжала? – Селли кивнула.
Гермиона раскрыла фолиант, на первой странице было написано заклинание: «Во мне сила моего рода и я его хранитель. Дом мой и род мой под защитой моей и моих предков».
Сделав глубокий вдох, Гермиона сделала неглубокий надрез на левой ладони и разжала её над центром солнечных часов. Ладонь неприятно жгло, но кровь стекала в центр, распространяясь по линиям и узорам на часах.
— Во мне сила моего рода и я его хранитель. Дом мой и род мой под защитой моей и моих предков. – проговорила Гермиона и почувствовала, как магия заполняет её.
На секунду ей показалось, что она и всё вокруг светится, золотым свечением. Магия потекла вниз, растекаясь по земле и проникая в дом. Но она и направлялась обратно, тонкой струйкой возвращаясь в ладонь девушки, заполняя её магией предков Гонтье. Теперь, если у Гермионы и были сомнения о том, что она наследница древнего греко-французского волшебного рода Гонтье, то они отпали окончательно. Поместье подарило ей свою магию, связывая её с собой, а себя с ней. Свечение гасло, но магия всё ещё чувствовалась вокруг. Гермиона распахнула глаза, глядя на эльфийку. Чувство, которое заполняло её, было похоже на самую яркую эйфорию. Гермиона хотела сделать шаг, но поняла, что у неё кружится голова, настолько опьяняющим было это чувство.
— Селли, верни меня в галерею. – прошептала Грейнджер.
Хлопок и девушка снова оказалась в доме. Селли быстро щёлкнула пальцами, и под Гермионой оказался мягкий стул. Мать, бабушка и другие женщины рода Гонтье смотрели на неё с восторгом и гордостью.
— Ты молодец, Гермиона. – проговорила Гликерия. – Я горжусь тобой, дорогая.
— Девочка, вся семья, весь род гордится тобой. – вторила ей Галатея. – Фолиант в твоих руках, это самый ценный артефакт нашей семьи. Храни его, в нём всё самое важное и ценное. В нём вся сила семьи.
— Спасибо, мадам Галатея. – смущенно откликнулась Гермиона.
Селли снова вернулась, подавая Гермионе бокал гранатового вина. Грейнджер сделала глоток, и ей стало лучше. Эйфория отступила, ушло головокружение.
— Гермиона, послушай. – обратилась к дочери Гликерия. – Все опасения моей матери на счёт Дамблдора. Будь с ним осторожнее, но и не упускай из виду.
— Девочка! Твоё семнадцатилетние было полгода назад, но бал в твою честь не был устроен. Это традиция, посвящение для каждой женщины рода Гонтье.
— Мадам...бабушка, думаю, это не самая лучшая идея. За мной, вероятно, охотится Волан-де-Морт и его приспешники. Думаю устраивать бал сейчас...
— С друзьями будь ласков, а с врагами тем более. – перебила её бабушка. – Бал должен состояться. К тому же, дом не позволит никому причинить тебе вреда. Он откликается на любое проникновение и защищает своих хозяев.
— Но разве Волан-де-Морт не напал на Особняк Роз, чтобы убить вас...
— Это не совсем так. – ответила Гликерия. – Нас предали, помогая этому мерзавцу обойти защиту. Но теперь ты защищаешь дом, а дом тебя.
— Но я ведь совершенно не знаю, как вести себя на таких мероприятиях и... - Гермиона задумалась. – Мама, я могу пригласить сюда друзей?
— Ты уверена, Гермиона? – девушка кивнула.
— Да. Думаю, что уверена.